КОРОЛЬ УМЕР
да здравствует король

Сколько миновало дней с коронации? Вопрос тлеющим пеплом погас в потоке сознания, так и не найдя внятного ответа. Время застыло здесь, под равномерный звон цепей и потрескивание колдовских факелов, точно Дом Скорби умер вместе с его защитниками. Удушливый, но по-северному прохладный воздух успел застоятся в просторном тронном зале, где новый властитель Ленэйм пожинал плоды своей громкой победы, застыв недвижимо на троне.

Казалось он спит или вовсе умер, больше напоминая гротескную статую древнего чудища: тусклые волосы не ловили блики мечущегося света факелов, выцветшая кожа, покрытая шрамами и морщинами, не добавляла Графу искр жизни, более того – она имела пугающее сходство с древним куском мрамора и лишь усиливала общее зловещее впечатление. Надежно запечатанное в тяжелый черный доспех могучее тело Бледного льва хранило воистину мертвую неподвижность. Безмятежность обманчива. Свинцовые веки распахиваются, словно по команде, и в помещение загораются два тусклых льдисто-бесцветных огонька. Злобных. Голодных. Насмешливых. Кайлан с ленивой непосредственностью зевает, широко разевая зубастую пасть и полной грудью вдыхает смердящий мертвечиной воздух, безошибочно определяя время своего пребывания при дворе по запаху разложения: неделя. Холодный взгляд неторопливо скользит по тронному залу, останавливаясь на полуразложившемся трупе сестры и ее ближайшей свиты. Мертвецы были прибиты к стенам, словно бабочки к холсту. Прекрасная, ужасная коллекция. Символ его победы и напоминание всем, кто приходил к новому Графу на поклон. Покоритесь судьбе. Или умрите в мучениях и страхе.

Хорус потянулся, разминая затекшие мышцы. Его флегматичное спокойствие казалось издевательством на фоне того, что творилось в разоренной войной стране: отчаяние, боль, страх, анархия... культы совсем вышли из под контроля, уровень преступности был все рекорды, а топоры палачей совсем затупились... показательных казней было так много, что трупы в могильниках накапливались чуть ли не быстрее, чем во время боевых действий. Но такова была цена их проигрыша. Рыцарь не убил дракона. И теперь Эдем Азшары Ланистер будет сожжен дотла, а на горьком от слез пепле Хорус создаст нечто новое, боле совершенное и правильное. Кайлан еще раз лукаво скосил взгляд на труп бывшей Графини.

Падаль... надеюсь тебе все еще больно.

Раздражение неприятно царапает горло глухим рычанием. Кайлан облизывать пересохшие губы, стараясь слизнуть с бледной кожи почти выветрившейся привкус боли тех, кто посмел его предать. Это только начало. Молчаливое злорадство уже престало тешить злобную душонку Хоруса. За все эти дни Бледный лев не покидал тронного зала, кажется он засиделся здесь... пора было размяться и заодно посмотреть как справляются со своей ролью новые Князья. Но прежде чем план успел оформиться в деталях, со стороны входа донеслась какая-то возня... Кривая усмешка расползлась по бледному лику. Гости. Как чудесно! Кайлан с любопытством сосредоточил все свое внимание на входе в тронный зал, ожидая увидеть кого угодно: верных с луг с новым подношениям в виде черепов, отчаянно взбунтовавшихся недобитков из армии Азшары, которые по наивности своей думали, что смогут его одолеть... Однако существо, резко распахнувшее тяжелую дверь, сумело удивить Графа своим появлением.

– Саурус.

Имя обжигает язык, точно раскаленные угли. Хорус смакует его нотки, стараясь уловить послевкусие. Слова – дорогое вино. Имена – сладкий яд. Нужно уметь их распробовать.

– Сау.

Мужчина поднимается со своего места, местами бурый от засохшей крови черный плащ царственно падает с широких плеч, тянется тягучим шлейфом когда граф начал  мерить шагами ступени, ведущие к подножью трона.

– Двуликая.

Тяжелая поступь эхом отзывалась от мрачных стен. Эхо в страхе пред богиней и графом замолкало в углах. Пространство все еще корчилось в муках после бесчеловечных событий, что произошли в Доме скорби. Хорус выглядит неописуемо уместно посреди горя и печали целого народа. Он – венец страданий.

– Обжора.

И вот, Кайлан был уже у самого подножья, где ровными рядами и пирамидами были сложены черепа. Знаки нечестивого подношения новому графу и его богохульной вере. Мужчина останавливается, рассматривая деоса с расстояния, его клыкастая улыбка не несла в себе привычной злобы. Он просто заинтересовался незваным гостем, как лев может обратить внимание на пташку. Незначительное и занимательное существо. Может растерзать его ради забавы?

– Пожирательница.

Заканчивает он почти шепотом, чуть щурясь, от чего и без того пронзительный взгляд становится подобен бритвенному скальпелю, что был готов вскрыть собеседника и силой выдрать из него даже самые тщательно скрытые оттенки эмоций. Однако, нынче Бледный лев был не в настроении играть в угадайку, слишком уж деос впечатлил его своим внезапным визитом. Графу натерпелось узнать причину.

– Разумеется, я слыхал, что падальщики всегда слетаются на запах мертвечины, но не слишком ли ты поздно? – мужчина жестом указал на внушающие ужас "гобелены" из полусгнивших трупов, – как видишь, все самое веселое уже позади... или... – Хорус усмехнулся, злорадно оскалив острые клыки, – или твой приход ознаменовал собой вполне логичное желание поздравить нового Графа с победой? Как мило. А с первого взгляда было сложно заподозрить в тебе благоразумную учтивость.