[indent] Мир такой огромный и хрупкий как драгоценный кристалл. Целые миры можно было найти в голове каждого разумного существа. Сплетающая явь в иллюзорных нитей сновидений видела все иначе и как бы ей не хотелось разогнаться сгущающиеся сумерки, все это не было страшным сном… реальность пугающая и неотвратимая, она опаляла ледяным дыханием, пробирала насквозь эхом гула металла и запахом крови. Он как сладковато-горький яд для ее милосердия, оно билось израненной птицей в клетке груди, беззвучно роняя хрустальные слезы над теми кого она не в силах спасти. И они не желали спасения…

[indent] Ее мир из витражей грёз рушился вместе с настоящим, цветные осколки ранили сильнее острейшего клинка, но надежда, как негасимый свет далеких звёд, она никогда не давала ощутить что значит отчаянье. Надежда вела вперед путеводной звездой позволяя отыскать среди всего этого хаоса место где она бы смогла скрыться от всех и от него. Как наивно бесстрашны грёзы о мире которого нет. Рирариум могла обмануть саму себя иллюзиями чтобы не видеть и не слышать крадущихся следом, но она понимала насколько неготова столкнуться лицом к лицу с неизбежным. Вместо гнева на Создателя в сердце Мечтательницы было лишь прощение, ведь она не мола сделать ничего, только отпустить и смириться, сбежать и укрыться лилея все ту же хрупкую надежду быть ко всему этому непричастной, ей не нужна чужая сила, она не сможет...

[indent] Стайка разноцветных птичек пронеслась над головой с тревожных криком. Рирарум вздрогнула, обхватив плечи руками, словно искала поддержки, но нет никого и ничего, что сможет её защитить от внимания Владыки хаоса. Его появление ощутила с первым шагом в этот укромный спокойствия и так хотелось верить, что это лишь очередной тревожный сон. Сны она могла развеять только пожелав этого, но Инвиктус никуда не исчезнет, даже если очень этого захотеть мечта не станет явью. Мечтательница тяжело вздохнула, провожая взглядом встревоженных обитателей этого прекрасного места. Она может стать птицей, сбежать, улететь, но раз Он нашел ее один раз, найдет и другой. Голос Владыки хаоса набатом звучал в голове, Рирариум слышала его слишком хорошо наивно испытывая облегчение, что пока еще может скрыться, он не видит где она, но ощущает как почти загнал добычу в охотничьи силки. Будь Рирариум обычной смертной она могла бы обмануться услышав столь чарующий голос, притягательный бархатистым баритоном. Инвиктус не был лишен привлекательности, но не внешне, все они умеют меняться по своему желанию, а той внутренней силой, опасностью сквозящей в каждом движении для таких как она, не приспособленных к сражениям. Казалось Хаос знал все тревожные мысли Мечтательницы. Это решение далось ей тяжело, сомнения толкали прочь, они же возвращали обратно, она не сможет скрыться еще раз, не Инвиктус так кто-то другой...

- Хаос решил стать милосерднее, а может быть тебе не хватает сомнений, которыми я готова с тобой щедро поделиться, - не сразу отозвалась Рирариум, в отличии от покровителя всех войн ее голос звучал мягко и слишком тихо, но Инвиктус явно расслышит каждое оброненное слово разнесенное эхом. Может быть заговорить было ошибкой, иллюзорный полог теперь легче разрушить, но Рирариум не хватало смелости чтобы показаться самой, сделать шаг на встречу для того, что пыталась избежать все это время. Кровавый повелитель всех войн уже здесь, так пускай же найдет. На самой границе обрыва высокое дерево усыпанное нежно-розовыми лепестками цветов, прислонившись к нему спиной Риора грустно улыбнулась, разбить иллюзию легко, она треснет магическим зеркалом и больше не будет показывать пустоту с нежной белизной облаков.
- Как это интересно звучит... сомневающийся хаос и милосердная война, почти противоестественное и несовместимое, мечты отображают желания, о чем же мечтает сам Владыка непостоянности? - голос звучал мягкой песнью, словно колыбельная для бездны, а она ощущала каждый его шаг. - Моих вопросов множество, а ты вовсе не обязан на них отвечать, Инвиктус. Даже если захочешь все здесь разрушить и обратить цветущие травы в пепел ничем не смогу тебе помешать. Ты Хаос и Война, а я Сны и Грёзы…

[indent] Вряд ли Инвиктус понял какой смысл Рирариум вкладывала в свои слова, ведь они словно говорили на разных языках, она пела о прощении и смирении, а он… о разрушении. Ее руки не были приспособлены к драке, у нее не было оружия способного отнять чью то жизнь, лишь магия не столь сильная какая могла бы быть, все естество богини снов и грёз сопротивлялось необходимости кому-то причинять боль. Рирариум не воин, ее единственная защита верный спутник Нидхёл стремящийся как можно сильнее укутать собой богиню, серебристая ткань темнела превращаясь подобие более плотного костюма с серебристым очертанием перьев, ничуть не придавая Мечтательнице воинственности. Прикосновение…

[indent] Оно почти обжигает плечо, клокотавшая сила внутри Владыки крови подавляла лишь одним своим ощущением, она отражалась в его кроваво-красных глазах, пробирая на сквозь, но Рирариум не могла сделать ничего. Ее сила почти не несет разрушений. Лучше всего у Мечтательницы выходило созидать, создавать прекрасное и неповторимое, переплетая краски из грёз в цветных гранях магических самоцветов. Замершее смирение в ее кристально-голубых глазах, не произнесенный вопрос застывший на губах… зачем Ему такая как Она. Рирариум ни капельку не верила, что за нее будет кто-то беспокоиться. Когда началось противостояние в погоне за могуществом все отвернулись друг от друга, кто-то заключал союзы, а миролюбивая Мечтательница в конечном итоге осталась одна. Зябкое одиночество вгоняло под кожу иглы отчужденности и непринятия. Слова…

[indent] Задевают смиренное спокойствие, она не пытается вырваться ощущая стальную хватку на своем запястье. Его ладонь как железный капкан лапке угодившей в ловушку птички, обжигает стальным холодом. Рирариум смотрит открыто на лицо Хаоса искаженное хищным оскалом. Неуверенность в ней резонируют с его словами набатом звуча внутри словом «жестокость». Для Мечтательницы не существует верного пути и все незыблемое рано или поздно будет подставлено под сомнение. Последователи, их лишь крупицы, но она не внемлет их мольбам и никого не затащит. Горько…

[indent] Рирариум не находит подходящих слов уходя в тревожные мысли, повисая на плече Инвиктуса как легкая тряпичная кукла. Руки сжатые в кулачки беспомощно ударят по литой черной броне Повелителя крови, но он ведь никуда ее не отпустит. Чужие страдания шквалом обрушиваются в сознание милосердной богини, они оседают на плечах непосильны грузом, пробираются в самое сердце заставляя заблестеть в уголках глаз застывшей влагой. Это не было страхом, это боль от беспомощности, смирение Рирариум самое сильное на свете прощение, ее еще не пытались стереть в сияющую пыль чернеющую до сизого пепла, а она уже казалось простила палача занесшего над ее головой оружие. Оправдание…

- Нет, - неуверенно звучит ответ совсем тихо, - не боюсь погибнуть, но моих сил недостаточно чтобы кому-то помочь. Я бегу от Войны не потому что страшусь исчезнуть в небытие, я не желаю быть ложной надеждой, не разбиваю мечты и не причиняю боль слепой верой, что смогу кого-то защитить. Если я жестока… то это меньшее из двух зол... - Рирариум отводит взгляд от поля сражения пропитанного страданиями и кровью, где-то недалеко угасла очередная божественная искра, заставляя прочувствовать леденящий холод по спине. Мечтательница ловит взгляд Повелителя всех войн.
- Ты уже знаешь ответ чтобы было найди меня кто-то другой и тебя не должно волновать в чьем воплощении окажется милосердие, но вместе с ним придет грех сомнений выжигая всякую уверенность, оно как ненасытный зверь раз разом будет стачивать прутья решений, думаешь кто-то желает получить этот дар… навечно, от слабосильной богини вроде меня? Любовь не твоя добродетель, Хаос, а вот разрушения, ты несешь только его. Чего ты добиваешься дорогой брат? Забота… неужели тебе знакомо это слово? И я прощаю тебя за это… - Рирариум горько улыбнулась вдыхая запах гари, это место из которого хотелось сбежать обратно в уголок спокойствия среди царящего хаоса. Рядом раздался сдавленный стон, Мечтательница вздрогнула отступая назад от павшего воина тянущего руку к ее ноге, он хрипел «помоги», богиня смотрела на него застывшим взглядом упирая спиной недвижимого Инвиктуса.