Не спеша снимая перчатки он смотрел на прямоугольник белой дорогой бумаги на чистом столе. Никаких приглашений не намечалось, но ведь в любой момент могло вылезти что-то непредвиденное, вот оно, собственно, и случилось. Конверт контрастным пятном выделялся на темном полированном дереве, и князь пока не торопился к нему прикасаться. Было в этом что-то непристойное, слишком белый конверт, слишком каллиграфический почерк, слишком идеальная подача, хотя, спору нет – красиво.
Сняв, наконец, перчатки, Габриэль сжал их в кулаке, не отрывая глаз от надписи. Он навис над столом, стоял молча, предварительно успев жестом выпроводить за дверь секретаря.
Господин Валленберг,  министр внутренней безопасности. Странное приглашение. Но если посмотреть на это под другим углом, то все закономерно, каждый ищет для себя явных и, очень важный момент, тайных выгод, а что может быть выгоднее сотрудничества с самым милитаризированным кланом Схаласдерона? Оно, это сотрудничество, достойно оплачивается, всячески поощряется и, что немаловажно, скрыто от постороннего пристального внимания.
Кожа перчаток хрустнула в сильно сжатом кулаке, Габриэль очнулся от задумчивости, бросил их на стол, рядом с посланием, и, наконец, взял  конверт в руки. Небрежно, не глядя,  снял с подставки нож для корреспонденции, открыл, прочитал приглашение, из которого значилось, что он, князь Эльвантас, приглашен на вечер в тесном кругу. Форма одежды – на выбор Его Сиятельтва, и проч и проч.
Князь еще минуту держал в руке жесткий квадратик приглашения,  затем уронил его на стол,  а сам подошел к окну.
За спиной бесшумно открылась дверь, в которой возник его дворецкий.
- Все готово, Ваше Сиятельство. – У мужика был такой вид, будто он сам своими трудолюбивыми руками  в очередной раз отловил принца Нирона, тем самым избавив его от неприятностей.
- Вы светитесь словно начищенная монета, Дарт, что произошло в мое отсутствие? И кстати, кто принес это послание? – Беловолосый указал взглядом на натюрморт на столе.
Дворецкий вежливо поклонился, ничуть не скрывая улыбки.
- Милорд, послание принес человек мессира Валленберга, а на словах просил передать, что его господин ждет дорогого гостя с нетерпением.
- Вы ведь провернули ту аферу, да, Дарт? Все услуги были щедро оплачены и господин Максимилиан об этом осведомлен, не так ли?
- Разумеется, господин, и, как мне доложил посыльный, имеет к предложенному делу личный интерес.
- Допустим. Принесите пожалуйста коньяк и сладости прямо сюда. Нет, постойте. – Остановил дворецкого уже почти закрывшего двери. – Лучше чаю. Черного.
Дворецкий поклонился и исчез, а князь Эльвантас уселся за стол, и начал играть с приглашением, двигая его по столу и периодически слегка подбрасывая.
В окна лился подкрашенный желтым свет зимнего дня, в комнате было тепло, в камине весело трещали поленья, периодически выстреливали снопами искр, разбивавшихся о защитное бытовое заклятие. Тихо возник дворецкий с чаем, и в согретую огненной ноткой атмосферу комнаты вписался прекрасный аромат свежезаваренного чая, вперемешку с тонким пленительным запахом  пирожных, так любимых князем.
Поставив на стол небольшой красиво сервированный поднос, мужчина аккуратно налил в невысокую широкую чашку красно-коричневый напиток и смылся за дверь, оставляя господина в одиночестве.
Прихлебывая чай, Габриэль просчитывал полезность господина Валлентайна в  многоходовой интриге, способной дать клану Дансенфэй несколько весьма полезных изобретений и приобретений. Но, зачем спешить? Надо посмотреть на человека для начала, в конце концов, как показывает практика, у дипломатов нет совести, они в отличие от рядовых граждан оперируют другими ценностями и совершенно другими понятиями.
- Закрытая вечеринка в честь праздника. Как мило и сентиментально.. – Голос в тишине прозвучал насмешливо и тихо. – Надеюсь, это будет полезное приобретение.
* * *
Войдя в библиотеку в нарядно украшенном особняке Валленберга, Габриэль огляделся. Его слегка удивил выбор места проведения праздника, но он особо не волновался, не с чего было. Конечно, библиотека – более камерное помещение, остальной дом, надо думать, оккупировал местный молодняк. Князь огляделся ипо привычке направился к окнам. Он всегда любил снег и лед и не уставал на них любоваться. Одет он был в белое бледно голубое и серое – настоящие цвета зимы, из украшений на нем были серьга-амулет,  булавка в галстуке и перстень, статус сегодняшнего мероприятия располагал к сдержанности.

После того как общество перебралось в бальный зал, оно разделилось на несколько отдельных групп, как обычно и бывает на всех званых вечерах. Габриэль принял от официанта бокал с шампанским и, не торопясь, направился к хозяину дома, только что окончившего свою приветственную речь. Он прекрасно понимал: самое главное будет чуть позже и приготовился отчаянно скучать в мало знакомом обществе. Впрочем, ему тут же нашлась компания: две дамы, пожилая и молоденькая, обе – даденгеры, и умные при том. Очаровательно, на самом деле всегда интересно пообщаться с теми, кто всегда и при любых обстоятельствах будет «по другую сторону» просто по факту своего происхождения. Сам князь искренне считал, что раса трансдентов – высшая и тут спорить бессмысленно, однако жизнь богата на сюрпризы и даже иногда расщедривается на подарки, и кто знает, в какой момент она подкинет очередной? Не стоит отказываться от общения только из одной лишь расовой ксенофобии, тем более, уж лицо держать бывший граф умел как никто. Мало кому выпадает похожая участь.
Отпивая глоток за глотком недурное вино, он вел неторопливую, полную скрытых шпилек беседу с пожилой леди,  одобрительно кивал и периодически делал комплименты ее очаровательной внучке. Девушка нежно розовела, смущаясь, несмело улыбалась, иногда взглядом ища поддержки у старшей родственницы, та делала вид, что не замечала ее смущения, а Габриэль искренне развлекался, наконец найдя рецепт от скуки.
- Разве трансденты сейчас не находятся в невыгодном политическом положении, князь? Я слышала, Десятый очень озабочен положением дел в Коалиции Рас, там как раз рассматривается вопрос последней экспансии Дансенфэй.
- Какие интересные слухи, мадам. Ваша осведомленность меня поражает, но, между нами, разве можно верить Десятому? Говорят, я подчеркиваю, говорят, что он каким-то боком причастен к небезызвеснтой организации, безжалостно потрошащей моих неэволюционироввших братьев, так что, согласитесь, утверждение об какой-либо агрессии в его устах – как минимум спорное.
- Ах, князь, скажите, что Вы пошутили. Каким бы ни был Десятый, но мыслит он здраво, в отличие от господина Агвареса, одно имя которого вызывает легкую дурноту у моих сородичей.
Габриэль вежливо улыбнулся:
- Удивительно, Вам не кажется, мадам? – Рука с бокалом качнулась в неопределенном жесте, вино в бокале сверкнуло переливами острых пузырьков, а князь аккуратно поставил выдохшееся вино на поднос проплывающего мимо официанта. – И тем не менее, граф не позволяет себе скандальных заявлений в прессе и не стучит башмаком по кафедре в Коалиции Рас, в переносном смысле, разумеется.
- Но это не мешает ему плыть темными водами, продавливая свою политическую программу, не так ли? – Язвительно улыбнулась леди, глядя на трансдента умными холодными глазами поверх своего бокала.
- Вы очень наблюдательны, уважаемая леди Орсини, я бы пригласил Вас в свой департамент независимым консультантом. – Отделался комплиментом Габриэль, разговор забавлял его все больше. – Но, боюсь, мое предложение дискредитирует Вас в глазах общества. – Он улыбался, то что он говорил было чистой правдой.
Дама отчетливо прочла подтекст. Она отвлеклась на минутку, давая разрешение внучке на приглашение на танец, и когда ту увел лощеный господин, вежливо ответила:
- К сожалению я слишком занята делами своей семьи, и не могу себе позволить отвлекаться на мелочи вроде политики.
Обменявшись улыбками, они разошлись.
Габриэля манил снег, ему хотелось подышать, остыть от шума, вина и гостей.
Он вышел на балкон, отошел в тень и закурил. Оставалось дождаться, когда же хозяин освободится и изложит трансденту тот самый план, послуживший предлогом к его приходу сюда.

Князь смотрел на снег и думал над тем, что неплохо бы поехать в Лангесун после заключения договора, и поупражняться в снежной магии. Все-таки, она очень отвечала его внутреннему миру, была так же холодна, красива и равнодушна, гибельна к дуракам, соблазнившимся ее чистотой и кажущейся невинностью. Сколько народа погибло в ледяных пустынях? Наверное столько же, сколько сгинуло в песках или непроходимых лесах, впрочем, численность погибших любителей экстрима инсекта не заботила. Он не за этим вышел на балкон, хотел побыть в тишине и подумать над возможными вариантами как принятия предложения хозяина, так и отказа от него. Иногда проще сразу отказаться, чем влачить ненужное и жалкое сотрудничество, тем более, Габриэлю Эльвантасу были чужды сантименты, и эту же черту его Дом воспитывал в Дансенфэй на протяжении тысячи лет, так что, в каком-то смысле, Агварес завершил становление клана на другую ступень. Милитаризм – только очередной порог в развитии, можно спорить об искусстве до бесконечности, но всегда и все решает сила, в основном, сила воли, поддержанная оружием.
- Прекрасный холодный вечер, не правда ли? – Бархатистый голос Габриэля проплыл в расчерченном теплыми световыми пятнами из окон морозном воздухе. Инсект наслаждался всем сегодня: и прекрасной остроумной пикировкой с пожилой злой дамой, и темнотой ниши, в которой он стоял, прекрасным табаком, внезапным знаком внимания от черноволосого  незнакомца, прошедшего гораздо дальше, к самой балюстраде, нежным холодом падающих снежинок, обжигающим дыханием зимы. Он поблагодарил незнакомца не сразу, понаблюдал, как тот что-то читает, выдыхая облачка пара, передергивает плечами, отбрасывает волосы за спину – это было красиво, как-то органично, и что-то напоминало. Было что-то в манере движения незнакомца знакомое, такое, что западает с самого юного возраста в память, или даже раньше – остается с самого начала, когда молодой дент начинает промышлять охотой и бесконечными войнами за выживание и эволюцию. Плавность движений, какая-то скрытая хищность, вальяжность сытого зверя..
Габриэль улыбнулся в темноте, зная, что уловивший его движение незнакомец, увидит эту немного высокомерную и надменную улыбочку. Только князь улыбался сейчас себе, своим воспоминаниям, связанным с сородичами – трансдентами, только у них, не зависимо от вида, имелись вышеперечисленные привычки.
Сигарка имела восхитительный привкус цветочного меда и корицы, холод улицы делал ее аромат праздничным, вписывающимся в атмосферу приема, и это тоже вызывало улыбку, только уже мечтательную, питающую иные воспоминания. Плавно и немного небрежно он снова поднес курительную палочку ко рту, затянулся, не торопясь выпустил пару красивых дымных колец. Они проплыли вверх, меняя форму и плотность, а потом, повинуясь магии инсекта, превратились в рой больших резных снежинок, легли узором на плащ незнакомца и растворились в темноте.
- Зачем мечтать о несбыточном, сударь? Летом довольно своих прелестей. 
Только теперь мужчина оттолкнулся от стены, в которой стоял, и набросил на себя предложенный ранее плащ. На миг в полосе света мелькнула его высокая сухощавая фигура, тут же укрытая складками темного плаща. Не спеша он двинулся к балюстраде, держа руку с сигаркой немного на отлете.
Показав глазами на письменные принадлежности, он улыбнулся и, подняв разноцветные глаза на незнакомца с легкой улыбкой поинтересовался:
- Вас сюда привели дела?
Он не уточнил – куда. Холеная рука пряталась в изысканной перчатке, волосы отливали в пятнах света золотом, а в темноте серебром, вокруг него витал аромат дорогой кожи, духов и власти, слегка разбавленных иронией.