"Какого черта? Нет, какого черта? Мало того, дали напарника невесть какого, так ещё и продолжают издеваться", - антиквэрум бросил злой взгляд на только что закрывшуюся у него за спиной дверь, скрестил руки на груди, облегчённо выдохнул в сторону. Нет, ну наконец-то этот начальничек отстал, правда, перед тем, как выставить Канту за дверь из-за непозволительного хамства, успел всунуть ему в руки какие-то бумаги. Их следовало бы, конечно, отнести сначала той бестии, что гуляла у антиквэрума в напарниках. Как зовут этого самого напарника, Канта заморачиваться не стал, а прозвище он в любом случае ему придумает, ещё успеет. Впереди их обоих, по всему видимому, ждёт увлекательнейшее путешествие в недра адовых кругов, прямо в общество к уродским монстрам, готовым сожрать гостей не жуя. Стоит ли говорить, что Мория считал, что справиться с заданием сам, а напарника считал чем-то, мягко говоря, лишним? Но делать нечего, приказ Трибунала изменению не подлежал, поэтому следовало бы зайти за напарником. Разумеется, что-либо решать с ним и просчитывать планы дальнейших действий Мория не собирался. Ещё чего.
Прямо от дверей начальничка Канта направился к напарнику. Замысловатые коридоры наконец-то привели его к комнате Лорена, перед дверьми которой он и остановился. Придётся пересилить себя и начать разговор первым, хотя о каком разговоре может идти речь? Этот рыжий полукровка самым наглым образом вторгся в жизнь Мории, а теперь ему самому служить передатчиком приказов начальства?! Много захотели, очень много. Они все видимо забыли, какой сволочью может быть Мория, и что за скверный у него характер. Или сделали вид, что забыли? Конечно, им же это выгодно: выставлять из кабинета, хлопнув дверью за спиной, вместо толкового объяснения задания толкать в руки какие-то бумажки и прямиком посылать к напарнику передатчиком. Раздражение Канты планомерно перерастало в расчетливое бешенство. Он уже хотел было бросить документы здесь же и уйти, как вдруг вспомнил, чем грозит любое неподчинение приказам. М-да, умеет Трибунал затягивать гайки и хомуты на подчиненных. Да ладно, отдать документы он ещё отдаст, но не более. Мория силой заставил себя развернуться к двери, скрипнув зубами, всё же подавил своё недовольство и смог-таки натянуть на лицо раздраженно-недовольное выражение, которое присутствовало у него всегда, разве что в большей или меньшей степени. Не долго думая, постучал в дверь, и облокотился плечом об косяк, ожидая, когда Лорен соизволит подойти и открыть. Сам Мория намеревался сунуть ему в руки бумаги и уйти, чтобы отправиться на задание либо самостоятельно (!), либо в обществе напарника, но сохраняя чёткую дистанцию. В конце-концов, не в друзья же он ему записывался? А настоящие представления антиквэрума о напарниках стёрлись давным-давно. Всех, до единого, он считал подлецами и подонками, готовыми ударить в спину при любом удобном случае. Однако сам Лорен его несколько настораживал: мало того, возник в Синдикате невесть откуда, за короткий промежуток времени стал офицером, да ещё и попал к нему в напарники. Что-то здесь не так, а вот отсутствие любых ответов заставляло относиться к Лорену ещё более насторожено, чем ко всем остальным. Чёртов напарничек.

Отредактировано Канта Мория (27.01.16 16:47:24)

В ответ антиквэруму прозвучала лишь тишина. Чёрт. Неужели его нет в комнате? И где тогда эту бестию носит? Прикажете искать по всему зданию Синдиката? Нет, уж лучше увольте. Мория презрительно и раздраженно фыркнул. Ждать он не собирался, но тем не менее, ожидание планомерно затягивалось. Антиквэрум хотел уже наплевать на затею отдать документы ещё раз, как напарничек соизволил подать голос. Дверь оказалась открыта - какая ирония.
Канта дёрнул ручку на себя, распахивая дверь, и перешагнул через порог. В комнате оказалось достаточно темно, но он тут же наткнулся взглядом на рыжего полукровку, сидящего около окна с закинутыми на подоконник ногами. Канта нахмурился.
- Тч, а оторваться от стула не судьба? - наезд? Да самый настоящий, Морию уже, откровенно говоря, порядком разбесило всё происходящее ещё до напарника, так что тот только подлил масла в огонь: вот сидит здесь себе и курит, не чтобы как-то поинтересоваться у начальства, будут ли какие приказы или нет. Здесь никто не будет за ним бегать. Хотя нет, постойте, походу будет. Канта, вдруг поняв весь идиотизм ситуации, готов был поубивать начальство за то, что его выставили в таком невыгодном свете: ведь якобы сам пришёл сюда.
Кстати, о сигаретах. Канта на дух не переносил этот отвратный, горький запах, от которого буквально выворачивало наизнанку. Нет, ну может и не выворачивало и может Мории иногда сигареты даже нравились, но точно не сигареты напарника, точно не здесь и не сейчас. Он только недовольно поморщился, даже не думая скрывать отвращение по поводу происходящего.
- Вот, - бумаги, переданные начальством, оказались впечатаны в стол, находящийся рядом с Лореном. Канта буквально прожёг взглядом напарника, не убирая ладони с документов. - В следующий раз сам ходи к начальству, - процедил сквозь зубы и только потом убрал руку, давая напарнику возможность прочитать документы. А информация там, кстати говоря, была очень и очень важная. Общие сведения о территории, о самих лабиринтах, о возможных чудовищах и, что самое главное, об артефакте, который им обоим нужно было найти и доставить в здание Синдиката в целости и сохранности. Да, и ещё там зачем-то значились, на последней странице, слухи и домыслы об этих местах. Ну, типичные сказки. Там же значилась и эта ерунда о монстре, который стережёт этот самый артефакт. Честно говоря, Канта вообще не верил во что-то подобное. Да, но и не исключал повышенную опасность задания.
- Начальничек сказал, что на миссию стоит отправляться немедленно, - Мория презрительно фыркнул: вечно этот Трибунал печётся о найденных артефактах, да настолько, что тут же, только узнав приблизительное расположение магической вещицы, готов заслать туда охотников, лишь бы они притащили злополучный артефакт в зубах.
Скрестив руки на груди, антиквэрум отвернулся от Лорена. Он очень надеялся, что у напарничка не возникнет никаких вопросов по поводу задания и они отправятся туда сразу же. К слову, сам Канта был уже вооружён до зубов, хоть прям из этой комнаты идти в лабиринты пустыни. Поэтому самому ему время на то, чтобы собраться и подготовиться к миссии, не точно не потребуется.

Отредактировано Канта Мория (27.01.16 18:10:57)

- Да пошёл ты, - огрызнулся Канта в ответ на вопросы напарника.  Лорен ему откровенно не нравился, чего уж тут. Вот то и дело лезет, куда не следует. Ну и оправдываться по поводу своего внешнего вида и полностью готового вооружения не стал, а только фыркнул, вскинув голову и уничтожающе посмотрев на полукровку сверху вниз. Ну, сверху вниз, ровно до того момента, пока тот не встал со стула - всё-таки превосходство в росте было не в сторону Мории. Хотя... антиквэрум даже будучи достаточно низким по росту, ухитрялся ровнять всех с плинтусом, а на разницу в росте ему было плевать, но отчего-то только не в присутствии напарника.
- Это "барахло" мне впарило начальство, так что к ним все вопросы, полукровка, - Канта вырвал у напарника из рук документы и, коротко разорвав их напополам, бросил на пол. Не забыл и сверху наступить сапогом, гневно впечатывая ненавистные бумажки уже в паркет. Всё равно ничего важного там не было, так, формальность. - У "нас" не будет никакого плана действий, слышишь? Есть только я, и ты, напарничек, и мне плевать, что этот приказ отдан нам двоим. Ты не был моим настоящим напарником и не будешь, а так и останешься напарничком, - всю эту неприглядную речь он сказал вслед Лорену. Нет-нет, Мории было совершенно всё равно, как там, в подземельях, сложатся обстоятельства - полукровку он не воспринимал и на дух не переносил. Ну и что с того, что они так называемые "напарники" - это всего лишь наименование, не более. Да, а вот своими словами антиквэрум просто так не разбрасывался, если он ненавидел его, то ненавидел на самом деле, без всяких там "а может быть".
Первым выйти из комнаты Лорену он не дал, а обогнал прямо около двери, сильно толкнув плечом, потом глянул на напарника через плечо, надменно фыркнул и отвернулся. Он собирался уничтожить рыжего полукровку по всем фронтам, чтобы впоследствии начальство оставило и его, и Лорена в покое, а по сути, расформировало бы их как напарников. Но, разумеется, Мория не собирался набрасываться на него по любому поводу, не истеричка же он в конце-концов? Н-да, отношения складывались так себе, а ведь они вместе уже были на паре-трёх заданиях. Впрочем, эти миссии ничем толковым в их взаимоотношениях не сказались, только ещё больше рассорили. Да плевать.
Осведомив начальство о начале выполнения миссии, Канта без труда телепортировался на Сиверику. Как глупо: "К выполнению задания №L, приказа N, приступили. Канта Мория и Лорен Штейлес". Очень глупо - оказаться в пункте назначения вместе с напарником, которого ненавидишь и готов убить. Да-да, в самом буквальном смысле. Канта был готов его убить и, что самое страшное, рассчитывал это воплотить в жизнь.
Перед глазами антиквэрума предстала пустыня, со всеми своими бескрайними песками и останками живых существ - черепами и костями. Прекрасно. И ни живой души, да и кто тут может быть? Разве что самоубийцы только. Или безумцы какие.
Лабиринты значились неподалёку, поэтому Мория, толком не подождав напарника, направился туда: близко же, да и заблудиться - это надо постараться. Спуститься вниз не составило труда: как и следовало ожидать, началом служила подземная пещера, от которой шли несколько ходов. Канта не особо любил подземелья и лабиринты - кто их знает, там и до обвала недалеко или ещё хуже до закрытия тех или иных ходов. Да и выбор в виде нескольких ходов ему не нравился. М-да.
Но уже оказавшись в подземельях, он почувствовал этот самый артефакт, за которым их послали, благо способности охотника это позволяли. Магическая вещица явно находилась в нескольких километрах отсюда и в одном из ходов её энергетика ощущалась чуть сильнее. Канта не мог ошибиться - им следовало пойти туда, собственно, поэтому именно в этот ход он и направился.

Отредактировано Канта Мория (28.01.16 12:38:41)

Лорен никогда не задумывался о том, что в его венах течёт смешанная кровь. По крайней мере его ничуть не волновал этот вопрос. Да и какая к чёрту разница, что за кровь заливает асфальт или льется по рукам после неудачной вылазки? А ведь это было много раз. Лорен чуть усмехнулся на слова Канты, которые явно были рассчитаны на то, чтобы задеть самолюбие саэтэруса. "Не получится, Канта, не получится. Эта тактика со мной не прокатит, уж поверь. Можешь кусаться сколько влезет, можешь оскорблять меня, но это бесполезно. Думаешь, ты первый, кто ко мне так относится?" Хотя, Лорену стоило признать, что на его происхождение ему указывали впервые. Да ещё с таким презрением. Типа знай своё место, да? Неплохой ход, но не в этой игре. Лорен никогда не понимал тех, кто пытался самоутвердиться при помощи своего происхождения.
Когда Канта обогнал его в дверях, специально задевая плечом, Лорен ничего не сказал. Будто не обратил никакого внимания. Нет, он не собирался терпеть такое отношение и дальше, но подсознательно хотел узнать, сколько ещё это может продолжаться. Однако одновременно понимал, что предела этому нет, и всё будет только хуже. С каждым разом всё хуже. А это не стоит пускать на самотёк. Но так хотелось. Пусть они вдвоём и заложники своего положения и им придется терпеть друг друга до поры до времени, но настолько портить взаимоотношения не стоит. Хотя, может, кого-нибудь из них убьют в этом походе и тогда они никогда больше не встретятся? Ведь всё возможно в этом сумасшедшем мире.
Лорен не считал необходимым извещать начальство о начале выполнения задания, благо за него это сделал Канта. Надо же, какой ответственный и исполнительный. Так и хотелось запечатлеть на плёнке это серьезное лицо, но Лорен не хотел последствий. К тому же сейчас не время, лучше подумать о задании. Штейлес телепортировался сразу за своим напарником. Появившись в пункте назначения даже не потрудился осмотреть местность, а первым делом поджёг сигарету. Затянувшись, бросил взгляд на Канту. Тот уже направился в сторону лабиринтов. Даже подождать не может. Если бы Лорен последовал чувствам, укусившим за душу, то поступил бы, как неразумный подросток, но он не мог позволить себе подобного. Всё-таки в голове у него была другая реальность, отличная от этой, где он мог представлять, что угодно, копируя то, что происходит с ним и выстраивая цепочки возможных событий. Поэтому сейчас в уме он представил себе, как не пошёл бы за Кантой, а остался бы здесь. Антиквэрум был бы рад возможности избавится от напарника и не стал бы даже ждать, не говоря уже о том, что спрашивать, что не так. А потом, что потом? Не лучший расклад. Нет, Лорен не сомневался, что справится один, но он не мог, банально не мог подставить напарника из-за глупых чувств.
Размышления заняли немного времени. Вздохнув, Лорен направился за Кантой. Хотел идти первым, ну пусть и идёт. Да и какая разница? Штейлес поймал себя на мысли, что много думает об этих взаимоотношениях, точнее об их отсутствии. Что ж, бывает. Лорен чуть прикрыл глаза, затягиваясь. Дым привычно обжёг горло, застревая где-то в лёгких. Мысли перестали смешиваться и теперь можно было без труда найти необходимые. Лорен переключил себя на размышления о предстоящих поисках артефакта. В пещеру зашёл вслед за Кантой.
— Ты чувствуешь его? — саэтэрус притормозил рядом с напарником, когда тот остановился, после чего последовал за ним в нужный ход. На ответ он не рассчитывал. Через несколько шагов Лорен остановился. Подсознание чётко сказало о том, что что-то не так. За много лет Штейлес научился слушать его, когда оно говорило где-то внутри него, и научился верить этому голосу больше, чем своему единственному глазу, — Похоже нам опять придётся выбирать. Только, думаю нам сразу стоило бы договориться о том, что принимать решения в одиночку не стоит. Я не собираюсь каждый раз у тебя спрашивать, как ты считаешь или тупо следовать за тобой, типа твой путь верный, — да это определенно стоило обговорить раньше. Но почему-то именно сейчас Лорен очень надеялся на благоразумие мальчишки. Ведь Канта не глупый, чтобы пытаться что-то доказать своему напарнику в этой пещере, где на каждом шагу подстерегает смерть?

Если хочешь чего-то добиться, надо вкладывать в дело время и душу. Иначе ничего не получится. Это правило Рани Даката... ах. нет, уже - Рани Даката-Дансефей! - запомнила еще с тех времен, когда выступала в бродячем цирке, и ни один раз имела возможность убедиться в том, что работает оно на все сто двадцать процентов. Поэтому свободного времени у нее практически не было, а наставникам иногда приходилось заставлять ее отдыхать. Но никто не мешает совмещать приятное с полезным, тем более, когда никто ничего не узнает, а если не узнают - значит, и ругаться не будут...
Примерно таким образом рассуждала танцовщица, отправившись на предписанную обязательную прогулку после обеда. Она только забежала к себе в комнату переодеться: правила хорошего тона, предписывающие одеваться к обеду и ужину, ей соблюдать нравилось, а вот гулять по любимым глухим закоулкам огромного парка в длинном платье - не очень. Поэтому на прогулку Рани вышла в любимом костюме: шелковая кремовая рубашка, кожаные брюки, такая же жилетка, высокие сапоги, за голенищем одного из них - Вайпер, талию стягивает Кобра, маскирующаяся под обычный металлический пояс. И дело даже не в каком-то особом полиморфе, просто клинок настолько хорошей ковки, что сохраняет и гибкость, и упругость, и прочность. Странно, конечно, разгуливать по собственному дому с оружием, но это казалось Рани куда более правильным, чем бродить по дорожкам в платье с кучей нижних юбок и под кружевным зонтиком - а ведь именно так должна выглядеть послеобеденная прогулка по мнению ее горничной! А учитывая. чем собиралась заняться Рани, оружие могло ей пригодиться.
Окультуренную часть парка Рани прошла быстро, но не стремительно - ей не хотелось, чтобы у кого-то возникло ощущение, что она торопится. Она раскланивалась со встречными дамами ("Будь почтительна к старшим, даже если про себя называешь их старыми грымзами или расфуфыренными воронами!" - говорила мадам Васанна, ее наставница в этикете), которые по большей части совершали предписанный моцион как раз под кружевными зонтиками, и без особых усилий игнорировала неодобрительные взгляды с их стороны. Когда же девочке надоело изображать паиньку, она скользнула в кусты, промчалась под замшелым каменным мостом вдоль ручья, продралась сквозь заросли крапивы, оставленной здесь не то для создания эффекта дикости, не то - по недосмотру садовника, и очень скоро оказалась в одном из самых запущенных уголков парка, где даже тропинок-то не было. Вот теперь можно было заняться тем, ради чего все было затеяно.
Рани уже освоила азы телепортации, но до сих пор проделывала это только под руководством наставников, а ей хотелось попробовать самой. Для начала, с одного края поляны - на другой. И пусть расстояние всего несколько метров, но это ведь - только начало. Было страшновато, но первая попытка оказалась удачной. И вторая, и третья, и пятая - тоже. А на шестой раз произошла осечка.
Как известно, при телепортации самое сложное - это точно представить себе место, куда хочешь попасть. Можно наиточнейшим образом задать координаты, можно просто перенестись в знакомое место, можно представить свойство точки, где хочешь оказаться. И как раз в тот момент, когда Рани собралась в очередной раз "прыгнуть" под во-он то большое дерево, в сознании девочки мелькнула мысль о других приметах места. Почему-то она вспомнила про своды того самого мостика, под которым она пробегала, потом вдруг подумала о стене серого камня, ограждающей парк цитадели, а потом...
- Ой!... Мамочки....
... потом Рани обнаружила себя в каком-то темном и холодном месте. Она инстинктивно замерла, моргнула, перестраивая зрение. Своды пещеры, скользкий пол, где-то капает вода. Сыро. Зябко. Непонятно. И если "сыро" и "зябко" проблем для трансдена не составляли, то "непонятно" начало стремительно перерастать в страх. Где она? Куда попала? Что происходит?
Конечно, проще всего и правильнее всего было бы попытаться немедленно телепортироваться назад, в парк или даже в свою комнату, но эта мысль даже не пришла Рани в голову: если она так ошиблась один раз, то кто знает, куда ее занесет снова? Вдруг она недалеко от дома, и, выбравшись из этих подземелий, сможет быстро вернуться в Продитор?
- Э-эй! Здесь есть кто-нибудь?  - тихонько позвала девочка. Ей почему-то страшно было громко говорить: она хотела, чтобы ее услышали, но и боялась этого - потому что ведь неизвестно, кто именно может ее услышать. Вдруг здесь водятся какие-нибудь чудовища - а после встречи с Рэу Рассом танцовщица готова была признать, что монстры водятся везде.
Ей послышалось, или откуда-то донеслись шаги?...

- Что надо преодолеть, чтобы на самом деле стать моим напарником, тебе даже не снилось, - огрызнулся Канта, бросая на Лорена один из уничтожающих взглядов. Впрочем, уничтожать его на самом деле он не хотел, ведь прав же что теперь они должны серьёзно отнестись к своей должности напарников. Иначе не видать им благополучного выхода из этих подземелий.
- Хорошо, - мол, справа, так справа. Спорить не имело смысла. Канта, конечно, обладал очень и очень скверным характером, но не до такой же степени, чтобы огрызаться на любое слово? Разумеется, нет. Поэтому и согласился, собственно, занимая положение относительно Лорена с правой стороны. Впрочем, толком пройти вперёд они не успели. Напарник поймал его за локоть, беспардонно нарушив личное пространство антиквэрума, на что Мория обернулся, собираясь как следует задать ему, но...
- Что? С другой стороны? - Канте вдруг показалось, что он тоже слышал чей-то голос. Но не ловушка ли? Да чёрт с ней, с ловушкой, главное, выяснить, что же там на самом деле. Глянул на Лорена, теперь уже менее враждебно, но всё также раздраженно. Впрочем, мысли напарника насчет ситуации показались антиквэруму вполне здравыми, но вот с последним предложением он согласен не был. Поморщился, нахмуриваясь и сдвигая брови к переносице. - Нет, только не разъединяться, - немного подумал. - Пошли туда, - кивнул в сторону недавно раздавшегося голоса.
Канта никогда не понимал и не одобрял аргументов плана "там-то девушка, ей надо помочь, это же девушка". Чёрт с этими бабами, они могут доставить столько хлопот, что и в страшном сне не приснится. Но вот именно к девушкам Мория относился более-менее снисходительно, может, исходя из рассуждений: лучше не трогать, чтобы не получить ещё больше проблем. Может, и так, кто знает, но факт: Канта согласился пойти сначала в сторону женского голоса.
- Не кури, ты, придурок, - зло зашипел на напарника, заметив в зубах Лорена очередную сигарету. Здесь и так проблем хватало, а он ещё будет привлекать к себе внимание монстров всякими сигаретами? Нет, ну убиться можно. В голове у Мории подобное поведение никак не укладывалось. Вырвав у него изо рта ненавистную сигарету, бросил её на землю, придавливая сверху сапогом, и прошёл вперед, прямо туда, куда указывал Лорен.
Несколько сот метров по ходу подземелья вперед, и вроде бы никого нет, как вдруг... Чей-то силуэт, чья-то хрупкая фигурка, словно потерянная среди этих каменных сводов. Судя по излучаемой энергетике это трансдент.
- Эй, девчонка! - Канта остановился на месте, привычным движением опустив руку на рукоять катаны, но благо само оружие находилось у него под накидкой, так что заметить это движение было невозможно. - Не поздновато для прогулок?
Разумеется, разговор начинать он был не мастер, ровно как и вести беседу, но эти недостатки с лихвой мог восполнить его напарничек, который вряд ли отстал от Мории. Канта глянул на него через плечо, потом перевел взгляд на девочку, скрестил руки на груди и смеривая её надменным взглядом. По уровню сил трансдент явно была чуть ли не в пять раз слабее него самого. Что она могла здесь забыть? Канта даже не брался предположить. Но ясно одно - эта особа его очень и очень насторожила.
- Может, чёрт с ней и пойдем дальше? - разумеется, это обращалось к напарнику.

И вновь пески: тягучие, опасные и до ужаса прекрасные. От одного только вида золотой пустоши нутро Первородной, кажется, переворачивается вверх дном. Неудачи, промахи, горе, боль, одиночество - все становится таким же крошечным, словно крупицы песка, и таким же необъятным, как сама пустыня. Палящее солнце изматывает днем, холод же по ночам заставляет сжаться в комок и не думать ни о чем другом, кроме как о своей жизни, висящей на волоске от смерти. Именно в таких вот местах, где нет ничего, что могло бы потревожить ее сущность, и любит время от времени показываться Николорада. Кто-то скажет о ее сумасшествии? Да, в какой-то мере они правы, но кто бы, что не говорил, Боунс не переубедить. Тянут ее зыбучие пески и опасные зоны. Недоумение, вздор и нервный смех, но девицу не остановить.
Тишина, для некоторых являющаяся проклятием, тяжело давит на измученный рассудок, спутавшийся от новоявленного миража. Он завораживает своей красотой: вода струится вниз по гладким камням, нагло расплескивая живительную влагу направо и налево -  но все это иллюзия, порождение изможденного разума и не более того. Встать, протереть глаза и мучительно облизнуть пересохшие губы. "Мне нужно идти" - проносится в голове антика, вот уже несколько минут наблюдающего за прекрасным антуражем. Время близиться к ночи, а значит, стоит подумать и о ночлеге, хоть сна нет ни в одном глазу. Место, укрытие - неважно, главное вновь не ощущать кожей этот мерзкий холод. Сколько Алая пробыла в пустыне? Дней пять - шесть, может более. Город изредка показывался вдалеке, маня своей жизнью и провиантом, но Никки не желала видеть никого и ничто. Давно она так не хотела остаться наедине с самой собой.
Ноги проваливались в зыбучие пески, норовя обжечь нежную кожу ног. Слава Демиургу, куски ткани, обмотанные вокруг икр и лодыжек, сделать этого не позволяли, а тяжелая на вид обувь прочно защищала нежные ножки девушки. Шаг, еще один, два, и вот она уже добралась до одного из входов в лабиринт. Последний раз, бросив взгляд на скрывающееся солнце, Боунс зашла в проход, снимая с себя солнцезащитные очки и кладя их в кожаную сумку. Сняв следом капюшон темно-охристого плаща, Первородная расчесала пальцами рыжие волосы и заплела косу на скорую руку. Мимолетная улыбка пронзила ее губы, а уши уже прислушивались к звукам подземелья. Ноздри пронзил запах талой воды и холодный ветер, отчего девушку настиг непроизвольный приступ кашля. "Что же сегодня приготовил для меня мой милый друг?". Осторожно ступая по каменным коридорам, занесенными песками и костями существ, антиквэрум не ощущала страха, скорее волнение вперемешку с возбуждением. Пройдя немалое количество туннелей и поворотов, Николорада отметила увеличение останков и мерзкого запаха, что усиливался с каждым шагом. "Стоит ли соваться в логово монстра или попытаться отступить назад?" - но хруст под ее ногами сам ответил за нее. Мгновенно тишину пронзил резкий рык подземного чудовища, а в следующую секунду что-то шершавое схватило за ногу и утянуло в глубину мрака. [float=right][/float]
- Многоножка? Да ладно, вам, - буркнула девушка, висевшая вниз головой, разглядывая существо. Благодаря подсвечивающим усам монстра, можно было разглядеть огромные горы костей и разномастных вещиц, небрежно раскинутых по логову. Сама же гигантская тварь (6 метров длиной) казалась непробиваемой. Мясистое тело было покрыто толстой броней, на которой топорщились тонкие острые иглы, готовые в любой момент вонзиться в свою жертву. Бесчисленное количество ног нервно подергивалось, издавая слизкий противный звук. Две передние лапки, что располагались рядом со ртом, медленно тянулись к Первородной, из пасти несло пропастиной и остатками разложения, от которого Никки готова была выпустить свой скудный запах наружу. "И почему мне не попадаются гномы?". Раскачавшись на усе, удерживающим ее за ногу, Боунс отрубила половину подвижной передней конечности, но не ожидала, что на нее выльется струя вязкой зеленовато-желтой слизи. Многоножка взревела еще сильнее и, яростно размахнувшись усом, запустила антиквэрума в стену. Из груди Алой вырвался глухой всхлип, затем протяжный стон. Потеряв на несколько минут ориентацию, Николорада даже и не подозревала о том, что она не единственная в пустынных лабиринтах. Будет ли она рада подмоге? Скорее всего нет, чем да.

Когда ты одна и в полумраке, да еще и в практически абсолютной тишине, слух поневоле обостряется, пытаясь уловить хоть что-то, и в результате ты начинаешь слышать то, чего нет. Вот и Рани, вслушиваясь в тишину подземелий, уловила звук капель, потом - что-то вроде глубокого вздоха, зловещий шепот, негромкий стон... "Это мне все кажется, просто кажется", - пыталась уговорить себя девочка, но получалось плохо. Она прекрасно знала о возможных обманах чувств в подобной ситуации, но рассудочное знание плохо помогало справиться с подступающим страхом. Даката поняла, что уже близка к тому, чтобы броситься бежать - хоть куда-то, в надежде непонятно на что, но невероятным усилием воли заставила себя оставаться на месте. Ей казалось, что из темноты ей в спину глядит чей-то голодный взгляд, кто-то шепчется в ближайших проходах, где-то раздается шорох... Шаги! Чьи-то шаги и голоса - вполне себе голоса разумных существ, и это ей не кажется, по коридору действительно кто-то идет, причем - к ней!
Рани успела обрадоваться, но тут совсем другие звуки заставили ее тихонечко ойкнуть: тихий шуршащий топот множества ножек не предвещал ничего хорошего. Ей стоило бы кинуться в ту сторону, откуда раздавались голоса, но тут девочке пришла в голову совсем неподходящая мысль: а почему она так уверена. что эти существа ей помогут? Вдруг они - тоже враги? 
Все-таки Рани не хватало опыта: вместо того, чтобы принять хоть какое-то решение, она заметалась: дернулась в одну сторону, в другую - а в результате так и осталась стоять посреди коридора.
- Эй, девчонка! Не поздновато для прогулок?
Рани вздрогнула - и, забыв про осторожность, кинулась к незнакомцам. Саэтрус, антикверум - ей было все равно, хоть сам Демиург, главное, что это разумные существа, которые могут ей помочь.
В последний момент Рани успела затормозить и не врезаться носом в ближайшего незнакомца. Она хотела ответить на ехидные слова в свой адрес, но вдруг почувствовала себя маленькой и беспомощной и позабыла почти сформулированный гордый ответ. Всхлипнув, танцовщица пискнула:
- Там кто-то есть! В том коридоре... И вон в том тоже...
И с трудом удержалась от того, чтобы не спрятаться за спины незнакомцев.

Лорен не любил подземелья по двум причинам: находясь под землёй, использовать пентаграммы надо было с осторожностью, чтобы по случайности не спровоцировать какой-нибудь обвал, который в лучшем случае просто перекроет путь назад, а в худшем, положит их нормальной жизни конец. Вторая причина — здесь нельзя было курить, ну, то есть теоретически всё-таки можно было, а вот практически — нет. Это особенно огорчало и заставляло злиться. В подземелье они, наверное, застрянут на несколько дней точно, а такое количество времени без сигарет было немыслимым. Уж больно не хотелось Лорену начать уничтожать всё вокруг только из-за того, что ему не позволено затянуться пару раз. А ведь через час или два такой момент наступит.
— За всё время нашего знакомства ты только и научился слать меня куда подальше, — хмыкнул Лорен, обращаясь к напарнику. Его вечное раздражение порой выходило за рамки разумности, но с этим приходилось мириться. Интересно только, что Канта сделает, если Лорен по-настоящему начнёт его провоцировать? От дальнейших размышлений Лорена отвлекли быстрые шаги, направляющиеся в их сторону. Их обладатель явно слишком резко перешёл на бег, тем самым обнаруживая себя. О том, что кроме офицеров и девушки, в подземелье кто-то был, Штейлес догадался уже давно. И этот кто-то явно был не один, и он не являлся загадочным противником подземного монстра в другом коридоре. Девушка появилась перед офицерами слишком неожиданно, хоть и не трудно было догадаться, что, перейдя на бег, она слишком быстро достигнет места, где стояли Лорен и Канта. В короткий разговор напарника с девушкой Лорен не посчитал нужным вмешиваться. Сейчас ему важнее было узнать, кем являются их противники. Мерзкий звук, доносящийся из коридора, сам говорил за себя: он мог принадлежать только членистоногим. Но где гарантия, что это не магическое существо призвало их? Если это так, то надо найти, где находится их хозяин и разобраться с ним.
— Побудь пока здесь. Тебя как звать-то? — обратился к девушке, после того, как Канта весьма грубо убрал её с пути, запихнув за себя и за Лорена. Что ж, отчасти это было верным решением: пока сзади них не было ни одного монстра, но это лишь временно, поэтому оставлять девушку позади было не лучшим решением. По венам и нервам слишком ясно и чётко полоснул обжигающий гнев, когда Канта призвал пентаграмму. Лорен даже не успел среагировать, чтобы его остановить. Конечно, умом о понимал, многоножки подобрались слишком близко, но действовать не по плану было сейчас не лучшим решением. Понятное дело, каждый из них привык работать в одиночку, с этим Лорен не спорил, но теперь пора уже привыкнуть, что эффективность каждого действия зависит не от одной персоны, а от двоих, и насколько слаженно они будут работать, зависит дальнейший исход событий. Один Ингрэм привычно покинул свою кобуру, оказываясь в правой руке саэтэруса. Тихо щёлкнул предохранитель, извещая о том, что скоро прольется кровь. Пара одиночных выстрелов предназначались для многоножки, которую Канта трогать не стал.
— Канта, — понизив голос, проговорил Лорен, при этом взяв своего напарника выше локтя, таким образом привлекая к себе внимание, — Не торопись, мы не знаем сколько их и сколько сил нам потребуется на то, чтобы завалить всех тварей. Я пойду вперёд. Ты останешься с девушкой. Прикрывай её сзади, я буду спереди, — Лишних слов не требовалось. Сейчас они отвечали не только друг за друга, но еще за одно существо, которое было намного слабее них, — Не вздумай никуда отходить и слушай его, — обратился он девушке, при этом кивая на Канту. Потом снова перевёл взгляд на своего напарника, — Про Единение душ не забудь. Если нужен буду, обращайся, — с этими словами Лорен обошёл своего напарника, бросив на него взгляд, смысл которого можно было растолковать, как "рассчитываю на тебя." После чего, на ходу раскуривая сигарету, пошёл прямо в коридор, откуда пару минут назад появились многоножки. Сейчас его оружием были уже два Ингрэма.

Отредактировано Лорен Штейлес (08.02.16 20:08:21)

Если в прошлый раз, столкнувшись с Незримым и Рэу Рассом, Даката готова была ринуться в бой, несмотря на страх, то сейчас ей хотелось одного: забиться в самую узкую щель и спрятаться. Она совершенно нормально среагировала на грубые действия антиквэрума, который в создавшейся ситуации были вполне естественными. Девочка даже ответила на вопрос второго -  длинноволосого саэтаруса с повязкой на глазу, от которого почему-то очень противно пахло. Она успела только сказать "Меня Рани зовут", а потом начался кошмар.
Сначала ее неприятно резанул прямо-таки физически ощущаемое напряжение между этими двумя созданиями. Рани стало очень неуютно от мысли, что именно она была тому причиной. Она только кивала на слова одноглазого, хотя ей очень хотелось заявить что-нибудь в духе: "А кого слушаться, если он одно говорит, а ты - другое? Вы бы сначала между собой договорились, что ли?", но смелости - или наглости - не хватило. А потом из коридора выкатились многоножки.
Даката не боялась насекомых, но только когда речь шла о нормальных насекомых, пусть даже кусучих, но маленьких. Они иногда очень симпатичные бывают. Пауков, например, Рани вообще любила: мохнатых, красиво раскрашенных и совсем не злых. Ведь правда, обычные животные, не монстры, никогда первыми не нападают, если ты им не угрожаешь, конечно. А когда большой паук-птицеед гуляет по руке, то очень смешно щекотится лапками...  Вот только то, что появилось в проходе, нельзя было назвать не маленьким, не милым. Рани прижалась спиной к стене, в панике глядя по сторонам. Конечно, эта парочка - антиквэрум и саэтэрус - выглядели настоящими головорезами, но справятся ли они, если многоножек станет действительно много?
А когда эта тварь заверещала, стало совсем плохо. Акустический удар заставил девочку упасть на колени, сжаться и обхватить голову руками. Она не видела, как порожденные магией антиквэрума твари накинулись на пещерного обитателя, она только слышала ужасающий, проникающий в голову визг. Может быть, Рани даже сама кричала, сжавшись в комочек на полу пещеры. потому что переносить это было невозможно...

Только холодный рассудок. Его нельзя потерять, даже если ситуация выходит из-под контроля. Если Канта мог позволить себе терять голову от бешенства, то Лорен не мог. Если кто-то из них допустит достаточно серьезную ошибку, пусть даже одну единственную, то им уже не будет суждено вернуться и для всех троих пещера станет могилой. В голове настойчиво билась мысль — "любой ценой защитить девушку", лишь на втором месте стояло "выбраться самим." Это даже не требовалось в подтверждении, так как в силу вступило подсознание. Пещера не была тем местом, где Лорен собирался сдохнуть. Но вероломство судьбы и её упорные попытки загнать Лорена в угол порой удивляли. Иногда ему казалось, что вся его жизнь состоит из противостояния смерти и удачи. Кто кого. И пока выигрывала удача. Но надолго ли?
Когда пистолет знакомо дернулся в руке, отправляя в сторону многоножки несколько пуль, Лорен ещё был уверен в том, что ситуация под контролем, но когда тварина осталась жива, а в коридоре послышался стрекот ещё нескольких монстров, направляющихся прямо сюда, то Штейлес понял — не всё так-то и просто. К тому же по сознанию резанул визг многоножки, атакованной Кантой. "Блин, он что, разобраться с ней не может?" — где-то внутри всколыхнулось раздражение, но тут же замерло, заключенное в железные тиски самоконтроля. Не время отдаваться эмоциям. Лорен знал, если он отпустит их, то выхода уже не будет. Во всяком случае, для него точно всё будет кончено. Саэтэрус был не их тех, кто рвет врагов, полностью отпуская себя, позволяя эмоциям взять верх. Ему нужен был расчёт. Визг твари ввинчивался в мозг до тех пор, пока среди постепенно наступающего хаоса мыслей Лорен не услышал мысленное обращение Канты.
— Сейчас, — коротко прорычал Лорен, вкладывая в это слово все бывшие у него на тот момент эмоции, и сразу же впустил напарника себе в голову. Визг многоножки с удвоенной силой резанул по мозгу, будто разрывая его на части, теперь уже из-за того, что сознание Канты и Лорена почти стало единым. Штейлес не мог сам ограничить поступающий в голову поток информации, поэтому ему лишь оставалось сосредоточиться на мыслях напарника, в то время, как Канта, использовал его ощущения для подобия защиты от акустической атаки многоножки. Наверное, в этот момент, они оба слишком многое позволили друг другу. Лорену хватило несколько секунд, чтобы прийти в себя и отвлечься от страшного визга, продолжавшего терзать мозг. Девушку, назвавшую себя Рани, он сейчас не видел, но точно знал, что она позади него и Канты, а, значит, в относительной безопасности. О том, как подействовала на неё атака многоножки, он не мог знать, но привык думать о худшем. Пришлось надеяться, что Канта успеет положить конец существованию твари до того, как девушке станет совсем плохо. А они вдвоём как-нибудь справятся, даже если тварей будет ещё больше. В это хотелось верить.
Лорену пришлось снова стрелять в многоножку, которую он сразу не смог убить. Эти твари оказались не такими уж и слабыми противниками. Теперь офицер стрелял по сочленениям пластин монстра, служивших крепкой бронёй, стараясь попасть между ними. А так же в брюхо, которое было хуже защищено, но ведь тварь знает, где её слабые места. Визг продолжал ввинчиваться в голову,
— Канта, заткни уже её! — Лорен понимал, что даже если они убьют этих двух тварей, то им придется иметь дело ещё с несколькими. Не лучшая перспектива. Чтобы многоножка не атаковала его, Лорен отпрыгнул назад, приземляясь рядом с девушкой, лежащей на полу. Лорен бросил на неё взгляд, внутри будто резануло чем-то холодным. Он почувствовал себя виноватым, пусть и косвенно, в том, что он вместе с напарником не смог предотвратить атаку, в результате которой пострадала Рани. Насколько сильно, Лорен не знал, но предпочёл думать о худшем. Сейчас Рани находилась позади него, поэтому Лорен вполне спокойно мог предотвратить любую попытку многоножек напасть на неё. Из-за того, что Лорен был вооружен огнестрельным оружием, ему приходилось держать дистанцию со своим противником, что было весьма проблематично в коридоре, пусть и не совсем узком.

Ох, лучше бы я не бросала кубики!...

Визг, ржавым болтом вкручивающийся куда-то в затылок, внезапно прекратился - вернее, прекратился его болезненный эффект, потому что намного тише не стало. Дикий грохот (ах, как звучит стрельба в замкнутом помещении!), чьи-то истошные вопли, что-то горячее время от времени стучит по спине... В общем, Рани абсолютно не понимала, что происходит, но ей стало немного легче. Совсем чуть-чуть, но достаточно для того, чтобы девочка рискнула поднять голову, оглядеться - и обнаружить, что прямо на нее буквально летит раскрытая пасть с растопыренными жвалами по бокам!
Рани завизжала и шарахнулась назад, выбрасывая вперед руки. На пальцах девочки начали формироваться потоки энергии насыщенно-аквамаринового цвета, еще миг, и они ударят в морду чудовищу... 
Трудно сказать, что подвело Рани: слабое владение магией? Скорее всего. Может быть, она еще не окончательно пришла в себя после акустической атаки многоножки. Гадать можно, сколько угодно. Так или иначе, но атака у трансдента не получилась. Вернее, призвать энергию Рани смогла, а справиться с ней - нет. Заряд, который должен был поразить многоножку, образовал нечто вроде шаровой молнии, которая сорвалась с рук Дакаты, взлетела вверх - и взорвалась, породив из своих недр ожидаемый поток энергии, вот только жертвой "молнии" стал не монстр, а Лорен. Приготовленная для пещерного чудовища атака обрушилась на саэтэруса, который как раз оказался рядом с танцовщицей.
Впрочем, кой-каких положительных результатов Рани все-таки добилась: треск разряда и вспышка перед самой мордой не понравились многоножке, и та притормозила, дав Рани время хоть что-то предпринять.
Но что делать?
Убегать, прятаться, позволить другим защищать себя - или все-таки действовать самой?
Да, берсерк Рани был еще не очень силен, но от нее будет, по крайней мере, хоть какой-то толк. Воспользовавшись замешательством противника, девочка вскочила на ноги, Кобра со щелчком развернулась в ее руке, одеваясь в энергию текучей воды, и следующую атаку многоножки Рани была готова встретить во всеоружии.
Не поворачиваясь к противнику боком, танцовщица скосила глаза, пытаясь понять, что же случилось с одноглазым?
- Прости... Прости-прости...

- Моя спина, - проскрипела Никоролада, наконец-то придя в себя. Первым делом девушка убрала большинство слизи на голове, волосах и одежде, нервно стряхивая остатки рукой.  "Теперь еще и благоухаю... Зашибись!". Немного приподнявшись, Первородная заметила, что твари нет на месте. Радоваться и ковылять из лабиринтов было бы не в ее стиле, потому опираясь на меч, девушка окончательно встала и побежала следом за тварью. Сумасшедшая, не иначе.
- И куда это мы направились, монстрило мое ненаглядное! - пытаясь привлечь к себе внимание, прокричала Боунс. Только сейчас она почувствовала огромное скопление энергии себе подобных где-то впереди. "Будет нехорошо, если какая-то многоножка опередит меня!". Антик побежала быстрее, держа меч наготове. Голова до сих пор немного кружилась, а громкий стрекот тварей лишь усилил пульсацию в висках. Рассмотрев существо вблизи, она знала в какие места стоит бить, хоть сильная встряска чуть поубавила девичий пыл. Мирэлиаликс была готова уже ударить по многоножке, как сзади послышалось быстрое передвижение и не менее громкий клич. "Только не говорите мне, что сзади еще одна хрень ползет?!". Нервно сглотнув, антик опасалась, что сзади тварь догонит ее раньше чем, кончится тоннель, таким образом заблокировав ее с двух сторон, но через минуту показался выход. "Слава еде! Надеюсь, моя магия не подкачает...". Остановившись между двумя многоножками, девушка мысленно произнесла имя печати Оруверенорра, но из-за сильной встряски Первородной до этого что-то пошло не так. Печать не сработала, и вместо того, чтобы напасть на монстров, монстры нападали на Николораду. На лице ее читалось примерно: "Твою мать, сегодня явно не мой день", но в голове происходил активный мыслительный процесс. Резко метнув взгляд в сторону двух антиквэрумов и девчонки, Мирэлиаликс, что есть духу пустилась к группе, чуть не оказавшись в лапах монстров. Сзади послышался огорченный стрекот, Боунс лишь усмехнулась, вновь повернувшись к ним лицом. "Что же я так ложаю в последнее время... надо что-то с этим делать!".
- Не поможете ли барышне избавиться от двух надоедливых ухажеров? - попыталась пошутить Алая, медленно пятясь назад ближе к группе. На данный момент от нее не было толку, и, если бы не спасательный круг в лице более сильных сородичей, Первородная станет долгожданным подарком для стаи многоножек.

Как и следовало ожидать, напарник очнулся сразу же, да ещё успел перехватить руку Канты, которой антиквэрум собирался ему хорошенько врезать. И врезал бы, если б крепкие пальцы с сильными суставами не сомкнулись на его запястье. Также, как и на той тренировке - непривычно жесткая рука и непреодолимо крепкий захват. Мория уже хотел было попытаться вырвать руку, как Лорен отпустил её сам. Антиквэрум только раздраженно фыркнул, движением головы отбрасывая с лица чёлку. Не успел Канта подняться с пола, вооружившись своими мечами, как снова послышались звуки приближающихся многоножек. "Чёрт, когда ж они закончатся?" Хотя нет, вперед тварин из хода показалась антиквэрум. Вот кого, похоже, тогда почувствовал Канта, прежде чем его остановил напарник. Значит, это была она - девушка с огненными волосами и на порядок слабее их с Лореном. Что ж, помогать ей Мория не собирался, но ровно до того момента, как в драку с многоножками ввязался Лорен. Вот же ж, только очухался, а девушку уже бросился спасать! Канта презрительно фыркнул, ему порой не понять напарника. Хотя нет, по-всему видимому напарничек собрался спасать не дамочку, а свою собственную шкуру. И Мории придётся в этом помочь, ведь он его напарник как-никак, а с подводной лодки никуда не деться. Вновь по многоножке на каждого из них, и вновь враги оказались повержены парой чёткий выстрелов и точным ударом двух катан. Ожидаемо, и на пару проблем меньше.
Наконец в этой пещере воцарилась тишина. Многоножек больше не намечалось, похоже, здесь они перебили всех тварин, каких потревожили. Канта мысленно отозвал второй меч, который тут же растворился в воздухе, озарив напоследок стены пещеры усилившимся светом, а подобие пламени вокруг клинка Мугена потухло, и теперь его лезвие было просто люминесцентного голубовато-синего цвета. Антиквэрум развернулся ко всем троим. Вопросов к напарничку у него не было, а вот к остальным двум особам очень даже были. Он хотел было уже рявкнуть в их сторону какой-нибудь грубый вопрос, без приветствия и определенного обращения, как его опередила девчушка. Канта покосился на неё и нахмурился.
- Это чертовая Северика с её подземным лабиринтом. Выбраться отсюда можно только пешком, - Канта ткнул концом меча в том направлении, откуда пришли они с напарником. На движение катана отозвалась тихим характерным лязгом. - Выход там.
Потом офицер перевёл взгляд на своего сородича, окидывая взглядом с головы до ног, коротко фыркнул.
- Эй, - обращение, разумеется, к антиквэруму. - Тебя это тоже касается.
Мории было ровным счетом плевать, как эта сцена выглядит со стороны. Да, он груб и неучтив до безобразия, но по-другому он не умеет, такой вот характер и воспитание, точнее его тотальное отсутствие. На второй вопрос девчушки он не посчитал нужным ответить, ведь какое кому дело, кто они с Лореном? А разбалтывать, что они охотники за артефактами и что уж тем более пришли сюда за дорогой вещью, он не собирался. Мало ли, а вдруг эти обе девушки тоже как-то связаны с этим артефактом, или вообще ищут его? Тогда боя не избежать, но лишнее кровопролитье и привлечение внимания сейчас точно не нужно. Ну и представляться по имени Канта тоже не стал, потому что встречаться повторно не собирался. Но что с него взять? Скверный характер и намеренное нежелание заводить не только друзей, но и какие-либо знакомства.
- Эй, полукровка, - обратился к Лорену, - куда дальше-то идти? - повёл бровью, намекая, что артефакт он продолжает чувствовать и что его местоположение не изменилось.

Отредактировано Канта Мория (17.02.16 21:55:01)

Уничтожить многоножек оказалось проще, чем изначально думал Лорен. Наверное, он привык думать о худшем и придавать слишком большое значение происходящему, особенно, если дело касалось его шкуры или даже жизни. Что уж говорить, оптимистом он точно не был. Сейчас же, когда в подземелье стало тихо, Лорен смог здраво оценить ситуацию, в которой он оказался вместе с напарником. Когда он дрался с многоножками, защищая обоих девушек, то даже не задумывался, как решать эту проблему, ведь охотники не просто так пришли сюда, чтобы погулять, и лишние свидетели уж точно не были им нужны.
На вопросы, которые задала Рани, ответил Канта. Пусть и весьма грубо, но Лорен не посчитал нужным вмешиваться. С этой девочкой он всё равно сможет поговорить, пусть и чуть позже. Сейчас Штейлес начинал осознавать, что ей, скорее всего, придется остаться с ними, иначе в одиночестве она не продержится в этом подземелье слишком долго. Вероятность того, что Рани из тех, кому тоже нужен артефакт, была минимальной, потому что, во-первых, весь вид девушки говорил о том, что она даже представления не имеет, как сюда попала. Конечно, это могло быть мастерски спланировано, и тогда Лорену оставалось лишь восхищаться её актерским талантом. Но вот другое отчётливо говорило о том, что Рани не охотник за артефактом: девушка была слаба для того, чтобы в одиночку пройти подземелье и сразить монстра, охраняющего артефакт. Если её кто-то и послал сюда, то только на верную смерть. Другого Лорен пока что не мог предположить. Чтобы понять всё более конкретно ему надо было просто понаблюдать за трансдентом, а это лишь вопрос времени. Если Рани что-то и скрывает, то это останется секретом ненадолго. А если трансдент и окажется соперником, то вдвоем офицеры смогут справиться с ней. Хотя почему-то Лорен не хотел даже думать об этом. Однако всё будет сложнее, если девушку где-нибудь ожидает подмога. Лорен понимал, что до поры до времени надо быть начеку и рассматривать все возможные варианты, чтобы не стать жертвой неожиданной развязки.
Что же касалось второй девушки, то она даже не ответила на вопрос Лорена, когда он спросил, что та делает в подземелье. Ладно, пусть так, ведь потом он дрался с многоножкой, а, значит, был занят. Вопрос на некоторое время утратил важность. Но всё же. Рубашку, которую она дала ему, Лорен взял и стер тканью с лица кровь. Да, сейчас его вид оставлял желать лучшего, но Лорен не был бы собой, если б не плевал на это. А как ещё он должен выглядеть, если ему досталось по полной программе? Штейлес чуть усмехнулся в ответ на улыбку Первородной. Что уж говорить, девушка ему чем-то понравилась. Но его хорошее мнение о ней резко изменилось, когда она заговорила про его напарника.
— Он мне не друг, а напарник. Это разные вещи, — отрезал он. Чего Лорен никогда не выносил, так это обсуждать с кем-то свои взаимоотношения. Это его личное дело, как кто к нему относится, с кем он в каких отношениях и с кем ему повезло, а с кем нет. Да не всё так прекрасно, как хотелось бы, но Лорен не чувствовал себя несчастным от того, что рядом с ним есть такая персона, как Канта. Да, тот грубый, порой срывается, но это его напарник. А на чужое мнение он плевать хотел. Просто потому что был уверен, Канта не бросит его, хоть и ведет себя так. Он не из тех крыс, что подлизываются и строят из себя слишком верных, а потом засовывают нож в спину. А выводы, которые делают о ком-то лишь по паре слов, Лорен никогда не воспринимал всерьез. Но учить кого-либо он не собирался. Каждый имеет право на свое мнение, только вот пусть не навязывают его ему. Как другие судят о людях, Лорен знал. За свою жизнь не раз встречал подобное, поэтому лишь фыркнул на слова антиквэрума, мол, много ты понимаешь.
Лорен бросил взгляд на Первородную, когда она обратилась к Канте, и чуть нахмурился. Ему совсем не понравился этот тон, который с чего-то взяла эта девушка. Или первый раз встречает того, кто груб? Но Канта не был пределом грубости. В данной ситуации тот говорил весьма адекватно. Ведь двум охотникам за артефактом не особо-то нужны свидетели. Но с другой стороны оставлять двух девушек здесь, где слишком опасные монстры, было жестоко. Лорен понял, что опять становится жертвой своих принципов.
— Он не синевласка, — спокойно сказал Лорен, обращаясь к Первородной, — Если тебе так нужно упоминать его в своей речи, то поинтересовалась бы сначала, как зовут твоего сородича, — с этими словами он взял Канту поверх локтя, тем самым удерживая его от безрассудного поступка. "Не смей," — эти слова отразились в голове Мории через Единение душ. Хоть Лорен сейчас и понимал своего напарника, но не мог позволить Первородным драться. Он вообще не хотел, чтобы Канта связывался с этой девушкой, которая, по-видимому, решила ответить Канте в том же духе, но она не учла одного: Морию этим не остановить. Это лишь разозлит и заведет его. А вот толк злить того, кто заведомо сильнее? О причинах Лорен решил не думать. Однако, если бы он сам оказался на месте девушки, то не поступал бы так опрометчиво. Ведь, кто знает, что может случиться в подземелье? Здесь никто не поможет, не спасет, да и бежать некуда. Плюс ко всему, Первородная сама пришла к ним за помощью, а спасибо, кстати, даже не сказала. Хотя, плевать. Её дело.
— Ты находишь любопытство достаточным аргументом, чтобы остаться рядом с нами и выяснить, что нам тут надо? — Лорен вопросительно приподнял бровь. Тон он не поменял да и манеру разговора тоже. Если девушка неглупая, то поймёт, что сказала что-то не то, раньше, чем ему придется в открытую на это указывать.
— Мы тебе не братья, — Лорен чуть оскалился, но сдержал себя. Слово "братья" больно резануло, тут же открывая старую душевную рану. В памяти вспыхнули воспоминания о погибшем брате. "Дэйв," — имя брата пролетело в голове. Лорен прищурился. Да с какого эта девушка решила Штейлеса роднить с собой? Ладно Канту, но его? У Лорена внутри всё вскипело, но он не посмел показывать свои эмоции. Тут и так одного Канты вполне хватает, — Это место не парк для прогулок. У нас есть дело, но я не обязан первому встречному говорить о нём, — да, девушка довела его. Давно он так не злился, но эта злость лишь отразилась в единственном глазу, но никак не в тоне. Внешне он так и оставался спокоен. Лорен был уверен на все сто процентов, что артефакт никто не может чувствовать, а если эти две девушки и чувствовали что-то, то уж точно не то, что искали охотники. От злости Лорен даже не обратил внимания на то, что Канта снова назвал его полукровкой. Сейчас на это было плевать.
— Нам дальше по коридору и потом вниз, — на автомате ответил он, помня их первоначальный курс, — Но сначала нам надо будет разобраться с этими двумя персонами, — спокойно сказал он, хотя внутренне понимал, насчет Рани он уже всё решил, а вот вопрос с Первородной оставался открытым. После её слов Лорен отлично понял, к чему приведет совместное путешествие, и поэтому ему не очень-то хотелось разнимать её и своего напарника всю дорогу и выступать в роли няньки, унимающей детей. Поэтому он решил дать Первородной шанс обдумать своё положение.

Отредактировано Лорен Штейлес (21.02.16 16:32:58)

Канта ожидал, что девчушка проронит хоть слово, после того, как он прямо указал ей на то, что выбраться отсюда без посторонней помощи она не сможет, и чтобы она уходила из этих пещер, но девчонка молчала. Это показалось Мории странным, но, может, она слишком напугана? Её ведь тоже можно понять. Однако он только хмыкнул, но от дальнейших размышлений его отвлек голос девушки-антиквэрума. Офицер раздраженно глянул в её сторону и нахмурился, замечая девушку рядом со своим напарником. "Что она задумала?" - пролетела в голове раздраженная мысль, но тут его взгляд наткнулся на чистую материю, которую антиквэрум подала Лорену. А потом ещё её непозволительно долгий взгляд прямо в единственный глаз напарника, его ответная усмешка, и Канта почувствовал, как сознание захлёстывает какое-то незнакомое, но очень сильное чувство, граничащее с желанием убивать.
- Да оставайся здесь сколько влезет, - буркнул Мория ей в ответ. Разумеется, недовольный взгляд, брошенный в сторону его персоны, он заметил, на что ответил совершенно уничтожающим и равняющим с плинтусом взглядом, полным холодной надменности. Вот чего-чего, а попыток "поставить его на место" Канта на дух не переносил. А эта дама похоже решила ответить на грубость грубостью. Или... он чего-то не понял? Да ладно, плевать. Но эта красноволосая дамочка ему точно не понравилась, и Канта намеревался сравнять её с землей, в буквальном и переносном смысле, потому что злость и раздражение давали о себе знать. Но на этом девушка не успокоилась, и её дальнейшие слова окончательно вывели антиквэрума из себя.
- Чтоо? - взревел он в ответ на "синевласку". - Не пора бы тебе отправиться вслед за теми многоножками?! - Повинуясь исключительно своим бушующим эмоциям, Канта схватился за рукоять меча, который к тому времени уже успел убрать в ножны. Но вдруг почувствовал сильную руку на своем локте, властным жестом останавливающую его от необдуманного поступка. Как же - напарник, а то кто ещё такой самоубийца? Только Лорен. И Канта сейчас был готов убить его, поэтому в ответ на короткое мысленное "не смей" посмотрел на одноглазого одним из уничтожающих взглядов, где ясно читалось желание убивать, а по сути простое "сдохни".
Но в процессе сдержанной перепалки между напарником и девушкой Мория предпочел молчать, чувствуя, что никуда не исчезнувшее бешенство продолжает подавлять все остальные эмоции. Плевать, что через Единение душ Лорен запросто сможет почувствовать настроение Канты, сейчас его волновало только одно: та персона, которая посмела обозвать "синевлаской" и причислить к женскому роду. Нет, Мория не ненавидел женщин, но такие выпады откровенно бесили, заставляя ненавидеть даже своего напарника, который в общем-то был здесь ни при чем.
- Заткнитесь, - прорычал Канта, чувствуя, что ещё секунда и его уже не удержит никакой напарник. Поэтому логичнее было бы всем присутствующим заткнуться. Постаралась же антиквэрум, да так, что теперь опасность мог представлять уже Мория. И причём выдержать его атаки мог только Лорен. - Если у тебя в аргументах только "любопытство", - обратился он к красноволосой, - то выход всё ещё ждет тебя, если нет - то придумай что-то получше, - Тон, с которым были произнесены эти слова, ясно скрывал угрозу, причем угрозу смертью. Грубо? Да. Жестоко? Да. Беспощадно? Бесспорно. Но Канте было плевать, она его вывела из себя, и теперь за это будет платиться не только она, но и остальные - даже та ни в чем не виноватая трансдент.

Отредактировано Канта Мория (21.02.16 21:37:04)

Воздух заряжался негативом с каждой новой фразочкой, отскакивающей от уст каждого из антиквэрумов, но Николорада даже виду не подавала, оставив лицо беспристрастным. Не тот день, не то время. Мирэли было смешно и тошно одновременно, но вместо обычного раздражения или хоть маломальской злости внутри простиралось беспокойство за свою душонку. Слабую_душонку. Она понимала, что нарушает покой обоих, которые, в отличие от нее или блондиночки, не просто прогуливались по холодным сырым пещерам пустыни. 
  Резкость со стороны рыжего по поводу напарничка не могла не дать пищу для размышлений. Не_все_так_гладко_и_ровно_между_этими_двумя - рассудила Первородная особенно после того, как саэтэрус высказался о некомпетентности Боунс в сторону синеволосого парня, готового в любую секунду разорвать ее на маленькие клочки. Не_иначе_как_два_сапога_пара.
- А вы забавные, - лишь вымолвила девушка, простодушно улыбаясь. - В таком случае стоит представиться - Николорада, а как вас зовут господа... - зеленый взгляд быстро проскользнул от парней к трансденту. - И вас юная леди?
  Стоит ли ей тащиться с двумя сильно восприимчивыми пареньками и малышкой, что напросилась вместе с ними? Этот вопрос ее более волновал, чем какие-то разборки мы_тебе_не_братья или где_ей_стоит гулять_а_где_нет. Кроме взаимоотношений с Вороном антика не слишком волновали другие сородичи. Они были среди общей массы невзрачны и безразличны ее сердцу, если, конечно, не становились более весомыми для Первородной, но это случалось крайне редко и то втихаря, чтобы не накликать на них беду в лице старшего брата. Тяжело выдохнув, Мирэлиаликс тряхнула головой, чтобы выбить любую мысль о черноволосом, и поспешила ответить на последнее высказывание Мории:
- Мне не нужно то, что вы ищете, но я бы с радостью подсобила вам, так как ничего другого интересного и увлекательного в этом месте не нахожу.
  Медленно потянувшись, хрустя суставами, девушка уложила волосы на правое плечо и внимательно стала выжидать ответа. Ей было очень интересно наблюдать за Кантой, нежели за Лореном в виду схожести темперамента. К слову последний, в свою очередь, тихонько посапывал внутри нее, не желая устраивать сверхмасштабный скандал. Пока.

Отредактировано Мирэлиаликс (10.03.16 19:52:03)

Как правильно реагировать, когда на голову неожиданно свалились две дамочки? А если одна из них явно нарывается и раздражает? А если она начала симпатизировать твоему напарнику? Серьезно? Убить? Ну, а если это не предоставляется возможным в силу обстоятельств, то сохранять спокойствие и терпеть чужое присутствие? Ну, уж нет, это явно не про Канту. Стоять, смотреть и хлопать глазами было явно не про него, а уж переступать через себя непонятно-ради-чего он бы точно не стал. Да и рукоять катаны он ещё не выпустил из руки. И здесь вполне могла бы пролиться кровь, потому что уж кто-кто, а Мория был настроен серьезно и угрозы на ветер никогда не бросал, но тут в перепалку вклинилась Рани. Теперь уничтожающий взгляд предназначался уже ей, а по сути Канта просто не отошёл от разногласий с напарником и ещё был крайне не доволен им. И только хотел сказать ей пару ласковых, как его опередил Лорен, но в отличие от Мории ответил вполне себе дружелюбно. Канта только зубами скрипнул, даже не пытаясь спрятать своё мерзкое настроение куда подальше. А настроение и вправду было слишком мерзким, начиная сегодняшним утром и заканчивая теперешней ситуацией, и чёрт знает, чем это всё могло закончиться. И ему было откровенно плевать, что та рыжая могла посчитать их "шибко восприимчивыми" к её словам. Нет, ну а как, если её слова, а точнее обращение, Канте совсем не понравились? Но теперь мерзкое расположение духа едва не обрушилось на девочку.
- Хорошо, будешь с нами, - прозвучало всё-таки более мягко, чем планировалось. Нет, Канта не собирался подстраиваться под напарника, но отчего-то глядя на эту девчушку не смог сполна нагрубить. Да, и её казавшиеся огромными глаза не могли оставить равнодушным, даже Морию, поэтому выражение его лица с раздраженно-злого сменилось на просто раздраженное. Будь он тем же волком, то в таком случае сменил бы защитную и готовую к нападению позицию на более нейтральную. Но и полностью стать равнодушным, разумеется, не стал, поэтому почти сразу же добавил. - Но если будешь мешаться, прибью.
А ведь не врал, хотя девчушка ни чем и не заслужила такого обращения с собой. Но Канта был абсолютно равен со всеми, то есть был готов зарубить любого здесь находящегося. А вот на слова Первородной он предпочел промолчать и только презрительно фыркнул. Проигнорировал. Вполне себе в своем духе. Да и называться по имени совсем не планировал, а вот Лорен как назло представил его. Надо будет оставить ему позже пару шрамов, чтобы и думать больше не смел вот так вот себя вести. А ведь Штейлес был чертовски прав, стараясь взять ситуацию под контроль, даже после тех слов, что сказала Первородная, по сути стараясь спасти чужую шкуру, потому что эта самая шкура была в шаге от того, чтобы оказаться продырявленной двумя клинками катан, ведь Канта-то сильнее. Но напарник, как какой-то самоубийца, смог-таки вырулить ситуацию из того тупика, куда она благополучно скатывалась, по крайней мере в отношении Мории точно смог. Отпустив рукоять катаны и бросив раздраженный взгляд в сторону Первородной, Канта отошёл в сторону, за напарника, и хотел было продолжить путь дальше по ходу лабиринта, как Лорен обратился к нему. Офицер приостановился, глянул на него через плечо, и черт знает, что можно было прочесть в этом взгляде, обращенном к Штейлесу, единственное, чего там точно не было, так это раздражения и злости. Вот совсем. Странно, правда?
- Чёрт с ними, пусть идут с нами, - бросил также через плечо. В голосе можно было услышать угрозу, но такую скрытую и далекую, что надо ещё постараться её ощутить. И эта самая угроза была обусловлена словами рыжей, что она, мол, знает, что они что-то ищут. Хотя, не исключено, что это вполне могла быть сугубо логика, раз в подземелье два каких-то типа, то они явно что-то ищут. А и правда что, не переспать же друг с другом собираются где-нибудь в уютном закоулочке? Права она, права эта Первородная, но исключительно в своей догадке, а не в том, что озвучила это в слух. Лично Канта взял её на цель, и теперь малейшее подозрение может сказаться обнаженным клинком, и чего уж тут скрывать - лично Мория с удовольствием бы подрался с ней, и откладывать это в дальний ящик не спешил. Не обращая толком внимания на всех остальных, Канта направился в ту сторону, где слышалось журчание воды, не сомневаясь, что напарник и дамочки последуют за ним, ведь выбор не велик, да?

Как была рада Первородная своему не язвительному настрою, который мог бы испортить все, что медленно выстраивалось в довольно интересную игру «Не съешь меня, я твой друг», хотя друг в данном случае здесь не подошло бы благодаря ярому объяснению Лорена о разделении понятий друг-напарник. Чтож, у Никки было куда все проще – друзей не существует вовсе. Нет, может быть, у кого-то и бывают таковые существа, но за всю жизнь Мирэлиаликс не встречала никого, кто бы мог назваться ее другом. Арнора она не брала в счет, относя его в группу любовника_возможного мужа, Мара же гордо носила статус матери_наставницы, а, в общем, понятие «друга» для нее не сильно много значило, скорее слово «знакомые» не импонировало и не подходило в их тандем.
- Очень приятно, - искренне произнесла Никки. Девушка хотела подать руку для рукопожатия, но затем передумала, боковым зрением видя недовольный взгляд синеволосого паренька. «Опасно_опасно!». - Решила предположить и не прогадала, - многозначительный взгляд падает на рыжего собрата. - Только не говорите, что вы не верите в добрые деяния со стороны других. Мне просто необходимо сменить деятельность, только и всего.
  Пожать плечами, радуясь мысли, что Канта не стал скалиться еще больше и дал добро на присоединение девушек к их небольшому отряду в поисках чего-то интригующего и занимательного. Одним словом назревало приключение, которого Первородная никак не ожидала найти в песках и заброшенных пещерах, где таились тайны и опасности на каждом шагу.
   Хотела ли она произвести какое-то впечатление: положительное_отрицательное_нейтральное - ей было побоку, но если уж они решили искать что-то вместе надо было все же найти подход к новым знакомым. Например, погрузиться в свои мысли и помалкивать, как делала Рани, увидев напряженные отношения между напарниками. Николорада могла только догадываться, что у них происходит, но сейчас это не сильно волновала думы антика. Пока_не_волновало. Тихая скромная блондиночка, напоминающая одну давнюю знакомую, была похожа на мышь-полевку, что оказалась посреди многомиллионного мегаполиса. Тепло улыбнувшись, девушка поравнялась с ней.
- С ними, - Боунс кивнула головой в сторону Канты и Лорена. – все понятно, но как тебя занесло сюда. Вроде не похоже на сумасшедшую, подобно мне, или я что-то путаю? Не боись, мне кажется они очень даже милы в общении – «Хотя бы один из них» - просто ответственно выполняют задание. Мне бы так…
  Рыжая задумалась, намотав на палец локон. Каждое задание, взятое ей, никогда тихо_мирно не заканчивалось. Всегда помимо основного приходилось вылезать из тех передряг, которые она заварила в процессе выполнения. «И почему я такая? Ах, да… у меня же матушка была такая же безбашенная. Гены как-никак!». И пусть они и не были родными матерью и дочерью, Мирэлиаликс буквально впитала каждый жест_манеру общения_поведение_повадки, потому было довольно умилительно наблюдать за их ссорами. Женские истерики_битье посуды_бои без правил обычно заканчивались совместным чаепитием или вылазкой на базар. За тем же чаем и сладостями к этому самому чаю.
- И как вы еще не поубивали друг дружку? – вдруг вырвалось у девушки, тут же прикрывшей рот руками. Если сказала А, говори Б. – Это довольно сложно ужиться вместе. У каждого свой подход, план действий и т.п. Я хочу сказать, что если вы – напарники, а не друзья… - сразу уточнила антик, оббегая парней, чтобы видеть их лица. – … Довольно длительное время – я вами восхищаюсь. Нет, действительно. Я бы давно настучало по голове Канте. Только не злись, я тоже могу быть чересчур вспыльчивой и обещаю ради боя с тобой подготовлю свои козырные фразочки.
  Ожидая ответов, девушка предположила несколько вариантов развития событий. Либо антиквэрум ее пригвоздит к стенке, и она станет одним из сталогмитов сего места, либо Лорен начнет опять упрекать ее в некомпетентности, а может и то и то сольется воедино? Одно она знала точно, Первородный и полукровка были идеальными напарниками, хоть и до конца этого не осознавали или осознавали?

Отредактировано Мирэлиаликс (28.03.16 22:18:59)

Нельзя сказать, что Лорен привык к угрозам своего напарника по отношению к другим личностям, да и к самому Штейлесу, и нельзя было сказать, что привык к поведению Канты, порой далекому от элементарной нормы. Хотя Лорен все-таки обладал способностью, то ли в виду особого уклада жизни, а, точнее, его полного отсутствия, то ли в виду прошлого опыта, то ли чего-то ещё, но он мог очень быстро привыкнуть практически ко всему, касалось ли то людей, отношений, среды обитания и какого-либо распорядка, хоть временно и спонтанно, но появлявшегося в его жизни. Сейчас же саэтэрус, в общем, как и всегда, подсознательно знал, что Канта при всем своем негативном и резком отношении к двум девушкам, не сможет причинить им вреда, главным образом из-за того, что сам Лорен постоянно находился рядом. Когда же Мория не высказал ничего против их совместного путешествия, Штейлес почувствовал почти облегчение. Ну не собирался он ещё и выяснять отношения с напарником при этих двух дамах. И, кстати, на протяжении всего пути он намеревался все-таки держать с Кантой некоторую дистанцию, но исключительно внешне. Все равно возможность обсудить что-либо между собой без свидетелей у них была — Единение душ. К тому же лишние вспышки агрессии, к которым Канта, так или иначе, был склонен, не были нужны. Себя же Лорен пока вполне мог держать в руках. Что касается двух девушек, то с ними все-таки следовало найти общий язык. Ещё Лорена беспокоил вопрос, что напарники будут делать, когда найдут артефакт, за которым пришли? Казалось бы, сложности никакой нет. Но ведь Штейлес назвал своё настоящее имя и имя Канты, плюс, они оба были в форме своей организации. Это означало, что в будущем недоброжелатели, каким-то образом узнав от этих двух девушек, что напарники были здесь не по вопросу потерянного артефакта, а с целью его захвата, могли быстро выйти на не совсем легальные дела Синдиката. Нет, с одной стороны, Штейлес разумно полагал, что все-таки девушкам незачем будет рассказывать об этом путешествии кому-либо, но такой возможности он не исключал. До того времени, как они все выберутся отсюда, а ещё лучше до того, как найдут артефакт, этот вопрос должен быть решён.
— Я не знаю, что тобой движет, — обратился к Первородной, отвечая на её слова по поводу спонтанно предложенной помощи, — И пока не знаю, насколько эта помощь будет нужна, — нет, грубым Лорен показаться ни в коем случае не хотел, но все-таки сохранять дистанцию было необходимым. К тому же он сюда пришёл только с напарником, а, значит, Синдикат, отправляя их сюда как-то рассчитал их силы и возможности, хотя в этом расчёте Лорен сомневался. Он привык верить себе и только себе, а не кому-то со стороны, пусть информация того и оказывалась верной. Тому, что Штейлес до сих пор был жив, как нельзя лучше способствовало то, что Кёри крайне настороженно относился к людям. Но ровно до того момента, как начинал привязываться к ним.
Штейлес последовал за своим напарником, сначала пропустив обеих девушек вперед себя. Таким образом он находился позади всей компании и вполне мог следить за их безопасностью с этой стороны. Канта же шёл первым, две девушки за ним, саэтэрус, раскуривая очередную сигарету, шёл позади, на некотором расстоянии. Он точно знал, что, чтобы потерять здесь, надо очень сильно постараться, тем более он не плохо ориентировался на местности. Сейчас они все шли туда, откуда доносился плеск воды. Было ли это истинным направлением? Но ведь Канта чувствовал артефакт и шёл к нему, поэтому сомнений быть не могло.
— А что, взаимное убийство — это единственный нормальный выход? — Лорен чуть приподнял бровь. Всё-таки он не ожидал такой смелости от Первородной, ведь вопрос взаимоотношений напарников не очень-то касался её. И в ответ он решил посмотреть, насколько далеко она может зайти, следуя этому разговору. Подтверждать догадки Николорады, что они долго работают вместе, ровно, как и подтверждать их, он не стал, так как счёл это в данном случае лишним. Ну и какая разница, сколько они так работают? Результат-то есть все равно, а остальное не важно. Однако следующие слова Первородной заставили Лорена нахмурится, причем он не стал как-то пытаться скрыть свое, пусть и не сильное, но недовольство.
— Настучать по башке, подразумевает попытку перевоспитать. А он не маленький ребенок. Да и мне некогда этим заниматься, — фыркнул, чуть отворачиваясь и снова затягиваясь. Дым был едким и горячим, обжигал горло. Он заставил Лорена чуть прикрыть глаз и на пару секунд задержать дыхание, — Только без боев у меня тут. Мне ещё этого не хватало. Предупреждал же, — бросил взгляд на девушку, потом на Канту, мысленно думая о том, чтобы тот не сильно разозлился на слова сородича. Снова ругаться абсолютно не хотелось. Потом перевел взгляд на ещё одну спутницу, Рани. Её молчание казалось ему несколько странным, но все же он не собирался её в этом упрекать. А, может, даже и в какой-то степени и понимал эту совсем молоденькую девушку, все-таки слишком много событий произошло с ней за последний промежуток времени. Наверное, ей просто нужно время, чтобы привыкнуть к этому новому обществу.
Впереди четверку ожидало сужение пещеры, что не очень-то обрадовало саэтэруса. Но цель была ясна, маршрут тоже, поэтому ничего не оставалось, как преодолеть это препятствие. Хорошо, что вода, журчание которой они слышали, не оказалось иллюзией. Это весьма обрадовало. И теперь, оказавшись в небольшой пещере, Лорен подумал о том, куда теперь им всем держать путь. По всей видимости вниз, через дно пещеры, но вот только внутренний голос заставлял задуматься. Если это логово какой-нибудь твари, которая так удачно замаскировалась под кристаллы ли спряталась где-нибудь за ними? Может, это какая-то иллюзия, мираж, так как слишком уж прекрасной выглядела картина, представшая перед четреркой? А может и вообще здесь было что-то совсем другое, но так или иначе грозящее опасностью. Все-таки они оказались в тех пещерах, где каждый шаг был сопряжен с большим риском, поэтому, делать сейчас что-то, не подумав, Штейлес не посоветовал бы никому. К тому же они никуда не торопились, время было, а жизнь ведь дорога. Сейчас Лорен остановился чуть впереди девушек рядом с Кантой. "Что думаешь?" — мысленно обратился к нему, а, обернувшись к спутницам, приложил палец к губам, мол, молчите. Всё-таки, только оказавшись в пещере они не знали, чего ждать, а о безопасности стоило думать в первую очередь. Все равно поговорить они ещё успеют.

Всю дорогу Рани держалась тихо, потому что ее по-прежнему пугало напряжение, царившее между взрослыми.  На языке девочки вертелась добрая сотня вопросов, но она боялась спровоцировать гнев синеволосого. Поэтому даже на обращенные к ней слова Красновласки она ответила негромко и даже в чем-то робко:
- Я только недавно научилась телепортироваться. И решила, что могу осторожненько попробовать сама. Без учителя. И сначала у меня все получилось, а потом... Наверное, я о чем-то не том подумала, и оказалась здесь. В этих пещерах. Я даже не знала, что это Сиверика, пока мне они не сказали. А назад вернуться у меня не получается. И я даже не пойму - это из-за меня, или отсюда вообще нельзя телепортом уйти...
На деле, Рани даже не пыталась вернуться: ей было страшно пробовать. Она жутко боялась, что что-нибудь опять пойдет не так, и она окажется в еще более жутком и непонятном месте, но, на этот раз, совсем одна. Подобная перспектива мгновенно делала нынешнюю ситуацию вполне привлекательной,  а ехидных и раздраженных взрослых - милыми компаньонами по приключению.
[float=left][/float]
А уж когда компания вышла к подземному озеру, настроение Рани улучшилось на глазах. Танцовщица огляделась, не удержавшись от восторженного "Как тут красиво!" и буквально подбежала к воде. Она даже - впервые после встречи! - позволила себе улыбнуться в ответ на слова злюки-антика "Вас это тоже касается". Он что, думает, что для нее вода будет какой-то проблемой?
Впрочем, одна проблема все-таки была. Рани стеснялась раздеваться перед незнакомыми существами, к тому же - мужчинами, но выбора у нее не было.
- Отвернитесь, пожалуйста, - все так же тихонько, но уже куда менее робко попросила она, да и сама повернулась спиной к остальным.  Быстро сняла сапоги, отработанным движением состегнула пряжки и повесила обувь на пояс. Тонкий кинжал она засунула поглубже в голенище. На пояс же были повязаны брюки, а нижнее белье отправилось в карман жилетки. Освободив нижнюю часть тела от одежды, девочка решительно бросилась в воду. Она ушла на глубину почти без всплеска, и появилась на поверхности уже в изменившемся облике: стройные ножки превратились в роскошный русалочий хвост, а спутанная грива золотых волос - в диадему из увенчанных глубоководными фонариками отростков.
- Наверное, будет лучше, если я поплыву первой, -  из голоса Дакаты исчезли и робость, и зажатость. Она явно была в своей стихии и получала от этого настоящее удовольствие, -  Все-таки в воде я двигаюсь быстрее и ориентируюсь лучше.

Отредактировано Рани Даката (07.04.16 13:24:55)

[float=right][/float]Эх, может вообще не стоило суваться в эти лабиринты? Может работенка не по зубам? Неспроста здесь, в безжизненных и опасных подземных строениях, ни от куда не возьмись выросло потрясающее озеро, не бывает так! Ну ведь не бывает, всему имеется своя причина! А какая причина у этого события? Так или иначе озеро подлечило всех, поэтому они вполне могли идти в бой с новыми силами (все минусы на броски аннулируются), вот только как-то странно... очень странно... о! Кажется Рани поняла, что ее так напрягает! Легкая пульсация водной глади, совершенно неестественная; пульсация, которую могла ощутить лишь водный трансдент, она исходила от самого большого кристалла и все усиливалась, приятная пульсация... расслабляющая. Еще мгновение и это прекрасное помещение заливает потрясающе красивая песня, тонкий мелодичный женский голос... нежный... мягкий... проникающий в самую душу... гипнотический и никто не может пошевелиться... никто. Канта, Лорен, Мирэлиаликс, Рани просто застыли в оцепенении, смотря куда-то перед собой и жадно слушая песню, их головы полностью пусты от мыслей, тело расслаблено, в груди так тепло и приятно... двигаются лишь глазные яблоки. Мирэли видит обладательницу голоса, она находится рядом с самым большим кристаллом: прекрасная дева в полупрозрачном одеянии, у нее есть ноги, значит — сирена. Очень могущественная сирена, ее голос пробирает до костей, до сознания, до последней клетки тела, врывается в само естество, порабощает, дарит наслаждение, насильно загоняет в экстаз и лишает воли, лишает возможности двигаться и реагировать, опустошает мысли, эмоции и на их место вносит свое, навязанное... Сирена поет негромко, но пронзительно, ее голос слышится даже в самых отдаленных уголках пещеры... даже Рани, обладая генами водных жителей, не в состоянии противиться, даже антиквэрумы... никто! НО... это только пол беды...
[float=left][/float]Из воды показывается высокая мужская фигура! Красив — одновременно изящен и неплохо сложен, тело украшает инкрустация из кристаллов и невероятно красивого металла, ноги имеются, но второй герой определенно тритон. Рани стояла в воде, точнее находилась,  тело само держало ее над водной гладью, подчиняясь песни, тритон подошел к девочке, - У нас сегодня богатый улов сестра... - голос ни чуть не хуже, бархатистый, нежный, но с легким оттенком высокомерия, - пой... а я каждого опустошу... - произнес с ласковым придыханием и жадно припал к губам девочки, властно врываясь в ее рот страстным и пылким поцелуем, влажным... и немного пошлым, лакая языком язычок девочки, проводя по белесой кромки зубов, облизывая губы... руки сцепились в замок за поясом трансдента, никто ничего не мог сделать... сирена пела... пела пронзительно... н е в ы н о с и м о.
Рани поняла всю суть слова «опустошу», энергия: моральная, жизненная, магическая — вся, стала покидать ее тело с невероятной скоростью, кажется, тритон поглощал даже витамины и калории, ведь Даката ощутила первые признаки гипогликемии (в варианте магических существ)... если так продолжится, то тритону хватит пары-тройки минут, а что будет в конце... ясно? Думаю, Рани сама поняла — она погибнет!

Видимо о собственной безопасности никто из присутствующих, кроме Лорена, подумать так и не решил. Ну, ладно, сами не додумались, но хоть послушать саэтэруса стоило? Однако ж, нет. Видно, они все к тому же весьма туманно и смутно представляли себе, что такое командная работа, плюс ко всему, Лорен знал, к чему могут вести подобные вещи, но разве его кто-нибудь слушал? Сначала ничего не предвещало беды и присутствующие заметно расслабились, а зря. Опасность обычно вылезает, когда её не ждешь. И разве Лорен мог что-либо сделать, когда его попросту не слушали и игнорировали. Конечно, они подумали, что он слишком много берёт на себя и что-то возомнил, пытаясь сдержать их и указать, как поступать дальше. А ведь зря, очень зря, что не послушали..
Первым тишину нарушил, как ни странно, но сам Канта, спрыгнув вниз, прямо в воду, заставив её разойтись во все стороны ровными кругами, сопровождаемыми тихим плеском. И хотя, да, он был тихим, но в данной пещере и при тишине, которая здесь царила, оказался почти оглушительным. Лорен недовольно бросил взгляд на Морию, когда услышал слова, сказанные им в своей голове. "Если ты взял этих двоих с собой, то ты отвечаешь за них, а не только за свою задницу. А если придется их снова вытаскивать из какого-нибудь дерьма, то нам двоим. И попробуй сказать обратное," — Лорен выплюнул изо рта сигарету и придавил её сапогом, — "Достал уже своими тараканами." После этих недовольных и слов, произнесенных через Единение душ, Лорен собирался уже сказать Канте, что шуметь не стоит, как напарник подал голос. Штейлес был готов убить его на месте, но не за слова, а за то, что нарушает тишину, выдавая всех с головой. Хотя гарантии, что здесь кто-то есть, ещё не было, но наличие такого прекрасного места в бескрайних пещерах, мягко говоря, настораживало.
— Заткнись, Канта, — почти прошипел, нехорошо прищуриваясь, — Что за дурацкие приказы у тебя, — сейчас Лорену было абсолютно плевать, каким там эффектом обладает вода, все равно в неё лезть придется. Сейчас важнее другое, черт возьми. Штейлес чувствовал, как постепенно начинает раздражаться. И даже сильнее, чем при разговоре с Николорадой. Там саэтэрус держал себя в руках, а сейчас.. Сейчас он понимал, что, если так пойдет дальше, то они не то что не выберутся отсюда, они даже не доберутся до своей цели — артефакта. И, похоже, что в этой компании дурной пример заразителен: вслед за Кантой Рани побежала к воде. Нет, наверное, было бы неразумно ждать от двух спутниц более осторожного и аккуратного поведения, но вот Канта! И Лорен сразу же ощутил себя виноватым в том, что не смог удержать никого из присутствующих от столь опрометчивого поступка. А ведь мог. Или нет? Раздражение, которое вот-вот грозилось перейти в гнев, смешивалось с запоздалым пониманием ситуации и почти отчаянием, когда Рани, приняв облик русалки, решила плыть первой. Лорен, конечно же, не ожидал от робкой девушки не только того, что она вызовется быть в начале их небольшой компании, но и того, что вот так запросто обнажится перед не совсем знакомыми людьми. Эта факты как-то не сошлись в его рыжей голове, норовя вывести из равновесия ещё быстрее.
— Ориентируешься-то ты лучше, но хрен ты нас закроешь, если что случится, — зло выплюнул, отворачиваясь в сторону. Он ещё оставался стоять на берегу и не зашел в воду из принципа — все так делают, а я нет. Он прекрасно видел, как Николорада взяла красный камень и убрала его в свою сумку, но ничего не сказал: не его это дело.
Когда Николодара последовала за остальными в озеро, Лорен окончательно понял, что его испытывают на прочность. От неё он ожидал чего-то более благоразумного, но нет. Видимо, они все ещё не были в курсе, что значит, вывести саэтэруса из себя. Но так даже лучше. Он-то себя постарается сдержать, но потом, если они выберутся отсюда живыми и ничего из ряда вон выходящего не случится, он вложит им всем троим ума по самое не могу, чтобы потом хотя бы прислушивались к его словам, а то, честное слово, как за дурака его держат — он, видите ли, чего-то требует он них и постоянно надоедает своими попытками в чем-то помочь. А ведь Штейлес ни в коем случае не требовал слепого подчинения и тому подобного, но то, что его вот так откровенно игнорировали, убивало всякое желание помогать и невыразимо расстраивало, хотя Лорен почти не был способен обижаться. Он понимал, что раз они все ведут себя так, то урок с многоножками не пошёл им всем на пользу, и они ещё не осознали масштабы трагедии и явно не догадывались о возможных последствиях.
Когда Лорен услышал первые звуки песни, начавшей заливать помещение, он все сразу же понял, но что-либо предпринять было слишком поздно. Единственное, что он успел — это рефлекторно поднести руку к пистолету, висящему в кобуре, но достать его не успел: все тело словно парализовало. "Что б её.." — мысли с трудом пробираются через подчиняющие ноты голоса сирены, но Лорен сопротивляется, почти отчаянно хватается за каждую мысль. Ему приходится бороться с самим собой: желание расслабится и получать удовольствие пытается пересилить его ещё здравые мысли, когда он ещё осознает себя в качестве того, кто должен помочь выбраться отсюда. Он же отвечает за них.. За них всех.. И сейчас единственный выход — бороться сначала за себя, только так, снова взяв свое тело под контроль, он сможет помочь выбраться другим и прибить эту тварь. Когда появляется тритон, Штейлес чувствует почти ярость, которая на время, слишком короткое, чтобы успеть что-то решить, возвращает его в реальность. "Не сдаваться.. Не подчиняться.." Он чувствовал, как его пытаются сломить, но, сирена, ведь не так всё просто? Сейчас Лорен пожалел, что вместо того, чтобы пытаться вооружиться, он не закрыл себе уши. Было бы полезнее. Запоздало он думает о том, что многоножки тоже не пошли ему на пользу — они тоже атаковали акустически, а сейчас он этого не принял к сведению. А жаль..
Когда тритон припал к губам Рани, Лорен почувствовал ярость, которая моментально стала отрезвлять его. Эта тварь решила убить Рани да ещё таким извращенным способом? Чего Лорен не терпел ни в какую, так это насилия. А слабо было сразу на антиквэрума или на саэтэруса напасть, на тех, кто посильнее? Гнев, прожигая сознание, стал сгущаться где-то за грудиной, заставляя глубже дышать. Ярость была настолько сильна, что на время Лорен перестал воспринимать пение сирены, тем самым частично освободившись от её чар.
— Мразь! Отпусти её! — мысли моментально материализовались в слова, — Или меня слабо было атаковать?! А? Или ты думаешь, что времени на всех хватит? — выплевывая эти слова, Лорен откровенно провоцировал тритона и прекрасно это осознавал. Если эта тварь по-настоящему высокомерна, то не потерпит такого разговора с собой и решит заткнуть уже Лорена, однако чтобы убить Штейлеса, тритону понадобится больше времени. Но ведь они никуда не торопятся, — Ну, давай, иди сюда. Попробуй меня взять! — последние слова саэтэрус почти прорычал, смотря прямо в глаза тритона, бросая ему вызов, который либо будет принят, либо нет. Если да, то у них будет намного больше шансов освободится, а, если нет и если тритон прибегнет к помощи сирены, то не о трусости ли этой твари придется говорить?

Прекрасное всегда таит ядовитое, уничтожающее и разрушающее, будь-то существо, местность или растение. Никто не свят, у каждого имеются тайны, скелеты в шкафу, шипы, наполненные ядом или острые клинки, готовые в любой момент разрезать тело пополам. Не существует одного без другого. Об этом не стоило забывать, когда в очередной раз Николорада глубоко вдохнула дурманящий ноздри аромат, медленно вырисовывая пальцами орнаменты по воде. Подвох обязательно должен был рано или поздно вскрыться, и как только все герои оказались по пояс в водоеме, словно табун косулей на водопое, райская атмосфера изменилась до неузнаваемости. Роль хищников заняли двое - тритон и сирена, что давно уже не видели гостей в столь труднодоступном месте и были несказанно рады четверым путникам, попавшим в их ловушку.
  Казалось, Боунс была более всего погружена в умиротворенную атмосферу и не успела среагировать вовремя. Расширенный зрачок до этого превратился в тонкую еле заметную иглу. Резко распахнув глаза, антик, не моргая, заворожено наблюдала за девой, что находилась поодаль брата, тем временем медленно подступающего к обездвиженной Рани. Яростный грудной рык не успел вырваться наружу, застряв где-то посередине гортани. Колдовское пение полностью обволакивало теплом и нежностью, но не то, ни другое не доставляло удовольствия. Попытки же вырваться из подчинения сводились к нулю.
  «Я должна освободиться» – отчаянно боролась антиквэрум, вытягивая мышцы, словно струны арфы, но тело оставалось глухо к ее мольбам, как и разум, медленно заволакивающийся пеленой. Еще некоторое время взгляд наблюдал, как тритон бессовестно высасывал из крошки Рани все жизненные силы, Канта оставался молчалив и неподвижен, а вот Лорен оказался выносливее остальных и попытал счастье переманить хищника на себя.
  «Нельзя отключаться» - попыталась задать себе обстановку Первородная, но голос сирены продолжал неистово давить в девушке всякую возможность здраво мыслить. Ноги подкосились, потому тело, потеряв равновесие, полетело в воду, словно камень с обрыва. Глаза по-прежнему были широко распахнуты, взирая на всех уже из-под толщи кристально-чистой воды. Последнее, что запомнила Мирэлиаликс, были небольшие пузырьки, быстро поднимающиеся вверх на поверхность и ярко-рыжие волосы незатейливо обволакивающие все пространство вокруг, перед тем как перестать дышать, окончательно провалившись во тьму.

Рани чуть не упала, когда удерживающие ее руки разжались, а чужой зык покинул рот. В какой-то момент она даже возмутилась, и если бы могла, то подалась бы вперед, не желая отпускать тритона, не желая прерывать эту жуткую и смертоносную ласку. Но уже через секунду к Дакате вернулась способность понимать происходящее. На миг она смогла здраво оценить все: и то, что Лорен предложил в жертву себя вместо нее, и теперь мерзкая тварь мучает его, а не Рани; что Красновласка бессильно погружается в воду, а злой антиквэрум застыл в неподвижности, но от него волнами расходится гнев и ярость; и что силы практически покинули танцовщицу, все тело болит, и на месте, в вертикальном положении, ее удерживает только пение сирены... которое снова начало захватывать внимание девочки.
"Нет! Я не позволю! Не хочу!... Но как противостоять этому?"
Ответ пришел неожиданно и оказался очень... интересным. Даже перспективным.
Рани сосредоточилась на музыке, но она не просто слушала, она анализировала. Как на уроке сольфеджио - ведь девочку учили не только танцевать, но и петь, к тому же все учителя уверяли, что в ней, в ее голосе есть что-то от магии сирен. "Значит",- сказала себе Даката, вспомнив и,по-возможности, воспроизводя интонации Заирена, ее учителя музыки и вокала, - "Будем считать, что это - урок. Задание: понять, на чем основана гармония этой мелодии. Работайте, юная леди!"
Это было сложно. Неимоверно сложно. Пение сирены пыталось вырваться из сферы рационального анализа, стремилось захватить и поглотить внимание девочки. Было очень трудно не думать о том, что испытывает Лорен в мерзких объятиях избившего его тритона. Но Рани заставила себя сосредоточиться на анализе. Последовательность звуков. Гармонии. Ритм. Переход высот и смена тональностей. Прима, секунда, терция, квинта...
Секунда!!!
Взгляд Рани остановился, глаза на миг расширились. Она поняла, что можно сделать - но беда заключалась в том, что прямо сейчас сделать она ничего не могла. Может быть, чуть позже, когда она хоть немного придет в себя. Ведь она не будет использовать магию, не будет драться. Ей надо просто запеть!
А еще где-то в глубине сознания девочки родился вопрос, который жутко напугал Рани, но в котором заключалось что-то неимоверно притягательное: "Интересно, а что будет, если опустошить сирену?"...

Отредактировано Рани Даката (13.04.16 21:09:20)

Наверное, вся эта ситуация выглядела просто ужасающе, и самое ужасное было в том, что никто из них четверых не мог даже пошевелиться, во честное слово, как статуи или изваяния какие. И если давление песни сирены и Канта, и Лорен могли выдержать, то Николораде повезло намного меньше. Краем глаза антиквэрум успел заметить, как девушка будто в замедленной киносъемке повалилась прямо в воду, толща которой почти сразу же сомкнулась над ней, закрывая девушку от взгляда. Только отсвет красных волос остался... Глухая ярость  только усилилась, и если бы не пение русалки, то она обрушилась бы на этих эссенциев потоком плазменной энергии почти доведенного до белого каления антиквэрума. Но внешне внутреннее состояние Канты было бы сложно понять, разве что глаза потемнели от бешенства, да и взгляд говорил сам за себя: полный кристально чистой злости, презрения, надменности и гордости. Этим хищникам не сломить их с напарником и не причинить вред девушкам, ни за что! Они выберутся отсюда, и обязательно живыми, и умирать им не от лап этих тварей. А действительность тем временем разворачивалась не самым лучшим образом, хотя что-то хорошее всё равно было: извращенец отпустил Рани, и теперь направлялся прямо к Лорену. Клюнул на слова одноглазого, засранец. Бешенство антиквэрума стало методично подниматься в своей силе всё выше и выше, стискивая нервы, легкие, горло, не давая дышать и постепенно опрокидывая всё на своем пути. Но пока это был только первый вал из девяти, обрушившийся и на сознание напарника прямо через связь. Но хорошо она пока не активирована, иначе состояние антиквэрума и саэтэруса было бы сплавлено воедино и любезно разделено на двоих. Но Мория мог бы поклясться, что Штейлес всё равно сейчас прекрасно ощущал его состояние, но антиквэруму было плевать. Его собственная ярость - это как шанс не отключиться, и они оба держались в сознании, но ровно до тех пор, пока тритон не припал к губам напарника, перед этим изрядно избив его прямо по лицу. Чёртов храбрец, он бы на равных так попробовал. А вот Лорена Канта как-то почти сразу перестал чувствовать через Единение, но всего пара мгновений, и почувствовать вновь, но ясное дело с напарником что-то не то. Хотя понятно, что - его энергию теперь насильно забирал тритон. К бешеной ярости вплелось ещё одно чувство, размеренно перетягивая одеяло на себя. Ревность. Дикая, страшная, непокорная, выжигающая всё на своем пути, по своей мощи сопоставимая с бушующей яростью. А Канте ничего не оставалось как стоять и смотреть, как тритон по-хозяйски разбирается с его напарником, как прижимает его сильное и гибкое тело к себе и всё никак не перестает целовать. Отвратное и невыносимое зрелище. Настолько невыносимое, что антиквэруму казалось, что он задыхается. Или правда задыхается? В любом случае дышать было совершенно нечем, а в голове, в ощущениях и в эмоциях словно взорвалась атомная бомба. Методично, страшно и мощно, с разрывом и уничтожением всяких мыслей. Мория слышал слова Кёри, обращенные к нему через Единение, но ответить уже не успел. Его разум словно кинуло в удушающих эпицентр, а прямо по нервам ударило добела раскаленным током. Здравый рассудок на какое-то мгновение уступил место диким инстинктам древности, и этого оказалось достаточно. Берсерк оказался высвобожден против воли самого Мории, ударив мощной разрушительной волной энергии, часть которой завихрениями поднялась наверх. Канта так бы и не пришёл в себя, находясь на грани какого-то исступления, если бы, повинуясь призыву берсерка, меч не изменил свою структуру. Небольшие крылья, появляющиеся прямо из рукояти катаны и защищающие от попадания в чужие руки, теперь впились в ладонь антиквэрума. Боль отрезвила, вернув разум Канты на свои места, ну, почти на свои. И всё это за такой короткий промежуток времени, что понять, что произошло, было бы сложно. Но вот через Единение Кёри точно мог почувствовать состояние своего напарника... Вместе с призывом берсерка оказалось активировано и Единение душ, став на время Чёрным союзом. Между ними в первый раз. С этим надо было бы осторожнее, их предупреждали, но не всё ли равно сейчас? Энергия антиквэрума тут же, посредством множества магическим печатей, поставленных на связь ранее, грубо и беспощадно вплелась в энергию трансквэрума, подчиняюще, давяще и подминая под себя. Наверное, это было больно, но Мория не чувствовал ровным счетом ничего, а только "убить, уничтожить, сровнять с землей" мерно повторяющееся в голове, как будто это кого-то другого накрыла истерика, но точно не Морию. Теперь он ощутил и состояние Лорена, походящее на ломку, которое ответной болью ударило по сознанию, но это только ещё больше отрезвило Канту, но и подкинуло уровень ярости на новые высоты. Но теперь благодаря прямой, но защищенной специальными печатями связи антиквэрум отдавал свою энергию Кёри, а значит, и тритону, если он снова припадёт к губам напарника. Но этого допустить Мория просто не мог. Мысленный приказ, и активированный ранее меч вспыхивает ярким синим светом, чтобы через мгновение атаковать. Чертову сирену. Чтоб она заткнулась! Чтоб сдохла, тварь, эта проклятая тварь! Это из-за неё они ничего не могут сделать, из-за её мерзкого пения. Запечатывающая структура - Сигиллум - спроецировалась в аккурат под сиреной, норовя заткнуть навсегда. Но даже Демиург не может знать, чем это закончится. А вот Канта по-любому почувствует последствия неконтролируемого призыва берсерка, но не сейчас, а позже. Сейчас ему было плевать на себя, единственной целью было - уничтожить мразей и помочь Штейлесу. Ведь Мория его личный напарник, или как?! Или зря Синдикат их вместе поставил?

Отредактировано Канта Мория (19.04.16 14:47:02)

Визг был еще страшнее, чем пение. К тому же с песней Рани знала, что делать. Если бы она успела, то попробовала подпеть сирене - но так, чтобы в результате мелодия звучала крайне фальшиво и противно. Девочка рассчитывала, что это поможет остальным освободиться от власти песни. Но что можно противопоставить визгу? Заклятие тишины - или еще более громкий вопль. Тем более, что ничего другого Рани сделать просто не могла - силы к ней так и не вернулись, а ее владение магией было настолько слабым, что даже пробовать было бесполезно. Танцовщица могла противопоставить атаке только что-то очень, очень простое.
Заорать, заглушив сирену? Можно попробовать...
[float=left][/float]

Но сначала Рани на всякий случай решила призвать берсерк. Девочка рассчитывала, что это придаст ей сил, к тому же можно попробовать достать сирену кнутом - вдруг получится?
И все бы ничего, вот только Рани до этого ни разу не пробовала призвать бесрерк, находясь в воде, да еще - в образе русалки.
Эффект был неожиданным. Вода вскипела вокруг девочки, когда изящный хвост русалки разделился на восемь длинных  мощных щупалец - и Рани откуда-то знала, что усеивающие их шипы ядовиты. Пальцы на руках стали длиннее, розовые ноготки превратились в острые когти. Вместо бледной опалесцирующей красотки возникла морская ведьма - из тех, которыми в детстве пугают живущих у моря детей. И эта ведьма, глядя на сирену, пронзительно заорала на нее, стремясь перекрыть визги своей противницы.
Надо сказать, что петь Рани умела всего-навсего чуть хуже, чем танцевать, а умение управлять голосом, то концентрируя его на нужном слушателе, то - распространяя на всех, относится к азам артистического искусства (Такой навык - так называемое умение "послать голос" куда-то, существует в действительности, и никакая магия для этого не нужна. Это даже не очень сложно) Поэтому Рани сосредоточила собственную "акустическую атаку" на сирене, посылая голос к ней, в нее, и дополняя своими пусть жалкими, но имеющимися у нее способностям контролировать чужие эмоции. Она хотела, чтобы сирена заткнулась. Немедленно. Сейчас же.
"Морские ведьмы во всех сказках - это злые сирены," - мелькнула мысль, - "Вот и проверим - правда ли это!"
При этом в глубине души девочка прекрасно осознавала, что морская ведьма - персонаж сказочный, но ведь сказки откуда-то берутся! Даже если она сама себя обманывает, вдруг этот самообман как-нибудь сработает? Ведь когда речь идет об эмоциях и чувствах, что угодно может сыграть свою роль.
А еще Рани попыталась достать сирену щупальцем. Шансы, конечно, невелики, и длины может не хватить, да и с координацией все может быть плохо, но она все равно попыталась...

PS
Я, правда, не знаю, как все это откидывать на кубиках...
И еще... Рани вообще-то одетая, она только брюки сняла, чтобы хвост отрастить. Просто мне как-то не попадались арты с русалками в белых шелковых рубашках и кожаных жилетках поверх них...

Отредактировано Рани Даката (20.04.16 17:21:01)

Да-да, с нервами у Канты было далеко не в порядке, и даже начальство об этом знало, да и не повод ли это напарнику задуматься? Хотя нет, не повод, ясное дело... Их же не зря вместе поставили? Но как бы то ни было, главной задачей было довести начатое до конца, а именно выполнить приказ Синдиката. И из замкнутого смертоносного круга опасности всем четверым удалось вырваться, и Мория понял это только тогда, когда послышался всплеск воды, а сам он упал на колени, по середину бедра погрузившись в эту самую кристально-чистую воду. В ту, которая как раз-таки обладает лечебными свойствами. Какая самоирония. И невыносимое, стискивающее сознание ощущение отпустило, ровно тогда, когда сирена наконец-то заткнулась. Собственно, и на колени антиквэрум упал из-за звенящей тишины и оборвавшегося пения девицы. Мерзавца-тритона уже и след простыл, только пепел остался, хотя так ему и надо. Мория испытывал что-то сродни садистскому удовольствию. А нечего было показывать свою власть при неравных условиях. Это тритон ещё легко отделался, а вот его сестре будет явно хуже, потому что теперь ей против четверых не устоять. Но кто знает какие у неё сюрпризы запрятаны? Но бездействовать тварина, ясное дело, не стала, и не успел Канта толком очухаться, как по сознанию с новой силой ударила акустическая атака. "Чёрт, когда вернёмся, пусть начальнички не удивляются, что будем требовать дополнительную защиту от акустики, что б её побрало!" Канта был на самом деле зол, и до такой степени, что плоховато себя контролировал. Но вопросами - почему именно сейчас, почему именно при таких условиях и почему, когда тронули его напарника, Мория не задавался. Сейчас было не до этого. На оценку серьезности ситуации ушло не более мгновения, но результат оказался не утешительным: у них всего максимум секунд тридцать. Тридцать чертовых секунд, чтобы выжить. Это чертовски мало, но и столько же много, тем более организм уже оказался подстегнут осознанием опасности. Легким движением Мория поднялся с колен, всё-таки для атаки следовало бы занять соответствующую позицию. Тело подчинилось беспрекословно, возвращая антиквэрума в вертикальное положение. Не обращая внимание на боль в правой ладони, Канта отточенным и быстрым движением освободил меч из ножен, на что тот отозвался смертоносным звуком стали и холодным лязгом конца, соскочившего с края ножен. Мысленный приказ призыва Иллюзорного лезвия, и копия катаны появляется в свободной руке антиквэрума, привычно ложась в его ладонь.
- Печать гончих! - Отчётливый и злой рык, и несколько монстров молниеносно бросаются в сторону сирены, стремительно окружая её и норовя обездвижить, впившись своими челюстями по разные стороны. Их количества должно хватить, а уничтожить их одним ударом очень сложно, но никто не говорит, что невозможно... Однако Мории было плевать, только бы убить эту тварь, сровнять её с землёй, как её братца-неудачника.
- Восемь цветов богомола! - Прямо следом за атакой энергетических монстров. Молниеносное движение сразу двух клинков, повинующихся своему хозяину и словно сбрасывающих с себя сверхплотную энергию антиквэрума. С их лезвий срывается мощная ударная волна, состоящая из восьми режущих кромок, направленных в аккурат по цели. Но... Николорада??!  Красноволосая антиквэрум оказалась прям под ударом атаки Канты, в своём истинном обличье бросившись на сирену с мечом наперевес. Понятное дело, убить её он не убьет, но разница в силах-то, да и берсерк Мории дает о себе знать вкупе с усиливающей атакующую магию пентаграммой. А смотреть на окровавленное тело девушки Канте ох как не хотелось, этого ещё им не хватало! Пусть он и грозился спустить с неё пять шкур, но не таким же способом, но сейчас же! Да и вряд ли кто поймет и поверит, что это произошло случайно, а не специально, хоть общий враг имел место быть. Но осознание всей серьезности ситуации ещё не дошло до Канты, он просто не хотел причинять Николораде вреда! Не хотел. Никак. Не сейчас. Но атака уже благополучно и стремительно сокращала расстояние между собой и целью. Двумя целями. А Мория банально не успевал...
"Лори, мать твою, поставь барьер!" Истерично, спросите вы? Конечно. Нервишки-то у Канты совсем никуда... А вот на напарника он рассчитывал, почему-то тупо рассчитывал, что у Штейлеса в арсенале изученных им способностей найдется та, которая сможет отразить атаку Мории от девушки. Что напарнику хватит сил ею воспользоваться, несмотря на то, что ему досталось сильнее всех... А вот лишние травмы и тем более травмы девушки сейчас ни к чему. Но вот злости и ярости в сторону красноволосой у Канты не было, но это пока что, если взять во внимание, что сейчас всё существо антиквэрума наполняла кристально чистая ярость и первозданное бешенство.

Отредактировано Канта Мория (22.04.16 20:18:32)

Хочется кое-что отметить особенно значимо... и Лорен, и Канта, и Мирэли, и Рани были живыми существами, у каждого определенное количество магической силы и свой магический резерв, что восстанавливается с определенной скоростью, конечно, исцеление физических ран — дело хорошее и полезное, однако оно не дает абсолютного эффекта на восстановление магического резерва, если Лорен и Канта, в особенности, продолжат использовать такое количество мощной магии, то еще через пару тройку серьезных магических атак рискуют полностью опустошить свой резерв магии, а восстанавливать будут его долго и кропотливо, разумеется, без магии они не могут достичь цели и им придется вернется наружу, а девушки далеко не способны их защитить и уберечь, ну, это к слову, не забываем господа и дамы о том, что все ресурсы тела ограничены, включая магию, а наши головорезы далеко не всесильны и по общим меркам не обладают реальным могуществом, поэтому будьте аккуратны со своими действиями и не стоит часто поддаваться эмоциям.

Сирена определенно считала, что сможет победить героев одним голосом, но «пение» Рани ее буквально ввергло в шок! Похоже, громкие звуки других, «смежных» по природе существ, она воспринимала очень и очень болезненно, как еще оправдать то, что сирена прекратила орать и зажала уши руками, из ее носика потоком хлынула кровь, и вот тут то на нее обрушилась череда мощных атак! Да столько и не надо было вовсе! Просто дождь из магии! Не будем вдаваться в подробности, но от тела сирены осталась изможденная кровоточащая тушка, что и на человеческую уже совершенно не похожа. Все тело изуродовано и буквально вывернуто наизнанку, кровь залила озеро и даже оно уже не могло исцелить смертельные раны. Прозрачная горячая вода окрасилась в кровавый цвет, но, как не странно, быстро все вернулось на свои места, воды будто поглотили кровь, плоть, и быстро остыли, становясь прежними... действительно необычная магия! Казалось, что здесь и вовсе ничего не случилось... что будут делать герои далее?

«Красный тебе всегда шел к лицу» - прошептала однажды Мара, укутывая свою засыпающую дочь покрепче в теплое пуховое одеяло. И ведь слова, тогда произнесенные наставницей, ничего толком не значили, пока один момент жизни не сменился другим. Более кровавым и жестоким. Эти слова на долгие-долгие годы засели в голове и не давали покоя. Красный должен был быть везде: как в ее несломленном первородном духе, обжигающем алой энергией, как пламя кудрявых локонов и алой крови, что нескончаемыми ручьями лилась от ее руки вот уже долгое время. И не было ничего странного, что еще одно существо распласталось перед ней, теперь напоминая больше кусок консервы в томатной пасте, медленно растворившейся в кроваво_красной воде, пока последняя вновь не стала на удивление прозрачной, заискрившись красноватой дымкой, отсвечивающего кристалла.
  Все-то время, пока парни пытались прикрыть ее от своих же атак, Мирэлиаликс бездонным взглядом смотрела на Сингвис, окропленный кровью уже мертвой сирены, что больше не посмеет потревожить покой путников. Лет сто назад, Первородная бы сожалела о своем поступке, мучаясь и кусая локти, но сейчас после того, как в ее слух врезался тоненький оживший голосок трансдента, девушка на пошатывающихся ногах аккуратно спустилась в воду, находясь в неком трансе, но не сочувствовала ни брату, покинувшему мир несколькими минутами ранее, ни сестре. Руки автоматически омыли меч, затем отправив его в ножны. Кровавый взгляд на мгновение коснулся отражения, на устах появилась безумная улыбка. Николорада была именно такой. Такой, какой воображала себе Риверра, лежавшая в песках и ожидавшая своей смерти. «Еще не время» - промелькнуло в голове. Тяжелой и мутной. Сполоснув в воде руки с лицом, Боунс вернула человечье обличье, быстро смастерив косу и перекинув ее на правое плечо.
- Рани, - спокойным голосом позвала русалку девушка, наконец-то, придя в себя. «Бедная, выдохлась». Подплыв к блондинке и подхватив ее за плечи, Мирэли бережно вытащила Дакату на поверхность. Для Первородной были страны чувства, направленные по отношению к крохе. Ранее не сталкиваясь с мелкими детьми, Никки понятия не имела, как с ними держать беседу и вообще стоит ли общаться. Ведь еще в детстве рыжая была не слишком воспринята своими сверстниками и чаще всего просто не существовала для местной шпаны. «Странная она» - слышала антиквэрум, находясь неподалеку от всеобщего сборища, каждый раз, не решаясь подойти ближе. Потому, скорее в образ Николорады Боунс и вошли некие детские замашки, похожие на игры, чем принятия осознанных, взрослых поступков, но сейчас, смотря в потерявшую сознание Рани, она не могла не улыбнуться. Тепло и тоскливо, вспомнив, что была такой же крохой только с ярко-рыжими волосами, отталкивающей энергией и опасным прошлым, преследующей ее по ночам. До сих пор.
- Кажется, нам надо было в подводные пещеры? – спросила Мирэлиаликс, переведя взгляд на напарников. – Вы в порядке?
Не было в ее тоне ни язвы, ни стеба. Лишь искреннее желание узнать правду и успокоить, разбушевавшиеся непонятные для нее чувства.

Сознание медленно гасло, застилаемое едва уловимой синевой воды, смыкающейся над лежащим на дне пещеры саэтэрусом. Энергия антиквэрума разрывала тело Лорена невыносимой болью, и, он уже потерял бы от неё сознание, если бы эта самая энергия не держала его в этом мире, по факту, полном красок, а для него — абсолютно сером. Да и что в эти секунды он мог увидеть нового, если бы остался стоять, если бы его ещё держали ноги? Увидел бы, как мощные потоки энергии обрушиваются на жертву, разрывая её на куски и отправляя кровавые ошметки прямо в воду, которая принимает их с каким-то равнодушным снисхождением. А ведь ей все равно, верно? Так же, как и тем, кто убивал сирену? Ведь всё равно? Они же желали этого — смерти ненавистной, подземной певицы, которая чуть не отправила всех четверых прямо в лапы своего брата, а потом — на тот свет. Чего она заслужила? "Только смерть," — гласила истина, перебиваемая тонким голосом реальности, скользящей по стене пещеры тихим отблеском потревоженной воды. И Штейлес бессмысленно смотрел перед собой, слушая где-то в глубинах подсознания голос сожаления, который никак и никогда не мог пересилить все то, что окружало саэтэруса на протяжении всей его жизни. Ведь жаль деву? Кто не хотел бы выжить в этом жестоком мире? Одни выживают, прячась, другие — убивая. Она оказалась хищником, который ошибся, напав на того, кого не под силу убить. И что же теперь? А ничего. Тишина, такая же, как прежде, когда под сводами пещеры ещё не прозвучал дивный голос, такая же, как в тот миг, когда все четверо только оказались здесь. И было впечатление, что время отступило назад, давая шанс все исправить, но жизнь не была бы жизнью, если б это было так. И это хрупкое впечатление разлеталось, оставляя лишь свой отголосок, когда слишком отчетливо ощущался терпкий привкус только что использованной магии. Здесь пролилась кровь, но кто жертва, а кто убийца, наверное, решать не нам.
Казалось, что боль отдавалась даже в самом центре позвоночника, сжималась ядовитой змеей под ребрами, грызла нутро, а потом — темнота. Наверное, Лорен все-таки потерял сознание, а, когда открыл глаза, то Чёрный Союз уже отпустил его измученное тело, давая энергии антиквэрума покинуть саэтэруса, тем самым окончательно возвращая его в реальность. Сфокусировав взгляд на потолке пещеры, который каким-то неясным очертанием маячил наверху, Лорен оперся одной рукой о дно и сел, однако сразу занять вертикальное положение не смог, так как его сильно пошатнуло и саэтэрус чуть снова не упал в воду, но на этот раз — лицом вниз. Однако этого не случилось, и, найдя свой кинжал, Штейлес откинулся на находящийся рядом камень. Теперь саэтэрус при всем своем желании не смог бы снова упасть в воду. Сил, чтобы встать, у него не было, однако это не помешало ему окинуть взглядом пещеру и убедиться, что с присутствующими всё в порядке, а, точнее, что все живы. Его внимание сразу привлекла Рани, которая, по-видимому, потеряла сознание и сейчас находилась на руках у Николорады, которая уже приняла свой человекоподобный облик. Вопроса Первородной Лорен не сразу понял лишь потому, что сейчас слишком устал. Однако ему хватило пары секунд, чтобы все-таки ответить. Со стороны могло показаться, будто он просто обдумывал, что именно сказать.
— Да, нам туда, — вздохнул и сплюнул кровь, которая натекла в рот из прокушенных губ, — Мрази.. — последнее относилось и к тритону, и к его сестре. Сейчас от былого сожаления не осталось и следа, ведь в этой жизни выживает тот, кто смог обойти все препятствия. И, увы, это оказались не тритон с сиреной.
— Да, всё окей, — Распространяться о своих проблемах Лорен не любил, предпочитая отмахиваться, мол, все терпимо, однако сейчас ему было на самом деле приятно, что эта антиквэрум проявила хоть немного участия. Видно, не совсем ей плевать на них, хотя, кто знает? Подобная фраза вполне могла быть сказана, исходя из правил приличия. А вот, если так, то обидно. Хотя, какое Лорену до этого дело? Лучше прийти в себя и понять, что делать дальше. Но вместо этого он выдал в ответ:
— А ты? Не задели? — Всё-таки воспоминания о случайной атаке Канты были ещё свежи, поэтому Штейлес хотел узнать, все ли в порядке с этой девушкой. Затем он перевел взгляд на Рани, — А с ней чего? Сознание просто потеряла? — Голос Лорена сейчас звучал поразительно ровно, даже не сбивался, будто саэтэрус не дрался и не терял сознание совсем недавно. Хотя, нет, он же не отключился все-таки, просто перед глазами стало темно, но он все чувствовал также, как и, когда находился в нормальном состоянии.
— Эй, Канта, — теперь следовало подумать и о своем напарнике, все-таки он у него один, никто его не заменит. И пусть Мория не возмущается, что Лорен сначала спросил про других, ведь не в его это стиле сразу показывать, кто слишком дорог, — Ты-то как? И давай только без фраз типа "отвали," — Чуть усмехнулся, смотря на Канту. Напарник. Черт возьми, это его напарник, который хотел всех переубивать, лишь бы с Лореном ничего не случилось. А ведь в этом выводе саэтэрус ни разу не сомневался. Такое ни с чем не спутаешь, а ревность особенно. Мда, с каких это пор его, Лорена, к кому-то ревновали? Странно и неожиданно. Может, приятно?
Но мысли Кёри были резко нарушены появлением в пещере ещё одной персоны, коей оказалась молодая девушка, но вот какой она была расы, информатор не смог сразу понять, но почувствовал очень хорошо — это дама была такая же по силе, как и Рани. Странно, тогда что она здесь забыла? В том, что девушка появилась здесь посредством телепортации, сомневаться не приходилось, но зачем ей понадобилось это место? Секундное замешательство — и новоприбывшая назвала цель своего визита. А цель её — Рани, эта желтоволосая девчушка. И тут же Лорен неожиданно узнал, что эта самая Рани, оказывается, из клана Дансенфэй. Нет, благо Лорен лично ни с кем из клана знаком не был, но для него было странно изгнать, что эта девушка оттуда. Хотя, в этой жизни все неожиданно да странно, пора уже перестать удивляться. Речь прибывшей не отличалась каким-то даже намеком на эмоции, что заставило Штейлеса насторожиться. Он сразу подумал о не хороших целях, но те, кто приходят с ними, обычно себя так не ведут, но, может, это просто попытка обмануть всех троих, приняв их за дурачков, будто они отдадут девушку тому, кого не знают, который якобы по важному делу явился за ней? Ну, нет, так не пойдет. Вопрос, не тюрьма ли это, заставил Лорена опасно прищуриться. Она что, издевается или просто решила не делать выводы? Или поспешных выводов боится, хотя, наверное, её вопрос как раз на это и намекал? К тому же, присутствующие здесь никак не походили на охранников тюрьмы или, того хуже, на заключенных.
— Это не тюрьма, разве не ясно? — тон был далек от вежливого, но саэтэруса можно понять: сейчас он думал, что девушка может причинить Рани зло, а трансдента отдавать просто так он не собирался, — На что она тебе? — Поднимаясь на ноги, бросил взгляд на девушку, словно оценивая её возможности. Нет, опасности она не представляла, но вот если за ней прибудет кто-то ещё? Тогда всё намного хуже.

Рани отключилась совсем ненадолго, так что способность воспринимать окружающее к ней вернулась относительно быстро. Другое дело, что силы так же быстро восстанавливаться категорически отказывались, поэтому Рани так и лежала на руках у Мирэлиаликс. Ей было так спокойно и безопасно рядом с красноволосой антиквэрумом, так.... уютно. Какие-то давно похороненные воспоминания шевельнулись в глубинах памяти, возвращая забытое чувство ("Мама?"...), но появление нового действующего лица заставило девочку завозиться и попытаться встать на ноги.
Ей совсем не понравилось появление смутно знакомой девушки. Вроде бы Рани видела ее пару раз в Продиторе, но мельком, и понятия не имела о том, кто это такая и даже как ее зовут. Почему-то Рани считала эту девушку чем-то вроде личной секретарши графа, и ее появление совсем не обрадовало танцовщицу. Ей что, придется с ней куда-то идти? Отсюда же нельзя телепортироваться! И вообще, чего эту девицу сюда принесло? Ее граф послал?
Вопросов было очень много, и все они не нравились Рани. Страшное, опасное, но невероятно интересное приключение превращалось в действие под надзором секретарши Деладора. Расслабленное состояние, в котором находилась девочка, быстро превратилось в настороженное. Она все-таки встала на ноги, но продолжала держать Красновласку за руку, очень остро ощутив, что даже то, как она встала, подчеркивает какой-то антагонизм: она, Рани, с этими существами, с которыми они вместе дрались и победили, избежав страшной опасности, а не с "агентом" графа. Правда, она не собиралась ругаться и скандалить, но и возвращаться в цитадель вместе с этой странной девушкой не собиралась.
Но "добили" танцовщицу слова Канты. Зашипев, как отчаянный разъяренный котенок, Даката повернулась к Мории:
- Что значит - "можешь забирать"? Я не твоя вещь, чтобы ты мною распоряжался!

О, очередные лица, окрашенные в надменный цвет силы. Рен тысячу раз видела такие выражения. Уверенные в себе и от того агрессивные – будто бы сила, главная составляющая всего мироздания. Будто бы для того чтобы самоутвердиться, нужно эту самую силу обязательно демонстрировать.
«Ну ты еще мускулами поиграй, одноглазый» - мазнула она бесцветным взглядом по одному из мужчин и посмотрела на второго, пышущего «дружелюбием» собеседника.
- Я не за ней, я к ней, - произнесла она не меняя спокойного тона, немного подумав, как ответить им обоим.
Затем она присела на корточки и внимательно посмотрела на девчушку. Да уж, пери определенно не хватало коммуникабельности. Она совершенно не умела общаться. Внешне оставаясь безэмоциональной, в голове у Рен варилась просто огромная каша из всевозможных вариантов начала разговора, из которых она никак не могла выбрать с чего начать. Обычно все ее разговоры сводились к односложным фразам – принеси, подай, спасибо, и были лишены какой-либо заинтересованности. Слишком много сменилось лиц рядом с ней. Лиц, которых она не помнила, да и не хотела запоминать. Они не были важны. Но теперь все иначе. Теперь нужно запоминать, развиваться, слушаться.
- Меня зовут Ревери Фортиуан и… - она запнулась, подбирая слова и боясь, что ее истолкуют неправильно, тем более в присутствии чужаков. Ведь, по идее, они не были членами их клана и для нее оставались теми, с кем Деладор не рекомендовал общаться. И как быть?
Врать она не любила. Но и говорить правду как-то неудобно – дескать, меня прислали пообщаться. Со стороны это выглядит как минимум странно, как максимум враждебно. Рен вздохнула, будто бы собираясь с силами. Ладно… Все-таки честность лучше, чем красивая ложь…
- Хозяин считает, что мне не хватает навыков общения… и вообще, навыков, - добавила наконец она после затянувшейся паузы, опустив грустно ушки, - А еще я подумала, что он меня сослал сюда в наказание… А что вы тут делаете? – обвела всех взглядом по очереди.
Сказала и даже как-то выдохнула расслабленно. Ну вот, теперь они все знают…
Но то, что отсюда нельзя было спокойно выбраться несколько пугало и не отметало мысли – все-таки это кара…

Несмотря на то, что взгляд саэтэруса был направлен на новоприбывшую девушку, краем глаза Лорен все равно наблюдал за всеми присутствующими. Он постоянно был начеку, не важно, в каком состоянии он был сам и что с ним случилось. Чтобы выжить, нельзя было терять бдительности, и сейчас это относилось не столько к его настороженному вниманию к блондинке, сколько к подземелью вообще, ведь все присутствующие так и не покинули его мрачных стен, а, значит, в любую секунду могло произойти все, что угодно. Однако, убрав кинжал в ножны, Штейлес не спешил его снова доставать, так как по поведению девушки было не трудно догадаться: она пока что не желает никому зла, ну, а, если бы желала, то действовала бы по-другому. Хотя, сначала проще втереться в доверие, а потом уже претворять свои планы в жизнь, не так ли? Но Лорен сейчас не собирался прикидывать, насколько эта дама слабее или опаснее, и что из себя представляет: для него это было сейчас не столь необходимо. Гораздо важнее было узнать, что ей надо от Рани и как она собирается отсюда выбираться. Однако от этого его отвлекли слова антиквэрума, предназначенные для его напарника.
— Он добрый? — Штейлес перевел взгляд на красноволосую. Он прекрасно понимал, что её слова являлись сарказмом, но вот только зачем это ей? — Я б так не говорил, тем более, это никак не связано с тем, можно на него положиться или нет, — отрезал информатор, давая понять, что не потерпит таких слов, в силу того, что ему не нужны разборки и плохие взаимоотношения между собравшимися в этой компании. Им ещё долго быть друг с другом, разве не понятно? А трепать себе нервы из-за этих двух саэтэрус не хотел. На последние слова Первородной Лорен усмехнулся.
— Николорада, не надо к нему цепляться, — ему было, ясно, как день, что она собиралась позлить Морию, но вот только зачем? Ну, зачем? Это так необходимо? Так важно? В этой пещере выяснять отношения и драться? Ведь Лорен ясно сказал ещё при встрече с этой девушкой, что не намерен их разнимать. Ему ещё этого для полного счастья не хватало.
— А ты, Канта, что себе позволяешь? — хоть Лорен произнес эти, понизив голос, тон его был далек от нормального. Он сквозил абсолютным холодом, где чувствовалась какая-то скрытая угроза, мол, потом я с тобой разберусь. Каждый раз, когда Штейлесу приходилось останавливать Канту, затыкать его или одергивать, он думал о том, что по прибытии обратно на базу Синдиката вложит ума этому антику: уж больно не хотелось саэтэрусу делать это при всех и ругаться со своим напарником, хотя при желании он мог устроить разборки прямо здесь. Но элементарное уважение к девушкам, да и правила приличия не давали так поступить. А этот Канта этим явно пользовался, сам того не осознавая. К тому же, Лорен не собирался перевоспитывать синеволосого мальчишку и читать ему всякого рода лекции, ведь не в преподаватели же он или няньки подался? Жизненный опыт Лорена был далек от идеала, ровно, как и его прошлое, поэтому передавать его кому-то не имело ни малейшего смысла. А этот антик достаточно взрослый, чтобы понимать, что к чему, но столько же безответственный по отношению к своим словам. Этот Первородный, как привык рубить с плеча, так и рубит, но когда-то ведь надо уметь держать себя в руках, а язык за зубами. Нет, все бы ничего, но Лорена конкретно разбесило то, что Канта вот так просто отказался от того, кого решил защищать. Ему настолько все равно? Или при первой возможности он снимает с себя всякую ответственность? Нет, вполне возможно, что антик привык быть один и отвечать только за себя самого, но теперь, когда у него такой напарник, от этого придется отучаться. Штейлес нахмурился, однако не посмотрел на офицера, стоящего рядом. Видел он его тысячу раз, хоть они и недавно начали работать вместе, но эта рожа уже порядком надоела, тем более при таком вот поведении.
— Чуть что, так сразу на попятную? — бросил мрачный взгляд на Морию. Да, причин быть довольным этим антиком явно не было, хоть последнее время информатор полагал, что проблемы в достижении равновесия в их компании были решены, — Думай, прежде, чем что-то сказать, — И Лорен прекрасно понимал, что ответом на его слова будет гнев, но что он мог поделать? При надобности он и подерется с этим антиком, ведь он слишком быстро при каким-то столкновениях обнажает свой меч. Но Штейлес не даст, чтобы он направил этот меч против девушек. Вот с Кёри пусть делает, что угодно, а они ни при чем.
Стоит сказать, что новоприбывшая не знала того, что из этой пещеры не выбраться просто так, а, значит, ей будет в здесь весьма опасно. Однако ей об этом сказала Николорада, поэтому Лорен был избавлен от необходимости самому всё объяснять блондинке. И, если эта девушка не глупа, то сама поймет, во что ввязалась и что ей придется идти дальше с теми, кто сейчас разговаривал с ней. Однако, принять решение, идти ей с ними или же нет, могли только те, кто здесь уже был. С одной стороны, по мнению Лорена, было бы жестоко оставлять девушку здесь. Но с другой — Лорен и Канта оказались здесь по приказу организации, на которую работали и то, что они взяли с собой ещё нескольких, нарушало правила Синдиката и могло сказаться на секретности их миссии. Да, Лорен собирался до последнего молчать обо всем этом, а именно: не говорить, за каким артефактом они здесь, но рано или поздно им всем придется столкнуться с той тварью, что по поверьям, охраняет этот артефакт. А, если это так, то она будет очень сильной, и, беря с собой девушек, офицеры рисковали поставить всех троих и себя под удар, который им не выдержать. Одно дело защищать самого себя и напарника, при необходимости, другое же — ещё троих. Ладно ещё красноволосая, она только чуть слабее их охотников, но две другие девушки? А ведь они просто не знают, на что подписываются? Лорен точно знал, что не хотел бы видеть их растерзанными на части, ни каким-нибудь тварями подземелья, ни тем монстром, что охраняет артефакт. А, если девушки останутся в живых, но узнают про артефакт? Тогда есть риск, что Синдикат будет уличен в незаконных действиях и отвечать за это все придется Канте и Лорену, ведь с них первый спустят семь шкур. Штейлес на какие-то мгновения закрыл глаз, словно собирался с мыслями, когда на деле пытался восстановить хоть какой-то порядок в своей голове. Проблемы не были ему нужны, но выбор? Его попросту не было. Решать эту проблему сейчас, когда они ещё не добрались до цели и не знают, что их ждет? Нет, не самая лучшая идея. Перед этим стоило решить, что делать с блондинкой. Штейлес разумно полагал, что Канта будет против. Но что тогда он предложит? Бросить её здесь? Так не делают. Тогда придется бросать всех троих девушек, но Лорен не был на это способен. Опять выбор, и ещё такой.. Нет, Лорен привык работать один и без свидетелей, но сейчас он просто не мог противиться своим чувствам, которые превращали мысли в настоящий хаос. Пришлось вдохнуть и выдохнуть, чтобы вновь оценивать ситуацию здраво.
Штейлес мог отметить, что было весьма интересно наблюдать за поведением новой знакомой, ведь нечасто Лорен встречал тех, кто как-то особенно воспринимает окружающий мир, а эта девушка казалась именно такой. В этом не было, лично для информатора, ничего плохого, так как обычно с такими персонами намного интереснее, чем с обычными представителями какой-либо расы. Однако показное равнодушие этой блондинки являлось несколько странным в данной ситуации, поэтому Лорен чуть усмехнулся, а в его зеленом глазу слишком ясно мелькнули огоньки какого-то странного чувства, больше похожего на ожидание чего-то большего. У него возникло такое впечатление, что эта девушка отгородила себя какой-то воображаемой стеной от всех и всего, что находилось рядом с ней. Но почему? Однако ответ на этот вопрос явился слишком скоро, как только девушка начала говорить. Первое: она явно не знала, как ей вести себя в окружении тех, кто сейчас находился рядом. Второе: она, оказывается, кому-то принадлежит. Это было не трудно понять по мелькнувшему в её речи слову "хозяин." Она чья-то рабыня? Но ведь владение рабами запрещено. Лорен знал, что этим законом многие пренебрегают, но не стремяться демонстрировать кому-либо факт его преступления. А то, что эта девушка вот так просто об этом сказала, могло говорить о том, что сказанное не является правдой. Хотя, у каждого свои причины. "Узнать бы, кто её хозяин" — промелькнуло в голове саэтэруса, прежде, чем он заговорил.
— Ты сказала "хозяин"? — тон не предвещал ничего хорошего, но по отношению к тому, кто назывался этим словом. Однако, Лорену стоило взять себя в руки. Ох, как стоило, в первую очередь потому, что он начинал ощущать приближающуюся никотиновую ломку. Непроизвольные скачки настроения саэтэруса, бросающиеся в разные крайности, его возрастающая раздражительность и напряжение ясно говорили именно об этом. Да и ещё этому способствовало поведение окружающих трансквэрума персон. Однако его настроение основательно ухудшилось, когда он обнаружил, что его обожаемые и бережно хранимые сигареты промокли. Все до единой! И ведь это из-за того, что он упал в воду.
— Ч-ч-чёрт! — выругался, понимая, что всё совсем ужасно, — У кого-нибудь есть сигареты? — И лучше, чтобы они хоть у кого-то нашлись, ибо последствия ломки этого саэтэруса будут не самыми лучшими, — Ну что сегодня за день такой? Ну за что?! — Лорен швырнул промокшую пачку в сторону, понимая, что возможности высушить эти сигареты не будет, а, даже, если он и сможет это сделать, то курить их будет совсем невозможно.

Они опять ругались! Рани не понимала, откуда в этом синеволосом антиквэруме столько злобы. Ему что, плохо? Или он ненавидит  кого-то конкретного, но срывается на всех окружающих, потому что ничего не может поделать с объектом своей ненависти? Ведь не может же быть так, чтобы это разрушительное чувство возникло в нем без причины, просто так?
Даката изучала психологию, но все ее знания пока ограничивались теорией, для того, чтобы применить их на практике, надо было пожить немного дольше - ведь по меркам своего рода Рани была еще подростком, пусть и с тяжелым жизненным опытом. Но она чувствовала эмоции окружающих, и не могла игнорировать тяжелую, напряженную"ауру" Канты. Ей хотелось держаться подальше от этого первородного, как можно дальше. А вот Красновласка ее не пугала, более того, Рани неожиданно поняла, что ей хотелось держаться поближе к  Николораде: если рядом с Кантой было жутко и неприятно, то возле нее девочку словно окутывало мягкое ласковое тепло... А она так давно не испытывала ничего подобного, и только сейчас осознала, как же ей этого не хватало!
В эмоциях одноглазого Лорена Рани пока не разобралась. Они были изменчивы, как вода... Нет, как дым. Вот он испытывает гнев - а вот уже его сменяют какие-то совсем другие чувства. То он с каком-то трепетной заботой относится  своему... напарнику?... другу?,,. а то готов его убить из-за того, что какая-то коробочка с какими-то непонятными штучками насквозь промокла... Совсем неопределенный тип.
Но настоящей загадкой была это новенькая - Ревери. Ее Рани вообще не ощущала, словно эмоции незнакомки были скрыты... Или их не существовало вообще? Но разве такое бывает? Она словно находилась и здесь, и где-то очень далеко. Рани это показалось подозрительным, но она все-таки ответила - правда, стараясь держаться поближе к Красновласке.
- Привет, Ревери, - наверное, надо сказать что-нибудь еще? Но что именно? Особенно если совсем не хочется общаться? - А кого ты называешь хозяином? - наконец сформулировала она вопрос. то есть логика подсказывала. что "хозяин" - это граф Агварес, но вдруг все еще хитрее? - И, знаешь.... Мне кажется, что подземелья, из которых нельзя телепортироваться, не самое подходящее место для того, чтобы заводить новые знакомства и учиться общению, - внезапно Даката почувствовала себя очень взрослой и опытной, но стоило заговорить Канте, как Рани снова захотела спрятаться за Мирэлиаликс.
- Наверное, нам лучше пойти за ними, - кивнула Рани на Канту с Лореном, - А то они...
Не закончив мысль, девочка наконец-то оторвалась от Николорады и, небрежно шевельнув хвостом, поплыла следом за мужчинами. Ей приходилось прилагать усилия, чтобы не обогнать саэтэруса и антика: они под водой были так медленны, так неуклюжи!  Но вперед девочка не торопилась: недавние события показали, что впереди их может ждать что угодно...

Как и предполагала Первородная, Лорен упрекнул ее в язвительности, направленной по отношению к Канте, который, впрочем, проявил необычайную сдержанность и промолчал на фразочки рыжей. «А он крепкий малый… думала, удушит меня прямо на месте».
- Не знаю, понравится ли тебе подобная марка… но какие есть. Лови! - отозвалась Никки на мольбы Штейлеса, вскрыв непромокаемый кармашек и бросив сигареты в сторону рыжеволосого, когда тот приготовился их словить. – Немного, так что растягивай удовольствие…
  Николорада карикатурно изобразила курящего человека, подмигнув саэтэрусу - мол, не стоит благодарности – затем вновь обратила внимание на незнакомку с забавными ушками. Новоприбывшая же в отличие от расслабленной Боунс чувствовала себя явно не в своей тарелке. Это было отражено и в скованности телодвижений и в прерывистой речи. Сама же Ревери могла вполне сойти за еще одно невинное создание в их «грозной» компании и не могла не заслужить положительного отношения со стороны антиквэрума. Любила она подобные образы – нежные и беспомощные – в виду практически не использования таковых качеств в своей сумбурной жизни, если только не на показ или не для очередной игры в качестве «легкомысленной» дамочки.   
- Ревери… красивое имя, - произнесла рыжая, миролюбиво улыбаясь в ответ. – Николорада. Можно просто Никки. Мы…, - Боунс задумалась над тем, что же она и в самом деле здесь делает, но причину своего настоящего времяпрепровождения в пещерах выдавать было глупо. – Я гуляла здесь и натолкнулась на эту троицу. – Еще хотелось добавить о неком артефакте, что искали напарники, но взглянув боковым зрением на синеволосого, девушка вовремя осеклась. Все же их задание, им и рассказывать. - И да… задам не скромный вопрос: неужели твой хозяин столь жесток, чтобы подобным образом наказывать свою подопечную?
  На поставленный вопрос можно было ответить двумя способами: либо ее хозяин ответственно подходит к воспитанию и старается искоренить внутренние и внешние слабости своих подчиненных, либо он действительно жесток и хладнокровен, если же, конечно, знал, куда именно посылает столь слабое существо и каков будет возможный исход.
  Проведя по влажным от воды рыжим волосам, Первородная выгнула спину и с минуту потягивалась, отчего в образовавшейся тишине можно было расслышать едва заметный хруст позвонков. Путешествие только началось и кровожадные брат с сестрой были отнюдь не первым испытанием, что поджидало команду впереди. Теперь вместо двух аппетитных кусков мяса – Никки не считала себя такой уж и сильной – напарникам достался еще один. Лишний груз, лишняя ответственность… но все же Канта выразил добро, отчего на душе Мирэли стало чуточку спокойнее за Фортиуан.
- Не бойся, Ревери. Они только на первый взгляд такие буки, хотя на самом деле отличные ребята. Не отставай, - дружелюбно произнесла рыжая, вновь укомплектовав сумку и подвязав обувь на ремень, перед тем как скрыться в водной глади. Хоть ей и не требовалось дыхание, антик все же держала в легких воздух до последнего. Лишний раз тренировка не помешает, да и забавные разномастные пузырьки, поднимающиеся на поверхность, умиляли девушку и поднимали настроение после кровавой бойни. Первородная старалась держаться недалеко от Рани, маневренно работающей своим красивым изящным русалочьим хвостом. «И все же бывают в этом мире действительно красивые существа…».
  Подводная пещера оказалась достаточно просторной, чтобы пятерка смогла свободно передвигаться, не толкая друг друга локтями и ногами. Пока они плыли, Николорада с интересом разглядывала убранства пещеры, вновь поразившись красотой сего места. Конечно, на этот раз девушка была на чеку, все еще держа в голове пронзительный голос серены и непристойные действия тритона, который бы точно получил кардониевыми коготками по своему скуластому лицу, если бы распустил руки и свой длинный язык. Единственное же, что было невтерпеж, дак это заполучить образцы кристаллов, что покрывали стены тоннеля. В этом отношении Боунс была той еще вороной, падшей на красивые вещицы, особенно если они были либо природного происхождения – с изъянами, создающими уникальный образ, либо искусно выполнены золотыми руками мастера. Но за все время их продвижения под водой, Первородная не остановилась, решив не задерживать своей причудой группу.
  Как только рыжая вынырнула из прозрачной воды, первым ее делом были огромные глотки свежего воздуха. Она любила дышать, она любила чувствовать, она любила все, что могло бы приблизить жизнь к более-менее среднестатистическому образу простого существа, хоть всегда что-то да и мешало, например, та же аура антиквэрума, выдавая ее со всеми потрохами. «Хм… пожалуй, стоит задуматься об артефакте, скрывающем сущность…».
- Это стоит запечатлеть в памяти! – воскликнула рыжая, подбежав к одной из полуразвалившейся постройки. Глаза заинтересованно блестели, а руки то и дело исследовали архитектурные сооружения прошлых веков. – Куда теперь?
  Оторвав заинтересованный взгляд от арки, Николорада взглянула на озадаченных Канту и Лорена, которые по видимому вновь общались по телепатической связи.
- Эй, девчонки, смотрите! – решила отвлечь блондинок Боунс, чтобы дать парням спокойно подумать над дальнейшими действиями. [float=right][/float]Поманив дамочек пальцем, Мирэлиаликс присела на корточки и раздвинула руками засохшие густо сплетенные водоросли красновато-бурого оттенка, обнажив небольшой кубок. Чаша была выполнена из перламутровой раковины и золота, окислившегося по мере затопления территории. На самой ракушке были выгравированы мелкие замысловатые растительные узоры, золотые же нити металла виртуозно переплетались в ножку, похожую на фигурку фавна, скачущего на другом мистическом существе, вторая половина тела которого переходила в коралл изумительного карминового оттенка.

Появление нового лица в этой пестрой компании могло повлечь за собой только одно — очередной затяжной скандал, а по и вовсе противостояние между офицерами, может, даже и вооруженное. Ведь принятие решения и то, каким оно окажется, зависело только от них: возьмут ли они с собой девушек, либо оставят на растерзанием монстрам подземной пещеры. В сложившейся ситуации конфликт возникал не только на межличностном уровне, но он имел место быть личным внутренним конфликтом для самого Лорена. Ведь, с одной стороны, офицерам было запрещено кого-либо брать с собой при выполнении миссии, а также разрешалось убивать свидетелей, если таковые были и сила охотников позволяла это сделать без серьезных последствий. Если был риск того, что свидетелем окажется тот, кто сильнее, напарникам приходилось идти на хитрости, либо ждать до поры до времени. Вообще у их работы были свои тонкости, но также и незыблемые правила, главной причиной появления которых было желание Синдиката не выдавать свою тайную деятельность. С другой стороны, если бы Лорен оставил девушек, он предал бы свои собственные моральные устои, с которыми он жил до того, как попал в Синдикат. Отказаться от них он не мог, но и не хотел признавать то, что не сможет переступить через себя ради того, чтобы девушкам не пришлось потом связываться с Синдикатом. А ведь такой риск был. Нет, Лорен не собирался выдавать этих девушек, но кто знает, как сложиться дальше? Вдруг они натолкнуться еще на двух охотников, которые увидят их вместе? И тогда исход будет не самым хорошим. Но что будет делать в такой ситуации, Лорен точно не знал, да и думать об этом ему не хотелось, оставалось лишь надеяться на то, что этого не произойдет.
Выход из сложившейся ситуации явился вместе с нетипичной для Канты реакцией на происходящее. До настоящего момента Лорен даже не предполагал, что напарник может себя так повести. Это было настолько неожиданно, но и правильно, что Штейлес какие-то доли секунды смотрел на Морию с едва заметным недоумением. Но что ж сказать, напарник впечатлял, а его поведение ещё больше. Наверное, Лорен погорячился, думая о нем, как о эгоистичном и неуёмном мальчишке, поведение которого только и сводится к тому, что раздражаться по любому поводу и награждать высокомерным взглядом. Нет, Штейлес понимал, что Канта способен на что-то большее, отличающееся от его типичного поведения, к которому саэтэрус уже привык, но к тому, что это произойдет так скоро, трансквэрум был явно не готов. На слова, обращенные к нему, Лорен утвердительно кивнул, ещё не совсем понимая смысл сказанного.
— Согласен, — произнес в ответ, понизив голос и смотря на своего напарника. Однако вполне разумно было продолжить этот диалог через Единение душ, ведь не зря эта связь была предусмотрена. К тому же никто из окружающих никак не мог догадаться, что напарники переговариваются между собой, ведь их поведение ничем не отличалось от того, когда они не общались между собой. "Если уж так, то этим троим лучше не знать, какой артефакт мы заберем отсюда, так что проблемы еще впереди," — Лорен как-то неоднозначно посмотрел на своего напарника, перехватывая его взгляд. Он начинал понимать, что данная ситуация ничто в сравнении с тем, что им ещё предстоит. Нет, этих девушек однозначно не стоит подпускать слишком близко, и сейчас Лорен думал не о последствиях для самой миссии, а для себя. Он мог просто привязаться к этим дамам, и сейчас он понимал это как никогда раньше. А если с ними потом что-то случиться? Он же будет винить себя и только себя, его собственная совесть съесть его живьем, даже не подавившись. И почему-то Штейлес еще думал, что все-таки не привязался к этим спутницам. Он верил в это, но разве он был бы на их стороне, если бы нет?
Всё становилось ещё сложнее из-за отсутствия сигарет. Да, окружающим могло показаться странным то, что Лорен начинал терять контроль над ситуацией и над собой из-за этого, но разве они могли предположить, что он был настоящим никотиновым наркоманом и что не мог прожить без затяжки больше часа. Ощущение приближающейся ломки не покидало его и туманило разу, но спасение пришло слишком скоро, когда Лорен ещё держал себя в руках. Сигареты нашлись у Николорады, и Штейлесу было все равно, какой они марки и сколько их, хотя лучше, если бы было много. Главное, что они были! Поймав брошенную ему пачку, Лорен благодарно улыбнулся.
— Спасибо. Да плевать на марку, — Штейлес прекрасно знал, что при надобности будет курить любые, даже самые жуткие и дешёвые сигареты. И тут же достав одну из пачки, он прикурил, глубоко затягиваясь и прикрывая от наслаждения глаз. Потом бросил взгляд в сторону удаляющегося Канты.
— Ты что, уже пошел туда? Блять, дай хоть докурить! — нет, этот антик был настоящим садистом. Ну разве так можно? Ведь Лорен только что получил так нужные ему сигареты, а Канта решил продолжить путь, даже не думая о том, что Штейлесу понадобится хоть сколько времени, чтобы затянуться хотя бы пару раз, ведь не полезет же он в воду с сигаретой в зубах? Но Лорену никто и не оставил выбора, следуя за Кантой, лишь Ревери задержалась, но вот зачем? Лорен бросил на неё взгляд, ещё раз затягиваясь, а другие уже скрылись под водой.
— Прости, что не назвал себя. Я Лорен, а тот синеволосый — Канта. Другие вроде как назвали себя, — Штейлес хмыкнул. Ну не будет же он объяснять этой девушке, что там, где он работает, лучше молчать о своем имени? Не докурив до конца, Кёри бросил сигарету в сторону, туда же, куда совсем недавно отправилась намокшая пачка, — Ты идешь? — если честно, Лорен никого ждать и не собирался, но почему-то он захотел позвать эту дамочку с собой, ведь видно было, что она не привыкшая к такому пёстрому обществу, и сейчас, когда так резко стала с ними заодно, чувствовала себя не совсем уютно. А подумать о её хозяине Штейлес решил чуть позже. Ещё успеет, ведь слова девушки о его жестокости что-то, да значили. Ну для Штейлеса так точно.
Нырнув в воду, Лорен достаточно быстро догнал своего напарника, поравнявшись с ним, оставил позади Рани, которая уже не хотела вылезать вперед. Видно было, что тот урок пошел ей на пользу, и сейчас она не собирается так необоснованно рисковать. Да и Лорен тоже хорош, что не остановил её тогда. Не успел, да, но разве это было бы достойным объяснением тому, что так получилось, и если бы Рани все-таки убили. О том, что ему самому досталось, Штейлес не думал. Он вообще не особо привык думать о себе, когда рядом был кто-то еще. Вот, когда он один на один с собой, то да, тем более тогда все зависит только от него. В то время, пока плыли, напарники не обменялись ни единым словом. Да и к чему, спрашивается? Всё уже было сказано ранее, а просто так болтать не привык ни тот ни другой.
Путешествие под водой не заняло слишком много времени, и скоро все они смогли вдохнуть воздух полной грудью. Перед их глазами предстало странное сооружение, которое почему-то заставило Штейлеса насторожиться. Это и понятно: за все время пребывания здесь их ждало слишком много неприятных сюрпризов, и этот раз вряд ли мог быть исключением. Окинув взглядом сооружение, Лорен выбрался на берег, после чего сел на камень у самой воды, все-таки слабость после встречи с тритоном давала о себе знать.
— Похоже, этот комплекс был построен во время Великой Войны, но вот зачем? — обратился к напарнику и лениво пожал плечами, снова закуривая. Вопрос весьма странный, не несущий в себе ничего, что могло бы натолкнуть на какую-то идею или хотя бы задать верный ход мысли, — Может, там есть какие еще артефакты? Тебе было бы неплохо здесь все осмотреть, — о себе Лорен почему-то не сказал, но, если знать тонкости их работы, то все становится на свои места. Дело в том, что у Лорена не было той способности, которая помогает почувствовать артефакт и таким образом вычислить его местонахождение, а вот Канта такой способностью располагал. Разговаривая с напарником, Штейлес следил за остальными, не то чтобы внимательно или настороженно, а так, просто. Сейчас он не чувствовал, чтобы здесь кто-то был, кроме них, но где-то внутри все равно был напряжен. Он видел, как красноволосая Николорада снова, даже не осмотревшись, ломанула к ближайшему зданию. Ну как так? Или, может, это Лорен слишком мнителен и осторожен? Но почему-то его осторожность не раз спасала ему жизнь, странное совпадение, не правда ли? Но кто же их них знает о том, что это именно он сломя голову лезет под пули, даже не думая о собственной жизни, что это он на спор заходит в клетку к дикому зверю и может пойти против нескольких противников, что это он может драться на арене? Об этом не знает никто. Да и догадаться сложно, ведь что такого в этом рыжем, который думает лишь о сигаретах и о том, чтобы ничего не случилось?
Лорен продолжал сидеть, не двигаясь с места, будто ему было лень или вообще все надоело. Вид у него был потрепанный, уставший да и вообще выглядел саэтэрус неважно, однако на самом деле никакой усталости он не ощущал. Запустив свободную руку в волосы у их самых корней, он провел по ним, убирая с лица назад. Затягиваясь раз за разом, он прикрывал единственный глаз, будто получал от каждого вдоха дыма ни с чем не сравнимое удовольствие. Но он так и не отвел взгляда от девушек, которые уже занялись какой-то вещью, кубком, кажется. Эти дамы уже вовсю разговаривали, а Лорен думал о чем-то своем, и на его душе становилось грустно. Но эта грусть не была полна тоски, она была светлой и расцветала где-то за грудиной, становясь до невозможности теплой, почти горячей. Ему было жаль, что он не может вот так просто и беззаботно думать о том, что красиво, радоваться этой красоте и видеть её. А ведь за этим нехитрым действием пряталось то, что называется любовью к жизни. Наверное. А Лорен не видел ничего такого, да и чего разобрать в серых оттенках, которые приобретают краску только на фотографиях? Да и о какой любви к жизни можно говорить? Её мало любить, надо ещё уметь ею наслаждаться, и эти девушки явно умели. А Лорен просто сидел, и курил, будто в последний раз в жизни, которую он, если и любил, то как-то особенно и думал только о том, как бы не сдохнуть. От голода. Или чьей-то руки.

Отредактировано Лорен Штейлес (23.05.16 09:13:13)

Как же хотелось обогнать всех и поплыть с той скоростью, с какой Рани могла! А вместо этого пришлось плестись, почти не шевеля хвостом... "Да так на плаву уснуть можно!"
Конечно, на самом деле девочка и не думала засыпать. Все ее чувства были напряжены до предела: она постоянно ожидала атаки, нападения, поэтому внимательно "прислушивалась" к колебаниям воды, но, кроме ровных подводных течений, она ничего особенного не уловила. Рани даже обрадовалась, когда они наконец-то выплыли из подводных туннелей и обнаружили невероятной красоты... грот? Пещеру? Рани даже не знала, как назвать это место. Но, главное, оно было красивым.
На берег дент поднялась позже всех: она завозилась, натягивая под водой белье и брюки. Потом потратила несколько минут на то, чтобы с помощью мелкой бытовой магии просушить сапоги и собственные ноги: будь ты сто раз магическое существо, мозоли особого удовольствия не доставят, даже если вероятность их появления стремится к нулю. Так что Рани не успела полюбоваться на красивый кубок, она увидела его только в руках Канты. Но куда больше - в очередной раз! - ее задело поведение синеволосого антиквэрума: ну как можно быть таким грубым? Он что, думает, что так показывает всем, какой он крутой и независимый? Вот глупость!
Не понимая, что за этим внутренним осуждением Рани скрывает собственную обиду на Канту, девочка подошла к Николораде и Ревери.
- А я даже посмотреть не успела, - недовольно буркнула она. Честно говоря, девочке очень хотелось осмотреть все вокруг, но она боялась, что мужчины начнут на нее орать, опять недовольные чем-то. Но любопытство оказалось сильнее опасений, и буквально спустя пару минут Рани протянула руку Ревери и предложила:
- Пойдем. посмотрим, что там? - и показала в сторону лестницы.
Почему она обратилась к пери? Рани не смогла бы сказать сразу, но на самом деле было просто очень неловко: и прошло-то всего минут пять после того, как она сказала Ревери о "неподходящем месте", как до Рани дошло, что ее слова могли воспринять как грубость. И теперь таким вот несколько наивным образом она пыталась исправить ситуацию.
- Ты магию чуешь? Сможешь уловить что-нибудь? - спросила Рани, пытаясь увлечь пери за собой.

«Агварес, Агварес, Агварес… хм… что-то знакомое… это же…».

Николорада на мгновение округлила глаза, чуть не подавившись слюной. Эта фамилия ей была знакома не понаслышке. Ведь примерно сто лет назад, именно от его лица или если быть точнее от его правой руки, господина Райта, Боунс, тогда еще малышка Риверра, выполнила пару заданий для клана Денсенфай, ускользнув вскоре навсегда из жизни трансдента, когда зов Ворона истончился, перелетев на другую планету. Самой с господином Агваресом рыжей так и не довелось познакомиться, что не сказать об Асато, оставленном без записки и прощального слова. Было ли ей стыдно? Скорее да, чем нет, но обида за разрушенную жизнь была куда сильнее, чем временная интрижка - Первородная ее считала таковой - ничем хорошим не окончившаяся бы или… Плывя под водой, девушка вспомнила о нежных прикосновениях мужчины, его страстный порывов и желании до последнего сохранить ей жизнь, а ведь он мог с легкостью сдать любопытную лису Тому Самому Агваресу, что являлся господином для Ревери и малышки Рани. В голове на мгновение все перемешалось, но быстро встало на свои места. Теперь благодаря знакомству с двумя великолепными барышнями она бы могла узнать судьбу Асато, но действительно ли ей так необходимо колыхать прошлое? Единственное, которое еще не успел выпотрошить «любимый» собрат. Давненько от него Боунс весточек не получала.

«Нет, Ворон не должен прознать ни о ком из них, иначе… вновь принесу смерть на крыльях всем, кто под ними решил укрыться…».

Просматривая неизвестную местность, краем уха антик услышала, что комплекс был построен во время Великой Войны. Она знала немного из учебника по истории и то, что ей благодушно прочитал Арнор перед самым экзаменом. Ее больше привлекала архитектура, разрушенная стихией и временем. Такая же древняя, как и сама Первородная. Заросшие полуразваленные колонны, потрескавшиеся камни, что отдельными группками лежали неподалеку, заросшие водорослями и другой растительностью и было удачей для антиквэрума найти великолепную вещь, стоящую наверняка немало деньжат, даже не как реликвия, а как дизайнерская вещь, украсившая бы любой роскошный интерьер. 

- Осторожно, там же коралл! - прикрикнула на синеволосого Боунс, подтолкнув парня локтем в бок. – Просто исследовала развалины. Думаю, если побродить чуть больше времени, можно найти подобные вещицы. Красиво же!

На Канту было злиться бессмысленно, да и в ее голосе не было угрозы, скорее легкое переживание по поводу сохранности предмета. Были у антиквэрума мысли забрать кубок себе, но в руках нести его было не очень уж удобно, а в сумку он бы просто не поместился, если все же не поломать красный коралл.

- Канта! – вновь воскликнула Никки, когда антиквэрум кинул найденную вещь Лорену. – Нельзя так обращаться с раритетными вещами! Хорошо…

Рыжая подскочила к собрату по волосам, внимательно вглядываясь в кубок. Нет, ничего сломанного не было, на что Первородная вздохнула, переведя взгляд на Морию.

«Интересно, что он делает…».

- Что? – мысли Николорады прервала речь маленькой девочки, что оказалась позади них, но сомнения в том что, ребенок материален развеялись, когда малышка поплыла по воздуху вместо того, чтобы переместиться на своих двоих. «Эссенция. Водная ли? И представляет ли она опасность?». – Я рада, что они не будут тебе больше докучать, милая. Ты хозяйка данной местности? Прости, если потревожили твой покой.
Боунс не хотела сердить духа, прошлый опыт был не совсем удачным, потому осторожность сейчас была как раз кстати. Отвечать на ее вопрос, антик не решилась, переглянувшись с Лореном и Кантой, который каким-то образом оказался на земле.

«Что случилось? Почему…».

Нахмурив брови, рыжая сделала несколько шагов вперед, перекрывая путь эссенции к Ревери и Рани. Не хотелось ей, чтобы девушки пострадали, а о Мории сможет и Штейлес позаботиться.

- Ммм, понятно... - кивнула эссенция совершенно неопределенно и равнодушно что ли, словно ее не очень интересовала сложившаяся ситуация теперь, а может лишь показалось? Мало ли по какой причине в голосе проскользнули прохладные недоверительные и вместе с тем безынициативные ноты, - безызвестные путники, пришедшие сюда мимоходом... лично я советую вам покинуть это место также как вы и пришли сюда... или, - она чуть улыбнулась, да! Лишь краешком губ, от чего улыбка больше была похожа на нервный тик, -  я истрачу последние силы, от чего мне придется спать несколько месяцев, но создам вам прямой портал наружу... я вижу вы устали, не можете уже толком соображать... раны следует полечить и сосредоточиться на своем здоровье, моя маменька говорила в своем время, что здоровье это главное...
Лорену показалось или девочка на миг ушла в свои мысли? Лишь на миг! На один единственный миг, ее глаза вновь вспыхнули интересом и она чуть плавно отплыла в сторону, - жалко, что она так скоропостижно скончалась... - похоже, ситуация принимала абсолютно неприятный или даже растерянный оттенок, что сейчас делать? Как быть? Как заставить девочку помочь или как найти этот злосчастный артефакт и имеется ли он вообще тут, может все сказанное лишь легенда?
- Попала сюда? - ее голос вновь был лишен какого-либо интереса, складывалось ощущение, что эссенция не любит говорить о себе и о своем положении, может она что-то скрывает? Или... - Я уже и не помню, лишь одно знаю, те отвратительные животные в человекоподобных формах и правда были ужасны, - похоже, она все еще продолжает говорить о тритоне и сирене, - если честно, я мало что помню, у меня короткая память... как говорила маменька, словно у Карлеарской рыбки. Интересно... - ее взгляд скользнул куда-то в сторону, - что такое этот Карлеар... - взгляд задержался на Канте и стал несколько грустным, даже тяжелым, ребенок склонила головку чуть на бок и вниз, от чего ее подбородочек коснулся ключицы, - не делай этого... не зли... Ее. Она обычно спит в глубинах этого места и хранит свои никому не нужные сокровища, не люблю когда она выползает на свет, слишком много шума... жалкая кошатница, называет меня своей матерью, да-да... меня... матерью, посмотрите на меня... - девочка искренне удивилась, чуть пригладив волосы на голове и приблизившись невесомо к Канте, - а ты упорный, да? Но в любом случае я не боевой дух, атаковать вас не стану... да и за чем мне это, если умные, сами оставите это бесцельное занятие. Тем более я предложила неплохой вариант, еще никто не заходил столь далеко и еще никто не выбирался от сюда живым, вы первопроходцы... точнее с тех пор как... это место оказалось погребено под водой, с тех пор...
Знаете, наши девушки могли вот что понять, будучи неплохими эмоциональными эмпатами: кажется, в памяти этой эссенции все смешалось, она вроде как и помнит себя, какие-то события и одновременно ее память подобно пазлу из множества кадров, что лишены общего сюжета и смысла — именно это делает ее такой безынициативной и сухой, она не знает своего места и предназначения...
- У меня те твари как-то спрашивали хочу ли я наружу... но, что за глупый вопрос... - девочка усмехнулась, подняв взгляд огромных, немного несуразных и непропорционального больших глаз, все того же болотистого цвета, - как можно желать вернуться в мир, что погибает от Великой межрасовой Войны... а Вы сражаетесь на чьей стороне? За какую организацию или... разбойники? Похожая по расе девушка, - прямой непроницаемый взгляд в сторону Ревери, - как-то пыталась уже преодолеть опасности этого места, но... погибла, вместе с драконом, которого настойчиво называла своим хозяином... бедняги, а мне так нравилось наблюдать за ними... - определенно, эссенция очень быстро переключалась с мысли на мысль, несла какой-то бред или искаженные неверной памятью воспоминания, а еще считала, что Великая Война в Энтеросе продолжается... сколько она не выходила на поверхность? И вообще... это ее воспоминания? Лично мне кажется, лучше бросить это запутанное дело и поскорее пойти домой, в теплую постельку, выпить чашку молока с медом и радоваться тому, что страшные многоножки не сожрали и подводные жители не удовлетворили свои садомические наклонности...

Для той, кто обожала раритетные вещицы, украшая свое жилище, а также выгодно могла продать ту или иную безделушку в три дорого начальной цены, кубок был просто лакомым кусочком, который не хотелось бы упускать из рук. Зеленые глаза внимательно наблюдали за перемещением предмета, пока тот не оказался в руках стаэтеруса.

«Слава Демиургу, рыжий не причинит вред мой, прелести».

Напряжение, отображавшееся на лице Первородной в виде морщинок на лбу, хмурых бровей и прикусыванием губы, сменилось на облегчение. Руки, до этого сжимавшие локти, плавно опустились на бедра, глаза по-прежнему плутали по кубку, а в мыслях девушка и вовсе была далека от реальности, пытаясь представить сие чудо в своей спальне. Очередной упрек рыжего в сторону Канты, Боунс благополучно пропустила мимо ушей, как и слова Штейлеса о бесценности вещицы в магическом плане, но эссенция, появившаяся буквально из воздуха, заставила вернуться не одну Николораду в реальность, насторожившись в оба, после недавнего инцидента с сиреной и тритоном. 
Преградить путь незнакомке к девчонкам, осмелиться заговорить первой, стараясь быть предельно милой и осторожной в словах, при этом то и дело, поглядывая на обездвиженного Канту и Лорена, оставшегося на своем месте – все было необычным явлением для той, кто никогда не заботилась о других. Поправка. Кто старалась не заботиться о других, ведь сущность Николорады Боунс должна была быть в корне противоположной Риввере Дэйр.

«Черт! И все из-за того, что я встретилась с Этими… с Этими… существами!».

Под существами, конечно, Мирэли имела в виду компанию, что собралась вокруг нее. Компанию, состоящую из разных персонажей, с разными характерами и взглядами, с разной силой и целью. Компанию, о которой мечтала малютка Рив, но отвергала Николорада, прекрасно знающая чреватость близости с такими приятными личностями, даже несмотря на ворчуна Морию, обещавшего убить рыжую при удобном случае. Вскоре в разговор вступил Штейлес, но перед этим свою фразу вставил и синевласый антик.

«Везде ведь встрянет!» - усмехается Первородная, после недолгого осмотра вернувшись взглядом к духу. Рыжий задал точный вопрос, на который бы Мирэлиаликс хотела получить ответ, но что-то ей подсказывало - ответа они не получат. Малышка была очаровательна, и даже специфическое передвижение по воздуху не могло испортить в ней особенный шарм, присущий детям. И почему Боунс притягивало к подобным личностям, она понять не могла, но в первую очередь рыжая видела в ней ребенка, на мгновение, расплывшись в улыбке.

«Совсем кроха. Дитя. Одинокое и беспомощное или скрывающее ужас за милым обликом… И почему всегда ребенок? Чтобы лучше манипулировать сознанием? Если так, у нее это практически получилось».

Сложив руки на груди, Мирэли продолжает рассматривать светлую кроху, внимательно вслушиваясь в речи. Поначалу ей кажется все более-менее ясным, пока эссенция не вспоминает о своей «маменьке» и «скоропостижной смерти». Слова невесомо ударили в потдых, отчего Николораде пришлось резко выдохнуть и прокашляться. Приключение, в которое антиквэрум угодила по чистой случайности или же судьбе, перевернуло состояние Боунс буквально вверх дном. Поначалу девушка знакомиться с собратом, затем узнает о девицах, что являются приближенными некого Агвареса, ведущего невесомыми ниточками к любовнику из прошлого, теперь легко произнесенные слова ребенком пробудили воспоминания о собственной матери и ее смерти…
Взгляд тревожно падает на руки. С виду чистые и аккуратные, но воспоминания возвращают им прежний уродливый вид: грубые темно-бурые ногти с заостренными концами, покрытые тонкой красной пленкой, буквально впитывающейся в морщинки на коже рук. Скривить губы, вздрогнуть, судорожно схватив пальцами кожу на плечах, покрытую мелкой дрожью, и попытаться дослушать девочку. Прищурившись, Боунс теперь не видела в ней ребенка, только очередной подвох или виновницу в появлении жуткого состояния, медленно обволакивающего Первородную с ног до головы.

«Либо я схожу с ума, либо у эссенции раздвоение личности» - пригладив распушившиеся волосы, Николорада расправляет плечи, вновь приняв невозмутимый вид, и уже хочет задать наводящие вопросы, но ее благополучно перебивает Рани, до этого молчавшая и стоявшая позади нее. Первородная нервно выдыхает, опасаясь непредвиденного действия со стороны эссенции, сделав еще несколько шагов ближе.

- Моя подруга права. Война давно подошла к концу. Бояться больше нечего. Ты можешь пойти вместе с нами наружу и узнать, какого это жить среди других существ в мире и покое, - ее голос был нежным и вселяющим доверие. Николорада не хотела раньше времени будить непонятно кого для очередной битвы, потому продолжала деликатно вести диалог со странной девочкой. – Начать новую жизнь с чистого листа, узнать много неизведанных до этого времени мест, а также завести друзей или, быть может, найти любовь, м? Хорошая перспектива для такой обворожительной крохи…

Чёрт. Неудача. Сколько же можно? Да, пусть подсознательно Канта и надеялся, что с первого раза прямо с ходу вряд ли удастся одолеть защитные барьеры, но всё же... Ещё и пробить их стало сложнее. Недовольство и раздражение снова захлестнули разум, когда Мория открыл глаза и снова осознал себя в подземелье. Взгляд тут же напоролся на всё тоже юное создание - эссенцию - которая не только не исчезла за это время, но обращалась к нему... с чем-чем, простите? "С советом", - мрачно закончил Канта. Он терпеть не мог, когда кто-то, пусть и по веским причинам, говорит, как поступить или же чего делать не стоит. Нет, Мория себя тупым не считал, так почему надо слушаться эту девчонку? Её слова он встретил крайне недоброжелательным и уничтожающим взглядом, мол, ты точно знаешь, что говоришь это тому, кому надо это слышать?
- Без тебя знаю, что это мало кому понравится, - зло отрезал, отворачиваясь, словно сил смотреть на девочку у него не было. Неудача со взломом пусть и гложила самолюбие, но вместе с тем и заставляла начать продумывать другие пути. А если взломать и не получится? Что тогда? Скорее всего придётся идти наугад с попыткой пробраться под это чертово сооружение, и приложить все усилия, чтобы найти артефакт. Ну или монстра, охраняющего его. Это уже как повезет. Если же взломать, допустим, удастся, то где гарантии, что Мория наткнётся именно на искомую и нужную информацию? Опять же - таковых гарантий нет. А эта мелкая, вон ещё, смуту лишнюю сеет, мол, опасно, вызовете ещё какое-то чудовище. Канта недовольно поморщился. Ну, вызовут, ну, дальше-то что? Если уже окажутся в полной заднице, достойно помереть ещё никто не отменял. Или же менее достойно дать отсюда дёру, при возможности, разумеется. А такая вряд ли будет.
- Только Великая война вас и интересует, - раздраженно фыркнул Канта, когда и Рани, и Николорада принялись объяснять крохе, что никакой войны уже давно нет. Хотя Рани можно было отдать должное - она спросила про то самое нечто, о чём как раз и собирался спросить Мория. - Да, что это за явление такое, о котором ты говоришь? И что за сокровища под его началом?
Ага, сокровища, значит. Это уже интереснее. Значит, они на правильном пути, по крайней мере многое на это указывает. Только вот стоит ли снова пытаться взламывать барьер? Можно, конечно, продолжать рисковать, надеясь, что это даст необходимую информацию, а не отправит по кругам ада. Ох, не хотел бы Мория стать причиной этого путешествия, но толком оценить ситуацию, как назло, не получалось. Либо верить словам этой крохи, либо верить самим себе, но с учетом того, что здесь они никогда не были, а все познания заканчивались на уровне документов, заботливо предоставленных Синдикатом. Аж сплюнуть захотелось, до чего противна сложившаяся обстановка.
- Никуда отсюда мы не пойдем, я с ним, - кивок в сторону напарника. - так точно. Не за этим мы сюда приперлись, чтобы от твоих сразу же сбегать. Но если ты подробнее расскажешь, чем именно опасно наше путешествие, то, может, мы ещё и подумаем.
Разумеется, передумывать Канта не собирался, но ведь надо как-то выуживать информацию? Конечно, в этом деле он никогда не был мастером, тем более, если способы касались разговоров. Выбить информацию - пожалуйста, но никак не психологически её выдавить замудрыми речами. Нет, Мория не был настолько ограниченным, просто не его профиль. Он и так-то со всеми окружающими разговаривает кое-как.
Что ж, наверное, придётся попытаться взломать ещё раз. Терять нечего. Наверное. Снова призвав магическую способность, Канта вновь погрузился в непосредственно взлом здешних барьеров. Раз не получилось взломать, а барьер только усилился, то нужна более убедительная атакующая магия, что и было сделано. Не забыл антиквэрум и про защитные барьеры, ибо получить в случае по мозгам и по всему своему существу за подобную дерзость не особо-то хотелось. Интересно, что получится на этот раз? А может... лучше просто не знать?