Когда в отделение в шоковом состоянии вернулся санитар, Донна, пожалуй, была даже не слишком удивлена. Мальчишка, с которым ей бок о бок приходилось работать уже второй век к ряду, умел доводить персонал отделения до схожих состояний. Однако то, что тот нес на фоне аффекта, заставило эссенцию внутренне содрогнуться. Буланим трясся, отбивался от чужих рук и сбивчивым шепотом повторял раз за разом «Он убил его! Убил!!!».
Кто и кого убил удалось выяснить только после слабого транквилизатора внутривенно. Бледный парень, желая выговориться, охотно рассказывал, что сначала все шло нормально. Потом фон Раух с диагностом начали о чем-то спорить и, видимо, победил последний, ибо недовольный нейрохирург остался рядом с пациентом, а не прикипел к экрану в ожидании результатов. А затем начинался красочный, но сумбурный рассказ о том, что крылатый пациент внезапно озверел и ринулся всех убивать, а Готтард принял удар на себя и…санитар был уверен, что полукровка умер.
Мысль отказывалась укладываться в голове. Ардо не любил риск, предпочитал просчитывать все наперед, почти всегда имел несколько запасных планов… Женщина просто отказывалась верить, что фон Раух мог намеренно пожертвовать собой…да еще и ради серпента. Однако сердце все равно тревожно сжималось и глаза щипало от подступающих слез. Эссенция истово хотела, чтобы парень просто ошибся от страха, недоглядел, додумал…
Когда активировалась гарнитура, и в ухе зазвучал слабый, но вполне живой голос Готтарда медсестра готова была воздавать хвалу Творцу. Этот чертов мальчишка был жив. Здоров ли – вопрос уже спорный, но жив неоспоримо. Эссенция сразу развила бурную деятельность. Бригада к диагностам была не столько выслана, сколько полунецензурно послана. Медсестры понеслись собирать разбредшихся по курилкам и кабинетам из-за малой загруженности отделения врачей. Санитары спешно готовили палаты. Процессию с каталками встречали едва ли не траурным строем. Два бессознательных тела с бледными, больше похожими на маски лицами производили весьма гнетущее впечатление. Под гнетом момента оказались даже те, кто недолюбливал саэтеруса. И это было действительно страшно…
Потом был панический звонок от доктора Салливана. Он не мог переместиться в отделение лично, так как был уже буквально на пороге операционной, но боялся что-то упустить в ситуации. Убедившись, что хотя бы внешне все не так плохо, как расписали ему диагносты, заведующий оставил тьму распоряжений и отключился. А Донна осталась... Она злилась на всех диагностов разом, разбежавшихся жаловаться начальству, судя по всему, даже не удосужившись оказать первую помощь. Она гоняла растерянных медсестер и заинтересованно лезущих не в свое дело санитаров. Она лично дежурила у постели фон Рауха, и…плакала. От усталости, бессилия и страха за этого смурного мальчишку, приходящегося ей начальником…
Когда полукровка пришел в себя, они даже поругались. О! Как ей хотелось взять его за грудки и проорать в лицо все, что она думает о неуместном геройстве, излишнем альтруизме, возмутительной безголовости… Однако ему было и так слишком плохо, поэтому Донна только посетовала, что золотое сердце досталось настолько дурной голове и направилась в палату второго участника сегодняшнего безобразия, чтобы не нервировать собственным состоянием особенно чувствительного сейчас к чужим эмоциям задремавшего под капельницей полукровку.
Антиквэрум, признаться, выглядел ничуть не лучше саэтеруса. Вот только он обошелся без травм и эссенцию это, пожалуй, все же несколько злило. Она понимала мотивы Готтарда, осознавала, что выбор в экстренной ситуации был невелик, но беспокойство требовало хоть какого-то выхода, а ей было проще злиться на того, кто не был ей по-своему дорог.
Сидя в палате антика, медсестра больше накручивала себя, чем успокаивалась. Поэтому, когда тот очнулся, уже была на взводе, и, едва заметив тень улыбки на лице обратившегося к ней пациента, все-таки дала волю накопившемуся негодованию.
- А сами как думаете? – со сдержанной злостью в голосе спросила эссенция, поднимая на вопрошающего глаза полные слез.
Этот…пережиток древности еще смел улыбаться! Но на него, как и на Готтарда ранее, нельзя было даже наорать, чтобы доходчивей высказать все, что она думает о ситуации в целом и мальчишках в частности. И пусть второй из них был намного старше ее самой – поведение было вполне себе соответствующим…
- Вас обоих привезли без сознания… - нервно передернув плечами, продолжила женщина. – Им сейчас занимаются врачи…
То, что врачи скорее просто активируют лечебные пентаграммы, приводя состояние в норму, а не собирают полукровку по частям, Донна озвучивать не стала. В конце концов, травмы были получены действительно из-за пациента, хоть и по собственной воле. О степени тяжести антик ее не спросил, а она, во внезапном порыве мелочной мстительности, и не подумала уточнять.
- Что ж… Раз уж проснулись… - неприятно поджав губы, женщина активировал гарнитуру. – Саймон, зайди в одиннадцатую. Да, фиксаторы. Нет, не кинется. Саймон…мне самой за тобой прийти? Вот и славно…
Наблюдая за тем, как нервный санитар возится с распластанным антиквэрумом, женщина то и дело отводила взгляд в сторону и смахивала злые слезы. На этот день пришлось слишком много переживаний и сил держать себя в руках уже попросту не было…
[nick]Донна Саммерс[/nick][status]Тень порядка в вечном хаосе жизни[/status][icon]https://i.imgur.com/63mqqDL.jpg[/icon]
Отредактировано Шиани (09.08.20 10:12:58)