Время близилось к полудню, но здесь это не имело никакого значения. В аномальной некрозоне царили вечные сумерки, окутывающие сизым холодком и ожившими тенями каждого забредшего путника. В этой точке, почти у границы, влияние затягивающей воронки было не столь сильным, но достаточным, чтобы слабые ментально и физически существа навеки попадали в липучую магическую паутину, отдавая искры своей энергии и становясь частью огромного могильника. Лучшее место для очередного урока.

Тонатос лениво следила за белыми волокнами, разделяющими мрак окружения яркими световыми полосами. Энергетические косы выполняли роль магического стабилизатора, перекраивая вредоносную некромагию в нечто более послушное и удобное для использования. Пухлые губы кривятся, а алый взгляд перескакивает на темную макушку учителя, слившегося с окружением где-то неподалеку. Тупое и бесполезное упражнение. Давно пройденный материал, отработанный навык, но Визерион в какой-то момент словно перестал делиться знаниями, едва ли вынуждая деоса топтаться на месте в вопросе освоения неподдающейся магии. Для Тонатос это оказалось чем-то внезапно важным – не избегать того, что однажды чуть не сгубило и её саму, а принять прошлое, и научиться контролировать и этот элемент разрушения, которым наполнен весь мир. Аномалии слишком часто сходили с ума именно по части некромагии, и, действуя напролом, порой расход сил был несоразмерным проблеме, ведь куда проще нейтрализовывать понятную магию, которую знаешь как подчинить, раскладывая нестабильные пентаграммы на покорные завитки, а то и вовсе переплетая их «как надо».

Бессмертная щурится и резко сжимает ладони в кулак, держа руки у бедер. Тонкие лески родной энергии натягиваются и рвутся, выпуская в эфир пространства сноп быстро догорающих искр – магия легким цунами прокатывается по местности, бесследно утопая в тени. Секунда, две и… ничего не происходит. Дракон всё также погружен в себя, летая мыслями где-то далеко отсюда, словно ничего не произошло. Он не соскакивал с их уговора, продолжая оставаться наставников в вопросе изучения сложно поддающейся Тонатос магической школы, но делал это без особого энтузиазма, словно ему давно наскучила эта роль, либо же имелись причины посерьезнее для такой холодности.

Раздражение плещется в горящих изнутри глазах, особенно ярких в сумерках мрачного полулесья. Тонатос топает ногой, и десяток тайных наблюдателей срывается с ближайших деревьев в разные стороны, каркая и хлопая крыльями. Сильный энергетический импульс сотрясает почву, вызывая ощутимое колебание – рыхлая и мягкая земля легко поддается согретым магией костям. Медленно, но настойчиво, словно деталь сложного паззла, каждые останки формировались в призрак прошлого в виде всегда молчаливого и тихого слуги. Это были не только разумные существа, но кое где и скелеты зверей, а немалую часть из них исказила аномалия до такой степени, что даже по останкам определить было сложно к какому виду когда-то относилась тварь. Некоторые кости, имея ощутимые потери, группировались и формировались в нечто абсолютно несуразное. И каждая из десятка черепушек, изнутри пустых глазниц, неизменно таращилась алыми огоньками прямо на Визериона. Покорные фигуры замерли, ожидая следующего приказа.

- О, так теперь я достойна твоего внимания? – Тонатос недовольно скрещивает руки на груди. Воздух гудел от количества выпущенной разом энергии – деос давно стала сильнее, научилась более сложным вещам, демонстрируя уверенные успехи, но некромагу словно было всё равно. Ей хотелось поговорить, так к чему откладывать и притворяться, тем более пока они, в общем и в целом, были одни? – С каких пор ты перестал смотреть мне в глаза?

поднять мертвых