Безумие легкой дымкой опять заволакивает разум. Яркие радужки климбата-альбиноса потухают, впитывая в себя концентрированную тьму, которая маленькими неровными шажками пробирается в его душу. В который раз. От ее мнимого и скорее всего выдуманного карнавала хочется смеяться до потери пульса, смеяться до тех пор, пока легкие рваными кровяными кусками не выйдут через горло. Смеяться, пока разум не разлетится на мелкие осколки от невыносимого сумасшествия, пока с неба не упадут звёзды. Такие раскаленные и страшные. От них всегда веет нестерпимым жаром, даже когда они просто равнодушно смотрят из глубины далекого неба. Они пугающие, но особенно темными ночами, когда их яркие белые глаза становятся единственным, что разделяет с психом одиночество. И в этой звенящей ночной пустоте они пугают его больше всего; даже монстры — порождения больного мозга — не кажутся такими невыносимо жуткими и опасными. Но сейчас Шабрири не смотрит на небо. Его не пугают эти кошмарные вечные огоньки, следящие за каждой его мыслью, потому что сейчас он не находится в том состоянии невротического бреда, когда к нему нельзя даже прикоснуться, когда он кричит ночами, и когда звезды лезут к нему в душу, желая превратить её во Вселенную. Сейчас его психика относительно стабильна, хотя до здорового состояния ей очень далеко. Шабрири любит своё безумие. Упивается им и при этом не считает себя неадекватным шизофреником, для которого все нормы общества давно канули в прошлое. Он не отдаёт себе отчета в том, что психически болен, причем тяжело болен. И даже сейчас, когда у него от желания вырвать хребет Четверки сводит нервы до острого приступа тошноты, он уверен в том, что это норма. Чёртова норма, которой другие почему-то не следуют. Боятся, испытывают отвращение к жестокости, не хотят преступать правила отвратительной морали — не всё ли равно какие причины удерживают их от проявления диких инстинктов, которые скрыты в самом центре их душ?
Желание увидеть кровь превращается в одержимость, а голос в голове на одном дыхании твердит одни и те же слова, от которых оно лишь усиливается. Ещё немного — и этот голос доведёт его до истерического припадка. Ещё немного — и удовольствие от сражения превратится в пытку. Но Шабрири умеет балансировать между бездной желаний и белым маревом реальности. В этот раз он не даст темным тварям завладеть его разумом. Он испытает всё удовольствие от драки до конца. Он покажет Кватро всю суть проигрыша. Не явного, а скрытого. Проигрыша морального, которым может закончится битва, даже если противник истекая кровью будет лежать на холодном снегу. Покажет, что обычной дракой на границе не решить все проблемы, существующие между ними. "Ты согласен со мной, Кватро?"
Тяжелый Зангетсу, как в масло, входит в пространство и, отбитый хорошо поставленным ударом противника, исчезает в темноте.
— Тч, — почти равнодушно с легким оттенком недовольства произносит Шабрири, понимая, что его атака не принесла ожидаемого результата. На какую-то долю секунды ему действительно становится жаль, что меч не пробил Четверку насквозь, выпуская из распоротых сосудов тугой поток крови. Да, ему на какую-то долю секунды становится обидно, от этого даже возникает желание по-детски расстроиться, но чёртово сумасшествие сделало из него слишком взрослую опасную тварину, которая давно забыла ребяческие попытки получить желаемое с помощью закатанной сценки.
Решение не нападать замирает в мозге, отчего Шабрири не делает никаких попыток атаковать. Он, конечно, может сейчас же броситься в атаку, используя поступь, за мгновение преодолеть расстояние до Кватро и оказаться прямо около него. Используя эффект неожиданности, который никогда не срабатывал на Четверке, атаковать, на самом деле используя лишь высочайшую скорость и время, которого не хватит, чтобы отразить удар. Пробить противника рукой, так чтобы острые когти вошли в район солнечного сплетения. Почувствовать, как они заденутся о позвоночник. Почувствовать чужое горячее нутро, которое, чуть согнув пальцы, можно будет вырвать обратным движением руки. Да, его жестокость и любовь к ней не знают границ, но, несмотря на это, Шабрири замирает, словно из него исчезает желание убивать.
Взгляд ярко-желтых глаз замирает на фигуре Четверки.
— Хм, — губы психа искривляет усмешка. Он понимает, что теперь их битва перейдет на следующий уровень — высвобождение берсерка.
Почему тебе так важно драться? Почему ты просто не можешь сказать ему, что любишь. Почему ты не можешь сказать ему, что ненавидишь?
Чертова амбивалентность чувств.
Причина — шизофрения, и как следствие — дезорганизация личности.
— Заткнись, — холодно отвечает псих голосу в голове, а на его губах остаётся всё та же усмешка. Что можно прочитать по ней? Понимание намерений противника. Сожаление. Безысходность. Глухое отчаяние, приглушенное абсолютным безумием. Шабрири болен — тогда зачем ему нормальные чувства? Эти догадки — ничто иное как пустая фантазия. Он лучше разорвет своего врага напополам и извлечет из его тела все кости, нежели расскажет обо всем напрямую. Поэтому в его усмешке нет ни сожаления, ни отчаяния. Нет даже их оттенков. Но, может быть, это и есть самообман.
Взгляд ярко-желтых глаз не отрывается от темного силуэта Четверки. Шабрири, словно заколдованный, смотрит, как черная энергетика с зеленым контуром расходится вверх и в стороны, и разливается вокруг тяжелым морем, отчего становится труднее дышать. Пусть ненамного, но все-таки труднее. Создается впечатление, что грудную клетку сжали холодные когти. Ветер с силой бьет по хрупкой фигуре Шабрири, словно желая расколоть его, выточенного из белого мрамора, вдребезги. Но он остаётся невредимым, только злой ветер все равно хватает его за волосы, вплетается в них холодными потоками, словно желая хоть как-то выместить свою ярость. Шабрири по привычке чуть отпрыгивает назад, зная, что Кватро в следующую секунду обязательно нанесет удар. И он не ошибается в этом предположении. Кватро стремительной страшной тенью бросается вперед и в следующее мгновение оказывается совсем рядом с психом. И хотя тот был готов к атаке, он не предполагал, что расстояние, спасительно разделяющее его и противника, так быстро исчезнет. Несколько десятков метров в мгновение ока превратились в считанные сантиметры. Это заставляет психа распахнуть глаза в совершенно искреннем удивлении. А волна чужой чудовищной энергетики впивается в его тело мелкими иголочками, отчего леденеет кровь. В этот момент поразительно остро ощущается разница в уровне их энергетики — все потому что у Шабрири сейчас резко снижен её резерв и за время драки он не успел хотя бы частично восстановиться. Удивление не исчезает с лица альбиноса даже когда Кватро отводит руку с мечом для удара.
Шабрири видит всё как на замедленной съемке, много раз повторяющейся с исходного кадра.
Он видит, как Кватро пугающей тенью приземляется рядом.
Он видит острую линию его спины и изгиб черного упругого хвоста.
Видит его черные волосы, прядями упавшие на лицо и закрывшие глаза.
Видит, как тот медленно поднимает голову и впивается взглядом потемневших бешеных глаз в его суженные зрачки.
От этого взгляда почти больно.
Словно острое копье пробивает голову насквозь.
Псих не успевает понять, что от удара ему не уйти. Его спасает только то, что его тело срабатывает на инстинктах, вплавленных тысячелетиями боев в спинной мозг. Он вскидывает руку, подставляя ладонь под режущий удар. Когтистые пальцы рефлекторно сжимаются на крепком клинке, но из-за того, что в этот момент альбинос находится в ступоре, магическая защита на руках немного ослабевает и потому оказывается пробита идеально отточенным лезвием. К действительности психа возвращает именно острая боль, укусившая за руку. Зацикленная картинка исчезает, оставляя одни лишь факты.
В мозг подбитой птицей врывается единственный вопрос: "Что произошло?" Но гораздо важнее ответа на него правильный выход из сложившейся ситуации. Теперь у Шабрири нет выбора — он должен высвободить свой берсерк, иначе его ждет стопроцентный проигрыш. Но хватит ли ему на полноценное использование сильнейшей способности того магического резерва, который у него остался? В ответ на этот важный вопрос ему хочется истерично кричать, не думая о возможных рисках и неудаче, "Хватит, чёрт возьми, мне хватит энергии!! Я могу, все еще могу сражаться! Я не позволю себе проиграть!"
Шабрири отпускает лезвие чужого меча и легко отпрыгивает назад. Но в его взгляде продолжает искриться легкое удивление, хотя пройдет еще немного времени, и оно окончательно исчезнет, растворится в черной бездне его безумных хищных глаз.
Он знает, что Мазуридана сейчас не станет атаковать и потому безбоязненно высвобождает берсерк.
Он чувствует, как потоки магической энергии раскаленным металлом растекаются по энергетической паутине, вызывая сильную пульсирующую боль, и в следующую секунду та черно-красным невероятно мощным потоком обрушивается в окружающее пространство, ломанными языками черного пламени заполняя все вокруг. Высокий столб впивается в небо, разгоняя легкую дымку облаков и являя взгляду невероятно ясное небо с белыми бликами звезд, равнодушно смотрящих из его далекой темной глубины.
От невероятного давления огромного количества высвобожденной магической энергии тело Шабрири пронзает сильнейшая боль. Он с трудом сдерживает себя, чтобы не согнуться пополам от приступа. Как же он ненавидит эти перепады энергетики. Не из-за боли, а из-за того, что они делают из него больную тварину в самый важный момент. Он. Ненавидит. Их.
"Аааааааа!!!"
Мысли ломаются от крика, но на лице психа не отражается практически ничего. Он лишь откидывает голову немного назад, чувствуя как лицо теперь закрывает черная маска с загнутыми наперед рогами. Вместо белой рубашки теперь длинный приталенный плащ с узкими рукавами и рваным подолом.
Черная энергия, от которой буквально разит злостью и безумием, рассеивается в напряженном воздухе, убирая из строгой черно-белой цветовой гаммы климбата красноватые оттенки. В следующее мгновение, Шабрири срывается с места, моментально уничтожая расстояние между собой и противником. Все как и в недавно продуманном ходе атак. Разве что только в данный момент он может обойтись без поступи. Шабрири оказывается критически близко от Четверки, так что его белые волосы касаются щеки того. Кажется, что псих просто хочет пройти мимо, чуть задев врага плечом. Но это лишь четко рассчитанная атака. Чуть усмехнувшись, Шабрири без замаха бьёт Кватро в область солнечного сплетения. Кажется, именно в этой ситуации у противника не должно остаться никаких шансов на парирование удара?
Отредактировано Шабрири (23.04.17 12:20:25)