Пока его и напарника вели по коридору, Лорен не особо смотрел по сторонам, вместо этого сосредоточившись на плитках, что мелькали под ногами. Его и Канту сопровождали несколько стражников, которые были настроены весьма решительно и несколько агрессивно, особенно тот, который был главным. Он, по всей видимости, был уже чем-то разозлен и решил выместить эту свою злость на офицерах, что сейчас оказались в его власти. Думать о том, как ещё Тристанд мог наказать напарников, если бы другие два офицера не допустили ошибку, Лорен понимал, что им ещё повезло. Конечно, Трис имел возможность сполна отыграться сразу на нескольких, утолив тем самым свою жажду крови, но вот этот монстр мог быть намного изощреннее. А, слава богам, его голову посетила именно такая идея, а не похуже, потому что при таком раскладе Лорен и Канта могли хотя бы что-то предпринять и их собственная судьба была все-таки в их руках. Воля случая и везение тоже имели место быть, но все-таки больший вес будет иметь сила и слаженность действий. Лорен не хотел продумывать план действий заранее, потому что даже не знал, где они будут драться и что их там ждет, а грузить мозги чем попало тоже не было хорошей идеей. Накручивать себя он тоже не любил. Главное — прислушиваться к своему внутреннему голосу, к напарнику, считаться с его мнением, действовать быстро и решительно. А самое важное — никого не жалеть и не щадить, ибо доля секунды, потраченная на раздумья, может стоить, если не жизни, то очень многого.
Когда перед коридор наконец-то кончился, Лорен оказался перед дверью, которая вела в зал, где им предстояло драться не на жизнь, а на смерть. Дверь вела из небольшой комнаты, с потолка которой капала вода. Именно наличие воды и вывело Штейлеса из раздумий: он словно очнулся, когда ботинки погрузились в неглубокие и прозрачные лужи, но сапоги офицера не промокли, потому что были не только водонепроницаемыми, но и были на подошве, высота которой позволяла оставаться обуви сухой при таком количестве воды. Ожидая, пока командир откроет дверь, Лорен бросил недолгий взгляд на своего напарника, но ничего не сказал, даже через Единение душ. Сейчас это было бессмысленно, потому что намного большее значил настрой, а он был таким, какой нужен, это информатор понял по сухому и короткому ответу Канты на его вопрос, заданный, пока напарников ещё вели сюда по коридору. Спустя несколько минут дверь открылась, и напарников столкнули в зал, который, по-видимому, и является ареной, где всем четырем офицерам предстояло драться. Лорен даже не успел окинуть взглядом зал, как услышал голос Тристанда, правда, несколько искаженный микрофоном. Эта тварь была здесь, но не собиралась показываться в открытую. Вдоль позвоночника сначала прополз холод от воспоминания о той встрече, и Лорен поблагодарил богов, что не оказался с этим чудовищем снова один на один. Ему казалось, что, если это повториться, то он не только не справится с собой, но и не сможет ничего сделать. Этот тип ломал всех через колено, подстраивал под себя и сейчас было стыдно признать, что Лорен чуть не поддался. Тогда его почти свела с ума энергетика этого трансдента, но сейчас, когда он его не видел, а только слышал, он был готов разорвать его на части от ярости, полоснувшей, словно ножом, по сознания. А начальник сам провоцировал, словно это диалог велся только с самим Лореном. По сути Штейлес и был причиной всего, что происходило сейчас. Тупо из-за своей ошибки. Почему-то ему показалось, что переспать с начальником тогда было лучшей идеей, чем сейчас стоять тут, ожидая, не известно чего, и готовясь к самому худшему. Но что Тристанд сказал на это тогда, в кабинете, когда прижимал Лорена к своему рабочему столу? Он сказал, что он и так его получит, верно, и то, что Лорен не будет расплачиваться за ошибку своим телом? А, жаль, это было бы проще, да и скрыть от напарника истину тогда было бы возможно. Сейчас же — точно нет. С одной стороны, было лучше, что всё вскрылось сейчас, когда Штейлес ещё не успел сделать что-либо похуже, но, с другой стороны, он потерял доверие напарника. Что делать, он не знал. И как исправлять ситуацию — тем более. Но, если они выберутся отсюда живыми, однозначно надо будет что-то решать, и информатор не боялся этого.
— Что б тебя, — прошипел Лорен, когда грубым ударом оказался поставлен на колени. Очень унизительно, но Штейлесу было вообще плевать на свое положение относительно того, с кем он разговаривал. На коленях, так на коленях, ему от этого не жарко, ни холодно, пусть Тристанд потешит своё самолюбие. Суть не меняется. "Ты мне сказал в кабинете, что тех двоих надо убить, сейчас ты в этом сомневаешься. Ну что ж, я напомню тебе о том, что ты тогда говорил," — звучало жестоко, но иначе саэтэрус не мог. Те слова, сказанные Тристандом, так и звучали в голове и были почти что механизмом, спускающим с цепи дикого зверя, они давали право на убийство. Чем будет больше крови, тем лучше, но Лорен будет драться не только для того, чтобы выжить, но и для самого Тристанда. Он хочет крови и зрелищ, он это получит, но Лорен собственноручно претворит в жизнь его слова.
"Обещает он. Знаю я, как ты обещаешь," — и он точно знал, что больше не попадется этому монстру. Когда сзади захлопнулась дверь, Лорен сразу же поднялся с колен.
— F*ck you, Трис. Если я выберусь отсюда, ты об этом пожалеешь, — произнес почти не слышно, тем самым не выдавая своего местоположения. Но Лорен не знал, что сделает с этим начальником, но то, что-либо предпринять точно собирался. А пока свою ярость и злость он мог выплеснуть только на своих противников. Что ж, кровожадному трансденту долго ждать не придется. Информатор вооружился одним Ингрэмом, и тихо и незаметно последовал к препятствиям, за которыми мог спрятаться. Стопроцентно, что другие два офицера тоже не полезут на рожон, но вот долго играть в прятки Лорен был не намерен. Он быстро просчитал вероятность того, куда могли пойти противники, потому что первоначальное их местоположение он приблизительно знал.
— Будь с правой стороны от меня, — Обращенное к напарнику через Единение душ. Хоть Лорен и привык действовать один, его правая сторона была слишком уязвима из-за отсутствующего глаза, а это напрямую означало проигрыш, если кто-то зайдет оттуда. И, если быть честным, настолько в прямой схватке Лорен не сходился ещё ни с кем, зная за собой эту слабость и стараясь действовать как-то иначе. Обычно его сильными противниками были твари, либо тот, кто в чем-то был неравен ему, хоть но по силе такой же. А эти тоже были офицерами и у них были почти такие же преимущества, как и у Лорена с Кантой. И, наверное, связь посильнее.
Отредактировано Лорен Штейлес (26.11.16 17:02:03)