Ты ошибаешься.
Свет не может быть разъедающим и слишком ярким. Всегда лишь обволакивающим, заполняющим пустоты внутри, не оставляя тьме никакого шанса. Но ныне исколотое хаосом тело кристаллизировалось в шрамах алым, и это не причиняло боли. Это даже приятно. Это – необходимо. Расширенные зрачки Тонатос не сужаются в ответ белому потоку, но жадно впитывают каждый луч, как будто бы тот мог наполнить её родной, подзабытой силой. Брат был прав – не вдохнуть, не пошевелиться, даже не облизнуть потрескавшиеся сухие губы, хотя на них еще могли остаться крохотные следы такого необходимого ей сейчас вещества.

В мыслях было почти пусто, вернее, деос думала лишь о кровавом мерцании, вспышками пронзающее ее мутное сознание. Лириум напоминал о себе с горькой настойчивостью, медленно обращая затянувшуюся паузу в пытку. Темная материя съёживалась от недостатка питания, капризно требуя новой и новой порции силы, а пока высасывая остатки из энергопаутины брюнетки. Именно это и убивало её, именно это и порождало столь сильное стремление вновь наполнить себя в очередной раз красным блаженством. Оно несколько подрастеряло свой сладкий привкус в свете последних событий, но деос все еще остро чувствовала в нем необходимость. Солнце стало алым, и ему нужна кровь – его кровь. Глаза нехотя находят в сияющем пространстве темное пятно, которое задавало ей слишком странные вопросы. Как она себя чувствует? Что-ж, владей Тонатос собой, она непременно улыбнулась ему в ответ кровавой улыбкой.

Но все внутри нее еще была сила, а также умение заставлять подчиняться что угодно. Короткий импульс, взявший свое начало в остром уколе гордыни и лириумных остатках в организме, заставил руку дернуться быстрее, чем заботливый Ферониас успел бы моргнуть. И… на этом всё. Непривычно холодные женские пальцы почти нежно едва касаются запястья сородича – сжать их с силой бессмертная уже не смогла, но дала четкое понимание, что слова «даже не пытайся» взывают к обратным действиям, минуя любую форму боли, отразившуюся в нервном алом взгляде. Из уголка рта тотчас скатилась тонкая бардовая струйка, а до Тонатос все никак не доходило её внезапное соседство по палате со Смертью, ставшее на удивление слишком близким.

- Спасти меня очень просто. Сказать тебе как? – у нее нет сил говорить, но древняя была в состоянии общаться с братом используя ментальную магию. Когда последний раз Ферониас слышал её голос? Когда-то он был спокойным и строгим; сейчас он двоился, казался искаженным помехами, гулял болезненным эхом по подсознанию, словно диалог с ним вела не только Тонатос, но кто-то еще. – Отпусти меня.

Недолгая тишина была понятнее любых слов. Тело сделало еще одну – из десятка – неловкую попытку пошевелиться. Так странно: мгновение, когда она могла одной мыслью воззвать к звезде и ее распаду сменилась тотальной беспомощностью – всё это отдавало неприятной ностальгией и казалось глупой шуткой, как тогда, когда мир узрел первых трансдентов.
- Ну да, как я могла забыть. Это ведь твое самое любимое - исправлять всё, что на твой взгляд слишком печальное и сломанное. – слишком тесное взаимодействие с близнецом давало свои плоды. Затрагивающие самые тонкие струны слова хорошо перебирались холодными фактами, а терпкий голос дурманил и баюкал, ведь в каждая фраза была щедро сдобрена хаосом, искавшим малейшую брешь в чужом спокойствии, - А когда ничего не выходит – остается лишь одно решение. Но, я уверена, любимый заботливый брат не станет убивать и меня.

Тонатос все еще не хватало сил на улыбку. По правде говоря, ей было слишком все равно на чужие мотивы и причины.
- В_ме_с_те, - еле-еле, одеревеневшими губами хрипло шепчет она заветное слово. «Вместе». Такое же особенное, как Вечность. Что-то, что было только _их. Бесконечно важное, очень личное, понятное лишь близнецам. Дальше, наконец уводя взгляд прочь, деос вновь продолжила мысленно, - Так мы поклялись друг другу.

Так шептало и обещало им будущее - в чужих видениях и запретных пророчествах, словно каждая затейливая петля мироздания, после чудесного рождения, естественным образом стремилась к разрушению и смерти. Цикл бесконечной пряжи из энергии и законов, непонятной даже бессмертным творениям. Все естество деоса порядка давно привыкло тянуться к своему гуляющему вне зеркала отражению. То, что раньше казалось несовместимым, теперь резонировало сильнейшим притяжением. Вместе – с этого началось _всё. Этим должно и закончиться. Воспоминания лезли наружу как кровавая мокрота: вот Тонатос, израненная, но с силой сжимающая искрящийся теберосум - их _общий миг триумфа. И вот она же, одернутая поводьями сородичей и падающая в смольный кратер. Тонатос помнила лишь как тянулась обратно к заветному праху, проклиная каждого кто смел ей мешать. Кажется, сверхпрочное тело оплавилось и обратилось в поглощающий источник света прежде, чем погаснуть без сил. После долгого боя их оказалось недостаточно.
- Просто позволь мне исполнить обещанное.

Отредактировано Тонатос (30.01.23 17:08:10)

А ты...

... что ты можешь знать о нас?

Мир никогда не был черным или белым - теперь Тонатос понимает это наверняка. Знает, что он на самом деле насыщенно _алый. Хаотичные искорки, отделяющиеся от ее тела, не исчезали в эфире пространства, а начинали медленно кружить в воздухе, словно летний пух. Расширенные зрачки едва-едва поспевали за их движением, но определенно находили это занятие куда более интересным, чем чужое мрачное лицо. Всполохи делились и слеплялись воедино, иногда образовывали достаточно большую искру, что ярко прогорала в стерильном вакууме. Пожалуй, звезды где-то очень далеко рождались и умирали точно так же. Надрывный вздох, и бессмертная медленно прикрывает глаза, а темные ресницы слипаются от скопившейся влаги. Пациент, сестра, друг, враг - будто бы ей была разница, как он назовет ее в следующий раз.

- Опять ты ошибаешься, - очень плохое качество для того, кто называл себя врачом, - Это ты всегда был и будешь один. А нас всегда было _двое.

Правда всегда была самым острым из оружий Тонатос, и именно её она пускала в ход с особой безжалостностью. Инвиктус научил ее забавной и веселой игре, хотя и алоокая играла в нее по-своему. Ей она казалось очень занятной: испытывать чужое терпение, словно тонкие серебристые ниточки, имя которым покой и равнодушие, удерживали каменное лицо Ферониаса и не позволяли ему никакой роскоши в виде лишней эмоции. Как скоро он начнет испытывать хотя бы одну? Боль, разочарование, _гнев. Такой щедрый и широкий спектр, и всем этим замершая сестра готова была поделиться абсолютно безвозмездно.

- Такой я тебе нравлюсь больше? - кажется, те самые алые искры забегали чуть быстрее в пространстве, водя хороводы вокруг суетящегося целителя. Капризные частицы как кучка непослушных детишек, путалась в витках пентаграмм, то и дело местами разрывая багровые линии. Не то чтобы это сильно мешало диагностике, скорее неприятно отвлекало, - Темная и неправильная. А может, ты все это делаешь вовсе не для меня. Может, ты думаешь, что спася одну сестру, ты искупишь вину перед другой? Прости, но это так не работает, - Тонатос слегка дернулась, не сумев как следует ни улыбнуться, ни откашлять накопившуюся в легких кровь. Лириум обратил их в рубиновую жеоду, поступив аналогичным образом со многими другими органами и костями, делая тело одновременно прочнее, и с тем относительно быстро его убивая. Безупречно чистый и белый мир Ферониаса, который обязательно понравился бы _другой Тонатос, медленно плыл красным.

Больно? Только не от колдовства Ферониаса. Лириум вгрызался в нее стаей всегда голодных клыков, напоминая, что последние песчинки отведенного времени давно скатились ко дну. Сородич доставал из Тонатос информацию, а ей бы опять хотелось дать ему язвительную подсказку - показать, наконец, где удивительно спокойно билось сердце. У _него оно билось когда-то так же.

- Что _мы сделали... То, что не удалось всем вам, очевидно. - темные вкрапления в алой радужке струились подобно шелку. Инвиктус пал, но словно продолжал жить внутри своего близнеца, в едва заметных, но колких деталях. Чуткого целителя пугает увиденное? Завораживает? Интересно, правда. Мысли продолжали вежливо вклиниваться в оцепеневший разум сородича, - Квинтэссенция приращения и ущерба в своем чистом виде.
Отчего же никто, кроме _них, не видел в этом столько же прекрасного и уникального, неостановимого и бескомпромиссного?

Отредактировано Тонатос (03.02.23 00:23:36)