И какой даденгер ее дернул податься в Виргению спустя столько лет?! Сама Первородная на этот вопрос пыталась ответить бесчисленное количество раз: в дороге, в гостинце, в темных переулках, утром, днем, ночью. И каждый раз она четко заходила в тупик, упираясь своим носом в непробиваемый блок, давно поросший зеленым плющом, витиевато образовавшим дополнительную броню от любопытных личностей подобных Боунс. И ведь все началось всего-то несколько недель назад, когда случайная телепортация перенесла антиквэрума на Эвилариум, где девица уже успела хорошенько получить от своего сородича в лице Ливетты и славно поохотиться с дриммэйром, которого пару раз чуть не загрызла по воле ворчливого альтер-эго.
Забавно. Порой судьба вновь сталкивает лбом с прошлым, заставляя окунуться в давно забытые переживания, только-только успевшие осесть на дне еле живой реки, что впадает во всемирный океан, распоряжающийся жизнями каждого существа. Предвидя скорую засуху одного из своих отростков, живительная влага скорее кидается спасать затухающий источник в надежде получить в недалеком будущем результат, но для той, кто не видит и упорно продолжает взращивать эгоцентризм с уже развитым эгоизмом внутри себя, пока неведом ни новый прилив сил, ни смена русла. Первородная продолжает медленно чахнуть, по началу сравнив свои жалкие силы с более сильным сородичем, затем нарушив свое же правило «Никогда не заводить знакомства с дриммами». И нет ничего удивительного в том, что еще одно правило будет вскоре нарушено…
Неужели может быть еще хуже? А вот может, когда твой бывший возлюбленный был не просто обычным пареньком, а сыном сюзерена города, в котором «совершенно случайно» оказывается заказчик, до последнего скрывающий свою личность, вплоть до первой встречи. Удивление и ужас пробивает Николораду, когда в лице заказчика рыжеволосая девица узнает старшего брата Арнора, занимавшего теперь пост своего отца. Отчаяние, застилающее глаза. Боль, вскрывающая невидимые шрамы. Кошмары, потоком хлынувшие в разум и побуждающие бежать без оглядки. Но не было ни злости, ни ненависти в глазах Агрона. Он являл собой копию отца. Власть затуманила разум, а прежние семейные перипетии казались мелкой сошкой по сравнению с зачастившими покушениями на его жизнь. В мужской беглой речи ни разу не затрагивается ни жена, ни дети. Он беспокоится лишь о своем состоянии и яро желает избавиться от того, кто воспитал в нем параноика и нарцисса и наверняка жалел о содеянном, раз вновь и вновь пытался отчаянно умертвить свое чадо.
«И зачем я ляпнула, что подумаю над его вопросом? Я не смогу убить отца Арнора. Не смогу…».
Половину ночи Николорада провела в отрывках своей прошлой жизни, перекатываясь с одного бока на другой, вторую же половину просто вглядывалась в темные силуэты деревьев, что постепенно расплывались в солнечной дымке, когда дневное светило лениво начало взбираться по небосводу, меняющему свой мрачный наряд на разноцветное полотно красок. Антик даже не заметила, как голова упала на плечо, а покрасневшие глаза медленно закрылись, перенаправляя рыжую в безмятежный сон. Без кошмаров, черных птиц и извечных лабиринтов. Проснулась же Боунс от резкого стука в дверь, чуть не улетев с подоконника.
- Что, блин, за дела? Поспать нормально не дадут, - ворчит рыжая себе под нос, круговыми массирующими движениями потирая правую ягодицу. Небрежно натянуть одеяло, поправить непослушные кудри, дотопать до двери и повернуть чертов замок, не пускающий неугомонного незнакомца. Дверь в следующую секунду отворяется и в комнату влетает Рави, чуть не вмазавший Никки в стену. – Если бы не мое желание погрузиться обратно в сон, я бы тебе мозг по стенке размазала! Что стряслось, неужели Демиург решил погрузить Энтерос во тьму? Если нет, тебе лучше уйти… Я не в настроении… Или хотя бы выпить принеси…
Рави – стихийный дух огня, прислуживающий когда-то Арнору, но освободившегося после его смерти. И хоть при жизни парнишки Боунс часто спорила с ним и ссорилась по мелким пустякам, Рави смог простить Первородную после случившегося, присутствуя в тот роковой день и видя мощь собрата Мирэлиаликс, обратившего огненного духа в бегство из-за насланной иллюзии. Отчасти он винил в смерти хозяина себя, часто пил и не желал более ни с кем заключать контракт. Иногда пересекался с рыжей на других планетах, но несказанно был счастлив увидеть давнюю знакомую в родном городе.
- Там такое… Ты не поверишь…, - его веселый громкий голос, окончательно выпнул тишину, стоявшую в номере рыжеволосой более двенадцати часов. – Пойдем, ты должна все сама увидеть! И нет, Рив, я не приму отказа. Одевайся, я подожду снаружи.
Мирэли хотела возразить, но Рави уже вышел, прикрыв за собой дверь. Из коридора послышался громкий смех и хлопки рукопожатия.
«Демиург, он каждую тварь в этом мире знает… Уф… не хочу никуда идти…».
Взглянув на скомканную простынь, что скромненько обосновалась под кроватью и пустые бутылки, Боунс тяжело выдохнула и все же прошла в ванну. Через десять минут она превратилась из Никки-в-хлам в Николораду Разумную или Николораду, желающую получить очередную порцию алкоголя, чтобы вновь погрузиться в сон.
- Куда идти? Надеюсь недалеко? – вскидывает бровь девушка, взявшись под руку парнишки. Облик Рави, хочу отметить, стал более вычурным и пафосным, что нельзя было отметить в ту пору, когда он выполнял любую прихоть юного дриммэйра, спасшего его от гибели. Из юного духа он превратился в привлекательного молодого парня, окрасившего свою алую гриву в темно-синий цвет, оставив лишь несколько родных прядок слева на челке. Гардероб был полон сюрпризов, но неизменным оставалась лишь куртка с меховой опушкой и очки с желтыми стеклами, подчеркивающими дьявольские глаза цвета пламени. Темнокожий мог легко сойти за архонта, мускулатура вполне позволяла причислить себя к данной расе, но Рави любил свою сущность, любил свой мир и не хотел быть кем-то еще кроме как огненного духа, приносящего вести из разных концов Энтероса. Оба «огонечка» спустились на первый этаж и уже хотели покинуть гостиницу, но Николорада резко остановила приятеля, прислушиваясь к своему внутреннему голосу.
- Рави, ты уверен, что меня ожидает что-нибудь интересное? – женские губы озаряет широкая улыбка, выискивая среди толпы народа того, чью энергетику она не могла перепутать. – Ага! Попался! Канта Мория... Я не ожидала увидеть Вас, милейший, так скоро. Как поживает Лорен? – Специально прикусить губу, и на мгновение опустить взгляд на ноги, изобразив смущение при произношении имени рыжика.– И кстати, Рави – Канта, Канта – Рави. Вот и познакомились.
Огненный дух молча вскидывает руку, изобразив пальцами букву «V» и широко улыбается, но, почуяв негативную энергетику, быстро находит оправдание и решается поскорее удрать восвояси.
«Эх… Рави, ты не меняешься…».
Закатив глаза и сложив руки на груди, Первородная следит за молниеносным передвижением друга, пока тот не скрывается за дверью. Ей бы хотелось последовать следом, чтобы выяснить до конца, что же он приготовил, но не вежливо было оставлять синеволосого одного, тем более, когда можно было знатно повеселиться...
Показуха. Всё на публику. Злость, ярость, брань и брызгание слюной. Рукоприкладство, излишняя жестокость, которая, как сам мужчина мог бы позже заметить, не играет никакой роли в этом месте. Лишь пустая трата времени и сил, которых он не бережёт, хоть и делает вид, что они ему ценны. Для него ценны лишь только он сам и верность слуг, псин в семействе кошек... 
В руках незнакомца сверкнул магический артефакт... коса. Так символично для мрачного антуража кладбища. Возможно, не будь Кайлан так увлечен тем, что он сам про себя классифицировал как «охота», может быть молодой эволюций даже отпустил по этому поводу пару едких острот. Юмор трансдента — набор ядовитых оскорблений... 
Превращение в полуморфу бывает разным. К примеру, Тресса могла как просто оперить тело, так и совсем слегка увеличить или ощутимо уменьшить размер, видоизменить конечности, добавить или убрать хвост и прочие атрибуты.. вот и у Рей Рей были явно схожие функции... 
