Синистер, как и подобает стереотипному деосу, считал себя великим существом, венцом творения. Но это совершенно не мешало ему быть исключительно мелочным и лелеять обиды тысячелетиями.
Синистер убеждал самого себя, что он должен уничтожить Энтропиуса, а этот миг обязательно настанет. Рано или поздно. Не сейчас точно. Может быть, когда у Синистера окажется в руках Сигния. Или когда, наконец, будет восстановлена сила повелителя убийств.
Но с такими мыслями о собственном величии и достоинстве Синистер согласился помочь архонту наказать непокорную дочь. Почему Синистера интересуют семейные дрязги какого-то архонта? Все очень просто – дочурка архонта состояла в ордене Энтропиуса. Возможно, гордость бы прокричала, что вымещение злобы и страхов на существо слабое, служащее древнему противнику и не виноватое в страданиях Синистера, признак исключительной низости, отчаяния и абсолютной слабости.
Но гордость в Синистере давным-давно ослабела, если и вовсе была разрушена и стерта бегством от страшной угрозы, которую представлял для него Энтропиус. Тогда в голове остался только страх, который стал благодатной почвой для примитивной озлобленности ко всему, что было связано с могущественным собратом.
Архонт еще и убеждал Синистера в том, что его дочь большая шишка в ордене, но деос знал, что это вранье. Он даже сомневался, что такое жалкое подобие мести принесет ему удовольствие.
Нет, он все-таки ошибался. Когда прибыли «специалисты по захвату», Синистер ощущал волну возбуждения. Ему не трудно было представить, что превосходство над каким-то фэдэлессом будет обозначать своеобразное возвращение Синистера на арену и конец бесконечным пряткам. Даже грезил каким-то вызовом Энтропиусу таким поступком, что было тотальным заблуждением. Сейчас он не самый могущественный деос, но уже не то существо, который готов был притвориться рабом, чтобы скрыться от гнева властелина хаоса.
И все же он испытывал страх, потому и не отправился за целью сам. Благо, у него были свои наемники. Синистер даже согласился не убивать дочурку архонта. Это было не фатальное условие, ведь убийство часто становится концом веселья. Схватить полукровку, благо, не так трудно. Нужно только сильное снотворное, да цепи с печатями, чтобы не вырвалась и берсерком не обернулась.
Синистер ожидал в большом пустом помещении, которое использовали для тайных испытаний оружия. Прочнейшие металлы, которые можно достать на Вэлсандии и Цирконе, максимальная шумоизоляция и высоченные потолки в десятки метров.
Синистер был не один. Тут еще под пятьдесят человек, десять из которых с автоматическим оружием, но все они стояли у стены. Достаточно далеко от самого Синистера.
Кстати, Синистер находился в женском облике. Оделся, впрочем, не по-женски: темные брюки, босые ноги, белая рубашка, поверх которой замятый пиджак. Волосы распущенные.
И вот, наконец, пожаловали еще трое. Рослые детины, в темных камуфляжах, а лица прикрыты темными шлемами. За собой двое волокли по полу здоровенный темный мешок, обернутый серией цепей, который еще и дергался, и звуки издавал. Пленница успела в себя прийти. Третий тащил за собой ее оружие.
Помощники Синистера сработали быстро и оперативно. На пол упали цепи, после мешок распался надвое и на полу оказалась блондинистая женщина, с запястий и пяток, которой тут же сняли цепи, после чего новоявленные сотрудники «Синовар и Ко» побежали к своим коллегам.
На женщине остались только обычные веревки, которые вообще были бесполезным реликтом лигрумов и буланимов. Справиться с ними эта точно сможет. Глаза были завязаны, а во рту зафиксировали шарообразный кляп. Откровенная одежка была не разорвана, но всюду сдвинута в сторону, совершенно ничего не прикрывая. Очевидно, что люди Лестера не могли не развлечь себя немного…
Оставлять ее вот так, с оружием рядом и катастрофически ненадежных путах. Это можно было бы счесть беспечностью, но Синистер был совершенно уверен в том, что сейчас ему бояться совершенно нечего.
- Ты не торопись. Я подожду, - эхом прозвучал скрипучий и глумливый голос Синистера. На лице бледной женщины растянулась хищная улыбка.

Синистер не был обременен моральными нормами, потому какие-то там обещания нарушал легко и быстро. Да и ударить лежачего мог без особых проблем. И не было тут никакой низости.
Но сейчас деос не двигалась. Между тем, пленница особенно и не торопилась. Освободилась без труда, как и следовало ожидать. Вставала не сказать, чтобы быстро. Старалась выглядеть гордо. Особого удивления, равно как и страха, не выказывала.
Это даже слегка раздражало. Как это ничтожество может казаться настолько гордой? Неужели она не испытывает никакого страха? Синистер, который боялся всю свою безумно долгую жизнь, искренне ненавидел чужую смелость. Она всегда дразнила его, как кусок свеженького мяса трансдента.
Она еще и смотрела с вызовом. Блондинке вторило несмешливое лицо деоса. Синистеру казалось забавным, что это существо считает, что может смотреть на него как на равную и не выказывать на страха, ни уважения.
Топор. На Вэлсандии и Цирконе такое оружие – реликт. Другое дело, что местное автоматическое оружие не способно навредить многим существам, включая самого Синистера. А вот такие реликты еще как могут.
Женщина была большой. Сразу видно, что в ней еще и архонтская кровь. Синистер выглядела совершенно хилой и болезненной на фоне похищенной. Наверное, у этой атлетки аппетитное мясо.
- Какой у тебя гнилой язык. Его стоит оторвать? – насмешливо поинтересовалась бледная женщина, сверкая острыми как у акулы зубами.
На груди красовался ненавистный символ. В откровенной одежде знак Энтропиуса не трудно было заметить. Синистер в глубине души, окутанной диким ужасом, надеялся, что его собрату по-прежнему наплевать на всех и вся, а потому он не бросится сюда.
- Что ты тут делаешь? – а вот и наигранное удивление. Да, некоторые мысли женщины эхом доносились до Синистера. Все-таки этот деос был силен в ментальных воздействиях.
- Твой отец просил меня о помощи. Сперва я подумала, что такая просьба оскорбительна. Но потом… - заостренный язык, длинный, как у какой-нибудь рептилии, коснулся бледных губ. -… потом выяснилось, что ты «воин Энтропиуса», - Синистер даже картинно закатила глаза, всем своим видом показывая отношение к братцу.
Однако после этого, когда взгляд вернулся на воительницу, лицо Синистера разительно изменилось. Не было ни улыбки, ни былого веселья, а алые глаза и вовсе смотрели немигающим взглядом.
- А я ненавижу Энтропиуса. Забавно, наверное, отыскать защитника, у которого по всей вселенной враги? У моих людей была возможность убить тебя прямо во сне, но я, знаешь ли, уж очень хотела встретиться с воином Энтропиуса.
Синистер даже не стала договаривать, что ей еще хотелось сделать с воином Энтропиуса. Впрочем, она все это успеет показать наглядно. К чему лишние объяснения.
- Я, Синистер, предлагаю тебе два варианта: падай на колени и отказывайся от покровительства этого ублюдка или… - деос хихикнула, а зубастая гримаса обезобразило все лицо. -...можешь попытаться выбраться силой.
Синистер даже свое былое имя назвала, которое не рисковала произносить на поверхности. Наверное, считала этим неким очередным знаком, означающим скромный шаг обратно на мировую арену.
- Откажешься от Энтропиуса, и отец тебя больше не побеспокоит... - Синистер на самом деле не считала эту бабу ценным кадром. Просто это казалось забавным, заполучить бойца, который когда-то ходил под Энтропиусом...
Стоит ли говорить, что силовой вариант Синистер считала безумием. Боевикам была дана команда невмешиваться, потому все они стояли смирно у стенки.

Как и ожидалось, последовательница клятого бога разрушения не вняла голосу разума. Голосом разума Синистер, естественно, считал самого себя. В полемику, впрочем, обладательница топора вступать тоже не стала. Силища женщины не сказать, чтобы впечатляла. Раньше Синистер опасался последователей Энтропиуса. Он ведь не знал, насколько силен его собрат, а потому боялся бесславной смерти.
Но совсем недавно он выяснил, что эти опасения были совершенно напрасными.
Помещение осветил мягкий золотистый всплеск. Внушительный – особенно по меркам лигрумов и буланимов – всплеск энергии. Синистер, впрочем, смотрела огненное действо со снисходительной ухмылкой.
Впрочем, берсерк огненной женщины напомнил Синистеру даденгеров, из-за чего лицо женщины, и без того не слишком приятное, исказила недовольная гримаса. Чертовы крылья, показное высокомерие и ощущение собственного величия.
Огненный вихрь растворился в руне Отрицания, совершенно не задев Синистера. Она и перепада температуры не заметила. А вот лигрумы, из которых в основном состояли боевики, закричали и начали разбегаться по углам. Кого-то там точно задело, но Синистеру до этих тварей не было дело. Лигрумы и буланимы плодятся очень быстро, поэтому стоит ли обращать внимание на их смерти? Все равно, что следить за роем муравьев.
Огонь, кругом золотистая энергия, которая исходила от воительницы подобно цветастому дыму. Очень мило.
Гримаса исказила бледную физиономию деоса.
- Я покажу тебе, что такое страх.
Деос рухнула на четвереньки. Ее окутал вихрь черной энергии. Источаемая Синистером энергия была настолько черной, что в помещении стало значительно темнее. Если ранее светозарная воительница прожектором озаряла пространство, то теперь она напоминала скорее мотылька.
Спину Синистера буквально разорвало, черными кольями ввысь взмыли огромные темные отростки, в которые через мгновение обратилось все тело. Отростки вытягивались и разветвлялись. Это и называли в стародавние времена, когда Синистер был могущественен и силен, Миллионом смертей и Древом смерти.
Вот только через секунду стало ясно, что никакое это не дерево. Отростки шевелились, пульсировали. Вместо коры было переплетение карбункловых жил, укрепленных магией темной крови. Многочисленные отростки, которые правильнее было бы назвать щупальцами, были усеяны клыкастыми челюстями.
Вся эта внушительных размеров масса шевелилась и пульсировала, подобно какого-нибудь одноклеточному организму колоссальных размеров.
Но все это длилось мгновение, оно ушло на осознание себя в этом чудовищном и смрадном теле, которое буквально источало черную энергию, копотью стекающую с кошмарного берсерка. Лигрумы, наверное, думали о суициде, ведь Миллион смертей активно, на автомате, принял псионику страха, делая форму еще страшнее.
Челюсти разразились глухим рычанием, когда вся эта темная масса, передвигаясь подобно гибриду осьминога и тарантула, рванула к огненной воительнице. Вперед тут же устремились сразу три атакующих элемента. Два щупальца ринулись в источник света подобно двум кольям, третье же снизу-вверх плетью, щелкая многочисленными челюстями…

Отредактировано Синовар Лестер (20.11.2015 23:07:16)

Синистер использовал в качестве щита колоссальные отростки. Да и в этой форме он не ощущал боли. Древо смерти сильно искажало сознание, оставляя только его жалкие крупицы, которые цеплялись только за одно единственное желание убивать.
Кристаллическое тело слабо поддавалось огню. Синистер чувствовал жар, но видимых повреждений не было.
Воительница могла видеть, как прямо под ней огромное пространство обращается в черное марево. Этакая темная река, состоящая из вереницы темных отростков, щупалец и клыкастых пастей. Эта гигантская масса вздымалась и двигалась, еще и шипела.
В действительности Синистер не мог заполонить собой все пространство, как он делал это когда-то. Он был огромен, но большую часть составлялись очень правдоподобные иллюзии, которые значительно усиливались псионикой страха.
Воительница могла приметить, что эти чудовищные отростки разрывали на части подчиненных Синистера, а над темным маревом иногда пролетали куски плоти, а иногда и целые части тела. Будто тут был не один деос, а сотни каких-то мерзких червеобразных тварей, занятых трапезой. И вот это уже было не совсем иллюзией, ведь парочке лигрумов не посчастливилось оказаться слишком близко к кошмарному берсерку.
В ответ на крик челюсти зашелестели. В прерывистом шелесте не сложно было разобрать смех, вылетающий из множества глоток.
- Я… Я… Я… ца-а-арь… уби-и-ийств… - слышалось шипение.
Черное марево стянулось в одну точку, подобно водовороту. И вдруг резкий рывок вверх всей темной массы. Щупальца обвивали друг друга, произрастали друг из друга. И сейчас эта темная живая масса напоминала одно гигантское живое существо, которое начинали распадаться, приближаясь к жертве.
Возможно, какую-то часть воительнице и удалось отбить, но челюсти точно сомкнулись на лодыжке, на которой после стянулось и темное тело. Масса понеслась вниз, таща за собой и последовательницу бога разрушения, приближая ее к неминуемому столкновению с землей.
Конечно, после падения Синистер отдышаться не дал. Он без проблем мог разорвать на части ее сразу. В туже секунду. Мясо потомков архонтов настоящий деликатес. Все-таки редкая раса.
Но Синистер ведь не собирался ее убивать, а еще он любил играть с едой. Ее окружила живая стена, которая неспешно стягивалась к крылатой. Ногу по-прежнему сжимала пасть, а еще одна вцепилась в руку. В ту, что держала топор. Еще одна схватила было крыло, но огонь все же обжог небо… Еще одна пасть бросилась к свободной руке, следом за ней другая – к ноге…

Крылья особого вреда не причиняли, но небольшое пространство, свободное от живой массы, у воительницы получилось создать. Возможно, она могла даже порадоваться или счесть это за победу. Правда же в том, что это тело деоса начало отступать по совершенно другой причине.
Синистера раздражал этот огненный берсерк. До этой встречи он, кажется, чувствовал желание сразиться с кем-то покрепче лигрумов и буланимов. Сейчас же деос отчетливо ощущал, что сражаться он не хотел. Много чести.
Темная масса начала отдаляться. Вот из нее выглянула бледная рука, а под воительницей возникла черная пентаграмма Спиритус-Тенуэс.
- Dimidiata berserker, - прозвучал теперь уже мужской голос.
Из темной массы вышла бледная мужская фигура. Синистер теперь был определенно выше воительницы. Правда, таким же тощим и бледным. Темная масса же более всего походила на змеиную кожу, которая начала распадаться.
Пентаграммой заблокировать открытый берсерк непросто, но в текущей ситуации сказалась разница в силе. Да и, прямо скажем, Фиуре уже была не так устойчива и полна сил. Ничего удивительного в том, что за темной вспышкой последовал всплеск темной энергии, поглотившей яркое сияние. Крылья и мощь исчезли в миг.
Опомниться Синистер не дал. Бледная ладонь вцепилась в лодыжку полукровки. Синистер казался тощим и исключительно слабым, но он ведь чертов деос. Немногие могли помериться с ним в физической мощи.
Стоит ли удивляться тому, что еще до того как воительница успела махнуть топором, Синистер крутанул вооруженную женщину по кругу, как тряпичную куклу (кажется, еще и головой об пол задел), а потом еще и бросил в ближайшую стену.
Синистер улыбался. Даже ликовал.
- Уверен, что ты отменный воин, но такие как я и Энтропиус – мы же чертовы боги, - усмехнулся неспешно приближающийся деос.

Нет, слишком молодая и хрупкая. В былые времена архонты и их потомки были покрепче, а эту уже на ногах еле стояла. Не исключено, конечно, что Синистер сам не ожидал, что за последние тысячелетия он стал значительно сильнее и мог доминировать не только над жалкими тварями вроде лигрумов и буланимов.
И, конечно, покориться она не могла. Все поклонники Энтропиуса такие. Она сейчас опиралась на топор, как жалкая калека, но все равно отказывалась признать в нем, повелителе убийств, бога.
Конечно, это раздражало. Ее слова не слишком трогали древнего, но эта чертова стойкость. Он ведь был не таким. Деос отчетливо помнил, что он был способен умолять о пощаде, и гордость никогда не была помехой.
В мужском теле удобнее было использовать сияющий доспех, но в нем, как оказалось, не было никакой необходимости. На ходу деос обратился в худосочную женщину, будто так он уравнял шансы. В отличие от многих других деосов, Синистер никак не разделял оба пола, не давал определённых имен ипостасям и не менял поведение, осознавая себя как обоеполое существо.
- Забавно, - произнесла деос.
Воительница могла приметить, что очертания деоса стали мутными. Аллюризм ускорял тело, делал быстрее каждое движение. Следующий миг – Синистер прямо перед Фиуре. Бледные пальцы сомкнулись на запястье блондинки, потянули ее на себя, столкнув ее живот с коленом Синистера.
Без особого труда деос вывернул и заломил ей руку, из которой выпал топор. Конечно, на вид Синистер был худосочным, но он ведь чертов деос. Не говоря о том, что он, в отличие от Фиуре, совсем не пострадал и был по-прежнему полон сил.
Ударом ноги и рывком заставила воительницу упасть на колени. Практически прижалась к спине. Длинный и острый, как у какого-нибудь ящера, язык коснулся уха блондинки. Горяченькое.
- Боли не боишься, да? – прошипел женский голос на ушко.
Ничего. Синистер знал, что обычно такие страшатся за гордость, честь и прочую надуманную чушь, о которой сам деос имел только теоретическое представление.
Ломать можно не только, ломая тело. Иногда полезно зайти с другой стороны. Холодные пальцы деоса скользнули по животу Фиуре, под ткань, между накаченных ног…

Синистер не ошибся. Это все опыт длинною в бесконечную жизнь. Гордыня поможет вынести боль, но есть вещи, которые без проблем ломают эту самую гордыню.
- Не такая сильная, а?
Синистер был покровителем садизма и пыток не только потому, что поглотил нужных собратьев (впрочем, не без этого, но это не первопричина). Ему нравилось причинять боль. И не только физическую. Истошные вопли женщины, которая демонстрировала показную решимость и храбрость совсем недавно, доставляли удовольствие. Даже возбуждали. Слюноотделение было обильным, будто он увидал аппетитную дичь.
Накаченное тело Синистеру тоже нравилось. Удовольствие от ощущения доминирования такие приятные мелочи только скрашивали.
Кажется, она была настроена решительно. Настолько, что готова была вывихнуть руку, но какого же, должно быть, было удивление Фиуре, когда она чувствовала, что давление на руку ослабло. Правда, и руки не подчинялась волчице совершенно.
Синистер был силен в ментальной магии, а тут был достаточно банальный гипноз. Ментальное воздействие заставило завести обе руки за спину и сцепить их, будто они были связаны. Значительно надежнее. Пусть разум волчицы и понимал, что ничего на руках нет, но гипноз без проблем душил голос разума.
Конечно, состояние конечностей мало волновало Синистера, но перелом руки резко положит конец всей игре, спрятав разум за стеной сильной боли. А этого деос не хотел.
Сорвал тряпицу, что прикрывала пах от нее еще кусок, которым провел между ножек. Резкий рывок за волосы и не сказать, что чистую тряпку зафиксировал во рту. Элемент унижения. Приглушенная громкость никак не мешала наслаждаться ситуацией.
На пол и еще одна тряпка упала, которая прикрывала аппетитные округлости, одну из которых сжали бледные пальцы Синистера. Еще один рывок за волосы уложил воительницу на спину, над которой зависла бледная женщина. Деос облизнула губы, наклонилась ниже, фиксируя зубами – достаточно острыми – сосок, еще и между ножек проводя без особых нежностей и церемоний.

Самка все не унималась. Еще и руку попыталась сломать. Что за жалкая агония? Она не знает, что нет ничего прочнее скелета деоса? Не говоря уже о том, что деосы едва ли не сильнейшие в физическом смысле твари. Синистер без проблем поднял ее одной рукой, кинув куда-то в сторону. Не целясь, разумеется.
- Что за жалкие потуги?
А в помещение приходили еще люди. Уже не вооруженные. Не простые боевики- мастера ментальной магии и псионики.
- Энтропиус – просто вонючее грязное ничтожество! Он – убийца братьев и сестер, поганая и мерзкая тварь! – практически закричала деос.
В этом не было никакого смысла. Да и такие приступы злобы больше присущи низшим тварям, но Синистер как-то всегда забывал о своих суждениях, когда на него накатывала очередная волна дикой ненависти, подпитываемой животным страхом.
И, конечно, Синистеру не мешал обвинять Энтропиуса в братоубийстве тот факт, что он сам губил других деосов. Иногда ведь еще и вместе с Энтропиусом.
- Каэдем, Карнас, Муэрим…– Синистер называл деосом, что так или иначе были связана с убийствами раньше. Сейчас их никто не помнит.
- Они, как и ты и тебе подобные твари, были смельчаками. «Бороться до последнего» и прочая чушь. А меня они считали трусом! Все считали, что я трусливая гадина… - Синистер замолк, будто задумался, с чего он вообще начал вести такие монологи перед жертвой.
Впрочем, стоит ли искать логику в поведении существа, которое еще миллиарды лет назад было совершенно безумным?
Синистер засмеялась.
- Но где все они? Все они трупы, я сожрал их всех.
Затих Синистер также резко, как и засмеялся. Губы впрочем были растянуты в гадской ухмылке, которая два прикрывала острые зубы.
Деос неспешно подходил ближе.
- Но мне нравится это глупое стремление к бессмысленной борьбе! Только из-за него таких как ты так приятно ломать…
На этот раз деос особенно не церемонилась. Ногой ударила в живот, схватила за лодыжку, в очередной раз бросила в сторону. Расстояние наверстала в один прыжок.
Не щадила, но и не била в полную силу. Опасалась, что может убить ненароком. Такое часто бывала (правда, с буланимами и лигрумами).
И сейчас вместе с Синоваром подходили другие люди, а Фиуре могла почувствовать, что давление псионической энергии усилилось. Она же и заставила ее встать на колени, полностью лишив девушку контроля над конечностями.
- Я тебя не убью. Смерть – это выход, акт милосердия, а я разве похож на деоса милосердия?
Ладони коснулась лица. Большой палец остановился прямиком меж бровей. Всплеск энергии. Помещение заполнила черная энергия деоса, которая усиливалась его людьми. Фиуре могла видеть, что даже глаза Синистера почернели, а изо рта вместе с дыханием выходил черный дым.
- Силу, что дал тебе Энтропиус…
В недрах сознания Фиуре могла почувствовать, как темная тварь – похожая на берсерк Синистера – буквально рвет на части Бладскини. Благо, Энтропиус не пытался остановить деоса убийств.
-…я забираю… - еще более сильный всплеск черной энергии, который полностью заполнил пространство, выжигая как воспоминания, так и чужеродную связь с повелителем хаоса…