Вечер наступил вызывающе, неостановимо, раздражающе быстро. Готтард так толком и не успел настроить себя на выход к родственникам, и потому большая часть демонстрируемого внешнего спокойствия приходилась преимущественно на лекарства…принятые в едва ли не удвоенной дозировке.
     Признаться, за свои нервы полукровка особо не переживал. Зная свою родню и отдавая себе отчет в том, что именно это родня знает о нем, Ардо вполне мог предугадать наиболее вероятные поводы испортить ему настроение так или иначе. То, что портить, по сути, чаще всего изначально нечего, до фон Раухов, похоже, не доходило совсем.
     Впрочем, куда сильнее дражайших родственников волновал антик. Поддерживать ментальный контакт с кем-то вне сугубо рабочей необходимости было для Готтарда дико, если не сказать непечатнее. Держа связь в «спящем» режиме, полукровка успел несколько раз помянуть весьма недобро и себя, и Дельвара, и всех виновников торжества поголовно. Признаться, даже то, что ведущая позиция в их не ясно как образовавшемся тандеме досталась именно саэтерусу, не особо успокаивало последнего. Ардо боялся навредить сам, чувствовал отголоски опасений антиквэрума, не понимал, что за мракобесие вообще творится между ними и как теперь на это все реагировать, не сходя с ума при этом…
     - Спуститься в сад можно с балкона, - предложил Готтард, когда они покинули отведенные им комнаты. – Не горю желанием обходить через весь дом. Да и не в том настроении, признаться, чтобы…устраивать экскурсии.
     Строго говоря, Ардо слабо представлял, в каком он вообще должен был оказаться настроении, чтобы захотеть хоть кому-то рассказать об этом доме и своих воспоминаниях, с ним связанных. Да и не был уверен, что подобные откровения порадуют гипотетического слушателя. Сам полукровка точно бы не желал даже помнить…о многом…
     - Хочешь сразу задействовать связь или подождем до возникновения необходимости? – поинтересовался полукровка, выходя на балкон. День уже клонился к закату и это вполне могло бы настроить саэтеруса на мирный лад…если бы он ожидал тишины поздних сумерек и тихий шепот ветра в кронах ночных деревьев. Однако впереди был вечер, полный лицемерия, интриг и нервов. И это, признаться, делало скорый закат заведомо…малоприятным зрелищем, знаменующим начало тихой битвы с дражайшими родственниками.
     Оперевшись на перила широкого балкона, Готтард окинул тяжелым взглядом сад, где уже загорались огни и слышалась тихая, пока что, музыка. Само место проведения церемонии отсюда видно не было, но Ардо это и не требовалось. Он точно знал, что все будет происходить в беседке у искусственного пруда. Все же фон Раухи были редкостно консервативны во многих вещах, включая место проведения подобных церемониалов.
     - Ну что ж… Идем? – скорее сообщил, чем спросил полукровка, вновь как и в комнате давая антику возможность взять себя под руку.
     Пожалуй, саэтерусу уже было глубоко фиолетово, как они будут смотреться со стороны по мнению окружающих. Как бы странно не было это признавать, но…Та’Лиэв почти перестал вызывать постоянно нарастающее чувство тревоги из-за своего нахождения рядом. Впрочем, спонсором подобного спокойствия вполне могли быть и лекарства.
     Остановившись у самого края лестницы, Готтард на мгновение замер, прикрывая глаза и с шумом выдыхая. Пожалуй, в этот момент он действительно был почти благодарен Дельвару за его присутствие на треклятом торжестве. Нежелание лишний раз демонстрировать антику собственные слабости заставляло собраться. И, пожалуй, в нынешних обстоятельствах это было определенно к лучшему…
[nick]Готтард фон Раух[/nick][status]Доктор сказал "В морг!", значит, в морг...[/status][icon]https://i.imgur.com/6FHIn3w.jpg[/icon]

Отредактировано Шиани (12.09.20 17:08:26)

     Каждый шаг по широким ступеням казался тяжелым. Ардо невольно ловил себя на мысли, что спускаясь в сад, будто бы продирался свозь толщу воды. Все естество полукровки сопротивлялось посещению заведомо гадкого мероприятия. Однако базирующееся на опыте упрямство и нежелание выставить себя перед антиквэрумом еще большим трусом, чем он является на самом деле, заставляли саэтеруса спускаться навстречу дурному настроению.
     Та’Лиэв, впрочем, тоже был не слишком спокоен. Это читалась как в эмоциях, так и в жестах – за руку Готтарда Дельвар держался все же слишком крепко, как для того, кто абсолютно ничем не обеспокоен. Остро хотелось, спустившись с лестницы, увести антика не вглубь сада, а в сторону кромки леса, и убедить, что на этом визит закончен. Поздоровались – и хватит с дражайших родственников… Вот только четко осознавалось – не убедится. Да еще и был немалый шанс, что потащит обратно. Поэтому, скрепя сердце, Ардо все же выбрал дорожку, ведущую вглубь увешанного гирляндами и фонариками безобразия. Туда, где огни, музыка и отголоски чужой речи не предвещали ничего хорошего…
     По дороге к беседке, долженствующей стать центром внимания всех гостей, полукровка предусмотрительно молчал, опасаясь парой неловких фраз выбить из шаткого подобия душевного равновесия и себя, и Дельвара. Мужчина шел намеренно неспешно. Это давало возможность оттянуть «радостный» момент лицезрения очередной порции родни, а так же успокаивало совесть. Все же Ардо боялся, что их эксперимент на почве менталистики окажется слишком тяжел для антика и потому старался не доставлять тому лишнего неудобства, к которому, не мудрствуя лукаво, отнес свой обычный спешный шаг.
     Как бы Готтард не пытался оттянуть неизбежное, но очередной поворот тропы все же привел их с антиком в эпицентр сегодняшнего безобразия. После полутемного сада, окружение беседки почти слепило – фон Раухи определенно не поскупились на оформление. Почти все места в «зрительном зале» были уже заняты, впрочем, вполне ожидаемо. Полукровка уже начал прикидывать, куда направиться, когда перед ним, как чертик из табакерки, выскочил мальчишка-лигрум лет десяти на вид.
     - Па… Ой, Ардо! – «случайно» ошибся мальчик. – Идем скорее! Мы с дедушкой заняли вам лучшие места!
     - Как мило с вашей стороны, - обозначил на лице некое подобие улыбки полукровка. – Это Натаниэль попросил нас встретить, надо полагать?
     - Нет, дедушка не просил – я сам, - заверил мелкий фон Раух. – Ты же знаешь – я очень самостоятельный.
     - Знаю, Анхель, - заверил полукровка, стараясь внешне не выдавать собственную нервозность окружающим. Вполне хватало и того, что о ней знал антиквэрум, допущенный на задворки собственного сознания.
     Их короткий диалог с мальчиком вызвал, видимо, запланированный эффект. На бодро шагающего маленького лигрума и шествующую за ним слишком колоритную для местного общества пару косились все, кому это было не в конец омерзительно. Тем более, что Анхель, ради того, чтобы «сократить» путь, решил провести их по центру между двумя группами «зрительных мест», аккурат по той дорожке, на которой стоило ждать появления его матери.
     Готтард, как бы он не относился к этому ребенку, отчетливо понимал, что тот сейчас являлся вольной или невольной частью чьего-то плана…как и они с Дельваром. И от этого становилось горько. А еще накрывало ощущение дежавю. Когда-то полукровка и сам чинно шествовал в строну треклятой беседки, где терпеливо ждал появления Даяны. Теперь же подобный маршрут вызывал лишь раздражение и искреннее желание, чтобы тому, кто подговорил Анхеля помочь своему…«отчиму» и его спутнику выбрать место, удалось летально поперхнуться на банкете.
     - Вот, отсюда точно все-все будет видно! – радостно тараторил мальчика, соря ненужными подробностями. – А то мама так долго платье выбирала – жуть просто, хоть и причитала, что некоторые все равно не смогут оценить по достоинству. А еще грозилась, что я буду старшим братом, которому придется подналечь на изучение всей этой этикетистой бредятины, потому что за воспитанием всяких мелких придется следить мне. Нашли няньку, как же. Сами пусть воспитывают…
     «Пасынок» все болтал и болтал, увлекая полукровку и антика в первый ряд…что было для Ардо, признаться, вполне ожидаемо. Саэтерус молча раскланялся с седоволосым стариком – единственным все еще живым своим племянником, наблюдая за тем, как Анхель радостно щебечет теперь уже с Натаниэлем о том, что дед зря опасался, что, мол, эти двое не придут. Он-то сразу знал, что будут…
     Все происходящее вокруг давило и подавляло. Собственные воспоминания и несбывшиеся надежды, кривящиеся физиономии и ядовитые шепотки… Все это заставляло искренне желать отрешиться от происходящего или и вовсе уйти, но чужие прикосновения кое-то веки успокаивали, как и присутствие антиквэрума на кромке сознания. Это было…странно, но, пожалуй, как никогда уместно. Сейчас саэтерус действительно не хотел бы оказаться в этой бедламе один. Тем более, что до начала церемонии оставались считанные минуты…
[nick]Готтард фон Раух[/nick][status]Доктор сказал "В морг!", значит, в морг...[/status][icon]https://i.imgur.com/6FHIn3w.jpg[/icon]

     Остро хотелось провалиться сквозь землю или сбежать таки на болота, послав и жениха, и невесту, и всю родню с обеих сторон разом и по отдельности… А еще малодушно хотелось напиться и вырубиться, но Готтард отдавал себе отчет, что точно так не сделает. Во-первых, за подобное ему и самому было бы стыдно. Во-вторых, что-то подсказывало, что беспокойному пациенту и без выходок его лечащего врача на нынешнем мероприятии проблем могло хватить «впечатлений» просто в силу признанного ксенофобного «гостеприимства» фон Раухов…
     Первый ряд помимо отвратительной близости малоприятного зрелища «радовал» еще и необходимостью держать лицо, дабы не поднимать за свой счет настроение молодоженам при просмотре семейной хроники. Да еще и «посадочные места» были рассчитаны на кого угодно, только не на крылатого антика и долговязого полукровку. Впрочем, ни возмущаться сам, ни реагировать на чьи-то возмущения на тему того, что из-за всяких там…нормальным людям ничего видно не будет, Готтард не собирался. В конце концов, родственники сами себе были главными спонсорами всех сегодняшних неудобств. Сам полукровка, если была возможность, никогда не шел на конфронтацию первым.
     Когда тихая мелодия приобрела торжественность, саэтерус едва сдержал желание мрачно чертыхнуться. Ассоциации у него с этой музыкой были теперь те еще… Впрочем, знать об этом дражайшему семейству определенно не следовало. Поэтому Ардо скупо улыбался, искренне надеясь, что кое-кого от этого все-таки перекосит и старался не предаваться воспоминаниям, благо вполне весомый отвлекающий фактор не только сидел рядом, но и удерживался где-то на кромке сознания, разнообразия ради действительно пытаясь поддерживать, а не злопыхать, как дражайшие родственники не пойми в каком уже колене.
     Первым перед гостями ожидаемо появился Магнус фон Раух. Торжественный, напыщенный, наигранно взволнованный и приторно счастливый. Он прямо-таки лучился от ощущения собственной значимости и некоторой доли превосходства, куда уж без этого. Когда взгляд внучатого племянника, ожидающего свою суженную, заскользил по рядам гостей, Ардо постарался отобразить на лице скорее скуку, чем что-то более приятное для виновника торжества.
     Впрочем, в гордом одиночестве жених оставался недолго. Музыка грянула еще громче, обозначая скорое появление Даяны. Ожидая этого без сомнения «значимого» выхода, полукровка поначалу сам не заметил, как поймал ладонь антика, переплетая пальцы. Впрочем, заметив это, так и не стал ничего менять. Он не до конца отдавал себе отчет, чего было больше в этом жесте – поиска поддержки или опасения, что интенсивность звука окажется все же чрезмерной для Дельвара и их ожидает визит в отделение пред светлы очи Найджела Салливана собственной персоной.
     Даяна цвела, царила и подавляла. На их торжестве она такой не была…или скорее не казалась, если уж рассуждать здраво. Полукровке настолько не хотелось ее видеть, что Ардо судорожно искал, на что переключить внимание, дабы не утонуть под гнетом сожалений о прошлом.
     Тепло чужой руки, мягко сжимающей его собственную. Едва ли не единственный поток эмоций, не искореженный смесью омерзения, злорадства…и предвкушения… Готтард чуть повернул голову, наблюдая за ходом церемонии скорее периферическим зрением, и едва заметно улыбнулся именно антику. В этот момент он был действительно благодарен ему за поддержку, хоть все еще и злился на себя, за то, что позволил Дельвару вообще уговорить себя на этот визит.
     - А мама в этот раз красивее, чем на тех фотографиях, - громкий шепот Анхеля трудно было не расслышать.
     - Просто в этот раз она выходит замуж по любви, - столь же «тихо» ответил мальчику племянник полукровки.
     Готтард привычно сделал вид, что ничего не слышал, стараясь игнорировать дальнейшую беседу родственников. Приятного в подобных постановках было мало. В случайность начала подобного разговора саэтерус точно не поверил бы – не после стольких лет кровопролитного родства с радикально консервативными лигрумами.
     «Делай что угодно, только не дай мне напиться на банкете…» - протранслировал свою мысль антику полукровка. – «Обещаю, я даже постараюсь…слишком отвратно не комментировать…»
     Готтард надеялся обойтись без подобных мер, но все же предпочел перестраховаться, ибо в своих родственников он верил истово и с должной степенью осознания степени их здравомыслия в борьбе с тем, что каким-то образом попирает их устои. К тому же саэтерусу и самому стоило не забывать следить за тем, чтобы Дельвар не сорвался, так почему бы и антиквэруму не подкинуть лишний повод концентрировать внимание на чем-то, кроме фон Раухов и прочих сопричастных… Это должно было обоим позволить распределять потоки эмоций, не давая одной выйти в пик, захватывая сознание. К тому же, Ардо уже готов был признать, что, что бы не устроили они с Та’Лиэвом, хуже уже не будет. Куда уж хуже, если у родственников было время переварить новости и подготовиться…
[nick]Готтард фон Раух[/nick][status]Доктор сказал "В морг!", значит, в морг...[/status][icon]https://i.imgur.com/6FHIn3w.jpg[/icon]

     Пожалуй, Ардо действительно не хотелось быть свидетелем щедро предоставленного «любимыми» родственниками зрелища. Он и свою-то свадьбу в подобном окружении пережил исключительно потому, что Даяна в тот момент не устраивала их по всем параметрам, ибо воспринималась как мезальянс даже для полукровного выродка из их славного семейства. Теперь же, внезапно, вновь мадам фон Раух оказалась неплохой кандидаткой на роль третьей уже по счету жены Магнуса, имевшего весьма весомое положение в семейной иерархии. И от этого на душе у саэтеруса становилось мерзко. Впрочем, семейное двуличие давно не было для него в новинку. И сам порой был грешен…
     Возможность разделить с кем-то свои переживания в этот момент воспринималась почти как благо. Пусть даже полукровка каждый раз терялся в собственных рассуждениях, когда пытался просчитать мотивы антика. В конце концов, для себя Ардо решил, что Дельвар вполне мог держаться рядом с ним как раз из-за того, что им удалось добиться прогресса в лечении. А раз так, то…от него вполне можно было не ждать удара в спину хотя бы пока их взаимодействие остается продуктивным. Это была призрачная и не вполне достоверно подтвержденная, но хоть какая-то определенность. Впрочем, для некого подобия спокойствия хватало и ее. Во всяком случае, с таким выводами не дергаться от каждого прикосновения антика было проще…
     Слышать чужие мысли по поводу происходящего…оказалось неожиданно занимательно. Тем более, когда по собственным ощущениям становилось понятно, что Та’Лиэва фон Раухи за то недолгое время, которое он оказался знаком с ними «во плоти», успели довести до не меньшего раздражения, чем самого Готтарда. И, да, как ни странно было это признавать, но полукровка во многом оказывался согласен с антиком.
     «Верность и Даяна ходят разными дорогами,» - заверил своего спутника саэтерус. – «Магнус не лучше. Я бы не был уверен, что он в последний раз женится. Разве что Яна успеет отравить его раньше, чем тот снова найдет себе кого-то помоложе. Они действительно друг другу подходят…»
     Пожалуй, возможность делиться своими мыслями с антиквэрумом действительно спасала от мучительного самокопания…на радость родственникам. Обычно на семейных мероприятиях ему поговорить особо было не с кем. И даже в тот период, когда они с его бывшей женой относительно успешно играли в семью, он все равно чувствовал себя находящимся в полном одиночестве. Пожалуй, присутствие кого-то, кто по каким-то своим причинам действительно пытается быть на его стороне, казалось полукровке почти нереальным и все же настолько притягательным, что Ардо почти хотелось поверить в чужую искренность…не думая заранее о том, как будет больно снова обмануться, приняв желаемое за действительное.
     «Не боишься соглашаться выслушивать все…без купюр?» - усмехнулся Готтард. – «У тебя ведь уже не единожды был шанс убедиться, что я и в привычной среде бывают довольно мерзким в общении. При таком же количестве поводов…»
     Продолжать эту мысль саэтерус не стал, подозревая, что за два года антик уже успел осознать, в каком гробу полукровка периодически видит всех окружающих за исключением пары-тройки разумных, которые и сами стоически терпели «благожелательность» Ардо. И, раз уж тот для себя решил, что его устроит поток злословия, который мог временами прилетать и в его адрес, ибо раздражали Готтарда обычно все без исключения, то это были уже проблемы самого Дельвара. Мужчина честно предупреждал.
     Тем временем церемониал плавно перешел в поздравления молодоженов. Если бы можно было просто оставить подарок на специально предназначенном столе и не вымучивать из себя поздравление, как было на свадьбе внучки Донны, куда эссенция все же как-то вытащила саэтеруса. Однако фон Раухи подобного бы не оценили. Именно поэтому подарки передавались в руки молодоженов, после чего отправлялись на подносы к слугам, отбывая в покои новобрачных до востребования.
     «Тот, кто придумал подобные торжества, определенно всех ненавидел…» - мысленно ворчал полукровка, поднимаясь со стула сам и тут же предлагая свою руку антиквэруму в качестве опоры, опасаясь, что у того от неудобной позы могли затечь крылья как минимум, что явно ловкости прибавить не должно было. – «Теперь еще изображать, насколько счастлив их поздравить… Ладно… Будем, считать, что я рад, что Яна и все ее капризы – больше не мои проблемы. Пусть друг друга теперь хоть загрызут, на радость окружающим…»
     Медленно продвигаясь в сторону прочих поздравляющих, Готтард раз за разом прокручивал варианты, как поздравить Магнуса и его новую жену так, чтобы это не тянуло на неприкрытое оскорбление. Память угодливо подкидывала все новые завуалированно мерзкие обороты. Все же воспитание фон Раухов и многолетний опыт общения с ними же порой оказывались весьма полезны, как не прискорбно было это признавать…
[nick]Готтард фон Раух[/nick][status]Доктор сказал "В морг!", значит, в морг...[/status][icon]https://i.imgur.com/6FHIn3w.jpg[/icon]

Отредактировано Шиани (18.09.20 19:23:00)

     Даже не вслушиваясь в шепотки за спиной, полукровка легко мог перечислить большую часть причин недовольства собственных родственников. И их с Дельваром расовая принадлежность была в подобном перечне далеко не на первом месте.
     Пожалуй, больше всего фон Раухов огорчало впустую потраченное время, так как само наличие антика рядом с Готтардом перечеркивало часть их «домашних заготовок». Отвлеченный на поддержание ментального контакта с антиквэрумом полукровка прискорбно мало реагировал на «задушевные» беседы, ведущиеся в диапазоне слышимости. К тому же саэтерус не «украшал» мрачной тенью все возможные темные углы, все еще ни к кем не огрызался и не пытался сбежать с мероприятия незамеченным. В итоге лигрумам приходилось импровизировать с разной степенью успешности, так как все шло далеко не по привычному сценарию.
     - С моей стороны было бы лицемерно не пожелать вам счастья «где-нибудь от меня подальше», - чуть улыбнулся Готтард, протягивая шкатулку в раскрытом состоянии молодоженам. – Надеюсь, мой скромный дар окажется символом долговечности вашего союза «интересно, неделю-то вы продержитесь?».
    Полукровка слишком хорошо знал Даяну, чтобы не прочитать в ее взгляде помесь алчности и настороженности. Ардо сложно было назвать скупердяем, но свадебный подарок был явно дороже того, что саэтерус считал уместным для подобного случая. Именно поэтому женщина подозревала подвох…но полукровка был уверен, что не сможет найти. В конце концов, сами свойства артефактов были вполне полезны и видимых подвохов не имели. Все дело было в сочетаемости свойств, но ни Магнус, ни Даяна артефакторами не были. А проверку у стороннего специалиста, не найдя ничего подозрительного, могли и не затребовать. Впрочем, не то чтобы Готтарда настолько волновало то, что кто-то из фон Раухов начнет думать о нем еще хуже, если все вскроется так и не сработав.
     «Надеюсь, дольше пары часов этот маразм терпеть не придется…» - тоскливо думал полукровка, ведя антиквэрума в сторону распахнутых дверей особняка по увешанному фонариками саду. – «Впрочем, возможно нам повезет, и они успеют напиться, перессориться и напрочь забыть и про нас, и про новобрачных даже чуть раньше. Почти уверен, что в честь «радости встречи» некоторые уже успели изрядно пригубить…»
     Впрочем, сам саэтерус не отвергал и худший исход, ибо в родню свою верил, но транслировать это для антика не собирался. Ему не хотелось создавать лишние повод для беспокойства Та’Лиэву, если все сведется просто к в очередной раз взыгравшей паранойе.
     Пожалуй, будь в саду не так шумно и многолюдно, бродить по темнеющим аллеям было бы вполне приятно, даже если заниматься этим не в гордом одиночестве. Готтард порой ловил себя на мысли, что с Дельваром было приятно молчать. Чтобы помнить о его присутствии не требовалось постоянно заставлять себя вести пустопорожние беседы. Он…почти не раздражал. И что с этим делать было неясно.
     Оказавшись в банкетной зале, Готтард чуть напрягся, ожидая слугу, долженствующего проводить их с антиком на предписанные с чьей-то легкой руки места. Тот не заставил себя долго ждать. Следуя суетливым буланимом, полукровка заранее ожидал худшего. И, признаться, не прогадал. Во главе стола, к которому их с антиком проводили, стояли два вычурных «трона» для новобрачных. Собственно, только их пока что и не хватало. Две бывшие жены Магнуса со спутниками, его отец и сын уже успели занять свои места. Единственное, что во всем этом раскладе хоть чем-то порадовало полукровку, так это то, что место для Дельвара определили слева от него и они не должны мешать друг другу во время банкета, сталкиваясь локтями.
     «А вот теперь я начинаю сомневаться, над нами ли хотели поиздеваться…дражайшие родственники», - усмехнулся Ардо, расценивая расстановку сил. – «Похоже, по плану мероприятия предполагался большой скандал».
     Рассадкой гостей занимался кто угодно, только не новобрачные. В этом саэтерус готов был поклясться, так как Даяна бы точно предпочла собрать вокруг себя компанию поприятнее. Однако вместе оказались те, кому было что друг другу припомнить. И, пожалуй, Готтард мог бы счесть это забавным…если сам не был бы частью этой забавы…
     «Стареющая блондинка напротив меня – Лукреция, первая жена Магнуса. Тихий омут, который всегда не при чем, но в курсе всего происходящего. Моложавый франт рядом с ней – работник службы эскорта – Арман, кажется, но уже на нескольких мероприятиях она появляется только с ним, так что какие там отношения на самом деле даже гадать не берусь.»
     Блондинка, заметив внимание к себе, поймала взгляд полукровки и сделала жест рукой, будто поправляя волосы, при этом постучав по мочке уха. Мол, есть разговор без лишних ушей. Саэтерус медленно моргнул, давая знать, что понял. Женщина тут же потеряла к нему интерес, начав ворковать со своим амантом.
     «Вот и сейчас что-то знает. Посмотрим, какую назначит цену,» - чуть нервно подумал Ардо, прежде чем продолжить описывать прочих гостей. – «Чернявая стервоза – Аделина, собственно вторая жена Магнуса. Гонор, связи, в свое время отсудила у «внучка» половину капиталов при разводе. Рядом с ней их дочурка. Даже странно, что не притащили своих любовников. Впрочем, не удивлюсь, если от них снова сбежали. Был как-то случай, когда им приглянулся один буланим на двоих…»
     Черноволосые особы о чем-то шептались, иногда кидая в сторону гостей внимательные оценивающие взгляды. Наконец, вниманием удостоили и их. Женщины перевели взгляд с полукровки на его спутника, о чем-то перекинулись парой фраз и затем младшая из них начала весьма заинтересованно рассматривать Та’Лиэва, иногда пытаясь поймать его взгляд и улыбнуться…весьма многообещающе.
     «Мои соболезнования, кажется, тебя будут пытаться отбить силами Каталины,» - в этот момент Готтард действительно сожалел, ибо зная методы некоторых особ…ожидать можно было всякого. - «Старик – младший сын моего брата Натаниэль. По меркам расы – редкостный долгожитель, стоит признать. Мальчишка – Анхель. Даже и не знаю, кто он мне теперь. Странно называть сына бывшей жены, прижитого от внучатого племянника, пасынком…»
     Продолжить «знакомство» с родственниками не дало появление главных виновников торжества. Пара величественно вплыла в зал, одаривая счастливыми до зубовного скрежета улыбками всех присутствующих, однако, поравнявшись с предназначенным для них столом едва сумела удержать лицо. Во всяком случае, Готтарду было заметно, насколько молодожены «рады» своим ближайшим соседям.
     «Смотри-ка, их все-таки никто не предупредил… Какая…прелесть…» - пожалуй, в этот момент полукровка усмехнулся не менее многообещающе, чем прочее «ближайшее окружение» новобрачных на этот вечер…
[nick]Готтард фон Раух[/nick][status]Доктор сказал "В морг!", значит, в морг...[/status][icon]https://i.imgur.com/6FHIn3w.jpg[/icon]

     Как бы самому не противно было в этом признаваться, но…в кругу строящих козни родственников Ардо чувствовал себя порой…в своей стихии. В конце концов, вся эта возня в слухах, сплетнях и прочих скелетов в различных укромных местах здорово напоминала именно болото. К тому же с трясиной сей «праздник жизни» роднило еще и одно простое правило: чем больше суетишься – тем глубже затягивает. Впрочем, было и одно немаловажное отличие – в топях змеи и прочие гады считали Готтарда за своего и не трогали, местный же гадючник искренне полагал, что ему здесь не место. Полукровка отчасти был с этим даже согласен – иметь что-то общее с большинством фон Раухов не хотелось вовсе, вот только собственные принципы, память о матери и природная вредность просто не оставляли иного выхода, как портить свои и чужие нервы.
     «Если сильно затекут крылья, говори,» - попросил антика саэтерус. – «Попробуем найти повод или ненадолго вырваться из местного «общества», или и вовсе не вернуться…»
     Разумеется, можно было бы утешать себя тем, что фон Раухи просто не знали об анатомических особенностях гостя, однако Ардо не спешил заблуждаться на их счет. Полукровка был почти уверен, что, знай семейство побольше о спутнике главного позора всего рода, устроиться хоть сколько-нибудь удобно не удалось бы вовсе. Пожалуй, Готтард опасался, что они вполне могли успеть что-то провернуть, но, видимо, эстетика все же победила зловредность.
     «Поверь, не все, кого угораздило носить фамилию «фон Раух» желают избавиться от меня особо радикальным способом,» - с трудом подавил желание криво усмехнуться Готтард, когда речь зашла о блондинке. – «Скажем так, с Лукрецией мы «природные» союзники. Они с Магнусом развелись, когда всплыло, что ее прабабкой была эссенция. Не знаю, хобби это для нее, дело чести или что-то еще, но отравлять жизнь семейству бывшего супруга при любом удобном случае она готова едва ли не в любое время дня и ночи. И, да, вряд ли бы стала предлагать что-то, что не стоит внимания. Впрочем, дело терпит, иначе бы она уже разыграла бы тут редкостную комедию с истериками, обмороками и еще бог весть чем, но разговор бы уже не просто ожидался бы, а состоялся.»
     Что именно могла прознать Лукреция, Готтард не имел ни малейшего понятия. Впрочем, учитывая вечную осведомленность женщины даже в тех вопросах, о которых она по идее и подозревать не должна, стоило беспокоиться не столько о ценности информации, сколько о цене за нее. Чаще всего от полукровки требовалась услуга. Всегда конкретная и обоснованная, иначе Ардо попросту не соглашался. Впрочем, иногда блондинку интересовали деньги или предметы роскоши, но тогда и полученные сведения бывали «попроще». Вот информацией на информацию они не менялись вовсе, хотя саэтерус точно знал, что бывшая жена Магнуса это практиковала. Но это было скорее негласной договоренностью, да и, признаться, мужчина был не склонен болтать лишнее. Особенно, когда не знал, где и когда выболтанное может всплыть и какую роль сыграть в чужих планах.
     «Получится ли – дело десятое, главное, что будет пытаться…» - мрачно подумал полукровка. – «Целеустремленность помноженная на самомнение – воистину раздражающее сочетание…»
     Готтард и сам себе не готов был признаться, но…пожалуй, он испытал нечто сродни злорадству, когда заметил как едва не передернуло Каталину, когда, отвлекшись от попыток строить глазки Та’Лиэву, она заметила что антик все то время, что она старалась привлечь его внимание, соприкасался с полукровкой руками и, о ужас, ни один из них не имел ничего против подобного расклада.
     «Спектакль – это не то слово… Боюсь, как бы все не скатилось в полнейшее мракобесие…» - как бы Ардо не хотел оставаться спокойным и беспристрастным, но…эмоции начинали бурлить и, пожалуй, в этот момент саэтерус действительно был рад, что чужие мысли и прикосновения отвлекали его…от много. Ни поддаться на чужие провокации, ни спровоцировать кого-то самолично полукровке не хотелось…
     Слушая вполуха славословия Натаниэля в сторону новобрачных, Ардо подмечал прочие шевеления за столом. Вот Каталина, кокетливо смотрящая на антика, оборачивается на шепот матери и кивает. Сама Аделина с раздражением косится на Лукрецию и чуть нервно отстукивает незамысловатый ритм по столу. Готтард ловит на себе извиняющийся взгляд блондинки и понимает – началось…
     «Кажется, дамы о чем-то заранее сговорились,» - внутренне подобрался саэтерус. – «Судя по всему, готовились «радовать» молодоженов. Маловероятно, что и меня не приплетут. Лукреция еще способна на тактичность, но не Аделина…»
     - Ах, а как мы-то надеемся, что уж этот-то союз будет прочным и долговечным, - сладко улыбаясь подхватила вслед за замолчавшим Натаниэлем Аделина. – А то, признаться, мы не вполне готовы к пополнению в клубе бывших жен. Устоявшаяся иерархия, привычные договоренности… Новая кровь всегда сбивает с привычных алгоритмов, знаете ли.
     - Адель, не стоит проецировать свои желания на окружающих, - с напускной доброжелательностью «отшутился» Магнус. – Если тебе не повезло, это еще ни о чем не говорит.
     - О, да… Мы с Ретти такие невезучие, - возвела очи горе женщина. – Благо, полоса невезения закончилась на разводе. Впрочем, возможно, в клуб бывших придется звать и тебя. Хотя… В конце концов, Даяна вполне может позволить себе стать основательницей клуба бывших мужей, благо первый шаг на этом поприще уже сделан. Не так ли, Готтард?
     - После развода жизнь только начинается, - пожал плечами Ардо, «теряя интерес» к происходящему. – Не вижу смысла разводить трагедию на пустом месте.
     - Ха! Это просто кое-кому не стали рассказывать, что у некоторых тут присутствующих была идея назначить тебя в посаженные отцы невесте, - еще приторнее протянула черноволосая женщина. – Но в последний момент передумали, осознав, насколько это будет напоминать передачу потасканной вещицы в добрые и небрезгливые руки…
     - Зависть к чужому счастью омерзительна сама по себе, - Даяна выглядела оскорбленной в лучших чувствах, вот только Ардо этому не верил. – Но портить такой светлый праздник подобной клеветой – верх бестактности. В конце концов, мы с Магнусом никого из вас не оскорбляли!
     «А вот и ожидаемый скандал… Тварь прямолинейная и тварь изворотливая. Прямо-таки бой века…» - с трудом подавил желание брезгливо скривиться полукровка. – «И так-то аппетита не было… Но придется сидеть и что-то ковырять, дабы игнорировать этот цирк хоть на каком-то основании…»
[nick]Готтард фон Раух[/nick][status]Доктор сказал "В морг!", значит, в морг...[/status][icon]https://i.imgur.com/6FHIn3w.jpg[/icon]

     Признаться, Ардо ожидал многим худшего. Неудобная мебель, бесконечный поток гадостей и Каталина в авангарде…это было как-то даже слишком мелко. И заставляло ждать подвох побольше. Обычно с семейных праздников никто не уходил «обделенным». Поэтому полукровка действительно переживал за антиквэрума. Сам саэтерус давно привык…ко многому. Сейчас, правда, фон Раухи «измельчали». Пытались бить, но не добивать. А ведь еще полтора столетия назад еще находились те, кто пытался устроить ему яд в бокале, падение с лестницы и прочие прелести семейного «дружелюбия». Впрочем, памятуя о диагнозе антика, тому могло хватить и нынешней «доброжелательности», чтобы почувствовать себя дурно. Поэтому полукровка, сам себе не веря, был даже рад, что помимо ментальной связи, Та’Лиэв раз за разом начинал взаимодействие и на физическом уровне. Так было проще распознать дурноту…и, как не парадоксально, спокойнее еще и в плане собственных эмоций. Необходимость проявлять чуткую заботу в отношении другого, не давала ярко реагировать на попытке окружения вывести Готтарда из с трудом удерживаемого подобия душевного равновесия.
     «Цена за знание всегда непомерна,» - согласился полукровка с антиком, когда тот вновь «заговорил» о Лукреции. – «Но эта особа хотя бы готова ее назвать до того, как огорошить и оставить в долгах. И даже оставляет шанс отказаться от сделки или поторговаться. Сразу чувствуется, что фон Раух она исключительно по замужеству – не тот менталитет. Не удивительно, что не прижилась. Впрочем, считаться с собой заставила – этого не отнимешь. Вот увидишь, завтра перед ней будут многие лебезить – уж она-то точно уйдет не скоро и многое успеет.»
     Лукреция действительно предпочитала уходить с праздников, на которые ее рисковали приглашать, последней, копя компромат на всех, кто был ей особенно «дорог». Готтард не обольщался – у женщины в любом случае была «папочка» и на него, вот только в ход она ее предпочитала не пускать. Полукровка был ей полезней нейтральным, чем злопыхающим…и вполне способным отомстить. Уж она-то не могла не докопаться до хоть каких-то зацепок в паре давних происшествий…с весьма закономерно печальным исходом.
     «Вот обе Лины беспокоят меня, пожалуй, даже больше новобрачных,» - признал Ардо. – «Вся надежда на то, что они в достаточной мере перессорятся сейчас, чтобы не выступить с какой-то гадостью единым фронтом. Изобретательные особы, в этом им не откажешь…»
     А еще Аделина и Даяна представляли собой весьма страшный тандем, когда умудрялись действовать совместно. Одна могла знатно подставить, а другая осветить под таким углом, что и придумать страшно. Спасало окружающих от этого исключительно то, что дамы истово друг друга ненавидели после официального признания Анхеля сыном Магнуса…и приоритетным наследником его активов. Адель, надеявшаяся, что все останется ее Каталине, была просто вне себя от ярости, когда впервые услышала эту новость…и все еще не вполне успокоилась.
     Пожалуй, если бы не попытки Дельвара переключить внимание Готтарда на себя, тот уже давно предался бы нежно лелеемой паранойе, а то и вовсе вспылил бы, привлекая к себе нежелательное сейчас внимание. Однако голос антика центрировал на себе внимание, заставляя перебранку родни уйти в фон. Весьма раздражающий фон, стоит признать.
     В ход шло все. Магнус припоминал бывшим супругам о том, что в них его не устраивало. Лукреция многозначительно и многообещающе отмалчивалась, изредка бросая пару вкрадчивых фраз, заставляя собеседников «сворачивать» с особо острых тем. Аделина проходилась и по молодоженам, и по их сыну, и по всей родне включая Готтарда. Даяна шипела на всех, явно планируя отыграться. Натаниэль с философским видом методично напивался, стараясь не вслушиваться в увещевания Каталины, что Анхель мог и Магнусу оказаться не сыном, раз уж в законном браке Яна и не планировала зачать от мужа. Сам Анхель канючил под ухом у Ардо, что мама его хорошая и саэтерус просто обязан это всем подтвердить… И это только ближайшее окружение! Прислушиваться к соседним столам и вовсе было боязно.
     «Думаю, еще час-полтора продержусь, но потом буду квелым,» - оценил свои силы Готтард, когда антик поинтересовался его самочувствием. – «Думаю, когда объявят первый танец молодоженов, можно будет потихоньку исчезнуть. Гости уже достаточно осоловели, чтобы в попытках доказать, кого накануне мероприятия лучше натаскали не путаться в ногах, напрочь забыть, что кто-то не участвует в их «показательных выступлениях». Видеть эти опостылевшие физиономии уже сил никаких нет…»
     Пожалуй, не будь день настолько нервным, саэтерус продержался бы дольше. Однако стресс, постоянное ожидание опасности, беспокойство за антиквэрума и прочие факторы истощали организм намного сильнее, чем поддержание ментального контакта. К тому же, по сути, единственная трапеза за весь день, состоящая преимущественно из мяса и вина, не столько поддерживала энергетический баланс, сколько просто перебивала голод. Десерты бы в этом плане были «полезнее», но досиживаться до них в планы полукровки не входило.
     «У тебя крылья еще не онемели? Голова не кружится?» - в свою очередь начал сыпать вопросами Готтард. – «Связь не утомляет? Ничего не болит?»
     Ардо действительно было жаль, что из-за блажи его родственников…и некоторой доли упрямства самого Дельвара и желания Готтарда не расстраивать лишний раз антика, им теперь приходилось мириться с тем…что имелось. Обнадеживало только то, что с объявлением начала «танцев», многим, если не всем, рисковало стать не до «инородцев». И, пожалуй, саэтерус действительно с нетерпением ждал этого момента.
[nick]Готтард фон Раух[/nick][status]Доктор сказал "В морг!", значит, в морг...[/status][icon]https://i.imgur.com/6FHIn3w.jpg[/icon]

     Опасения антиквэрума в отношении «торговцев информацией» Готтард понимал. В конце концов, он с рождения воспитывался в то среде, где связи с подобными личностями были весьма в ходу. И, пожалуй, особенности взаимодействия с подобными «всезнайками» были не самым худшим уроком, выученным на опыте собственного семейства. Антику, судя по всему, в жизни «везло» никак не меньше…
     «Выгода – далеко не единственный мотив для подобного рода взаимодействий,» - усмехнулся Готтард. – «В нашем случае я бы скорее грешил на систему взаимных противовесов. Так что, если она в глубокой старости все же останется в ясном сознании, то еще лет пятьдесят с ней вполне можно будет иметь дело. С определенными оговорками, естественно.»
     Тем временем скандал за столом набирал обороты. Аделина и Даяна метали в стороны друг друга такие взгляды, что Ардо не удивился бы и драке. Лукреция подливала масло в огонь скандала меткими замечаниями и иногда шептала что-то на ухо своему понимающе улыбающемуся аманту. Каталина во всю отчитывала огрызающегося Анхеля, при этом то и дело стреляя глазами в сторону антиквэрума, будто бы ожидая чего-то. Престарелый племянник Готтарда и вовсе успел настолько «успокоиться» дорогим коньяком, что едва ли не пытался заснуть лицом в тарелке. Магнус какое-то время пытался донимать Готтарда «благодарностями» за участие в его судьбе и нынешнем счастье, но, получив на это спокойное «Рад, что все сложилось так удачно.», как-то сдулся и, пройдясь по паре не менее «приятных» тем, счел полукровку все же не стоящим внимания. Наконец, творящегося за столом настолько надоело счастливому супругу, что тот подозвал мажордома, о чем-то с ним обстоятельно пошептался и затем переключился на то, чтобы привлечь внимание разбушевавшейся фурии, в миру зовущейся Даяной.
     «Если это не единичное везение,» - продолжал беседовать с антиком полукровка, радуясь возможности отвлечься от очередной волны скандала. – «Тогда есть шанс, что схему приема препаратов удастся скорректировать более эффективно. Всегда спокойнее, когда есть возможность всесторонне проверить состояние, а не принять на веру чужие слова…»
     То, что их взаимодействие подсознание Дельвара не сочло нападением, было…действительно удивительно. И, пожалуй, Готтард был бы рад, если бы все обошлось так и в дальнейшем. Все же в тот раз, когда попытка успокоить антика привела того лишь к вспышке боли и потере сознания, не добавлял ни спокойствия, ни уверенности в собственной способности разобраться во всем. Сейчас же…было значительно легче. Вот только, если ментальное состояние Та’Лиэва скорее радовало, чем огорчало, то вот физическое беспокоило. Ардо и сам испытывал острое желание подняться из-за стола, едва ли не кряхтя как ревматик со стажем, так как низковатая для его роста мебель удобства не прибавляла. Антиквэруму же и вовсе сложно было позавидовать, хоть в плане роста он и был даже чуть ниже большинства фон Раухов, вот только соседство других гостей оставляло слишком мало пространства для крыльев. И это как раз было вполне себе скверно…
     «Давай просто уйдем и пусть додумывают, сколько влезет…» - просто и без затей предложил полукровка, давя в себе желание высказаться весьма непечатно. – «Думаю, мы уже достаточно мозолили тут всем глаза, чтобы засчитать посещение мероприятие как дело выполненное…»
     Готтард уже собирался подняться, когда его внимание привлек зычный голос мажордома, все-таки объявляющий треклятый танец молодоженов. Магнус и Даяна, вновь нацепив на лицо приторно счастливые улыбки, направились в центр зала, куда последовали и те, кто планировал к ним присоединиться в процессе. Когда столы начали пустеть, Ардо встал, помогая подняться и Дельвару так, чтобы не собрать занемевшими крыльями всю мебель. Не то чтобы полукровке было жалко окружение, скорее не хотелось, чтобы крылья у антика болели еще и от ушибов.
     «Давай снова обойдем через сад?» - предложил саэтерус. – «После всей этой суеты неплохо бы проветрить голову…»
     - Готтард, мы с Каталиной подумали и решили, что стоит все же создать видимость приличного общества, - растягивая слова произнесла подошедшая Аделина. – Так уж и быть, готова потерпеть твое злословие пару танцев. При всей твоей угловатости, ноги ты, если верить этой вертихвостке, не оттаптываешь. С твоим…партнером вполне может потанцевать и моя дочь.
     - Боюсь, Даяна забыла уточнить, что прежде чем чудом остаться с целой обувью, ей приходилось пару недель к ряду пытаться доказать мне строго логически, что танец с ней неизбежен, как смена сезонов, - чуть приподнял уголки губ в неискреннем подобии улыбки полукровка. - К тому же я – настолько отвратительный танцор, что просто не имею права настолько расстраивать даму.
     - Тебе ли нос воротить… - начала было Аделина, но осеклась под взглядом дочери. – Что ж… В таком случае придется составить компанию любезному свекру. Но раз не хочешь веселиться сам, не заставляй своего…спутника отказываться от всех прелестей праздника. Каталина охотно составит  ему компанию…чисто по-родственному.
     Готтард не знал смеяться ему, исходить на мерзости, поддаться гневу или и вовсе развернуться и уйти, чтобы не столкнуться с еще чьим-нибудь проявлением «родственных чувств». Впрочем, по меркам фон Раухов, все же можно было считать, что праздник решительно удался… Все раздражали всех и действительно, вряд ли кому-то светило оказаться обделенным «вниманием», «заботой» и «искренним участием»…
[nick]Готтард фон Раух[/nick][status]Доктор сказал "В морг!", значит, в морг...[/status][icon]https://i.imgur.com/6FHIn3w.jpg[/icon]

     То, что за него кто-то может переживать, всегда вызывало у Готтарда смешанные чувства. Чаще всего в искренность подобных переживаний не стоило верить. Те же фон Раухи беспокоились скорее за свой статус в обществе, чем за благополучие полукровки. Но когда его благополучие могло положительно сказаться на статусе, родственнички порой могли проявлять просто чудеса «добросердечности». Коллеги в большинстве своем скорее были обеспокоены тем, что случись что с саэтерусом, то все его операции и проблемные пациенты достанутся им. Впрочем, они в своих чаяниях были хотя бы честны. Были еще Найджел и Донна с их удушливой опекой и гипертрофированной обеспокоенностью любыми аспектами жизни полукровки. Эти двое как раз таки были даже слишком искренними, чем в свое время вгоняли Ардо в суеверный ужас. Осознание того, что антиквэрум тоже за него переживал без ощущения подвоха или фальши…пожалуй, все же удивляло. И скорее все же приятно, в чем Готтард, разумеется, вряд ли рискнул бы признаться вслух. И поводов не доверять своим выводам у мужчины оставалось не так уж и много – все же длительный ментальный контакт с поправкой на анамнез пациента и согласие повторить его уже в медицинских целях говорили за себя лучше любых заверений.
     Впрочем, полукровка и сам переживал за антиквэрума. Во всяком случае, вторая жена Магнуса и их дочурка вызвали у него жгучее раздражение, когда сами не зная того, почти нащупали место, по которому можно ударить. Готтард помнил о тех оговорках, которые проскакивали в словах антика. Тот настолько тепло говорил о танцах, что…точно не обрадовался некой сопряженной с ними каверзе. К тому же при нынешнем состоянии Та’Лиэва Ардо боялся даже предсказать, чем могло обернуться сочетание громкой музыки, неприятной компании и бог весть чего еще вдогонку…
     Скрыться в незатронутом аляпистым убранством сумраке аллей оказалось настолько заманчиво, что саэтерусу было искренне плевать, назовут ли их уход бегством и какие за этим последуют сплетни. Хотелось просто не чувствовать гадливости от эмоционального фона клубка змей, числящихся родственниками. Будь Готтард сейчас здесь один, он, пожалуй, не особо задумываясь о том, насколько удобно перемещаться по ночному лесу, переместился бы подальше и долгое время бесцельно бродил, стараясь не думать ни о чем. Однако полукровка в этот раз был не один. И тащить за собой на болота антиквэрума среди ночи было на его взгляд не лучшей идеей… Впрочем, дальние уголки сада тоже могли оказаться…не самым худшим из вариантов. Разумеется, они не давали забыть о празднике – музыка все еще оставалась слышна. Зато до темных аллей и утонувших во мраке беседок не долетали голоса…и разной степени ядовитости эмоции.
     Когда Дельвар начал разминать свои крылья, Готтард, заметив болезненную гримасу на лице антиквэрума, шагнул вперед, сокращая расстояние между ними из опасения, что может не успеть подхватить Та’Лиэва, если тому станет плохо от боли. Поднимаемый крылатым ветер, тревожащий убранство сада, мало беспокоил полукровку. Вот состояние самого Дельвара беспокоило намного больше…
     - Точно все в порядке? – говорить снова вслух после вечера заполненного мыслеречью было почти странно. – Ты выглядишь…бледновато.
     Готтард и сам осознавал, что вряд ли производит лучшее впечатление. Усталость, нервы, невозможность расслабиться на протяжении долгого времени мало кого красили. Впрочем, про себя он хотя бы точно знал, что все рискует закончиться изматывающей ночью полной дурных воспоминаний вперемешку с кошмарами. Что ожидать от состояния антика, с которым до этого приходилось видеться исключительно в больнице, полукровка не знал…и от этого было тревожно.
     - Я…просто вымотался, - грустно усмехнулся полукровка. – Дурной день… - злословить не хотелось, так что сгодилась и столь цензурная формулировка. – Давай уйдем подальше… Не хотелось бы столкнуться с кем-то из родственников… Их и так сегодня было слишком много…
     Взяв антиквэрума за руку, саэтерус уверенно свернул с ухоженных тропинок на те, которым уделялось намного меньше внимания, увлекая Та’Лиэва в ту часть сада, которой уделялось заметно меньше внимания. Неухоженные кусты, давно недействующий фонтан, трава, пробивающаяся не только вокруг, но и сквозь каменные плиты… Чем ближе к лесу, тем меньше сил тратилось на наведение порядка. Пожалуй, фон Раухов пугало подобное соседство. Именно поэтому Готтард всегда любил бывать именно здесь. Многие догадывались, что его можно было встретить где-то здесь, но мало кто настолько хотел его видеть, чтобы идти искать в наполовину заброшенной части сада.
     - Сюда вряд ли кого-то понесет на ночь глядя, - усмехнулся полукровка. – Разве что кто-то заплутает с перепоя или кому-то проспорит. Не самое популярное местечко для здешних обитателей…
     Оглядывая покинутый хозяевами и садовниками уголок, Готтард выцепил взглядом вполне удобную для случая лавку, направляясь прямо к ней.
     - Давай-ка присядем ненадолго, - сейчас его голос звучал вполне серьезно. – Стоит закрыть глаза, если хотим разорвать контакт плавно. Мне уже едва хватает сил даже на то, чтобы поддерживать его в «спящем» режиме. Не хотелось бы обеспечить мигрень нам обоим…
     Разместившись так, чтобы иметь возможность поймать антика, если тому станет хуже, саэтерус уже откровенно плевать хотел, как может смотреться со стороны то, что они сидели в обнимку, едва не соприкасаясь лбами. Главным было не навредить тому, кто рискнул довериться полукровке, прекрасно зная собственный диагноз. Связи обрывались медленно и почти неохотно, пока на их месте внезапно не обнаружилась звенящая пустота…от которой на некоторое время стало настолько неуютно, что Ардо сильнее прижал к себе антиквэрума, будто бы пытаясь убедиться, что тот ему не примерещился.
     Готтард не спешил открывать глаза до того, как пропало ощущение сильного головокружения после прекращения ментального контакта. Однако отсутствие зрительно воспринимаемой картинки заставляло острее реагировать на прочие раздражители. Так полукровка вновь обратил внимание на музыку, сменившую свой ритм на более спокойные композиции по сравнению с той, что была выбрана молодоженами для себя.
     - Похоже, гости в достаточной степени упились, чтобы им перестало даваться что-то быстрее вальса, - тихо проворчал полукровка, пряча за насмешничеством неловкость. – Боятся запутаться в ногах, не иначе…
     Ардо стало почти стыдно за то, что вновь поднял тему танца перед антиквэрумом, которому, как полагал саэтерус, подобным уже доставили сегодня беспокойство. Впрочем, вино и усталость порой могли оказаться подспорьем для…не самых разумных по трезвому размышлению идей.
     - Знаешь, я действительно тот еще танцор, но натаскали меня в свое время неплохо, - тихо проговорил полукровка. – Если хочешь, можем попробовать пройти пару туров вальса… Ритм достаточно спокойный, источник звука довольно далеко и…мы всегда сможем остановиться, если…
     Заставить себя договорить полукровка не смог, осознав, что и кому говорит, поэтому, замолчав, чуть отвернул голову, не особо, впрочем, надеясь, что антик не заметит смеси стыда, смущения и раздражения на собственную дурость. Сейчас, не пытаясь читать эмоции Дельвара, Готтард вновь привычно опасался, что увидит одну из знакомых по недоброй памяти реакций, хоть и отдавая себе отчет в том, что это в контексте событий вечера было как минимум иррационально.
[nick]Готтард фон Раух[/nick][status]Доктор сказал "В морг!", значит, в морг...[/status][icon]https://i.imgur.com/6FHIn3w.jpg[/icon]