Появление нового лица в этой пестрой компании могло повлечь за собой только одно — очередной затяжной скандал, а по и вовсе противостояние между офицерами, может, даже и вооруженное. Ведь принятие решения и то, каким оно окажется, зависело только от них: возьмут ли они с собой девушек, либо оставят на растерзанием монстрам подземной пещеры. В сложившейся ситуации конфликт возникал не только на межличностном уровне, но он имел место быть личным внутренним конфликтом для самого Лорена. Ведь, с одной стороны, офицерам было запрещено кого-либо брать с собой при выполнении миссии, а также разрешалось убивать свидетелей, если таковые были и сила охотников позволяла это сделать без серьезных последствий. Если был риск того, что свидетелем окажется тот, кто сильнее, напарникам приходилось идти на хитрости, либо ждать до поры до времени. Вообще у их работы были свои тонкости, но также и незыблемые правила, главной причиной появления которых было желание Синдиката не выдавать свою тайную деятельность. С другой стороны, если бы Лорен оставил девушек, он предал бы свои собственные моральные устои, с которыми он жил до того, как попал в Синдикат. Отказаться от них он не мог, но и не хотел признавать то, что не сможет переступить через себя ради того, чтобы девушкам не пришлось потом связываться с Синдикатом. А ведь такой риск был. Нет, Лорен не собирался выдавать этих девушек, но кто знает, как сложиться дальше? Вдруг они натолкнуться еще на двух охотников, которые увидят их вместе? И тогда исход будет не самым хорошим. Но что будет делать в такой ситуации, Лорен точно не знал, да и думать об этом ему не хотелось, оставалось лишь надеяться на то, что этого не произойдет.
Выход из сложившейся ситуации явился вместе с нетипичной для Канты реакцией на происходящее. До настоящего момента Лорен даже не предполагал, что напарник может себя так повести. Это было настолько неожиданно, но и правильно, что Штейлес какие-то доли секунды смотрел на Морию с едва заметным недоумением. Но что ж сказать, напарник впечатлял, а его поведение ещё больше. Наверное, Лорен погорячился, думая о нем, как о эгоистичном и неуёмном мальчишке, поведение которого только и сводится к тому, что раздражаться по любому поводу и награждать высокомерным взглядом. Нет, Штейлес понимал, что Канта способен на что-то большее, отличающееся от его типичного поведения, к которому саэтэрус уже привык, но к тому, что это произойдет так скоро, трансквэрум был явно не готов. На слова, обращенные к нему, Лорен утвердительно кивнул, ещё не совсем понимая смысл сказанного.
— Согласен, — произнес в ответ, понизив голос и смотря на своего напарника. Однако вполне разумно было продолжить этот диалог через Единение душ, ведь не зря эта связь была предусмотрена. К тому же никто из окружающих никак не мог догадаться, что напарники переговариваются между собой, ведь их поведение ничем не отличалось от того, когда они не общались между собой. "Если уж так, то этим троим лучше не знать, какой артефакт мы заберем отсюда, так что проблемы еще впереди," — Лорен как-то неоднозначно посмотрел на своего напарника, перехватывая его взгляд. Он начинал понимать, что данная ситуация ничто в сравнении с тем, что им ещё предстоит. Нет, этих девушек однозначно не стоит подпускать слишком близко, и сейчас Лорен думал не о последствиях для самой миссии, а для себя. Он мог просто привязаться к этим дамам, и сейчас он понимал это как никогда раньше. А если с ними потом что-то случиться? Он же будет винить себя и только себя, его собственная совесть съесть его живьем, даже не подавившись. И почему-то Штейлес еще думал, что все-таки не привязался к этим спутницам. Он верил в это, но разве он был бы на их стороне, если бы нет?
Всё становилось ещё сложнее из-за отсутствия сигарет. Да, окружающим могло показаться странным то, что Лорен начинал терять контроль над ситуацией и над собой из-за этого, но разве они могли предположить, что он был настоящим никотиновым наркоманом и что не мог прожить без затяжки больше часа. Ощущение приближающейся ломки не покидало его и туманило разу, но спасение пришло слишком скоро, когда Лорен ещё держал себя в руках. Сигареты нашлись у Николорады, и Штейлесу было все равно, какой они марки и сколько их, хотя лучше, если бы было много. Главное, что они были! Поймав брошенную ему пачку, Лорен благодарно улыбнулся.
— Спасибо. Да плевать на марку, — Штейлес прекрасно знал, что при надобности будет курить любые, даже самые жуткие и дешёвые сигареты. И тут же достав одну из пачки, он прикурил, глубоко затягиваясь и прикрывая от наслаждения глаз. Потом бросил взгляд в сторону удаляющегося Канты.
— Ты что, уже пошел туда? Блять, дай хоть докурить! — нет, этот антик был настоящим садистом. Ну разве так можно? Ведь Лорен только что получил так нужные ему сигареты, а Канта решил продолжить путь, даже не думая о том, что Штейлесу понадобится хоть сколько времени, чтобы затянуться хотя бы пару раз, ведь не полезет же он в воду с сигаретой в зубах? Но Лорену никто и не оставил выбора, следуя за Кантой, лишь Ревери задержалась, но вот зачем? Лорен бросил на неё взгляд, ещё раз затягиваясь, а другие уже скрылись под водой.
— Прости, что не назвал себя. Я Лорен, а тот синеволосый — Канта. Другие вроде как назвали себя, — Штейлес хмыкнул. Ну не будет же он объяснять этой девушке, что там, где он работает, лучше молчать о своем имени? Не докурив до конца, Кёри бросил сигарету в сторону, туда же, куда совсем недавно отправилась намокшая пачка, — Ты идешь? — если честно, Лорен никого ждать и не собирался, но почему-то он захотел позвать эту дамочку с собой, ведь видно было, что она не привыкшая к такому пёстрому обществу, и сейчас, когда так резко стала с ними заодно, чувствовала себя не совсем уютно. А подумать о её хозяине Штейлес решил чуть позже. Ещё успеет, ведь слова девушки о его жестокости что-то, да значили. Ну для Штейлеса так точно.
Нырнув в воду, Лорен достаточно быстро догнал своего напарника, поравнявшись с ним, оставил позади Рани, которая уже не хотела вылезать вперед. Видно было, что тот урок пошел ей на пользу, и сейчас она не собирается так необоснованно рисковать. Да и Лорен тоже хорош, что не остановил её тогда. Не успел, да, но разве это было бы достойным объяснением тому, что так получилось, и если бы Рани все-таки убили. О том, что ему самому досталось, Штейлес не думал. Он вообще не особо привык думать о себе, когда рядом был кто-то еще. Вот, когда он один на один с собой, то да, тем более тогда все зависит только от него. В то время, пока плыли, напарники не обменялись ни единым словом. Да и к чему, спрашивается? Всё уже было сказано ранее, а просто так болтать не привык ни тот ни другой.
Путешествие под водой не заняло слишком много времени, и скоро все они смогли вдохнуть воздух полной грудью. Перед их глазами предстало странное сооружение, которое почему-то заставило Штейлеса насторожиться. Это и понятно: за все время пребывания здесь их ждало слишком много неприятных сюрпризов, и этот раз вряд ли мог быть исключением. Окинув взглядом сооружение, Лорен выбрался на берег, после чего сел на камень у самой воды, все-таки слабость после встречи с тритоном давала о себе знать.
— Похоже, этот комплекс был построен во время Великой Войны, но вот зачем? — обратился к напарнику и лениво пожал плечами, снова закуривая. Вопрос весьма странный, не несущий в себе ничего, что могло бы натолкнуть на какую-то идею или хотя бы задать верный ход мысли, — Может, там есть какие еще артефакты? Тебе было бы неплохо здесь все осмотреть, — о себе Лорен почему-то не сказал, но, если знать тонкости их работы, то все становится на свои места. Дело в том, что у Лорена не было той способности, которая помогает почувствовать артефакт и таким образом вычислить его местонахождение, а вот Канта такой способностью располагал. Разговаривая с напарником, Штейлес следил за остальными, не то чтобы внимательно или настороженно, а так, просто. Сейчас он не чувствовал, чтобы здесь кто-то был, кроме них, но где-то внутри все равно был напряжен. Он видел, как красноволосая Николорада снова, даже не осмотревшись, ломанула к ближайшему зданию. Ну как так? Или, может, это Лорен слишком мнителен и осторожен? Но почему-то его осторожность не раз спасала ему жизнь, странное совпадение, не правда ли? Но кто же их них знает о том, что это именно он сломя голову лезет под пули, даже не думая о собственной жизни, что это он на спор заходит в клетку к дикому зверю и может пойти против нескольких противников, что это он может драться на арене? Об этом не знает никто. Да и догадаться сложно, ведь что такого в этом рыжем, который думает лишь о сигаретах и о том, чтобы ничего не случилось?
Лорен продолжал сидеть, не двигаясь с места, будто ему было лень или вообще все надоело. Вид у него был потрепанный, уставший да и вообще выглядел саэтэрус неважно, однако на самом деле никакой усталости он не ощущал. Запустив свободную руку в волосы у их самых корней, он провел по ним, убирая с лица назад. Затягиваясь раз за разом, он прикрывал единственный глаз, будто получал от каждого вдоха дыма ни с чем не сравнимое удовольствие. Но он так и не отвел взгляда от девушек, которые уже занялись какой-то вещью, кубком, кажется. Эти дамы уже вовсю разговаривали, а Лорен думал о чем-то своем, и на его душе становилось грустно. Но эта грусть не была полна тоски, она была светлой и расцветала где-то за грудиной, становясь до невозможности теплой, почти горячей. Ему было жаль, что он не может вот так просто и беззаботно думать о том, что красиво, радоваться этой красоте и видеть её. А ведь за этим нехитрым действием пряталось то, что называется любовью к жизни. Наверное. А Лорен не видел ничего такого, да и чего разобрать в серых оттенках, которые приобретают краску только на фотографиях? Да и о какой любви к жизни можно говорить? Её мало любить, надо ещё уметь ею наслаждаться, и эти девушки явно умели. А Лорен просто сидел, и курил, будто в последний раз в жизни, которую он, если и любил, то как-то особенно и думал только о том, как бы не сдохнуть. От голода. Или чьей-то руки.
Отредактировано Лорен Штейлес (23.05.16 09:13:13)