[icon]https://i.imgur.com/C93ZN8H.jpg[/icon]
Как давно уже бессмертная не надевала своё полное облачение? С того последнего боя прошло множество лет. Тогда "Некронтир" вобрал в себя столько мёртвой плоти, что из него мог получиться настоящий гелем из плоти. А маска пролила реки кровавых слёз по убитым и из-за тех зверств, что сотворила её носительница. С тех пор Саурус носила только красивые наряды и платье, и даже в те немногие сражение, куда её заводила судьба, она не надевала свои доспехи и маску. На мгновение сознание деоса подогнало ей картинку из далёкого прошлого: "Она стоит на огромной горе из обгрызенных трупов, кровь продолжает вытекать из оных, создавая целые водопады. Пожирательница держит в своей руке всё ещё всхлипывающее и трепыхающееся тело, вгрызаясь в глотку бедняги всё сильнее. Вырвав кусок мяса и проглотив его, она громко смеётся и откидывает тело".
Деос отмахивается рукой от своего видения, чуть не потеряв равновесие и не грохнувшись. Она открыла глаза и облегчённо вздохнула, увидев картинку реальности. Уру сидела на камне, поджав под себя ноги. Вновь обведя взглядом всё вокруг, убедившись, что везде всё ещё тот же мрачное окружение, а не кровавое поле брани. Бессмертная задержала взгляд на брате и старшей сестре, слегка улыбнувшись. Давно они так не собирались вместе, как в старые времена, когда мир был ещё юн, а братьев и сестёр было огромное количество, а не жалкая горстка, что любыми способами цеплялись за выживание. Отчасти в столь долгих и редких встречах виновата сама Саурус. Она старалась как можно чаще избегать встреч с собратьями. Может потому что в глубине души она всё таже трусиха и слабачка? А может, потому что каждое противостояние с братом и сестрой для неё превращаются в настоящую муку, и оставляет неизлечимую рану? Уру любила своих братьев и сестёр и любит до сих пор, готовая пожертвовать всем ради них, но о таком она не скажет им.
Почему в этот раз деос не отказала Тонантосу и Ферониасу она сама не знала. Возможно, потому что ей было просто скучно и душа рвалась в приключения, а возможно она слишком соскучилась по ним? Но если говорить откровенно она ожидала более благоприятное место для встречи - ресторан, лес, театр, музей, да что угодно, но точно не то место, где они сейчас находились. Руины чего-то былого, того, что ушло и было забыто - гробница, храм, дворец, тайник, уже не важно и похоже, что это место уже с самого начала не было радо непрошенным гостям.
С самого начала, как они здесь оказались маска, словно взбесилась и просто безостановочно шептала. Неужели её прежнюю, что-то настолько напугало в этом месте. Даже в самых кровавых боях и опасных местах она не была столь красноречива. Это безостановочная "болтовня" мешала Уру сконцентрироваться, сфокусироваться на происходящем. Так и хотелось сорвать "Лик" и бросить куда подальше. Тем более разобрать, что говорила маска, было невозможно. Слишком сильно тараторила и невнятно говорила. Уру смогла разобрать лишь парочку слов и фраз - "Беги", "Нам здесь не место" и "Здесь слишком опасно". Неужели "Лик" и правда что-то чувствовала, что не смогла почувствовать деос. Бессмертная решила взять это на замётку и посмотреть для начала.
Саурус внимательно наблюдала за действиями старшей сестры, вслушиваясь в каждое её слово, сама оставаясь тихой и незаметной, чтобы не мешать. Уру встала со своего места и подошла к старшей сестре.
- Тогда позволь мне сыграть в эту головоломку, Анта.
Бессмертная сделала шаг вперёд и положила руки на холодный камень. Глаза в прорезях маски засветились золотым светом ярче. Сверху над закованные в доспехи руки появились сотканные из золотой магической энергии другая пара рук. Они начали проникать в само естество запечатывающего механизма и той ловушки, что охраняла его. Сау смотрела перед собой, не шевелясь, могло даже показаться, что она не дышала. Магические руки развязывали сложный и запутанный клубок наложенного кем-то давно заклинания, медленно, но уверенно. "Лик" же всё это время вопила в голове Уру, словно она совершала ужаснейший поступок. Маска даже попыталась завладеть хоть на мгновение сознанием деоса, что чуть не нарушило концентрацию и не привело к неизвестным последствиям. В самый последний момент бессмертная смогла удержаться. Наконец-то последний узелок был распутан. В этот же момент, Уру тихо прошептала что-то, прорези глаз залились ярким золотым светом, бессмертная вскрикнула от боли и упала на колени. Она смогла развеять враждебное заклинание, но далось ей оно нелегко. Саурус тяжело дышала стоя на коленях, а внутри камне послышался первый щелчок.

Бросок кубика

Возиться с трудностями - любимое занятие. Всегда нравилось раскручивать тугие магические узлы, до боли в пальцах и энергетического опустошения; со сладким пристрастием срывать гнойные нарывы с рыхлой плоти отравленной аномалией земли; нравилось нарочито медленно расставлять всё по своим местам, реконструировать в единую картинку давно сломанный паззл - возможно издалека это было похоже на некую форму мазохизма, но Тонантос не могла жить иначе. Как чуткий хирург она только и делала, что отрезала от реальности все, что ее искажало и делало её такой неправильной, пытаясь если не довести до идеала, то хотя бы приблизиться к нему на максимально возможную дистанцию. Такие места - очередной магнит для деоса порядка. У той даже в груди что-то медленно расцветало, как подснежники по ранней весне, а алые глаза с озорным нетерпением следили за неторопливо открывающимися вратами в ад.

В лицо дыхнуло жгучим кислотным холодом, Тонантос делает долгий вдох, чувствуя как едкие пары древнего колдовства оседают на карбункловых ребрах с едва осязаемой горечью. Она не ошиблась, предполагая что зловонный источник магической ошибки сокрыт где-то там, глубоко в недрах - теперь это чувствовалось еще острее. Очень многие из ее выживших до этих пор сородичей умело орудовали магией смерти, обращая некротическую энергию в смертоносные проклятия, но вот у самой Тонантос с этим было всё не очень хорошо. Ей вероятно хватило бы сил пусть медленно, но открыть врата самостоятельно, уж как умеет, но зная себя, Тонантос скорее наоборот с помощью некромагии сделала бы их закрытыми навечно, в то время как вредоносная аномалия продолжила бы распухать в глубине. Быть может противная магия рано или поздно дошла бы аж до сердца планеты, и тогда последствия могли быть совсем непредсказуемыми. Быстрый взгляд по родственникам - почему то алоокая больше обращала внимание на Саурус, выглядевшей куда более заинтересованной в самом процессе, чем вечно отстраненный братец. Чужая вовлеченность действовала на божество порядка вдохновляюще и умиротворяюще, как будто бы так и должно было быть.

Шаг, и Тонантос слегка проваливается во тьму, чувствуя как взъерошились аметистовые пластины от самой щиколотки до коленки - древний артефакт завибрировал и загудел, пусть это и было заметно и ощутимо только для самой Вестницы. Деос замирает на секунду, затем слегка пружиня на ступеньке, как если бы проверяла лед на прочность. Что-то странное чувствовалось здесь с первого же шага, но деос уверенно переносит полный вес на первую же ступеньку, медленно озираясь по сторонам. Душно. Как-то непонятно и липко в мыслях, как будто некротический воздух и в самом деле действовал разрушающе-разлагающе на сознания, заставляя вошедших блуждать в собственных воспоминаниях.

- Говоришь так, словно пытаешь оправдать этот кокон смерти, - тихо отвечает деос на слова Ферониаса. Кажется, она хотела что-то добавить, Тонантос показалось, пусть и на короткий миг, что лысый знает чуточку больше, чем и так было очевидно для всех собравшихся родственников, но мысль была утеряна. Как только Тонантос, проигнорировав предупреждение, привычным образом дотрагивается до стены, что-то острое стреляет в голову. Как пролетевшая насквозь пуля, являющая смесь быстро и хаотично переключающихся ужасающих картинок. Феерверк взорвавшихся голосов, чужих страхов, темных желаний - какое-то кровавое и гнилое месиво, в обычной ситуации не вызвавшее дискомфорта. Просто сейчас - слишком много и резко, и слишком навязчиво близко, ведь это напрямую касалось и самой алоокой. Тонантос приоткрывает рот, но не может ни вдохнуть, ни выдохнуть, обнаружив себя съехавший на десять ступеней вниз - процесс падения затормозила всё та же Ризанис, вгрызаясь до шершавых борозд темными пластинами в порочные ступени. Левая рука прижимается к занывшей грудной клетке, в то время как вторую руку она вытягивает вперед, выпуская в пространство световой энергетический шар. Простой выброс магии, ставший из аметистовым в ярко белоснежный, разгоняющий тени - слишком ярко для такого места, ведь в этой обители очевидно нет места солнцу.

кубик

[icon]https://i.imgur.com/nMbWmuf.jpg[/icon]