Для прославленного графа гонятся за межгалактическими пиратами было не актом демонстрации силы и даже не прекрасным способом отплатить старому другу за оказанную помощь... мужчину соблазнил шанс сбежать из дворца и как следует отдохнуть в компании тех, кого он все еще считал своей семьей. Пока что. Но кто знает, что взбредет в голову переменчивому мужчине в следующую секунду? И заниматься новые первые лица клана пожелали явно не обсуждением стратегии уничтожения угрозы: полет начался с крепкой выпивки... а как же еще укрепить боевой дух? Тем более, здесь на них никто не пялился как на варваров, норовя подсыпать яд в рюмку; у военных свои развлечения и прочие князья Леонэйм не особо их жаловали. Князья пеклись о том, что называется "репутацией", а Хорус никак не мог взять в толк с чего его должно волновать мнение всякого сброда?! Он – Граф, скверна вас всех побери, неужели этот титул не дозволяет ему делать все, что вздумается? Особенно он любил выпивать в приятной компании, любовно поглаживая, нет, не тело продажной потаскухи, а детализированный и многофункциональный арсенал, который был предоставлен дентам для выполнения миссии.  Хорус сидел в обнимку с огнеметом, сладко и вслух размышляя о том, какие буланимы все же изобретательные существа: нашли способ сжечь кого-то без использование магии стихий. Ну не чудо ли? Блондин откидывает спутавшиеся волосы назад, из последних сил держа равновесие на стуле. А где, собственно, Хэлл? Нужно было срочно испытать что сильнее, ее магия льда или новомодный огнемет.

– Родрик, где носит нашу фурию? У меня для нее этот, как его... – граф на несколько секунд завис, а затем лукаво прищурился и потянул – подарок ~

– Она в своей каюте, Кай, – отозвался не менее туго соображающий лейтенант, смотря куда-то в даль... туда, где простиралась алкогольная Вальгала и танцевали хмельные гоблины, – пусть дрыхнет.
[icon]https://i.imgur.com/6feVF90m.jpg[/icon]

Ему не удалось переубедить Хоруса. Воитель уже встал с места и, балансируя наперевес с оружием, направился в каюту к своей воеводе, чтобы превратить ее жизнь в кошмар. Мужчина передвигался по кораблю невероятно грациозно для ужратого в ноль алкоголика, даже не упал ни разу... стоило записать сею способность в список выдающихся черт графа... кажется Азшара в своей пропаганде и вовсе не упоминала пристрастие великого Лайонхарта к дешевой выпивке. Удар кулака по кнопке, двери распахиваются, открывая отменный вид на каюту: воевода валялась на кровати лицом вниз, одежда покоилась чуть поодаль, обозначая собой путь по которому волчица добралась до ложа. Ботинки у входа, штаны комком валялись у дальней стены, майка висела на люстре, а лифчик болтался на плече, все еще удерживался на теле при помощи единственной лямки. Кажется Хэлл имела наглость подумать, что ее на сегодня оставили в покое.

– Смирно, солдат!

Гаркнул граф, с детским восторгом смотря, как девушка в автономном режиме попыталась соскочить с места и отдать ему честь. Но... получилось у нее только нелепо взбрыкнуть ногами и привстать на локтях. Когда брюнетка окончательно и бесповоротно стряхнула путы Морфея, льдисто-синие глаза приобрели четкий осуждающий оттенок; в них вспыхивали горящими осколками звёзд необузданная, мятежная страсть, нежность и жестокость, застыла холодная, вечная ночь. Такая разная... но вся его. В ответ он самодовольно скалится, падая на кровать рядом. А здесь и правда было удобно. Уютно. Тепло... Хэлл нагрела своим телом мягкое покрывало, смяв его ровно до такой степени, чтобы мужчина мог почувствовать себя комфортно. Кайлан замолчал, стирая с лица наглою улыбку. Он задумчиво провел холодными пальцами по шее воеводы, завершая прикосновение едва не дойдя до лопатки. По-детски нежная кожа хранила на себе множество шрамов... каждый был ему знаком, каждый рассказывал историю. Их общую повесть о разрушительной, но такой трепетно преданности. 

– Как думаешь, у нас будут проблемы, когда мы вернемся обратно?

Отредактировано Хорус (17.12.20 15:47:00)

Кайлану не хотелось признавать, что корона давила на его плечи вовсе не тяжестью ажурной позолоты... то был свинец: токсичный, неподъемный, безрадостный – терновый венец. Даже сейчас. В этот самый момент. Хорус слышит зловещий шепот заговорщиков, по лбу пролегла глубокая, суровая морщина. Когда он затеял эту глупую войну, то всего лишь хотел собственными руками вырвать хребет из туши презренной предательницы Азшары. Он и предположить не смел, что на его багровую от крови трансдентов клана Леонэйм голову возложат сияющий венец. Мятежный убийца стал освободителем. Был ли тогда выбор? Мог ли Хорус отказаться, презрев преклонение пред ложным божеством? Не мог. И не отказался. Лайонхарт принял новое звание, наивно пологая, что главный может все. Титул был призван освободить его от унизительного статуса цепного пса, одарить безграничной свободой. Какого же было удивление воеводы, когда в первый же день после коронации его с головой окунули в ядовитый хмель дворцовой жизни. Где свободен каждый. И каждый закован в золотые цепи. Прекрасные певчие пташки в драгоценных клетках: сколько в них желчи, подлости, коварства... Хорус возненавидел улыбки двуличных гадюк. Возненавидел слащавую вежливость. Скрытые намеки. Интриги.

У графа осталось так мало... Маркус, Родрик, Лансель, Хэлл. Всего четверо существ, которым он мог повернуться спиной, в которых он был безоговорочно уверен. Его вселенная сжалась, исказилась и стала вращаться вкруг самого маленького в истории ордена; их искалеченные судьбы сплелись в тугой клубок целующихся змей... но они никогда его не укусят. Никогда. Ручные монстры стали для графа лучшими и единственными друзьями, но даже страшнейшие из живущих не могли противостоять плотоядным теням у трона. Хорус попытался выдавить из себя улыбку когда его воевода решила посидеть на нем верхом. И что ты задумала, девочка? Дент в недоумении изгибает бровь, но в ту же секунду находит разгадку странного поведения: страх. Женщина пытается прятать ужас под пологом темных волос, но ее выдает легкая дрожь. Словно ей холодно. Смертельно зябко. Без меры мучительно. Паучьи пальцы ползали по торсу, обжигая могильной прохладой... сравнить это можно было с ощущением, которое дарит тающая льдинка, умирающая на невыносимо горячей для нее коже.

– Не говори глупостей, это они должны мне угождать, – фыркает, пытается наспех выдавить из себя уверенные нотки, – но казнь сама по себе и правда не эффективна, зато нам может недурно помочь их страх. Они бояться смерти... бояться столь страстно и безмерно, что позволили мне ими править. Жалкие трусы. Теперь они горько жалеют о проявленном малодушии.

Кайлан с ленивым любопытством зажимает между пальцами темную прядку. Удивительно... она столь черна, что создается иллюзия, будто граф ловит руками беззвездные глубины космоса. Граф аккуратно убирает непослушные прядки за ушко, чтобы они не мешали любоваться чрезмерной преданностью, навеки отпечатавшееся в лазурных радужках. Тьма волос сухая на ощупь. Даже немного колючая. От нее пахнет кровью и пыльным пергаментом старых карт... Хэлл нажимает кончиками пальцев на загорелый рубец на груди. Дискомфортно, но терпимо. Лансель бы осудил девушку за подобное "непристойное" поведение, только вот он забыл простой жизненный факт... Хэлл – цепная гончая из самого темного уголка преисподней. Только полный идиот будет доставать из штанов член, когда нечистая тварь застыла в сантиметре от уязвимой шеи и распахнула зубастую пасть. Монстры не бывают эротичными.

– Неужели так сильно заметно? – вопрос скорее риторический, наверняка остальные полетели с ним, побросав все дела, потому что тоже начали замечать что... граф оказался в капкане, – хм... вообще я пришел сюда, чтобы тебя поджечь. Вероятно, это меня немного развлечёт... но гарантий давать не буду.

Воитель ехидно щурится, весьма довольный своим гениальным планом на вечер, гладит любимую питомицу по пояснице, пересчитывает выпирающие позвонки. О да, воевода Райс будет в ярости от его предложения, но спорить не будет. Как всегда. От осознания простой истины становится как-то по-домашнему уютно. Пускай змеи во дворце захлебнуться ядом и охрипнут от злобного шипения! Пока у Хоруса есть зоопарк ручных чудовищ-фанатиков, все аристократы мира для него не представляют угрозы.
[icon]https://i.imgur.com/6feVF90m.jpg[/icon]

Граф недовольно дергается, как будто острый ноготок воеводы и правда мог поцарапать кожу. Его случай был в какой-то степени парадоксальный: без особых душевных травм прошел войны, тяжкие лишения, разрывающую на части боль; хоронил друзей в братских могилах не под звуки плача и молитв, а под громогласный гром барабанов, ознаменовывающий начало нового круга насилия. Нет времени на скорбь. Новый бой, новые жертвы, новые безымянные курганы и кружащие над полем воронье. Зато тогда легко было отличить своего от чужого: черное и белое имело очевидную границу, а противостояние двух сил было отмечено обширной линией фронта. Враги носили чужеземные знамена. Враги приклоняли колени пред ложными правителями. Враги не заслуживали жалости. Враги... лик графа на секунду становится изувечен безумным оскалом. Как же неистово Хорус скучился по извращенному благородству сражений! Лишь на поле брани под гимны воплей и визг стали можно разглядеть истинные лики существ. Отличить труса от храбреца, палача от героя, милосердие от малодушия, а затем вновь размыть только что заострившиеся линии мироздания... потому что когда гаснет пламя ярости, поднимается пепел разочарований. В конце концов, сражения несут смерть, на настоящей войне нет победителей... есть только недобитые калеки, тонущие в гомоне оваций.

– Здесь мне решать, кто виновен, а кто нет, – ладонь графа повелительно сжимается на челюсти воеводы: сильно, почти до хруста, – ты всего лишь мой клинок, не стоит забивать голову мыслями о морали, сомнения затупляют сталь.

Хэлл всегда слишком много размышляет, неприлично много плачет и долго, до синяков на коленях, стоит пред алтарем... совесть прекрасное качество, оно помогает женщине помнить о беспрекословной верности клятвам, но она же загоняет ее в угол. Какая ей разница чьи головы Маркус швырнет к ногам Хоруса? Если опричник счел их достойными смерти, значит на то были причины... вероятно. Граф увлеченно следил за тем, как освободившаяся из хватки воевода прибирает огнемет, хмурит брови, педантично высматривает дефекты. После столь тщательного изучения она решила все же выдать вердикт, но тут ее прервало Лихо, которое недавно граф поминал мысленно. Инквизиция явило свой нагловатый лик, перемкнутый косыми шрамами, затем последовал неодобрительный взгляд. Хорус улыбается, ему не впервой наблюдать как блондин плюется ядом в воеводу, все же он – собственник. Не любит делиться братьями с представительницами "низших видов".

– Было достаточно весело, – ответил мужчина вставая с места, опричник услужливо подал ему защитный костюм, который следовало надеть, – крохотные проблемы нагоняют скуку, но раз ты лично решил отвлечь меня от отдыха... значит масштабы бедствия сильно приуменьшены, – недобрая тень мелькает в глубине бесцветных глаз, а флегматичный голос приобретает рычащие нотки, – я этого не переношу.

– Этого больше не повторится, – не просто слова – клятва, дент дождался пока последние крепления на костюме графа будут защелкнуты и продолжил, – мы столкнулись с аномальными помехами: ментальная разведка не дала результатов, сканирование местности оказалось не на много полезнее.

– Показывай.

Мужчина не стал ждать пока Хэлл закончит сборы и первым отправился на мостик, где, помином основной команды, собрались оставшиеся члены Братства льва. Лица у них были встревоженные, недоброе предчувствие оказалось заразительным, граф сердито скрестил руки на груди. Теперь Маркус, как главный чародей на борту, в деталях и красках поведал о том, как нечто аномальное блокирует магические способности. Рельеф искажается, не все ходы просматриваются, да и неясно есть ли на астероиде или станции живые существа. И это не все беды. Сканеры тоже чудили, как последние мрази, выдавая такие опусы, что несчастны техники хватались за головы и молились Богу машин о спасении их грешных душ.

– Нам неизвестна ни численность противника, ни место его дислокации, – резюмировал Лансель, сделав невнятный, но в то же время элегантный жест рукой в сторону непонятной туманности ярко-малинового цвета, – возможно это является причиной сбоев, а может и нет... в любом случае моя рекомендация вернуться обратно и послать на поиски украденного пару отрядов солдат.
[icon]https://i.imgur.com/z4SCMzUm.jpg[/icon]
Гм кубики

Ничто в этой бренной вселенной не может раздражать больше бессилия. Чувствуешь себя сорвавшимся с обрыва альпинистом, который три секунды может наслаждается ощущением свободного падения... а это же целая вечность, на осознание того, сколь ничтожны твои пальцы, цепляющиеся за свистящий воздух. Медовое настроение покрывается гнилостной плесенью. Невозможность повлиять на ситуацию давила на черепную коробку с такой силой, что Хорусу начало казаться, что хостудусовые кости покрылись паутиной из трещин. Мелкий нервный тик на секунду небрежно исказил лик Графа, выдавая кипевшее бешенство. Но то были не потоки расплавленной лавы: жидкий азот. Приложи к мертвому нутру живую розу и она застынет, обласканная льдистым гневом воеводы, превратиться в цветной хрусталь, готовый разбиться на мельчайшие осколки вечности. Просто прояви жестокость и позволь цветку скользнуть из руки на пол, посмотри насколько бывает прекрасна звонкая ледяная пыль. Кайлан терпеливо выслушивает мысли братьев. Это был его священный долг, позволять им высказывать независимое мнение.

– Мне плевать на клан, – хрипло рыкнул мужчина, пригвоздив воеводу к месту гневным взглядом, а затем повернул голову к Ланселю, длинные волосы шелковистыми нитями вторили резким движениям Львиного графа, придавая им легчайший налет плавности, – моя тактика зависит исключительно от целей, брат мой, во время войны я хотел уничтожить Азшару и все, что ей дорого. Именно поэтому я проявлял осторожность, строи планы, взвешивал риски, опирался на доклады разведчиков и шпионов... но поверь, если бы мне просто захотелось заполучить пару черепов в коллекцию, войска пошли бы в лобовую атаку даже на проклятое воинство Скверны!

Разумеется, Кайлан злился не на товарищей по оружию. Его бесила сама ситуация и невозможность ежеминутно разрешить неприятности. А действительно ли он так бессилен? Маркус уже учил его как применять ментальную разведку... воитель прикрыл бесцветные очи, сосредоточился. Это не так трудно как кажется. Нужно лишь сконцентрироваться и... перед мысленным взором начали мелькать картинки: красное, черное, малиновое, затем снова красное. Гротескная вакханалия цветов и криков закружилась в дьявольском вальсе, готовая покалечить мозг менталиста, рискнувшего сделать шаг навстречу тьме. Ужас сжал в кулак внутренние органы, кровь застучала в ушах, разнося по организму жгучие гормоны адреналина. Паника искалечила легкие: не вдохнуть не выдохнуть. А цвета все кружились, плясали, насмехались, ускоряя темп... безумие. Оно подкралось так близко, что Хорус уже ощутил как оно запустило костлявые пальцы в мозг...

– Господин, – севший от волнения голос Маркуса прозвучал где-то неподалеку. Близко. Граф с мучительным усилием распахнул налитые свинцовой тяжестью веки; делает вдох: жадный настолько, будто мужчине позволили глотнуть кислород впервые за миллионы лет; ладони опричника покоились на острых скулах правителя, серые глаза выражали крайнюю обеспокоенность, – вы тоже это видели? Именно поэтому мне не удалось провести разведку. Эта аномалия порождение самой Скверны, не менее! Она что-то делает с разумом, не знаю как буланимы смогли построить там станцию, если даже вы чуть не.... – блондин осекся, но заметив любопытный взгляд Графа закончил фразу, – лишились рассудка.

– Какого...

– И ты говоришь об этом только сейчас?!

– Всем тихо! – слабость вынудила воителя сесть на край стола, нужно было срочно что-то придумать, эта хрень посмела копаться у него в мозгу... кажется теперь приоритеты меняются, – это не природная аномалия, ее кто-то создал.... и он горько пожалеет об этом.

Было не сложно догадаться о том, что теперь речь уже не шла ни о разведке, ни о возвращении ни тем более об игнорировании ситуации. Граф пожелал получить голову создателя малинового тумана, а значит так тому и быть. Обсуждения и споры моментально прекратились, все уткнулись в разведданные и научные отчеты. А сам Хорус переместился в глубокое кресло, через панорамное стекло наблюдая за растекшейся во тьме космоса святящейся кляксой. Он чувствовал злость. Азарт. Страх. Как сражаться с врагом, который представляет из себя цветное облако, зависшее в вакууме?
Кубики: недачно

[icon]https://i.imgur.com/z4SCMzUm.jpg[/icon]

Отредактировано Хорус (25.12.20 18:45:46)

Дифинет могла чувствовать гнев хозяина даже через защитный скафандр; женщина сурово хмурилась и опасливо переглядывалась с Князем Ланселем, стараясь найти у мужчины крупицу поддержки. Хорус был явно не в себе поле того, как его и без того искалеченного разума касалась Скверна неведомой аномалии. Разумно ли будет потакать Графу сейчас, когда он ставит собственную жизнь под удар? Р а з у м н о. Хэлл вдруг самой становится смешно от того, что она посмела измерять подобными понятиями поступки владыки. Кому как не ей было знать, что Кайлан готов перемолоть вся вселенную в кровавую кашу, а когда у него не останется ни врагов ни друзей он в безумии начнет грызть скалы, лишь бы карнавал вездесущего разрушения  не прекращался никогда. А что же его братство? Лансель, Родрик, Маркус и она сама будут рядом с ним до того самого момента, пока не станут лишь черепами в растущей с каждым часом коллекции Бледного льва.
.
– Да будет так, Владыка, – воевода покорно склоняет голову, гудящую от предчувствия неминуемой беды, – но я сомневаюсь, что там кто-то остался в живых, судя по докладу Маркуса, а если кто-то и способен устоять пред безумием... станет ли он для нас стоящим противником?
.
– Не неси чепуху, женщина, – огрызнулся выше упомянутый Опричник, оскалившись в злобной ухмылке, – кровь она всегда кровь, из какого бы мешка с костями она не вытекала, любая резня может неплохо позабавить, если знать как разнообразить досуг.
.
– Твоя преданность культу похвальна, брат, но не забывай, что каждый из нас приносит свои подношения, и в моем случае это – достойные битвы с врагами, которые могут дать отпор.
.
На этом пререкания прекратились сами по себе. Хэлл вовсе не злилась на Маркуса за его едкие речи, ведь его держали в Братве вовсе не из-за способности нравится людям. Блондин со шрамами на лице – убийца. Палач, несущий в народ страшную волю Хоруса, а значит он ценен по определению. Дальнейшие сборы проходили в тишине, каждый думал о своем, начищал оружие и бережно пересчитывал патроны. Они не знали, что ждет их по ту сторону дымчато-розового сияния и должны были подготовится к худшему. Транспорт доставил их до места не без испытаний. Как только штурмовик погрузился в аномалию, коммуникатары начали сбоить. Ракша рычит, недовольно щелкая пальцем по панели, что украшала ее запястье голограммой.
.
– Столько голосов, я сословно поймала стразу двести случайных прямых эфиров, – отозвалась Райс, когда с помехами было покончено, – разобрать что-то было трудно, но страха в речах не было. Может ли это значить, что нас на станции ждет теплый прием?
.
– Было бы неплохо, не зря же мы тащим с собой целый боевой арсенал.
.
Скрежет вскрываемого корпуса поглотил все остальные ответы, штурмовик впился в корпус станции, давая десанту проникнуть в освещенные тусклым светом коридоры. Пистолеты-близнецы, которыми была вооружена женщина, неторопливо рассекли пустующее пространство, готовые выплюнуть раскаленный свинец в лицо первому встречному существу. Никого. Признаться, Хэлл испытывало от этого факта смешанные эмоции, здесь было что-то не так; ощущение опасности усилилось десятикратно, а внезапно умолкнувшие спутники лишь подтвердили опасения Райс. Они тоже ощущали нечто аномальное. То, что они не могли убить. А для война нет ситуации хуже, чем та, где го враг невидим и не сокрушим. Брюнетка первой начала движение, удивляясь тому, в каком идеальном состоянии находилась база; точно кто-то по волшебству извлек из металлической конструкции все формы жизни. Из-за спины раздался голос Маркуса.
.
– Смотрите, здесь что-то есть, похоже на лабораторию.

[status]space wolf[/status][icon]https://i.imgur.com/OWYwXXdm.jpg[/icon]

Псионика. Недооцененная многими Магистрами Леонэйм и крайне редкая способность. Ни Ракша, ни Кайлан не сталкивались с подобным видом воздействия, как следствие, непрошеные гости космической станции понятия не имеют как ей противостоять. При этом существа неизвестного происхождения невероятно опасны, о чем можно судить по повреждениям, которые получили Леонэймы. Помимо сильнейшей панической атаки, на нервную систему было оказано сильное разрушительное воздействие, пока регенерация не восстановит разрушенные связи, будет крайне тяжело двигаться и контролировать координацию, возможна частичная потеря памяти и дезориентация, тяжесть урона по внутренним органом можно оценить как среднюю. Однако, стоит отметить, что кибернетическая броня не получила урона, несмотря на все сбои, которые стали предвестниками приближения существа. Система жизнеобеспечения немного ускорит регенерацию благодаря инъекциям медикаментов. Уже через два игровых поста можно будет не ставить -1 к характеристикам.

Связь с группой Ланселя полностью потеряна, сигнал не проходит, из чего можно сделать вывод, что они находятся в окружении Существ, аномальная аура которых блокирует передачу сигнала. На сканерах фиксирующих биологические формы жизни не указаны участники братства, а значит Хорусу и Хэлл неизвестно живы ли их товарищи. Они могут только гадать и надеяться на лучшее. Если внимательно осмотреть мертвое существо и провести беглый анализ его анатомии то можно понять, что твари крайне хрупкие. Можно было бы узнать больше о слабых местах, если бы не решение Хоруса превратить мертвую особь в паштет. Искусственный голос ИИ учтиво сообщает парочке выживших передовую информацию следующего характера:

︾ [:: функционал систем восстановлен, повреждения... не обнаружены. Присутствие новых форм жизни... не обнаружено. Поиск возможных рисков... не обнаружено. Связь с экипажем... ошибка. Повторите запрос. ::]

Сюжетные кубики на способности монстров и обстановку.

Коммуникатор шипит, принимая доклад Хэлл, но Хорус и так мог видеть женщину, оценив ее состояние как удовлетворительное. Внутренности все еще жжет от повреждений. Очаги внутреннего кровотечения обжигающей лавой растекаются в естественных полостях, мерзко булькая при каждом движении. В эфире стояла гнетущая тишина иногда прерываемая помехами. Кайлан стиснул челюсти, ощущая как внутри него зреет тревога. Что с братьями? Живы ли они? Дышат... лишь бы дышали, только дышите, а остальное можно будет исправить.

Погруженный в мучительное ожидание мужчина не сразу ощутил, что дифинет положила окровавленную ладонь ему на нагрудную пластину. Хорус с неохотой дарит свое бесценное внимание женщине. Увиденное заставляет его глухо зарычать от волны отвращения. Воевода его клана не может выглядеть так... жалко.

≫ Убери от меня руки.

Отвращение лишь возрастает, когда брюнетка робко одергивает ладонь, обжигаясь о холод слов Бледного льва. Мужчина презирает ее слабость каждой клеточкой своего тела, псина решила позлить его? Назло прикидывается наивной дурочкой, которой хочется "послушать звук голоса ради успокоения души". Начинает трясти изнутри. Нужно поставить суку на место, неуместная слабость может помешать отыскать братьев. Хорус сжимает в кулак короткие волосы, залитые выделениями организма, фиксируя Райс на месте. Свободная рука же грубо выдергивает один из крупных осколков, застрявший в дыре, что некогда была носом.

≫ Тебе позволено многое, женщина, но не забывай... посмеешь меня разочаровать и я с удовольствием заменю тебя на пса, который будет слушаться команд.

Бесконечные страдания и жестокость и боль не вызывают большего ужаса. Они лишь провоцируют привыкание. Поэтому Кайлан даже пальцем не тронул женщину, его заостренные когти рисуют в воздухе пиктограмму, мгновенно просыпающуюся на чудотворные искорки. Соркаранта действует почти мгновенно, выталкивая из ран даже мельчайшие кусочки битого стекла. Лицо Хэлл восстанавливается, словно кто-то включил обратную перемотку: нос, рот, глаза, кожа... они собирались по кусочкам, не оставалось даже шрамов. Но вскоре Райс пожалеет о том, что хозяин вернул ей возможность воспринимать реальность через зрение.

От безразличия взгляда Бледного льва можно было погибнуть на месте. Вероятно, мужчина с большей теплотой смотрел на стену или пол, чем на собственную воеводу. Она подводит его. Позволяет себе быть слабой в моменты когда он так надеяться на ее силу.

≫ В следующий раз имей честь умереть с честью, трусливая дрянь.

Больше они к этому разговору не вернуться. Хорус поставил точку в этой малоприятной истории и зашагал по пустым палубам, чутко прислушиваясь к инстинктам и выжидая появления помех, предвосхищающих появление монстров. Желеобразные твари слабые. Нужно просто быть быстрее. Убивать до того, как неизвестные чары лишат способности двигаться. Сколько это по времени? Судя по первому нападению, буквально несколько секунд. Значит магия во многом будет бесполезна, и не только потому, что в условиях аномалии чары могут повести себя непредсказуемо, лечебная печать же сработала исправно... дело во времени. Мало какую магическую структуру можно создать и активировать за секунды, также, Хорус понятия не имел будет ли эффективно против уродцев энергетическое воздействие.

Коммуникатор поймал импульс. Биение сердец. Неровное, надрывное, аритмичное... но Кайлан облегченно вздыхает, когда броня сообщает ему сквозь сбивчивый скрежет помех:

︾ [:: внимание [:: ПОМЕХИ ::] обнаружены формы жизни... [:: ПОМЕХИ ::] точно количество... [:: ПОМЕХИ ::] ошибка. Повторите запрос позже ::]

[icon]https://i.imgur.com/z4SCMzUm.jpg[/icon]

Хэлл отдергивает руку, как от кипятка. Горячая соль слез щипет растерзанные провалы глазниц, разжижает чуть загустевшие сгустки крови, от чего по щекам катятся кроваво-красные слезинки. Мучения доставляет не страшные порезы, слова господина оседают в душе, словно смолы в легких курильщика, порождая раковые опухоли сомнений. Всего лишь зверь, которого заменят, когда придет час; женщина всегда это знала и пыталась не питать особых надежд по поводу своей судьбы. И она бы умерла, если бы он захотел. Если бы это позволило ей хотя бы на секунду стать в глазах Хоруса чем-то большим, нежели пустым местом.
.
Она слишком много хочет. Быть любимой. Неслыханная наглость, моветон, оскорбление всех существующих законов мироздания; такие как она – бесхребетные шавки – не заслуживают счастья; такие как он – кровожадные монстры – не могут его даровать. Наивное упрямство и последняя воля обреченного на вечное ничего. Наверное от целительной пиктограммы Хоруса должно было стать легче, но нет; черная воронка отчаяния уже вылупилась из зерен глупой обиды на саму себя. Магия стирала боль и увечья ластиком, но Райс едва сдерживалась, чтобы не вырвать себе глаза, которые смели продемонстрировать во всей красе разочарование застывшее на лике господина.
.
– Клянусь в следующий раз найти в себе достаточно смелости для того чтобы умереть, Владыка.
.
Смиренный поклон, черные слипшиеся от крови пряди падают на лицо; Хэлл никогда не умела лгать. Ни за что. Она не оставит Кайлана одного в этом гнилом и неправильном мире. Она будет рядом всегда. Защитит его от недругов и даже от самого себя, если это потребуется; пожертвует всеми ради того, кто не заслуживает даже капли сострадания. Всё ради её жестокого бога. Всё, во имя монстра, превратившего жизнь в бесконечно прекрасный кошмар.
.
я никогда вас не оставлю одного
Гидравлические усилители брони тихо жужжали, обозначая бесшумные шаги дифинета, Райс двигалась на пол корпуса впереди своего Графа в полной готовности кинуться на врага прежде чем тот сумеет нанести урон её драгоценному спутнику. На этот раз они преодолевали путь от мостика до лаборатории стремительно и собрано: хищники на охоте. Они не останавливались, не отвлекались на посторонние звуки и комнаты. Цель была поставлена и он выполнят её любой ценой. Хэлл замерла только пред дверью в отсек лаборатории; наклонилась, касаясь кончиком носа приборной панели, чтобы как следует принюхаться.
.
– Дверь открыл Родрик, запах Ланселя и Маркуса тоже можно уловить, – шепчет Воевода, пока ее синие глаза сверлят собой сенсорную панель; только коснись и врата в преисподнюю распахнут свои жаркие объятия, напряжение вытягивает из тела нервы, скручивая кишечник в узел; воевода держит небольшую паузу, после чего решительно отчеканивает, – входим на счет 3.
.
3 – снять оружие с предохранителя, взвести курок;
                           2 – дрожащие пальцы замирают над панелью;
                                                      1 – делай свой возможно последний вдох;
.
В бою секунды являются мерой измерения времени; ровно столько отделяет тебя от смерти или победы. Ракша фурией врывается в помещение; цепкий  взгляд девает диагональный росчерк по темному отсеку; мозг быстрее скорости света производит анализ: друг, враг, опасность... боль. Хэлл не могла слышать крика тварей, корыте сгрудились подле разбитых аквариумов, но она в полной мере смогла ощутить на себе эффект пагубного последствия чародейства. Но разве ей может стать больнее? Женщина сцепила зубы, ощущая как от давление крошится эмаль; пульсирующие розовые уродцы были прямо перед ней. Раздалось три выстрела. Ошметки желеобразной плоти и сахарных косточек каскадом разлетелись в стороны, украшая собой умирающую приборную панель. Хэлл падает, сложенная пополам очередным спазмом.
Она улыбается.
Их смерть – её валюта, которую женщина сможет обменять на необходимый наркотик; любовь Графа.   

сюжетный кубик; выстрелы
[status]space wolf[/status][icon]https://i.imgur.com/OWYwXXdm.jpg[/icon]

Хэлл едва может видеть. Сетчатку глаз медленно выжигаем мука, название которой еще не придумали. Её защитный ледяной панцирь тает под натиском боли и смерти, оголяя ненавистные для владыки черты :: жертвенность :: преданность :: любовь. Почему-то именно когда Райс смела выказывать эти чувства ей доставалось в ответ лишь наказание. А вот им; женщина переводит затухающий взгляд на неподвижные тела братьев; им можно было быть живыми. Ланнселю разрешалось быть лидером, спорить с Графом и наставлять его на истинный путь. Маркусу позволялось проявлять теплые чувства, ревновать, злиться, ошибаться. Родрику позволялась неслыханная дерзость проявлять милосердие и благородство по отношению к врагам. Обида душит склизким комом в горле; Хэлл чувствует себя нелюбимой и отвергнутой. Недостойной.
.
А что, если они все умрут?
.
Страх сковывает все тело, но не странная магия уродливых существ послужила катализатором ползущей по позвоночнику паники; Хэлл стало страшно от собственных мыслей. Как она могла пожелать смерти тем, кого в глаза нарекла братьями? Кому поклялась в вечной верности? Ужас играющие перешел в настоящую панику, граничащую с истерикой. Нет. Не нет! Это не я, не мои мысли, их кто-то подбросил, внушил, подумал за меня! Дифинет отчаянно трясет головой, словно пес, которого ужалили в кончик носа. Нужно было срочно делом смыть с себя позор. Иначе... иначе она больше не сможет смотреться в зеркало. Вероломная эгоистка. Именно эта мысль крутилась в голове девушки, когда она превозмогая страдания заставила слабые мышцы придти в движение и оторвать пистолет от металлической сетки пола. Она выстрелила полагаясь ни на почти потухшее зрение и даже опыт тысячи битв не пригодился брюнетке. Это было отчаяние. Попытка убить не столько страшного монстра, сколько не дать ему зарядиться в собственной, ещё теплой душе.
.
Попала. Тварь сдохла, унеся с собой помехи переборов, боль и страх; свет на станции заморгал, постепенно приход в норму, вскоре вернулась и гравитация. Все постепенно оживало, отравляясь от ужаса, который принесли в этот мир безобразные безликие уродцы. Регенерация потихоньку пыталась снизить урон, нанесенный организму, на помощь ей пришел искусственный интеллект костюма, который считал состояние Хэлл и ввел ей в кровь нужные стимуляторы и лекарства. Зрение становилась; воевода с усилием поднимается на четвереньки, ползком направляясь к ближайшему брату; она не смогла дождаться полного выздоровления, нездоровая потребность убедиться в чужом благополучии затмевала потребности хрупкого тела оборотня.
.
– Маркус, – с некой нежностью и трепеной заботой шепчет женщина, аккуратно прислонив ладонь к шлему, смотрит через тонированное стекло, после чего дает приказ ИИ, – доложить о состоянии здоровья ближайших форм жизни!
.
︾ [:: число обнаруженных форм жизни... четыре. Состояние физического здоровья... послать запрос... ответ получен: состояние средней тяжести ::]
.
Хэлл видела как мигают лампочки на костюмах братьев, явно посылая ей ответы, принимая самостоятельные решения и накачивая мужчин нужными наркотиками. С души как будто свалился огромный валун, брюнетка устало повалилась на землю, прислонив щеку к прохладному металлу, терпеливо дожидаясь пока состояние всех пострадавших придет в норму. Её слух уже стал достаточно острым, чтобы она могла с больным наслаждением слушать любимую мелодию – звуки бьющихся сердец дорогих для нее существ.

сюжетный; выстрел и руна - удачно
[status]space wolf[/status][icon]https://i.imgur.com/OWYwXXdm.jpg[/icon]

Густое молчание растекается по помещению так же неспешно, как и желеобразные внутренности сдохших тварей. Никто из трансдентов не решался рассказать своему Графу откуда же у них такие глубокие познания в биологии и планах доселе неизвестной расы. Игра в молчанку с Хорусом – страшнее любой даже самой неопрятной правды или умелой лжи. Мужчины переглянулись, про себя решая кто из них обладает большим запасом лояльности Бледного льва. Быть убитыми своим же братом им не хотелось... по крайней мере, не сегодня и не так.

– Мой Граф, – Лансель как самый старший и опытный в ведении приговоров с Королем черепов решил взять слово, – вы когда-нибудь наблюдали за муравьями? Как примитивные, лишённые сознания существа способны выстроить целый муравейник с функционирующей иерархией и распределением труда? Коллективное сознание. Забавная и крайне полезная штуковина,  считаю, что эти твари обладают чем-то похожим и перед тем, как перестроить организм жертвы в первичный бульон из которого далее будет строится гнездо, в сознание... как бы помещаются нужные для дальнейшей работы знания и инстинкты.

– Звучит неприятно, скорее всего подоспей помощь чуть позже, изменения в сознании достигли уровня необратимости, и мы стали бы временно чем-то вроде послушных зомби, которые бы постепенно распадались на эту розовую слизь, – добавил Маркус прислоняя подушечки пальцев к виску, прикрывая глаза, Опричник начал копаться в собственном "дополненном" подсознании, извлекая и структурируя информацию, – на самом деле старик немного ошибся со сравнением, это не муравьи. Они точно вирус. Примитивны настолько, что даже толком не могут существовать самостоятельно, для того чтобы колония росла и род продолжался, они обязаны захватывать органические формы жизни и "заражать" их, а после приделывают по своему образу и подобию... так что, даже вирус для них слишком лестное определение, простая раковая опухоль.

Родрик же не сказал ничего, лишь жестом пригласил Хэлл и Хоруса следовать за собой, мужчина прошел в дальний отсек лаборатории, где находилось прочное стекло, а за ним – камера. И когда они увидят то, что хотел им продемонстрировать рыцарь, вопросы о его молчаливости отпадут сами собой. Это попросту невозможно было писать словами. Посреди камеры сидел последний из членов экипажа, его голову разорвало, точно бедолага позавтракал гранатой, но самым странным было то, что несмотря на гравитацию ошметки плоти парили в воздухе, а не густеющая кровь собиралась в крупные шарообразные кластеры. Родрик неотрывно смотрел сквозь заляпанное изнутри слизью стекло, а на лице его мелькали самые разные эмоции: от любопытства до отвращения.   

– С него все началось. Судя по форме, это был наемник, который уходя от погони срезал через "материнскую" аномалию и каким-то образом его заразили... но не так как пытались подавить нас. Думаю, он подвергся особой мутации, которая не убила его, но сделала распространителем этой с позволения сказать заразы. Перед нами – нулевой пациент, самое интересное в нем, что, в отличии от прочих членов экипажа, которые теперь витают облаком вокруг станции, он все еще сохраняет относительную целостность.
[icon]https://i.imgur.com/OICaifAm.png[/icon][nick]Типа Мастер[/nick][status]...[/status]

Бледный лев привык к тому, что его боятся... но этого страха явно было недостаточно, чтобы оценить насколько мужчина был опасен в такие моменты. Ранен, обескуражен, загнан в угол. Раненые звери жестоки не только с обидчиками, но и со всеми, кто оказывался в зоне досягаемости беспощадных когтей и клыков. Единственный щит – переменчивая благосклонность безумца, которая может поменяться на диаметрально противоположное отношение от любого неверного шага. Однако, братья прекрасно знали как общаться с своенравным Графом, подавая ему информацию порционно, сухо и формально, словно они сейчас были где-то во дворце и докладывали о рутинных делах клана. Бдительность льва была убаюкана каким-то аномальным спокойствием трансдентов, он помолчал немного, взяв паузу на обдумывание информации.

– Я слышал твой голос перед тем как на нас напали, Родрик, – внезапно сообщил Хорус с подозрением щуря глаза, – знаешь, твои слова мне напомнили одну битву, где я сражался давным-давно... одно из самых крупных моих поражений. Тогда у меня тоже был лейтенант и он перед смертью выкрикивал дословно то же самое, что и ты. Совпадение?

Родрик никак не отреагировал, лишь пригласил следовать за собой. Но у мужчины никак не шло это из головы. Они говорят, что твари как-то на них повлияли? Хотели изменить? Залезли в голову... Хорус искренне и от всей своей черной души ненавидел, когда кто-то пытался трогать его и без того изломанный разум. А что если существа как-то повлияли и на его собственное восприятие?

Альтер-эго редко когда подсказывало дельные вещи, скорее усиливало врожденную пареною Хоруса, о в данный момент природная подозрительность Бледного льва была более чем оправдана. Родрик подводит его к странному существу. Безголовый мужчина сидел на стуле, а остатки его черепушки неторопливо плавали в воздухе, изредка ударяясь в заляпанное кровью стекло, создавая впечатление, что ошметки плоти стремятся покинуть плен. Мужчина прищурился, слушая дальнейшие пояснения лейтенанта, но в следующую секунду он почувствовал толчок. Хэлл налетела на него как сумасшедшая, отшвыривая к стене, Кайлан неловко ударился спиной о метал, его тело еще было в плачевном состоянии и как-то предотвратить падение он не мог физически. Женщна металась точно фурия, скаля клыки на нечто невидимое.

– Сидеть! Что с тобой?! – брюнетка как будто не слушала, она несла какой-то бред, а на лице ее застыл суеверный ужас и какая-то мрачная решимость, – живо отставить фокусы, ясно? У нас и без тебя проблем хватает!

Хорус в ярости схватился за оружие намереваясь умиротворить взбесившуюся псину пулей в лоб, но что-то остановило его. Предчувствие скорой беды сковало все тело, а ведь его братья не поранили ни слова за момент пока Хэлл начала буйствовать: молчал язвительный Маркус, безмолвствовал Лансель... как будто они не знали что возразить женщине в ответ на ее безосновательные бредни. Кайлан быстро глянул на Родрика, желая все же спросить что тут происходит... но слова застряли в горле комом, когда он увидел с какой лютой злобой рыцарь удавился на него. Бледный лев мог поклясться, что такое выражение лица не прибывало на лике брюнета даже в разгар самой яростной бойни.

– Смотри...

Голос рыцаря дорожал от еле как сдерживаемой ярости.

– На...

Внезапно хриплый бал Ланселя, заставил бесстрашного льва вздрогнуть, словно ему отвесили увесистую пощечину.

– Него.

Хорус сжимал оружие, дуло Ластгана металось с одного брата на другого, периодически останавливаясь на Хэлл. Мужчина был в смятении. Что происходит? Кто его враг? Разобраться наверняка было невозможно. Оставалось одно – убить их всех. Ранее Кайлан готов был поклясться, что когда придет время он сможет без дрожи в руках и боли в сердце свернуть шеи даже своим ближайшим сторонникам, но он не ожидал что это все произойдет так... глупо? Неожиданно? Больно? Не может. Он не может их убить. Осознание факта еще не закрепилось в сознании, но Хорус уже начал догадываться, что этот день обещает стать для него последним.

[icon]https://i.imgur.com/z4SCMzUm.jpg[/icon]

Отредактировано Хорус (05.07.21 09:12:09)

Несмотря на весь свой дурной нрав, Хрус обладал неким запасом терпения по отношению ко всем существам. Впрочем, это не столько заслуга его самообладания, сколько инстинкт солдата: чтобы эффективно убивать нужно уметь ждать... победа невозможна без тактических уловок и стальной выдержки. Подобные установки жили в подкорке сознания монстра, не давая ему совершать опрометчивые поступки сгоряча... даже если сила, которой он ныне обладал, позволяла ему брать свое без всяческих ухищрений. Лобовая атака. Жестокая резня. Безвкусица с точки зрения полководца, но музыка для кипучего огня безумства.
Примерно этот же инстинкт диктовал Бледному льву потребность в том, чтобы убивать некоторых приближенных – расточительно. 
Они полезны.
Нужны.
Незаменимы?

– Мерзкие, – речь Графа разобрать почти так же сложно, чем многоголосое завывание космического паразита, – предатели!!!

Вероятно, братья по ордену полагали, что Бледный лев испытывает к ним нечто похожие на нежные чувства. Семья. Друзья. Свита. Приближенные. НЕТ! Они всего лишь полезные инструменты, которые всего на одну ступеньку были выше, чем враги. Дороги... наверное они стали для Графа, чуть более значимы, чем все остальные приспешники, но этого мимолетного тепла не хватило даже для того, чтобы Хорус испытал приступ сожаления, когда чудовищный Экстерминатус в облике двуручной секиры с хрустом преломил хребет Маркуса пополам. Тело война сложилась в обратную сторону, напоминая этим противоречащим анатомии пируэтом, захлебнувшуюся книгу. Тяжелое оружие возмущенно гудит от жесткого столкновения с кристаллическими костями и броней. Приятное ощущение. Хорус как-то совсем обыденно вырывает топор из тела младшего из братьев, наступив тому на спину... раздался чавкающий звук, искалеченное и уже навеки бесполезное тело, сложенное в какой-то аномальной поломанной позе, последний раз вздрагивает в предсмертной мучительной судороге.
По спине бегут мурашки злого ликования.
Предателям смерть.

– Как вы посмели не сдохнуть, а дать этой твари завладеть своими телами? – воитель закидывает Экстерменатус себе на плечо, с презрением глядя на то, как оставшийся в живых Лансель хватается за меч, – слабаки. Мне даром не нужен в братстве мусор, который не может найти в себе сил, чтобы достойно сдохнуть.

Он уже издох на грязном металлическом полу. Тяжелый сапог Хоруса, которого погибший считал больше, чем просто отцом, все еще втаптывал обмякшее тело в холодную сетку, а кровь капала куда-то на нижние палубы. Такова его награда за фанатизм. Подражание и восхваление. Кажется Бледный лев уже забыл как звали глупого львенка, возомнившего себя достаточно кровожадным, чтобы сравниться с Королем Черепов.

Ему не помогли его ум и хитрость, даже высокий навык владения оружием не спас последнего из Ланистеров от неумолимой ярости Хоруса. Плевать на то что раньше князь был единственным существом, к которому Бледный Лев прислушивался. Теперь его полный ужаса и боли крик уперся в холодную стену непонимания. Хорус когтями выдирает ему горло, обливаясь горячей кровью, почти ощущая как теплые густые линии стекают по корпусу брони.

Бледный лев поворачивается в его сторону, впервые ощущая неприятное покалывание в горле. Но это не вина и рев ярости и досады, ведь эта никчемная дура Райс посмела отобрать у разорённого льва его вожделенную добычу. Родрик заслужил страшную, бесславную смерть еще больше, чем все прочие. Разве нет? Мужчина в приступе агрессии могучим пинком отправляет склонившуюся над телом брата женщину в непродолжительный полет, слышится глухой удар тела женщины об металлическую обшивку станции. Но этого было мало, чтобы беснующийся хищник утолил свою жажду бессмысленного насилия. Повинуюсь некому порыву, Хорус одним движением превращает ненавистное лицо друга-предателя в кашу, раздавив его голову. Хруст костей. Мимолётная эйфория. И голод... ХОЧУ ЕЩЕ!

кубики
[icon]https://i.imgur.com/z4SCMzUm.jpg[/icon]