Сны приходят в одурманенный мозг на цыпочках. Тихо-тихо. Чтобы не спугнуть мирно уткнувшуюся лицом в подушку женщину. Морок мечтаний похож на провинившегося ребенка, боящегося залезать в постель к расстроенному родителю; и все же он приходит. Хэлл видит как тьма перед глазами начинает размываться причудливыми разводами бензиновых луж, а в радуге виднеются лица мертвецов, улыбки еще живых; кости сгоревших дотла воспоминаний собираются скелетов, прячутся по шкафам; Найди нас, милая Ракша, придай земле; поставь надгробие; принеси букет полевых цветов; отпой волчьим воем наши навеки проклятые души. Хэлл пытается помочь, дергает за дверцы шкафов, скребет створки ногтями и… утыкается в невидимую стену. Молочно-белую. Прохладную. Туманную. Кто-то загрустил вымышленную реальность концентратом ледяного ужаса. Хорус. Брюнетка касается ледяной стены, проваливается, позволяет поглотить себя целиком. Спокойствие сметанного, безвкусного, льдистого студня бережно укрывает от скелетов и совести.
.
– Смирно, солдат!
.
Голос владыки хлещет по ушам, Хэлл вскочить, путаясь в непослушных конечностях, как новорожденный олененок. Воевода стыдливо краснеет. Какой позор! Хэлл с осуждением смотрит на нарушителя спокойствия: мужчина стоял в дверном проеме подперев плечом косяк; в руках его красовалось оружие неясного назначения. Девушка напрягается, судя по надменной роже владыке он замышлял что-то неладное и это нечто ей точно придется не по вкусу. Женщина максимально сердито ворчит, преворачиваясь на правый бок, чтобы занять наиболее комфортную для наблюдения за Хорусом позицию. Его шкодливость в пьяном и трезвом состоянии могла поспорить только с бесцеремонностью ситуации.
.
– Пришли пожелать мне спокойной ночи? Как мило, Ваше сиятельство.
.
Вместо ответа владыка наглым образом залез в ее постель. Теперь их стало трое: Хэлл, Кай и огнемет. Идеальный сэндвич с начинкой из абсурда. Хорус растекся по простыням, меланхолично и подозрительно спокойно. Что-то не так. Воевода Райс по своей природе была ближе к… собаке, чем к человеку, посему обладала поразительной эмпатией. Хозяина что-то тревожило. Брюнетка озадаченно хлопает ресницами; изящно перекидывает ногу через корпус незваного гостя, забирается ему на бедра для равновесия упираясь в равномерно вздымящуюся и опадающую грудь. Дыхание глубокое, сердце мощно ухает за клетью кристаллических ребер, лик безмятежен. Черные волосы падают вперед, немного закрывая обзор; бережно оттеняют омраченный тревогой взгляд оборотня. Владыка не стал долго держать ее в святом неведении, задав вопрос, который раньше никогда не слетал с бледный уст. Удивление вперемешку с ужасом пробежало по хребту мерзким холодком. Хэлл всегда казалось, что графу далеко и глубоко наплевать на то, что думает Двор о его безрассудных выходках. Он казался ей эталоном самодостаточности; Хорус низменно поступал по велению собственных гедонических прихотей; даже если она против; даже если все приближенные в один голос его отговаривали; даже если весь мир грозился ополчиться против единственного существа, рискнувшего быть эгоистом до самого конца.
.
– Будут, но разве мы хотим угодить кому-то? – беспокойство плескалось внутри, вымывая слепую уверенность, – но раз уж вы поинтересовались своей репутацией среди правящей аристократии: любое ваше действие подвергается критике, – брюнетка неторопливо сгибает руки в локтях, наклоняясь так низко, что спутавшиеся кончики волос падают на лицо графа, – предвосхищаю приказ… не думаю, что казнь всех недовольных хоть что-то изменит.
.
Грустная улыбка тенью касается губ воеводы; если бы смертью неверных можно было решить причину беспокойства повелителя, она бы давно избавила нежно любимого хозяина от злых языков, завистливых глаз, ядовитых речей. В общем, от всего, что не мог отразить доспех Хоруса. Девушка с благоговейным трепетом гладит покрытую шрамами кожу дента; впервые за долгие месяцы. Муть ностальгии поднимается о скорбных осколках души: когда они перебрались во дворец, Кайлан почти перестал ходить без защиты артефакта; словно он на войне. Всегда. Раньше все было намного проще; когда была жива Азшара Ланистер жизнь казалась предсказуемой и постоянной: грязно, кроваво, грешно, трудно, безрадостно. Они не могли позволить себе по мимолетной прихоти отдохнуть на личном космолете, считали бюджет на вооружение и продовольствие войск; но разве тогда было хуже? На поле брани Хорус был живым, а сейчас он медленно и верно сходит с ума, добровольно заточенный во дворце. Растворяется в дрожащих от нервозности руках, точно забытый всеми призрак. Райс было больно до слез и на атомарном уровне невыносимо видеть его таким.
.
– Вы несчастны, Владыка? Я могу что-то с этим сделать?

Ракша податливо прогибается в пояснице, слишком явственно ощущая как пальцы хищника ведут учет ее позвонков. Поясничный отдел, грудной, шейный… череп. Диктатор властно забирается в копну черных локонов. У Хэлл непроизвольно сводит челюсть, а согнутые в локтях руки становятся неприлично слабыми. Ужас сковывает; опьяняет сильнее, чем вино. Боятся чудовища – нормально, но ведь… Владыка ее любит. Он не сделает ей больно, если только не усомниться в верности. В венах распускаются ледяные кристаллы; забивают кровоток; дышать невозможно. В каюте становится холоднее, чем в царящем за бортом бескрайнем космосе. Воевода сама казнила предателей и не раз; меч Райс отсекал головы невиновных; это было ясно всем, кроме обезумевшего Хоруса. Именно поэтому она никогда не давала графу возможности познать горечь разочарования в ее преданности. Самая послашная зверушка пользовалась привилегиями; но несмотря на все, Хэлл до сих пор ощущала страх в присутствии дента; через столько лет… можно ли считать ее трепет иррациональной болезнью? Внутренний голос напевает прелестные оды кровожадному идолу, распростертому под ней. Распни, распни, распни - вопит загнанная в угол совесть. Он сделал так много зла, превратил жизнь в ад - размазал по лезвию клинка, точно свежую кровь. Женщина выдыхает. И вместе с застоявшимся в истерзанных легких воздухом уходят навязчивые мысли. Хорус всего лишь следовал своей деструктивной природе; сильный пожирает слабого. «Прокладывай себе дорогу силой», фразу это можно начертать под гербом любого великого дома. Райс прижимается щекой к каменной груди, слышит ровный стук сердца дента… успокаивается. Разве справедливо осуждать зло за то что оно худо? Лихо становится дурным лишь в головах таких как она: слабых, ничтожных, сломленных. Но в сухом остатке, граф благороднейшее существо, смело тешащее раздутое эго путем войн и крови.
.
– Не просто заметно, Кай, это – очевидный для всех и каждого факт, – женщина недобро улыбается, победоносно выпрямляясь, чтобы смерить графа оценивающим взглядом, – думаете почему наш светлейший князь Лансель выполз из своего кабинета? Ему интересна беготня за пиратами? – аккуратный палец с заостренным ногтем провел линию от адамова яблока до пупка, – стоит лучше контролировать эмоции, Маркус с ума сходит, видя своего героя в подавленном состоянии; еще немного и палач начнет жатву, пока твой трон не утонет в черепах невинно осужденных.
.
Закончив сочащуюся искрами ехидства речь, Хэлл неловко слезла на смятые простыни, чтобы изучить новую игрушку Хоруса. Райс с ленивым любопытством поглаживает пахнущий железом сплав. Прекрасно. Облегченная модель, большая площадь поражения, пламя сложнее погасить за счет состава. Воевода, деловито разбирает оружие, чтобы проанализировать каждую составную часть; если бы мужчина решил поджечь ее этим, то помимо ожогов они рисковали устроить крупный пожар, который приведет к разгерметизации и смерти всех, кто не успеет телепортироваться. Брюнетка норовисто откидывает волосы назад, сейчас ей придется строить из себя зануду и нарушить развлекательную программу графа. Нужно побыстрее добраться до места, пока владыка не разнес от скуки все, что не приколочено.
.
– Не самая удачная мысль, Граф…
.
Хэлл не успела закончить, в каюту бесцеремонно влетел Маркус; нахальная рожа дента искрилась от плотоядного предвкушения. Что могло так развеселить мальчишку? Неужели ему удалось до смерти замучить какого-то бедолагу и заставить его сознаться во всех смертных грехах? Воевода самодостаточно и без тени стеснения пригвоздила блондина колючим взглядом. Незваный гость, тем временем, с непристойной внимательностью осмотрел валяющихся на постели солдат, сделав явно неправильные выводы: Палач его высочества терзаемый детской ревностью скрестил руки на груди. Женщина в ответ на его глупый жест шипит сквозь плотно сжатые зубы, для полного счастья ей не хватало угодить в немилость к жестокому инквизитору Хоруса. Блондин недобро сверкнул глазами, встав по стойке смирно.
.
– Развлекаетесь? – небрежно выплюнул Маркус, сверля воеводу неодобрительным взглядом, – лучше тебе одеться, детка, мы скоро будем на месте, – затем его недружелюбный тон резко сменился на почтительное мурлыканье, – а тебя, Кай, ждем на мостике, кажется у нас возникли крохотные проблемы.

Отредактировано Хэлл (19.12.20 18:02:48)

[icon]https://i.imgur.com/OWYwXXdm.jpg[/icon][status]space wolf[/status]

Женщина безвольно погрузилась в душные объятия тоски, когда Владыка в который раз напомнил ей, что он не нуждается в дружбе; древний призрак кровопролитных войн презрел то, без чего Хэлл не могла существовать: любовь, привязанность, доверие. Простые и понятые смертным вещи являлись для рудиментарными пороками для Лайонхарта. Он избавился от них задолго до того, как крестил маленькую Райс безжалостными ударами. Он подпускал ее близко вовсе не из-за трепетного доверия; просто воитель не страшился собственного клинка; умел обращаться с острейшим лезвием. Подтверждением мыслей воеводы стал эпизод с Маркусом. Мальчишка обожал своего графа, обожествлял; может быть даже старался подражать безукоризненной холодности. Однако, он все еще был слишком живым. Чтобы уподобится фантому нужно нечто большее, чем жестокость и эгоизм. Хэлл провожает мужчину глубокомысленным взглядом, молящим остаться с ней хоть на секунду. Ей так много нужно было ему сказать... о стольком помолчать вместе. Блеклый туман седых волосы, исчирканы кривыми полосами шрамов трос, плавная линия могучих плеч: все скрыл технологичный костюм с функцией экзоскелета; Маркус что-то поспешно вещал о проблемах со сканированием местности, но Райс не  слушала его; она была грустным щенком, которого не любят, держат на цепи, бьют; но вопреки всему хозяин был её вселенной – безрадостной, призрачной, глухой, жадной до страданий. Не внявший отчаянным безвольным мольбам мужчина скрылся в бархатной тьме коридора, мгновенно поглощенный голодным сумраком. Воевода осталась одна.
.
Выдох настолько протяжный, что в легких не остается даже атома кислорода; плоть слипается, а затем разрывается, до краев наполненная вакуумом звездной пустоты. Почему с ним так сложно? Хорус по поведению одновременно походил на капризного ребенка и озлобленного выродка; природная хаотичность бросало его из стороны в сторону, но каждый из путей вел его во тьму; жизнь не дарила ему белых полос или (скверна упаси) возможности проявить несуществующие грани светлой стороны. А может с этим возможно что-то сделать? Не бывает абсолютного зла... тем более такого. Владыка был каким-угодно, но не безнадежно порочным. Воевода упрямо цеплялась за алую нить бездоказательной теоремы, трясет головой. Черные пряди приобретают некое подобие порядка.
.
Сомнения затупляют сталь.
пусть будет так, Владыка, больше я не буду сомневаться...
в том, что я могу вас
спасти
Отчаянная решимость наполняет мышцы силой: женщина твердо встает на ноги, шлепает босыми ступнями к стойке с доспехами, где покоился её новенький костюм. Нужно как можно скорее вернуться к нему, защитить, отогреть, обезопасить. Таково призвание пса. Дарить безграничную любовь и преданность, принимая в знак благодарности коктейль из боли и разочарования. Влажно поблескивающий металл отлично сел по фигуре, напоминая вторую кожу; Хэлл подходит к зеркалу, придирчиво оценивая свой внешний вид. Достойно. Женщина кривит губы в довольной полуулыбке, в достаточно приподнятом настроении направляются на мостик. Брюнетка присоединилась к братьям как раз в момент обсуждения дальнейших действий.
.
– Вынуждена поддержать инициативу Князя, – Хэлл говорила твердо, каждое слово – решительное клеймо, – мы не можем позволить себе рисковать одновременно всем военным советом, глашатаем и Графом. Поступок может обезглавить Клан, породив бесконтрольную смуту.
.
– Благодарю за поддержку, Воевода, – Лансель кивает, получив один голос в копилку своей идеи он продолжил с опаской поглядывая на мрачное, но все еще непроницаемое лицо Хоруса, – это не трусость, Кайлан, тебе ли этого не знать; скажи мне, ты бы повел войска в лобовую атаку не зная ничего о силах противника?
.
– Нам просто нужно послать разведчика, – Родрик подал голос как раз в тот момент, когда Хэлл кожей почувствовала, что Владыка готов всадить пулю в чью-нибудь голову, – здесь где-то были беспилотные дроны, это займет какое-то время, зато наш уважаемый князь и воевода будут спокойны... как и я сам. Аномалии опасны, даже для нас.

Воитель оказался до непристойности прав. Аномалия была творением рук разумных существ. Ее главной особенностью была способность абсорбировать и видоизменить магические потоки, электромагнитные поля и даже некоторые типы волн. Многая, если не сказать вся, электроника и магия будет работать в пределах аномалии крайне непредсказуемо. Примерно к такому выводу пришли технические аналитики корабля, прежде чем денты приняли окончательное решение разобраться со всем лично. Но желание Графа – закон. Экспедиция начала готовится к высадке. Их костюмы были созданы на основе технологий, так что о частичной или полной материализации берсерка речи идти не могло. Достаточно импульсивное решено идти в полном составе было в тайне неодобренно почти всеми братьями. Ведь с одной стороны увеличивало риск обезглавить Клан ради удовлетворения детской прихоти Хоруса, но с другой – задание являлось делом чести для Братства.

Космический штурмовик, предназначенный для высадки десанта на вражеские судна, медленно отделился от основного корабля, чтобы стремительно пресечь ледяную пустоту космоса и доставить дентов к станции. Розовый кисель аномалии жадно проглотил капсулу, ее пассажиры тут же смогли ощутить действие тумана: по магической паутине прошел едва ощутимый импульс, а Цирконские защитные скафандры начали сбоить, выдавая на встроенных в шлем дисплеях странные помехи. Внезапно коммуникатор Маркуса уловил зашифрованное послание, другие члены экипажа штурмовика тоже могли разобрать странные обрывки фраз и фоновый шум.

– Это сигнал бедствия?

– Нет, скорее дневник одного из членов экипажа, – отозвался опричник, пытаясь декодировать шифр при помощи почти вышедшего из строя бортового компьютера штурмовика, – но прочесть мы это не сможем, могу лишь сказать, что в послании очень часто встречается слово “Анима” в контексте описания вещества… кажется на станции шли разработки нового вида топлива.

Остальной шифр разобрать не удалось, а отправить его на основной корабль для анализа не позволяли помехи. Все это было крайне странно, ведь если на станции случилась некая катастрофа, то они должны были хотя бы попытаться позвать на помощь или спастись. Но выплывший из розовой дымки силуэт космической станции выглядел нетронутым. Но таким молчаливым… штурмовик вскрыл обшивку корабля, словно бумагу, вызвав декомпрессию в целом секторе. Братья оказались внутри, теперь им стоит осмотреться и понять где найти украденное оружие, а также найти причину возникновения аномалии и разобраться с теми, кто ее создал.

Встроенные голографические проекции мелькали перед глазами, механические сенсоры костюма чутко реагировали на внешнюю обстановку сообщая владельцу о мельчайших изменениях внешней среды. Но стоит ли им верить? Хорус скептически фыркает, предпочитая доверять собственному опыту и интуиции. Что не так? Все. Начиная от этого вырви глазного порядка и заканчивая иррациональной паникой, скребущей по грудине. Ощущение неизвестности и страшной опасности приятно отдавались в мышцах болезненным напряжением. Возглас Мркуса заставил Графа чуть встрепенутся. Дуло Ластгана метнулась по направлению к палачу, чтобы проверить степень угрозы его странной находки.

︾ [:: все системы функционируют исправно, разумные формы жизни не обнаружены ::]

Механический голос костюма услужливо подтвердил очевидный факт, Хорус недовольно скалит клыки, раздражаясь сильнее. Его топор изголодался по крови, а они таскаются по станции, как бойскауты по лесу, разыскивая оставленные вожатыми подсказки. Для Графа Леонэйм подобное было невообразимо скучным мероприятием. Его путь решения загадок – сжечь чертов лес дотла, вспороть брюхо организаторам и намотать их кишки на обугленные скелеты деревьев. Целью было найти коробку с конфетами? Да ладно... кому нужны глупые сладости, когда руки стали горячими и липками от свежей крови?

≫ Лансель, бери Родрика и Маркуса, вы осмотрите лабораторию и поищете там то, что может быть нам полезным, а мы с Райс осмотрим капитанский мостик и каюты.

≪ Так точно, будем держать вас в курсе, Граф.

≪ Если найдёте кого-то ставьте мне!

≪ Удачи, братья... эм... то есть брат и сестра.

Хорус едва заметно улыбается. Хэлл все еще не была "своей" в их тесном мужском коллективе, но что поделать. Она менее сотни лет в братстве, а этого слишком мало, чтобы заставить недоверчивых львов проникнуться к новенькой уважением. Мужчина жестом приказал женщине следовать за собой. Двигались они молча, иногда останавливаясь, чтобы проверить тесные каюты. Ни-ко-го. Хорус отчаянно скучал, прибывая в мрачном расположении духа, напряжение никуда не уходило, но казалось чем-то глупым в контексте полностью пустой станции. На мостике тоже было безлюдно, словно в открытом космосе. Сенсоры упрямо показывали полное отсутствие жизни, не считая трех точек на нижних палубах.

︾ [:: внимание, зафиксирована электромагнитная аномалия ::]

Бледный лев вздрагивает, улавливая движение со стороны бесчисленных коридоров. Мрачное ликование пронзает все его существо за миг до того, как тело скручивает иррациональная паника, сковывающая смертельным ужасом. Тело. Оно не слушается. Слабость растекается по мышцам, воитель бессильно сползает по стене, хватая ртом воздух... так душно в чертовом костюме. Хочется содрать его. А затем содрать собственное лицо, обнажив черный кристаллический скелет. И лишь тогда он сможет вновь дышать, разодранной от крика агонии гортанью. Слабость непривычна для Графа, он в ужасе скорчился на полу, судорожно скребет по прочному шлему пальцами, повинуясь какому-то болезненному порыву. Глупые монотонные действия. Тупой животный страх.

︾ [:: критическая ошибка, жизненные показатели... сбой... систем.. ::]

Коммуникатор шипит, ловя сигнал, голос Родрика срываясь на хрипы звучит как будто из-под воды.

≪ [:: ПОМЕХИ ::]… нас слишком мало. Мы преданы, брошены в кипящую яму первородного зла. Я не вижу звёзд, не вижу ничего кроме бескрайнего гребня обожжённых шпилей… лишь безымянный легион зла, уводящий нас всё дальше… [:: ПОМЕХИ ::]… стена огня движется так неумолимо… [:: ПОМЕХИ ::]… вода кипит в наших флягах, еда пропитана пеплом и серой...[:: ПОМЕХИ ::]… мы слепо бредём вперёд, растерянные, сломленные. Горячий песок обжёг кожу, опалил наши глаза… мы бросили раскалённые шлемы, мы оставили наших павших братьев...[:: ПОМЕХИ ::]… но мы ещё помним… о, великая Скверна, мы ещё помним нашу клятву…[:: ПОМЕХИ ::]… как трудно дышать... горячий воздух обжигает лёгкие, слюна оставляет ожоги... я слышу чей-то смех, ощущаю зловонное дыхание… ничто не утолит их голод... помоги нам…[:: ПОМЕХИ ::]… ОНИ ЗДЕСЬ… ВСЮДУ… ОНИ ПОВСЮДУ….МОИ ГЛАЗА ГЛАЗА ГЛАЗА...ОНИ ВЫРВАЛИ МОИ Г Л А З А… МОЙ ГРАФ, Я НИЧЕГО НЕ ВИИИИИИИИИИ… [:: ЗАПИСЬ ПОВРЕЖДЕНА ::]

︾ [:: связь прервана ::]

Шум в голове перерастает в гул, схожий с яростными завываниями ветра. Двигаться так тяжело... невозможно. Мужчине нужно было совершить над собой чудовищное усилие, имеющее большее сходство с пыткой. Кости трещат, мышцы рвутся, словно хрупкая паутинка на ветру, но он воитель поднимает голову невидящим взглядом упираясь в абсолютно гладкое лицо Существа. Полупрозрачная кожа светилась мутно-розовым сиянием, внутри пульсировали органы, облепляющие хрустальный скелет. Выродок неторопливо подползал все ближе, силой мысли раздирая внутренние органы Дента под истерический визг систем жизнеобеспеченья. Ближе. Нужно позволить ему подобраться ближе. Агония нарастала с каждой секундой, сердце конвульсивно сжалось, не в силой подавить спазм и продолжить стучать в груди, но этого было уже не нужно... тварь не оценила опасности и подползла настолько близко, что Хорус смог одним рывком схватить тоненькую шею. Хрусть. Чудовище было хрупким, как лед по весне. Позвоночник превращен в труху. У твари не было  рта, но Хорус отчетливо ощутил ее предсмертный вопль, разнесшийся по пространство психическим импульсом. Страх ушел. Но боль осталась. Повреждения органов можно было классифицировать как критические. Для верности Дент всадит сри поли в корпус существа, разрывные патроны раскурочили хлипкую фигуру, превратив в желеобразное пюре.

≫ Райс, Лансель, Родрик, Маркус! Доложить обстановку!

Кубы!
[icon]https://i.imgur.com/z4SCMzUm.jpg[/icon]

Отредактировано Хорус (03.03.21 08:23:33)

стоя перед зеркалом в ванной, я радуюсь честное слово. я люблю все свои шрамы и хочу заработать новых.

Хэлл улыбается, она как всегда немного смущена тем, как её братья неловко стараться брать в учет пол воеводы; осуждение здесь было излишним, мужчины всю свою жизнь провели на поле брани, где наличие первичных половых признаков не более, чем факт, который никого не волнует не во время битвы ни тем более после; труп всего лишь – труп :: враг – всего лишь враг. Однако, все это вдруг становилось невероятно значимо в мирное время. По крайней мере, они еще не додумались выдать мне отдельную душевую, каюту и ангар под «женские штучки».
.
≫ Удачи, братья. да хранят вас Боги.
.
Женщине хочется сказать это вслух, прошептать каждому на ухо, собственной кровью вывести защитные языческие руны на закаленных в бою телах, оставить на память самый теплый обрывок души, чтобы братья не продрогли в равнодушной пустоте космоса. Улыбка исчезает под хлесткой плетью осознания: эти львы не греются на солнце, им люба лишь кровь. Теплая вязкая жижа, они давно потонули с головой; и она тоже. Отгоняя от себя дурное предчувствие, дифинет шла чуть позади своего Владыки, нервы Хэлл натянуты струнами, каждый шорох провоцирует неприятный звон в ушах. Воевода не терять бдительности даже когда Хорус совсем заскучал. Бледный лев истосковался по насилию, если они в скорейшем времени не найдут ему противников, Граф с удовольствием выплеснет ярость на приближенных. Райс могла позволить Владыке сколь угодно много и жестоко избивать себя; её боль; её слабая плоть; все это принадлежат Кайлану и мужчина в праве распоряжаться ей на все усмотрение. Лансель, Родрик и Маркус были не такими. Владыка никогда их не бил. Они ведь не домашние животные. Хэлл понимала это; скребла саму себя короткими ногтями по выпирающим сквозь светлую кожу ребрам; ненавидела. За то, что она – дифинет; за то, что она – женщина; зато, что недостаточна хороша, чтобы встать на один уровень с теми, кого её упрямое сердечко болезненно обнажает.
.
Райс не желала величия.
.
Она даже не молила об элементарном уважении.
.
Ей до ужаса хотелось заслужить их любовь.
.
Опасность! Инстинкты кричат за миг до того, как механический голос брони начинает сигнализировать о сбоях и помехах. Дуло винтовки быстрее скорости мысли находит цель: тощее желеобразное существо, светящиеся изнутри розоватым сиянием. Аномально тоненькие ручки и ножки толкали тщедушную фигурку вперед; шея была не превосходила в обхвате запястья Райс и с трудом выдерживала безглазую голову... Женщина в замешательстве. Мог посылает сигнал мышцам нажать на курок. Скрежет. Агония заменяет собой мысли, инстинкты, желания и саму жизнь. Скрежет. Кости гнутся в объятиях неизвестной магии:
.
︾ [:: перегрузка... перегрузка... перегрузка... ::]
.
Красные символы, схемы, окна технической поддержки: пылают пред взором красным, ребят помехами, исчезают и снова возникают. Но Хэлл не может сконцентрироваться ни на чем кроме ползущих по стеклу трещин. Лапки паука: резкие, угловатые, белоснежно-мутные предвестники беды.
.
Стекло трескается.
.
︾ [:: до разгерметизации 3... 2... 1... ::]
.
Стекло брызгает.
.
Рой осколков свирепо впивается в лицо и глаза :: рой раскаленных жалящих насекомых :: от давления фрагменты защитного элемента костюма влетели в плоть на огромной скорости; брюнетка вопит, инстинктивно хватается ладонями; действие усугубляет урон: ладони месят по изрезанной коже и мышцам, только сильнее смешивая в единую кашу вытекающие глаза, кровь и битое стекло. Воевода пытается вытащить из кости хрупкие занозы, но стекло только сильнее ломается, терзая новыми гранями ровные, словно хирургические, порезы. Вопль захлебывается в булькающем рыдании.
.
Женщина катается по полу, беспомощно плача пустыми глазницами истекающими сукровицей и осколками.
.
И как издевка глас Родрика.
.
Кричать. Нужно кричать так громко, чтобы заглушить голоса! Полностью слепая, она даже не могла помочь самой себе; жаль... мне так жаль! Хэлл готова умереть после следующей вспышки агонии, но прежде чем мученья сломали слабое тело, раздается хруст. Тихий. Но восхитительный до дрожи в ослабших коленях. Эйфория теплом разливается по телу; а следом слышаться выстрелы, это был Кайлан, больше некому. Осколок почти полностью срезал хрящ с носа, но дифинет все равно пытается принюхаться, пуская кровавые пузыри. Пахнет свежим трупом и Владыкой.
.
≫ Докладывает Райс, я в норме. Повреждения средней тяжести.
.
Слабые порезанные губы едва двигаются. От шлема больше не было прока, Хэлл снимает поврежденный элемент обмундирования, надеясь, что станция сохранила герметичность по всему периметру; теперь нужно замотать чем-то глаза и вытащить осколки. Лишь потом они смогут продолжить путь.
.
– Владыка, с Вами все хорошо? – женщина прижимает ладонь к нагрудной пластине его костюма; хочет уловить сквозь высокотехнологичный углеродный спав и тонну механизмов биение сердца, – не молчите.

[status]space wolf[/status][icon]https://i.imgur.com/OWYwXXdm.jpg[/icon]

По результатам бросков мастерских кубиков спасателем не особо везет. Существа замечают их прежде чем Хорус и Хэлл успевают нанести первый удар. Из-за воздействия сильнейшей Боли накладывается штраф на количество ходов. Каждый игрок должен бросить один кубик с тремя гранями и полученное чисто будет равно количеству возможных ходов.
За один ход можно убить не более одного существа, общее чисто врагов – пятеро. 

СЮЖЕТНОЕ ОКРУЖЕНИЕ

Хэлл первая обнаруживает лежащих без признаков жизни товарищей в глубине лаборатории. Живы ли они? Наверняка сказать невозможно, но судя по всему, им нужна срочная медицинская помощь. Рядом с братьями расположилось сразу пятеро тощих, пульсирующих от переполняющей их энергии существ. Они мгновенно замечают подоспевших на помощь и исходятся жутким психическим воплем: парализующая боль сковывает тела, свет и приборы станции начинают сбоить из-за колоссально по своим масштабам воздействия, погружая корабль в красноватый свет аварийного освещения. Генератор искусственной гравитации вырубается вместе с остальными вспомогательными системами, чему твари оказываются невообразимо рады, от их неуклюжести и неловкости  не остается и следа, теперь они передвигаются невероятно быстро и проворно.

Злость и разочарование – не самые лучшие спутники в тяжелые времена. Злобная душонка Хоруса требовала уже не крови, теперь его лютый гнев мог утолить лишь тотальный геноцид тварей, которые посмели посягнуть на его собственность. С  другой стороны, от разрушительной скуки, которая терзала его разум в Доме скорби, воитель избавился окончательно. Цена: возможно те, кто ему дорог теперь мертвы. Кайлан из последних сил постарался отогнать дурные мысли и сосредоточится. Пустить вперед дифинета было прекрасной мыслью, ведь даже самые передовые технологии не могли сравниться с чуткостью и многовековыми инстинктами оборотней. На Хэлл уже не было шлема, который мог защитить ее от токсического воздействия газа или от беспощадного вакуума космоса, но так она приносила куда больше пользы в поиске. Нюх, в отличие от сканеров, не ловит сбои от аномальной активности тварей, что кишели на станции. И как будто прочитав мысли владельца, броня сообщила вечно спокойным и учтивым механическим голосом:

︾ [:: внимание, зафиксирован сбой в системах. Требуется перезагрузка. При повторной ошибке настоятельно рекомендуется обратится к технику ::]

Хорус нажимает кнопку отмены на голографической панели, расположенной на запястье, отменяя какие либо протоколы, призванные обезопасить хрупкие механизмы ИИ от повреждений. Все это было бесполезно, но зато даже в подобном полурабочем состоянии костюм мог дать много исчерпывающей информации, Граф не мог позволить себе остаться без вспомогательных функций и терпеливо ждать пока все программы оптимизируются. Потому что... его братья где-то там... возможно уже мертвы. А их убийцы все еще наслаждаются сладостны существованием. На этот раз абстрагироваться  от параноидальных размышлений не удается. Хоруса трясет от ярости. Гнев ломает его, делает движения резкими и судорожными. Контролировать себя труднее с каждым мгновением. Одержимость местью пульсирует в глубине сознания, подгоняемая воем альтер-эго, чьи настойчивые голоса мужчина привычно принимает за собственные мысли.

Кровь. Для культа. Крови. Он произносит это едва шевеля губами, глаза впились в запертую дверь, в голове включился обратный отчет... Механические створки пришли в движение, открывшись меньше чем на 10%, но Хэлл уже змей протиснулась в щель, послышались выстрелы и влажный звук разбрызгивающихся внутренностей черепных коробок. Мужчина был куда массивнее и ему нужно было ожидать ровно на одно мгновение дольше. Эти жалкие крохи времени, которые не могли сложится даже в одну секунду, стали во многом решающими. Системы станции из-за пронзительных воплей тварей вышли из строя, оставляя из освещения только аварийный красный свет, искусственная гравитация закономерно полетела в ад вслед за остальными благами цивилизации.

︾ [:: включены [:: ПОМЕХИ ::] магнитные усилители ::]

Скверна! Про себя рычит мужчина, ощущая как тело пронзает новый электрический импульс боли, что разбегается по сложной сети нервных окончаний, проникая везде и всюду, а затем взрывается фейерверком агонии, разрывая тело изнутри. Твари стали куда быстрее, мужчина не ожидал от уродцев такой аномальной прыти. Первый выстрел: мимо? Раненая тварь бросается на него, впиваясь когтями в плечо. Слабенькие пальчики не могут проломить прочный карбоновый сплав, но существо было не намерено полагаться лишь на физическую силу. Телекинетический импульс мнет костюм, как бумагу: острые края деформированного наплечника вгрызаются в мышцы, кость лопается в щепки от аномального давления, вылетая из сустава. Руке становится тепло... холодеющие ткани согревает океан крови, стремительно вытекающий из изувеченного плеча и скапливающийся в костюме, как в резервуаре.

︾ [:: критические повреждения. Герметичность нарушена, идет оценка физического состояния ::]

︾ [:: состояние тяжелое. Примите морф... [:: ЗАПИСЬ ПОВРЕЖДЕНА ::]::]

Новый психический вопль сжёг ИИ, словно пожар соломинку. Сбоящие схемы мелькали перед глазами двоичным кодом. Отвлекали. Но с такого расстоянии мужчина просто не мог промахнуться, прихватив Ласган левой рукой, Хорус приставил оружие туда, где у твари должен был находится рот. Кровь. Выстрел буквально сбрил верхнюю часть черепа, залив шлем розоватым флуоресцентным желе мозга. Культу крови. Оставалась всего одна тварь, Граф резко поднимается, взглядом ища куда поганец мог скрыться и заметил его в опасной близости от неподвижно лежащих братьев. ТВАРЬ.

Кубы ~
[icon]https://i.imgur.com/z4SCMzUm.jpg[/icon]

Отредактировано Хорус (06.04.21 12:14:30)

Подняться на ноги было не так просто. Как будто мир утонул в густом, мутном киселе и мышцы теперь были должны преодолевать сопротивление желеобразной субстанции. Граф с трудом преодолевает вновь вернувшуюся искусственную гравитацию, собственное тело кажется неподъемным и холодным. Единственный источник тепла – плещущаяся в герметичных полостях костюма обжигающая кровь... неужели что-то настолько теплое могла бежать по веном и не сжигать тело изнутри? Мужчина опирается плечом на стену, чтобы немного передохнуть  сфокусировать взгляд. Рядом лежали раскуроченные тела тварей, посмевших бросить вызов Леонэйм. И на то как лениво растекается полупрозрачная жижа по полу Хорус мог бы смотреть вечность. Зрачки Графа медленно расширяются от впрыснутых в кровь наркотиков и обезболивающих, а слетевшая с катушек ИИ мелькает пред глазами голограммой бесконечно повторяющейся фразы.

︾ [:: [:: ПОМЕХИ ::] ...Цанхараш асхаар ра'шанар
Цанхараш асхаар ра'шанар
Цанхараш асхаар ра'шанар
Цанхараш... [:: ПОМЕХИ ::]... асхаар ра'шанар
[:: ПОМЕХИ ::]... Цанхараш асхаар ра'шанар
Цанхараш асхаар ра'шанар... [:: ПОМЕХИ ::]::]
⚠ ОШИБКА ⚠

Хорус издает приглушенный хрип, срывая с головы шлем с такой яростью, что едва не отрывает вместе с ним собственные уши. Шлем не при чем. ИИ почти полностью сдох. Перед глазами все еще пляшут фразы, а шипящий голос в голове с упоением смакует фразу, не имеющую значения. Кайлан трет переносицу, пытаясь сфокусироваться и прогнать наваждение и у него это даже получается, когда взгляд лениво скользит уже не по трупам ненавистных врагов, а по неподвижно лежащим на полу братьям. Это отрезвляет, словно пощечина. Хэлл уже давно ползала подле Маркуса, проверяя все ли с ним в порядке и по ее реакции Хорус безошибочно установил – если собака не завыла, значит они все живы. Мужчина сделал пару шагов и рухнул на колени подле Ланселя, снимая с него шлем. Глашатай открыл глаза, приветствуя господина пустым взглядом.

– Приказываю вам всем встать на ноги, – повелительно, но тихо шепчет Граф, приглаживая короткие волосы на голове брата, – сейчас.

Кайлана невозможно ослушаться, когда он действительно чего-то хочет. Леонэймы зашевелились, их муки были ощутимо на каком-то подсознательном уровне, но что есть боль? Лишь преграда, а ее преодоление – дар для господина, который примет его с сытым удовольствием. Хорус сам с трудом вновь смог заставить гнущиеся под весом тела колени выпрямиться... но буквально чрез десять минут упрямой борьбы со слабой плотью было достаточно, чтобы его войны были на ногах. Они пытались встать по стойки смирно, но увы... тела боли все еще сованы агонией и покорёжены невидимыми внутренними повреждениями.

– Докладывайте.

– Мы вошли в лабораторию, все было относительно тихо, а потом...

– Мир рухнул, – продолжил за Ланселя Родрик, который тоже успел избавиться от шлема и небрежно растирал подсохшие кровавые слезы по лицу, – как будто Скверна выплеснулась в мир, а причиной этому всему стали "заключенные" перебившие своих тюремщиков. Да, эти самые твари по видимому были чем-то вроде... космических паразитов? Особый вид эссенций? Но перед тем как они напали, мы смогли прочитать, что ученые нашли их в аномалии похожей на эту, она располагается чуть дальше от станции и по видимому является "гнездом" для особей.

– Хотите сказать, уродцы плетут... точнее плели себе здесь новое логово? Но из чего они брали материал? Станция не повреждена.

– Это экипаж. Вот куда делись все пропавшие ученые и пираты, что добывали для них оборудование и подопытных. Весь этот розовый бульон – подобие кокона или первичного биологического бульона из которого эти твари собирались плести себе пополнение в семействе.

– И это все вы прочитали в отчетах ныне мертвых ученых?

Повисла тяжелая пауза, от чего-то никто из братьев не спешил давать Хорусу внятный ответ.
[icon]https://i.imgur.com/z4SCMzUm.jpg[/icon]

Стоять на слабых ногах было невероятным испытанием воли; регенерация Хэлл была не такой эффективной, как у трансдентов, которые уже во всю докладывали владыке о произошедшей с ними трагедии. Воевода плотно уперлась обеими ладонями в стену, как будто приготовилась к обыску; женщина сплюнула густой сгусток слизи и крови, мучительно закашлялась, вероятно собираясь вывернуть истерзанные легкие наизнанку. Немного придя в себя, Хэлл повернула окутанное слипшимися черными прядями волос лицо в строну братьев; информации было много, каждое слово несло в себе отпечаток страданий, которые пришлось перенести горящим, дабы иметь возможность предоставить графу ценные крохи информации.
.
– Вы хотите сказать что вся эта материя, что теперь витает рядом со станцией это... – брюнетке становится немного дурно, она подавляет тошноту и продолжает, угрюмо сверка антрацитовыми глазами, – останки переработанных членов экипажа? И потом эти твари решили сделать из нее новое гнездо?
.
Вопросы, разумеется, были риторическими; Хэлл произносила эти слова лишь за тем, чтобы быстрее осознать информацию и принять как факт ужас ситуации. Брюнетка немного неловко смотрит на трансдентов, непроизвольно вспоминая о методах размножения их расы. Если неизвестные желеобразные монстры были вирусом, то ее братьев вполне можно было назвать паразитами. Более совершенными и порой опасными, каждый индивид обладал сознанием... кажется; Хэлл с грустью посмотрела на то, как взрослые мужчины были напряжены в обществе не слишком расположенного к дурным новостям графа Лайонхарта. Его влияние вполне можно было бы назвать подавляющим чужую волю, обрекающим влачить жалкое существование заботясь только о благополучии сильнейшей особи; но ведь сама женщина не была представительницей расы трансдентов, как и многие другие бесчисленные слуги Хоруса. Размышления о сущности паразитизма пришлось прервать. Родрик собрался показать им что-то без сомнения важное.
.
Зрелище стирает любую боль, превращая все сущее в напряжение. За стеклом, словно рыбки в аквариуме, парили части черепной коробки наемника. Зловещее зрелище не сопровождалась ни единым звуком, но Хэлл готова была поклясться, что повисшее молчание было громче вопля тысячи проклятых душ. Женщина показывает клыки, инстинкты кричали, что неведомое существо живое.  невероятно опасное; брюнетка рывком отталкивает графа от стекла, а затем с ноги отпихивает Родрика.
.
– ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ?! – вопит дифинет, её голос то и дело срывается на истерические нотки, – не смотрите... нельзя... смотреть.
.
Откуда я это знаю?
.
Ниоткуда; простой инстинкт, который спасет им всем жизни. Похоже желейные твари все же успели повлиять на рассудок братьев, именно поэтому они подвели их к стеклу. Очевидно, что существо может влиять без непосредственного контакта, именно этим можно объяснить, что ад на станции случился, несмотря на то, что аномальный вирус был заперт в надежном герметичном помещении.
.
– Владыка, мы должны уничтожить это немедленно!

[status]space wolf[/status][icon]https://i.imgur.com/OWYwXXdm.jpg[/icon]

т̨͎̤̫̲̾̉̍̐͠о̧̛͉̝̟͆̏͝т͍̠̉̀͋͟,̘̫͒͑ ̢̝̺̫͍̉̋̋͒͡к̢͔̱̓͠͡т̛̺̤͔̭̈͆͞о ̮̤͈̑̆̀͐̚͟͟н̞̭̐͡а̬̲̾͠р̹̏уш̥̓ѝ̡̣̭̼͒̂̑̏͢т̬̙̜̣̔̒̃̋̕͢ ̗̩̹̙̜̐̀̅͒͊п̡̯̯̠̃̈̑̄о̱͇̳͊́͞к̢̪͓̦͓̏̑̾̐͡о͎̍̕ͅй͈͎̥̥̜̈́̎̅̎͘ ͓̫͍̱̬͂̅͘̚͘К̢̹̂̋т̟̝͔̯̂̌̍̒͜͝ӓ̼͇̣́̾͞н̀͢,̡̘̹͙̔̾́͝ ͓̞̆̚б̢͎̲̫̀̏̔̈́у̪̘̣͛̇̆д̤͎͍̺̣̉̎̐̽͂е̱̫̔̽т̮̫̈́̓ ̮̝͗͠ӯ̻̭̲̂̔б̛͙̮̄и͙̮̑͞т

.
Скрипучий голос вырывался из горла безголовой твари, от этого звука грудная клетка завибрировала, а по бледному от ужаса лицу женщины вновь заструилась кровь; глаза, нос, уши: все органы так или иначе отвечающие за восприятие реальности буквально лопались и трещали по швам от контакта с существом, которое было куда опаснее и страшнее, чем розовые желеобразные уродцы. Не будь воля Хэлл давно сломана, то и она бы треснула по воле Существа.
.
- СТРЕЛЯЙ!
.
Иррациональная истерия не отпускает; голос похож на вой и писк одновременно, в этом жалком тявканье невозможно узнать привычный спокойный и глубокий голос воеводы кланы Леонэйм. Хэлл колотит, точно в приступе лихорадки, она в ужасе стремиться забиться в какой-то темный угол, подальше от братьев, которые в миг стали чужаками: марионетками в руках злой и жестокой силы. А самым ужасным было то, что даже чудовищный и до ненормальности жестокий повелитель замешкался, ища среди своих верных приближенных цель, которой суждено погибнуть в первую очередь; слишком долго; пока Хорус не мог выбрать, нежно любимые братья прекрасно определили главную угрозу достойную быть устраненной в первою очередь - Кайлан Лайонхарт. Кому как не им знать, что когда до Хоруса дойдет, что его любимцы посмели оказаться предателями, то от его ярости их не спасет даже странное космическое существо, способное порабощать умы, перемалывать органику и лепить из нее своих верных рабов.
.
- СЕЙЧАС!!!
.
Все трое Леонэймов, словно по команде Хэлл, которая была обращена вовсе не к ним ринулись в бой, а в руках у них засияли могучие артефакты, способные не только с легкостью вскрыть броню, но и рубить на куски прочные тела магических рас. Дела были скверны, ведь её владыка был тяжело ранен, магия в этом месте была непредсказуемой, а противники были слишком сильны и знали приемы и повадки Бледного льва и его верной гончей лучше чем следовало бы; контролировали ли их мозг сейчас паразиты? А может они уже мертвы? Все стало неважно, когда первый из братства высек искры из разумной брони Хоруса. Чувства заперты на замок, заморожены касанием Сердца стужи; остается только разум и первородный для собак инстинкт - защищать хозяина. Хотелось бы сказать, что воевода без страха метнулась и одним махом снесла головы тем, кто поднял руку на её Бога, но нет. Ноги передвегались с трудом, пальцы со всей силы сжимают Скорбь, но даже такого героического усилия не хватает для сильного импульса, этого хватило лишь для того, чтобы напасть со спины, вероломно разделяя лезвием позвонки шейного отдела; Родрик... почему под карающий меч Хэлл попал именно этот мужчина? Сдавленное бульканье; запах - знакомая смесь табака, пыли и терпкого аромата свечей;
.
Прости.
.
Легкие сводит от беззвучного рыдания; она убила его; настоящего; в том не было не малейшего сомнения. Тело слабеет, Женщина обнимает могучее тело со спины под рук, не позволяет упасть, повинуясь несокрушимой воле чистого раскаяния. Обостренный слух ловит последний вдох; пульс брата замирает где-то на половине сокращения благородного сердца. Он - мертвец. Его не вернуть. Тяжесть тела Родрика была ничем по сравнению с обрушившимся на плечи тягостным грузом ответственности.
.
- Зачем, зачем мы пошли на это проклятое судно, - Хэлл опускается на колени, все еще прижимая к себе тело своей жертвы, - ты не можешь умереть так, только не от моих рук, брат. Только не так.

.
По̅ͅч̪̑ё̡́м̢̺̍͆ӯ̮ ̼͒т̹͉̓͡ы̪̭̗̜̙̐̀̆̚͠ ͙̥̳͚̋̂̉͘у̪̻͔͋͆̏б̡̭̎͡и̳͆л̱̓а͖̓ ̻̏м̬̍е͈̭̓̇н̢̺͖̈́̓̎̈ͅя̺̒,͛͜ ͇͚̈́̆с̨̻́̌е̂͜с͍̔т̡̟̹̼̯͂͒͑́͌рӓ̬͚͍̥́̌́͆?̱̻̬̙͆̋̄͝ ͖̠̜̎̿͛͘͟
[status]space wolf[/status][icon]https://i.imgur.com/OWYwXXdm.jpg[/icon]
результаты атаки

По результатам мастерских кубиков Хэлл удается не умереть в эпизоде, неплохо для начала, она получает лишь легкие травмы на свой вкус и цвет и -2 к следующему броску кубика. В общем и целом герои испытывают постоянное воздействие псионики, которое мешает не только физиологическим процессам, но и как следует воздействует на ментальное состояние: рефлексы заторможены, мысли путаются, преследует иррациональный страх и общая гнетущая апатия.

СЮЖЕТНОЕ ОКРУЖЕНИЕ

Одинокая станция посреди бескрайнего холодного космоса. Можешь кричать - тебя не услышат. Можешь сдохнуть - но о тебе не будут плакать. Можешь бороться - да никто не оценит. Кусок холодного металла бесполезный и ненужный. Он станет гробницей для заблудших душ. Крошечная точка недостойная называться даже песчинкой в сравнении с бескрайностью пустоты, но ныне в столь незначительном пространстве сконцентрировалось слишком много боли, страданий и безумия. Оно сочилось и липло, точно кровь и внутренности растерзанных жертв... как же здесь воняет. До невозможности отвратительно! Но куда хуже была тьма в душах Графа и его Воеводы. Смертные рвали друг-друга на части а нечто запертое в комнате с безглавым наемником лишь продолжало говорить. Казалось аномальному существу была люба реакция Хэлл, оно цинично играло с чувствами женщины, щелочью жгло самые глубокие незаживающие раны в ее душе... а вот монстр-Хорус напротив все больше и больше раздражал неведомого тирана.

И Бледный лев должен был поплатиться за свое невежество жизнью... вновь манипуляция с материей. Но Существу пришлось импровизировать и делать свое черное дело быстро. Наверное поэтому оно не смогло вновь создать тех розовых полупрозрачных тварей, а ограничилось более грубой и сырой поделкой: тела Маркуса, Родрика и Ланселя вспенились и забурлили, плоть вздымалась и лопалась, точно бы органическое вещество внезапно вскипело, клубы едкого черного газа начали коптить спетый воздух трупным зловоньем... нет.

Все это время с Хэлл и Кайланом разговаривали вовсе не трасденты из братства, это были лишь очень правдоподобные копии, чье поведение и память были столь удачно скопированы из сознание гостей станции. На самом же деле в  помещении было трое отвратительных мутантов, чьи тела обросли уродливыми наростами и гнойниками, точно работу какого-то скульптора разрушил сумасшедший вандал. Но заем? Тварь хотела поиграть? Запугать? Это было уже не важно, ведь теперь некие Ктан хотели просто убивать.

Если в мире и существует красота, то Хорус мог рассмотреть ее лишь в такие моменты. Обжигающе-тепла роса чужой крови покрыла бледный лик графа яркими разводами, мужчина улыбается, облизывает аномально длинным шершавым языком губы и щеки, ревностно смакуя привкус своего величия. Те, кто слабы – сдохнут. Таков закон, прекрасное в своей нерушимой жестокости правило... пожалуй первое и единственное, которое теперь признавал Король черепов. Оскверненное мировосприятие мужчины рисует пред взором бесцветных глаз чарующую картину: три предателя корчатся в муках. Им больно. Им страшно. Они не хотят умирать. Что может быть прекраснее этого?! 

Механическая тяжесть экзоскелета делает шаги подобными гулким ударам молота
Граф приближается к еще живому Маркусу, кладет когтистые пальцы ему на затылок, запрокидывая ему голову
хватка льва аккуратная и какая-то по-отцовски бережная
⋘ я желаю видеть как вы умираете ⋙

Пронзительный взгляд Кайлана острее любого клинка и страшнее всякой пытки. Бесчувственный и ледяной, веки ни разу не сомкнулись, пока мужчина любовался тем, как кровь потоком вырывалась изо рта бывшего брата, а тот безрезультатно пытался сомкнуть сломанную челюсть и так жалко булькал, напрягая медленно отказывающие легкие. Где-то на фоне раздаются завывания по какой-то причине еще не сдохшей псины... что же, Хорус решил заняться ей как только последняя искра надежды потухнет в глазах того, кто когда-то видел в нем бога.

Бледный лев хочет растянуть удовольствие и посмаковать момент... но...

Опять обман.

Как только мужчине наскучила его корчащаяся от боли игрушка, некий голос, некая внешняя сила, давящая на внутренности, словно толща океанских вод, решила сдернуть с себя маску. Что почувствовал Хорус, когда понял, что братья его не предавали? Что это  всего лишь муляж и фикция? Злость. Он пролил кровь. Он заслужил забрать их черепа себе! А эта неведомая сущность посмела играть в игры? Ярость сжигает рассудок дотла, обращая военную собранность и хладнокровие в сплошную бурю разрушения. Первый выстрел со свистом проноситься рядом с головой одного из отвратительных созданий, разрываясь искрами рядом с системой отопления станции: пар под высоким давлением с яростным свистом вырывается из рваной раны на теле трубы, заполняя тесное помещение белым маревом. Становится еще жарче... так горячо, что кровь буквально бурлит в жилах. Кайлан с диким ревом бросается в атаку, топором сметая соперников, второй раз прорубая глупые куклы пополам. Где-то неподалеку раздаются выстрелы, Хэлл присоединятся к охоте, отринув глупую собачью привязанность, не позволяя изувеченным мутантам даже подняться. Пора было с этим покончить. Рука не дрожит, наслаждение вновь дрожью расходится по телу, когда голову тварей превращаются в кашу от трех точных выстрелов.

Кубики ~