Мазуридана всегда был спокоен. Его уравновешенность была его сутью, резко отличающей от других собратьев. Этот необъяснимый феномен, который дало сплетение генетики скорбилуса и дриммэйра в лице Кватро, пожалуй, был страшен. Вечно непроницаемое лицо с грустными изумрудными глазами могло скрыть за своей маской столько кошмаров и разрушительных мыслей, что не под силу ни одному хаосу. Мазуридана всегда был уравновешен. Его политика относительно других зон была такая же: вечно нейтральная и абсолютно бесстрастная. Он сохранял нейтралитет, стараясь не пересекаться с другими правителями и конфликтовать по-минимуму, если интересы всё же совпадали. Но климбату не всё удавалось контролировать слишком успешно. У бесконечных границ Крудокса была главная проблема - постоянные стычки с климбатами соседней зоны Аэтернитас, которые перерастали в настоящие козни, сплетни среди подчиненных и, разумеется, распри. У Мазуриданы была главная проблема - Шабрири. Безумный климбат, чьё безумие раскалывало его голову раздвоением личности. Он, без прекрас, являлся страшной куклой в руках собственного сумасшествия и чересчур мощных инстинктов. Даже страшно представить, кто же на самом деле кукловод этой твари. Наверное, кукловод уже давно убит...
Кватро слишком часто возвращался к этому. Снова и снова. Но не личная заинтересованность безумным собратом была тому причиной. А вести с границ собственной зоны. Подчиненные Шабрири совсем потеряли страх и терроризировали Крудокс, как дети, нашедшие опасную, но увлекательную забаву. Конечно, в своих мыслях Кватро преувеличивал: нарушителей было всего трое климбатов, но ситуацию усложнял тот факт, что эти самые климбаты являлись патрулем с заморского Аэтернитаса. Их поймали, а Мазуридана в не терпящей возражений форме вызвал Шабрири на аудиенцию, где и состоялся жесткий разговор между правителями. Белый Кошмар, разумеется, дал Кватро призрачное обещание границ не нарушать. Был заключен договор, где мерой наказания значилась смерть нарушителей, а вторая часть - в договорной форме. То есть, по сути, нарушитель выплатит то, о чем правители смогут договорится. Если смогут, конечно.
Некоторое время на границах наступило затишье, изредка нарушаемое другими, достаточно стандартными обстоятельствами. А вот потом... Гораздо позже Мазуридана оказался ментально вызван одним из своих подчиненных на территорию близ границы. Аура места остро отдавала магической энергетикой чужаков, которые пребывали здесь совсем недавно. Не долго думая, разозленный Четвёрка бросился по следу нарушителей, предварительно отослав своих подчиненных в крепость. Он хотел разобраться сам. Он должен был уничтожить врагов собственными руками, утопив их в крови. Он жаждал этого, распаляя расчетливое бешенство воспоминаниями о недавнем договоре. На этот раз чёртов Шабрири просто так не отделается. Мазуридана доберется и до него. Лишь время разделяет их столь долгожданную встречу с подачи последнего.
"Ты так скучаешь по мне, что засылаешь патрули? Ты так хочешь отведать собственной крови, что нарушаешь договоры? Ты так жаждешь нашей встречи, да, Шабрири?! Будет тебе встреча, безумная тварь!"
Первого вражеского климбата он разложил напополам точным ударом когтистой руки, разрывая мягкие ткани и кроша ломкий позвоночник. Конечно, климбаты отличались природной прочностью, но только не перед разъяренным правителем Четвёртой зоны, чьи когти и руки в силу магических способностей превращались в поистине страшное оружие. Он как никогда жаждал убийства, жаждал вражеской крови, алкая утопить в ней свою злость. Ярость. Бешенство. Они закипали в ледяной крови Кватро, пульсируя в мозгу монотонным: "Убей, убей, убей". И Мазуридана убивал, спокойным и ледяным голосом проклиная правителя Первой зоны. Последнего противника он пытал, под ментальной атакой и изощрением истязаний выдавив из сломанных челюстей признание. Да, приказ на пересечение границы Крудокса был отдан именно Шабрири. Больной ублюдок, но Мазуридана заставит его осознать ошибки. Да, он даст ему почувствовать восхитительный вкус ярости Четвёртого.
Чужая кровь, быстро запекаясь, струилась по черной шерсти климбата. Тяжелый запах туманил разум, ещё больше распаляя дикого внутреннего зверя. Опустившись рядом с ещё живым климбатом и прижав его к земле коленом, Кватро протянул руку и крепко захватил в кулаке его волосы, вгоняя крепкие когти дальше - в череп, но не задевая мозг. А потом медленно, с чудовищной силой потянул назад, заставляя запрокинуть голову, ломая позвоночник, а потом отрывая голову. Хлюпанье забившей фонтаном крови удовлетворением сжало агонирующий мозг. Но внешне Мазуридана оставался абсолютно спокоен. Те же печальные глаза, то же бесстрастное лицо, заляпанное каплями крови, тот же излом равнодушных губ.
Распахнув огромные крылья за спиной, климбат пружинисто, с силой оттолкнулся от земли, легко подлетая в воздух. Взмах мощных крыльев, грохот расправленных перепонок, и Мазуридана взлетает, скрываясь в бесконечном темном небе ночного Климбаха. Его цель - первая зона - появилась в поле зрения достаточно быстро, так как летал Кватро очень быстро. Наметив приблизительный курс и плавно сложив крылья вдоль тела, Мазуридана стал снижаться, пикируя вниз чёрной, словно выпущенной из тугого лука стрелой. У самой земли он вновь распахнул крылья, спланировав, и тяжело приземлился. В руке Кватро держал голову злополучного нарушителя. Прикрыв янтарные глаза, он послал мощный ментальный импульс в самый центр первой зоны, открыто заявляя о своем прибытии. Импульс можно было ощутить как ледяную стену волны, полную удушающей ярости и сдержанного, пока что хорошо контролируемого бешенства.

Отредактировано Мазуридана (01.03.2017 22:28:27)

Здесь было холодно. Пронизывающий ветер запутывался в длинных чёрных волосах климбата, но Кватро не чувствовал этого холода. Внутри всё закипало от методично поднимающейся ярости. Она пульсировала в венах, обручем сжимала голову, грозя вот-вот затмить разум, но Мазуридана не был бы собой, если б позволил инстинктам взять над собой верх. Его спокойствие его не предавало, даже когда он держал в руке голову врага, даже когда мысли пестрели от сопоставляемых фактов, даже когда снова и снова накатывало осознание произошедшего. Ледяной фундамент оставался нерушим. Мазуридана полностью давал себе отчет в совершаемых действиях, он знал, что своим поступком был предсказуем, но разве не этого добивался психованный Шабрири? Воспоминание о климбате-альбиносе проходится по натянутым нервам ледяной плазмой, концентрируясь вдоль позвоночника и заставляя сильнее сжать в тисках руки окровавленный трофей.
Он почувствовал его приближение. Эта аура. Нестабильная, мощная, невероятно тяжелая. Древняя. В разы древнее, чем у ныне живущих правителей. "Какое же кошмарное прошлое тебя породило?" Чудовищная тварь среди монстров. Шабрири пугал не своей силой, не своим могуществом, он пугал своим безумием, своим шизофреническим умом, действия которого было нереально растолковать даже собратьям. Вечные дети были хаотичны, нестабильны в своих капризах, но Шабрири осознавал себя, как безумца, он знал, что он болен. И упивался этим. Мазуридана не боялся его, эта тварь не вызывала у него презрения, не вызывала пренебрежения. Мазуридана осознавал, что Шабрири опасен. Гораздо опаснее других климбатов, но именно с ним Кватро вышел на тропу войны. Друзей надо держать близко, а врагов ещё ближе, так что же мешает застегнуть ошейник на горле Белого Кошмара и связать его войной, подпустив к себе ближе остальных? Но разве мог Мазуридана знать, во что способна вылиться их вражда? Он анализировал действия на много ходов вперед, но сейчас было бессмысленно отрицать, что вечно уравновешенный климбат пошёл на поводу у желаний. А чертов Шабрири этого и добивался. Он хотел этого. Что ж, он получит, но в остальном игра будет по правилам Четвёрки.
Из темноты сгущающейся снежной бури появляется белый силуэт. Костяные крылья, чёрно-белая одежда. Что ж, Шабрири себе не изменял. Мазуридана спокойным взглядом проследил за быстрым полетом собрата прям к разозленной цели. Лишь зрачки едва заметно сузились, когда белый монстр, потерявшись среди опадающего снега, внезапно появился из тени. Ледяной и полный сдержанной ярости взгляд вцепился в его фигуру. Он такой же самодовольный, наглый, небрежный. Нахальный. Мазуридана лишь неодобрительно хмурится, из-за чего выражение его лица становится безразлично-печальным. Непроницаемым. Чужой голос замирает в тишине, острой сталью режет нити самообладания. Все окружающие звуки словно погасли, оставляя правителей один на один и создавая тяжелый, непроницаемый вакуум. Кватро вскидывает взгляд на Шабрири. Он безумен и сомневаться в этом не приходится. Он жаждет битвы, это ощущается даже на расстоянии, оседая тяжелым давлением вокруг. Но Кватро спокоен. Он непроницаем. Он глух к безумству, ему только надо выждать, когда можно нанести ответный удар. Может, даже не сейчас, но он обязательно опрокинет этого монстра на лопатки и придавит собой. Своей властью, своей силой, своим превосходством. Он возьмет это чудовище своей хитростью. Ядовито-янтарные глаза едва заметно прищуриваются, выдавая едва ощутимую заинтересованность в разговоре.
- В данном случае доволен не я, а ты, уважаемый Шабрири, - слова звенят льдом, отдают сталью, ломаются на зубах коркой инея. Прямой взгляд излучает кристальную ненависть. Ненависть, способную убивать. - Ты намеренно послал своих климбатов ко мне на границы, чтобы я их убил? Теперь ты так добиваешься моего столь необходимого тебе внимания?
Чужая усмешка злит, выворачивая спокойствие наизнанку. Но псих этого и добивается. Кватро знает его, он видит это безумие, живьем сжирающее его изнутри. И упорно гнёт свою линию, не поддаваясь на провокацию. Он и так достаточно сыграл по чужим правилам, теперь очередь Шабрири. В смертельной хватке когтей всё ещё чувствуется тяжесть чужой, отделенной от тела головы, от неё всё ещё несет острым запахом крови. Кватро едва заметно сжимает мертвый череп, чувствуя крепкое сопротивление костей.
- Видимо, твои подданные тебе больше нравятся в таком виде, - спокойный тон Мазуридане не изменяет. Климбат смотрит прямо на собрата, прямо в его янтарные глаза, убивая своим холодом. - Что ж...
Сдержанная ярость, разрушительное бешенство, ледяная решимость, затапливающие разум. Он отпускает их на свободу вместе с собственной энергетикой, что мощными волнами начинает исходить от климбата, оседая в пространстве. Прибыв сюда, он уже не уйдет. Удушающая аура ясно даёт это понять. Продолжая сжимать кровавый череп в руке, Кватро пропускает через него свою чистую энергию, которая вспыхивает ярко-зеленым огнем и охватывает голову убитого. Кости и плоть идут трещинами, моментально сгорая, и под мощным натиском сжимающей их руки разлетаются множеством обугленных кусков. В воздухе, вместе с ледяной аурой, отдающей удушающим ощущением внушаемого отчаяния, зависает острый и сладковатый запах сгоревших костей вместе с затихающим сухим треском ломаемого черепа. Черепа так бесславно убитого подчиненного Шабрири. Мазуридана не отводит взгляда, среди бескрайнего спокойствия которого читается: "Ну что, теперь-то ты доволен?"

Отредактировано Мазуридана (03.03.2017 15:40:01)

Холодный разум крошился в сжимающихся тисках чужого безумия. Удушающего и выжигающего всё на своём пути, подобно раскаленной плазме, растекающейся и захватывающей устоявшиеся границы. Что же Кватро мог противопоставить? Лишь своё спокойствие, своё самообладание, свой контроль над ситуацией, который он не терял даже в самых печальных и сложных ситуациях. Встреча с психом Шабрири уже априори выводила из состояния равновесия, и Мазуридана это понимал. Его никто не заставлял примчаться на вражеские границы с оторванной головой нарушителя, однако именно это правитель Крудокса и сделал. Он повёлся. Он показал, что его тоже можно зацепить, опрокинув четко оговоренные и расставленные приоритеты. Нарушение правил - вот чего не терпел Мазуридана, и эта неприязнь могла сыграть против него самого.
Но Кватро не смеет показать, что осознал совершенную ошибку. Его главный козырь - непроницаемость за безразличным стеклом янтарных глаз. Прежде всего он - наблюдатель. Он оценивает, анализирует, взвешивает и только потом действует. Столь желанный Первым бой? Для Мазуриданы это лишь необходимость. Способ доказать свою правоту и отстоять неприкосновенность границ Крудокса. Сейчас он прибыл сюда именно за этим, но когда стоит нанести первый удар? Когда Шабрири меньше всего будет к этому готов или когда собственные эмоции проломятся через вечный лед и Кватро начнет действовать на инстинктах, непоправимо срываясь в пропасть хаоса? Мазуридана уже всё решил.
Череп убитого климбата раскололся в тисках когтистой руки на множество осколков. Их покореженные части горелым дождем уже давно осели на опадающий снег.
Шабрири смеется. Открыто, нахально, дико. Как будто этот смех принадлежит совсем не ему, а тем демонам, что терзают его напрочь больной разум. Может, так и есть? Кватро пробирает даже через его извечное спокойствие. Липкая неприязнь с тенью какого-то содрогания заползает в позвоночник, находя своё место прям рядом с оголенным спинным мозгом. Хочется сбросить с себя это ощущение, вакуумом окружающее разум и наступающее на самые границы. Нестерпимо хочется заткнуть этого самонадеянного правителя, но станет ли Кватро снова разбивать своё спокойствие? Нет, нет и нет.
- С охраной моих границ всё в порядке, иначе бы твои подчиненные вернулись целы и невредимы, - безэмоционально парирует Мазуридана, внимательным и несколько равнодушным взглядом скользя по фигуре Шабрири. Холод чужой зоны настойчиво пробирается через короткую густую шерсть, словно пытается остудить решительность и сдержанную ярость Четвёрки. Паром вырывается из приоткрытого рта, выдавая слегка сбитый ритм дыхания. Ветер открытой территории треплет длинные волосы климбата, запутывается в огромных сложенных крыльях. Настойчиво прибивает к земле заплутавшие в высокой бездне неба снежинки. Кажется, словно градусы погоды понижаются с каждым мгновением, проведенным Кватро на чужой территории. Лёд в его словах, отдающий звоном стали, словно способен заморозить и без того промерзшую землю. Ярость и бешенство в венах этого спокойного климбата ни что иное, как убийственный холод, сдержанность, инеем оседающая на болезненно оголенных нервах.
- Я пришёл... - крошащимся на зубах льдом звенят слова. - ...чтобы развеять твои иллюзии касательно моей зоны.
Обе руки, выставленные перед Кватро, ладонями сомкнулись друг с другом.
- Ланса дель Релампаго!
Между острыми когтями вспыхнула ослепительная энергия, разящая разрушительной аурой. Её свет отразился в суженых зрачках янтарных глаз, отпечатываясь в них формирующейся структурой энергетического копья. Отточенным движением Четвёрка развел руки в стороны, вслед за ладонями которых быстро выстроилось древко длинного копья. Его крепкая структура привычно легла в ладонь. Перехватив зависнувшее в пространстве копьё, Кватро стремительно сорвался с места. Взмах крыльев. Мгновение, и он уже почти рядом с Первым. Вплавленные инстинкты координации в пространстве и контроль гравитации позволяют молниеносно действовать, не теряя ориентиров и времени. Ещё доля секунды, и остриё копья занесено для удара от плеча, должного попасть прямо в голову ненавистного врага. Действительность настолько замедляет ход, что Кватро кажется: вот он, этот самый первый удар, которого Шабрири не ожидает. Первый удар, должный расставить приоритеты на свои места. Или только потешить самолюбие чёрно-белого безумца?

Мгновение, приближающее фатальное начало поединка, задерживается в разуме из-за ударных доз адреналина, сжимающего вены и артерии и отдающего в разуме мучительным пульсом. Поединок всего лишь необходимость. Всего лишь мера воздействия, наказание за неповиновение. Но стал бы Кватро избегать битвы на этот раз? Ответ уже ясен - нет. И именно поэтому чёрно-белое сплетается с бело-черным, с одним-единственным намерением - подавить, подмять под себя, доказать, кто прав, а кто слаб и виновен. Уничтожить. Разрушить, а гуляющему здесь ветру позволить рассеять оставшийся пепел.
Стремительная атака отточенным до автоматизма движением, и мощь вложенной в удар силы обрушивается на противника. Кватро как в замедленной киносъемке наблюдает за траекторией выброшенного вперед копья, чьё остриё вот-вот должно вцепиться во врага. И убить. Раз и навсегда. Такие деструктивные взаимоотношения Мазуридана не собирался затягивать. Этот бешеный водоворот случайных событий, ненависти, козней и распрей запросто мог затянуть и его, хотя Четвёрка и так балансировал на самом краю. Он не мог игнорировать агрессию в свою сторону, разумно полагая, что на удар надо отвечать ударом.
Яркая вспышка споткнувшегося о лезвие света бьет в суженные зрачки янтарных глаз. Разум запоздало прошивает догадка: Шабрири всё-таки успел противопоставить стремительности Четвёртого свою ловкость, что очень скоро подтверждается. Тяжелый и сильный лязг столкнувшихся лезвия и энергетического древка ввинчивается прямо в мозг. Мазуридана распахивает глаза. Быстрый. Чертовски быстрый и сильный, чтобы так с ходу остановить такую обрушившуюся мощь. Перекрещенное с мечом древко по инерции и под тяжестью Кватро налегает на клинок, хотя скорость Мазуриданы уже почти сведена на нет. На спокойном и несколько печальном лице тем не менее не проскальзывает ни одна эмоция, хоть как-то подтверждающая удивление Четвёрки.
Шабрири стремится разорвать расстояние между собой и Кватро, чему Мазуридана не препятствует, мощным взмахом крыльев отлетая в сторону и не спуская с противника глаз. Внимательный взгляд замечает, анализирует, наблюдает, вереницей возможных событий выстраивая в мозгу цепочку дальнейших действий. Противник должен напасть.
Чужой смех уже не застигает врасплох, а следом за стремительно сократившимся расстоянием следует ответная атака. Короткий металлический лязг снова прошивает тишину пространства, рассеиваясь далеким эхом где-то в вершинах заледеневших деревьев. Сила чужой атаки сведена на нет, и Кватро быстро меняет позицию, парой сильных взмахов оказываясь на значительном расстоянии от Шабрири. Его последующая атака требует масштабной местности, внушительного расстояния между целью и атакующим, дабы не навредить самому же себе.
- Сейчас ты познаешь, что такое настоящее отчаяние, - Когтистая рука, направленная в сторону собрата, визуально ловит его между линиями черных когтей. - Ландармис!
Древние удерживающие письмена, подчиняясь приказу климбата, начинают выступать яркой структурой прямо под ногами Шабрири, расползаясь и захватывая пространство по окружности. Пару мгновений Кватро наблюдает, зависнув в воздухе на некотором расстоянии от земли, но тратить время на созерцание происходящего сейчас непозволительная роскошь. Он поднимает энергетическое копье, оживающее в руках и безропотно подчиняющееся действиям климбата, несмотря на свою несколько тяжеловесную структуру.
Взмах крыльями, холодный ветер упирается в упругие перепонки, позволяя климбату почувствовать его изменчивое и капризное на ровной местности направление. Кватро удерживается в воздухе на восходящих потоках, а гравитационное подчинение дает возможность зависнуть почти на одном месте. Для атаки. Для следующего удара.
Атакующую, агрессивную позицию Мазуридана занимает сразу же, через несколько мгновений после того, как Ландармис начала формировать свою удерживающую структуру. Он не ждет результата её атаки, может, Шабрири уже удастся разбить вражескую структуру, но у Четвёрки свои козыри в рукавах. Древко податливо замирает в сжимающей его ладони. Кватро заносит копье, а затем вместе с выдохом пружинисто бросает его от плеча, вкладывая в бросок всю свою смертоносную климбатскую силу. Оружие отправляется в стремительный полет прямо к цели, при соприкосновении с которой оно в любом случае взорвется. Но сам Кватро вне поражающего радиуса, так что теперь можно и понаблюдать. Климбат снова зависает в воздухе, лавируя в холодных потоках.

Энергия из копья, достигнувшего препятствия, высвобождается моментально и расходится в стороны расширяющимся столпом сверхплотного ярко-зеленого взрыва. Кажется, что жар опаляет даже на расстоянии, но Кватро уверен, его не заденет. Воздух, содрогнувшийся от огромного высвобождения, теперь заполняется запахом использованной магии. Грохот от взрыва, кажется, занимает собой всё пространство, сбивая с деревьев снег и выжигая на земле под местом удара большую воронку. Расстояние не позволяет оценить, удачна ли атака Четвёрки или же противнику удалось от неё уйти, однако всё быстро встает на свои места, когда в поле зрения быстро появляется черно-белый силуэт с словно выточенными из костей крыльями.
"Чёртов Шабрири", - звучит в голове проклятие в сторону живучего врага, но Мазуридана не намерен так просто сдаваться. Главное - его сейчас не застать врасплох, хотя во время высвобождения энергии из копья это было вполне возможно. Теперь Кватро видит противника, чей силуэт слишком ясно вырисовывается на фоне затянутого неба, зубьев далеких скал и отсвета догорающей магии. Первый приближается слишком быстро, уже слышен свист от рассекающих воздух крыльев. Клинок его меча снова ловит на свою отполированную структуру отсвет замеревших в небе светил. Снова атака, но Мазуридана уже ждет её. Он готов к этому.
Слегка прищурив янтарные глаза от яркости полыхнувшей энергии, Кватро вскидывает когтистую руку по направлению к стремительно приближающемуся к нему потоку кроваво-красной магии.
- Кальтара! - Спокойно припечатывает холодный голос, вызывая в пространстве магические письмена, моментально выстраивающиеся в защитную структуру. Столкновение энергий проходится ударной волной, и в силу близости происходящего от Четверки прокатывается и по климбату. Он сцепляет зубы, когда на него вихрем обрушиваются потоки разогретого и ледяного воздуха, упираются в натянутые перепонки и норовят отбросить в сторону. Климбат не препятствует этому, а наоборот складывает крылья за спиной, позволяя потокам и притяжению Климбаха утянуть вниз. Он словно проваливается в пустоту, раскрывающую позади свою прожорливую пасть. Отведя руку в сторону, Мазуридана мысленно призывает энергетическое копьё. Способность повинуется, быстро формируя крепкое древко, сплошь сплетенное из древней и тяжелой энергии вечного подростка. Он привычно пропускает скольжение поверхности копья под ладонью, сжимает его в руке и слегка отводит руку назад, визуально пряча оружие за собой.
Мощный взмах, холодные потоки запутываются в волосах, и ветер взносит климбата назад - вровень с линией горизонта, в пустоту бездонного неба. Тугие перепонки позволяют выровнять положение в пространстве и подчинением гравитации стремительно набрать необходимую высоту. Теперь бой по инициативе Кватро переходит в противостояние в небе.
Быстрый взгляд выхватывает из серого пейзажа знакомый силуэт, находящийся на значительном расстоянии, но достаточном, чтобы атаковать. Мазуридана занимает необходимую атакующую позицию, выставляя перед собой руку и словно указывая на противника концом острого когтя.
- Ла Серро, - потоки энергии быстро формируются в плотную сферу перед когтем, разящую разрушительной мощью. Мгновение, и по направлению к цели устремляется уничтожающая магия, принявшая вид постепенно расходящегося темно-зеленого потока.
Мазуридана распахивает крылья, компенсируя отдачу от стремительного высвобождения энергии. Холодное пространство снова заполняет грохот разрушительной энергии, устремляющийся куда-то ввысь и расходящийся далеким эхом. Противостояние двух климбатов наверняка можно было заметить со значительного расстояния, но Мазуридана был уверен, что им вряд ли кто-то помешает. Это их бой. Их поединок, должный расставить приоритеты на свои места, и отступать Кватро не собирается. Он покинет территорию вражеской зоны только после того, как собственные задетые чувства окажутся удовлетворены видом поверженного противника. И Мазуридана в этом не сомневается.

Снова бой, снова противостояние, вампиром высасывающее энергию и силы. Несмотря на своё противоречивое отношение к поединкам, Мазуридана выкладывается по полной. Пожалуй, в этом он тоже пошёл на поводу у психованного собрата. Всё окружающее пространство проскакивает мимо словно в убыстренной, смазанной съемке, тогда как внимание концентрируется на силуэте впереди. Взгляд зацепляется за изменения тела Шабрири - полуформу климбата. Очевидно, атака Кватро вышла слишком сильной, и осознание этого факта прокатывается по натянутым до тугого звона нервам волной предвкушения. Сегодня не обойдется без крови, не обойдется без победы. Чудовищный монстр внутри уже поднимает свои крылья, скалит кровожадную пасть, готовую сожрать едва ослабевшего противника. Его темный разум удушающей волной накатывает на непроницаемый лёд спокойствия Кватро, скребет когтями в безуспешной попытки что-либо изменить. Мазуридана не поддастся на уговоры своей сущности, не будет играть по правилам Шабрири, он не разделит с ним его безумие. Не в этот раз. Непоколебимая уравновешенность - вот что сможет остановить этот хаос, вот та призма, через которую мир остаётся таким, какой он есть, не принимая гротескных и сюрреалистических форм. Вот та смертоносная стрела, которая остановит бешеного волка, чьё безумство можно вдохнуть вместе с морозным воздухом.
Его холод впивается в лёгкие мелкими иголочками, безуспешно пытаясь охладить разогнанную по венам кровь. Пар срывается с приоткрытых губ при каждом выдохе в такт тяжелым взмахам крыльев. Остаётся наблюдать, как в ответ на темно-зеленое Серро, со всей мощью бьющее тяжелым потоком в звенящую пустоту, вспыхивает ярко-красная чужая энергетика. Неправдоподобный отсвет приобретает малиновый оттенок, отпечатываясь на радужке распахнутых янтарных глаз. В вертикальный зрачок бьёт яркий свет. Слепит. Мазуридана поднимает руку к лицу, закрываясь предплечьем от ослепительных вспышек магии.
Две атаки разъяренных климбатов сходятся в одной точке, захлёстывают собой пространство, разрывая целостность воздуха на множество завихрений. Низким гулом на пространство опускается инфразвук, подминая под себя окружающие звуки и сдавливая мозг когтями инстинктов. В обманчиво печальных и неизменно спокойных глазах, на самом их дне зарождается страх. Скользкой змеей скользит где-то под ребрами, чтобы через мгновения свернуться там тугим клубком. Инфразвук раскатывается по пустоши, умирая в звенящем холоде и хороня вместе с собой вспыхнувший животный страх. Мазуридана едва заметно хмурится, выдавая легкую степень напряжения. Страх. Он способен сжечь тонкие нити нервов гораздо быстрее, чем чужое безумие, исходящее накатывающими друг за другом волнами. Но боится ли Кватро своего противника?
Страх замер где-то внутри. Страх можно убить лишь яростью. Ярость Мазуриданы слишком сильна, чтобы выпускать её каждый раз, когда противостояние доходит до точки кипения. Расчетливый холод обжигает, злость рвётся наружу, отражаясь в вертикальных зрачках печальных глаз.
"Хочешь увидеть моя настоящую ярость?"
"Ты увидишь её!"
"Ты познаешь, что такое отчаяние, поглощающее кости и вены изнутри".
Медленно вращающаяся вражеская структура пентаграммы разрезает темноту ночи, не давая потеряться среди бескрайних льдов искрящей ненависти. Мазуридана смотрит на древнюю магию, являющую себя во всей своей красе. От неё веет смертью. От неё веет мощью, удушающей аурой, способной поглотить кислород из легких и оставить задыхаться на её непроницаемой структуре.
Гладкое древко сжимаемого копья холодит ладонь, но силы этого оружия не хватит. Его недостаточно, чтобы противостоять в полной мере.
Пентаграмма выпускает из своего нутра уродливых тварей, гротескные силуэты которых переломаны и вывернуты чьей-то больной и изуродованной фантазией. По нервам проскальзывает неприятное липкое ощущение, чертовски похожее на предчувствие. Вскинутая рука с чёрными ногтями отпечатывается в сознании. Короткий вздох. Ледяной воздух опаляет легкие, сжимает разодранную тяжелым дыханием трахею. Твари приближаются. Слышна их тяжелая поступь, а силуэты теряются в темноте нависшей ночи. Наверное, смотря на их белизну зубов, можно потерять себя, но ощущение реальности слишком ясное. Под тугими перепонками крыльев всё ещё чувствуются холодные потоки воздуха, они обнимают худое тело климбата, даря мнимое ощущение уверенности. Ладонь всё ещё сжимает древко энергетического копья, которое отбрасывает блики на мрачное изваяние Четвёрки. Ярость всё ещё заперта в ледяных клетках самообладания.
"Но я выпущу этого зверя, специально для тебя, Шабрири!"
"Ты готов с ним встретиться?"
"Готов разделить с ним силу бешенства?"
Мазуридана не сомневается. Холодный разум быстро выстраивает схемы возможных действий, соединяя их в единую цепочку, именуемую планом. Ну что, монстры, поиграем?
Призванная Ла Альта захватывает ладони и запястья, распространяясь от них выше и выше, покрывая излишне бледную кожу непробиваемым слоем невидимой энергии. Разрушительная мощь магии дарит ощущение контроля над ситуацией.
Чудовища слишком близко, но адреналин растягивает мгновения, дает возможность что-то предпринять. Мощный взмах крыльев срывает Кватро с места, вознося по направлению вверх. Потоки ветра вплетаются в пряди чёрных волос, сзади с раскатистым ревом следуют твари. Не отстают, но Мазуридане надо лишь выиграть время. Взмах, ещё взмах, вместе с вдохом и выдохом. Сильные узкие крылья взносят всё выше и выше. И вот уже неприветливая поверхность первой зоны теряется среди непроницаемой темноты ночи. В небе висит одинокое светило. Его свет отражается в янтарной радужке распахнутых глаз, расширенные зрачки поглощают яркие лучи, а гибкое тело климбата совершает сальто в воздухе. Взмах крыльев со свистом их концов вместе с врожденной координацией позволяют развернуться к монстрам лицом.
- Получай, мерзкая тварь, - выверенные слова звенят арктическим льдом. Одним сильным движением Мазуридана отправляет копьё в непродолжительный полёт прямо в пасть одному из монстров. Разрушительная магия высвобождается, раздирая цель на части изнутри, и расчерчивает темный небосклон кровавым фейерверком. Потоки разряженного воздуха и ударная волна взрыва относят климбата в сторону, но в сгущающейся темноте ещё слышится надсадное дыхание второй твари.
Повторный инфразвук от взрыва магии прорезает истеричный вопль откуда-то внизу. Шабрири. Чёртов безумец. Его сумасшествие рвёт его же изнутри, выпуская наружу темные потоки вязкого сумасшествия. Оно расплавляется и тонет здесь же - в этой бездонной темноте необъятного пространства и бесконечной ночи. Монстр слишком близко, Мазуридана видит его безумную ухмылку с острыми зубами. Но здесь ли настоящий монстр, когда истинный Кошмар поглощён темнотой внизу?
Взмах от плеч. Выдох. Крылья замирают в ледяных потоках воздуха. Тихий лязг собственных когтей смазывается приближением чудовища. Мазуридана замахивается от плеча, отклоняя корпус на случай, если промахнётся и тварь пролетит мимо. Через мгновение рука встречает сопротивление: тугое и тяжелое, сбивающее своей инерцией. Пальцы погружаются в разрезаемую энергетическую плоть, утопая в несуществующей крови. Ла Альта дестабилизирует энергетическую структуру призванного монстра, разнося его на множество звенящих осколков. С пару мгновений Кватро остается в атакующем положении, чувствуя на руке уже исчезнувшую чужую разрушительную энергию. А потом взмахом мощных крыльев уходит вниз. Прямо туда, где острым привкусом на языке чувствуется магический отпечаток собрата. Врага. Чёрно-белого Шабрири.
Земля первой зоны приближается слишком стремительно, но Кватро не собирается сбавлять скорости. Лишь у самой поверхности он распахивает крылья, заводя их за себя и позволяя потокам по касательной скользить по перепонкам. Жесткость приземления климбат гасит гравитационным подчинением, но даже его сила не способна свести на нет всю мощь от удара и силу инерцию. Холодная поверхность встречает Мазуридану неприветливо, но целью Четвёрки значится совсем не случайная местность. Он обрушивается на Шибрири, тяжестью своего тела прибивая противника к холоду земли. Сильные, вооруженные острыми когтями руки смыкаются на чужих запястьях, придавливая силой инерции. Поверхность под климбатами идёт трещинами и выплёвывает разлетающиеся в стороны обломки камней.
- Мы ещё не закончили, - холодом звенят слова, раскалывающие пустоту. Льдом скрипят на зубах, ломаясь под натиском эмоций. - Так ведь, Шабрири?
Сила притяжения и инерция отпускают Кватро, когда его длинные пряди волос касаются чужого лица. Взгляд глаза в глаза со стороны Мазуриданы излучает такой лёд, что его хватит, дабы остудить умы и унять эмоции легиона безумцев. Его лёд подчиняет, давит, уничтожает своим безразличием. Кристальной ненавистью. Но хватит ли его на самого безумного монстра, которого Кватро прижимает к земле тяжестью своего тела и натиском чёрных, сильных рук?

Отредактировано Мазуридана (15.03.2017 22:58:51)

Он чувствовал психа под собой. Чувствовал сопротивление дуги рёбер и края подвздошных костей над натиском собственных коленей, сжимающих тело Шабрири. Он сидел на нём верхом. Недвусмысленная позиция превосходства, как морального, так и физического. Позиция подчинения для находящегося снизу, в некоторых случаях даже оскорбительная, поэтому неудивительно, что Кошмар жаждал выбраться из крепких тисков захвата Четвёрки. Мазуридана в свою очередь придавливал его к холодной, гладкой поверхности, наваливась своим весом и гравитацией, по сути лишая возможности к сопротивлению. Вот капитулировать - это пожалуйста, но Шабрири не из тех, кто капитулирует из-за более или менее безнадежной ситуации. Он сопротивляется, даже когда проигрыш очевиден, он идёт до конца, наплевав на собственные возможности. Кватро уяснил это с самой первой встречи, и теперь это накладывало определенный отпечаток на их взаимоотношения, всё сильнее и сильнее переплетая их между собой. Мазуриданой правило лишь одно: жажда подчинить. Неважно, каким способом, главное сломать, победить, силой склонить на сторону своих интересов. Умом Кватро понимал - Шабрири сильный союзник, и если, не приведи климбатские боги, климбатам придётся объединяться, Четвёрка хотел бы видеть Первого в числе своих подчиненных. Он даже грезил захватом вражеской зоны, но это не даст того эффекта, как подчинение непосредственно напрямую. В случае психа нужно давление, постоянное и сильное, не дающее ни малейшего повода усомниться во власти. Кватро знал - он может это обеспечить. И тогда наконец взрывные и крайне опасные взаимодействия между зонами, пачками приносящие трупы, прекратятся. Но начнутся другие, однако на своей территории Кватро умел держать власть, как ни кто другой.
Тонкие пальцы чёрных рук сильнее стискивают чужие запястья. Под ладонями Кватро чувствует напряжение крепких сухожилий, костей и наполненных кровью вен. Противник всё ещё находится под ним.
- На этот раз тебе придётся признать поражение, - Мазуридана наклоняется к Шабрири, касаясь дыханием его дьявольской усмешки. Привкус произнесенных психом слов оседает в горле ощущением металла. Чужое безумие обволакивает, утягивает на свою глубину, обещает подарить свободу вместе с ответами на извечные вопросы. Вместо тысячи масок безумие носит лишь одну - искренность. Оно сменяет свои грани, но не изменяет себе. Не прячется, не запирает в клетках страхи, пороки, чувства и эмоции. Оно такое, каким его создали века, обстоятельства и бесчисленные встречи. Оно свободно от оков общепринятых понятий, виденья предметов и взаимоотношений. Оно изломано, покорежено и изуродовано, и являет миру свою собственную, не зависящую от него систему. Настоящее, сильное безумие восхищает, но концентрат сумасшествия отравляет прирожденную упорядоченность Кватро, тяжелым ядом пробираясь в самый мозг. Собственные установки сложно удержать, ощущая липкую и непроницаемую темноту, тяжелыми кольцами окружающую со всех сторон. Темноту, сконцентрированную на самом дне расширенных зрачков напротив.
Из всех климбатов настолько чудовищно безумен только Шабрири. И Четвёрка это признает. Двинутая психика Белого Кошмара очевидна, непререкаема и неизменна. Сильна, насколько может быть сильным разум рожденного кошмарами монстра. Чудовища, исторгнутого из прошлых, давно минувших веков.
Удар в бок, прямо по ребрам, возвращает в действительность слишком неожиданно, выбивая из легких кислород. Мазуридана почти не сопротивляется, когда сила удара сбрасывает его с противника. То, что бой ещё не закончен, понятно без лишних слов. Кватро отчетливо чувствует чужое бешенство, чужую поглощающую ярость, что удушающим вихрем обрушивается на восприятие. Климбат едва заметно прищуривает янтарные глаза, на самом дне которых по извечному льду начинает гулять поднимающаяся буря. Кватро не позволит Шабрири одержать победу. Это принцип и это необходимость, способная расставить приоритеты по своим местам. Нарушение границ слишком серьезная вещь, чтобы прощать.
Ла Альта всё ещё заковывает руки климбата невидимой разрушительной энергией. И без того смертоносные по своей остроте и прочности когти представляют собой страшное оружие, чем Кватро собирается воспользоваться. Бой с подачи Четвёрки всё равно уже перешёл в противостояние почти врукопашную. Почему бы не поддержать эту затею, тогда как поспешный переход на дальний бой способен сожрать лишнюю магию и силы? Мазуридана стремительно срывается с места и, легко удерживая равновесие в пространстве, собирается атаковать противника. Край блестяще-чёрных когтей ловит на себе ярко-красный отсвет чужой энергетики. Призыв чужой способности отражается в янтарных глазах Кватро и замирает в их извечном спокойствии. Ответное действие противника, так и не перешедшее в атаку, а лишь частично призвавшее энергетическую способность, против воли Мазуриданы застало врасплох. Собираясь распороть Шабрири плечо, Кватро промахнулся. Зыбкий слой снега разлетелся в стороны от ветра при взмахе черных узких крыльев. Собственная неудача, застигнувшая в столь неожиданный момент, неприятно полоснула по восприятию, но выбирать не приходилось. Мазуридана сам того не замечая, явил противнику свою слабость во всей красе. Показал, что может промахнуться, даже не достав до цели. Разочарование. Его липкая стужа осела на тонких нитях натянутых нервов, порождая своей силой ярость. Бешенство на самого себя, способное вернуть мнимую уверенность и контроль над ситуацией, что выскользнул из когтистых рук. Четвёрка нападает снова, и на этот раз его целью значится горло противника, сопротивление хрящей которого Кватро так жаждет перерезать. Он жаждет уничтожить ненавистного врага, вцепиться мертвой хваткой в его тело, пустить кровь и заставить захлебнуться в её вязких потоках. Кровожадность и ненависть сошлись в разуме вечно холодного климбата, превращая восприятие в единый, ледяной поток ярости.

Тонкие когти, поймавшие на себе отсвет лика замеревшего в темном небе светила, почти достигли цели, но чужая ладонь сомкнулась на запястье Кватро раньше, чем его рука обагрилась кровью врага. Железная хватка тисками сжала тонкие кости и сухожилия, с пересечением наполненных кровью вен, разом останавливая удар. Четвёрка распахнул янтарные глаза, на радужке которых действительность, разогнанная адреналином, начинает отпечатывается замедленными кадрами. Чужой голос, наполненный безумием и отзвуком стальных нот, врывается в вакуум мозга. Слишком близко. Слишком опасно. Такое расстояние в поединке недопустимо, но тиски чужих пальцев слишком отчетливо сжимают руку, давая осознать, что расстояние до врага всего какие-то чёртовы десятки сантиметров. Взгляд Шабрири не может укрыться от Кватро. Противники оказались слишком близко, чтобы игнорировать детали и мгновения. Мазуридана не упускает возможности заглянуть в чужие глаза: янтарные, злые, бешеные, как безграничная вселенная, нарисованная художником-сюрреалистом. Заглянуть в них, это всё равно, что заглянуть в бездонную пропасть, чёрный бескрайний зев которой ведет в преисподнюю веков и минувших тысячелетий. В пропасть, в глубине которой звучит марш безумия. Именно оттуда, из недр одержимого разума, доносится безостановочная песнь сумасшествия. Война и смерть. Кровь и пытки. Победа и жертвоприношения. Безумие, безумие, безумие... Среди климбатов Шабрири словно идол гротескного, почти осязаемого сумасшествия, сюрреалистический тотем, воздвигнутый прошлыми веками. И Мазуридана как никогда прежде желает свергнуть его, сбросить с этого постамента, разбить на куски и воздвигнуть своё собственное божество, высеченное изо льда и снега. Он желает поставить точку в этом поединке, он жаждет победы и признания своей правоты. Только силой здесь можно что-то доказать, но так ли это правдиво на самом деле? Ощущение лжи скользит по нервам. Сила - лишь оружие в руках неотесанных, в руках глупых. Только примитивные существа могут руководствоваться демонстрацией силы и расставлять приоритеты, ориентируясь только на неё. Кватро это давно понял, но иногда поединки становились делом чести, физическим противостоянием взглядов, когда слов недостаточно, чтобы рассудить. Таков был нынешний бой. Это была война до экстаза и ненависть до убийства. Дикий водоворот противостояния, схлестнувший двух врагов. Никто не хотел уступать, никто не собирался капитулировать, никто не признавал чужого превосходства. А сейчас? Сейчас обстоятельства диктовали свои условия. Захват и столь близкое взаимодействие грозили смертью. От ситуации разило опасностью, а сирена тревоги в мозгу Кватро уже начала свой циклический вой. Опасно, опасно, опасно, уходи оттуда. Но освободить руку Мазуридана не мог, он уже упустил момент, когда был способен что-то изменить.
Изгиб клинка меча, ожившего в чужой сильной руке с мертвенно-бледной кожей, ловит на себе блик, вспышкой отпечатываясь в боковом зрении Кватро. Рассекающее воздух лезвие уже поет свою кровожадную песнь, алкая вцепиться в хрупкое, излишне бледное тело Четвёрки. Без усилий прорезать сопротивление ребер и добраться до кровавого нутра. Нервы до тугого звона натягивает острое ожидание неминуемой боли, но Мазуридана ещё не потерял контроля над своим телом. Он ещё не проиграл, он не готов сдаться, его войска ещё не разбиты. Положение в пространстве позволяет сохранять равновесие, предоставляя скупую возможность защититься, и Кватро хватается за этот шанс, как за спасительную нить в удушающем потоке обстоятельств. Мозг моментально высекает искру, бьющую по нервам и в следующее мгновение заставляющую худое тело климбата с невероятно сильным каркасом мышц среагировать на удар. Отточенным и стремительным движением Кватро перехватывает меч Шабрири прямо за оголенное лезвие. Холод кусает руку, острие целует прямо в ладонь, грозя рассечь её напополам, но магическая защита, призванная гораздо раньше, не позволяет этого сделать. Чёрные ногти с лязгом смыкаются на клинке, останавливая удар в нескольких десятках сантиметров от Кватро.
- Тебе придётся признать свои ошибки, - янтарные глаза являют в своем взгляде целый шторм ледяной ярости и непреклонного упорства. Мазуридана пойдёт до конца. В этом противостоянии, превратившимся в дикую песнь войны, он собирается стать победителем. - Сейчас, или позже, но ты признаешь.
Слова стальными лезвиями зависают в воздухе, а на момент короткого диалога Мазуридана, не собираясь вырывать запястье из захвата, с силой давит на руку собрата, рассчитывая пересилить сопротивление и схватить Шабрири за горло, до которого он так и не добрался. Другая рука Четвёрки сжимает холодный клинок чужого меча, не подпуская его к телу. Гротескными чудовищами климбаты замирают в пространстве, чтобы через мгновения продолжить поединок. Из своего положения Мазуридана уходит мощным взмахом узких крыльев, отбрасывающих его назад, прочь от противника. Ветер хватает за длинные волосы, грохотом отзываются туго натянутые и захватывающие воздух перепонки сильных крыльев, но Кватро не собирается переводить противостояние на дальний бой.
За пружинистым и тяжелым приземлением на обе ноги без промедления следует молниеносная атака, как бросок бешеного, разозленного животного. В выставленной немного в сторону руке материализуется меч, и его тонкое лезвие, рассекая воздух, звенит натянутой тетивой. Молнией сверкает в спокойном льющемся с ночного неба свете. Клинок служит продолжением руки, бьющей без промаха и ошибки. За атакой, позволяющей стремительно сократить расстояние, следует удар выброшенной вперед руки с направленным прямо в цель клинком. Конец капризного в своих кровавых прихотях лезвия нацелен противнику в бок, должный силой удара пробить насквозь. Встретит ли он сопротивление, или на пустую и неприветливую землю первой зоны прольется кровь её правителя? Только фатализм происходящего знает ответ.

Отточенный и стремительный удар тонкого клинка в жадном порыве так и не добрался до тела противника. Лезвие молнией замерло в десятках сантиметрах от отскочившего назад Шабрири, а затем повинуясь движению чёрной, изящной руки, сжимающей рукоять меча, серебряным веером отсвета оказалось отведено в сторону. Для следующей атаки или отражения нападения. Мазуридана следил за каждым действием противника, за его мимикой, жестами, словами. Ничто не могло укрыться от цепкого и внимательного взгляда обманчиво-печальных глаз. Разум климбата, уравновешенного и ледяного до кончиков когтей, выстраивал план возможных действий замысловатой и логичной цепочкой. С Шабрири следовало быть осторожнее, Кватро уже приходилось сталкиваться с его опасностью и непредсказуемой агрессией.
Мгновения перед следующим столкновением растягиваются с подачи Первого на разговор. На самом дне янтарных глаз Мазуриданы вспыхивают колючие льдинки, а взгляд вертикальных зрачков останавливается на противнике.
- Мне и не нужно, чтобы ты меня понимал, - голос Четвёртому не изменяет, оставаясь ровным и свободным от эмоций. - Мне не нужно ничего доказывать.
Похоже, от первоначальной цели придётся отказаться. За весь поединок никто из них не получил сколько-нибудь серьезного ранения, а значит, исход всё более и более намекал на ничью. Тогда климбатам придётся разойтись восвояси и восстанавливать растраченные на поединок силы. Тогда Кватро ничего не сможет доказать безумному собрату: ни того, что хотел, ни того, что решил сейчас. Его бледное лицо с росчерками чёрных вертикальных полос остаётся бесстрастным, лишь тонкая линия сжатых губ и расширенные вертикальные зрачки выдают степень внутреннего напряжения. Этот бой не должен закончиться ничьей, иначе это будет личный проигрыш для Кватро. Он проиграет сам себе, своим принципам и стремлениям. Проходят всего какие-то мгновения, пока Мазуридана, как в омут, погружается в собственные мысли, но из удушающих глубин его возвращает тонкий свист рассекаемого воздуха. Чужой тяжелый меч, словно ничего не весит, ожив в руках Шабрири, методично разрезает холодную атмосферу и оставляет за собой серебряный веер отблесков. Зрелищно и опасно. Непредсказуемо. Мазуридана слегка прищуривается, когда в расширенные зрачки бьет отраженный от клинка свет. Он не ослепительно ярок, но с окружающей темнотой составляет контраст.
- Я хочу, чтобы ты, - продолжает Кватро начатую речь, - понял: даже выиграв сейчас, ты ничего не добьешься. Наша вражда давно вышла из дозволенных пределов, и кому-то придётся за это поплатиться, - Голос Четвёртого начинает отдавать тысячелетним льдом, звенящим в тишине горных вершин. - И ты знаешь, я не буду ждать. Первый ход всегда за мно...
Безумный смех Шабрири разлетается в пространстве, но совсем не это прерывает речь Мазуриданы. В его распахнутых янтарных глазах отражается смертоносный блик, скользнувший по брошенному вперед и теперь стремительно приближающемуся мечу противника. Остриё своим ударом направлено прямо в тело Кватро, столь мощным тараном способное без труда пробить насквозь. Нервы скручивает предчувствием неминуемой боли, а в голову ударяет чёткое осознание: такое ранение вполне способно стать решающим, если не сказать смертельным. Пытаться уйти с траектории полета меча равносильно самоубийству: не хватит времени, да и противник всё равно получит желаемое - кровь врага. Позволить Шабрири такой роскоши Мазуридана не мог. Брошенный вперед меч по сути представлял тот же выпад, что немного ранее предпринял сам Кватро, разве что Первый не держал свой меч за рукоять да времени, чтобы среагировать, у самого Четвёрки было в разы меньше.
Защищаясь от вражеской атаки, необходимо находиться в устойчивой позиции, позволяющей держать равновесие и без труда уклоняться. Мазуридана же, совершив выпад в сторону Шабрири, теперь испытывал на себе действие инерции, увлекающей вперед, прямо на приближающееся остриё меча. Серебристым веером вспыхивает траектория лезвия Мурсиелаго. Мазуридана парирует атаку стремительным и сильным движением. Короткий лязг соприкоснувшихся клинков длится всего мгновения, но этого достаточно, чтобы изменить направление меча противника. Острое, тяжелое лезвие тем не менее полосует Кватро по плечу, оставляя тонкую линию смертоносного поцелуя. Боли климбат не чувствует, клинок разрезал всего на несколько миллиметров, до подростка лишь запоздало доходит, насколько мощной и опасной была атака Шабрири.
Взмах крыльев позволяет остановиться, удерживая равновесие, и занять устойчивую позицию в пространстве, пружинисто приземляясь на обе ноги. В правой руке Кватро продолжает сжимать рукоять своей катаны, угрожающе поблескивающей в свете зависшего в небе ночного светила. Он не собирается сразу же нападать в ответ, в бою с Первым нужна осторожность, необходимо выждать момент, а пока Шабрири снова не атаковал, Мазуридана высвобождает берсерк. В таком поединке, должным расставлять приоритеты, хороши все средства. Мощный поток высвобождаемой энергии обрушивается на территорию, глухо отзывается атмосфера, содрогнувшаяся от раскатывающегося в стороны инфразвука, а воздух в радиусе высвобождения приобретает эффект шума, когда визуальная картинка дрожит и сбивается. Облик Мазуриданы претерпевает изменения, становясь более жутким и гротескным, гигантские крылья распахиваются за спиной, а взгляд заволакивает абсолютная чернота. Устремившийся вверх вихрь темно-зеленой энергии оседает в виде удушающего дождя, наваливаясь ощущением бездонного омута с чёрной, холодной и непроницаемой водой. Вместе со взмахом крыльев и пружинистым прыжком в сторону Шабрири, Мазуридана сокращает расстояние между собой и противником и повторно приземляется на обе ноги. Он рассчитывает продолжить бой на мечах, и то, что враг лишен возможности защищаться от выпадов, играет Четвёрке на руку. Заняв необходимую стойку, он совершает ложный выпад, имитирующий удар в правое плечо противника. Клинок стремительно рассекает воздух и отзывается тихим свистом, готовый вот-вот впиться в тело Шабрири. Но эта атака ни что иное, как обманное движение. Кватро рассчитывает, что противник вложиться в защиту правого плеча, тем самым открывшись для удара в левое, а сменить траекторию атаки острием катаны для Мазуриданы не составит труда. Для этого будет достаточно повернуть кисть, изящные пальцы которой сжимают подогнанную по ладони рукоять оружия, и клинок сам вопьётся в опрометчиво подставленное плечо врага.

Атака снова не возымела никакого эффекта, что порядком пошатнуло расчетливую холодность климбата. Противник ни в чём не уступал самому Кватро, доказывая это снова и снова, с каждым последующим ходом, с каждой успешной контратакой и новым выпадом. Усталость уже сковывала гибкое тело Мазуриданы, разливаясь в тугих и упругих мышцах свинцовыми волнами, но правитель всё ещё был силен. Отдав предпочтение бою на мечах и рукопашному противостоянию, он потратил не слишком много магии, и это было преимуществом. У Кватро оставались силы для того, чтобы нанести значительный и, может быть, последний в этом поединке удар. Если не горячиться, а действовать, трезво оценивая обстоятельства, то успешность атак может стать решающей. Расчетливость разума и холод рассудка позволяли Мазуридане видеть боевую ситуацию без яркой мишуры эмоций. Он оставался трезв, пыл сражения не застилал его разум кровавой пеленой и агонирующей жаждой крови. Он оставался нейтральным свидетелем, наблюдателем, хоть и принимал в происходящем непосредственное участие. Так было всегда, так оставалось и сейчас, когда ледяная ярость и личностная неприязнь, присущие началу боя, сошли на нет, оставляя после себя лишь голый скелет инстинктов и взвешенных мыслей. Конкретных, четко обозначенных целей. Кватро знал: главное не начать поединок, главное его закончить, и закончить так, как того требуют обстоятельства. Закончить с победой, закончить, вплавив свои мысли и цели в чужой, воспаленный безумием мозг. Шабрири должен запомнить, почему Кватро здесь и почему именно Четвёрка стал его врагом. Не потому что силен, а потому что умён, хитёр и оттого крайне опасен. Подобным ходом, Кватро несомненно раскроет многие свои карты, он уже не сможет застичь Шабрири врасплох, не сможет загнать его в угол, когда Первый и так понимает, чем эта их вражда может грозить. Во что она способна перерасти. Но Кватро оставался его извечным противником, а вражда не может длиться вечно. Рано или поздно кто-то проигрывает.
На берсерк необходимо отвечать берсерком. Аксиома, отрицать правдивость которой бессмысленно, поэтому Мазуридана не удивляется, когда чужая, темная, удушающая энергия обрушивается на восприятие, разрывая окружающий воздух на множество мелких завихрений. Разбивая тишину на звенящие осколки. Тяжелый грохот высвобожденной магии раскатывается по местности инфразвуком, словно вторя недавнему, точно такому же призыву Кватро. Теперь они на равных. Снова.
Мазуридана прищуривает глаза с янтарной радужкой и непроницаемой чернотой белка. Он знает, враг собирается атаковать. Он уже предчувствует этот удар, но всё происходит слишком быстро. Мгновение, и Шабрири оказывается рядом. Короткий порыв ветра, принесенный психом, охватывает Четвёрку, острым ощущением чужой ярости полосует восприятие. Печальные глаза против воли Кватро отражают толику удивления, когда удар почти касается его тела. Слишком неожиданно. Слишком непредсказуемо. Даже держа врага на кончике внимания, Мазуридана едва не опоздал. Лишь мгновенная реакция, вместе с инстинктами вплавленная где-то на уровне спинного мозга, спасла правителя из столь плачевного положения с не менее плачевным исходом. Он среагировал моментально, перехватывая чужое запястье и останавливая удар в миллиметрах от своего тела. И только потом осознал, насколько критично близко от него находится Шабрири. Мимолетное прикосновение белых прядей жестких волос, чиркнувших по скуле Кватро, обжигает тонкую кожу, усиливая ощущение смертельной опасности. Псих всё-таки смог подобраться к нему, сократив расстояние до того, когда остается нанести лишь смертоносный удар и поставить тем самым точку в поединке. Мазуридане просто чудом повезло перехватить руку альбиноса, иначе плевался б кровью. В лучшем случае. В худшем был бы добит противником, не знающим жалости и милосердия. Кватро оказался не в лучшем положении, и как сильному и опытному воину, не делающему ему чести. Он почти проиграл, позволив Шабрири контролировать связывающее их расстояние. Бессмысленно отрицать, паника уже стучалась в двери упорядоченного разума. Настойчиво требовала впустить, обещая предоставить решение. Это обман. Кватро много раз сталкивался с зовом инстинктов, заманчивым шепотом просящих послушать. Поступить так, как требуют они, изнывающие в запертых клетках ледяного разума. Решение Мазуридана найдёт и без них, ему гораздо проще отпустить эмоции, следом за которыми по кровотоку ударят дозы адреналина.
Бешенство. Злость. Ярость. Яркие, как ослепительный снег горных вершин, пожаром полыхают в сознании, расчерчивая его на ровные границы. Разбивая на диаметральные осколки: чёрное и белое, упорядоченность и хаос, рассудок и безумие, что-то должно победить. Кто-то должен выиграть. Рано или поздно точка будет поставлена. Мгновенная, как доля секунды, внутренняя борьба захватывает разум Четвёрки, растягивает время на бесконечные секунды, минуты, часы. Сколько времени Шабрири пробыл рядом: так опасно и неожиданно близко? Мгновение? Два, а, может, три? Вечность? Кватро не позволит себя контролировать, хотя он уже попался - сомнение прочными крюками засело в его душе, скребя когтями и призывая принимать решения дважды. Сомнению подверглось всё разом, начиная от прибытия Четвёрки на Аэтернитас и заканчивая нескончаемой враждой. Был ли ход Шабрири психологическим ходом или же Мазуридана просто болезненно реагировал на нарушение личного пространства, но ясным оставалось лишь одно: Кватро это сильно пошатнуло психологически, заставив расчетливые мысли сделать забег по лабиринтам разума. А потом снова и снова, пока мозг не выдает решение.
Климбат действует моментально, первым делом увеличивая расстояние между собой и противником. Это единственное, что даёт возможность контролировать ситуацию, а не паниковать в непосредственной близости от врага. Второе, на что он рассчитывает, - это собственная магия. Нерастраченная впустую, пульсирующая в венах и артериях вместе со скачущим пульсом. Концентрируемая мысленно, высвобождающая свою силу по желанию хозяина, она срывается с цепей только после произнесенных вслух слов. Приказа, холодным и тихим шепотом замирающим на губах подростка:
- Чёрный гроб, - по тону кажется, будто Кватро на самом деле собирается заточить Шабрири в гроб, накрепко заколотив тяжелую крышку и забыв об альбиносе после десяти футов земли. Но он не забудет. Не сможет. Враг бывает только один. Призванная магия высвобождается моментально, подчиняется и покладисто слушается хозяина, как умело выдрессированное животное. Формирует в пространстве смертоносные загзагообразные ленты, направляющиеся к цели и норовящие удержать на месте. Их всего три, но затраченная на активацию способности магия наделяет их внушительной силой, способной принести для цели плачевный исход.
- Оковы отчаяния, - припечатывает следом. Древние письмена выступают под ногами противника, замысловатой вязью формируя пространственную структуру печати. Мазуридана снова прибегает к коварному плану: последовательной атаке, первая часть которой удерживает противника, а вторая предназначена для нанесения непосредственного вреда. Сложная комбинация способностей, использованная на Первого, несмотря на свою силу и древнюю мощь, тем не менее мало что гарантирует. Шабрири может успешно избежать обоих атак, что он доказал совсем недавно, в самом начале их поединка. Но на теперешний удар Кватро не жалеет своей магии, позволяя ей явить себя во всей своей смертоносной красоте. Выйдет ли противник победителем на этот раз? Ответ сможет дать лишь случайность и время, растянувшееся под ударной дозой адреналином на бесконечно долгое.

Древняя магия теряет свою силу. Концентрируясь в пространстве, распадается на бессмысленные осколки. Ни вреда противнику, ни капли крови, ни его бессилия - ничего. Этот сценарий происходил совсем недавно и повторяется снова. Двойная атака Мазуриданы, рассчитанная уничтожить противника одним махом, оказалась почти что полностью бесполезной. Второй такой удар подросток повторить уже не сможет, у него тоже есть свои пределы. Всполохи чужой магии снова разрывают звенящую темноту пространства, отпечатываются на радужке распахнутых янтарных глаз и с яростью разбивают упорядоченную структуру призванных Кватро способностей, одну за другой. Кажется, контроль над ситуацией Четвёрка всё-таки потерял, и теперь происходящее летело в пропасть, ведомую одному лишь чёрту. "Проиграл-проиграл-проиграл", - лопнувшей струной звенело в голове. Но не проигрыш в физическом противостоянии пугал Четвёрку, а нечто другое, гораздо более значимое и серьёзное. Моральный проигрыш. Допустив однажды, его нельзя перекрыть последующими выигрышами, нельзя компенсировать другими победами. Такой проигрыш бывает только один раз.
Сложно сохранять самообладание и делать вид, что ситуация всё ещё под контролем, когда это совсем не так. Даже чёртова магия, и та не помогла расставить точки над i. Но раз так, то Кватро будет действовать согласно обстоятельствам. Он всегда отличался холодным умом, сообразительностью и хитростью, что перемноженное на опыт и недюжинный ум давало поистине внушительные преимущества. Оценивать сложившуюся ситуацию следовало быстро и решительно, по винтикам составляя единый механизм - картину из хитросплетений и случайно брошенных слов. Что же Кватро имел на данный момент? Холодный, не мигающий взгляд замер на белой фигуре противника, что находился в относительной близости от самого Мазуриданы. Ничто не отразилось на спокойном лице подростка, лишь необъяснимые чувства медленно затапливали разум. Шабрири - этот безумный, безудержный и агрессивный альбинос - теперь на коленях красовался перед Кватро. Четвёрке было всё равно, какие причины - внешние или внутренние - заставили Первого принять эту подчиняющуюся позицию, но упустить данную возможность Мазуридана не мог. В его сознании не было снисхождения, великодушия и пощады к врагам. Если он ненавидел, то до конца: до гробовой доски и могильного камня, до того, как вечность уничтожит его тело на атомы. Он ненавидел каждое мгновение, каждой клеткой своего тела и каждым закоулком лабиринта древнего сознания - открыто, сильно и искренне. Пожар ненависти не под силу потушить никому и ничему: ни великодушным порывам, ни прощению, ни чужим словам. Единственное, что сейчас Кватро жаждал более всего - это уничтожить врага. Если не физически, то морально.
Что чувствовал Мазуридана к своему противнику, упавшему от бессилия на колени перед ним? С высоты своего небольшого роста Кватро смотрел на Шабрири спокойным и сдержанным взглядом, в холод которого прокрадывались отблески сожаления и разочарования. Добивать лишенного сил противника не в правилах Четвёрки, но в его правилах - показать истинное место врага в списке знакомых климбату личностей. Враги у подростка значились на особом месте, лишенном всяких исключений. Уничтожить и добить, не упуская ни единой возможности - вот неизменная аксиома.
- Как жаль, что поединок тебя настолько измотал, - в звучании размеренных слов ни толики сочувствия, лишь холод и отвратительная небрежность. Кватро казалось, что он чувствовал под ногой сопротивление чужого, ломающегося хребта. Уничтожить морально, и пусть презрения в голосе Четвёрки нет, ему хватит и равнодушия.
Но Мазуридана и сам устал, о чём свидетельствует бессилие, тяжелыми, свинцовыми волнами поднимающееся в теле. Оно стискивает худое, угловатое тело подростка, вампиром высасывая последние силы. С этим приходится смириться. Ни магии, ни сил на новую атаку не хватит.
- Ты всё равно проиграл, - припечатывает словами, чувствуя, что противник намерен сопротивляться и атаковать. - Ты уже ничего не изменишь.
И это, чёрт возьми, правда. Они оба лишены возможности продолжать бой, призванный берсерк уже теряет силу и вот-вот спадёт, а после него организм уже не годится ни для какого поединка. И сейчас решает не сила, не полученные травмы, не их серьёзность. Карты оказались перетасованы самым замысловатым образом. Судьба, сведя врагов в одной точке пространства и обстоятельств, заставила их сойтись в личностном противостоянии, а не физическом. Столкновение характеров, взглядов и мнений. Поединок начался с этого, этим он и закончиться.
Нападение Шабрири не становится для Кватро неожиданностью, в конце концов, Четвёрка это предвидел. Однако смертоносные, острые зубы противника достигают цели раньше, нежели Мазуридана успевает что-либо предпринять. На скорости сказалась усталость, сковывающая тело стальными объятиями и не позволяющая быстро среагировать на нападение. Резкий запах собственной крови пьянит и кружит голову, боль вцепляется глубже, в самый позвоночник, вырывая из захлёбывающегося кровью горла короткий вздох. Вязкая жидкость тугими струями заполняет рот, от углов рта скользит по щекам, резко контрастируя с янтарным цветом распахнутых глаз. Вдох-выдох. Кватро откидывает голову назад, не в силах удерживать равновесие, и распахивает огромные крылья за спиной в безуспешной попытке остаться стоять. Но он уже оказался в чужих, опасных объятьях - в безжалостных тисках острых когтей. Подросток против воли вздрагивает, когда падает на занесенную снегом землю, окропляя её белое покрывало тяжелыми каплями кроваво-красной жидкости. Распахнутые крылья замирают на неприветливой холодной поверхности, напряженно вздрагивая, словно прибитый к гербарию ещё живой мотылек.
- Шаб... ри... - слова даются с трудом. Кватро говорит с придыханием, тяжело, поверхностно дыша. Организм уже почувствовал на себе серьёзную потерю крови, тёмные потоки которой всё продолжали и продолжали покидать вены и артерии через рваные раны на горле. - Даже сейчас... Ты...
Тонкая рука, вооруженная острыми когтями и протянутая к Первому, касается нижней челюсти альбиноса, стискивая сопротивление костей и не давая Шабрири отстраниться. Ладонь обволакивает липкая и тёплая жидкость, в которой перемазано лицо врага: красивое, но с неизменной, сюрреалистической печатью сумасшествия. На безумный взгляд Первого Кватро отвечает прямым, как стрела, но спокойным взглядом. В нём нет ни тени сомнения, он непоколебим, даже оказавшись серьёзно раненым, даже будучи подмятым под противника, он не изменяет ни себе, ни своим приоритетам. Дышать становится всё тяжелее, мощь берсерка медленно спадает, от острой нехватки кислорода перед глазами начинает темнеть.
- Ты не выиграешь..., - Кватро из последних сил приподнимается на локтях, сокращая расстояние между собой и Шабрири, касаясь щекой прядей абсолютно белых волос, - ни сейчас... никогда, - выдыхает врагу на ухо, обжигая сбитым, горячим дыханием.
Силы оставляют подростка, он оседает на землю, не отводя глаз и продолжая смотреть на альбиноса остановившимся взглядом. Берсерк распадается на осколки, уносимые магическим вихрем, что расходится в стороны от Мазуриданы. Климбатский облик уступает место человеческому, облекая бледное тело климбата в белоснежные одежды. На мягкой ткани быстро распускаются красные розы кровавых пятен. Кватро медленно теряет сознание, то выныривая из бессознательного марева, то снова погружаясь в его пучину. Боли он не чувствует, лишь холод, скользящий по венам и концентрирующийся в теле, свидетельствует о серьезной потере крови и тяжелом ранении. Сражаться дальше Мазуридана не может, сопротивляться - тоже. Этот поединок закончен ничьёй, хотя на землю Первой зоны всё же пролилась кровь врага её границ. Последней мыслью в спокойном разуме подростка остаётся осознание необходимости покинуть территорию Аэтернитаса во что бы то ни стало. Позволить себе потерять сознание и остаться здесь Кватро не может. Он не знает, как именно поступит Шабрири, но живым Мазуридану точно не оставит. После призыва берсерка магических сил в теле климбата совсем не осталось, но он всё же призывает телепортацию, нити которой почти сразу же окутывают безвольное тело Четвёрки, даря обманчивое ощущение подконтрольности ситуации. Но он проиграл. Они оба проиграли. Тонкая, изящная фигура подростка неотвратимо растворяется в холоде и порывистом ветре неприветливой зоны, распадаясь на миллионы частиц прямо в руках Шабрири и оставляя в холоде воздуха холод и спокойствие взгляда печальных глаз.