Никогда не знаешь, какое открытие или разочарование принесет новый день. Будет ли он столь же благосклонен и в этот раз одарит тебя спокойной гаванью, что обходят шторма, что не знает ничего сильнее бриза? Или же обратит все против тебя, отдавая на растерзание ветрам? Но Невант уже привык тонуть в хаотичных их порывах, подобно листку, оторванному от родного древа. Но вернее будет сказать Кассиопей. То имя, которым он себя нарек, избегая своей настоящей личности и обязанностей, которые за ней стоят. Дент прекрасно знал, что долго бегать не получиться. Ему рано или поздно все равно придется встретиться с наследством матери, ведь больше некому возложить его на свои плечи. Можно ли посчитать это за своеобразный протест? Вполне, но пилигрим вряд ли себе в этом признается в ближайшее время. Кассиопей привык стремиться к силе, вкушать ее сладострастный плод и, не насытившись, не ощутив наслаждения от него, вновь пускаться в погоню за желаемым. Вот только в этом преследовании он пытается словить свой собственный хвост, за которым ему не угнаться. Но ведь всегда можно продолжить и впасть вновь в бесплодную пляску, если оно дает хоть какую-то надежду на исполнение заветного, правильно? Он обманывался, и для этого мужчине не нужен был ни льстец, ни лжец, что шепчет на ухо.

Задания от гильдии бросали мужчину во многие уголки Энтероса, и пилигрим безропотно следовал воле заказчика, направляясь за очередной целью. Кассиопей не был удивлен, когда информация о работорговле с Биорторусом детьми Энвенов подтвердилась. Оглядываясь назад, он скорее признался бы себе в том, что почувствовал некоторое облегчение от того, что чья-то проблема вскоре сможет разрешится. Правда, вовсе не из простых понятий доброты выросло это чувство. Дент всегда считал, что проблемы нужно решать, в противном случае они имеют поразительное свойство расти, словно сорняки, попавшие на благодатную почву. Кассиопей в этой схеме не был ни садовником, ни сорняком, а всего лишь простым инструментом, направленным на избавление. Он принял эту роль и следовал ей.
Телепортация решила проблему с перемещением в нужное место. В обычном случае пилигрим скорее всего избрал бы полет, но этот излюбленный трансдентом способ перемещения куда проще отследить. Только подумать, как быстро он стал настолько скрытным, что начал пренебрегать своими предпочтениями ради целей. То же касалось и изменения его внешности. Любой, кто хоть когда-то его знал, вряд ли бы приметил хоть что-то знакомое в осунувшемся лице. Его кожа приобрела какой-то сероватый оттенок, на котором особенно выделялись белые патлы, ниспадающие на лоб. Надо сказать, они находились в совершенном беспорядке и мало чем напоминали белокурые пряди, что вились от природы. Повязка с глаза была заботливо снята и припрятана куда подальше, позволяя миру узреть златой цвет глаз. На высоком лбе следы морщин перечеркивали друг друга, будто их обладатель часто пребывал в состоянии беспокойства и удивления. Да и походка Кассиопея приобрела какую-то ленивую небрежность и неторопливость, словно ее обладатель намеренно замедлял свой шаг, не взяв в привычку такую манеру идти. Он не был хоть сколько-то актером, но играть ему приходилось, пускай и несколько неумело.
Аура выдавала в нем даденгера.

Одна из баз “Затмения” встретила его приятной тишиной, что не режет слух, не заставляет раз за разом навострять уши в надежде уловить звуки приближающейся опасности. Мягкие полосы тумана застилали взор, заставляя разум гадать и пытаться распознать в очертаниях округи что-то знакомое. Белое облако, совершенно не торопясь, шло, подобно фрегату, не знающему преград и погребающему все под собой, но не нанося никакого ущерба. Оно играло с воображением и, возможно, будоражило когда-то чье-то неокрепшее сердце, готовое биться от испуга, подобно птичке, запертой в резной клетке. Кассиопей не носил такого в груди. Пройдясь немного вперед, будто приноравливаясь к новому образу, пилигрим замер. Денту не требовалось ступать на порог гильдии, чтобы дождаться той, что отправится вместе с ним. И только бы силуэт нарушил плавный и неспешный ход насыщенного водяными парами воздуха, Кассиопей задал бы один вопрос:
– Йонхеленэль? – имя непривычно слетело с уст в обыкновенно спокойной манере, свойственной для пилигрима. Он знал ответ на этот вопрос, но куда было важнее подтверждение. И, может, этот вопрос был глуп, но столь прост, что служил уже приветствием.

Отредактировано Невант (06.08.22 20:55:52)

Кассиопей не любил тянуть, если не со всем, то точно со многим. Он редко откладывал небольшие дела, желая расправиться с ними поскорее. Именно по этой причине новоявленный даденгер c легким кивком головы сжал руку девушки, безмолвно соглашаясь со сказанным. Ее ладонь была ощутимо горячей, но не настолько, чтобы отдернуть свою в попытке защититься от ожогов. Мгновение, и они уже в том месте, про которое обмолвилась Хелель. Кассиопей внимательно окинул взглядом округу, оценивая их местоположение.
– Спасибо, – благодарность сорвалась с его губ, и мужчина торопливо взял старые бумаги из рук Огненной и потянул за веревку, давая им свободу. Он аккуратно развернул их, держа на весу, чтобы Йонхеленэль тоже был виден план дома. Пилигриму были привычны обсуждения, и он ожидал, что они оба внесут свою лепту в это дело. Кассиопею нужно было лишь начать.

– Особняк достаточно большой, и с непривычки заблудиться в многочисленных коридорах и поворотах будет очень легко, особенно, если не держать карту постоянно перед глазами, – начал наемник. Он часто предпочитал молчаливые размышления в одиночестве из-за особенностей его домашнего уклада. Однако гильдейские задания время от времени проходили в группе, где требовалось участие и внимание каждого для правильного понимания планируемых действий. По этой причине Кассиопей озвучивал все то, что приходило ему в голову.
– Насколько я понял, наша цель является членом одного из аристократических Домов. Нам известна точная информация о его личности? – мужчина задал уточняющий вопрос, обращенный к Огненной, а после бы продолжил:
– У любого влиятельного существа есть свои обязанности, которые ему нужно выполнять. Пускай это даже самый обычный прием гостей. А гости ступают только на порог парадного входа. Зайдем через него.
Его палец с небольшим нажимом указал на потенциальное место входа. Это решение было в какой-то степени сумасбродным, если смотреть поверхностно, а потому Кассиопей продолжил.

– Думаю, ты тоже видела информацию о посредниках, через которых ведутся основные дела этого даденгера. Его куда проще будет накрыть непосредственно во время разговора. Можно предложить ему новый товар. У тех поставщиков, что имеют опыт на рынке, гораздо охотнее все скупается, да и нередко цены куда выше. На новичков поглядывают с опаской и недоверием, поэтому здесь важно заручиться поддержкой кого-то более опытного. Такое жадное существо вряд ли откажется от возможности разжиться еще больше. А если у него еще отсутствует чувство самосохранения и чутье на неприятности, то схватить его будет куда проще.
Для пилигрима этот даденгер действительно был просто существом в неприглядном понимании этого слова. Его голос не выражал неприязни, но Кассиопей в глубине души не мог полностью признать такой способ получения выгоды. Впрочем, ему вовсе не обязательно было это делать.

– Если подводить итог по сказанному, то я могу проникнуть в особняк под видом даденгера, желающего выгодно продать свой товар. Как только окажусь с хозяином особняка наедине, пошлю тебе мыслеобраз о нашем точном местонахождении. И это все для того, чтобы после вместе мы могли вместе его быстро накрыть. Важно будет не спугнуть его раньше времени, в противном случае искать крысу в ее собственной норе будет очень утомительно, – неопределенно пожав плечами, Кассиопей обратил свой взгляд на Йонхеленэль. Ему важно было услышать, что она думает по этому поводу. – Что думаешь насчет всего этого?