Последнее, что помнил Инфирмукс, прежде чем его сознание провалилось во тьму беспамятства, а мышцы предательски атрофировались, немалый взрыв собственной каллапсирующей магии, мальчишке показалось, что энергетическая паутина не поняла приказа, и вместо сотворения мощного барьера, решила не только отправить климбата в нокаут, но и переместить тушку в место лишь ей ведомое. Редко, но подобное случалась. Год начался не очень лицеприятно, а мальчик всего-то хотел переправить на десятую зону нескольких здоровых и родовитых Фьоринов, они бы прекрасно смотрелись в крупном стаде главного жеребца Конкарса, собственно, задуманное удалось: кони перемещены на Климбах, а вот сам Инфирмукс валялся где-то Богом забытом и заброшенном поселении у черта на куличиках, в нескольких километрах располагалось большая деревня эльфов и дворфов, но именно это поселение считалось проклятым и путников тут не наблюдалось, хотя дорога, не успевшая разрушится, вела прямо в триклятое селение.
Инфирмукс лежал на боку возле огромного черепа великана, среди стилажных книжных полок в руинах библиотеки, магия сокрыла его сущность, убрав рога и крылья, погасив горячее пламя перьев. Сегодня Десятый облачен в длинный плащ из плотной ткани, к слову, на вид очень дорогой, кажется легкая площица со вставками драконей кожи и еще некими чешуйками, Фтэльмена постаралась. Единственное, босые стопы - неотъемлемый атрибут мальчишки.
Энергетическая паутина сформировала вокруг защитный купол, но вот угрозу в незнакомце, что по ее мнению был не значительнее камня или старого башмака, не увидела, действительно, чем может навредить оружию массового поражения, древнему климбату какой-то парень, что даже и магией не владеет? Но на то энергетическая паутина и не имеет своего разума, действуя лишь по заложенной в нее программе ДНК.
Инфирмукс очнулся спустя десять минут, тело пронзала слабость, но сам Десятый уже мог себя защитить, вот только... он не ожидал увидеть то, что увидел и почувствовал, а что именно он увидел и почувствовал?
Не будем вдаваться в подробности, но одно мальчишка понял точно, он не один и судя по всему рядом какой-то хмырь с бугра, что выглядит точно лохматый дикий звереныш, заловленный браконьерами, те словно мучили голодом беднягу несколько месяцев, Инфи по сравнению с ним больше похож на лоснящегося от излишнего ухода и хорошей кормежки лентяя, а чего греха таить, даже если климбат тоже вел кочующий образ жизни и не имел места жительства, он не травил свой организм дрянью, тщательно его мыл, лечил и кормил, ах да... еще немало оставлено на расу, даденгеры куда живучее и сильнее физически и генетически. Но пока еще Темный Эфир не успел как следует рассмотреть лигрума, а то, что это был лигрум, мальчишка не сомневался...

- Что ты там бармочишь, жрец панковского бога? - пробубнил мальчишка, все еще пытаясь отойти от поглотившего наваждения и, знаете, получилось  немалой эффективностью, поэтому, вначале климбат не понимал о каких именно котятах речь идет и кто таковой Лэйми, теперь же все стало на верные места.
Лэйми — далеко не страшнющий убийца климбатов, не наемник, не представляющий угрозы головорез, что мог бы сопровождать лигрума в его опасных путешествиях... немного растерянный взгляд мальчишки скользнул по примятой траве, останавливаясь на серебристом (кажется, цвет был таковой) огромном байке, с необычными остроконечными рунами по корпусу и колесам.
- Охтыж... - не сдержал зова внутреннего восхищения, чего греха таить, штуки подобного рода всегда казались Инфирмуксу очень заманчивыми и к тому же интересными, а уж чего Темный Эфир не любил, так это скуки.
Далее ребенок уставился с видом абсолютно ошарашенным на открытую улыбку лигрума, первое впечатление не обмануло — некий хер с бугра, что посмел использовать обращение самого правителя Десятой зоны. Ведал ли тот самый забугорный «панк», что обращение «котеночек» использовалось Инфирмуксом в отношении собственных жертв, чтож... именно сие послужило «стоп-сигналом» внутреннему Зверю… монстру, затаившемуся в инстинктивном прыжке — стремлении откусить шибанутому лигруму голову, но ситуация обещала стать вкусной. На уме назвавшегося Руми явно некие намерения, Инфирмукс жаждал узнать о них все, а еще возжелал отнять блестящую металлическую игрушку с большими мощными колесами. Отнять лишь потому, что мальчишки-подростки любят большие металлические машинки, разве нет?
Пожалуй, единственное, не желаемое осмысливаться мозгом Инфирмукса: какого счастья забыл лигрум на байке в невесть заброшенной и прогнившей деревеньки и как его угораздило наткнуться на властителя материка Некроделла? - «Парнишка шибко везучий, не находишь, такие спят и видят скорейшее заточение в удушающих объятиях Эреба!» - звучная песнь скорбилуса разразила мозг похлеще отбойного молота, из-за чего рука, метнувшаяся ко лбу, действительно бесполезно стремилась унять боль, - «Ты всегда можешь вскрыть... ободранного кота и обмотать его собственные требуха вокруг его же глотки... кстати вздернуть парня ими вон на том суку видится весьма забавным, не находишь?» - он ненавидел голос всей душой, а еще ненавидел картинки - сочные образы, посылаемые в разум Инфирмукса скорбилусом. Картинки, в которых слишком много кровавых поз и отчего-то лишь пленяющая татуировка на шее Руми оставалась незапятнанной вязким краплаком.
Сложно вот так с ходу ответить осмысленно, Инфирмукс первое время старался обдумать свой возраст, каким его видит лигрум — мальчишка, которому не дашь больше 15 лет, если уж он затеял игру, то следовало соответствовать взятой роли, это не будет ложью, игра — не лож. Игра – это игра.
Вспышка... на лице подростка расцвела пышным цветом искренняя и радостная улыбка, озарившая взор, но лигрум вряд ли заметит на периферии радужки, цвета жидкой магмы, оттенок чуждый детям. Не признать в мальчике тысячелетнего монстра… оружие массового поражения. Лишь ребенок...
- Ты выражаешься так... эм... Руми? - Инфирмукс резво вскочил на ноги, сложив руки на груди и гримаса из радостной стала капризно-высокомерной, какая, бывает, укрошает лица «золотой молодежи», сейчас «вел» скорбилус... диктовал линию поведения, а уж почему тот выбрал именно подобное, неизвестно, - точно отсидел не один пятак лет в местах не шибко отдаленных по обвинениям в преступлениях против несовершеннолетних.
Нельзя было переборщить, так как в 15 лет подростки уже знают немало о жизни, играть умственно отсталого Инфирмукс не горел желаниям, но и выглядеть подозрительным тоже.
- Давай-ка без этих фамильярностей, дружок, - небрежно откинул длинную прядь челки, изобразив на лице нахальство, свойственное лишь в подростковом пубертате, - моя мать очень богата, если ты отвезешь меня к ней сейчас, то будешь вознагражден. Думаю, двадцать тысяч денерумов на дороге не валяются... не, если пожелаешь, то мы можем заплатить в натуральном эквиваленте – вино, особый сыр… может… женщины? Матушка гувернор одного из процветающих городов Либертэйма, так что не обидим. Ну, что скажешь, Руми?
Тур первый: что выберет лигрум, возможно заработать быстро и безопасно, но не очень много или… рискнуть…

Единственный язык, который Инфирмукс понимал без запинки – язык насилия, убийства и изничтожения, он видел его великое множество, впрочем, мысли Руми, которые климбат несомненно слышал, будучи по силе практически недосягаемым, не вызывали какого-либо удивления, ну, не считая уже знакомого чувства мерзости; мерзость стала даже слишком привычной, путешествуя с ним рука об руку.
«Может умертвить прямо тут эту падаль, как считаешь, неужто желаешь помараться, Инфи-и-и-ирмукс? Посмотри внимательнее на это лицо, какую игру ты затеял, не скрывай, я вижу игру у тебя прямо в средних уровнях подсознания… м?» - Властитель Десятой зоны не испытал ярости, он продолжал взирать на лигрума ясным дерзким взглядом глупого подростка, пару раз моргнув.
«Он заплатит за каждую мысль, и будет платить, пока мне не надоест...» - мальчишка чуть опустил голову, облизнувшись, точно секунду назад съел хороший кусок жареной свинины, взирая на Руми чуть исподлобья и неспешно ответил, стараясь сделать свой тон максимально расслабленным, точно его избаловали до невозможного, - хм… ну не знаю – не знаю, бабка, - видимо, сие являлось ответом на обращение «детка», - если отказываешься от женщин, что бывает никогда, как говорит матушка, - для пущей важности Инфи даже равнодушно пожал плечами, мол, ему в принципе плевать, - у нас есть невольные мужчины, множество разных странных тварей, они годятся для мяса, молока, продажи… или… - он усмехнулся, склонив голову на бок, - еще чего, решать тебе, матушка точно не поскупится, в любом случае, особенно в вопросе моей безопасности. Помнится, лет десять назад она заплатила Диего Грайсу тридцать тысяч денерумов и еще десяток рабов подарила… Диего даденгер, спас меня от… парочки климбатов, ну ты понял, да?
Инфирмукс не сопротивлялся, он без лишних трепыханий направился к блестящей красивой игрушке из техномира, усевшись на него точно Руми с железным конем был его собственностью и кем-то вроде наемника-телохранителя, однако подобная линия поведения вроде свойственна золотой молодежи, уверенной в своих родителях и их деньгах, Инфирмукс не знал от куда у него это взялось, но следовал сему зову.
Они тронулись? В любом случае Руми отъехать далеко не смог, - «Чтож… посмотрим, насколько ты устойчив к такому, котеночек…» - перед глазами лигрума потемнело, словно заволокло пеленой, или обухом ударило по голове! Воспоминания из прошлого неестественно яркие, точно усиленные приливом или райдзирем (наркотики, см. в матчасти), коих лигрум явно не пробовал. Воспоминания о боли, унижении, хотя в реальности и там может было не настолько много. Дракон? Дракону не сможет ничего противопоставить лигрум, его животной природе и инстинктам, насколько бы не был дракон человечен и насколько не были человечны его руки. Он сделал это прилюдно, прямо на глазах толпы? Не имеет значение, потому что в странном наваждении, неестественном воспоминании, что захватил разум, это точно было прилюдно, а может после дракона лигрумом решили воспользоваться и другие? Тоже не важно, было ли это на самом деле. В воспоминании, природу которого Руми не поймет, было. Плевать, как отреагирует, но из-за секундного помутнения Руми не справился с Лэйми! Инфирмукс вылетел из байка, как бы ударившись головой о камень и ка кбы потеряв сознание. Главное тут… как бы. А вот смог ли Руми выровнять свой байк решит лишь случай… хотя, даже если сможет, ему придется остановится и забрать свою «бессознательную» поклажу, если он хочет получить деньги.

«Иногда лучше не всматриваться в бездну, где обитают чуждые тебе демоны…» - вновь этот голос, шепчущий и смеющийся, глумится над ним, над собственным хозяином и мальчишка раз за разом пытается уловить ту грань, на которой балансирует тварь, засевшая в разуме в сотни раз глубже и большее, чем очередной «раскаленный поршень» в воспаленном и поврежденном своде мышц там… в воспоминаниях этого странного лигрума. Климбат его не воспринимал всерьез, как противника или представляющее угрозу существо. Нет, жалкая падаль, точно общаешься с личинкой или жирным слизнем, и мысли у твари подобающие ее виду, но тогда почему… почему Инфирмукс, лишь слегка задев этот странный водоворот воспоминаний, уже не мог отвести взгляда, всматриваясь и точно ища внутренний смысл творящейся кровавой вакханалии. В нем, в правителе десятой зоны, порождалось уже не только омерзение высшей пробы, оно знакомо, подобным не удивить мальчишку, живущего три тысячи лет… а ярость. Ярость новая эмоция для Инфирмукса, являющегося эмоциональным инвалидом…
Он забыл, как дышать, казалось, кто-то прикрутил шурупами его глаза и заставил смотреть на это воспоминание, точно тьма приставила к горлу раскаленный клинок, выкрикивая что-то вроде «Распахни свои слепые очи и смотри! Смотри на этот мир! На мерзость, что он несет! Ты всегда хотел избавить от нее… всех… а что в итоге? Ты стал ее частью, ты хуже, чем этот лигрум там… в руках, которым не способен противиться!»
Мальчик, что называется, замкнулся в одной единственной мысли, как Руми вообще выжил? По оценке Инфирмукса тот не смог бы выжить… дело даже не в порванных мышцах… но тут все погасло, когда в вереницу эмоций, что должны были вызвать явный негативный диссонанс, душу Руми заполняет иной отклик. Инфирмукс, будучи одним из сильнейших менталистов Климбаха, чувствует его, ощущает, пусть и по своему.
Уродливое апофеозное нечто – похоть, что ворвалась в вереницу боли, мешая ее удовольствием, и значит, уже не страшен разрывающий болт внутри? Значит уже все равно, кто и сколько их? Плевать, насколько ты пал и жалок? Инфирмукс этого не понимал, в каких-то вещах он был действительно точно ребенок. Эмоции Руми не пьянили мягко, скорее били по мозгам как горелый самогон, он сам был таким… водка кустарного производства и, смотря в его… черт, у это твари глаза такого… необычного цвета, - «он не достоин этих глаз», в них Инфирмукс читает лишь странные истины. Неизвестно, сдохнешь ты от кустарной водки, или увидишь зеленых человечков, или она даже пойдет на помощь, как лекарство от простуды.
Ярость еще не окрепшая, но похожая на нормальную себя…  потупилась в очередном омерзении, Инфирмуксу сейчас захотелось все это прекратить, принять истинный облик климбата, пригвоздить Руми к земле, сдавливая до удушения и спросить: что приятного он мог найти в групповом изнасиловании? Что приятного он мог ощутить, когда его тело жадно брало и ломало существо, когда зубы грызли его в похотливом желании. Что в этом приятного? Это омерзительно, ненормально. Огонь не может разгореться, затопленныйводой из помойного ведра, тогда почему он разгорелся в его сознании или Инфирмукс наступил сам себе на хвост, создав иллюзию для Руми, и сам в нее поверил?
Последние несколько минут действительно как в тумане, за секунду слишком много эмоциональных всплесков, вначале он лишь презирает это существо, играя с ним как ребенок с жабой; потом видит то, что вызывает у него – Инфирмукса… Жалость! Да, черт подери, в одну секунду мальчик поверил, что готов отдать душу Богу, чтобы тот повернул время в спять и там… в подворотне оказался сам Эфир и собственноручно вскрыл требуха каждому из присутствующих… от промежности до глотки. А когда понял… увидел присутствие сладостного и алого, все завершилось сущей дистабильностью.
Мальчишка лежит неподвижно и трава чуть холодит пятки каплями росы, в ушах странный шум, первое время Десятый не осознает, как его начинают бить по лицу раскрытой ладонью, для таких тварей как климбаты это… пф, пустой звук, но для человека явно неприятно, поэтому спохватившись за свою роль, он открывает глаза, защищая руками лицо. В ушах все еще стоит ор лигрума, он кричал громко, надрывисто, так, что у подростка резануло слух, вначале показалось, что это крик сущей агонии, а потом… неестественного удовольствия… после… Инфир запутался, что вообще там происходило?
- Остановись! – выкрикивает, стараясь подавить попытку собственного тела схватить парня за шею и оторвать ему голову, ибо получать такие вот удары действительно больно, особенно полностью вырубив магическую защиту, от чего на щеках тот час вспыхивают цветастые фиолетовые разводы – кровоподтеки, - Ты что, меня поколотить вздумал, халоп!? Меня никогда не били даже родители! – тут он глубоко выдохнул, воздух не хотел покидать легкие, но взгляд этих чертовых глаз… - «вот бы и их забрать…» - вернул к реальности, - я передумал. Сам доберусь до дома, так что отвали, моя черешня. – сверкнув алооким взглядом, мальчик откатился подальше, вставая на ноги и всем своим видом собираясь уйти… а нет мальца, нет деньжат.