Алему требовалось время, чтобы провести все необходимые приготовления, Марселин — чтобы собраться с мыслями. Наблюдая за светящимися нитями, что постепенно формировали на полу комнаты необходимую печать, она понимала: обратного пути нет. Ей придётся ступить за этот контур, испытать себя на прочность, но, как бы Кёрз ни старалась пробудить в себе частичку привычного хладнокровия, изгнать из головы панические мысли о предстоящей встрече с прошлым не могла.
На предложение целителя присесть девушка ответила отказом, желая видеть все манипуляции мужчины — так было спокойнее. Яркие символы переливались на дощатом полу, образуя полноценную схему — изящную печать, что возникла в пространстве по желанию Алема. Его спокойное «готово» прозвучало как гром среди ясного неба. Ладони сжались в кулаки, ногти впились в кожу — бесполезная попытка привести себя в чувство. Правая половина печати ждала её, целитель даже постелил на полу одеяло, чтобы Марселин было удобно — вполне себе милый жест, правда, сейчас оставшийся без внимания. Она нервничала, буквально отсчитывая секунды до начала погружения в сон. Забота Алема совсем недавно могла вызвать лишь приступ раздражения, ведь тогда казалась ненужной и пустой, однако сейчас, как бы Кёрз ни отрицала, являлась своеобразной поддержкой.
Чёрный плащ остался одиноко висеть на спинке стула. Под руководством целителя Марселин заняла своё место на правой стороне и уставилась в потолок в ожидании. Средце билось, как сумасшедшее, закрывать глаза не хотелось, однако сейчас девушка находилась под контролем Алема, и только в его власти было погрузить полукровку в сон.
Ладонь целителя сжала руку Марселин в немой поддержке. «Если вы готовы...» О, к этому, пожалуй, Кёрз никогда бы не подготовилась, однако ждать ещё больше... нет. Она лишь кивнула Алему в ответ, прикрыла глаза, глубоко вдохнула, стараясь успокоить своё сердце...
...А затем провалилась в темноту.

В доме было неспокойно. Марселин чувствовала атмосферу чего-то давящего, тяжёлого с самого утра, когда узнала весть о смерти мистера Тавеля, — того нашли мёртвым в своей квартире вместе с женой. Подробностей убийства никто не разглашал, как и возможных причин, однако все и так понимали: тот поплатился за своё участие в проекте. Он был не первым и, вероятно, не последним, и в какой-то степени Кёрз понимала, что его могла постичь такая участь, но до последнего верила, что этого не случится...
Но случилось. Остаток рабочего дня Марселин провела в одиночестве, не понимая, с чего начать: мистер Тавель всегда знал, куда можно было направить энергию и знания Кёрз. Поверить в смерть руководителя, с которым Марселин в последние годы проводила даже больше времени, чем со своей матерью, было тяжело. Он был её наставником. Был человеком, которому девушка могла довериться — она всегда это знала, просто никогда не решалась тревожить мистера Тавеля понапрасну. Поддерживал, когда с исчезновением Сигнии энтузиазм полукровки угас. Теперь навряд ли когда-нибудь она услышит привычное задумчивое «хм» за спиной, тяжёлый звук шагов по коридору — такой не спутаешь с другим человеком. Марселин было грустно. Ей было больно. А ещё тревожно.
Потому что в любой момент неизвестные могли прийти и за ней.
Сегодня Кёрз вернулись из исследовательского центра раньше: мать, выцепив Марселин в лаборатории, велела следовать за ней и не задавать лишних вопросов. Женщина действовала быстро и нервно: захлопывала дверцу автомобиля громче обычного, долго искала ключи в сумке, благо, что в замочную скважину попала с первого раза. А закрыв входную дверь, тотчас же устремилась в глубь квартиры, не снимая обуви, — она никогда так не поступала.
— Что ты делаешь? — спросила Марселин, наблюдая за тем, как мать хаотично пересматривала документы, сортируя их, формируя две неравные стопки.
— Мы уезжаем, Марселин, — нет прямого ответа. Как всегда. — Собери свои вещи, возьми всё самое необходимое. Возможно, мы сюда больше не вернёмся.
— Это из-за смерти мистера Тавеля?
— Да.
«Понятно». По телу побежали мурашки. Пока Марселин лишь раздумывала о том, чтобы хоть что-то предпринять, её мать решила всё за неё. Слишком быстро и внезапно... Нет, не так. Очень оперативно — в положительном ключе. Эта спешка, возможно, помогала выиграть драгоценное время, которого у них, увы, не было в избытке. А у наставника полукровки это время уже закончилось.
Кёрз не желала уезжать из Калибриса, покидать исследовательский центр и бросать всё, над чем она так усиленно трудилась. Но терять собственную жизнь не хотела ещё сильнее, а потому, развернувшись на каблуках, отправилась в свою комнату как и приказывала мать.
Однако дойти не успела: громкая трель звонка разлетелась по комнате, и девушка, не задумываясь, схватилась за ручку двери.
— Марселин, нет!.. — возглас матери раздался из гостиной, уже после того, как полукровка распахнула дверь.
Прямо перед ней стоял неизвестный темноволосый мужчина. Кёрз видела его впервые, а потому значительно напряглась, осознав, во что может вылиться её необдуманное действие.
— Что вам нужно? — прозвучало очень холодно и нервно, а ладонь крепче сжала ручку, готовясь в любой момент резко захлопнуть дверь. «Как будто это поможет»...