НАЧАЛО ИГРЫ

Все случилось слишком неожиданно. Время, казалось бы, замедлилось, а окружающая реальность поплыла, превращаясь в сплошной водоворот различных оттенков цветов.Вокруг было так шумно, что какие-либо голоса, трески и шорохи перестали быть для меня чем-то значимым. А как известно, волчата рождаются слепыми и все внимание приходится лишь на звуки и запахи, поэтому слух и обоняние развиты гораздо лучше, чем зрение. Но в тот самый вечер, когда мама кричала и умоляла меня уйти, убежать далеко-далеко и больше не возвращаться, я словно бы перестал быть самим собой от изумления и оцепенел. Все чувства притупились и я напоминал собой лишь живую игрушку, которой никому не составило бы труда управлять.
Однако я исполнил ее просьбу. Это было последнее, о чем она просила, и с тех пор больше я никогда ее не видел. Маленький двухмесячный щенок, который толком не мог устоять на всех четырех, мчался, повернувшись спиной ко всем своим родным, спасая только лишь собственную жизнь. Но что я мог сделать на тот момент? Со временем и с возрастом я пришел к мысли, что я действительно не мог никому из них помочь. Я был слишком мал, слишком слаб и слишком глуп. Хотя последнее мама пыталась оспаривать с остальными. Она, как и отец, считала, что я гораздо сообразительнее и более смекалистый в отличии от некоторых, что у меня есть все шансы на выживание и успех, что вероятнее всего я мог бы занять даже место вожака в нашей многочисленной стае. Но этого, увы, никогда не произойдет. И всему виной те обстоятельства, что застали нас всех врасплох.
Я проделал большой путь от дома, направляясь к реке Винтал. Уже на ее берегу я рухнул на землю обессиленным, измотанным и крайне опечаленным. Мне так их не хватало. Эти два месяца счастливого и беззаботного детства, которые когда-то казались такими долгими и бесконечными, оборвались в один миг. Да, сегодня мне исполнилось ровно два месяца.
Я лежал на боку, постепенно восстанавливая свое дыхание. Это была моя первая в жизни продолжительная пробежка, связанная не с играми и забавами, а с целью спастись и выжить. Не подозревал я за собой, что способен на большее, пока не настал этот день. Откуда-то из зарослей доносилось рычание вперемешку с тявканьем и еще чем-то. Звук этот был какой-то странный, непохожий толком ни на волчий, ни на собачий, ни на какой-либо еще из известных мне. А впрочем много ли я повидал за два месяца жизни?
Инстинкт подсказал мне, что стоило бы спрятаться, ведь только по мою душу они и могли прийти сюда. Поэтому я пополз вперед до края берега и затем свалился с него вниз, увязая в тине. Мои преследователи, к счастью, не обнаружили меня и покинули берег. Опасность миновала, но за ней была другая. Я застрял, а течение реки усилилось так, что меня в любой момент грозилось вырвать и унести с собой в неизвестную даль. От испуга я запищал, звал на помощь маму, но никто не отзывался и не приходил ко мне. Тогда я принялся верещать еще пуще и еще громче. Кто-то точно должен был меня услышать.

Удивительно, как только тут мог оказаться зацветший участок, когда река, казалось бы, с таким свирепым и сильным течением несется вдоль берегов, омывая камень за камнем и разрушая почву. Многие местные обитатели обходят такие места стороной, прекрасно понимая, чем все может быть кончено, если случайно угодить в эти "объятия". Иное дело, когда тонешь в болоте; иное дело, когда ты уже не маленький детеныш; иное дело, когда есть тот, кто сможет тебя спасти. В моем же случае здесь никого не было поблизости, однако я совершенно не заострял на этом внимания, поскольку был занят одним лишь единственным делом - звал на помощь любимую кормилицу.
"Мама! Мама! Почему ты не идешь? Где же ты?"
Голос все прорезался и прорезался, но довольно скоро в горле запершило и я немножко охрип. Очень сильно хотелось пить. Я возился в тине, целиком и полностью измазавшись в этой зелени и грязи. Вероятно, даже перестал выглядеть, как обыкновенный волчонок, и превратился в неведомую зверушку, таинственного происхождения.
На минуту я замер и пытался отдышаться от проделанной работы, занявшей столько усилий, сколько я себе и представить не мог. Мне всего лишь два месяца отроду. Я голодный, уставший, одинокий и совсем беззащитный. Я даже не имел понятия о том, что такое смерть. И все же сегодня встретился с ней лицом к лицу, вернее сказать мордой к морде. Вся жизнь будто-то бы только что пролетела у меня перед глазами. Я вообразил, сколько всего еще не успел сделать и сколько еще мог бы.
"Мама, пожалуйста... Не оставляй меня," - я тихо заскулил.
Легкое дуновение ветерка плавно окружило меня, образуя спираль над головой. По словам матери, со временем я научусь и смогу разглядеть это почти так же отчетливо, как облака на небе, но сейчас я мог это только почувствовать. И я убедил себя, что мама сейчас была рядом. Мне показалось, она просила меня не сдаваться. Я вновь заколотил лапами, пытаясь вскарабкаться вверх, но попытки по-прежнему оставались тщетными.
"Мама!" - тявкнул я.
Неожиданно ветер принес с собой чей-то запах, совершенно мне незнакомый. Вообще я знал только лишь волков из нашей стаи и семьи, и то не всех. А этот запах был каким-то другим, необычным. Затем меня накрыла тень - это с берега выглянул тот незнакомец, приближение которого я как раз и заметил. На его лице застыло то выражение, которое я распознал, как беспокойство. Трудно было сказать точно, что именно оно означало по-настоящему, поскольку мне были известны лишь волчьи выражения морды. Но, как говорил отец, с возрастом я смогу определить эмоции любого, будь то волк, олень или кто-либо еще.
- Эй, - позвал Двуногий. - Если хочешь оттуда выбраться, послушай меня. И не бойся, всё в порядке, я не враг и я тебя достану, - я удивился тому, что понимаю, о чем он говорит. -  Скажи, что понял меня.
К сожалению, последнее было невозможным. Я еще не научился говорить так, как это делал незнакомец в сию минуту. Мне был известен только язык зверей, обучение которому начиналось лишь с невербальных сигналов, пока не закончилось осознанным комбинированием тех или иных звуков, что помимо всего прочего помогают передавать информацию и общаться, в первую очередь, с себе подобными.
Я испытал непривычное ощущение от этой встречи. Это было смешение любопытства из-за такого новшества и страха перед неизвестным. Инстинкт вновь овладел всем моим существом и заставил биться лапами с, насколько это позволяло, нарастающими силами. Все внимание рассредоточилось, а головой овладела паника.
"Он так близко! Он так сильно близко! Что он со мной хочет сделать?"
Каким я был наивным: не собирался принимать тот факт, что со мной сейчас незнакомец мог сотворить все, что душе угодно. Знал бы наперед, что ничего плохого и угрожающего моей жизни это не сулило. Быть может, даже неспроста он наткнулся на меня. Что, если это моя мама подозвала его ко мне?

Я тарабанил лапами, ни на что не обращая внимания. Очень глупо и наивно с моей стороны, ведь таким образом мало, что можно было изменить. Но учитывая тот факт, что я был совсем еще малыш, мне это простительно. Я все никак не мог поверить, что мамы не оказалось тут же рядом. Она всегда приходила, когда я плакал. И отец тоже. Как-то раз случилось, что я угодил в яму, вырытую неизвестным созданием. Просто в тот день я впервые вылез из норы, ослушавшись родителей. Разумеется, я получил небольшую оплеуху и весь оставшийся день был наказан, сидя в отдаленном уголке логова. И запомнил, что раньше нужного времени вылазить из норы запрещено, а потому сегодняшний день для меня стал полной неожиданностью. Кто бы мог подумать, что я покину свой родной дом так скоро и причем навсегда.
"Мама! Я хочу домой!" - все не успокаивался я, продолжая истошно визжать.
Мои крики и скулеж даже заглушили речь незнакомца на берегу. Оттого я не услышал, что он сказал потом. Просто вдруг из ниоткуда взялась его рука и потянулась прямиком ко мне. Я зажмурил глаза, чтобы не видеть того, что произойдет дальше. Я мог бы сопротивляться, но это было совершенно бесполезно, так как в трясине я был целиком и полностью обездвижен. Посему он имел все шансы достать меня отсюда и сделать все, что только пожелает его таинственная головушка.
В конце концов, меня вытащили из реки и опустили на твердую, гораздо более сухую почву. Парень склонился надо мной, задавая свои вопросы. Отчего-то мне он казался глупым со стороны. Ведь я не умел разговаривать, разве он еще об этом не догадался?
- Как ты здесь оказался? - Саэтэрус старался сильно ко мне не приближаться.
И правильно делает. Что скажет мама, если узнает, что я побывал в чьих-то руках? Ей определенно не понравится этот чужой запах. Но где же тогда она сама? Неужели она все-таки бросила меня здесь одного? Она обещала, что будет бежать следом. Выходит, взрослые много лгут? Нет, мой папа точно никогда не врет.
- Почему ты один? - продолжал говорить незнакомец, а я лишь во все свои грустные глаза посмотрел на него и поджал хвост, потому что мне самому хотелось бы знать ответ на этот вопрос.
"Потому что я теперь один..." - я повернул голову чуть в сторону, словно бы ожидал, что вот-вот из зарослей появится серая мордочка любимой матушки, но там никого не было, одни лишь деревья, кусты и трава.
Как это не было прискорбно, все отныне обстояло именно так. Я остался один: без родных, без крова, без всего, без чего невозможно бы было выжить двухмесячному волчонку. Похоже, что жизнь моя теперь находилась в руках у этого странного человека. И что же он предпримет? Просто бросит? Тогда не было бы смысла в моем спасении из реки. Отдаст кому-нибудь? Из меня сошьют воротник? Глядя в его глаза, мне показалось, что не настолько этот тип жесток. Остается еще вариант: заберет к себе? В теплый, уютный дом? Такая альтернатива мне нравилась больше всего, что только можно было сейчас предложить.
Он спас мне жизнь и я многим был ему теперь обязан. И в душе моей поселилась уверенность, надежда, что обо мне позаботятся. А потом, как подрасту и окрепну, я разыщу всех своих сородичей и мы снова будем жить все вместе, одной семьей, как будто никогда и ничего плохого прежде не случалось.
Несмотря на то, что я выбился из сил, я все же попытался извернуться и наброситься на его ботинок, играючи прогрызая в нем дырки и ворча от жадности. Кому-то определенно со мной придется хорошенько повозиться и причем довольно долгое время.

- И что мне с тобой делать? - спросил незнакомец, а не дождавшись в очередной раз ответа, добавил. - Не разговорчивый ты.
Его ботинок был очень странным. Я впервые прикоснулся к подобным вещам, какие обычно представители моего вида встречают через многие месяцы и даже годы позднее. Но ведь всегда были и исключения, к числу которых теперь принадлежу и я сам. Двухмесячный волчонок прогрызал кожу, некогда бывшую еще каким-то животным, а ныне очень важной вещью, что спасает от холода и неудобств своего обладателя, и имеющую непонятный привкус. Однако если не доставать ботинок языком, то ничего такого неприятного в этом нет, хотя на мелких зубках остается режущее ощущение, от которого даже сводит плечи. Поэтому я на секунду приостановился и сморщился, но тут же продолжил свою деятельность, что вызвало неожиданную реакцию у Саэтэруса.
- Эй, так некрасиво себя вести.
Я услышал нотки в его голосе и интонации, очень похожие на волчий смех, но все же это было еще далеко не то же самое. А затем его огромная длинная нога пододвинула меня в сторону, стряхивая со своего ботинка, чтобы я, не дай Небо, не оставил ему дырок в качестве презента и благодарности за спасение и возможное обеспечение тепла, крова и еды. К сожалению, с такого малыша, как я, мало, что можно было взять. Вот как подрасту, тогда уже и поговорим о цене.
- Тебя этому не учили? - задал вопрос парень, демонстрируя строгость и серьезность.
Уж что-то что-то, а этот тон я узнаю всегда. Он у всех одинаковый. Когда кому-то что-то не нравится или он чем-то недоволен, то всегда, как правило, появляются злобные нотки в его словах. Помимо того, инстинкт помогает определить уровень угрозы: если на тебя сердятся сильно, то в этот момент хочется бежать без оглядки, поджав хвост, но если не так сильно, то можно немножко потерпеть. В крайнем случае, если бежать некуда, то придется драться. Вот только сейчас в этом совершенно не было необходимости.
"Что это за странная штука у тебя на лапах? Она же неудобная и даже совсем невкусная! Я бы не стерпел, если бы у меня была такая же. И что я такого сделал? Я просто играл," - бурчал я, глядя на Трансквэрума. - "А ты разве никогда не играл? Ты знаешь, что такое играть? Если не знаешь, то я могу научить. Это легко!"
Внезапно выражение его лица стало вновь меняться. Я подивился тому, как же быстро это все происходило. Мне захотелось так же хорошо научиться делать это, как умел незнакомец. От изумления я даже раскрыл рот, откуда вывалился язык, а уже по нему стекала слюна, доходя до кончика и свисая большущей прозрачной каплей. Парень склонился ко мне опять и протянул руку поверх моей головы, пальцами доставая затылок и почесывая его, перебираясь к ушкам. Ощущения меня одолели весьма приятные и даже чересчур, хоть и были такими непривычными, что заставляли отдергиваться.
- Ладно, я не сержусь. Да и смысл, если я заберу тебя с собой?
Я не ослышался? Он сказал, что заберет меня с собой? Наконец-то я буду в тепле и хорошо наемся! Отосплюсь, а потом мы поищем маму. Не хочу, чтобы она волновалась из-за моего длительного отсутствия. Надеюсь, и папа тоже не будет сильно ругаться. Все же меня нашли и спасли из реки, так что волноваться больше не о чем. И я соблюдал все, чему меня учили: я старался не водить дела с незнакомцами и бежать без оглядки, как просила мама. Правда, я с этим не очень хорошо справился. Но я ведь не сдался просто так!
- Ты и так весь замерз. Пойдем, до моего дома не особо далеко. Только не вырывайся, я ничего не хочу тебе плохого.
С этими словами он снял с себя плащ бирюзового цвета и заставил меня напрячься. Эти слова имели мало общего с тем, что он собирался сейчас сделать, поэтому мне не пришлось это по душе и я под призывом инстинктов начал пятиться назад. Увы, несмотря на мою проворность, сильные руки все же поймали меня и укутали в ткань. Говорят, обыкновенные волки не различают цветов, но разве была здесь речь о волшебных волках? Потому я обратил пристальное внимание на бирюзовый плащ. Он настолько сильно меня заворожил, что я с трудом мог оторвать от ткани взгляд. А потом в моих глазах сверкнул огонек того же самого цвета, что был и этот плащ.
"Какой красивый... Но такой странный".