Утро выдалось довольно хлопотным. Многочисленные обязанности звали князя назад, в посольство, а следом и на Схаласдерон, но иногда не дурно взять передышку, отдохнуть от текучки, бесконечных дел и бесконечно шершавых языков, которым не положено знать, что все их мотивы для одного недавно восставшего из небытия господина видны как на ладони. А что там сложного? Самое сложное – отследить многоходовую махинацию, интригу или в кажущемся пустым разговоре уловить многообещающие намеки, а для подобных вещей нужна хорошая база информации, отличные аналитики и команда, стремящаяся работать, а не лезть друг другу на голову в ожидании волшебного часа, когда на ни снизойдет очередное повышение по карьерной лестнице.
В общем, сейчас, сидя за ужином в небольшом ресторанчике Нижнего города, князь просто отдыхал, смотрел на обедающих, наблюдал за танцами и даже немного скучал, стараясь не думать о делах.
Танцы.
Наверное все, что ему до сих пор нравилось из его прошлой жизни, это танцы и политические игры, и то и другое очаровательно по своей конструкции, энергетическим векторам и прихотливости рисунка, и если в политике идет соприкосновение умов (никто же вслух не говорит о заказных убийствах, не так ли?) то танцы подразумевали еще и телесное соприкосновение, в каком-то смысле обмен энергиями, что придавало самому действию очарование мимолетности.
К сожалению, в клане Габриэль не танцевал. Ему такой поворот и в голову не приходил, потому как танцы и Деладор были как-то не совместимы.
Габриэль представил своего графа в платье. Декольтированном. С бриллиантовым гарнитуром.
Да. Хорошая штука – дипломатическая выдержка. Деладор и платье, он же и танцы – то же самое, что Габриэль у станка. И не в танцевальном классе, если кто не понял.
Им хватало регулярных поединков, и князь поймал себя на мысли, что думает о танца лишь потому, что слишком давно не тренировался. Техника Деладора стала изощренней, что не удивительно, как и у него самого, ведь один научился предугадывать траекторию падения боевого серпа, а второй – пируэты меча, так что спарринги усложнились, и порой оба некоторое время лежали вповалку, отдыхая, и князь мог без иронии сказать: это было прекрасно.
Но проблему танцев для него самого не снимало.
Впрочем, всегда оставались дипломатические миссии, балы, приемы, суаре и всякие мелкие приключения, позволяющие ему реализовать свое желание потанцевать.
Князь вздохнул, все еще думая о вчерашнем дне, и принялся за свой не хитрый ужин. Он специально ушел из помпезного ресторана при гостинце, не хотел думать о ТИО и его сьорудниках. Была надежда, что тут, где его никто не знает в лицо, удастся спокойно посидеть, расслабиться. Регалий на нем никаких, ничего заметного или выдающегося, разве что качество ткани и пошив одежды выдавали, но кто будет приглядываться? Манеры? Это да, их не спрятать, но что с того?

Сперва Габриэль ощутил напряженное раздражение, разливающееся в воздухе как жидкий огонь, стекающий по спирали, затем – нетерпение, и только потом прозвучал голос.
Он поднял глаза от тарелки и обозрел подошедшую к его столу.. даму. Нет, на даму она не тянула, слишком в ней ярко было выражены целеустремленность и при привлекательной внешности типично мужская привычка получать то, чего пожелается.
Некоторое время он смотрел на нее, изучая лицо, в целом и частями, уделяя максимальное внимание глазам, а после легким кивком обозначил согласие с ее обществом, приподнялся на своем стуле, приветствуя ее, и вежливо, правда несколько прохладно ответил:
- И Вам доброй ночи. Если угодно составить мне компанию – извольте.
Снова опустившись на стул, взял салфетку, промокнул губы, подал знак официанту и тот принес десерт, сладкое очень крепкое вино и прекрасно заваренный чай.
Ожидая пока подавальщик разбирается с посудой, он рассматривал неожиданную гостью, гадая, отчего она вдруг решила выбрать его общество, в  ресторанчике еще оставались свободные  столики, так что для обыкновенного ужина она могла выбрать любой из них. С другой стороны, это могло быть тем, чем и выглядело – желанием свести коротенькое знакомство с последующими упражнениями в горизонтальной плоскости. Впрочем, Габриэль понимал и то, что запросто может ошибаться, и привлекательная девушка может оказаться убийцей, которой его заказал кто-нибудь вроде Санти, к примеру. А что такого? От дома далеко, место – общественней не бывает, да еще спровоцировать с помощью девицы – разве не прекрасный план? Впрочем, даже ежу ясно –  Санти придумает многоходовку, потому что уели его с друзьями так, что слушанья в Совете им детским утренником покажутся,  господа серьезно обиделись, забыв о собственном заговоре, теперь вербуют сторонников где попало и бубнят про какую-то справедливость.
От приятных мыслей его отвлек звон стекла – официант что-то уронил, его зацепил проходящий мимо сильно выпивший господин. Одновременно князь уловил запах спиртного в стакане своей новой гостьи, и чуть удивленно повел глазами в его сторону, начиная хоть какую-то беседу:
- Любопытное сочетание напитков, никогда такого не пробовал. И как?
В голосе мужчины сквозило любопытство, кратко кивнув он отпустил смущенного официанта, к счастью сориентировавшегося и успевшего уберечь костюмы господ гостей и скатерть от непоправимой встречи с остатками вина из разбившегося бокала.
Габриэль намеренно не представился и не поинтересовался именем гостьи. В конце концов, это ее игра и будет интересно посмотреть, которая из его наскоро прикинутых версий верная. Вчерашняя дама его здорово повеселила, ну и да, за его счет она тоже изрядно повеселилась, но там с порога было все понятно, кто она, откуда и чего желает, а эта – другое дело, она казалась более агрессивной, вокруг нее прямо ощущалось движение энергии.

Габриэля, наблюдающего за происходящим,  посетила любопытная мысль: сия грубая девица клеит его на ночь, вот так, запросто, как шлюху. Мысль князя повеселила, давно никто не вел себя с ним подобным образом, если точнее – никогда и никто так себя с ним не вел, оттого с самого начала он не понял очевидного. Кроме того, эмпат явно считывал фон, а он не оставлял никакого простора для воображения. Покушение? Несомненно. Да, это будет весело.
Он слегка повернул голову, кивая официанту и предлагая повторить заказанное дамой.
- Вино я заказал себе, дорогая, не вижу необходимости разбавлять Вашу экзотику пошлым Биорторусским черным вином, тем более оно сладкое. (Черное вино Биорторуса – производится в халифате Эмбросси и считается коллекционной редкостью). Так что Вы там говорили о нелюбви к прелюдиям?
Собственно, это была провокация, необходимая хотя бы потому, что события развивались слишком быстро. Инсект, не отрывая взгляда от глаз девушки, прикидывал, как проще от нее отделаться, избегая масштабных разрушений, потому как гостья продемонстрировала явное пренебрежение к чувствам окружающих, и в частности своего визави, вела себя как не слишком квалифицированный наемник в дешевом кабаке, и для полноты картины не хватало только полураздетого его, пьяно хихикающего у нее на коленях.
Князя тут же посетило вдохновение и он представил себе, как она высвистывает его под его онами, а его не пускает строгая маменька, но он все равно тайком пробирается на балкон, кутаясь в мантилью и прикрывая веером свое смущение, сморит сверху вниз томным взглядом и тут.. балкон падает как раз на трепетную лань, стоящую внизу с кирпичом (кирпич – чтобы в окно бросить  а не сбить парня с балкона прицельным залпом).
«Нда, надо было тебе с тем театральным деятелем комедии вместе писать, да и на подмостках тебя заждались» - Ехидно прокомментировала альтер-эго. – «А ты все в дипломатию. Не твое это, бро»
«Заткнись».
Смешок все-таки вырвался, не смотря на все попытки его задавить. Картинка была настолько забавная, что не засмеяться оказалось очень сложно, особенно, стоило представить себя в сиреневых кружевах а даму – с грудью на перевес.
Правда, веселиться не стоило, его могли не понять, а могли расценить как согласие на весьма прозрачный и довольно грубый намек.
Женщины – существа стихийные, а у этой, такое ощущение, что не просто горит, а факел, простите, в .. ну там, в общем, и она вознамерилась поохотиться.
Пригубив вино, мужчина в своей привычной манере слегка склонил голову к плечу, в его разноцветных глазах притаился азарт. Судя по тому, как дама себя вела, она привыкла получать все нахрапом, не боялась поединков и искренне считала, что вежливость – пережиток прошлого. Странный факт: условности соблюдают только высшие касты, видимо в свете даваемого воспитания, они более изворотливы, умеют прятать за словами несколько смыслов, но в данном случае балом правила грубая сила, так что расшаркиваться можно только для своего удовольствия.
«Ладно, в конце концов разрушения оплатить не сложно, и Либертейм мне вообще не нравится»
Поймав себя на мысли, что думает как капризная дама и вживается в новую для себя роль, он снова улыбнулся,  несколько ехидно и слегка ядовито, но следующий вопрос задал все еще вполне вежливо:
- Уточните, будьте так любезны.

Попивая свое вино, Габриэль наблюдал за медленной трансформацией девушки из состояния «слегка под шафэ» до «шо я тут делаю и хде мои вещи». Другими словами ее неумолимо клонило к столу алкогольное опьянение, но основную мысль она все-таки не потеряла, с деликатностью стенобитного орудия продолжая добиваться поставленной цели.
Нет, девушка была очень ничего, не во вкусе князя (у него вообще к женщинам сложилось своеобразное отношение), но весьма и весьма, вся такая ладненькая, в нужных местах кругленькая, даже аппетитная. Но вот лексикон бывалого наемника-сидельца портил все впечатление. Князь наблюдал за нахалкой и прикидывал, что все-таки ему предпринять. Она так просто не отцепится – очевидно даже слепому, она взяла цель и будет к ней радостно ломиться, мнением цели, тут даже думать нечего, пренебрежет, да еще наломает каких-нибудь дров, прославив своим подвигом их обоих, в этой ресторации – точно. Собственно, с силовой точки зрения инцидент был даже не интересен, но..
«Может отвлечь ее разговором?» Он с сомнением пригляделся к даме. «Нужно попробовать все методы, по порядку, в конце концов не бить же ее в самом деле, вроде не за что пока. А вдруг она успеет надраться в зюзю еще до того, как допьет очередной стакан? Не красиво, конечно, но можно на нее воздействовать эмпатически, переведя ее навязчивый интерес в другую плоскость. Хотя эмпатию можно и на потом оставить, а сейчас приложить ее чем-то вроде этого…»
Для начала Габриэль попробовал набросить ментальную сеть прямо так, не особенно вдаваясь в подробности и особенности жизни девушки. Ему был нужен совсем другой результат, и копаться с целью найти что-то толковое у очень пьяного существа в голове – дело не благодарное, так и свихнуться не долго. Он наскоро сконструировал из представленных ему сведений примерно такой образ: Шейлина – светская дама, находится на приеме в свою честь, имеет на себе пару килограммов драгоценностей, достойное платье, из которого залихватски выпрыгивал ее бюст, прическу, украшенную букетом и корабликом (откуда взялся кораблик и почему прическа скребет собою потолок – он не задумывался, так как-то гармонично смотрелось)и тяжелые армейского даденгерского образца – ботинки. И вся она, такая утонченная, пьет легенькие дамские коктейли. Стопками.  Ботинки он не успел заменить – мысленная сеть ушла по назначению, так что трансдент мило так улыбнулся и сказал, ожидая, как подействует его маленькая провокация:
- Должен сказать, слабенькими коктейлями можно упиться похуже чего-то крепкого, а на счет сладостей.. Ну,  только между нами. Разве дамы их едят? Вы разве любите сладкое? Сколько помню – все сидят на каких-то немыслимых диетах и конфетками пренебрегают. Странное поведение для существ, жизнь большинства которых сосредоточена в четырех стенах и сильно ограничена всякими условностями, не правда ли?
«Да, слепил грубо, но она ведь так пьяна, что и разумной, строго говоря считаться не может. Зато будет весело – тут даже и поспорить не с кем».
Намек на «пожестче», прозвучавший уже второй раз, объяснений не требовал. Кое кто, не переставая улыбаться, снова отпил свой напиток, делая вид, что вот совсем тупой и ничего не понимает. Ему до крайности было интересно, как и что она будет объяснять.
кубики