Кап. Ярко-алая капля крови сорвалась, и, пролетев расстояние чуть более метра, упала на пыльную землю рядом со своей сестрой. Кап. Тяжело вздохнув, Люминус вновь прижал к своему носу неопрятного вида бурую тряпицу, которая всего несколько дней назад была белоснежным носовым платком. Кап.
Нет, он, конечно, знал, что когда путешествуешь автостопом по галактике, тебе рано или поздно обязательно что-то сломают. Он и сам частенько кому-то что-то ломал. Правда, Люминус не ожидал, что ему сломают именно нос. Как и не ожидал того, что кровь по каким-то странным, неведомым причинам откажется сворачиваться.
Мужчина вновь вздохнул и поправил висевший на плече рюкзак. Впрочем, сейчас мужчиной антиквэрума назвать было трудно. В истоптанных белых кроссовках, драных джинсах и майке с надписью: «Руки прочь от моего пива!!!» он больше походил на подростка. А если добавить к этому длинные волосы, грязи и запекшуюся кровь, то на сбежавшего из дома подростка.
Кап. Поморщившись, Атон сплюнул на землю и растер ногой плевок. «Может быть, они мне и зубы выбили? - подумал антикверум ощущая в своей слюне противный привкус собственной крови. – Нет, не выбили. Все на месте».
Место было дикое, делать было нечего и Атон чертыхаясь, хромая и горбясь как столетний старик поплелся куда глаза гладят. И вот раздвигая очередные кусты, юноша наткнулся на светловолосого мужчину.
- Здрав будь приятель! – произнес антикверум вскинув руку в стандартном приветствии, - не подскажешь где тут ближайшей населенный пункт с врачом или больницей?

«Я что, случайно наткнулся на деревенского знахаря? О…», - только и подумал молодой человек. В подобные счастливые совпадения Люминус давно не верил. И все же он безропотно выполнил все предписания дракона. «А вдруг этот хмырь, в смысле этот милейшей господин мне действительно поможет?»
Ощущение чужих прикосновений к его многострадальному носу было отнюдь не из приятных, но Атон справедливо рассудил, что ему приходилось испытывать и гораздо худшие вещи. Причем, приходилось испытывать довольно часто.
- Благодарю. – Сухо, но совершенно искренне произнес антиквэрум, с интересом потрогав свой нос, а затем, посмотрев на пальцы, на которых осталась лишь тонкая корочка запекшейся крови. – Меня называют Атон. Атон Рили, - добавил он после секундного размышления. – Ванна и вино? Ванна и вино, - мужчина улыбнулся, - это конечно хорошо, но, к сожалению, на данный момент Ал мое финансовое состояние таково,  - широкая улыбка Люминуса практически помимо его воли переросла в усмешку, - что я не могу позволить себе, ни первого, но второго. Мне действительно нечем расплатиться с вами. У меня есть, - горькая усмешка ни на секунду не покидала его губ, - на данный момент у меня есть только мое тело. Но расплачиваться им я пока не готов.
Одним богам известно, что мог подумать о Люминусе дракон после последней фразы, но вероятно, ни чего хорошего.

- Пациент?
В главе антиквэрума мгновенно всплыла смирительная рубашка и белая комната с мягкими стенами. «Хм… интересно, и что могло породить подобные ассоциации?
А то, - ответил Атон сам себе, - что ты решил довериться этому человеку. Тому, кого ты знаешь сколько? Три с половиной минуты я полагаю? Да, этот человек предлагает тебе бесплатную помощь. Предлагает ее ни с того ни с сего, но ты Люминус уже достаточно большой мальчик, чтобы понимать, что бесплатный сыр – только в мышеловке.
Но… - робко попыталась возразить часть его души.
Ни каких но! Тут дело ни в какой-то там надуманной мании преследования, или чем-то еще, а в суровой логике и собственном жизненном опыте. Помнишь, что сделали с тобой люди, которым ты однажды решил довериться? – внутренней голос сочился едкой злобой. – Конечно помнишь! Такое – трудно забыть!»
Люминуса передернуло. Нет, не от сарказма его внутреннего Я, к этому антикверум давно уже привык, его передернуло от воспоминаний.
На секунду мужчина застыл, а потом все же решил последовать за драконом. «Ну не продаст же он меня? - рассуждал Атон держась справа и чуть позади Альда, - в конце концов, в этом облике, - антикверум легонько пнул попавший под его обувь камень. - В конце концов, в этом облике я не представляю ни какой особой ценности. А если он решит пустить меня на органы, то что ж… - на губах Атона мгновенно заиграла нехорошая улыбка, которую дракон к счастью ни как не мог увидеть, - тогда он на собственном опыте убедиться что мифы о живучести и злопамятстве первородных – отнюдь не мифы».
Меж тем погода была прекрасная, а лесная тропинка столь гладкая и ухоженная, что шагать по ней было одно сплошное удовольствие. И Люминус шагал, с неподдельным интересом осматриваясь по сторонам и прислушиваясь пению птиц прятавшихся в глухой листве. Его нос перестал болеть, что, к сожалению нельзя было сказать о ребрах, но мужчина решил не обращать на это особого внимания.
- Вы здесь живете господин лесник? – произнес антикверум с искреннем восхищением разглядывая парк. – В смысле все это,  - он сделал широкий жест рукой охватывающий большую часть окружающего их пространства, - это ваше?

Отредактировано Люминус (15.05.16 16:03:39)

Оставшись один в ванной молодой человек первым делом скинул с себя грязную одежду, аккуратно сложил ее, а затем ощупал свои ребра проверяя хорошо ли они срослись. Результат вполне удовлетворил его, и Атон включил воду. Глядя, как наполняется ванна, антиквэрум еще раз на всякий случай ощупал свои ребра. Он прекрасно помнил, как однажды упустил из внимания свою ногу и в результате их корабельный врач сказал, что она срослась неправильно, и если он, Атон, не хочет на всю жизнь остаться хромым, ее придется ломать снова. Его накачали обезболивающим, и врач сделал свое дело. С той поры молодой человек понял, как легко можно пристраститься к обезболивающим. Особенно, когда в их состав входит морфин…
Больше такой ошибки ему повторять не хотелось. А шансы у него были, так как Люминусу частенько доставалось в драках.
Проверив рукой температуру воды молодой человек вздохнул. Сначала, как только он пробудился, как только обрел человеческий облик, да и сейчас наверное, он никак не мог выбрать равного противника, а всегда сшибался с теми, кто был сильнее его. Почему? Дело тут не в глупости или самомнении, не в нелепом детском желании кому-то что-то доказать, просто нечто в нем, назовем это Ид, помнило и осознавало его совсем другим. Оно помнило иной разум и иное тело. Нечто совершенно отличное. Что-то, что было быстрее, выносливей, сильней и совершенней. Нечто, что превосходило эту оболочку также, как бабочка превосходит свой кокон.
И эта память частенько мешала ему осознать реальное положение вещей. Антикверум действовал как лишившийся в аварии руки человек, который время от времени все же пытается взять ей стакан. Впрочем, если собаку долго бить, и она научится не писать на стенку. И Атон научился. Почти.
Приняв ванну и тщательно вымывшись, молодой человек одел столь любезно предоставленный ему халат, взял бутылку вина и с недоумением покрутил ее в руках. Прихватив нетронутую бутылку и пустой бокал, который он тотчас засунул в карман халата, Люминус поднялся наверх следуя за аппетитным запахом жаркого.
- Лучше, - кивнул он, улыбнувшись дракону.  – А вы неплохо устроились господин лекарь, - продолжил антиквэрум окинув быстрым взглядом комнату. – Может мне тоже в эскулапы податься? – рассмеялся молодой человек, рассеянно проведя рукой по своим все еще влажным после ванны волосам.

Отредактировано Люминус (19.05.16 18:51:50)

Столь настойчивое предложение Ала выпить слегка насторожило Люминуса. «А вдруг в этом вине содержится…. Содержится что?! – резко оборвал он самого себя, - наркотик? Яд? Да брось! Люминус… да кому ты нужен?! Подумай сам, на кой этому джентльмену травить тебя?!!!! Ты у нас не Пуп Земли и не Соль Вселенной. Миры не вращаются вокруг тебя! Так что заткнись и смирись!»
Однако подозрительность и осторожность, порожденная тем страшным и темным миром в котором он родился и вырос, миром где предательство и удар в спину – это просто часть жизни, миром, где причинять другому боль – естественная норма, где сильный всегда пожирает слабого, заставила его помедлить.
И все же молодой человек сделал над собой усилие. Улыбнувшись, он принял бокал из рук Альджаалина и слегка «поиграв» им сделал один глоток. Приподняв свой бокал, со стенок которого медленно стекал алый напиток, он посмотрел сквозь него на дракона. Темно-красное вино, плясавшее в хрустале превратило фиолетовый глаз Люминуса в бордовый.
- Вино действительно хорошее. – После секундной задержки произнес антиквэрум. - Игристое и терпкое, но вместе с тем ласкающее небо и тающее на языке. Давно я не чувствовал столь необычного послевкусия. Ваше вино напоминает мне секс с любимой женщиной. Тот самый секс, после которого тебе хочется обнять ее, лечь рядом и вдыхать теплый, солено-сладкий аромат ее кожи, а не просто отвернуться к стене и уснуть.
После вина Атон воздал должное закускам. Ел он весьма изящно, но не стесняясь. Конечно, антиквеэрум прекрасно знал, что чревоугодие – один из семи смертных грехов, но это не мешало мужчине придаваться ему с откровенным наслаждением. Впрочем, Атон всему придавался с откровенным наслаждением.
- Вам хотелось бы знать… - Люминус промокнул салфеткой уголки своих губ, - а вы что, не просто доктор, но еще и местный шериф?
Вопрос казалось был задан совсем безразличным тоном, но во взгляде антикверума зажегся опасный огонек. – Не беспокойтесь, это произошло далеко отсюда.
Опустив руку в карман халата, мужчина извлек оттуда пачку сигарет.
- Надеюсь в этом доме можно курить? – спросил он, щелкнув зажигалкой.

Мужчина сделал еще один глоток.
- Мой любовник разбирался в винах. – Произнес Атон, посмотрев сначала на дно бокала, где все еще плескались остатки вина, а затем прямо в глаза дракону.
Антиквэрум любил наблюдать, как меняются человеческие лица, когда он произносит эту фразу. Недоумение, неприязнь, любопытство, отвращение, гнев… и чего только не появлялось на них! По реакции на эти простые слова Люминус всегда составлял свое впечатление о человеке говоривших их, и почти всегда это впечатление было правильным.
Поднеся сигарету ко рту, Атон сделал первую затяжку, и воздух комнаты тотчас наполнился запахом каких-то сладковатых экзотических растений и пряных восточных пряностей.
Если Ал и ожидал получить какую-то реакцию от антиквэрума назвав его расу, то тут он крупно просчитался. Люминус никогда не срывал того кто он, хотя и не кричал об этом на каждом углу и поэтому глаза молодого мужчины были фиолетово чисты и безмятежны. Безмятежны как чужие небеса.
- Что я курю? – погасшая зажигалка легла на стол, а уголок губы антикверума слегка приподнялся. Усмехнувшись еще шире, Атон неожиданно бросил дракону пачку сигарет, на которой было написано: «Жизнь – убивает нас быстро. А сигареты – еще быстрее».
- Эта особая смесь, которую готовит один мой приятель. Не скажу, что все используемые здесь травы одобрены законом об обороте наркотиков, - «ибо это – далеко не так», - но выкурите три штуки, и ручаюсь, что после этого мы с вами станем лучшими друзьями. «Во всяком случае, в вашем поведении появится гораздо больше естественной легкости. Да и вообще естественности».
- Теперь давайте поговорим о вас.
Молодой человек автоматически закинул ногу на ногу. Очень привычный жест. Жест допустимый в дружеских компаниях. Но они вовсе не были друзьями, и поэтому Альд возможно сочтет его невежливым или оскорбительными, но для Люминуса этот жест означал лишь большую степень доверия.
- Не лесник, не шериф, не лекарь… - очередная затяжка, и лицо Луминуса на секунду скрылось в клубах сигаретного дыма. - Просто какой-то Мистер НЕ. Нет, послушайте,  - парень хлопнул в ладоши, - это действительно забавно! Похоже на загадку.
Юноша пододвинулся ближе, и, отложив наполовину выкуренную сигарету на край пустой тарелки голосом, поразительно точно копирующим интонацию самого Альджаалина произнес: Я не лесник, но эти леса, действительно, мои. Я не шериф, хотя и приглядываю за порядком. Так отгадайте, кто же я?
Большой палец босой ноги антиквэрума уперся в ножку стола, а на его лодыжке расцвел крупный синяк своим цветом затмевающий самую фиолетовую из всех Альджаалиновых роз.

«Тишина. И ни каких возмущений. И ни каких нотаций. Тишина, граничащая с безразличием, но не пресекающая черту. – Атон сделал очередную глубокую затяжку. - Как же я люблю подобное отношение!»
- Возьмет…  - антикверум уверенно кивнул головой. - Она любого берет. Тут дело лишь в количестве. В дозе. Человеку хватит одной затяжки, а даосу к примеру нужна целая сигарета. Может быть даже две. Что же касается вопроса того, кто вы, - антикверум пожал своими плечами, - то мне это не интересно. Мне это безразлично. Для меня, то не имеет значений.
Нет, не так. – Мужчина улыбнулся. – Я не должен был говорить, что мне безразличен ваш возраст, ваша раса, ваш титул, ваш счет в банке или ваше социальное положение. Когда кто-то говорит подобные вещи, большинство считают, что они - безразличны своему собеседнику, а это далеко не так. Вы – интересны мне. Вы – интригуете меня. Но, я не хочу спрашивать вас о том, что вы сами расскажите мне. Или не расскажите… «Все ведь зависит от обстоятельств, верно?»
Дракон поднялся полный решимости, и это не могло не вызвать у Атона улыбки.
- Да не надо, само все пройдет? – Люминус усмехнулся. Нет, скорее, он откровенно рассмеялся. Мистер… я – слишком стар чтобы играть в подобнее игры! – казалось, говорил его взгляд.
- Ребра болят. На теле есть пара гематом. Повреждения внутренних органов – отсутствуют. Впрочем, я не врач. – Мужчина вновь пожал своими плечами. Он не хотел говорить, что после многочисленных сражений на Арене, он научился более или менее правильно диагностировать свое текущее состояние.
Антиквэрум вновь слегка оскалил зубы. Вообще-то все травмы и болезни он делил на три типа:
Финя.
Хрень.
Жопа.

Фигня, - это когда у тебя синяки и повреждена кожа. Легкие, незначительные травмы, которые заживут сами собой.
Хрень, - это нечто более серьезное. Разорванные ткани, переломы, то, что требует врачебной помощи.
А Жопа… это – жопа. Думаю, комментарии тут излишни.
Так вот, сейчас его состояние можно было классифицировать как Хрень плавно перетекающая в фигню.

Отредактировано Люминус (27.05.16 17:48:23)

Во время не слишком длительной и полностью безболезненной процедуры Атон дышал спокойно и ровно. Глубокий медленный вдох и еще более медленный выдох.
- Уже все? Здорово! Вы… - антиквэрум протянул свою руку вперед и полюбовался своей кистью. Поворачивая кисть во все стороны, мужчина смотрел на нее так, будто видит собственную кисть впервые в жизни и не совсем понимает, для чего она предназначается. – Вы гораздо лучше моих знакомых костоправов. А кариес и ожирение тоже исцелить можете?
Атон слушал дракона очень усердно и внимательно, и не менее усердно пытался понять, зачем мужчина задает ему столь очевидные вопросы. Вопросы, на которые он сам давно уже знает правильный ответ.
- Давайте рассуждать логически. – Босые пальцы ног монотонно и мерно постукивали по деревянной ножке стола. – Если бы я мог знать, к какой расе вы принадлежите, стал бы я говорить, что не хочу спрашивать вас об этом? Это было бы столь же глупо как скажем… - тут он задумался о подходящем сравнении, - как скажем, говорить, что я не хочу спрашивать вас о цвете вашего нижнего белья уже зная что на вас синее.

- А есть ли разница между я не могу, - антикверум поднял одну свою руку ладонью вверх, - и я не хочу, - он поднял другую руку, а затем задумчиво покачал «чаши» этих импровизированных весов. – Думаю, что, если оторваться от конкретной ситуации, это – философский вопрос. Но философия… - Атон широко и размашисто зевнул, - но отвлеченная философия, это так скучно…
Палец босой ноги продолжал стучать по ножке стола. Он прекрасно знал, как сильно раздражает посторонних людей этот звук. Антиквэрум не возражал против вопросов. Совсем нет. Хотя в этом обмене информацией ему тоже хотелось кое-что получить взамен.
- Думаете, я уникален?
Красные буквы на черном фоне. Большие красные буквы на черном фоне. «Любите меня, бойтесь, ненавидьте, но пожалуйста, не считайте меня таким как все!!!»
- Считаете, что все мои братья и сестры обладают этим э… даром? – мужчина хмыкнул. – А позволите задать вам один вопрос? – Атон перестал стучать по дереву и сел ровно. - Скольких антиквэрумом вы уже встречали? Десятки? Тысячи? Сотни тысяч? Вы встретили их в достаточном количестве, чтобы статистически подтвердить свое предположение?
Впрочем, - Люминус пожал плечами, - учитывая то немногое, что я знаю о магии, я склонен полностью поддержать ваше предположение. Относительно данной способности я – ущербен. Так что в данном конкретном случае, не могу и не хочу, сливаются воедино.
Но вам наверняка интересно почему? «Почему это произошло, почему так случилось со мной».
Рука мужчины взяла столовый нож, и Атон двумя пальцами переломил его лезвие. Верхнюю часть лезвия он зажал между указательным и безымянным пальцами. Несколько секунд Люминус безмолвно смотрел на металл, а затем начал сжимать свои пальцы.
- Хотите секрет? – антиквэрум приблизился к дракону, приблизился максимально близко, насколько ему позволяло его положение. – Я тоже хочу это знать.

Атон отодвинулся. Его пальцы сжимали осколок металла все сильнее. Он знал, что при некоторых психических заболеваниях пациенты стремятся причинить себе боль. Атон не находил эту идею абсурдной, но его всегда интересовало почему.
- Вы не женаты. Да? – резко спросил мужчина. – Здесь, - Атон сделал широкий жест рукой охватывающий все помещение, - здесь мило но э… не чувствуются домашнего тепла и уюта. Впрочем, возможно это и не ваш дом…
Ладно… - слегка поморщившись, Люминус полез за новой сигаретой и с удовольствием раскурил ее. – Не беспокойтесь, я согласен, чтобы в нашей игре роль детектива исполняли вы. «В конце концов, кто не любит поговорить о самом себе. Верно?»
- Я не знаю, где я проснулся. – Волосы антиквэрума высохли и смешно торчали в разные стороны. – Никогда об этом не спрашивал. Помню, что шел снег, но мне не было холодно. А еще помню небо. Темное. Без звезд. Помню, что уже видел это когда-то. Помню, что подумал, что так будет выглядеть наша Вселенная, когда наступит ее конец. Когда все звезды померкнут. – Мужчина сделал очередную затяжку. – А хотите знать, чего я не помню?
Мать… та женщина, что нашла меня, - поправил Люминус самого себя, - та женщина рассказала мне, что когда она увидела меня, - бесполезный осколок ножа упал на стол, - когда она увидела меня, я разрывал когтями свои плечи и повторял лишь одну фразу. Я говорил: что-то случилось. Что-то случилось. Что-то случилось. Что-то, что-то, что-то случилось.

Отредактировано Люминус (06.06.16 18:09:28)

Ответом Альджаалину был тихий смех. Нет, вовсе не безумный. Нормальный такой тихий смех.
«Назовите цвет. Ваш любимый цвет».
- Прежде, чем мы продолжим нашу увлекательную беседу, я хочу заранее договориться с вами о некоторых деталях.
Красный отблеск огня медленно и лениво ползет по сигарете. Забытый антиквэрумом пепел падает прямо на стол.
- Я хочу поговорить о плате за мое пребывание здесь. – Атон медленно поднимает руку, небрежным жестом прерывая готовящиеся сорваться с губ дракона возражения. - Вы не владелец придорожной забегаловки, с вами не надо расплачиваться. Я помню об этом. Вы приютили меня просто так. По доброте душевной. Возможно… -  за окном спускаются сумерки. Чуть расширенный темные зрачки первородного скользят по фигуре дракона, - возможно, так оно и есть. Возможно, вы действительно верите в это.
Но давайте… - пепел снова падает на стол и один из пальцев Люминуса бессознательно рисует на нем какой-то узор, - но давайте взглянем на эту ситуацию с другой стороны. Я буду должен вам. Нет, нет… - слегка поморщившись, антикверум вновь лениво машет рукой желая пресечь все возможные возражения. – Я буду чувствовать себя обязанным вам, и когда мы встретимся вновь, если мы встретимся вновь, это может помешать мне выполнить то, что я выполняю и сделать то, что я делаю. А я не хочу этого. Я не хочу быть вам должным, быть вам благодарным, или как-либо зависеть от вас. – Темные зрачки слегка сужаются. – Надеюсь, мы понимаем друг друга?
И снова очередная глубокая затяжка. Пятисекундное удержание дыма внутри себя и медленный выдох.
- Я планирую задержаться здесь на неделю. Может быть на две. «Этого времени вполне достаточно, чтобы те «милейшие господа»[ окончательно забыли обо мне». – Сколько это будет стоить? Пятьдесят тысяч вас устроит? Если да, то скажите номер вашего счета, и я переведу туда деньги. Не сейчас, разумеется, - улыбается антиквэрум, - ибо на данный момент я – гол как сокол. Месяца через два – три. А если вы один из старых перд… из тех милейших древних джентльменов, у которых нет ни телевизора, ни компьютера, ни банковского счета, ибо они считают компьютер изобретением Дьявола, то назовите мне адрес и мой посыльный доставит вам всю сумму. Впрочем, - мужчина пожимает плечами, - если хотите я могу отработать долг прямо сейчас.

Теперь настала очередь Люминуса улыбаться.
- Все ваши выводы верны. – Палец мужчины нарисовал на пепле круг. Идеальную окружность, разделенную пополам изогнутой линией. – Или не верны. Это как посмотреть.
Давайте разберем. - Сейчас голос антиквэрум напоминал голос ученого, который обращается к своему коллеге другому ученому. Тому, чью теорему, или часть теоремы он решил безжалостно раскритиковать. - Давайте разберем, каждый из них в отдельности.
Да. Мой опыт был весьма насыщенным. И весьма однообразным. Мало кому из знакомых мне людей я бы пожелал приобрести подобный.
Атон сделал еще одну затяжку и комната перед его глазами поплыла. «Кажется, я перебрал… не рассчитал своих сил… в последнее время это часто бывает…»
Поглядев на дракона, антиквэрум покачал головой.
- Нет. Это вовсе не кажется мне подозрительным. И я и никогда не утверждал что ваша душевная доброта – столь уж бескорыстна. Душевная доброта – вообще никогда не бывает бескорыстной знаете ли. «Как и все в этом мире. Как и…»
Мужчина затушил свою сигарету о краешек тарелки, решив, что на сегодня с него явно хватит.
- И я прекрасно знаю, какое наслаждение может доставить этот ваш… - Атон щелкнул своими пальцами, будто пытаясь таким образом вспомнить ускользнувшее, внезапно забытое им слово. – Этот ваш как там вы его назвали? Этические правильный поступок? Этически верный поступок…
«Есть в близости каждой предвестники смерти
Увядшие листья, поникшие ветви
Погасшие взгляды безвольно упавшие в руки
Еще говоришь но…»
Мужчина рассмеялся. Комната все удалялась и удалялась, а окружающее его предметы постепенно теряли свою четкость.
- Этически…. В этом ни вы, ни я нисколько не отличаемся от того путника. Помните историю о путешественнике, который нашел на дороге избитого и ограбленного разбойниками человека? Он помог ему, а шедшие перед этим жрецы не обратили на стенания избитого ни какого внимания.
Этические правильный поступок… - антиквэрум с тоской взглянул на потушенную сигарету подумав, что еще одна затяжка ему явно бы не помешала. «Всего одна…»
- Этически верный поступок, - один из древнейших способов почесать свое Эго. Надо сказать – весьма грубый способ. Я знаю пару гораздо более утонченных.
А еще ваше любопытство. Оно – тоже вполне предсказуемо и естественно.
Люминус все говорил и говорил, с интересом слушая звук собственного голоса. Такое с ним бывало всегда, когда полученная им доза на порядок превышала его «скромные способности».
Более всего это напоминало то, как если бы ваш разум, ваше тело вдруг захватило какое-то чужое, постороннее существо. Холодное, насмешливое и безжалостное. Нечто иронизирующее над вами, нечто иронизирующее над всем миром. А возможно ненавидящее и его и вас.
И вот антикверум с холодным отстраненным интересом наблюдал за действиями, поступками и мыслями этого существа. Существа столь невообразимо чужого… и все же рожденного в нем самом.
- Собственно говоря, ваше э… любопытство было одним из того, на что я рассчитывал. Одной из множества ниточек позволявших мне использовать вас. – Существо улыбалось. – Ничего, что я говорю вам это в лицо? Я слышал что честность – как и… - Атон небрежно постучал пальцем по краешку тарелки, - что честность как наркотики все упрощает. Нет знаю. По мне так она как и наркотики все только усложнят. Но это если смотреть в долготекущей перспективе.
Зевнув, Люминус понял, что ему пора закругляться, иначе он рискует отрубаться посередине их разговора.
«Еще говоришь, но теряется ясность
Меня поглощает тяжелый и вязкий туман,
Сквозь который с трудом пробиваются звуки…»
Где-то краешком сознания антиквэрум подумал, что если он в ближайшее время не избавится от этой надоедливой песенки, то он – покончит с собой. Возможно.
- Деньги действительно решают многое.
Дождавшись пока дракон отвернется, мужчина, опустив руку под стол, отогнул халат и прошелся ногтями по коже ноги, оставляя четыре глубокие багровые полосы. А затем быстро закрыл это место халатом. Боль помогла ему «протрезветь».
Чтобы тут не сложилось неправильное мнение, скажу, что антиквэрум не любил боль. Но она всегда помогала ему сосредоточиться.
«Произвести на вас впечатление столь убогим способом? Ну и ну…»
- Деньги решают многое. Хотя и не все. А сумма… - Атон равнодушно пожал плечами, - это моя стандартная «такса» за один бой на Арене. Обычно за мелкие услуги я всегда столько предлагаю.
Я согласен на ваши условия. Но сейчас, - он снова широко зевнул. – Я очень устал. Не покажите мне мою комнату?
И насчет гостей… ну… - мужчина поморщился, - не беспокойтесь. Не думаю что будет погоня. Я, конечно, считаю себя Императором Вселенной, Высшим Звеном Творения, Пупом Мира и так далее, но, похоже, другие так не думают…

Атон открыл глаза и несколько секунд бесцельно изучал потолок над своей головой. Безмятежно белый потолок. Такой же безмятежный, как и все его мысли. А затем залез в карман халата, извлек оттуда мятую пачку с наркотравкой и закурил.
Кашлянув один раз антиквэрум прикрыл свои глаза и сделал глубокую и медленную затяжку на секунду задержав яд в своих легких.
«Вот паскуда белобрысая…» - подумал он. – Но подумал без неудовольствия или злобы, а скорее с ноткой веселья.
Глядя, как медленно тает в воздухе сигаретный дым, Атон подумал о том, что он сказал и сделал вчера. «А сказал я и сделал гораздо больше чем следовало говорить. И если у этого мужика есть хоть капля мозгов…»
Антиквэрум отшвырнул от себя недокуренную сигарету, бросив ее прямо на пол. Полежав еще несколько секунд неподвижно, Люиминус резко поднялся и подошел к висевшему на стене зеркалу. Из его прозрачных глубин на мужчину взглянуло чистое и свежее привлекательное юношеское лицо. Люминус внимательно посмотрел на свое отражение, улыбнулся, сложил руку в кулак и резко ударил им по стеклу. Отражение тотчас изменилось. Зеркало покрылось сетью мелких морщин-трещин, а затем хрустальным водопадом рухнуло на пол.
Все еще улыбаясь антиквэрум прошел в ванную комнату. Там он помылся, если была такая возможность, Атон предпочитал мыться каждый день, побрился и снова поднялся наверх.
Порывшись в своих вещах, мужчина переоделся в чистые джинсы и футболку и снова закурил. Атону было скучно и поэтому он начал осматривать оставленный в его распоряжение дом.
«А белобрысый похоже сглупил… - усмехнулся расположившийся в кресле молодой человек небрежно пролистывая одну из библиотечных книг. – А что если я, к примеру, ограблю его? Вынесу все ценное и подожгу дом. А почему собственно нет? Это – как раз в стиле торчка и наркомана. Блонди не предвидел такого?
Или он не считает этот дом чем-то слишком ценным, или у него денег куры не клюют, или…» - Атон поставил заинтересовавшую его книгу на место.
Покинув строение Люминус начал бесцельно прогуливаться по парку. Точнее, не совсем бесцельно. Атон кое-что искал, и ему повезло. Спустя шесть – семи минут поисков он нашел сарай с инструментами. Вооружившись совком и лопатой, он вернулся в свою комнату.
Мужчина замел все осколки зеркала и окурок на совок и выкинул их в мусорное ведро. Затем снова вернулся в сарай и принялся изучать остальные инструменты.
«Я не умею ухаживать за садом, - с тоской подумал он. – И если заглянуть вглубь, я – вообще мало чего умею. Разве что убивать».
Со вдохом Атон отложил грабли и тут его взгляд случайно наткнулся на топор. На губах юноши вновь появилась улыбка. Та самая, которая родилась там за секунду до того, как он разбил зеркало.
«Окаменев, в бездну свой взгляд устремив…
Если взорвется весь мир…»
Атон пальцем провел по лезвию проверяя хорошо ли оно заточено. «Затупилось. Но для моих целей – в самый раз».
Выйдя из сарая антиквэрум стянул с себя футболку бросив ее на ближайший куст. Спустя тридцать секунд он уже вовсю колол дрова.

Светило солнце. В саду пели птицы. Атон без устали махал топором.
- И вам утро доброе. – Произнес антиквэрум, ни на секунду не прерывая своего занятия. – Я отвечу на ваш вопрос, я отвечу на все ваши вопросы, - топор плавно опустился на очередное толстенное бревно, с легкостью разрубив его. – Но сначала, хотел бы разобраться с одним незавершенным делом. Пусть между нами не будет ни какого взаимного недопонимая. Хорошо?
Очередной пень превратился в дрова. Отложив на минуту топор, антиквэрум отнес дрова для камина в общую кучу.
- Я знаю что вы сделали со мной. С моим телом.
Выбрав очередное толстое полено мужчина, вновь поднял топор, проведя пальцем по его лезвию проверяя, не затупилось ли оно от длительной работы.
- И я знаю, что намерения ваши – были благи. Не буду утруждать вас информацией о том, куда обычно приводят благие намерения, думаю, – Атон усмехнулся, – думаю, что вы знает это не хуже меня. Скажу лишь, что не хочу, чтобы вы делали что-то с моим телом без моего на то ведома и разрешения. Это все равно как если бы я заметил в вашей шевелюре вшей и, воспользовавшись тем, что вы крепко спите, не спросив вашего разрешения, обрил бы ваши чудесные белокурые кудряшки. Для вашего блага разумеется.
Лезвие топора на миг сверкнуло в воздухе, отразив солнечный свет.
- Не сомневаюсь, что вы хотели как лучше. Один раз я понял это. Но в следующий раз… - Толстенное бревно раскололось с легкостью ломаемой ребенком соломинки, - но в следующий раз могу и не понять.
Закончив колоть дрова, антиквэрум поднял руку и стер пот со лба. На самом деле он, конечно, не вспотел, но жест его был автоматическим и каким-то инстинктивным.
- Идемте в дом. – Произнес мужчина, поднимая рубашку и набрасывая ее себе на плечи. – Поговорим там.
Атон пошел не оборачиваясь. Он знал, что дракон последует за ним. Сейчас он был интересен Альджаалину, а это значит, что поведение дракона можно предсказать, это значит, что поведением дракона можно управлять. В какой-то степени.
Люимнус был интересен Альджаалину и даже если это продлиться не долго, даже если это продлиться очень недолго, Атон собирался воспользоваться этим. Он собирался пользоваться этим до конца.

Отредактировано Люминус (18.06.16 22:10:00)

- Нет, - оскалил зубы Атон, - я не веря в Рай и Ад. После смерти ничего нет. После смерти наступает лишь Темнота. Темнота, Пустота и больше – ничего. Щелчок, - антиквэрум резко щелкнул своими пальцами. – И тебя больше нет. А затем происходит несколько минут и твое тело начинает гнить.
Посмотрев на дракона Атон сел в кресло, опустив руки на свои колени. На его голых ступнях виднелись примятые стебли травы.
- Вы задали мне очень сложный вопрос, - усмехнулся мужчина. – Скажите, - слегка нагнувшись вперед, Атон сложил свои руки домиком, - вы сделали это специально, или чисто случайно?
А знаете что… - самый кончик розового языка на секунду коснулся нижней губы антиквэрума. – Я не собираюсь давать вам информацию просто так. Вы задаете свои вопросы, - хорошо. Я буду отвечать на них, но только до тех пор, пока и вы отвечаете на мои. Идет?

- Нет проблем, - улыбнулся ему Люминус и принялся с интересом изучать то, что Ал принес поесть.
Если дракон и рассчитывал вызвать какую-либо эмоциональную реакцию, то тут он крупно просчитался. Скорбь, желание, огорчение, любовь, ненависть, боль, радость, страх… все эти чувства были безусловно хорошо знакомы Атону, но никогда, ни одно из них не задевало глубин его души. По-настоящему не задевало.
Он мог испытывать все вышеперечисленное, но эти чувства, эти эмоции текли в нем, текли сквозь него, над ним, под ним, затрагивая его истинную Суть, истинную эмоциональную жизнь, не больше чем волны, бегущие по гладкой поверхности пруда затрагивают жизнь темных тварей, обитающих в его мрачных глубинах.
Да, ему был любопытен дракон это – безусловно. Но в глубине души, в самых ее темных глубинах антиквэруму было все равно. И дело тут не в Альджаалине. Просто ему всегда и все было все равно.
- Пока я здесь живу, вы не могли бы найти мне какую-то работу? Чистит камин, мыть пол, колоть дрова…. Я знаю, - Атон хмыкнул, - что этот дом отлично справляется со всем этим и без посторонней помощи, но мне необходимо найти себе какое-то занятие. Знаете, как говорят… - оторвавшись от изучения пищи Атон посмотрел на дракона, - незанятому человеку работу находит Дьявол.

- Мне не пугает работа ни какого рода. – Ответил Атон приканчивая очередной кусок жареного мяса и прикидывая, а не попросить ли чтобы в следующий раз это мясо принесли ему сырым.
- Да, можете прямо сейчас. Я готов.
Атон поднялся из-за стола и сначала промокнул свои губы салфеткой, а затем ею же вытер кончики испачканных жиром пальцев.
- Вот только тут есть небольшая э… загвоздка. Видите ли, моя одежда, - антиквэрум жестом указал на свои обтягивающие джинсы по бедрам, - она не предназначена для подобного рода деятельности. В этих джинсах можно стоять и сидеть, но если резко нагнешься… - юноша усмехнулся, - сраму не оберешься…. Посему, не могли бы вы одолжить мне кое-что из своего гардероба?

- А как работает ваш чудо-шкаф? – спросил антиквэрум с энтузиазмом которого вовсе не испытывал, ибо на самом деле никогда не интересовался ни каким из проявлений магии и вполне искренне считал, что ничего не потерял бы если бы она вдруг в один прекрасный день просто исчезла из этого мира, - я что должен стать перед дверями и представить ту одежду которую желал бы получить?
Они шагали молча. Дракон не знал о чем говорить, или просто не хотел разговаривать и Атон тоже в свою очередь молчал. Он уже высказал те условия, на которых соглашался продолжить беседу, затеянную Алом допрос-беседу, и не собирался менять их. Что же касается самого Атона, то любопытством он не страдал и в собеседнике никогда не нуждался.

- Хм… - оглядев покореженный ствол дерева, Атон уперся одной своей рукой в бок. – Нехилый фронт работ. – Весело заметил он. - Вот только мы пришли сюда, как пара мальчиков-зайчиков не взяв с собой ни топоры, ни пилы. Или… - улыбка антиквэрума стала еще шире, - или вам это просто не нужно?
Скрестив руки на груди на восточный манер Атон быстро поклонился дракону.
- О Великий и Ужасный Гудвин! Ну, в смысле Ал…. Яви недостойному смертному свое могущество извлеки из подпространства, ну, или откуда вы там свою хрень вытаскиваете, топор и пилу! Желательно – бензопилу.

Атон задумчиво почесал затылок, наблюдая, как дракон с ловкостью бывалого фокусника извлекает всевозможные инструменты и складывает их на землю.
- М.. да…. – Антиквэтум задумчиво посмотрел на топор. - Нереально круто. Вы – прирожденный цирковой артист! А белого кролика из шляпы тоже достать можете?
А что еще в вашей подпространственной дыре завалялось? – поинтересовался антиквэрум подойдя к мужчине и зачем-то пару раз дернув за прядь белокурых волос. – Хорошая вещь эта складка…. В детстве вы наверняка в ней от родителей косяки да порнушку прятали?
Атон вновь медленно перевел взгляд на инструменты.
- Компанию? – он пожал своими плечами, - а есть ли смысл? Гораздо проще просто запихать поломанные деревья в вашу эксклюзивную «черную дыру». Или большие предметы туда не помещаются?
Знаете… - Атон вдруг ни с того ни с его окинул Альда откровенно оценивающим взглядом, - А у меня есть идея получше. Я только что придумал одну очень интересную вещь, которой мы могли бы заняться вдвоем…

Альджаалин отвечал на вопросы антиквэрума с подчеркнутой серьезностью чем забавлял того больше и больше. И все больше и больше раззадоривал его. Почему? Юноше хотелось испытать его. Постичь предел терпения этого мужчины. Увидеть в какой именно момент дракон,  наконец, сломается и проорет: хватит! Ты – достал меня. Вали отсюда! Иди ты на… и чтобы глаза мои тебя не видели!
Задумываясь о причине своего поведения, Атон не мог понять, в какой именно момент родилось это неуемное желание раздразнить мужчину. Может быть тогда, когда тот отказался от денег, или тогда, когда дракон захотел кое-что узнать о нем, кое-что получить от него, ничего не давая взамен?
Вообще-то для антиквэрума это не было особенно важно. Сейчас ему просто хотелось сделать это, а Атон всегда привык следовать своим желаниям. Даже если это ранило других. Даже если это ранило его самого. «По мне так нет ни чего хуже, чем сдерживать свои желания. Свобода – так упоительна…»
- Скучна и банальна? Ну да… конечно! – Атон опустил глаза и непередаваемо трагическим театральным жестом прижал руки к своей груди. – И как такой плебей как я мог даже помыслить о том, чтобы заинтересовать столь изощренного и утонченного аристократа как вы!
Все! – Атон хлопнул себя ладонями по груди. – Ваше разочарование во мне лишило меня смысла жизни! Все. Пойду на ближайшей сосне повешусь!
И действительно повесился. Правда, не на сосне, а на дубу.
Подтянулся, ухватился за достаточно толстую нижнюю ветку, залез на нее, и, зацепившись одной ногой, повис вниз головой, практически точно повторяя фигуру Повешенного изображенного на одной из карт Таро.
- Милый Ал… - спросил Люминус, раскачиваясь перед драконом как гигантский желудь – мутант, - я уже наскучил тебе?
Тут Атон не стал тыкать пальцем в небо. Молодой мужчина прекрасно знал, какие именно эмоции он вызывает у окружающих его людей. Непонимание, страх, обиду, отвращение, гнев…
Конечно, Люминус мог вызвать и интерес, зависть, желание, страсть, - если хотел. Сейчас он не хотел. У Атона не было причин нравиться Алу. Не было причины что бы заинтересовывать его. Почему? Да потому, что от дракона ему ни чего не было нужно. Точнее, у дракона не было ни чего, чего он мог бы дать ему.
Кроме крыши над головой. И Ал уже сказал, что предоставит свой домик в его распоряжение.
«А Альджаалин явно не из тех, кто нарушает данное слово. По крайней мере, пока обстоятельства не станут сильнее его».
- Если так… то жаль, конечно. – Темноволосая голова слегка наклонилась на бок, и антиквэрум подул, силясь струей воздуха убрать спутанные волосы со своего лица. – Но с другой стороны, - безмятежно и весело продолжил он, - моя мама всегда говорила: ты рожден не для того, чтобы развлекать меня. А я – рождена не для того, чтобы развлекать тебя. Если нам нравится общество друг друга, это – прекрасно. А если нет… - очевидно, смирившись с падающими на его лицо волосами, молодой человек равнодушно пожал своими плечами, - а если нет, пусть каждый идет своей дорогой.
«Так всегда говорила моя мама и она – лгала. Во всяком случае в отношении меня. Она хотела, чтобы я не просто выглядел как ее погибший ребенок, не просто заменил ее сына, но и стал ими. А разве может один человек стать кем-то другим? Разве может заменить собой другого? Он может лишь притвориться. И претворяться либо до тех пор, пока не утратит собственное Я, либо до тех пор пока… пока не сломается».
- Привык носить маску? Я?
Раскачивающийся на ветке Атон рассмеялся. Рассмеялся заливисто и заразительно. Рассмеялся так, как смеются дети.
- Маскарад, маскарад!
Ярких образов парад!
Нараспев продекламировал антиквэрум и снова рассмеялся. Но на этот раз уже совсем негромко.
- Лица – стерты. Краски – тусклы.
То ли люди, то ли куклы…
Произнес он уже совсем иным тоном. На миг совсем иным стало и выражение его лица. В эту секунду на дракона смотрел  взрослый мужчина с холодным, не знающим ни страх, ни сомнения, ни сожаления лицом.
Но секунда прошла, и лицо Атона вновь смягчилось. То выражение исчезло. Растаяло как теплый воск.
- Знаешь Ал… - задумчиво произнес молодой человек, цепляясь за ветку уже двумя ногами, - а в тебе умер психолог! Умер, и сейчас тихо разлагается…
Не бойся! Сними свои маски… - Атон довольно успешно изображал голос дракона, - я всего лишь хочу помочь тебе! Доверься мне! Покажи мне себя, себя настоящего!
Милый Ал, - антиквэрум заговорил уже своим обычным, безжалостно насмешливым голосом, - будь я женщиной, я бы тотчас пригнул в твои объятья и разрыдался на твоей могучей груди. А позже мы бы хорошенько потрахались. А будь ты женщиной, мы бы сначала потрахались, а уже потом я бы излил пред тобой всю душу.
Но, поскольку у нас обои «бубенчики»… а впрочем, - вновь нахально улыбнулся антиквэрум, - предложения потрахаться это вовсе не отменяет…
«Наши маски… наши социальные роли. Сын, друг, любовник, сотрудник, ученик…. Каждый из нас носит эти маски и играет эти роли. И с каждым разом, с каждым прожитым годом этих масок все больше и больше…»
- Снять все маски и обнаружить за последний из них пустоту? – Губы юноши сложились в тонкую циничную усмешку. Он покачал своей головой. – Страх о том, что ты узнаешь о себе сам, страх о том, что узнают о тебе другие…. Я знаю чего я боюсь господин Альджаалин. Скажите мне лучше чего боитесь вы?

- Оригинален? – Атон слегка приподнял одну бровь, а через секунду покачал своей головой. – Отнюдь. Я не более оригинален чем…. Слышали когда-нибудь пословицу: Каждый человек – уникален и неповторим! Впрочем, как и все остальные…
Так что… - молодой человек ловко подтянулся и забрался на ветку, усевшись на ней. – Я не более оригинален, чем скажем… вы. И явно не более банален.
Он не собирался удерживать дракона. Подобного у Люминуса и в мыслях не было. И если где-то очень, очень, очень, очень, очень, очень глубоко в душе Ал и считал себя достаточно интересным, ценным и значимым, чтобы Атон изменил свое решение, то тут он явно просчитался.
Еда и кров. Атон и так получил от Ала все что ему нужно. А мог ли дракон предложить ему что-то еще? Могли дать ему? Было ли у бедняги Ала еще хоть что-то, чем он мог бы заинтересовать антиквэрума? Похоже, что нет. А если и было, то дракон это тщательно скрывал.
«Милый Ал… не знаю, говорили ли тебе это прежде, но ты не та птичка, ради которой стоит разворачивать свои сети. Надеюсь, что твое самолюбие это как-нибудь переживет».
- Вы сказали, что видели множество таких как я? – Атон улыбнулся.
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее - иль пусто, иль темно,
Меж тем, под бременем познанья и сомненья,
В бездействии состарится оно.
Богаты мы, едва из колыбели,
Ошибками отцов и поздним их умом,
И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,
Как пир на празднике чужом.

Мы иссушили ум наукою бесплодной,
Тая завистливо от ближних и друзей
Надежды лучшие и голос благородный
Неверием осмеянных страстей.
Едва касались мы до чаши наслажденья,
Но юных сил мы тем не сберегли;
Из каждой радости, бояся пресыщенья,
Мы лучший сок навеки извлекли.

Мечты поэзии, создания искусства
Восторгом сладостным наш ум не шевелят;
Мы жадно бережем в груди остаток чувства -
Зарытый скупостью и бесполезный клад.
И ненавидим мы, и любим мы случайно,
Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,
И царствует в душе какой-то холод тайный,
Когда огонь кипит в крови.
И предков скучны нам роскошные забавы,
Их добросовестный, ребяческий разврат;
И к гробу мы спешим без счастья и без славы,
Глядя насмешливо назад.

Не знаете, кто написал эти строки? - мужчина слегка наклонил свою голову на бок. – Я случайно наткнулся на них. Обнаружил их в общественном туалете в куче смятых листков заменяющих туалетную бумагу.
Атон спрыгнул с ветки и сделал пару шагов по направлению к Альджаалину.
– Вы сказали, что видели множество таких как я? Охотно верю, ибо я в свою очередь встречал множество таких как вы. Знаете… - задумчиво продолжил молодой человек, с легким, почти поверхностным сожалением глядя на Ала, - моя мама всегда говорила что Скука – это твой последний враг. Тот самый враг, который неизбежно встает перед тобой, когда повержены все остальные враги.
От себя же я добавлю, что Скука – это тот враг, которого тебе никогда не победить.
Мужчина улыбался. Он смотрел на Альджалина вежливо и… абсолютно равнодушно. Если болезнью дракона была Скука, то болезнью антиквэрума было Равнодушие. И если подумать, то еще сложно сказать, какая из этих болезней была страшнее.