Диалог завязывался как-то слишком медленно, словно требовательная программа, которую пытались запустить на слабом компьютере. Можно подумать, что такая ассоциация весьма странная для той, кто, ввиду недоступности, редко пользуется благами технологий, но на что Рейми не поскупится, так это на разведку. Её шпионы своевременно докладывают о том, каких высот успевает достигнуть внешний мир в научно-техническом плане. Да она и сама нередко делает вылазки, но вынуждена при этом тщательно скрываться, что, конечно, сильно мешает насладиться процессом. Рей завидовала тем, кто может просто жить в своё удовольствие — тем, кого не заклеймили так жестоко и несправедливо. Она часто фантазирует о том, что будет делать, когда получит полную свободу, о том, что будет делать, когда коалиция рас перестанет устраивать свои козни, когда мир не будет ограничен двумя загаженными планетами, какими считает она Субтэрналес и Климбах.
Когда... А вот когда? — настойчиво и требовательно спрашивает ребёнок, который каким-то чудом ещё не вымер в ней окончательно, несмотря на все сложности бытия климбаткой и владычицей первой зоны. Конечно же ей хотелось получить всё и сразу, но разве же так бывает? Лейла бы сказала — ещё как бывает. Хотелось бы Рейми возразить, но она видела, каким было прошлое вне Энтероса. Лейла была, если не в гораздо худшем, то, по меньшей мере, в таком же положении. Она была вне закона, хотя всё, чего желала — справедливости. Пряталась ли она? Может быть в каком-то смысле, но чего она уж точно не делала, так это не надеялась на то, что кто-то принесёт ей месть на блюдечке. И больше всего в Рейми её бесило то, что та не называла вещи своими именами. Ведь, в действительности, владыка Аэтернитаса не столько хочет свободы для своего народа, сколько хочет отомстить коалиции рас за свои злоключения. Эти порывы альтруизма казались Лейле просто смешными. Оно и не мудрено, ведь не оттого ли у неё случилось раздвоение личности, что, потеряв надежду, последняя из рода де ла Мар просто перегорела, захотела сгинуть, чтобы, после своей смерти, стать кем-то другим? Кем-то, кто будет лучше неё и оставит после себя хоть что-то, кроме скорби? Кем-то, кто будет стримиться к высшей цели?
— Да, иномирец, — подтвердила Рейми. — Но никакой загадки в этом нет. Скорбилусу плевать из этого ли ты мира или нет, лишь бы по возрасту подходила для... ну ты поняла, — было и так ясно, что имела ввиду климбатка, но заканчивать фразу она не хотела. По интонации можно было без труда догадаться, что эта тема ей не по нраву. Оно и не мудрено, ведь вся жизнь пошла под откос из-за одного паразита. Счастливая жизнь.
Отказ от помощи не казался чем-то из ряда вон выходящим и, ни в коей мере, не задевал чувства седовласой. Всё-таки это был Климбах и здесь, за предложением помощи, чаще всего, скрывается хищный оскал. Поэтому недоверие было вполне оправданным и даже рациональным.
— Три тысячи... — задумчиво произнесла Рейми. — Да. Тогда я, не то что владыкой, я ещё даже климбаткой не была. Хотела бы я сказать, что это были счастливые времена, но, чего греха таить, в те времена я ещё даже не жила.
Рогатая невольно подумала, что она даже как-то слишком молода для роли владыки. Стоило ли рассказывать такое незнакомке? Как ни странно, ничего сокровенного в этой информации Рейми не видела. Право слово, как ей могут попытаться навредить? Более зрелые климбаты пытались её сокрушить, но терпели поражение. Опыт далеко не всегда измеряется годами и иногда Первую просто недооценивают за счёт того, что по возрасту она может показаться ещё совсем "зелёной".
Рейми внимательно проследила за действиями собеседницы. Гостья из иного мира всегда восхищалась теми, чьи силы направлены не только или даже не столько на нанесение вреда, сколько на его устранение, на созидание, что ей было неподвластно при всём её желании. При всем своём внешнем спокойствии, мало кто видит что в действительности творится внутри у владыки первой зоны. Обиду от былого предательства не излечишь возмездием, напротив, убив своего названного отца, Рей познала жажду крови, которую вынуждена сдерживать, находясь на Климбахе, потому что она не желала вреда своим сородичам. С другой стороны, она не знала пощады к тем, кто первым дерзнул напасть на неё. Подчинить чужую волю невозможно, если не можешь добиться гармонии в собственном разуме — это климбатка поняла ещё тогда, когда «Скорбь» показала ей прошлое Лейлы, которую влекла лишь жажда мести и жажда силы. И которая, в итоге, потерпела разгромное поражение демону, которого пыталась приручить.
Хоть Рей и понравилось маленькое представление с восстановлением скалы, был в нём один изъян — переоценённость собственных сил. От взора владыки не укрылось ухудшившееся состояние здоровья гостьи. За время их знакомства, Рейми уже успела понять, что та слишком гордая, чтобы принять чью-либо помощь. И хоть причина такого поведения была понятна, климбатку не могло это не раздражать. Одно дело прикидываться, что с тобой всё в порядке, опасаясь, что в ином случае на тебя нападут, и совсем другое — в этой же ситуации расходовать энергию на действия, которые могли бы и подождать.
— Считаешь себя моей должницей только потому что я не захотела тебя добить? — голос девчушки стал как-то холоднее, в каком-то смысле, даже отдавал разочарованием. — Ты только что визуализировала основную причину, по которой я ненавижу эту планету. Мы... Все мы враждуем, убиваем друг друга, хотя нас и без того мало. Мы не умеем доверять даже себеподобным. У такого народа нет будущего!
Седовласая резко сократила дистанцию, в пару прыжков добравшись до собеседницы, и, приобняв ту сзади, плюхнулась на землю, предоставив своей новой знакомой более мягкую посадку в виде собственной тушки.
— Знаешь что, Йонхеленэль? — тихо спросила Первая, не выпуская её из рук. — Я не позволю климбату так глупо помереть на моей территории. Если отказываешься от помощи лекарей, то хотя бы дай организму спокойно справиться с раной и не трать сил понапрасну.
Отредактировано Рейми (09.02.22 02:55:39)