Старый заброшенный парк, овеянный сотнями самых невероятных рассказов, приписывающих ему поистине  невероятные и столь же чудовищные истории, которые будто бы происходили на его темных, давно потерявших свой первоначальный вид дорожках. Это место имело своеобразное очарование, которое не могло оставить равнодушным никого из тех, кто волею злодейки судьбы или же по собственному желанию посещал эти древние аллеи. Призрачный свет разноцветных кристаллов и многочисленных светящихся растений лишь придавал ему таинственности тревожной красоты. Вязкий туман, частенько заволакивающий многочисленные дорожки и поляны, порой создавал иллюзию жуткого очарования, заставляя нервничать впервые попавшего сюда непосвященного гостя.
Но именно сегодня аллеи заброшенного парка были чисты. Отсутствие  рыхлых клубов тумана, тем не менее, не лишало древнее место жуткого очарования, а царившая  вокруг тьма лишь придавала ему некого шарма.
Локхони любил это место и частенько бывал в парке, неспешно прогуливаясь по  заброшенным аллеям и тропинкам.  Антик знал здесь каждый уголок, каждую дорожку, за поворотом которой можно было встретить чудо или же увидеть нечто жуткое. Но знание этого ни когда не отбивало у Первородного желания посещать это дышащее некоей силой место.
Вот и сейчас он неспешно шел по извилистой тропинке, направляясь в сторону обрыва, за которым была глубокая пропасть, столь же обыденная на Нонтенгаре, сколь и предсказуемая. Там, в жадной глубине пропасти выходила на поверхность  энергетика древнейшего существа, скрытого в недрах планеты. Гнетущее, тревожное место. Но Ворону оно нравилось, как и тяжелая энергия собрата, оберегающего этот удивительный мир.
Обычно сюда мало кто приходил. Слишком гнетущей была атмосфера этого места. Первородный бывал здесь всегда, когда хотел побыть в одиночестве и подумать.
Но не сегодня…
Сегодня его здесь ждали. Граф Рамиэль Лерайя. Обличенный властью и влиянием эделир прислал ему письмо с просьбой о встрече. При этом темнейший  граф желал встретиться на нейтральной территории. Это желание  Ворон прекрасно понимал и в какой-то степени уважал его, а потому он сразу же согласился с предложенными условиями, уведомив  адресата о своем решении.
Когда он приблизился к обрыву,  граф Лерайя уже ждал. Весь вид эделира был полон доброжелательности. Однако это не обманула антиквэрума. Первородному было хорошо известно насколько осторожен и недоверчив  влиятельный граф, а потому он вполне допускал, что тот попросту не доверяет ему. И все же Рамиэль возжелал встречи, и уже одно это желание заинтересовало Ворона, чье любопытство, как известно было столь же безгранично, как и его жестокость.
- Мое почтение, темнейший граф. – Локхони отвесил эделиру церемонный поклон. – Прошу простить мое опоздание… Дела задержали меня. – он тепло улыбнулся собеседнику, а его голос был мягок и вежлив, но в нем не было и намека на подобострастие или же заискивание. Ворон говорил с эделиром как равный с равным и надеялся, что тот в ответ станет вести себя так же. – В своем письме вы сообщили, что у вас имеется ко мне какое-то дело. Могу я узнать, что за нужда привела вас ко мне?

Одет: Тонкого черного шелка рубашка с кружевным воротником, свободными рукавами так же украшенными многослойным кружевом; поверх рубашки черное одеяние с разрезами по бокам из плотного шелка, расклешенными юбкой и широкими рукавами. Кружевной воротник лежит на плечах, узкие ладони скрываются в черной пене кружева. Ткань одеяния плотно облегает тело, изысканными складками спускаясь до пола и подчеркивая четкий гибкий силуэт. Косая серебряная застежка; отвороты рукавов расшиты серебряной нитью; свободные шелковые черные брюки, сужающиеся к щиколоткам; мягкие кожаные туфли на низком каблуке в тон одежды.
Грива длинных полночно-черных волос заплетена во множество тонких косичек, и свободно падает на плечи и далее на спину. Челка обрамляет лицо и спадает до ключиц. Над головой серебристо-белое пламя диадемы, напоминающее костер.
В руках длинная черная костяная курительная трубка с серебристым цветочным узором.
 

Отредактировано Экронлион (16.01.17 14:30:02)

Первородный улыбнулся в ответ на приветствие. Вежливо и отстраненно. Всего лишь дань этикету, регулирующему взаимоотношения между двумя обличенными властью и влиянием особами. Не более. И оба, безусловно, понимали это. У каждого из них были свои тайны и секреты, при этом не всегда лицеприятные. Сам Локхони всегда был безукоризненно вежлив и обходителен с хозяевами приютившей его планеты, уважая их силу и возможности, но при этом никогда не заискивал и не пресмыкался перед ними. И надеялся, что и эделиры станут относиться к нему так же.
- Ваше письмо заинтересовало меня, темнейший граф. -   промурлыкал Шейр, неспешно вышагивая рядом с Лерайя по пустынной аллее, освещенной лишь   люминесцирующими растениями. Мертвенно-голубой свет превращал это место в нечто нереально жуткое, но одновременно  изумительно красивое. – И я счел возможным согласиться на ваше предложение встречи. – он тихо хмыкнул. – Мое любопытство безгранично и требует удовлетворения…
Легкий порыв ветра пронесся по аллее, задевая ветки искореженных деревьев итрогая светящиеся бледно-голубым призрачным светом листья. Серебристо-белое пламя диадемы качнулось, рассыпав сноп мелких искр и вновь стало маленьким костерком над головой мужчины.
- Благодарю, милорд. Моя дочь в полном здравии. – он счастливо улыбнулся, прикрыв свои полночные глаза, а в его голосе сквозило искреннее и безмерное обожание и любовь. – У нее отпуск, который Марси в кои-то веки согласилась провести вместе со мной, а не мчаться сломя голову за очередным приключением. 
Они перекинулись еще парой-тройкой ничего не значащих фраз, прежде чем граф все же перешел к делу. Ворон учтиво склонил голову, мягко шепнув.
- Я весь внимание, темнейший.
Как он понимал, разговор предстоял сложный, а потому Первородный не торопил собеседника, давая ему возможность самому решить, что можно поведать. Сейчас он просто неспешно шел по узкой тропинке, наслаждаясь мистической красотой заброшенного парка, каких было множество на Нонтенгаре.
- Вы мне льстите, милорд.  – кивнул Локхони, замедляя шаг и подстраиваясь под походку  Лерайи. - Мое влияние не столь велико ,как вам могло показаться…
Ничего не значащие слова, призванные поощрить собеседника к продолжению разговора.  Первородный слушал и слушал внимательно. Упоминание  графом  Коалиции рас заставило его мысленно скривиться, однако внешне на лице  Ворон е дрогнул ни единый мускул. Антиквэрум был все так же безупречно вежлив и внимателен к своему спутнику.
«И почему я не удивлен… Коалиция Рас. Этой организации стало слишком много в моем настоящем.  И это нервирует и настораживает…»
- Да, я наслышан об этом громком деле. – осторожно  проговорил Локхони. – Шум тогда поднялся знатный. – он задумчиво коснулся когтем подбородка. Тихо хмыкнул, когда память послушно  развернула перед ним  необходимую информацию. – Признаться, я был уверен, что виновные будут найдены и наказаны по всей строгости закона. – И был крайне удивлен, когда этого не произошло.
Шейр умолк, остановившись рядом с Рамиэлем. Он не торопился продолжать, продолжая анализировать услышанное. Эделир просил о многом. Очень многом, учитывая срок давности   преступления. За прошедший век многое изменилось, многое могли уничтожить, еще больше важных документов осело в карманах самих виновников и тех, кто  благоволил им. И все же… Для существ, у которых в запасе целая вечность случившиеся произошло всего лишь вчера. И было еще достаточно свежо, чтобы  начать поиски.
- Понимаю. Прошло много времени…  След остыл, улики, если таковые были, затоптаны и превращены в пыль. – шепнул Локхони,  поворачиваясь к эделиру. Пламя над его головой дернулось, зашипев,  и выпустило новый сноп белых искр. – Вы хотите, чтобы я занялся поисками информации по этому громкому делу. И полагаете, что я могу ее найти. – Первородный утверждал, понимая, что именно в это и верил граф. – Но тогда вы понимаете, что я ничего не делаю даром. – пауза. Непроницаемые, чернильные омуты глаз антиквэрума скользнули по лицу мужчины и замерли, поймав его взгляд. – На что вы готовы пойти ,чтобы получить информацию по делу об убийстве Эдриана Риверди, темнейший граф Лерайя?

Одет: Тонкого черного шелка рубашка с кружевным воротником, свободными рукавами так же украшенными многослойным кружевом; поверх рубашки черное одеяние с разрезами по бокам из плотного шелка, расклешенными юбкой и широкими рукавами. Кружевной воротник лежит на плечах, узкие ладони скрываются в черной пене кружева. Ткань одеяния плотно облегает тело, изысканными складками спускаясь до пола и подчеркивая четкий гибкий силуэт. Косая серебряная застежка; отвороты рукавов расшиты серебряной нитью; свободные шелковые черные брюки, сужающиеся к щиколоткам; мягкие кожаные туфли на низком каблуке в тон одежды.
Грива длинных полночно-черных волос заплетена во множество тонких косичек, и свободно падает на плечи и далее на спину. Челка обрамляет лицо и спадает до ключиц. Над головой серебристо-белое пламя диадемы, напоминающее костер.
В руках длинная черная костяная курительная трубка с серебристым цветочным узором.
 

Локхони улыбнулся, заметив промелькнувшее на лице эделира удивление.
«Ты удивлен, темнейший граф… Понимаю. Едва ли можно предположить, что такое безжалостное существо, каким несомненно ты считаешь меня, способно на столь светлые и искренние чувства. И к кому? К чужому ребенку. Полукровке. Но ты прав. Я безмерно обожаю свою маленькую Марси и убью любого, кто посмеет причинить ей вред».
- Вы удивленны, милорд Лерайя. – тихий, напоминающий шорох опавших листьев голос Первородного по-прежнему был полон нежности и бархатных, теплых оттенков. – Но… Марсилиена наполнила мою жизнь смыслом. – он беспомощно улыбнулся, подняв на мужчину  сияющий любовью взгляд. – Теперь… мне есть ради кого жить.
Они продолжали неспешную прогулку по темным, утопающим в призрачном сиянии кристаллов, аллеям старого парка.  Бледно голубой свет ложился на лица мужчин причудливыми тенями, превращая их порой в зловещие маски.  Мелко подрагивали язычки пламени диадемы над головой антиквэрума, изредка рассыпая серебристые искры.
- Да, я слышал. Некий Хельмиг Вирг, эделир. Из известной и уважаемой семьи. Он был молод. Но уже снискал репутацию цепкого, настырного и умного следователя. Вирг как никто умел сопоставлять несопоставимое и находить улики и доказательства там, где казалось бы ничего и быть не может.  Когда дело поручили ему .я был уверен, что он блестяще справится с поставленной задачей. – кончик когтя скользнул по губам, и замер на подбородке, когда Локхони умолк, погрузившись в размышления. Он молчал, продолжая листать страницы собственной памяти, которая хранила слишком многое и слишком давно. И все же  Первородный легко отыскал среди множества информации нужное. И теперь тщательно пересматривал, анализируя и сравнивая с новыми данными, поступившими от Лерайя. – И я был неприятно удивлен, когда Вирг вдруг исчез после нашей встречи. До меня дошли слухи, что так же  пропали все документы, которые он успел собрать.
Шейр прервался. Аллея свернула, и мужчины, не замедляя шага  продолжили свой путь, следуя прихотливой петлявшей дорожке. Неожиданно для себя оказавшись в самой старой и от этого казавшейся еще более жуткой части обширного парка. Деревьев здесь было больше, и росли они гуще, перемежаясь небольшими колониями живых, люминесцирующих кристаллов и оазисами растений. Света в этой части парка было гораздо меньше, так что можно было смело сказать, что тьма в этом уголке царствовала безраздельно 
- На многое темнейший граф. – усмехнулся Первородный. – Но не на все. Было бы глупо предполагать, что вы согласны на любые жертвы. Надеяться, что  вы безоглядно…
Антиквэрум оборвал фразу, так и не закончив ее.  Порыв ледяного ветра коснулся подола длинного одеяния, тронул тонюсенькие косички, пробежавшись  сотнями будоражащих мурашек по позвоночнику и поднимая дыбом серебристые чешуйки, покрывающие позвоночник Первородного. Бездонные озера тьмы, каковыми и были глаза анитка, полыхнули алым заревом. Точеные губы приподнялись, обнажая кончики острейших клыков.
Что-то неуловимо изменилось, наполнив пронизанный тяжелой энергетикой древнего собрата воздух тревогой. Казалось, что парк ожил, а деревья вот-вот протянут свои корявые ветви, чтобы схватить  древнего хищника и его спутника.
Ворон обернулся, как раз вовремя, чтобы заметить идущую за ними девушку. Первородный едва успел отметить ее красоту, как вокруг эделира вспыхнуло защитное поле. Творилось что-то непонятно. И явно очень плохое. Девчонка, стряхивая с пальцев алые сполохи остаточной энергии, вдруг резко развернулась и бросилась прочь, размытой тенью мелькая  между деревьев. Она мчалась быстро, очень быстро, но не могла тягаться в скорости с Первородным, чей взгляд уже выхватил из тьмы того, кто ждал ее.
Высокая, стройная, явно мужская, фигура маячила  вдали. Телосложением незнакомец напоминал эделира. Одет мужчина был просто, но со вкусом, при этом одежда была явно дорогой и хорошего качества, выдавая в нем особу состоятельную и обличенную определенным влиянием.
- Стоять! – рявкнул Локхони, сорвавшись в погоню за прекрасной убийцей.
Способность управлять гравитацией, данная  древнейшим хищникам, сработала как всегда великолепно. Девчонка вдруг споткнулась и рухнула на землю, не в силах не только подняться, но и пошевелить рукой. Уже склонившись над беспомощной незнакомкой, Шейр краем глаза увидел, как ожидавшая девушку особа в мгновение ока растворилась во тьме густых зарослей.
«Вот как… Кхм.. Очень интересно… Бросаешь свою пассию… Странно… Очень странно…»
Ухватив длинные рыжие волосы пленницы, антик, чуть ослабив давление гравитации, вздернул ее голову, заставляя девчонку смотреть в свои глаза. А в следующий миг грубо ворвался в ее сознание, ломая щиты и начиная перетряхивать  ее память, словно  мешок со старым бельем. Он не пытался смягчить свое вторжение, не пытался действовать осторожно, дабы не рвать хрупких ментальных связей, поддерживающих ее разум. Сейчас он безжалостно извлекал всю информацию, которую только мог найти в ее памяти.
Когда подоспел  Лерайя, девушка уже была мертва.

Одет: Тонкого черного шелка рубашка с кружевным воротником, свободными рукавами так же украшенными многослойным кружевом; поверх рубашки черное одеяние с разрезами по бокам из плотного шелка, расклешенными юбкой и широкими рукавами. Кружевной воротник лежит на плечах, узкие ладони скрываются в черной пене кружева. Ткань одеяния плотно облегает тело, изысканными складками спускаясь до пола и подчеркивая четкий гибкий силуэт. Косая серебряная застежка; отвороты рукавов расшиты серебряной нитью; свободные шелковые черные брюки, сужающиеся к щиколоткам; мягкие кожаные туфли на низком каблуке в тон одежды.
Грива длинных полночно-черных волос заплетена во множество тонких косичек, и свободно падает на плечи и далее на спину. Челка обрамляет лицо и спадает до ключиц. Над головой серебристо-белое пламя диадемы, напоминающее костер.
В руках длинная черная костяная курительная трубка с серебристым цветочным узором.