солнце восходит, мы прячемся в ямы.
мертвые души не греют, но жгут.
демоны трут побелевшие шрамы.
я обещаю спасенье, но лгу.

Старинная узорчатая музыкальная шкатулка цепляла чуть ржавой, но все такой же убаюкивающей мелодией. Потрескавшаяся от времени краска сходила неровно, местами стесавшись с древесины несколько сильнее - особенно в тех местах, где ее то и дело трогали некогда живые и теплые руки. Игрушка была старой, как и все вокруг, и такой же брошенной и забытой, как и множество окружавших Шиан предметов, разве что еще кое-как работала. Нехитрое движение крохотных звезд на деревянных палочках отчего-то сильно приковали аметистовый взгляд охотницы; некоторые звезды символично потухли навсегда, а в пяти из четырнадцати еще теплился тусклый огонек, отбрасывающий на покинутую детскую неровный свет. Загвоздка заключалась в том, что заброшенный дом наполнился спокойными звуками вовсе не по прихоти девушки, но та хорошо знала, кто стоит за подобными фокусами.

Демоны низшего звена часто баловались подобным, пытаясь довести свою жертву до исступления, вызывая навязчивые и ложные ассоциации из глубокого прошлого; они хитрые умельцы, знающие, что самый сильный враг прячется в самом неочевидном месте. Пытаешься прятать свои уязвимые места от других, но забываешь осторожнее всматриваться в собственное неровное отражение. Ши давно научилась противостоять этой дряни - катана уже окропилась энергией местных духов, но помещение всё еще было осквернено. Тонкие пальцы касаются плазмы на лезвии, раскатывая энергетический, ледяной сгусток между - нет, она лишь думала, что научилась противостоять этому всему.
- Зачем ты трогаешь мои вещи? - тонкий детский голосок разрезал тишину, что царствовала совсем недолго, едва замок шкатулки вяло повернулся в последний раз. Шиан не торопится поворачиваться на шум, вместо этого покосившись на дверь.
- Это больше не твоя вещь.
- НЕТ.

Ши видит перед собой дитя - давно мертвое, бедная, изгрызенная падалью душа, цепляющееся за это место как за единственное родное что у нее осталось. Таких историй было уже множество на долгом и мрачном пути охотника: неосторожные родители, обратившиеся в демонов, да полакомились собственным дитя. Малыши не обращались в подобных в силу юности и чистоты собственных душ. Девочке, вернее ее душе, что сидела на обветшавшей и не заправленной с тех самых пор кровати, на вид было не больше десяти лет. Неровно остриженные волосы, грязная одежда со свершившимися локотками, да дырявые на ногах колготки. Девочка была бледной, и жутко тощей - ну, это если судить по тем местам, где мясо осталось на костях, а не было сгрызено перед смертью родителями.

- Где твоя мама? - с отцом должен был разобраться Якихиро, но в другой части дома была тишина. Значит, они все еще прячутся, вполне вероятно что вместе. Родители весьма сильно привязываются к кормящей душе собственного чада, а вместо него порождая до сотни демонических выблядков младшего порядка. Маленькая девочка дрожит и молчит, в страхе и презрении смотря прямо в аметистовые глаза - разумеется, она знает где ее родители, но даже после всего случившегося детский мозг просто не способен выставить виновных и самых родных людей настоящими злодеями. И для последних это весьма удобно - вместо этого они уже давно внушали что Шиан и Якихиро, и другие охотники - настоящее зло, разлучающее семьи. Ши ненавидела такие задания именно по причине личной эмоциональной привязанности, да и Хиро сам был таким ребенком, чудо выжившим. Сгнивший порожек комнаты жалобно скрипнул, и охотница с воодушевлением почувствовала теплоту присутствия своего напарника. Большой палец правой руки невзначай проводит по золотой полосе на безымянном, огибая кольцо по контуру, а аметистовый взгляд возвращается к забившейся в угол девочке, - Быть может ты будешь убедительнее?

Ей не нравился этот ребенок, и как бы грубо это не было, но всяческое сострадание, теплившееся в душе охотницы, таяло с каждым упертым словом неупокоенной души. Это уже не ребенок, к чему так возиться? - думала Шиан, поморщившись от вида приблизившегося к проклятой душе фигуры Хиро. Думала, и знала ответ, что крылся в прошлом её супруга. Каждое движение Хиро было медленным и осторожным, словно тот пытался поймать отдыхающую на цветке пёструю бабочку - охотник двигался приторно аккуратно, вызывая лишь раздражение у нетерпеливой Шиан. Она хорошо знала, какая эмоция пряталась за этим холодным взглядом осиротевшей девочки - она и ей подобные считали охотницу чрезмерно надменной, черствой и не способной на сострадание, как это обычно бывало у простолюдин по отношению к знатным. И, на самом деле, так было даже проще жить, когда никто не ждет от тебя лишней слабости в виде непрошенной сентиментальности: отсутствие ненужных чувств закаляло, и помогало в определенных ситуациях принимать единственно правильные решения. Не будь рядом его, Шиан уже давно разрубила изъеденную оболочку чистой души, тем самым вызвав гнев оставшейся в живых мамаши. Демон напал бы сразу, ну а расправиться с ней для горделивой Ши не составило бы труда. Так было и раньше, пока их с Хиро пути не пересеклись. Они не поделили одну "потерянную" - душу, что заразилась уже будучи призраком. Таких еще можно было спасти, с крошечным, но шансом. В  большинстве случаев такие зараженные скверной души все равно обращались, и тогда расправиться с ними становилось труднее. Ковыряя прогнившую половицу мыском сапога, стараясь не вслушиваться в нудный детский лепет, Шиан невольно улыбаясь, вспоминая их первую с Якихиро встречу - вместо того, чтобы зарубить потерянную, охотница чуть не снесла ему голову. А этот высокий олух был к этому готов, все ради никому неизвестной души, которую в итоге удалось спасти... Глубокий вдох, и аметистовый взгляд возвращается к изъеденному тельцу - увы, но в этот раз спасти уже никого не получится.

Последние слова девочки заставляют Шиан быстро обнажить Катану, доставшуюся ей от отца. Темные металлические чешуйки, украшающие цуку, приятно впивались в кожу, а сам клинок по всей длине начал светиться тусклым аметистовым.
- Оставь ее, Хиро. - ну к чему он возится с этим глупым ребенком? Сколько раз она задавала себе этот вопрос, столько раз понимала, что знает ответ, просто он ей в некой степени чужд. Якихиро давно и сам мечтал создать свою собственную семью, быть может именно таким образом желая вернуть утраченное. У него не было детства, и вероятно он искренне желал подарить это счастливое время кому-то другому, самому родному и близкому... Шиан не могла принять эту мечту. Не сейчас. И неизвестно когда - ей нравится жизнь воина, вся ее семья из поколения в поколения славилась своими охотниками, что очищают мир от скверны во имя света. Тихий шаг, ноги перекрещиваются, Шиан не смотрит по сторонам, ведь демон себя не покажет раньше времени, его можно было лишь услышать. Но отчего то сегодня охотница слышала лишь тихое и тяжелое дыхание Хиро.

Этой секунды хватило, чтобы плечо пронзила резкая боль. Длинные алые когти впивались в тело так легко, словно то не имело мышц и костей - глубоко, сотрясая тело ошеломляющей болью и отравляя организм жгучим ядом. что сочился с самых кончиков демонических когтей. Шиан вскрикнула, сама не веря, что демон сумел подойти к ней так близко - он оказался куда массивнее, чем представляла себе Шиан, вернее - она ранее никогда не видела настолько отожравшихся тварей. Взмах клинка, и тот отсекает демоническую конечность, но от возникшего резкого выброса сил тело охотницы отлетело в ближайшую стену с такой силой, что ветхая полка рухнула на тело женщины вместе со всеми вещами. Левую руку парализовало от боли и от яда, противоядие конечно было, главное было успеть, а прежде - прикончить падшую, что явила себя во всей красе. Заплывшее складками кожи, красноватое тело уже мало напоминавшее человеческое. Голова почти вся облысела, лишь в некоторых местах остались черные спутанные неровные клочки волос, а лицо было усеяно непарным количеством похожих глаз. Ши быстро посмотрела на кричащего, пытающегося спрятаться за перевернутым креслом ребенка - у половины лица девочки остался лишь один голубой глаз, второй же с ненавистью взирал на Шиан. Очередной взмах демонической руки - второй, что осталась у порождения тьмы - с единственной целью "добить", но тотчас встречается с выброшенным вперед лезвием катаны. Ши никогда не сдается так легко, впрочем морщась не то от боли, не то от оглушивших ее звуков. Демонический крик сливается с плачем ребенка, а вторая пятерка алых когтей, не смотря на боль, с неровным дрожанием пытается сломать клинок у конца пополам.

Отредактировано Тонантос (21.07.21 21:19:59)

Шиан всегда наказывали за ошибки. За кляксы на пергаменте вместо аккуратных и изящных иероглифов; за неряшливый вид одежды - по этой причине длинным кимоно она всегда предпочитала кэйкоги; за потерянный учебный бокен; за опоздания, когда даже любимым тренировкам темноволосая малышка предпочитала сон. Шиан росла в строгости, но справедливой, и в совокупности с течением времени это сделало из нее ту, кем она являлась и по сей день. Взрослея каждый год, ошибок становилось все меньше и меньше, пока они не исчезли почти полностью - слишком непозволительная роскошь для той, что привыкла быть точной не только в ударах катаной, но и в собственных мыслях. Да, охотница помнила, что за ошибкой всегда следует наказание.

Поэтому она абсолютно не удивилась последовавшей следом разящей боли. Удар обычного оружие - это одно, но рана, оставленная духом, саднила иначе. Она разъедала изнутри живым неосязаемым огнем, который нельзя было потушить до тех пор, пока организм не высушит полностью. Раны таких существ действовали довольно необычно, выгоняя из жертвы всю кровь - и мир Шиан действительно начал стремительно окрашиваться темным и алым, в котором едва-едва был различим голос любимого. Быть сильной - нерушимое кредо, даже в его глазах. Даже рядом супругом не позволять себе слабости или слез, не позволяя выть от боли - забавно, но все силы Ан уходили сейчас лишь на то, чтобы даже в такую минуту не потерять себя в боли и крови. Бой окончен, её клинок больше не пылал тусклой энергией, а дух девочки бесследно исчез, видимо оплакивать родителей, что наконец то были освобождены от пут тьмы и участи бесконечного скитания в поисках лакомой плоти. Невнятная попытка встать неминуемо обернулась бы падением, но теплые руки Хиро и он сам оказывался рядом в самое нужное время. - Твоя рубашка... - мутный взгляд цепляется за испорченный шелк на мужском теле - кровь плохо отстирывается, а Ши нарочно расставляет акценты подальше от собственной проблемы, как будто это могло ее уберечь от излишней опеки. Ночная прохлада приятно баюкала, а мысли цеплялись за отдаляющийся полуразрушенный дом. Правила охотников диктовали, что такие здания подлежали сожжению, но с Якихиро было бесполезно начинать спор в такие минуты. Что ж, они вернутся сюда через некоторое время - чувство незавершенности неприятно саднило, но главное что они вновь вдвоем, и вновь вместе возвращаются домой, - Всё закончилось, правда же?...

Ливень не стихал уже несколько дней. Не умолкал с тех самых пор, как Якихиро занес ее внутрь теплых родных стен. Вода не успевала подняться слишком высоко до порогов их скромной хижины, а с мерным журчанием стекала вниз по склону. Ши, однако, все равно не желала окунаться в сырость окружающего мира, предпочитая следить за дождем у влажных ступеней. Она была бледна, дышала тяжело и хрипло, под глазами нарисовалась нездоровая сизость, а от былой безупречной реакции осталась вялость и заторможенность, как в мыслях, так и в действиях. Противоядие должно было помочь, во всяком случае Ши в этом не сомневалась, хоть и знала, что это всегда подбрасывание монетки в воздух, и от того, какой стороной она ляжет, зависела ее жизнь. Самоуверенность не позволяла ей быть иного мнения, да и проиграть смерти в пустяке после стольких куда более серьезных битв - дело совсем уж непозволительное. Этим она укрепляла не только веру в собственную поправку, но и успокаивала, как ей казалось, излишне чувствительного Хиро, который на эти несколько дней взвалил на себя все домашние обязанности. Он выглядел почти счастливым, если бы не её болезнь: вот они, вместе, только вдвоем, дома и без необходимости спешить сражаться с нечистью, которой не было конца и края.

- Знаешь, очень скоро ты будешь выглядеть даже хуже, чем я. Иди спать.
Хиро наверняка почти забыл значение этого слова. Взглянув на него, можно было подумать, что болезнь, сковавшая Ши - весьма заразна, но это было не так. Причина такому поведению была, и заключалась она в простом факте: пока раны на теле Шиан не затянутся, она будет своеобразной "меткой" для духов, как добрых, так и злых. Особенно для последних, ведь духи всегда стягиваются на запах слабой жертвы, которая явно будет лишена способности дать должный отпор. Первые сутки Хиро потратил на то, чтобы выгнать из ее организма большую часть яда и обработать раны. Вторые сутки обычно общительный супруг провел в тишине, развешивая по стенам обереги, отгоняющие нечисть и маскирующие ауру охотников. Может сработать, но порез был слишком глубоким, и затягиваться будет дольше обычного. Дрожащие руки осторожно смыкаются вокруг заботливо оставленной на полу чаши с плавающими внутри розовыми чаинками. Тонкие пальцы уже не жгло, а значит можно сделать небольшой живительный глоток.
- От тебя толку будет как и от меня, если ты не восстановишь хоть часть сил. Через пару часов я смогу уделать сонного тебя одной правой рукой, а через три - левой пяткой. Иди спать, - Шиан была весьма настойчива, бросая недовольный взгляд на супруга.

Отредактировано Тонатос (25.11.22 11:07:42)