Около 150 лет назад...
- Деладор! Я так рад вашему прибытию, прошлая встреча для меня стала буквально новой струей в загнивающем мире! Деладор! Это нормально, то... что мы делаем, мы это делаем ради науки! Ради бессмертия, да!? Для нас... для таких как мы, очень важно найти союзников, найти тех, кто полностью разделяет наши идеалы и не... - низкий параноидальный задористый бубнеж мужчины, немного утомлял графа Агвареса, - обременен лишний раз рамками смехотворной морали!
В одном Меригастус был прав точно и не признать этого Деладор не мог, такие личности и правда имели свойство время от времени, «обмениваться» опытом, так сказать, но граф Агварес не раскрывал и половины своего истинного потенциала, в то время как его оппонент буквально пышал запалом. Они двигались быстрым шагом в направлении одной из камер в секретной лаборатории рода Элиариум.
Все предельно просто, Меригастус раскрыл часть собственных карт и теперь ждал от Агвареса определенного соучастия в своих чудовищных (для большинства вменяемых) опытов, для Деладора, промышляющего примерно тем же и еще даже более, подобное не явилось крайней степенью изумления, но вызвало определенный интерес.
- Граф, у нас тоже имеется мораль, пусть у каждого она своя. К слову, я не разделяю подход вашего рода к получению генетического материала и опытных образцов, но оправдываю его эффективность. Итак... значит дочь... ваша дочь и новый наш с вами совместный проект, я располагаю всем необходимым для этого. Приступим же без лишних слов.
На широком металлическом толе, прикованная цепями за руки и ноги в позе развернутой звезды лежала девочка. Совсем еще ребенок, не более семи лет, она смотрела испуганными глазами по сторонам, не в силах двинуться. Темные волосы... обнаженное тело, не приобретшее вообще никаких черт.
Граф непроницаемо на нее взглянул, подойдя ближе и смахнув несколько пока темных прядей с детского лобика. В чем Деладор точно мог себе дать отчет — он никогда бы не позволил своим детям стать подопытной крысой! Меригастус же этим и занимался всю свою сознательную жизнь. Агварес разложил на столе приборы: скальпель, несколько магических граверов для печати и переодел перчатки на особые хирургические, тем временем отец девочки стал напротив, сделав то же самое и ожидающе взгляну на графа клана Дансенфэй.
- Первым делом требуется установить ей усилители и стабилизаторы энергетической паутины, делайте свою работу, господин Меригастус, я начну подготовку к верстке. - фалкон разрезал продольным швом от центра ключиц до паха собственную дочь напополам... непроницаемую комнату в секретной лаборатории наполнил детский крик... ор! Настоящий ор! Итоговая цель Деладора установить Алорэзе несколько особых магических структур на тело, а также поучаствовать в эксперименте по изменению ее жизненного цикла, впрочем, граф быстро понял, что опыты и теории его коллеги тупиковы, а значит, он надолго здесь не задержится.
По окончанию опыта, окровавленное тело Алорэзы Элиариум было приведено практически в изначальный вид исцеляющей магией и усыплено, скоро девочка ощутит изменения, граф Агварес же брезгливо снял красные мокрые перчатки, сменив их на свои привычные, - позвольте сказать, господин Меригастус... когда-нибудь эти дети погубят вас... не исключаю даже того факта, что сея безвольная тушка вцепится через один другой десяток лет в ваше горло, дабы оторвать кусок послаще.

Узнав о смерти и Меригастуса, и Авирелла граф нисколько не удивлялся, сейчас, на его взгляд, хоть соседнее государство было достаточно сильным и им кто-то явно управлял из тени, но этому «кто-то» не хватало поддержки клана, не хватало «визуальной власти» и огромную часть времени правящий род тратил на решение своих внутренних проблем. Слишком много грязи оставил после себя Меригастус и его предшественники, кому-то придется разбираться с этой грязью...
«Значит, та девочка все же выжила... занятно, впрочем, не удивительно, я сразу отметил ее достаточно сильную энергетическую паутину и неплохую генетику... Алорэза... она не вспомнит меня...»[float=right][/float]
«Только прошу не начинай завидовать ее... как ты выразился, хорошей генетике, тебе вредно, Деладор!»
«Я уже исследовал, неплохой экземпляр, но, полагаю, было бы полным маразмом пытаться сделать ее частью коллекции, уж живой на престоле Фалконов она смотрится куда более органично, нежели мертвой в сохраняющем биокристалле. Плюс... снова политическая нестабильность, захват власти, а к власти сейчас стремится род, что определенно настроен враждебно по отношению к Дансенфэем и, полагаю, инсектам в принципе...»
Граф Агварес уже практически составил распоряжение на формирование особой дипломатической группы и закрыл важные дела, дабы полностью посвятить себя внешней политике кланов, итогом которой видел лишь толстую кипу соглашений, договоров и образование союза. В любом случае, подобное пошло бы на пользу экономике клана, однако новая телеграмма крайне озадачила графа.
В ней сообщалось, что Алорэза Элиариум обвиняется в измене доминиону, в сговоре с Тайным Исследовательским Обществом, обвинительной стороной выступает род Летэр ал Фонтье, представший некий генетический материал, что доказывал причастность графини к некоторым преступлениям против трансдентов, а также еще имелись воспоминания некого свидетеля, где Алорэзу уличали в фривольной связи с одним из совета Тайного Исследовательского Общества.
Начинать действовать надо было незамедлительно, первым делом включить внешнюю разведку и провести собственное расследование. Оставалась неделя до заседания. Трибунал созван.
~~~***~~~В зал суда Алор привели в блокирующих магию браслетах и поместили за широкую мраморную трибуну с мощной магической блокировкой, ее защитником выступал один из приближенных, но его лицо явно выражало крайнею степень беспокойства. Деладор восседал среди пришедших первых политических лиц Схаласдерона и внимательно следил за происходящим.
- Прокомментируйте предъявленные вам обвинения, госпожа Элиариум, вы признаете свою вину? - холодным тоном молвил судья.

И все-таки детальное рассмотрение графини вызвало в Деладоре странное для многих, но понятное для самого мужчины чувство, таковое возникает лишь у истинных ученых, когда те видят результат собственного опыта или эксперимента и с воодушевлением говорят, мол… «как интересно получилось».
«Если мне не изменяет память, а я уверен в том, что помню каждую проведенную операцию до самой последней детали, дочь Маригастуса являлась брюнеткой. Следовательно, эксперимент сказался на ее генотипе, произошел редкий случай монохромии организма» - в голове мысли складывались в звучные терцины, вызывая в Агваресе лишь легкую задумчивость, - «Рискну предположить, что эксперименты имели влияние на ее гормональный фон, а также деятельность мозга… послушаем, что скажет графиня Элиариум, есть ли у нее козыри в рукаве?»[float=right][/float]
«Ответь, Деладор, считаешь ситуацию безвыходной? Это что-то личное..? Твоя попытка помочь абсолютно незнакомой девке?» - насмешливый бархатистый смех Белиаласа разразил подсознание неприятным штопором, граф же лишь чуть скривился, лицо точно выточенное из серой руды никак не изменилось. Он восседал вальяжно, расслаблено на своем месте слушателя, облачен по обыкновению в темные тона, стиль сочетает и умеренный аристократический лоск, чуточку готики и неотъемлемый налет воинственности, словно граф Агварес занимал в своем клане не первую должность, а скорее должность главнокомандующего армией. На руках неизменные перчатки с металлическими гравированными наперстками.
«Сея девка, как ты выразился, в возрасте семи лет была мною прооперирована, согласно договору с ее же отцом. Я установил ей две специализированных руны Арфритум и Эрфритум, для взлома вражеских письмен и повышения уровня регенерации соответственно. Однако, это пустяки по сравнению с тем, что я сделал дальше…» - пальцы чуть сжали переносицу, со стороны показалось, что графа вдруг начал мучить приступ подступившей мигрени, кто-то позади даже спросил, все ли у его святейшества нормально.
«Несколько особых сечений на костях, органах брюшины и легких, печать по редактированию генетических данных, мы работали около десяти часов над генами, отвечающими, согласно классической школе Шардингорфа, за жизненный цикл рас, однако… итогом нашей работы была лишь перекодировка некоторых героев, притом, сейчас я практически уверен, что эти гены отвечают скорее за восприятие мира, нежели за бессмертие… впрочем, каких-то результатов Маригастус добился… похоже, графиня не стареет, хоть и не владеет бессмертием. Что ж… суждено умереть молодой…
Еще следует отметить, если графиню свергнут, скорее всего на престол взойдет род Летэр ал Фонтье, допустить это с моей стороны было бы серьезным политическим просчетом, с графиней мы все еще имеем шанс договориться и наладить сотрудничество кланов…»
Тем временем Алорэза заговорила и, признаться, Деладор одобрительно слушал ее речи, похоже, графиня проявила стойкую гордость, даже горделивость, не стала юлить и идти на поводу своих защитников, отказавшись от использования витиеватого алиби. А в том, что юристы клана уже продумали для Алорэзы ходы к отступлению Деладор не сомневался.
- Ваша Честь! – после недлительной дани бюрократии, начала сторона обвинения, - Всем нам известно, чем прославился род Элиариум, держащий сейчас бразды правления в своих руках… в лице премного уважаемой леди Алорэзы. Но я напомню… - обвинитель мягко улыбнулся, на дне его маслянистых зеленовато-синих глаз мелькнуло что-то вроде самодовольства, - опыты над трансдентами, над фалконами. Имеются документы, подтверждения, что Меригастус Элиариум имел связь с исследовательскими обществами даденгров, ради проведения своих жутких экспериментов. Связь так просто не разрушаются. Прошу коллегию обратить внимание на третий пункт, там сказано, что в ходе экспертизы установить точное время смерти господина Артауса  и госпожи Ленсор невозможно, она произошла где-то между 6 вечера и 3 часами ночи. По нашим данным, у графини Элиариум имеется алиби вплоть до двенадцати вечера, после же… никаких данных о ее месте положения и подтверждения третьими лицами… нет.
Далее речь шла о многих вещах, обвинитель все говорил-говорил и говорил, даже была воспроизведена запись мыслей якобы свидетеля, и, в принципе, на них была девушка, как две капли воды похожая на Алорэзу…
Деладор чуть повернул голову к сидящему рядом пожилому мужчине с козлиной бородкой и что-то ему прошептал, тотчас мужчина открыл сейф и зашуршал бумагами, поднявшись со своего кресла и обходя зал суда с тыльной стороны, приблизился к секретарю и что-то ему передал. Спустя какое-то время, после заключения обвинителя, главный судья почему-то посмотрел прямым взглядом на Деладора Агвареса, тот лишь деловито кивнул… что-то назревало… что-то действительно важное и это понял весь зал, буквально кожей… электрическим нервным импульсом.
- Данный судебный прецедент можно считать принятым, чтож… граф Агварес, вы заявляете в своем письме, что клан Дансенфэй имеет некие притязания по данному делу и ходатайствует выступать третей стороной в заседании. Я ознакомился с материалом, предоставляем вам слово.
Деладор абсолютно со спокойным и невозмутимым видом поднялся со своего места, словно не замечая какой сноп искр пускал в него взгляд Рауля Летэр ал Фонтье – главного свидетеля со стороны обвинения. Высокорослый шатен со злобным, будто у шакала взглядом. Тем временем глава клана Дансенфэй подошел к трибуне свидетеля, и внимательным взглядом люминесцентных глаз цвета изумрудного цвета вторился на лицо Алорэзы, то выражало не меньшую невозмутимость, ни ноты отчаянья. Впрочем, он знал о чем сейчас могла подумать графиня: либо Агварес будет свидетельствовать в ее пользу, либо он потопит ее окончательно… но… зачем главе иностранного государства помогать? Сей вопрос волновал многих в зале, и многие склонялись, что сейчас Деладор просто воспользуется моментом и добавит к списку обвинителя несколько десятков новых пунктов, тем самым обязуя в дальнейшем клан Фалкон выплатить клану Дансенфэй немалые средства за причиненный ущерб. Интересно, подумала ли об этом сама госпожа Элиариум?
«Она не та, кем хочет показаться… графине не хватает опыта, поддержки, но эти глаза… нет, этот взгляд… я никогда не спутаю…» - вдруг обратился граф к Белиалосу с легким придыханием.
«Ты… о чем говоришь?» - голос Альтер-эго приобрел какие-то раздвоенные нотки, точно он не желал и вовсе сейчас что-то комментировать, но не мог отказаться.
«Ее взгляд… эти стеклянные и неестественные глаза… я зрею ее Монстра, пока еще не взросшего, в некоторое степени неопасного… однако…» -  «Ты хочешь сказать, что графиня далеко не белая и пушистая, коей хочет показаться?» - «Не совсем… разве на политической арене вообще имеются таковые? Не смеши меня, мы все… абсолютно все и каждый - монстры, пусть и разных мастей… возможно, мы с леди Алорэзой хоть и не одинаковой масти, но точно близки по номиналу карт…» - «Таки убьешь ее?» - «Я подумаю…» - последнее лишь усмешка, шутка, граф не собирался этого делать. Пока что точно.
- Ваша Честь, уважаемая коллегия… - холодным тоном молвил Деладор, - собравшиеся, приветствую всех вас от лица клана Дансенфэй и хочу сделать заявление. В деле госпожи Элиариум значится около трех десятков квази-разумных жертв, среди которых шестнадцать – дансенфэи. Надеюсь, это не из-за особой любви к моему виду… - вот тут Рауль шумно выдохнул… он попался на крючок, ведь всем известно, что именно его род терпеть не мог инсектов всех видов, особенно… дансенфэев.
- Я лично контролировал экспертизу по мертвым телам, срок давности которых в настоящее время уже преодолел несколько лет, следовательно, если суд счел госпожу Элиариум причастной, я бы желал лично принять участие в заседании… так как… повторные экспертизы, доказывающие ее вину, бросят тень на работу моего клана в научной сфере. Проще говоря – грош цена нашей экспертной базе. Это первое. Если же наша научная сфера не прибывает в упадке, а я уверен… что все на достаточно высоком уровне, для обеспечения того же генетического анализа… получается… в моем клане имеется предатель и не один. Кто-то же… на определенном этапе, так или иначе, обвел вокруг пальца моих лаборантов.
Деладор чуть примолк, обводя взглядом зал, трибуны судей и останавливаясь на Рауле, - в ходе нашей проверки два года назад – «нашей» граф подчеркнул особенно сильно – мы получили генетический материал, содержащий атомы отпечатка магической энергии, принадлежавшей трем даденгерам и Литиции Летэр ал Фонтье – уважаемой сестры господина Рауля. Однако, сей процесс решили не выносить на всеобщее обозрение и мы удовлетворились объяснениями. Господин Рауль уверил нас, что Литиция пыталась защитить инсектов, но, позорно бежала с поля боя, не сумев справиться со врагами. Сей постоупок род ходатайствовал не афишировать и я удовлетворил просьбу. Сейчас мы не будем вдаваться в подробности и оценивать данный поступок с точки зрения здравого смысла, так как изначально сей акт был ничем иным… как маразмом. – а как еще можно назвать? Получается, Литиция заведомо вступила в бой с неравным врагом, не позвала на помощь, не сообщила ничего… и бежала? Бред… но опровергнуть его видимо, не получалось, в делах между государствами требовалось соблюдать излишнюю деликатность.   
- Прошу не выражаться, господин Агварес, вы в зале суда. – сделал замечание судья чисто следуя букве закона. Не мог не сделать.
- Приношу извинения, Ваша Честь. Это был поступок, вызвавший у меня ряд вопросов, на которые мне не были даны в ответы. – «И я решил отложить сие дело в дальний ящик. Дабы дождаться чего-то… вроде этого… чтож… Рауль, думал можно просто так перейти мне дорогу? Надеюсь, еще помнишь мое обещание…» - граф непроницаемо отбросил темную прядь волос и продолжил, - Мы провели повторные анализы и, вы в курсе, что наш официальный запрос по изъятию генетического материала всех двадцати семи квази-разумных жертв и трех эволюциев был удовлетворен – тут речь шла о Высших трансдентах, именно большая часть ни пострадала и всего три эволюция значилось в деле, - но прежде, чем мой представитель предоставит вам документы, позволите ли мне задать госпоже Алорэзе несколько вопросов?
Судья медленно кивнул, кажется, ему становилось еще более интересно, - граф Агварес, суд удовлетворяет вашу просьбу. Можете задавать обвиняемой свои вопросы.
Граф повернулся чуть боком, с холодным и спокойным видом взирая на девушку, совсем еще юную на вид… она годилась ему в дочери, - графиня Элиариум, скажите, вы знакомы с Гардариусом ван дер Фондером? – Алор знала его, ведь именно он был тем, кто должен был следить за госпожой на тренировке, но бесследно исчез, - можете назвать его… скажем так… небольшой секрет, который можно было бы узнать лишь… вскрыв беднягу. – а секрет был… секрет ужасный… о котором Рауль не знал… Гардариус носил печать рождения, то есть был в «положении», долгое время у него с женой не получалось завести детей, жена Гардариуса страдала бесплодием, и в тайне, Алор помогла оформить документы и сформировать печать на самом мужчине, сделав его сосудом для будущего ребенка. Следовательно, кто-то убил Гардариуса… разумеется не зная, что тот в положении, ведь живот у мужчин не растет… да и печать наложена с закрытием. А это... способно кое-что изменить в ходе дела...

Граф Агварес был не приверженцем слухов, однако же, иногда они вступали куда более значимым источником информации, нежели толстые талмуды особых дел, что собирались с дьявольским стремлением и даже излишней скрупулёзностью отделом разведки. Деладор предпочитал сам контролировать абсолютно каждую сферу клана, начиная от социального обеспечения и заканчивая структурами безопасности всех видов. Поначалу процесс притирки шел туго, воспоминания о первых днях правления далеко не самые приятные, после скоропалительного и внезапного «ухода» графа Эльвантаса, Деладор таки сумел дорваться до власти через Планетарный Совет, поставил своей целью искоренить все те отголоски былого правления, перекроить клан и его устои, в конце концов, изменить мнение других кланов о Дансенфэях. Как? Очень просто – Абсолютная, Непроницаемая и жестокая Диктатура. Диктатура с большой буквы «Д», когда взошедший на престол граф не брезговал для получения собственных выгод ничем. В особенностями чужими жизнями.
Если говорить простым языком, первые два десятка лет мужчина вдалбливал в умы подданных личное непомерное господство, ломал их, будто ломают хрупкую старую кару загнивающего дерева, даже высказывание «держал в ежовых рукавицах» не совсем отражало то, что творил Деладор в собственном клане первое время, превращая обласканное и хитростно-искусное управление Эльвантасов, у которых, по мнению Агвареса, было много просчетов... в абсолютно открытую монархию на грани откровенной военной тирании. Несомненно, подобное дало свои плоды: сочные, налитые спелым красным багрянцем, крупные и душистые: Деладор в 3002 году внушал трепет в большинство поданных клана... и за его приделами... но больше чем трепет, он внушал страх. Ужас. «Темный граф», с непроницаемой маской на лице, взором расчетливых жестоких глаз, светящихся изнутри неестественным люминесцентом зелени. Он словно бросал вызов всей реальности, витающей вокруг, посмертный вызов, отрицал ткань мироздания одним своим видом, но… было кое-что еще, угнетающее. Иногда в поведении проскальзывала насмешливая лукавость, снисходительная, точно общение с низшим отребьем – играющее и почтительное, но не уловить открытые ноты принижения невозможно, а ведь граф всегда оставался вежлив в делах, например, судебных.
К чему это я? Все просто, словно яркий восход в чистом небе, Деладор понимал, что графиня молода и сейчас ищет свой собственный путь, ей предстоит пройти его, как когда прошел он¸ но у него – Деладора Агвареса была поддержка более сильного. Кого? Может, покажется абсурдом, но первое время графа поддерживало его собственное безумие, возможно из-за него, Деладор ни разу не был замечен в делах подобного рода, что сейчас творились с Алорэзой, чьи глаза, такие же неестественные, взирали на него с уважением и подозрением.
«Не воспользоваться сим шансом, Белиалас, было бы высшей гранью идиотии, однако, ситуация приобретает слишком опасный оборот, открыто лезть в иной клан, имеющий свои неприкосновенные границы, противоречит системе, за подобную интервенцию меня сразу отдадут под трибунал… нужно соблюдать осторожность на виражах, впрочем, кое что уже не ускользнуло... графине требуется помощь в определенных вопросах, если я примерю на себя роль ее покровителя в некотором смысле, это позволит мне влиять на дела клана Фалкон прямо изнутри... упустить подобный шанс, непростительно...»
«Графиня умна и упорна, Деладор, а ты редко используешь обходные пути, легче ведь устроить бесхитростный террор и истребление неугодных, верно?»
«А разве я говорил о том, что желаю падения клана Фалкон? Ослабление хотя бы одного из кланов Схаласдерона неизбежно ударит и по нам, а вот обзавестись новым союзником, неизменно поддерживающим нас на мировой арене — дорогого стоит, пологаю, в данном случае выгод куда больше, следовательно, я начинаю игру»
- Какое чудовищное горе, не находите, графиня Элиариум?  - пронизывающий взгляд вторился с такой силой в очки девушки, что казалось, еще секунда и от ее серебристой головы останется лишь пепел, в этом был весь граф Агварес, со свойственной ему манерой...
- Гардариус — ваше неотвратимое алиби исчез, точно сошлись в ряд десяток планет. Неестественно, Ваша Честь, однако без каких-либо доказательств мои слова не значимее пыли, верно?
Деладор отметил ту строгость, с какой Алорэза произносила свою речь, в принципе, к ее поведению граф отнесся очень серьезно, одно дело узнавать слухи о Графине, где значилось довольно много интересного, например, отношение к потенциальным мужьям, а другое дело, зреть ее лично.
- Давайте перейдем к делу, обвинитель, полагаю, выразил все, что желал. Графиня, Коллегия... уважаемые присутствующие, сообщаю вам всем с превеликой скорбью о гибели... нет... о жестоком убийстве Гардариуса ван дер Фондера, и не собираюсь медлить с доказательствами.
Агварес сделал непривычной жест пальцами рук и вдруг прямо в воздухе прозияла яркая вспышка тьмы, точно схлопнулась маленькая черная дыра, и из нее вывалилось мертвое, обугленное тело Гардариуса, уже лишенное волос и кожи...
- Убийца!!! - взревел Рауль, вскочив со своего места и откровенно тыча пальцем в Деладора, его глаза выражали в высшей всплеск ярости, граничащей разве что с безумием, но нет, Рауль, в отличии от Деладора безумен не был... - Он! Он! Он убил Гардариуса!!!
Деладор остался непроницаемо спокойным, взирая на главного свидетеля со стороны обвинения с явной брезгливостью и отвращением, точно видел выводок жирных слизней в куче фекалий, Алор могло показаться, что такой взгляд Граф метал почти во всех присутствующих, за одним исключением — им являлась сама графиня, в данном случае взгляд Деладора точной интерпретации не поддавался.
- Господин Рауль, попрошу не швыряться понапрасну словами, иногда они имеют свойство возвращаться, и на сверх-скорости врезаться  прямо в темя.  В документах, Ваша честь, на тридцать седьмой странице имеются анализы Лаборатории «АнсФэдэй», как известно, это лаборатория Вэлсадии. Кроме того, далее вы найдете анализы еще пяти лабораторий и моего клана. Результаты сошлись на 100%, следовательно, согласно заключению экспертов, мы можем вести речь о том, что некто убил и... запечатал в пространстве тело несчастной жертвы, дабы пролить свет на сие дело, в особенности на ставших жертвой обмана упокоенных дансенфээев, мне пришлось лично проводить поиск точки печати и распечатывание, лишь благодаря положению господина Гардариуса... его беременности, это получилось сделать. Итак, результат отпечатка магии... он принадлежит Раулю Летэр ал Фонтье, собственно, в нашем общем отчете вы найдете информацию, доказывающую, что инсектов убивала сестра господина Рауля, в сговоре с даденгерами. Благодаря печати было установлено время смерти и лично я, в эту злополучную ночь посетил владения Берома Артоса-Дансенфэя, мы выпили немного вина с ближайшим окружением князя, обсудили кое-какие политические вопросы и ближе к утру я отправился в Одду. Князь и его советники могут подтвердить и предоставить доказательства с мониторов наблюдения, мы достаточно долго пребывали в зале совещаний.
Судья явно был напряжен точно струна, весь натянут, сбит с толку, он беспорядочно перебирал кипу документов, предложенных графом и вычитывал то, что, по всей видимости, считал особенно важным.
- Да-да... Я в курсе о ваших странностях, граф Агварес и был готов к тому, что вы, возможно, притащите в зал суда мертвое тело... ох... побойтесь Бога, осквернять такие места... ну да ладно, в связи с новыми открывшимися фактами, заседание в любом случае переносится на неделю...
- И? - чуть скептически уточнил Деладор холодно блеснув глазами.
- Приказываю взять Рауля и Летицию Летэр ал Фонтье под стражу прямо в зале суда. Немедленно.

Заседание не вымотало графа, для Деладора куда более утомительными всегда касались всевозможные балы, приемы и прочие мероприятия, где требовалось проявлять симпатию, вооружаться лестью и в очередной раз следить, чтобы какая-либо пренепременно до отвращения красивая дама не подсыпала ему в бокал беленького… или черненького, как повезет, порошка. Ввиду данного факта, на такие вот мероприятия Агварес приходил с «большой компанией», целью которой как раз и являлось развлекать всех, кто желал к графу подступиться, а сам Деладор занимался как всегда сухой и жесткой политикой. 
Суд же дело очень развлекательное, куда интереснее, чем очередной бал в честь какого-либо князя или рождения, точнее эволюции, его дочурки. А вот графиня выглядела утомленной, впрочем, Агварес находил странное упоение, что способны видеть не многие, в момент стресса: таких вот заседаний или битв, большая часть личностей обнажала свои темные стороны, пусть не полностью, но достаточно, чтобы рассмотреть, что он собой представляют.
Он прибыл в резиденцию Одды поздно вечером, не отказав в партии шахмат Алексору Люцифагу, что до этого о чем беседовал в гостиной с леди Октофан – начальнице отдела ОКНД.
- Граф Агварес! – девушка поднялась, вежливо приветствуя главу клана и протягивая ему поспешно наполненный бокал, - как прошло судебное заседание, впрочем, мне уже передали, что успешно.
- Гораздо интереснее, когда граф намерен посетить резиденцию госпожи Элиариум… - задумчиво прозвучал низкий голос мужчины, в нем не слышалось и грамма насмешки, лишь неприкрытая удушающая серьезность, - и насколько теплым… в свете последних событий, окажется прием. Желаете, чтобы я вас сопровождал, милорд? – немой вопрос о графини клана Фалконов не укрылся от взгляда Деладора, эти двое желали получить его мнение о ней.
- Полагаю, графиня достаточно умна, чтобы не усугублять и без того холодные отношения. Проблема имеет место быть, но я возлагаю немалые надежды, что больше пышный цвет недопонимания цвести не намерен… на сие у меня имеются мысли, но их я оставлю при себе. Нет, мистер Алексор, я отправлюсь к графине с неофициальным визитом, без сопровождения, а вы пока подготовьте кейс документов… - граф чуть отсалютовал бокалом, как бы чокаясь, на его губах заиграла хищная довольная ухмылка, которую министр воспринял удивленно.
- Неужто вы считаете, что пришло время и графиня подпишет договор? Он ведь шел в разрез, насколько я помню, с интересами одного из их значимых родов… Летэр ал Фонтье… - тут в глазах министра проступило понимание.
- На все воля Демиурга, Алексор. Плюс… молодой графине развязали руки, а это значит, теперь имеется основание обнажить когти… ну да будет вам…
Личный кабинет госпожи Элиариум действительно был шикарен, как и вся белая цитадель в целом, Деладор питал к белому особую любовь, хотя сам всегда оставался неизменно «черным». Мужчина неторопливо прошел в помещение, усаживаясь в дорогое кресло, выполненное, несомненно, роскошно, но с великолепным вкусом, чувствовался умеренный лоск, уместный в данном случае и не выбивавшийся из общей картины.
- Вы очень проницательны, графиня Элиариум… можно просто Агварес, не утруждайтесь нахраписто-длинными перечислениями титулов. Да… в нашем непростом мире и пальца не сломают, покуда не обозначена конкретная выгода, но… - граф чуть склонился в бок, от чего длинные пряди цвета черного эбонита упали ему на плечи, они с Алор оказались абсолютным контрастом, особенно учитывая ее серебряный хладный образ, хотя и не таким контрастом, как в случае с Габриэлем, так как графиня, по мнению Агавеса была похожа на него самого, точно вторая дочь. Пусть очень отдаленно, самую малость, но похожа внутренним содержанием…
- Моя цена предельно проста и понятна, я желал бы лично присутствовать на внутренним суде клана Фалкон по делу Рауля и Летиции, хотя прекрасно отдаю себе отчет… сие прецеденты не одобряются… напротив, могут быть истолкованы как излишнее вмешательство в дела чужого государства, впрочем питаю надежду, на ваше понимание, графиня… мой интерес обусловлен личными мотивами, которые я озвучил на заседании, а договора… все это подождет своего часа, я уверен, мы найдем компромисс.

[AVA]http://s0.uploads.ru/HVYoi.png[/AVA]Выточенное точно из мрамора и не выражающее эмоции, поддающихся осмысленной интерпретации лицо графа, осталось беспристрастным и лишь на один единственный миг в нем картинно и показательно мелькнул огонек якобы удивления.
А вот Белиалас поверил, утробно зарычал низковатым басом, создавая в сознании инсекта звуковое сопровождение, - «Ты просчитался? Они все решили и без твоей вездесущей руки…» - горловое клокотание преисполнено легкой досады и насмешки, как бывает у хороших друзей в случаях, если их общие дела идут не по плану. Однако Деладор лишь слегка склонил голову, мысленно отвечая, - «Разумеется, они уже привели суд, все идет как должно. Мне судебное заседание рода постольку поскольку, но молвить графини предложение, что я хочу присутствовать на казни - а жажду я именно этого… неверный ход с точки зрения дипломатии. Во-первых, тем самым я бы показал свое излишнее давление на внутренние дела клана, склоняя совершенно не к месту главу государства к выгодному для меня решению; Во-вторых, напроситься на суд наблюдателем и напроситься на присутствие при тайной казни… просьбы, имеющие разный оттенок и первый, поверь мне, куда выгоднее…»
- Значит казнь, чтож… Не буду скрывать своего положительного отношения к столь радикальному решению, графиня, и признателен вам за личное приглашение. Мне и правда, было бы любопытно взглянуть… на изменников.
Он без колебаний двинулся за графиней, ее метод решения проблем определённо импонировал Деладору, пусть тот и понимал - везде нужна своя определённая мера. Агварес с легкой тенью любопытства под светящейся люминесцентным изумрудом радужкой рассматривал диковинные лианы, они оплели стены, потолок, колонны и арки зеленым живым орнаментом, придавая подземелью одновременно пугающий и сказочный вид, этакое сочетание несочетаемого.
- Трапинари рамналес? – прохладно и с небольшой долей насмешливости, но, скорее, по отношению к пленникам, назвал граф вид растений, - ваши методы не лишены легкого влияния покойного батюшки, я знавал Меригартуса не слишком хорошо, но, помнится, он отличался особой фантазией в некоторых областях. – в последнем словосочетании скользнуло нечто общее между лукавством и… дополнительную эмоцию не разобрать.
На губах расползалась неприятная кривая усмешка, когда взору графа предстала раскрывшаяся картина: обессилевшая Летиция с мертвенно бледным лицом и признаками незначительного обезвоживания; жалкий и от этого кажущийся еще более омерзительным Рауль, цепляющийся за прутья клетки, точно за спасательный круг.
«Что следует сделать?» - тихо-тихо молвил Белиалас и граф на секунду уловил оттенок растерянности, пожалуй, их нынешнее общение можно было бы сравнить с обучением себя самого всем противозаконным методам, коими граф владеет сейчас, а Альтер-эго точно слепой котенок, но вот в эмоциях прочих он разбирался превосходно.
«Дождаться официального разрешения главы клана Фалкон…» - ответил, выжидая и беспристрастным ничего не выражающим взглядом посмотрел на девушку, - «Разрешения?» - «Да. Именно.» - и тут графиня с серебристыми струящимися волосами, которые, казалось, светились в полумраке, как и ее глаза… не менее ярко, чем радужка Деладора, заговорила и только ее речь подошла к концу, как граф ухмыльнулся, ощущая приток разжигающего кровь адреналина, он был неотъемлемой чертой его физиологии даже в самых незначительных ситуациях, обостряя все инстинкты и ощущения до предела.
Мужчина медленно подошел к закованному, точно смакуя каждую секунду перед началом и недвижимой статуей замер напротив, кажется, фалкон вновь начал умолять, собственно, а что ему еще оставалось делать?
- Да, мне известен сей факт. Трапинари рамналес - хищные энерго-плотоядные растения, представляющие угрозу для ослабленных магических существ. Дабы смерть ваших подданных не прошла напрасно, - он полубоком повернулся к девушке, - предлагаю не спешить с казнью. Последнее время я стал увлекаться особенностями опасных и редких паразитических организмов. Слышали что-нибудь про энергетического паразита глипсию? Не сомневаюсь, что слышали.
С талантами Алор она точно знавала подобного рода существо, очень редкое и трудное в своей добыче, - давно хотел проверить, как глипсия и, для начала, любой другой паразитический организм взаимодействуют в организме жертвы. Глипсия отличается своим необычным поведением и способностью хорошо подстраиваться к быстрой смене обстановки, при этом в ареале ее обитания, в принципе, не существует других паразитов. Мне потребуется Ваша помощь. Для начала испробуем на господине Рауле, а что делать с ней, - кивок на Летицию, - ваше решение. Глипсия обладает слишком мощным поглощающим потенциалом, будет комфортнее, если мы с вами перейдем в истинный облик.
С этими словами за спиной Деладора раскрылись три пары огромных пластиночных крыла, выполненных из неизвестной кристально-биологической породы. Острее лезвия. Давящая энергия выломала прутья, дабы крылья уместились в камере, голову венчали черные рога. Сощурился и вдруг с разворота резко припечатал рукояткой меча по кадыку пленника, тот закашлялся кровью от пробитой шеи. Кровь, а еще возникшие рвотные массы стекали по груди и капали на пол. Рауль зарыдал, уже не находя возможности связывать слова в предложения. Его сестра билась в истерике, но очень слабо.
- Не мог сдержаться, господин Рауль. Уж простите мне мою импульсивность. – далее обращение к Алор, - графиня, я осведомлен, что вы имеете доступ к некромагии. Скажем так, если у нас получится провести эксперимент и все пойдет по моим расчетам, вы получите в свое распоряжение очень качественное долговечное и сообразительное зомби, насколько мертвая туша вообще может быть сообразительной. Притом, не лишенной кое-каких способностей до тех пор, пока паразиты пребывают в теле и питаются другими организмами. Однако создать его без применения некромагии, разумеется, невозможно. Сейчас требуется, чтобы лианы проникли в тело объекта, - рукой указал на Рауля, - но до тех пор, пока я не пересажу Глипсию, нельзя осуществлять серьезные механические повреждения тканей. Алорэза… - сейчас очень опасный момент, Деладор выказал так называемое партнерское расположение к коллеге и оно подразумевало взаимный ответ и разрешение называть лишь по имени, вместе с этим он исцелил поврежденную шею - вы сможете управлять лианами и побудить их, пока я подготавливаю паразита, проникнуть в тело орально, аурикулярно и анально без значительного повреждения тканей, но максимально глубоко?

Низкий бархатистый смех Белиаласа стал для Деладора полной неожиданностью. В тишине, когда графиня высказалась, ее слова, оказали странный эффект, словно мужчина полагал, что изучает Землю Мезозойской эпохи, но к своему удивлению наткнулся на Голоценовую, а Землей была Алорэза с ее белыми как мел кудрями и заплутавшей в них серебряной пылью.
Пока еще полный образ Алорэзы не сформировался, но было завораживающе наблюдать за тем, как графиня уже без чьей-либо помощи перешагнула грань, сдерживающую внутренних демонов, а ведь эксперт по внешней политике клана как-то молвил невпопад, мол госпожа Элиариум слаба духом и является лишь пешкой теневых элит клана. Как бы ни так, возможно, леди было бы проще прогнуть под систему, чем того же Деладора живущего с девизом: «я бью лишь дважды, второй по крышке гроба», но… всегда есть но. Стоит хищный и смертоносный цветок перенести в плодородный регион, взрастить на кровавой почве, он, после безжизненной пустыни, зацветет с невероятной силой, затмив собой солнце для остальных растений. Примерно так увидел граф Деладор Алорэзу, даже свет белой радужки отливал таинственным оловом и казался излишне беспринципным и беспристрасным одновременно. Он хорошо знал такой взгляд, не единожды наблюдал его в зеркале.
- Жизнь и есть особый случай, графиня, если говорить начистоту, паразит размещен в особом хранилище Продитора и я, полагаю, вы откроете мне трехсекундный доступ к перемещению предмета моего клана?
«Да ты попросту не оставляешь ей выбора, за этот год, в который я обрел честь узнать тебя, Дел, как оказалось, ты в принципе не любишь давать варианты выбора и ведешь лишь один верный вариант – свой. В дальнейшем это сыграет с тобой злую шутку, поверь мне…»
«Твой грех страх, Белиалас, и я прощаю его тебе…» - едва ли в мыслях мелькнула усмешка насмешка с привкусом полыни, так как Альтер-эго ведь часть личности хозяина, верно?
В любом случае, медлить боле нельзя, Агварес медленно обошел жертву по кругу, наблюдая, как судорожно сжались жилы в его теле, противноватый звук сокращающихся мышц, некое хлюпанье и даже стрекот.
- Осторожно… вот так… - невероятно, но голос звучал убаюкивающе и клокочущие, неестественная, светящаяся огнем изумруда радужка чуть мерцала в полутьме темницы клана Фалкон, взгляд казался донельзя жадным и распаленным предстоящим экспериментом. Рауль желал закричать больше собственной жизни, но, судя по гортанным спазмам, проступающим в белках капиллярам и кровавым разводам от лопающихся вен, с трудом сдерживал подобие рвотного рефлекса, точно еще секунда и несчастного вывернет на изнанку. Глаза закатились, с уголка губ стекла дорожка слюны и еще какой-то желтоватой жидкости с неприятным запашком.
У Деладора оставалась возможность остановить графиню от удара, что превратил правую щеку Летиции в изрубленное алое месиво с пульсирующими краями горячих ран, Алорэза длинными когтями повредила девушке глаз, но повреждение было настолько незначительным, что на тонком когте осталось лишь частичка глазной жидкости, глаз изливался медленно, окровавленный и помутненный... лишь по завершении сего истязания, Деладор коснулся кончиками облаченных в материю пальцев поверхности плеча графини, точно император приостанавливает палача в конце казни, дабы тот не рубил уже мертвое тело.
- Ну-ну, Алорэза, у вас еще будет возможность вдоволь с ней позабавиться, ага? - губ графа коснулась едва уловимая лукавая усмешка, с немалым подтекстом жестокости, невооруженным глазом видно - он Агварес ощущает себя в своей тарелке: комфортно, приятно... даже более комфортно чем в суде и, как вероятно, вскоре узнает графиня, на светских раутах.
Паразит материализовался в руках сразу после произнесенных слов, светящаяся синем пламенем медуза с десятью щупальцами, длинной около 60 сантиметров, граф держал ее в воздухе не касаясь, лишь под действием магии особой пентаграммы. Поднес к лицу Рауля, рот которого оказался распахнут настолько, что уголки губ чуть не лопались, вся шею вплоть до груди заляпана слюной и противно пахнущей желтой жижей - желудочным соком. Лианы чуть пульсировали и подрагивали, в такт биению его сердца, крепко оплетали лодыжки и икры, струясь канатами между плотно стиснутых мускулистых ног и пронизывали насквозь, мужчина же, изогнувшись под невероятным углом походил уже не нечто противоестественное и пугающее в своей разверзнутой позе.
Синяя медуза, а точнее аморфная тварь, кою Деладор называл Глипсией, не проявляла к лицу Рауля видимого интереса, чуть касалась скул отростками, но не более. Подобное вызвало у Деладора недовольный смешок, - да, Рауль, милый, ты даже сейчас умудрился меня разочаровать, и низшая форма жизни не проявляет к твоему телу видимого интереса, эка напасть. Графиня, что нам говорит теория магических паразитических организмов? - он выдержал паузу, чтобы девушка могла ответить, - верно. Следует сделать жертву более желанной. Надеюсь три кубика парацентория хватит, дабы исказить его гормональный фон и подвести к фазе... сами знаете какой. - определенно, Деладор оставался на своей волне и не мешкая вогнал тонкую длинную иглу из ниоткуда взявшегося шприца в пупок жертве. Практически сразу Глипсия завибрировала медленно переползая с пентаграммы Агвареса на лиану и с жутким звуком, растекающимся вязким киселем по камере, начала проникать глубоко в глотку, пока еще не полностью втягиваясь в лиану, но уже почти объединившись с ней. Рауль закатил глаза еще сильнее, из его носа, рта и между бедер стекали  теперь уже желотовато-молочные струи густой жидкости с едва уловимыми частицами крови... Он задергался, замычал, но не мог даже пошевелиться, лишь сильнее стягиваемый «канатами».
Деладор, тем временем, словно потерял к нему интерес, повернувшись к Алорэзе и с непроницаемым лицом медленно изучая ее взглядом. Голос оказался столь внезапен, что взрыв сверхновой куда более уместен, - я неплохо знавал Меригартуса, как вам известно, Алорэза, но вряд ли мы с вами когда-либо встречались до этого. - тут массивная темная и крупная фигура главы клана Дансенфэев двинулась прямо на девушку, однако застыла в шаге от нее, - имея недюжие таланты, ваш отец пребывал в плену разрушительного для себя безумия. Уж вам ли не знать? И около полутора сотен веков назад я участвовал в занятном эксперименте... - тут граф чуть картинно выдохнул с нескрываемым отвращением и раздражением: Рауль излишне громко пытался вопить, от чего послышался треск в его горле: лианы рвали жилы и вот-вот проломят хрящи, - на ребенке. Его собственное дитя... около шести лет развития физического тела, брюнетка... ничего на счет интеллектуальных способностей сказать не могу. Да-а-а-а - мечтательно протянул, - тот эксперимент был воистину интересным, генетика у материала оказалась богатой, запутанной и даже не имеющей аналогов в какой-то мере. Мы трудились много часов кряду, моя основная работа заключалась в установке особых рун... между лопатками и на шейных позвонках ребенка. Хм... - тут глаза мужчины чуть мерцнули. - у вас случаем не было единокровной сестры?
«Блеск!!!» - раскатистым смехом залился Белиалас в сознании, - «Дел! Сегодня ты превзошел сам себя! Игра такого рода слишком смехотворная!»

[AVA]http://sh.uploads.ru/sWay4.png[/AVA]Пальцы в тонких перчатках бережно очертили «металлические» границы рун, собственную работу Деладор всегда узнает. Руны, как и много лет назад, пребывали в идеальном состоянии, словно он поставил их маленькой, беззащитной девочке, кричащей от чудовищной боли, только вчера. А уже сегодня девочка превратилась в молодую женщину, но едва ли сей факт мог волновать ученого, заворожённого собственной работой. Едва ли он мог относиться к самой Алорэзе, как к любому другому трансденту – главе клана. Мужчина отшатнулся, на миг прикрывая глаза, и меланхоличная улыбка коснулась его плотно сомкнутых уст.
Осознание, что именно произошло не так, заполнило разум за доли секунд, и несколько нервный смешок не удержался – фалкон его явно уловила. Деладору в диковинку, чтобы те, кто побывали под его скальпелем и структурными магическими письменами во время опытов, противоречащих всем законам здоровой психики, дышали, стояли, да еще и так хорошо себя чувствовали, но назвать новое ощущение неприятным граф не мог. Особой остроты добавила фраза – она же и поставила главную точку: «о! так это были вы!» - на сих словах Агварес аж вздрогнул, нет, он не боялся осуждения или закона, просто… слишком необычная ситуация нелепой абсурдностью. Что-то в духе: «о! так это вы кромсали меня мясницким ножом вчера, можно было бы и побыстрее!» А теперь он вместе со своей бывшей жертвой, истязает двух изменников. Ее изменников. Это будоражило что-то внутри, что-то животное и не поддающее смысловому описанию, мягкий энергетический ком медленно ворочался и Деладор почти не узнал свой размеренный шелестящий голос, - потрясающе. – секундная пауза позволила собраться с мыслями и лишь на миг прислушаться к мычанию очнувшейся Летиции. У пары уже изуродованных Летэр ал Фонтье дела шли не лучшим образом. Девушка схватила нервный припадок – очередной, при взгляде, как ее брата не то истязал, не то насиловал жуткий лиановидный монстр с толстыми мясистыми стеблями, покрыми плотным слоем фиолетовой энергии. Мужское тело конвульсивно вздрагивало при каждом толчке и движении прорастающих лиан, а те действительно врастали в него. Да. Заполнив все нутро через глотку и анальное отверстие, трапинария на этом не остановилась. Теперь растение пускало прямо по всей своей длине зеленые и тонкие энергетические жгуты и те, пронизывали кости, энергетическую паутину, сосуды. Один такой уже пробил пупок, целая колония в кровь и ошметки превратили половые органы, из под ребер вот-вот прорастет с пару десятков паразитов, а эволюционирующая глипсия медленно пускала свои «корни» в голову. Но едва ли это интересовало Деладора, сейчас у него был объект куда интереснее и более высокого ранга.[float=right][/float]
- Леди Алорэза, знаете, в своей жизни я встречал мало существ подобного психологического статуса. Вы только что встретили того, кто провел над вами в раннем детстве на пару с садистом отцом противоестественный и жестокий опыт. Однако, могу поклясться, что слышу в ваших речах лишь какое-то нездоровое любопытство и далеко идущие планы… - «а еще вижу некую похожесть со своими собственными чертами, но едва ли вам следует об этом знать» - очень опасные качества, графиня. Опасные и всегда разрушительные для тела и личности, однако, каждый ответственен за свою судьбу, верно? – граф лукаво улыбнулся и ведь его слова были преисполнены каким-то хищным удовлетворением.
Мысли так и лезли одна за дрогой, застилая взор, поэтому Агварес попытался на миг переключится, дабы верно подобрать слова и не сфальшивить с понятиями.
- Вы абсолютно правы на счет образования, так называемых, ядовитых бубонов, однако, вынужден разочаровать и себя в том числе. Нам срезу же после созревания паразитического организма следует отсоединить отростки лиан специальным инструментом, а чтобы не запачкаться – лично я привык использовать простой энергетический покров. После ваша задача взять под контроль с помощью некромагии зомби, тем самым осуществив заложенную привязку.
Деладор вложил в руку Алорэзы серебряные ножницы с гравировкой сложных рун по поверхности лезвия, - пора приступать, вы займитесь более чистой работой – его ртом, а я уж отсоединю нижние.
В принципе ничего сложного, когда работа была закончена, лиана до самого конца вросла в тело, и теперь бедолага напоминал клумбу. Секунда. Две. Три. Он издал последний стон, и вдруг в его груди образовалась дыра, а скопление мощной энергии породило между обломками ребер и ошметками оставшихся органов, «дитя» сросшихся глипсии и трапинарии. Аморфной нечто, с красным энергетическом центром и черными извивающимися лучами энергии. Рауль распахнул абсолютно белые глаза и, похоже, уже представлял из себя зомбовидное создание довольно высокого уровня. Неприятная смерть, достойная предателя. С привязкой проблем не было, поэтому граф все же продолжил...
- Вам сейчас сто пятьдесят семь, верно, графиня? По крайней мере, так гласит официальная информация в общедоступных источниках. Судя по моей оценке путем элементарной апперцепции – сие, чистая правда. Так вот… я не помню точно все формулы и схемы нашего с Меригартусом эксперимента, однако прекрасно помню одну вещь. В вашем случае произошла сложная мутация и, как я понял, она же была у вашего брата. Если поверхностно проанализировать произошедшие факты и учесть генетический статус… вам осталось жить от силы три-пять лет, а далее начнется стремительное увядание. Чем сильнее генетика, тем активнее развивается дробящая мутация. Вы сильнее своего брата, Алорэза. В Тартар вы отправитесь куда раньше. Впрочем, принять мои слова на веру едва ли можно вот так сразу, ага? – он, как бы показывая, что врать ему в принципе не зачем, пожал плечами. Деладору же было просто интересно, как поведет себя графиня в этой ситуации, а на счет информации… сказал те выводы, в которые свято верил.

[AVA]http://sh.uploads.ru/sWay4.png[/AVA]Белая графиня молвила вещи, о которых, в прокаженном фальшью обществе, сокрытом за масками и собственным ложным превосходством, высокомерием, не принято говорить. Она несла истину на его языке, и посему граф Деладор понимал каждое слово так, как следовало.
«Это было сильно, знаешь, у меня от нее дрожь, Дел, всегда не очень радостно видеть кого-то не менее поехавшего, чем ты, и это болезнь. Твой разум искалечен и как никто другой - это знаю, разум девчонки тоже искалечен, поверь…» - грех Белиаласа страх и едва ли в мире был кто-либо, когда этот огромный зверь отказался бы, по крайней мере, опасаться.
«У тебя дрожь практически от всего, мой трусливый друг… а что до графини, она права, о чем сама прекрасно знает, но поверь, иногда лучше бояться слабых примитивных созданий буланимов – их ум хитер и изворотлив, а такие, как я или графиня знают и о чести, если видят перед собой достойного… на подобную откровенность отвечают откровенностью…»
- Истина сие так, Алорэза. – серебристый баритон отзвучал среди криков пленных совершенным стальным месивом из расплавленного металла, глаза трансдента мерцнули изумрудным фосфорицидным отблеском в полумраке и он медленно приблизился к деве на расстояние вытянутой руки.
- Я не собираюсь отрицать ее или искажать, лишь дополню: и на старуху найдется проруха. – Он замолк, подходя к кристальным энергетическим решеткам места заточения предавшего рода, вглядываясь в бездну тьмы за ней - Как бы долго не жили бессмертные, как бы тщательно, такие как я… или вы – помешенные на своем Звере, не копили силы… найдется тот, кто срубит нас с пол оборота. И знаете почему? Я считаю, жизнь – карты, где, черт подери, туза бьет шестерка. Посему, стоит ли нам опасаться таких рас, как буланимы или лигрумы? Мусор… бесспорно, но большая помойка предвестник гибели. К чему я веду? – Он обернулся, медленно подходя и расположившись за спиной Алор, взгляд мужчины не мигая вторился в шею графини, где некоторое время назад он изучал свои «вмонтированные руны», - никогда бы не подумал, что скажу это кому-то вроде вас… но оно и нормально, еще ни одна из моих среднестатистических жертв не выживала. Помнится, я консультировал вашего отца, мол, с вероятностью в девяносто девять процентов вы не доживете до 12 лет, и это при том, что для меня девяносто девять процентов – максимальные вероятность, ибо каждый ученый все подвергает сомнению. Спросите, погаснет ли через минуту Аландар – ответил бы также. Но вопреки взглядам, говорю абсолютно точно, я не позволю кому-либо убить вас, почему? Вам не понравится ответ Алорэза, очень не понравится. Мой инстинкт диктует... вы мое творение. Отдаленное понятие между дочерью и искусственно-созданной жизнью и если вас кто-то и убьет, это буду… Я.
Деладор всегда наслаждался жестокостью, даже не являясь фэдэлесом деоса, что олицетворяет жестокость, она очаровывала его, ибо жестокость – грех, а грехи не все готовы обнажать, скрывая их под масками. Когда души примитивных созданий сковывали грехи: жестокость, гнев, похоть, чревоугодие… когда они рвали на части – это доставляло удовольствие, да и чего грех таить, Деладор не знал других удовольствии. Он просто находил свое в лицезрении такой мерзости, а после просто препарировал их… раскладывал на части, лишний раз доказывая себе – внутри они все одинаковые. Насилуя, пожирая друг друга. Избивая и истязая до полу-смерти.
Себя граф видел не низменным червем, а птицей высокого полета, может неким Высшим Зверем, который жестокость олицетворяет? Благородную? Возможно, сейчас в светящихся серебром глазах Алрэзы он зрел такое же сияние высшего разума.Наконец, Рауль убил свою сестрицу, и Агварес облизнул пересохшие губы, отметив, что легкая дрожь удовлетворения в его теле спала. Эта дрожь что-то вроде детского восторга, что бывает от посещения интересного аттракциона.
- Увы, его грудь – он кивнул на зомби, - так и не заросла и не покрылась кристаллом, поэтому, могу сказать точно, Алорэза, опыт, к сожалению, не удался. Что-то пошло не так, но, отказывать невежливо, я заберу паразита с собой. Будьте любезны, подержите его магией, не хочу запачкаться.
С этими словами граф без труда придавил мужчину к полу ногой, став ему на живот и когтями принялся раздирать вокруг светящегося паразита в груди куски мяса, процедура чем-то напоминала выкапывание куста из грядки, когда вместе с корнями берут немного почвы. Почвой было как раз тело жертвы. Он выдернул одним сильным рывком ценного паразита с кровавой рваной плотью, ошметками кожи и торчащими выломанными ребрами… поднявшись, впечал сапогом в лицо мужчины, превратив его в кровавое месиво из костей, мяса и, пардон, мозгов. Брезгливо сплюнул.
- Вот же, рефлексы, будь они не ладны. А так старался не запачкаться. – Глипсия оказалась помещена в печатную сферу и куда-то отправлена и, похоже, в сфере ей нравилось куда больше, чем в дохлом Рауле.
- Да, верно, обращаться в официальный центр не советую, - негромко кивнул Деладор, очищающая свой сапог с помощью ливитуриующего подола платья Литиции, - если вы готовы, я взгляну на документы Меригартуса, отчеты о развитии вашего организма… - тут Деладор взглянул слишком проницательно и на его лице вспыхнула таки эта искренняя… именно искренняя хищная усмешка Зверя, что не бывает у здоровых личностей… искажённая безумием, но каким-то… контролируемым? Разумное безумие…
- И кто… сможет провести операцию лучше, чем один из непосредственных хирургов первого эксперимента и он перед вами. Вопрос в другом… готовы ли вы лечь под мой нож по своему согласию? – он не дожидался ответа, он быстро вышел из камеры, вызывая портал в кабинет Алорэзы.
«ДЕЛ!!! Ты за триста лет ни капли не изменился! Как был бестолочью, так и помрешь бестолочью! Опять берешь нахрапом!»

То, что происходило сейчас между трансдентами, уже не было деловой встречей или галимой политикой, скорее, медленно, но верно, они обнажали свое внутреннее жестокое безумие, не сполна – само собой, лишь какую-то часть, малую, но этого казалось достаточно, чтобы сбросить оковы бренного мира, вечно тяготившие графа Агвареса. Да, они были Зверями одного вида – первозданной жестокости, не имеющей грязной плотской подоплеки, может быть закованные во внешний лед, но внутри сгорающие в огне собственного воспаленного рассудка и уже совсем ничего не осталось до черты рубикона.
- Не обольщайтесь, Алорэза, я сказал «отдаленное понятие между», однако… - он не продолжил, лишь еще одна лукавая улыбка, прежде чем они оказались в рабочих апартаментах графини. Сколько же смысла Деладор нес в этом «однако», будь сие дискуссией на политической арене, граф привнес бы в диалог множество доводов, доказывающее его точку зрения, но сейчас они не граф Агварес и не графиня Элиариум, совсем нет. Сейчас они концентрированная смесь того, что столь долго и сокровенно держится в душе. Подобное притягивается к подобному, хотя Алорэза верно заметила, а Деладор еще не совсем выровнял свое внутреннее равновесие и попросту не знал, как относиться к Белой графине. Подобная ситуация произошла с ним впервые, но… инстинкт шептал – «ты снова на распутье, неужто страшишься себя? Глупости... просто позволь себе быть ведомым собственным чутьем и разберешься. Сие несложная формула, лишь с одним неизвестным…»
Граф Деладор заметил лишь одно предельно четко, и, вероятно, сама того не желая, графиня выдала кое-что куда более личное и глубинное  своими первыми заявлениями. Будь граф лишь воином, лишь ученым и лишь политиком, он бы неверно понял ее слова, но граф Агварес болен. Болен уже три сотни лет. Отравлен мутировавшими раскаленными стрелами, пронзающими его всю сознательную жизнь. Приятно пронзающими.
Алорэза Элиариум была не менее одинока в своем мире, чем граф Агварес в своем - вот что уловил инстинкт Деладора и с хищным подтекстом неясного ожидания, стремился передать мужчине, медленно изучающему все имеющиеся факты, любезно предоставленные графиней. Она желала того, чего желал каждый подобный им, включая Деладора – вечный поиск себе подобных, он являлся тоже частью инстинкта, но эти Звери не сбивались в стаи, не образовывали договорных партнерств, они находили то, что единит на самом основании и уже ничто не могло порушить безумной принадлежности к некоторому виду связи. Она желала того, о чем говорила в варианте невыполнимого. Но у Зверей нет товарищества на вере, они вдвоем это прекрасно понимали…
А дальше все завертелось, игра началась столь стремительно, что, вероятнее, не граф ни графиня не поняли ее правил. Вино было чарующе вкусным, терпким и выдержанным в лучших традициях…
- Вы отравили меня...
- Да, отравил. Но разве вы не жаждали этого? – искреннее хищное и насмешливое удивление скользнуло на губах, а голос, напитанный вызовом, Деладор блефовал и не блефовал одновременно. Как отравил? Легко. Собственной энергией, что преобразовала вино в особый яд, не стоит забывать, в каких областях известен граф Агварес.
Адреналин застучал в висках, давно такого не было! Ощущение, словно ты в помещении с кристаллами, где вечным сном почуют жертвы, или над препарирующем трупом, однако во сто крат более остро и интересно! Сердце отбивало галоп, а премного уважаемая графиня клана Фалкон, одна из видных политических фигур Схаласдерона на мировой арене, уже рванулась вперед, норовя вцепиться правителю клана Дансенфэй в глотку и выдрать из него всю жизнь, вместе с внутренностями, похоже.
Графиня хрипела, ее взгляд был затуманен болью, удушьем и лихорадкой, а граф хищно скалился, ощущая, как кровь разгоняется по кровотоку и руны, что он вмонтировал в Алорэзу, работают в полную мощь и работают настолько эффективно, что графине смерть от яда точно не грозит! Другой бы уже отправился на тот свет первым же экспрессом.
Это был новый вид игры…
- Да бросьте! – вдруг граф вскочил со своего место и вертко оказался чуть в стороне от девушке, яростно хватая ее за волосы, и дернув на себя, второй рукой удержав за горло в стальном хвате и не позволяя ей приблизиться на расстояние вытянутой руки, - как будто вас в этом рассаднике дворянского мусора не пытались отравить!? – рывок и граф без труда припечатывает обезумевшую от ярости Элиариум к полу, не позволяя ей встать.
Красное…  глаза Деладора округляются, когда он видит, как на пол, рядом со щекой графини, капает что-то красное… и осознание, что в порыве драйва от столь странной битвы, он даже не заметил, как хостудусовые когти располосовали ему щеку на три глубокие борозды, практически до свода челюсти.
Ухмылка, все такая же хищная, мужчина не смог сдержать негромкий, смех умалишенного. Смех, с отсутствующей радостью… а наполненный лишь восторженным безумием Зверя. Энергетика Деладора теперь титановой многотонной плитой придавила ее тело к полу, как человеческое.
- Не поверите, Алорэза… я тут внезапно осознал – вы оказались правы. Это ощущение слишком отдаленно от того, как я вначале обозначил. Похожее… но у меня имеется более точно определение! Не ошибка в расчетах… нет… добротный эксперимент, графиня! - его руки чуть угрожающе сдавили ее горло, но тут же хватка ослабла, а в глазах горел безумный огонь.
«Нет-нет-нет, Деладор! Очень плохая идея! Так нельзя, это тебе не в лаборатории под Продитором! Это тебе не игра, ты не можешь ее убить и сделать еще одной частью своей коллекции! Тебя посадят! Мало тебе было попытки переворота в своем клане!? Деладор! Если ты попытаешься, я больше не заговорю с тобой. Н и к о г д а!» - Закрой пасть! – вдруг рявкнул граф, осклабившись, но обернувшись куда-то в сторону, благодаря чему графиня безошибочно поняла – это обращено не ей, - Я не собирался ее убивать!
«Тогда… что?» - Белиалс искренне не понимал, а граф вновь вернулся к своем «черному» делу.
- Вы меня недооцениваете графиня, очень недооцениваете, ну да ладно, я привык! Никогда не думал, что придется делать нечто подобное, - как-то странно хихикнул, ощущая кураж ситуации и ее нелепость, - приходилось мне частенько ставить маяки на подопытных птиц… но подобных вам пернатых еще не было. Все когда-то бывает впервые. Вы сказали, что я не могу охранять собственный генетический эксперимент? А если попробовать? Слышали что-нибудь про магический отслеживающий трейкер? – тут в руках материализовался белый на вид металлический шарик, в диаметре сантиметра два, - трейкер предоставляет информацию о месте расположения и состоянии организма подопытных особей, и используется учеными в лабораториях… приятного аппетита. – с этими словами, граф, бесцеремонно заставил проглотить маленькую пилюлю, а по своему способу действия, попадая в пищевод, она мгновенно транспортируется с помощью энергетической паутины, что распознавала ее как часть организма, непосредственно в… мозг. То был энергетический трейкер… не из металла, а из концентрированный навитонов.
- Вы еще слишком мало знаете тьму в душах окружающих и то, как верно управлять собственной аристократией. – уже весело заметил Деладор, отпуская девушку и поднимая ее с пола за локоть, магией придвигая кресло, чтобы Алорэза упала на него – яд уже был нейтрализован.
- Хотите, скажу верный способ, как превратить вас в не заманчивую и даже отвратную мишень для тех, кто готовит очередной переворот? – тут граф поставил руки на оба подлокотника кресла, оперившись на них и с животным куражом взирая на белое лицо белой графини, - завтра на рассвете, сообщите, что в клане празднество по поводу вашего освобождения и предатели, вас подставившие, казнены, а после, сообщите, что будет товарищеский турнир, где мы с вами прилюдно сойдемся в товарищеской битве… когда один хищник видит, что жертва стала интересна хищнику покрупнее, это мгновенно заставляет терять интерес, разве вы не помните графиня… из своей прошлой жизни? Вот я помню…

- Когда имею дело с себе подобными, то последнее, что меня действительно заботит, так это подпорченное лицо, Алорэза. – усмешка коснулась тонких губ и граф в очередной раз осознал, насколько они отличаются от среднестатистических правителей Схаласдерона, дело даже не силе и навыках, ибо каждый правитель опасен. Дело в маске. Большинство масок коллег – учтивость, лоск, вежливость и вальяжность, но графиня Фалкон и граф Дансенфэй чистая и концентрированная смесь бойца, окутанного в латы первозданной жестокости. Однако, найдя общий язык, Звери сводят агрессию друг к другу на «нет» по одной простой причине – инстинкт поиска себе подобных, подобных следовало, как минимум, уважать и не желать им сдохнуть в канаве. Деладор, смотря на молодую графиню клана Фалкон, который долгое время держал позицию холодности к инсектам, наконец, сделал вывод – за последние несколько десятков веков, а историю Доминиона Агварес знал на зубок уже в юности, Алорэза лучшее, что случилось с их кланом и, если кто-либо из родов осуществит свержение, это будет самый жуткий акт «вандализма», идущих против любых норм трезвого рассудка. Деладор не жаловал вандалов, а еще он не любил говорить истинные мысли, посему, мнение осталось при нем, не будучи высказанным.
Откуда такое мнение? Графиня подобна ему, пусть они противоположны в безумии, но со всеми недостатками клан Дансенфэй является одним из самых могущественных кланов планеты, и будет ошибкой сказать, что глава сего клана не желает ему процветания. Деладор ведь на самом деле желал Схаласдерону и расе трансдентов добра, кто бы чего не говорил и в чем бы не уличал его, в государственной измене Агвареса нельзя было упрекнуть.
- … и не только самым диковинным, графиня, среди коллекции птиц, вы единственная, кто в принципе из сей коллекции способна разговаривать на языке мне понятном.

Деладор, зная классическую основу традиций налаживания дружественных отношений, что вели свои корни еще к глубокой древности, остался в цитадели Флайнэрум на всю ночь, отправив в Продитор телеграмму, мол, визит завершился максимально благополучно. Кроме того, граф подготовил приглашение, мгновенно отправленное Макото Агваресу, где была обозначена просьба, дабы Макото в делегации десяти власть имущих клана, а также учащихся, студентов, талантливой молодежи, лучших мастеров и воинов, в составе не более сотни, прибыли на территорию клана Фалкон с туристическим и дипломатически визитом, дабы стать свидетелями партнерского поединка.
Старый Агварес попивал винишко у себя в кабинете, разглядывая бородавки на лице и собираясь закурить сигару, рядом с ним покоились кейсы документов с транснациональными счетами банков, кои требовали проверки. Макото не спешил, Макото был самым ленивым инсектом среди трансдентов. И одним из самых умных. Вот такой каверзное сочетание. Прочтя телеграмму, пожилой мужчина чуть ли не затрясся от восторга и добив махом рюмку с ликёром, выбежал из кабинета.
Маленькая зарисовка отразит, насколько хорошо Макото Агварес отнесся к посещению клана Фалкон.
- Ландишия, деточка, ты знаешь, как я люблю даденгериц? – лепетал старик, набрасывая дорогой камзол с гербом клана. Ландишия Люцефаг возглавляет министерство по связям с общественностью. Она не могла не поехать с остальными представителями клана и теперь с угрюмым лицом, смотря на раскрасневшегося старого дансенфэя.
- Меня не волнует данная тема, господин Агварес. Не могли бы вы одеваться быстрее, у меня руки затекли держать вашу пятилитровую бутылку с домашним ромом.
- Драгоценность моя, синиглазая, Ланди, вот я люблю перья… а фалконицы ммм, - он мечтательно закатив глаза, сострив комичный шарж на лице, - прэлэсть, кровь с молоком!
- Да кому вы, старый дурень, нужны! – на такой Макото нисколько не обиделся.
- Я-то, может, и не нужен, но вот несколько бочек вина, да дорогая посуда… дар графини Элиарум и ее фрейлинам… как думаешь, у нее есть фрейлины?
- Насколько я осведомлена, нет.
- Ай, тьфу на тебя! Умеешь малину испортить! – вскоре делегация покинула приделы клана.
Деладор всю ночь занимался перепроверкой документации по военным закупкам, ему не нравились условия тендеров, на которые почти успел согласиться Раумар Амадеус, и в конце концов граф пришел к выводу, кстати, на часах уже было около четырех утра, что стоит отправить в фирму свои «глаза», дабы проверить эффективность работы компании. За окном уже рассветало и Агварес прекрасно помнил все правила, по которым устраивают вот такие турниры…

[float=right][/float]Сказать, что на лицах некоторых крайне важных фалконов были уж очень обескураживающие выражения лиц, что-то вроде «какого тут происходит?» - ничего не сказать.  Деладор не первый раз принимал участие в подобных мероприятиях, но кое-что было, действительно, впервые. Обычно, сам граф не участвовал в бою, выставляя своего воина, это заранее было оговорено с оппонентом, и тот делал тоже самое, а если и случилось, что граф принимал участие, то облачался в черные, абсолютно закрытые доспехи со шлемом и бой продолжался максимум минуту – без пафоса, без показухи. В данном случае Агварес уже целых двадцать секунд крутился перед зеркалом, оценивая свой парадный костюм, привезенный из клана Макото. Старик сидел на кресле и посмеиваясь над графом отвешивал злачные комментарии о том, что с таким графом, он – Макото, совсем без девок останется, а ему так понравились несколько фалкониц клана. Костюм был броским, в нем оголена рука, что само по себе для Агвареса – дикость! Впервые за три сотни лет на показательном бою Деладор Агварес облачился в столь странный наряд – уже сенсация и слухи поползи… ох поползли… точно дойдут до нужных ушей и граф об этом знал.
Темная литая катана приятной тяжестью легла в руку, и граф развернулся. Его облик действительно поражал необычностью, костюм в стиль Алорэзе, защитные элементы из черного металла, на груди плотная ткань в цвет глаз инсекта – изумруд.
- Мое почтение, графиня Фалкон-Элиариум, уверен, этот поединок станет началом для плодотворного сотрудничества наших кланов. – на нижней челюсти воина было что-то вроде… намордника? Да, черт подери, просто Ганнибал Лектор какой-то! Деладору хотелось проверить девушку в бою, ох как хотелось, разумеется, он понимал – она слабее, но все же узнать истинный уровень можно лишь вот в так – непосредственно увидев ее с оружием в руке и графу нравилось, что он видел: хищный взгляд, отточенные движения, звериная грация и поступь хищника. Она была достойной своего клана, но вот прежний отец не был достоин ее, интересно, а Деладор сможет заменить ей наставника? Нет, делать своей протеже графиню нет смысла, судя по взору глаз она очень быстро учится, как он когда-то, обладает стальной волей и целеустремленностью, она уже зрелый лидер.
Комментатор дал сигнал к началу боя и Деладор ядерной боеголовкой сорвался с места, если бы не магический пол арены, точно оставил бы в нем вмятину. Секущий удар по бравому колену, резкий разворот и прямой выпад – острие меча направлено чуть ниже ключиц графини (где тело не защищают доспехи); вокруг Агвареса уже скапливалась удушающая плотная энергетика, освещающая графа коконом.
«Графиня, слышите меня? Я буду поддаваться вам, это поймут и другие, но мы сыграем на их недопонимании. Когда сильнейший поддается прилюдно, это наводит на множество мыслей, главная из которых – с какой целью. Вы и сами прекрасно знаете… только вот мне не нравится… тот шатен фалкон, что на одной из первых трибун. Кто это?» - указав на него с помощью незаметного пучка энергии мужчина продолжил бой. Движения превращались в быстрые и стремительные рывки, казалось, еще чуть-чуть и оппоненты взлетят в воздух. Блеск магический вспышек, лязг оружий и овации при каждом мало-мальски эффектном ударе – вот что такое дружественный фестивальный турнир. Никакой серьезности.

«Главная проблема таких, как Шейдел, лишь в том, что от глупости нет лекарства…» - усмехнулся граф внимательно следя за действиями девушки и стараясь не упустить ни одного ее движения. Каждое выверенное, осторожное, и не заметить, что ее отливающие стеклом глаза, точно по глазному яблоку хорошенько мазнули слюдой, внимательнейшим образом следят за ним попросту невозможно.
Деладор вздрогнул не от некромагии, а от непосредственного касания, нервный импульс прошел до самого мозга, заставив тело напрячь все жилы и мышцы на максимум. Известно – глава клана Дансенфэй страдает, как поговаривали в желтой прессе, запущенной критической стадией гаптофобии, утверждение не совсем верно, однако же его корни полностью соответствовали истине – причина в некоторых психических отклонениях графа от нормы.
Люкс Спектро вспыхнула еще за тысячную долю секунды до касания, но вот что интересно, черные нити, сформировавшиеся от магии графини, оказались темно-изумрудными, местами плавно переходящие в черное, рука покрылась ими как паутиной, впрочем само действие наркомании быстро себя изжило.
Графиня эффектно выпрыгнула откуда-то снизу и чуть сбоку, шест в снопе искр раскрыт, буквально раскален от переполняющей его магии, кажется доселе беспрестанные глаза соперницы снова светятся кровожадным огнем, как и в ту секунду, когда она напала на него в кабинете. Именно это будоражит больше всего – возможность сдавить настоящего хищника за горло, а не фальшивую подделку, коих в Энтеросе, исключительно по мнению графа, слишком много.
Левая рука взметнулась вверх и сформировав вокруг себя гравитационное поле, Агварес без страха накренился назад, пускаясь в свободное падение, середина копья в характерном «бабах» сокрушающее схлестнулась с мечом Деладора, который тот предварительно перекинул в правую руку. Четверть секунды и мощная (скорее даже с точки зрения спецэффектов) усиливающая печать, «прибитая» кулаком в середине насквозь, распалась на миллионы ослепляющих всполохов. Темный инсект воспользовался элементами брони (они +2 по карточке), наотмашь и с разворота норовя свернуть шею графини одним ударом по челюсти, а заодно раскроить ее голову острым длинным шипом локтя на две части. Стоит ли волноваться? Думаю, нет, ибо графиня прекрасно справится с атакой, может, конечно, ее чуть потрепает, но в меру.
Огромные передающие визуальную красочную картинку экраны – таких было поменьшей мере три десятка, парящих в цепочке простых рун, даже замедлили этот эффектный прыжок белой графини и одновременный блок-контратаку Деладора. Тот времени не терял, внезапно швырнув собственное оружие столь высоко, что оно в полете через десяток секунд ударится о купал арены! Перешел в рукопашный бой. Не все аристократы из Агваресов, граф помнил на примере своих дядюшки и отца, любили марать руки рукопашкой, для сих благородных особ существовала лишь магия, меч, оружие дальнего боя и свита. Деладор в свое время потратил много времени на освоение рукопашного боя и посему… рывок в бок и левую руку, ту, что закована в доспехи всецело, обуял плотный поток разрушающей энергии… удары посыпались на графиню градом! Умеренно быстрым градом. Агварес не налегал настолько, чтобы Алорэза не смогла бы поставить защиту. В основном мужчина бил кулаками по корпусу, спине… и вдруг... захват лодыжки и крутанув соперницу очень внезапно и сильно вокруг своей оси, граф Дансенфээв отправил ее в свободный полет к противоположному краю арены.
Печать уже была сверстана, а верстку авторской печати преобразователя магических частиц на материальных предметах, Агварес освоил еще несколько сотен лет назад, не самый простой вид верстки, но и не самый сложный. И ведь не зря граф спросил про парня. Он уже понял, что тот совершит покушение и, очень легко было предположить, что это будет предмет: игла, стрела, спица, тончайший проназетель на клеточном уровне – не имеет значения, через щит проскользнет лишь  такой предмет, магию мгновенно засекут. Вот лишь узнать вид атаки Агварес не мог, пока она не попадет в поле «видимости» его собственной магии. Вошла и с графиней надо было срочно что-то делать, посему отправить ее в полет оказалось лучшим решением, довершая итоговый вариант печати и проецируя ее на цели нити. Почему на цели? Игла в любом случае достигнет по магической наводке цель, тратить силы и время для перехвата ее в воздухе граф не видел смысла.
Кристальная нить вонзилась в сердце Элиариум… почти вонзилась. Поток энергии перепрограммировал артефакт, изменил его свойства и цель. Четверть четверти секунды и нить уже летит в сторону хозяина! Прямо в зрительный зал, прямо в голову Шайдела Лурия и вонзается на три сантиметра выше его переносицы - в лоб. Что произошло с мальчишкой? А вот тут началось самое интересно, Деладор даже бросил косой взгляд в сторону зала, дабы удостовериться, что его схема печати была верной. Верной… кстати, меч Деладора брошенный в воздух вернулся к нему, а вот разум изменника покинул. В прямом смысле. Как только игла пронзила голову парня, нет, его не разорвало. Взгляд стал… бессмысленным, как у барана. Рот приоткрылся, нижняя губа отвисла и тонкая струйка слюны стекла на ворот рубашки. Кто-то рядом заметил и поднялся совсем малозаметный суетливый галдешь на одном ряду в попытке препроводить внезапно ставшего «овощем», а точнее имбецилом живого и физически здорового мистера Лурия. Усмешку Алорэза не видела, но взгляд Агвареса был не менее красноречив, чем его губы.
«Графиня, работа в вашей библиотеки, как я гляжу, очень опасна…» - Алорэза не могла не ощутить попытки убийства, - «У мальчишки сдали нервы. Продолжаем?»
Бой продолжился!

Не зря для обозначения высшей формы высвобождения критической энергии используют понятие «берсерк», но по сути у многих он не имеет ничего общего с первозданным берсерком. Сейчас, смотря в полный ярости и животного стремления к разрушению взгляд, Деладор понимал – перед ним берсерк. Не берсеркер, а именно берсерк; Алорэза, белая графиня, которую многие ранее считали слишком податливой для должности; слишком иной чтобы править в клане, что много веков возглавляли мужи; в бракосочетании леди Алорэза отказала покойному Раулю, а ведь стремление и желание стать графом застелило ему глаза кровавой пеленой. Пелену стянули с его лица и теперь глаза графини оказались ею овязаны.
Она не следила за своим состоянием, плевать на раны и даже теоретически оторванные конечности, плевать, что подумают в окружении и девушка обнажала зверя собственной души, Деладор не был уверен, что готов его принять вот так сразу. Что сумеет выдержать его мощь без единой царапины. Не сумеет и кретину понятно.
Глаза напротив сверкают ярко, как и его собственные, и в бликах ее глаз Деладор улавливает знакомые отблески – удовольствие, наслаждение этим состоянием, да. Именно оно, это помешательство лишило таких как он или Алорэза некоторых радостей жизни, и сейчас происходящее по-своему сакрально, - наслаждение в упоении боем, оно отпечаталось на ее лице, в движениях и взгляде, столь знакомое, и достигающее своего пика в момент смерти оппонента, когда он изодранный в клочья в ошметках собственных требухов валяется как жалкая тварь, а ведь секунду назад мнил себя не ниже рангом.
В их с Алорэзой случае, происходящее можно обозначить игрищами, само-собой, в такое дети не играют, да и взрослые и Агварес даже залюбовался на смертельные ауры, скопившиеся в последние мгновения, залюбовался происходящем, как может любоваться лишь помешенный на темном искусстве. Смерть. [float=right][/float]Если ты глава клана, да еще и воин высокого ранга, будь готов, что на тебя захочет наскочить птица берсерк и превратить черепную коробку в непримечательный омлет! Деладор, наслаждаясь очень похожим светом глаз и единением безумий, не заметил, как сородич (и не только по расе, а, скорее, по духовности) приблизилась критически близко. Едва успел активировать артефакт часов и сформировать один из мощный барьерных сигилов. Миллиарды цепочек витиеватых рун сковали ноги девушки, но увы, время было потеряно. Меч выставлен перед торсом, уклонение назад, и глубокую рану от когтя по плечу обдает огнем. Края болезненно пульсируют, а кровь цветками краплака орашает кожу и одежду, стекает струйками... Неимоверное пламя боли сковывая на миг и сбивает дыхание! Потрясающе! Это потрясающе, чистый восторг!
Копье рассекло спину, образовывая рану с ровными краями, но так как дансенфэй подался вперед, пострадала спина, а не голова. Разумеется, сам темный не заботился о своей защите, окунаясь в возможность ощутить боль, он попросту не пытался шибко сильно защищаться, но не мог не ответить смертоносность Алорэзы.
Интересно, узрев эту сторону своей графини, как себя теперь чувствуют все, кто несколько месяцев назад приходил на сваты и убеждал деву, что ей нужна сильная мужская рука, что они думают, когда у самой Элиариум, не то что сильная мужская рука, а сильная лапа, способная в одиночном хвате размозжить голову. В тихом омуте… нет, в омуте Алор не черти, там истинные высшие демоны.
Ударная вспышка, породившая взрывную волну и Деладор уходит в сторону, с разворота нанося удар по спине птицы, однако, когда искры спали, все узрели, что бой уже в берсерках. Деладор принял берсерк не из-за необходимости спасти шкуру, а ради самого сражения! Его крылья из гибкого листа кристалла, голову же венчают рога.
Рывок вперед, крылья инсекта завибрировали, не замахали, а именно стали создавать сильную вибрацию, которая словно вносила нестабильность в поток частиц, ударная волна нового порядка прямо из под крыльев и граф норовит схватить воительницу за шею и припечатать в головой к полу арены, а после нанести удар сапогом по животу. И кто сказал, что лежачего не бьют? В их случае еще как бьют… бой продолжался, но рано или поздно ему пришел бы конец…Трапеза получилось не редкость сытной, а еще танцы. Разумеется, танцевали все, кроме графа и графини, они обсуждали собственные дела, еще не танцевал Макото Агварес, ибо он ходил бледный, встревоженный и постоянно оглядывался.
- Г-граф, можно вас на секундочку. Мое почтение графиня Элиариум, я буквально на минуту заберу вашего собеседника. – Деладор смерил Макото холодным взглядом и учтиво извинившись, подошел к нему.
- Вырази мое глубокое уважение графине клана, Деладор, но я вынужден вернуться в Одду!
Агварес приподнял бровь, удивившись подобному повороту событий, ибо зная дядюшку, последнее, что он сделал в подобной ситуации, находясь в столь прелестной, по его же мнению компании, это направился домой.
- Чем вызвано ваше столь негативное решение?
- Личная проблема, не хотел бы распространяться.
- Макото, неужто вам не понравился прием или может вино невкусным было, так отведайте фирменного ликёра.
- Не в этом дело! Дел! Я инсект старый, я не привык к чрезмерным издевательствам к своей персоне со стороны молодых юношей! – и тут «дедулю» понесло, он быстро выложил все как на духу, про наглых мускулистых фалконов, которые не позволили ему, окаянные, ближе познакомиться с любовью всей его жизни. Деладор, само собой, состроил страдальческую гримасу и отпустил старика, а как только тот телепортировался, расхохотался, едва сдерживаясь.
- Леди Алорэза, не поверите, ваш клан стал первым и, полагаю, единственным, кто так легко утер нос этому крайне умному, но не менее пронырливому и наглому инсекту – Макото Агваресу, он тот еще проходим! Полагаю, ваши подданные по фамилии Аферон, поведают сею примечательную историю! И попросите их любезно, чтобы сменили гнев на милость, сколько бы не был господин Макото силен здоровьем, а от инфаркта в его возрасте никто не застрахован!
День выдался на редкость эффективным и хорошим на контракты, посему, ближе к вечеру, граф уже готовился к отъезду, - Благодарю вас, графиня, за теплый прием. – он подошел немного ближе, добавляя мысленно, - «…но лично я доволен не столько заключенным союзом между кланами, сколько иной сторон нашей совместной деятельности…» - приглашаю вас лично, госпожа Алорэза, посетить мою Цитадель Продитор, скажем… на следующей недели и продолжить сотрудничество в медицинской сфере. Да пребудет с вами сила нашего племени, графиня! До скорой встречи! – с этими словами делегация клана Дансенфэй под предводительством Деладора Агвареса, покинула клан Фалкон.