Как только прохладные грани кристалла очутились между пальцами деоса, склера его глаз заплыла жемчужной поволокой. Широкое лицо тот час изуродовала кривая гримаса, причиной как раз явились кардиналы зиккурата. Чернобожевцы заняли одно из самых отвратных культовых сооружений из всех возможных, вообще не понятно, как они сумели до него добраться! Демиург, похоже, решил подложить ему не свинью, а целого небесного хряка. Правда, антиквэрум об этом не могла знать, она говорила бойко, подробно рассказывая о своём сражении с Орионом, о разведке варга, и чем больше она рассказывала, тем отчётливее Энтропиус осознавал чудовищность проблемы. Его орден не совладает с Культом в одиночку, чудо, что Лиритиль сумела выйти живой в битве с Датарайторном, вероятно, её впоследствии, уже после боя, спас тот пресловутый «слабый» интерес к делам хаоситов, окажись антиквэрум более любопытной, более вовлеченной в процесс, Культ наверняка принял бы решение о её устранении.
Глаза деоса прояснились, в серо-лиловых радужках бушевало цунами ледяной ярости. Казалось, что из черных лунок зрачков выглядывает слепая морда концентрированного хаоса. В миг Энтропиус растерял свой привычный беззлобный задор и игривость, маска рассыпалась, разве что осколки не зазвенели.
– Отзывай ворона, если не поздно. Хотя нет, стой. Уже поздно, – мышцы тугими канатами взвили тело, но то было не напряжение. Бешенство внутри росло и требовало выхода, собственная треклятая сила отказывалась подчиняться, она требовала, как и раньше – живой энергии, а без неё управляться с магической энергией пока что сродни гребли железным совком. Энтропиус чуял на инстинктивном, зверином уровне, что не мог действовать как тысячи лет назад, не мог просто прийти и уничтожить силой неугодных. Точнее, чисто объективно мог, конечно, но это станет его поражением, которое затащит его обратно на дно и не факт, что он сумеет выползти. Он слишком долго жил не своей жизнью, слишком долго жил под контролем тени родного брата. Хорошо, что Лиритиль об этом не знала, хорошо, что никто об этом не знал, иначе… чтобы они подумали?
Энтропиус подошёл ближе и внимательно заглянул в яркие глаза антиквэрума, внезапно коснулся её щек ладонями. Пронзительно-горячими. Зафиксировал её голову и приблизил своё лицо.
– Послушай меня. Гражданской войны не будет, если мы сумеем подчистить ряды предателей, – голос чеканил бархатным шёпотом, – ослабить, выбить почву из под ног. Зиккурат, где планируется сходка Культа, называется Инверсайдом, их отличие от обыкновенных – прямой связью… считай, пуповиной с Тандерклепом, я предполагал, что когда меня, скажем так, выбросило из реальности, то все Инверсайды потеряли связь с Орденом и разрушились. Они небольшие, но расположены по всему миру и перемещаются раз в десять лет… но главная особенность конкретно этого в сложной стационарной печати. Она способна уничтожить, расщепить жертву и из её молекул сотворить чудовище, управляемое владыкой сердца Инверсайда.
Энтропиус отступил, пытаясь понять, восприняла ли его слова антиквэрум и какой именно эффект они оказали, а после продолжил.
– Я знаю, как уничтожить весь зиккурат и пойду с тобой, только… – а теперь предстояло самое трудное, как объяснить Лиритиль, что его влияние ограничено, даже в таком деле. Едва ли любой хаосит готов услышать из уст деоса хаоса «не обессудь, дорогуша, но у меня разлады с силой и если я сейчас буду делать космические перевертоны, то боюсь снова съехать с катушек, а мне противопоказано и бояться, и съезжать», шутки шутками, а от правды убежать трудно.
– Мне нужна иная личина, – вдруг выдал деос, – взятая не из моей головы, Инверсайд это засечёт. Спроецируй для меня образ, Тиль, и желательно, – он усмехнулся, – не паучьего гриба.
Почему случилось то, что случилось? Магия хаоса – замысловатая хреновина на грани бреда, знаете, из разряда хреновин, которых один чёрт знает, куда нужно сунуть, чтобы получилось великолепное произведение, но, если найти чёрта и с ним посоветоваться, а после сделать так, как он просит – и впрямь, получится нечто новое, прекрасное, и неповторимое. Даже покровитель хаоса не до конца знает границы своей магии, объединять чистую энтропию и реалии нашего мира – тот ещё трешь. 
