Рассеянный мягкий свет, озарявший дальние покои Рирариум, подернулся; воздух сгустило амбре из жженой крови, пепла коры и чего-то терпкого, напоминающего не то спирт, не то забродившую гномью настойку. Так всегда было по возвращении Энтропиуса прямиком с поля боя – невидимый открытый портал втягивал в себя многочисленные воздушные массы, а порой и звуки.

   Кровавое побоище у перевала Шанхара закончилось пару часов назад, дотлели последние магические пожары, вся каменная гряда от кольцевого плато на юге до тектонической трещины на западе погрузилась в пронзительную, невыносимую тишину, какая бывает только ежели рядом разгуливает смерть. Он впитал всё, до последней капли – эмоции, желания, стремления, горячку битвы, сладостные предвкушения и силу, не слишком много в итоге, если брать в расчет необходимость постоянно поддерживать «температуру в бане» на пределе. А еще, как само собой разумеющееся, пустить ближе к концу боя молодняк, предварительно накачав их умы яростью, исступлением и жаждущей крови агонией до такой степени, что даже молоденькая храмовая служительница, недавно грезившая мечтами о беседе с прекраснейшей богиней снов Рирариум, месила всех на пути как безумный бешеный буйвол.

  Энтропиус ради забавы пообещал ей устроить встречу и теперь без брезгливости, но с легкой досадой, ткнул ногой её белокурую не так давно кучерявенькую головку, прежде чем шагнуть в округлое зево портала, прямиком к покои сестры, не забыв крикнуть с привычной ожесточенной веселостью, – Идите на юг к плато, там – в селениях, вы не встретите сопротивления, – конечно не встретят, всё сопротивление полегло тут, вначале от рук первого напавшего войска, а после от не слишком большой оравы молодых хаоситов, – стариков на копья, остальное ваша добыча!
   Кресло под ним не скрипнуло, не выдало присутствия. Опустившись мягко и почти невесомо, избегая даже шелеста ткани, перьев и перезвона многочисленные племенных украшений на волосах и одежде (вечная атрибутика Энтропиуса), взглянул на спящую Рирариум. Она была погружена в глубокий сон, дыхание мерное, легкое, но не слишком ритмичное. Или ей снились не слишком приятные сны, или организм сейчас восстанавливал повреждения мышц и связок от прошедших тренировок. Деос приложил указательный палец к губам и, сверкая в полумраке темными ободами сливовых радужек, изобразил жест «тссс», призывая проснувшегося Реосфорэсса молчать и не будить хозяйку.
   Сейчас, спящая и одухотворенная она выглядела беззащитным квезалем в любимой атрибутике Тандерклепа – мрачного и воинственного горного хребта, главного убежища хаоситов. Золотистые линии света рисовали на алебастровой коже бисерины паутины, а густые тени вырисовывали ореолами призрачного тумана всю фигурку богини.

   Деосы не нуждались в большом количестве сна, более того, при желании могли вообще не спать, но Рирариум не относилась к таким. Когда она проснулась, но не открыла глаз, Энтропиус бархатисто пророкотал, – утречка доброго, сестрица! Как спала, что снилось?
   На постель богини что-то упало, что-то небольшое, круглое и пахнущее уже начавшейся разлагаться плотью. Белокурая головка молоденькой храмовой богини. Энтропиус всегда держит своё слово.
   – Это не подарок, это Астра из храма семи Апостолов, я пообещал ей устроить вашу встречу, – скучающим тоном, как будто выполнял обязательное поручение, от которого нельзя отказаться, – …но, – размашисто махнул рукой, мол «вон оно как бывает», – треклятая секира какого-то ржавого балионтара не позволила точно исполнить данное обещание.

   Он замолчал, внимательно разглядывая Рирариум и резко встал, подходя к столику, где находилась ваза с фруктами, сыром и орехами, – ммм, я так голоден, – ложь, – будешь персики? – парочка фруктов плюхнулись рядом на одеяло. Рядом с головой. Деос уже не смотрел на сестру, его внимание поглотили коричневатые орехи в толстых сморщенных панцирях, – какие планы на ближайшее время, драгоценная?

Отредактировано Энтропиус (10.03.2019 12:33:21)

   «Не то, чтобы уж воевал» – мысленно хмыкнул деос, позволяя поймать свой взгляд двум морозным кристаллам глаз Реосфорэсса, – «…окроплял молодые ростки, удалял сорняки и чахлые побеги…» – желваки на широких скулах заходили в подобие усмешки, но совершенно не понятно довольства али негодования, – «как интересно, таки сестрица впала в горячечную жажду силы, не-е-ет, заблуждение так считать. Она не гонится за силой, как таковой, я бы предположил, что дело в чём-то, сродни юношескому куражу. Все мы через него проходили… жажда испробовать себя, узнать границу сил, новое и неизведанное манит…» – легендарное оружие могло услышать в мысленном ответе деоса едва уловимые капли меланхолии, – «но я тебя услышал, во всем, что касается собственного Рубикона не стоит играть в рулетку с полным барабаном…»

   – Тебе никто не говорил, что заходить в комнату девушки без приглашения невежливо? – богиня смотрела укоризненно, без тени страха, Энтропиусу на миг показалось, что эти черные колодца – зрачки напротив, жаждут его утопить. Широкая ухмылка в ответ, шелест перьев и едва уловимый перезвон «музыки ветра», которого здесь отродясь не гуляло без магической причины.
    – Таки в чем горе горькое? Принимай мужскую ипостась, и беды знать не будешь. Хм, позволил умереть? Интересное заявление, еще немного и я посчитаю, что ты меня отчитываешь, – негромко расхохотался древний, и этот смех был донельзя похож на шелест толстых дубовых ветвей, – хорошо, в следующий раз я позабочусь, чтобы во время массовой сечи не пострадали непорочные девицы, черные детеныши сук, – видимо, щенков, – и личинки медведок. Все для тебя, дорогая. – Беззлобно, но со свойственной его натуре глумливостью похохмил деос, с интересом разглядывая рабочий стол сестры. Рирариум была богиней, которая специализировалась на создании кристаллов, можно сказать, она разнообразила их мир, как остальные деосы растительный и животный.
   – Мне тут Реос на тебя наябедничал, мол, истязаешь себя в тренировках, руки все уж посбила об оружие окаянное и не поверишь, я самую малость разделяю его мнение. Надо тебе кончать с этим делом, ты уж достаточно уделила внимания процессу освоения базы.

   Пауза, специально, чтобы дать сестре обдумать его слова еще раз откусить от спелой мякоти и прожевать-таки сочный плод.
   – И куда же смотрят твои глаза, солнцеглазая? – изгибает в кривой улыбке губы, – Мое предложение… хм-м, ну, да хоть бы посетить празднество Бельтайна в граде Интольмана, том, что на Эридии раскинулся. Праздник жизни, урожая, цветения и плодородия, хотя, чего уж там… Интольманцы отразили недавь массовый набег диких трансдентов, вот и устроили гулянья с размахом, да карнавалы. Так говоривают. А если скроем сущность – красота. – Было видно, что сие предложение совершенно бесстрастное, то есть Энтропиус предлагает его не с какой-то целью, а просто так и вряд ли его и впрямь волнует, пойдут они туда или куда-то еще.
   – Али, сестрица, твои очи глядят в какую-то конкретную сторону? Али на кого-то конкртерного?

   И все же интересный у неё кристалл, будет занимательно взглянуть, что из него вырастит. Мужчина как бы мимоходом подлил своей магической энергии, для ускорения роста образца.

[AVA]https://i.imgur.com/mNcIubhm.png[/AVA]   Драгоценные камни, кристаллы и всё с ними связанное преображали Рирариум, это деос заметил уже очень давно, и причина даже не светящихся радужках и мечтательной блаженной улыбке на губах. Она расцветала на энергетическом уровне, обычно находиться рядом с сестрой, в приделах досягаемости её личностной ауры, и так было своеобразным «десертом» для пытливого ума, а уж в такие разговоры...
   – Не забудь сообщить, когда начнешь брать заказы, я принесу тебе… гм… парочку другую черепов для инкрустации, – широкая ухмылка и бесовской блеск в смолянисто-черных щелях зрачков, массивное тело вскидывается, легко поднимаясь на ноги и направляясь к двери, – яре-яре, откуда ты только нахваталось этого «без стука не входи», на меня, без тканого покрытия телесной оболочки, не смотри, – дверь закрылась под этот шелестящий бархатом утробный смех, к слову, едва слышный.

   – Прэлэстно - прэлэстно, – поцокал языком, растягивая слова на специфический гортанный акцент. Рирариум не заставила себя ждать долго, это радовало едва ли не больше самого решения отправиться на прогулку, деос в те времена, порой, проявлял излишнюю нетерпеливость в бытовых мелочах. Он поставил ей свой локоть на дворцовый манер, чтобы было удобнее ухватиться, и шагнул в раскрывающийся темно-фиолетовыми и лиловыми всполохами портал.
   Интольмана – уже в те древние времена крупный и развитый город, расположившийся меж двумя морями на перешейке плодородных земель. Теплый ветер приятно касался кожи, поигрывая в волосах, на миг забирался под золотистый капюшон Рирариум. Воздух густой, напоенный сладкими запахами свежей выпечки, нагретого камня, садовых цветов и крови. Улица довольно многолюдна, высокие здания, летательные аппараты у  крыш – неспешные и фантазмогоричные, как карикатуры во снах фаната стимпанка. Взгляд деоса цеплялся в основном за лица: возбужденные, радостные, у некоторых агрессивные по пьяни, но были тут и бессмысленные взгляды, кутающихся платки или тряпицы даденгеров, что скрывали оставленные шрамы. Недавно городок явно пополнился некоторым количеством нуклеумов, но сколько погибло?

   Энтропиус тоже сменил облачение на парадное, даже щегольское в каком-то смысле, а то, как же – не привлекать внимание условились, а его рожа в те времена была у некоторых так точно на виду.
   Удар обманчиво хрупкого подросткового тела о Риариум, наверняка не стал неожиданностью, по крайней мере, для Энтропиуса. Невысокая девочка-подросток с пепельными спутанными волосами дернулась и, не останавливаясь после столкновения с богиней, побежала дальше, но зоркий глаз деоса легко мог засечь что-то поблескивающее в её руке… может быть украшение, или артефакт…
   – Хорошо встречают, – усмехнулся Хаотичный, – зрелища уже есмь, когда подадут хлеб? – придержав сестрицу за локоть, добавил, – хочешь, я сломаю ей ноги прямо сейчас, или пусть добежит до вон той каменной колоннады? – голос звучал шутливо, почти на грани между мальчишеской глумливостью и плоской шуткой в дешевых кабаках.
Кубики

Отредактировано Энтропиус (26.03.2019 21:12:42)

[AVA]https://i.imgur.com/mNcIubhm.png[/AVA]   Не без усмешки наблюдая за тем, как худощавая и почти мальчишеская фигурка воровки смазывается толпой, окончательно растворяется за ляписными шатрами торговцев всякой экзотикой, хмыкнул, – эка непомерная жестокость, сестрица, я тебя не узнаю! А как же облобызать с превеликим усердием сие дивное творение чьего-то пьяного соития? Как же обойтися без грамоты благодарственной? 

   Воистину, сколь бы безумного и жестокого бога не являл собой Энтропиус в те древние времена, но он ни тогда, ни сейчас не страдал мелочностью. Рирариум уже не раз опасалась за судьбы тех, кому спасла жизнь собственным милосердием в сочетании с необъяснимым влиянием на бога хаоса и войн, взять хотя бы фэдэлесов почившего Фантэриуса. Напрасно богиня опасалась, деосу и в голову бы не пришло учинять персональную расправу над группкой людей, возвращаться к такой малости и тратить даже секунду, пол секунды времени. А потому, он потратил время лишь на то, чтобы вдоволь поглумиться над действиями богини снов, хотя все эти беззлобные, но ядовитые насмешки не казались ему смешными. 
   Фейерверки взорвались каскадом разноцветных искр, тонкий приятный перезвон атомов в воздухе касался чуткого слуха деоса; в уже темнеющем закатном небе, точно фосфоресцирующие пузырьки шампанского в бокале, угасали звезды салюта. Но вновь бабахнуло, а потом еще и еще!
   – Ладно уж, пошли ближе в гущу, там, наверняка самый сок, аккуратнее с кристаллом, порой, очень полезно остаться без страховки, но не всегда. 

   Он быстро зашагал в сторону широких улиц с высокими красивыми домами, прямо в стены были инкрустированы сотни кристаллов и каждый из них сиял своим неповторимым оттенком. Здесь располагались лавочки, заполненные вкусной пищей, были среди них и бесплатные. На специальном помосте женщины в расшитых золотом и янтарем одеяниях танцевали, изгибаясь в такт музыки. 
   Продвигались дальше, туда, где архитектурная застройка становилась все более сложной, витиеватой, многоярусной и, несомненно, абы кого в эту часть локации не пускали. А не пускали незаметные люди в такой же неброской одежде.

   Довольно далеко в стороне раскинулась сцена, подле которой собралось не меньше десятка на вид довольно состоятельных господ, невысокий тучный гном с завитыми черными усами, сюртуке и красными лампасами на сизых штанинах громогласно декламировал через магический глас, – «Стартовая цена сто тысяч денерумов, не упустите свой единственный шанс, здесь и сейчас – подросший птенец Элькрафирии! Только у нас! Только для почтенных жителей прекрасной Интольманы! Величайшая экзотика, достойная самих доминусов!» – дождавшись, когда количество потенциальных покупателей достигнет трех десятков и бесовски сверкая глазами, гном гаркнул в сторону, – «Арсо, бездельник, левитируй сюда клеть, не заставляй нас ждать, зарузов ты сын!» 

   А прямо справа от Рирариум была сколочена из черного каменного дерева добротная арена – ристалище, где высокий широкоплечий дракон призывал сойтись в битве со своим братом (явно смеском-архонтом) по кличке «Буйный Тиран». Однако, судя по всему, уже никто не хотел составить компанию парочке и выиграть причитающиеся пятьсот денерумов, и тут, заприметив Рирариум и Энтропиуса дракон с вызовом бросил, – Эй, щегол, твоя женщина, конечно, хороша, но глупа как курица! Хочешь знать почему? Да потому, что выбрала себе не самого сильного и породистого мужика, а все знают, что самый сильный это добряк и знаток женщин Буйный Тиран! Девки уже при виде одного его профиля визжат от восторга! Эй, я к тебе обращаюсь, – Энтропиуса в плечо ударил небольшой камушек, который метко запустил дракон, – у тебя есть яйца, отстоишь честь своей женщины или со всем согласный!?

Отредактировано Энтропиус (04.04.2019 15:36:10)

[AVA]https://i.imgur.com/mNcIubhm.png[/AVA]   Хмыкнув каким-то своим мыслям и с неожиданно-удивленным подтекстом в бархате сливовых радужек негромко молвил, – знамо, от милосердия в твоем поступке лишь послевкусие слабо-действующего яда, ибо для молодого вора уверенность в себе одно из основных качеств, и уж неизвестно, что лучше, воровать или торговать своим... хм... естеством. 
   Когда богиню заинтересовала столпившаяся возле аукционного помоста группа людей, а, точнее, присутствие подросшего птенца элькрафирии, мужчина проводил её цветастую фигурку ободряющим взглядом и направился в сторону арены, якобы добродушно разводя руки в стороны, но из-за стремительно возрастающего между ними расстояния было не слышно, о чем заводят речи эти двое.   Волосатая рука краснощекого детины приостановила тучного гнома, который явно не собирался оставить без внимания дефиле Рирариум до сцены, а ведь и вправду со стороны это было нелепо. Никто не оставил незнакомую девушку, никто не попытался спасти «товар», что уже вызывало вопросы, правда? Дороговизна птенца была очевидна и только глупец и болван мог без какой-либо страховки волочить его с собой. Но Рирариум никто не оставил, заметила ли девушка эту волосатую руку, что мягко легла на грудь гнома и оставила всякое его возмущение. 
   Зрители зашептались, мальчик, который минуту назад поставил клетку на специальную подставку, задрожал, жалостливо смотря на богиню, или он не понимал, кто перед ним – боясь за её судьбу, или понял и боялся за свою. Тем временем краснощекий что-то шептал гному и тот в конце речей расплылся в странной ухмылке, – небесноокая дева, – всплеснул он руками, – прелесть от величайшей прелести! Оцените люди славные силу Биорторских архимагов, что сделают вашего питомца преданнее вашей правой руки!– Арсо, покажи честным господам, что мы не кота в мешке продаем! – мальчик, а это был именно мальчик, сглотнул, его глаза блестели от страха, он поспешно отбежал от центра сцены, где была богиня, оказавшись ближе к торговцу и что-то прошептал. На ножке птенчика вспыхнула мощная окантовка из вязи сложнейших рун и вправду выполненная искусным и сильным магом, птенец, что сидел спокойно и с благодарностью смотрел на богиню жалобно вскрикнул, с его ножки стекла красная капелька... в следующий миг он спорхнул и уселся на плечо Арсо. 
   – Это особая магия, древняя и мощная, ваш питомец будет послушен и не сможет ослушаться вас, эту связь разрушит лишь смерть хозяина. Вы покупаете диковинку, мы меняем хозяина! Небесноокая, какой цены желаете начать? Как на счет... двести тысяч Эридийских рубий, да-да! Вы не ослышались, более низкой стартовой цены вы не найдете во всем Энтеросе, но праздник Бельтайна на то и праздник! Кто даст двести пятьдесят!? О! Господин в синем костюме! – махнул резной указочкой в сторону названного высокого и молодого даденгера, – кто даст триста!? Дама в белом платье, кто триста пятьдесят!?

   Страх в глазах мальчишки недвусмысленно намекал на то, что он не в самом лучшем положении, однако все еще было непонятно, чего боялся паренек: или самой Рирариум, или реакции гнома. Когда птенец оказался вновь у богини, глаза мальчишки уже были расширены от ужаса, а здоровенный детина-даденгер шагнул вперед, с усмешкой проговорив, – «красть такой красой леди ох как не хорошо, прикажете позвать Тирана для подстраховки, босс?» – вот те на, получалась недвусмысленная картина. 
   Во-первых, нелепо, что даденгер находился в подчинении у гнома, во-вторых, то ли у них тут «круговая порука», то ли просто странное совпадение, но тот самый дракон, что минутами раньше выкрикивал зазывные фразы просто был другом даденгера, поди разбери, а, может, сводным братом, али еще кем? 
   Тем временем, толпа насмешливо загалдела, в Рирариум полетели обвинение в срыве честной торговли, что было довольно предсказуемо, в конце концов люди уже собрались и, по всей видимости, выходило, что они не считали, что сила в данном соразмерна деньгам. 
   Главная проблема в том, что потенциальные покупатели, по крайней мере большая их часть, были людьми богатыми, более чем богатыми, а у богатых людей куча далеко не самой слабой свиты. Остальные соглядатаи, пришедшие просто поглазеть на представление, выказывали возмущение чисто за компанию с господами, им как раз наоборот понравился такой поворот дел куда больше, чем скучный аукцион с дальнейшей бюрократией. 
   – Ты что, с баш... кхэм... – было видно, что предложение даденгера позвать Тирана на подмогу совсем не понравилось гному, но разговаривать грубо с важным чернобородым секьюрити он не посмел, – не ерунди, Гэррос, – аукционщик говорил очень тихо, пожалуй, их бы не услышала даже Рирариум не будь она богиней, но божественная сущность позволяла многое, – ты знаешь, что время у нас поджимает, а тут такой куш, богатая и явно высокопоставленная девица, она даст любую цену, а в этом драном подполье мы не получим навар больше полутора частей стоимости, сам знаешь рыночные законы.

   Тем временем кто-то из потенциальных покупателей начал уже угрожать, гном расплылся в улыбке и повернулся вначале к толпе, а потом к барышне, – мы все цивилизованные люди, – развел он руками, – неужто вы желаете омрачить светлый праздник рождения и цветения Бельтайн, накликать беду аур на добрый город? Каприз наших дам превыше всего, я вижу среди потенциальных покупателей множество мужчин, а женщин по пальцем пересчитать! Арсо, сукин детина, проведи для наших господ обратный аукцион, – а сам гном быстро и юрко оказался возле девушки, взяв её под локоток и отведя в сторону, от него пахло сладковатой брагой и дорогим парфюмом, – драгоценная, если вы желали птенца, стоило бы заранее связаться со мной до начала аукциона, вам будет опасной одной забирать столь ценный товар...
   Тем временем Арсо начал «обратный аукцион», суть его была проста, мальчишка назвал цену в восьмисот тысяч Эридийских рубий, что сразу стало в три раза больше стартовой цены, народ ахнул, но кто-то согласился дать цену. Потом мальчишка обернулся к Рирариум, как бы спрашивая её согласие. Когда получил кивок, то вновь обернулся к толпе и заломал цену уже в полторы тысячи. Кто-то из потенциальных покупателей чертыхнулся, сказав что-то вроде «да за такие деньги, я куплю взрослую элькрафирию и она мне тапочки приносить будет», мальчишка вновь взглянул на Рирариум. 
   А гном пояснял, – прекрасная леди, никакой тайны в том, где я приобрел птенца нет. Великие фэдэлесы деоса Риарариум – ночноокой богини снов, одной из создательниц сей чудесной фауны, – явно заискивал гном, – благодаря своим особым способностям и симпатии к их сущности со стороны птиц, сами понимаете, птенцы доверчивы, а к последователям богини у них врожденный инстинкт легкой симпатии, да и взрослые особи не так агрессивны... но всех их секретов я не знаю, некто по имени Дарсэтиус уверял меня, что якобы в сущностных способностях великой богини они нашли нечто такое, позволяющее им ловить птенцов как грязь, так что вскоре они обогатятся...
На заднем фоне толпа была недовольна, говоря, что какой-то жалкий птенец не стоит тысячи и семь сотен Эридийских рубий и что у купца будут проблемы, купец же, тихо спросил, – у прелестной леди есть поддержка? Не уверен, что все пройдет гладко... 

   – А вот и моя благоверная, – послышался откуда-то сбоку голос Энтропиуса и он взял девушку под руку, рядом с ним шлет дракон Тиран и его брат, вдвоем уже щеголяли метками последователей бога войн, а Торн сходу выкрикнул, что краше Рирариум в жизни не видел и даже его матушка, будь благостен её лик светлый, не идет ни в какое сравнение.  [AVA]https://i.imgur.com/mNcIubhm.png[/AVA]

   Златокрылый птенец элькрафирии забавно топорщил перышки и приподнимал крылья, не то показывая Реосфорессу, что с ним шутки плохи, не то просто пугливо старался спрятаться за своими же покровными перьями. Он закрыл глаза только когда успокаивающая магия Легендарного оружия окутала его крупное, далеко не птенцовое тельце, все же не в зрелом возрасте подростки монстро-сов довольно чувствительны к магии, особенно от существ, что хотя бы немного превосходят их в силе, а уж обладатель белоснежного хвоста превосходил птенца далеко не «немного».
   – Хм… где леди может найти Дарсэтиуса, хм… – гном погладил свою бороду в странной, почти приторной задумчивости, лаская личико богини своим влажным и отчего-то немного рыбьим взглядом, – даже не знаю, что я могу про него вспомнить, знаете ли, это не совсем, чтобы мое дело, прекрасная леди. А мальчишка, вы про этого прохадимца? Работает-то работает, эскулап, да не шибко, только когда в шею гонят, уже поди почти год, как мамка его с братом сгорели, так и я взял его к себе, кормлю, пою, а денежки то счёт любят. Сами в руки не прыгают, ох не прыгают.
   Разговор гнома был очень похож на странные намеки, было не понятно или он тонко намекает, что его информация о Дарсэтиусе стоит денег, или проныра просто срывается на мальчишке, чтобы леди не вздумала еще его себе прикарманить.
Энтропиус уже прекрасно слышал их разговор, а еще он видел, что Рирариум начала восстанавливать потраченные магические силы, недавно сестрица здорово потратилась на пробивание какой-то очень мощной магии, даже он – деос хаоса и войн не мог мгновенно и сиюминутно восстановить свой резерв от какой-либо магии, это противоречило всем законам, а вот ускорить восстановление резерва с помощью артефактов мог. Конечно, все зависело от размера резерва, чем больше внутренний «колодец», тем сложнее его восстановить даже с легендарными артефактами.   Мужчина придержал Риору за плечи, с любопытством рассматривая её приобретение, на миг кольнуло что-то вроде меланхоличной тоски – неприятное ощущение, он предпочел бы его не испытывать, – небесноокая моя, что на этот раз? Элькрафирия, ох… ты и впрямь меня удивляешь. Эй, торговец, ты не слышал, что светлейшая леди пожелала знать имя твоего поставщика или, может, тебе уши лишними будут, раз ты ими не пользуешься, да язык бесполезная мышца?
Энтропиус нехорошо усмехнулся, но тут же добавил, – за информацию мы не обидим золотистыми кругляшками.
   – Я немного знаю, – немного сдувшись вымолвил торговец, разводя руками, – мы встречаемся с ним редко, раз в дюжину дней в оговоренном месте, он мне поставляет редкие артефакты спящих, всякие товары… по выгодной цене и всяко разное. Вот как раз после аукциона у меня назначена с ним встреча, с целью передачи средств за продажу его товаров.
   – Спящих? – не то чтобы удивленно уточнил деос, наблюдая как толпа почти рассосалась сама собой.
   – Да милчеловек, так он называет свою организацию.
   – Ну-с, драгоценная, что решаешь? Хочешь лично встретиться с этим талантливейшим купцом?[AVA]https://i.imgur.com/mNcIubhm.png[/AVA]

   Счастливая звезда для мальчика-невольника Арсо взошла также неожиданно, как и появление Рирариум на светлом празднике Бельтайна. Любой обладатель эмпатических способностей, даже самый бестолковый, уловил бы мощные импульсы эмоционального счастья, что исходили от мальчугана, казалось, он вот-вот сорвётся с места и побежит к богине со всех ног, дабы упасть у них и самозабвенно облобызать стопы девушки. Он, разумеется, не знал, что перед ним богиня снов и мечтания, откуда? Однако, испытывал трепет и благодарность, притом, хозяин явно считал, что если получит от странного высоченного и огромного мужика, что сопровождал девушку хоть пару золотых, то уже паренек окупит себя.
   – Добре-добре, – мурлыкнул чуть рокочущим баритоном Хаотичный, придерживая сестру за локоток и не давая ей первой войти в портал, – поглядим-посмотрим, чем порадует нас милчеловек.
Мальчишка же постарался успокоить птенца и, боязливо косясь на Реосфорэсса, негромко промямлил, притом в его глазах отчетливо виделась слепая вера в то, что белоснежный зверь его понимает, а это выдавало молодого гения по части работы с фауной мира.
   – «П-прости, снеж..ный, я понимаю, твоя хозяйка скорее всего отдала приказ не подпускать никого к птенцу, но я должен его взять и отнести за ней в портал, если хочешь, могу посадить его на твою спину, ты только не причиняй мне вреда…» – явно смущен, явно испуган, но внезапное счастье, обрушившееся на него от решения девицы, которая многим здесь показалась просто непросто капризной куклой – завистники, внесла свои корректировки в восприятие мира, и сорвало тормоза.
   За радужной переливающейся пеленой портального окна их ждало безбрежное зеленое поле раскинувшегося древесного леса. Энтропиус, купец-гном, богиня снов с белоснежным спутником и Арсо с птенцом очутились на вершине разрушенной башни. Кожу овеивал теплый ветер, он же баловался в волосах пронырливым бесенком и он же доносил издалека запахи влажного мха, кисловатой коры и дурманящих сладких цветов.     – Нужно немного подождать, госпожа, я сейчас отправлю своему партнеру сигнал. – Засуетился гном, осматриваясь на площадке и явно чувствуя себя как дома, явно ему не в первой, довелось тут побывать.
   – Ты ведь не будешь с ним говорить? Если будешь, не стоит упоминать меня и нашу драгоценную леди.
   – Как пожелают господин и прекрасная дама, – слащаво пропел купец и поклонился на редкость низко.
   Что-то прочертив на камне и произнеся пару странный фраз, гном кивнул своим мыслям и уселся на удобный обтесанный кусок стены.
   Ждали недолго, хотя прошло в общей сложности больше десяти минут, за это время Арсо успел поведать Рирариум, что всегда мечтал тренировать птенцов элькрафирий, а еще о том, что ему безумно нравится её белый волк.
   – Надеюсь, я не заставил вас ждать, господа… – незнакомец возник из портала, идеально балансируя на краю, вначале его голос казался мягким бархатом, певучей водой, но после чуть остекленел, приобрел неприятные морозные нотки, – дама… что за… – кроваво-алые глаза альбиноса расширились, он уставился на богиню так, что сомнений не осталось – фэдэлес ее узнал, или понял, что перед ним деос его ордена каким-то иным образом.
   Портал схлопнулся, и даже не пытаясь что-либо говорить, молодой мужчина с короткими волосами в кожаной безрукавки с воротником на голое тело и в облегающих кожаных штанах резко сиганул с башни, уходя в аварийный портал… успеет сбежать или нет?

[AVA]https://i.imgur.com/mNcIubhm.png[/AVA]

Блескучим роем оттенков сизого клинок перескакивал меж ловких пальцев божества. С тех самых пор, как холодное оружие, во всей его многогранной сути, стало под сферой покровительства Энтропиуса, оно приобрело для него новую, почти сакраментальную, подоплеку. Пожалуй, исключительно от бесцельности происходящего, Энтропиус «баловался» с игрушкой, сестрица и без него справится, тем более мешать ей сейчас точно не стоит. Посвистывая под нос какую-то песенку, больше похожую на военный марш, деос нет-нет, да бросал взгляд красновато-лилового глаза в сторону Арсо, усмехался, ловя ответный – заинтересованный и опасливый одновременно.
Внезапно мальчишка вздрогнул, его рукав подозрительно оттопырился от тяжести металла, хаотичный лишь разминал костяшки пальцев пустых рук. Переглядки мужчины и юного паренька со стороны могли бы показаться даже забавными, точь в точь сценка из немого  театра в комедийной постановке…
«Убей его… давай, малец…»
«Ч-что? Кого? Убить? Почему? Почему вы мне такое говорите, господин?»
«Своего хозяина конечно. Почему? Я этого хочу, она этого хочет, ты этого хочешь… ты ведь хочешь, чтобы он подох? Хочешь, отомстить ему за тот раз и за все последующие разы?»
Мальчишка сжал кулак, изображая соляной столб, – «Госпожа бы не хотела этого, она не похожа на того, кто одобряет насилие, и как… это прямая смерть на меня… это ваш кинжал… он слишком мал…»
«Это керамбит, он и не должен быть больше пары-тройки твоих ладоней… мой подарок… а госпожа… хочет этого, жаждет… она сама мне сказала, знаешь, она безумно любит…» – голос деоса олеял плавленым бархатом, – «ну ты понимаешь, так что хватит ныть и всади нож ему в глотку…» – и все же страх, долгие месяце унижений, насилия и абсолютного бесправия сделали свое дело, мальчишка пришлось «подтолкнуть» магией. Тем временем Дарсэтиус картинно-расслаблено откинулся навзничь, как бы показывая Рирариум свою неопасность, – дорогая боженька, – медленно, почти кротки и почти по слогам, – где именно написано, что элькрафирий нельзя продавать? Может быть я пропустил пунктик в каком-то уголовном кодексе? Да, дело безумно… безумно выгодное, помогает держаться на плаву… хах, – он чуть осклабился, но поняв, что сейчас подобное совсем не к месту и привычки надо сдерживать, натянул на бледное лицо максимально серьезный и даже виноватый вид, но ведь Рирариум безошибочно распознает притворство?
– …держать на плаву я хотел сказать… ваш орден, госпожа. Разве я не достоин награды, откуда такая агресси… – договорить фэдэлес не успел, с безумным криком и не менее безумным взглядом Арсо, секунду назад посадивший птицу на полуразрушенную выпуклость барельефа и кинулся на внезапно оцепеневшего торговца-гнома. Он убьет проныру, если никто ничего не сделает…

   Сознание Рирариум тронул невесомый зов Реосфорэсса, окрашенный в эмоции сродни задумчивому непониманию, не зря же легендарный зверь богини снов чудесный образчик почти идеального носителя инстинктов. Привлекла его внимание странность, то Дарсэтиус стойко и довольно холодно, почти высокомерно, переносил компанию двух богов, то внезапно начинал трепетать перед Рирариум в таком  священном ужасе, что впору усомниться, она ли богиня снов и мечтаний? Вдруг все же богиня смерти, и плевать, что такой вообще не существует.

   Обдумывание заняло немного времени, первобытный хищник вскоре поспешил поделиться своим мнением с хозяйкой, высказав, что, похоже, Дарсэтиуса пугает не столько собравшаяся компания и ситуация, сколько намерение Рирариум вторгнуться в его разум. Притом степень эмоции ужаса, паники и отчего-то бессильной ярости велика несоизмеримо с её даже не угрозой, а вежливым допросом. Такого просто не бывает без основания.

   «Доволен ли я?» – толика беззлобной усмешки в голосе, но далеко не такой безобидной, как могло показаться простакам, – «Хех, не особо. Я надеялся, что эта невинная игра вызовет не только хаотичную бурю эмоций в его трепещущей душонке, но и часть из них будет эйфорической. Увы, рожденный ползать не нацепит на себя адамантитовый доспех, разве что изнутри перекраивать, но это уже голимое извращения, вокруг и без того великое множество…»

   – Что!? Правда глаза режет? – панические ноты в голосе почти перекрыли ступор и ужас, то и дело накатывающие на бледнолицего поставщика, – да будь наша богиня рядом с нами, таким как я не пришлось бы гнуться под других, более сильных магистров, не пришлось бы плясать под их дудку и выживать. Вступая в орден, Фантэриус обещал нам – нищему сброду из городов, изгоям и прочей черни, что мы станем частью высокого общества, роскоши, мы не требовали того же от вас, богиня, но где же ваше хваленое милосердие!? Мы отдали дохлому деосу все, мы жили ради его целей, а вы отняли это и взамен не дали ничего!

   – Ага, – хохотнул Энтропиус, подходя ближе и присаживаясь на корточки, со скучающим выражением и фейсом Сайтамы на широком лице, – беднягонькие, матрешечки наши лепрозные, телочки убогие, – горячеватая ладонь деоса похлопала блондина по щеке, – и все-то вас обежали, и везде-то вы побирались, брындики прокаженные.

   Хаотичный бог повел плечами, будто разминая затекшую спину, – сестрица, предлагаю простой и логичный выход из ситуации, делаем рейд на рассадник вот этих вот хлопцев-молодцев, выкашиваем их под чистую, а после я тебе подсоблю. Найдешь в сотни раз больше последователей. Не велико искусство, в нынешние времена отбоя от почитателей не будет.

   Солнце уже стояло в зените, воздух упоительно щекотал древнему нос чудесными ароматами: лиственными и кедровыми, сладкими фруктами и горьковатым мхом, а главное, всю эту картину завершало очаровательное амбре из гномей крови, ужаса, отчаянья, навязанного спокойствия, стыда и облегчения. Ибо: мертвый торговец, пойманный поставщик, бедняга Арсо – живописная компания.

   «Душа?» – внезапно деос расхохотался, это было особенно забавно в том свете, что сей маленький разговор у богини снов и покровителя войн случился ментально, они даже не переглядывались, со стороны каждый занимался своим. Кажется, это был один из тех немногих раз, когда Хаотичный смеялся искренне: гомерически, неудержимо и откровенно безумно, – «…ты всё еще веришь в души? Оглянись, сестра! Их нет! Есть только мы – вечные, и огромный рой сладкой мерзости, созданной лишь для нашей блажи, нашего удовлетворения и восхождения!»

   Он осёкся также быстро, как и начал. Взгляд бога потяжелел, на радужки легла темно-кровавая тень с каскадом белесых отблесков, заиграли желваки – нередкое выражение, но вряд ли хоть кто-то знает его истинную природу и смысл, даже сам древний не был уверен что чувствует.
   Пока он не говорил, что хочет уничтожить весь мир. Попросту не определился… точнее определился в одном – в финале смерть неотвратимо «поцелует» Демиурга, но поцелует ли она его сестру или же пошло отымеет – пока неопределённый мотив.
С богиней снов он не решил… и самое чудное – что с ней одной. Было странно ощущать противоречивое чувство сродни нежелания нести разрушение. Будто идешь против собственной природы. Это как пытаться лететь не имя крыльев и с удивлением отмечать, что получается, если петь оду немых, моргая выколотыми бельмами глаз.
   Дождавшись окончания событийного ряда и еще раз полюбовавшись, как «картонные болванчики» рвутся в божественных руках, мужчина чуть прогнулся назад, разминая спину, позволяя мышцам войти в силу, но обманчиво расслабить каркас.
Приблизился вплотную, под ногой послышался хруст мужских пальцев и «свинячий» визг Дарсэтиуса, отползающего в сторону, а деос чуть приподнял личико богини за подбородок, заглядывая в глаза – это жизнь, благость моя, и лучше в ней не пугаться, а пугать других. – Ухмылка, привычный веселый огонь в глазах.
   – Сейчас кого-нибудь пришлю за твоими игрушками.
В ту же секунду появился «юноша бледный со взором горящим», в тряпье облаченный  с ястребом на тощем плече.
   – Ты звал меня, Хаос? – замогильно и сипло через серую ткань молвил далеко не молодым голосом незнакомец.
   – Забери этих двоих, Шенко. Они гости Тандерклепа, что делать знаешь. А этот, – кивок на фэдэлеса, – подарок твоим питомцам, пусть кушают вкусно. – Приказ был тот час исполнен, а Энтропиус придержал сестру за плечи, когда та вместо тогда, чтобы войти в портал, чуть пошатнулась (как показалось Энтропиусу, но могло быть иначе), но на ногах устояла.

   Портал закрылся.

   Деос вопросительно взглянул на Рирариум, – защита? Таки наши болезные продолжают показывать зубы?

Кубики я кидал тут и тут, они важные и сюжетообразущие, поэтому, плиз, посмотри. Если твои кубики дадут удачу в чем я не сомневаюсь, то ты можешь и первое впечатление от ордена описать! 

– Если честно, мне немного не по себе, – негромкие слова богини вторили его собственным мыслям как никогда, воспаленный безумием и подозрительностью мозг мог развести чёрное пепелище на задворках некогда здравого рассудка. А всё из-за пресловутой способности «сканить» местность, может быть, Рирариум уже проделала тоже самое, а может и нет.
Не ощущалось деосом ожидаемого здесь большого (или хотя бы относительно-значительного) количества фэдэлесов богини снов. Миг удивления никто бы не успел рассмотреть на глубине блестящих нескончаемой лихорадкой зрачков. Он давно научился скрывать подобное, да и в такие секунды боевой азарт, настороженность и предвкушение сливались в тот еще «коктейль Молотова», вздувая легким багрянцем вены и взвинчивая жилы.
   Почему в руинах храма из бросающегося в глаза только светящиеся клинки и обломки былого величия, насаженные на пики «забвения»?
   Почему на всей территории, подвластной его «магическому прощупыванию» лишь не больше десятка аур фэдэлесов, притом, показательно не самых сильных, едва ли среди них был кто-то, способный сравниться с уже пострадавшим от рук богини.
   Да, есть еще ауры… и их сотни, одна из которых мощная и какая-то не такая… определить её вот так с ходу у Энтропиуса не получалось. Точно не фэдэлесы Рирарариум, и не его фэдэлесы, вообще не фэдэлесы… и вместе с тем…
   «Похоже, безумие уже дышит мне в затылок» – он глумливо хохотнул, осматриваясь и активно крутя головой по сторонам, отчего племенные феньки и перья с твердым обрамлением кромок заиграли музыку ветра.Все эти детали наслаивались друг на друга, образуя запутанную мозаику, а мысли роились в один единственный смысл «где-то здесь может быть сильный деос, устроившей ловушку», но вместе с тем, подобное развитие событий чистой воды бред. Такого быть не может по многим причинам, начиная от того, что деоса уж бы они с сестрой засекли, особенно чувствительны к их присутствию те, кто «увлекается кровавым промыслом». Такие братоубийцы, как Энтропиус. Деосом откровенно не пахло, и подобный расклад настораживал.
  – Сегодня тот еще денек, – задумчиво протянул мужчина, рассматривая раскиданные под ногами прутья клеток, обломки колонн и хрусталь стекол, некогда зачарованный, а сейчас валяющийся бесполезным хламом сгинувшей эпохи.
   Присел поодаль большой клети, прекрасно сохранившейся, – у меня абсолютно дикое и неестественное ощущение, – смакуя каждое слово, выдохнул тихо-тихо, жестом подзывая Рирариум поближе, – будто вокруг есть те, кто имеют к нам некое отношение… тонкую нить, эти ауры отдаленно мне знакомы, пусть и искривлены чем-то мутагенным, но это не фэдэлесы, у них вообще отпечаток мало подходит гуманоиду…
   В клетке было несколько пуховых перьев, и быстро втянув носом воздух, деос поднялся, быстро зашагав к винтовой лестнице, – здесь что-то не так… готовься к бою или к чему-то повеселее, – усмехнулся, облизывая сухие горячие губы и бросая быстрый взгляд в сторону мерцающих клинков.

Это было стремительное нападение, плащи укрывали лица, но деос засек холодное мерцание слепых глаз и ауру ментального гипноза… нет, даже не так…
Абсолютного подавления. Животного. Неистового. Свирепого.
   Энтропиус не пытался изначально понять, чьи именно фэдэлесы напали на них, ему казалось, что фоновая аура последователей богини снов не нуждается в детальном изучении каждого ее звена. И зря. Одна из аур отличалась.
Это был ЕГО фэдэлес и если бы не клинок… клинок, который ОН дал ЕЙ. Клинок, обладательницу которого деос считал мертвой… уже как несколько десятков лет.
  Ловкое движение и он сбивает капюшон с лица, уставившись в пустые глаза на тупорылом лице…
   Кто мог сделать это с ЕГО фэдэлесом? Только ОН имеет право распоряжаться их жизнями. Ярость сменила окраску, став холодной и колючей волной.
   – Сейчас очень бы пригодились твои кристаллы… будь они тюрьмой каждого… – каким-то загробным металлическим голосом прочиканил древний, на самом деле он имел ничего ввиду, фраза без смысла, а может быть так он пытался сказать, что убивать эту кучку не намерен.

Отредактировано Энтропиус (05.09.2019 17:50:41)

   Это было красиво: аморфно-блескучая «ртуть» поднималась прямо из земли вначале тончайшими нитями, а потом и полноценными жгутами тугих плывущих кристаллов, пытающихся окутать своих жертв. Однако была маленькая заковырка, а именно в распыляемой эффективности, все же способности этой подобные, предназначены для тонкой и точной работы на одном-двух врагах, а распыляя силы на многих, мощь падает многократно. Одно радует, что аура врагов не была сильна, да и сами по себе они, по сугубо-личному мнению деоса, не представляли особой угрозы, будь враг сильнее и оказывай его аура мощное противодействие, все могло бы обернуться куда как хуже.
   Но что хуже в их случае? Вряд ли что-то, кроме другого деоса, может убить двух божественных существ. Да?
   Богиня снов танцевала… нет, лишь со стороны её движения казались обманчиво-расслабленными, «звенящими хрусталем», на самом же деле это был смертоносный танец хищника. Энтропиус не так двигался, не без грации, конечно, но в его ударах, выпадах и атаках читались либо леность, либо ярость – и то и другое также обманка.
   Вот уж воистину «украшение Энтроса», как некогда характеризовали совью богиню. Деос усмехнулся. То же самое, что смотреть, как какая-нибудь брошь «Барнаш» ювелирной фильмы «Графф» неистовствует на трупах злейших врагов. Нет, бредовые мысли и подобных в голове деоса отродясь не водилось, во всем, что касалось боя, он не терял «чуйки». Терял голову (иногда почти в буквальном смысле), самообладание, но не чутье. Это его проклятие со времен падения бога войн.    «Да, сестрица…» – уже более спокойный, даже холодный голос, нотки гнусливости почти в него вернулись, почти…
   «…Ты, конечно, за последнее время стала гораздо смертоноснее, но у меня нет намерения и желания уничтожать эти великолепные образчики человеческой слабости, сколько бы не было велико мое желание любоваться твоими движениями. К слову» – его голос стал прежним и к тому же подтрунивающим, – «тебе все еще не хватает губительности!»
   – Нужно найти источник! – деос с помощью рывка оказался на одной из полуразрушенных колонн, присев на корточки и смотря сверху вниз на разворачивающую баталию, – где источник, Рирариум!? Чьи нити окутали их!?
   Сам деос по какой-то причине не мог сосредоточиться, что-то расфокусировало его, заставляло одновременно не мелочиться на этих жертв неизвестного мага, и думать о творимом безобразии. Очень… странная… картина…
   Внезапно один из врагов, не заботясь о сохранности собственного тела, безвольной куклой ринулся прямо на Риору, рискуя пропороть себе брюшину, но вместе с тем выпад его обещал быть неплохим: удачный ракурс, сильный рывок и смертоносное движение.
   Движение руки и разверзшаяся трещина под ногами разделяет богиню и атаковавшего, тот падает вглубь, в открывшейся проем. Энтропиус заозирался, стараясь принять сложное решение, куда идти, – я иду дальше… – бросил он, хотя и не знал, что если просто двигаться вперед, то от этого ничего не изменится. Их цель была не на данной плоскости…

Отредактировано Энтропиус (24.09.2019 19:56:05)

   Обломки капители, одиноко стоящие колоны, оббитые края винтовых лестниц – всё это создавало ауру некой скрытой опасности для непосвященного ума, будто кто-то яростный и неумолимый энное количество времени назад рвал стальными когтями монументальные плиты, крошил в пыль камень, дробил цветные витражи.
   Шаги Энтропиуса мягко шуршали по мелкой гальке обломков некогда великой цитадели. Ему очень не нравилось то, что творилось вокруг – ситуация отдавала душком, было совершенно не понятно куда прилагать силы, а распылять их вокруг подобно бездарному кашалоту противно самой природе, да и не его это вотчина. Странно, но именно в отношении Рирариум он соблюдал какие-то странные, на грани абсурдной мистики, правила, практически соблюдал внутренний кодекс, чего ни разу не было замечено в отношении кого-либо другого. Вот и теперь – все вокруг досталось сестрице в наследование, едва ли есть смысл стремиться разложить остатки цитадели на камушки.    Она исчезла внезапно. Секунду назад некогда яркая и отчетливая аура затянулась в черный желоб необъяснимой энергии, определённо, природа той энергии была столь чужда деосу, что казалось почти таинственной. Или он просто слишком редко сталкивался с такими её носителями.
   Деос заозирался, прислушался к себе и к тишине окружающего пространства. Звать богиню снов было явно бессмысленно, ощущение угрозы возрастало, но казалось столь сладким и притягательным, что предвкушение засосало где-то под ложечкой.
Убить богиню снов не деос окончательно не мог, однако никто не мешал убивать богов на сотню лет и это не малый срок, интересно, ситуация представляет угрозу или все проскользнет быстро… стремительно…
   Его – Энтропиуса, не желали здесь видеть, об этом читалось в каждом камне, в каждом витраже, и единственное что вызвало у бога почти когнитивный диссонанс – способность врага отключить ЕГО «цепную божку», сделать ее недоступной. Уже одно это настораживало. Нет, Энтропиус даже в древние времена не был супер-убиватором одним пальцем левой ноги, да и ментальная магия из всех магий им освоена довольно посредственно (для его уровня, конечно) и все же… кто-то оказался в этом клоповнике столь искусным… столь могущественным, не побоюсь этого слова. И. НЕ деос. Определённо. И не фэдэлес. Вообще, не гуманоид. Усмехнувшись своим мыслям, древний даже подумал, что на Риарруим напали галлюциногенные грибы или сладострастные тентакли. И то и другое не противоречило происходящему, за исключением факта – вряд ли во всем Энтеросе найдутся грибы, что смогли бы провернуть такое с деосом.    Вокруг Рирариум сгустился мрак, но он рассеялся столь же быстро. Обстановка вокруг сменилась, кажется, то была просторная зала глубоко под землей, судя по сырости, кисловатому мху и светящихся гусениц.
   К богини что-то приближалось, что-то огромное. И голос звучал, – «…но этот мир научил меня быть терпеливой… ты лишила меня раба… то был очень хороший раб… верный, послушный…. Плохой поступок. Кстати, приятно, наконец, познакомиться, ты вряд ли меня помнишь…»
   Из полумрака показались два светящихся глаза, а после и целая фигура гиганской элькрафирии. Совершенно непонятная аура, как и вся птица. Не то мутация, не то хаос знает что еще, казалось, природа и генетика решили поиграть в дикие игры с этой «птичкой». Но то, что перед богиней предстала элькрафирия, сомнений не было.
   «Было очень сложно умыкнуть тебя из под пригляда старшего братца, но получилось. Его время тоже придет, пусть и гораздо позже… начнем?»

   Бархатистые спинки извивающихся гусениц расчерчивали резковатые углы знакомых рун. Благодаря своим размерам, сопоставимым с парой литровых бутылок минеральной воды, гусеницы служили прекрасным полотнищем для «крафтовых» иероглифов. Нет-нет, да и узнаешь в них что-то из природы управления кристаллами.
   Птица взъерошила перья, нахохлившись. Взгляд нездорово-аловатых глаз цепко бегал по фигурке богини, особенно задерживаясь на её лице, складывалось ощущение, что Эльриму что-то очень не нравится в Рирариум: или в деталях внешности, или в ответных реакциях на его слова.
   – Ты на что-то надеешься, ведь так? – щелкнул клювом хищник, резким движением приблизив свой язык к бледному лбу богини, его голова благодаря особым позвонкам изогнулась набок, но влажный кончик так и не коснулся правой брови. Из пасти несло смрадом и чем-то кислым, – все это тянется так долго, что я уже почти забыл, с чего всё началось, впрочем, не важно…
    Пригнув голову, Эльрим быстро – быстро принялся перебирать массивными мозолистыми лапами, обтанцовывая вокруг девушки своеобразный круг отчуждения, крылья полуоткрылись, перья вздыбились. Искры, высекаемые когтями твари, летели прямо в лицо, будто невидимый покровитель фортуны вознамерился опалить богине глаза, – Ты даже не представляешь, что происходит! – почти рыдающий хохот разорвал глотку. Все вокруг пришло в движение: воздух, птица, нелепые рунные гусеницы, да сами камни и земля под ногами. – Это считай её последователь, её война. У каждого своя война, – показательно-равнодушно пожал плечами деос, – пусть учится вытаскивать себя… да хоть за гланды! В конечном счете, он все равно сдохнет.
   Непредсказуемость деоса хаоса и его внутренних решений было частью «психокартины личности», вот он злится, будто готов уничтожить все живое вокруг, но тут же лицо озаряет почти блаженное спокойствие, а порой наоборот – внезапная вспышка ярости на доселе спокойном лице перерождается в бесцельную бойню.
– И да, кажется, я догадываюсь, куда этот поганец её дел.
   Немного помедлив и будто бы посмаковав момент, древний огляделся, – нам нужно попасть на нижние уровни, скорее всего в примитивненькое подземелье, или где там у них было ядро Ордена. Только его остаточная мощь могла сотворить подобное… ха! Это даже забавно! – с долей иронического предвкушения взвился деос и быстро поскакал куда-то вперед.
   – Надеюсь, её тело не пожирает прямо сейчас какой-нибудь мерзопакосный червяк, ну… на худой конец, в нем могут прорасти энергетические паразиты, но это лишь предположения, дорогуша, – всё еще обращался к Реосфорэссу деос.Элькрафирия же не хуже какого-нибудь кунг-фу мастера врезала лапой по тому месту, где стояла богиня, крылья рассекли взмахом воздух, отправляя гротескное тело вверх, перекувыркнувшись, тварь, вытягивая шею, намеревалась припечатать богиню в грудь.
   Кристаллы в стенах вибрировали, а громкий лающий смех Эльрима многократно отражался от стен, играя мерзкой какофонией звуков.
   Для использования подобных печатей всегда требуется ослабить врага. Даже тебероссум деосов без этого не работает, чего уж говорить о печати на крыле.
   Наслаждение боем, предвкушение и азарт – вот чем полыхала морда твари.

Легких путей покровитель беспорядка не искал тогда и не ищет сейчас. Потому, воспринял как нечто само собой разумеющееся появление десятка таинственных фигур в плащах с нечитаемыми аурами, кто-то явно постарался, чтобы сделать их недоступными для высокоранговой магии. Смысла принимать бой Энтропиус не видел – это тупик. Ну уничтожит он очередную кучку марионеток, толку? Лучше действовать иначе, так, как от тебя не ожидает оппонент.
Поддаться сну было не так уж сложно, всего то спустить на тормоза защиту и вдохнуть спертый талый воздух. Тело само погрузилось в транс, откликаясь на внешнее подавление и все же следовало соблюдать осторожность, если маг или центральное звено всей этой системы использовал тонкое магическое плетение, то деосу следует быть предельно осторожным. Если порвать бахрому узорчатого сна, никому лучше от этого не станет, даже самому богу, он слишком груб для тонких материй, а ловушку делал мастер, явно находящий особое упоение в построении тонких комбинаций и схем. Вот за чем ему два спящих божка? Очевидно, подпитываться их силой, но каким образом? Тупо испить его или сестрицу все равно, что подступиться к двухсотлитровой цистерне и попытаться обернуть ее себе в глотку, оправдывая свое нелепое занятие сильной жаждой. Не то что вся вода даже в желудок не войдет, но жаждущий и цистерны то не удержит. Так себе ассоциация, но не понимать этого искусник не мог.
Тонкая нить сна обвязывала за шею, норовя удушить – именно так чувствовал чужеродную магию деос, его перемещали, при помощи магии само-собой, сквозь порталы или пространственные складки, на периферии сна и реальности, ощущая себя и здесь и там, деос попытался нащупать нить Рирариум.
Эльрим носился вокруг смерчем из магических потоков, гусеницы-гиганты на стенах были, похоже, чем-то вроде биологического аккумулятора: они терлись друг об дружку и брюхами о кристаллы, от этого толстые тельца светились ярче, передавая энергию в руны.
В ход шли кости, пернатое чудовище бросалось на богиню жадным хищником, норовя вонзить лапы как можно глубже в мягкие и податливые ткани. Получалось так, что Эльрим в основном целился в живот Рирариум, время от времени перемежая свои попытки с атакой головы.
Одна из гусениц, что как раз ползала внизу у пола, засветилась пронзительно ярко, каким-то кислотным оттенком крови и в следующий миг полетела в сторону богини, рискуя взорваться у самого ее лица не хуже отменной гранаты. Надо что-то сделать.
В голове зазвучал голос деоса, в нем не ощущалось волнения или чего-то агрессивного, скорее спокойствие, перемежающееся с занимательным повествованием внутренних и внешних ощущений:
«Я где-то между сном и реальностью, пока в абсолютной тьме. Чувствую, как мое тело кто-то перемещает на каменный постамент или вроде того, руки и ноги фиксируют на растяжках, к груди прикладывают что-то холодное. Кристалл или камень, очень похоже на то, что собираются перекачивать энергию в него, интересно, как наши друзья собираются решать проблему с сопоставлением сил. Что у тебя? Полагаю, твоя тушка где-то рядом или такого приема удостоилась только моя, вполне вероятно, что тебя затянуло куда-то не туда…»

   Реальность встретила почти приятной болью во всем теле. Болели только почему-то исключительно кости, а уже от них неприятные судороги нервными импульсами поражали каждую клетку. Вокруг темно и сыро, сверху на руку капает что-то влажное и густое, а еще неуловимо разящее солью и металлом. М-м-м-м, чудесное амбре. 
   Зрение работает исправно, стоит только открыть веки, но не спешит с этим: наслаждается моментом, ощущением интриги так сказать, Энтропиус мог бы даже отыскать интригу, когда дело касалось вопроса: какую ногу ему отрежут первой. Но сегодня явно не день отрезания конечностей, но тоже не плохо. 
   Судя по звуку падающих капель и тихий голосов, они находятся в подземном помещении без деталей малейшего декора – эхо звучно разлетается по далеким коридорам и ответвлениям, каплям с потолка приходится долго пребывать в полёте, прежде чем они расшибаются насмерть о каменный пол. 
   Открывает глаза. Полумрак. Руки стянуты войлочной веревкой, от этого даже смешно, а нет, веревка не простая, пропитана неким антимагическим раствором, судя по интенсивному свечению пропитка двухслойная, да и среди волокон имеется кристаллическая сеть. Но все равно смех один. 
   – Молодчики, пардон, не будете ли вы столь любезны и не поднесете ли бедному деосу сковородку с жаренными карасиками, больно проголодался. И всерьез решили всю мою силу запхать в этот маленький кристаллик, знаете, даже обидно. А обидеть боженьку может каждый.     Существа в плащах пялились тупыми взглядами на Энтропиуса, явно испытывая затруднения в сложившейся ситуации. Лежал он, кстати, и впрямь на выступающей из каменной стены глыбе,  на такой же глыбе у противоположной стены и на пару-тройку метров выше лежала Рирариум. Её ноги и голову оплетали золотистые нити, собственно, эти нити были единственным источником света, у самого потолка они скапливались в огромную золотую массу, и в её центре была подвешена гигантская клетка с выломанными створками. 
   Клетка не пустовала в ней находился тот, кто именовался Эльримом. Собственно, бедолага истошно орал и раздирал когтями пол клетки, бился головой о прутья, гиганские крылья ходили ходуном. Да, Эльрим был элькрафирией – то являлось его истинной сущнстью, или нет? Трудно ответить на этот вопрос, так как голова у него явно принадлежала человеку, а подобного мутанта деосы не создавали, это что-то за гранью. 
   Энтропиус даже удивленно присвистнув, испытав детскую радость неизведанного. Древний до сих пор коллекционировал моменты, которые вызвали в нем хоть какие-то эмоции, – эй, молодчики, это с кем же согрешила его матушка? Так ладно, весело с вами, но пора и честь знать...
   Сорвать путы не было трудностью, хотя доставило хлопот чуть больше, чем он ожидал. Фигуры в плащах отскакивали к стенам, похоже, не имея желания драться с деосом, но и уходить не спиши, поговорить что ли хотят? Чистый сюрреализм. 
– Сестрица-а-а-а! – заголосил Энтропиус на всю пещеру, его голос многократным эхом прокатился по каждому ее закоулку, – пора вставать, солнце уже встало-о-о-о-о-о! 
   А слабость нехилая такая, он не выпускает из руки кристалл размером со страусиное яйцо, его пришлось почти вытащить из своей груди и теперь там зарастает изъязвлённое отверстие - так себе зрелище, у Рирариум такой же камень, наверное, снизу не видно. Жрать камень не хотелось. Жрать хотелось жареных карасиков.

Ошмётки мяса, осколки костей, клочья волос и молочно-белые фрагменты зубов в лёгкую долетали до Энтропиуса, орошая сероватую кожу краплаковыми пятнами, в нос ударил неприятный душок, от исходящих парами содержимых желудков и кишечника у некоторых разодранных жертв. 
Кому-то валяющиеся груды истекающего кровью и соками мяса могли показаться той ещё мерзостью: ставшие бесформенными обрубки, ленты кишок и тончайшие нитки энергетической паутины, точно кволые тельца экзотических червей. К тяжёлым ботинкам деоса, меховая облицовка коих была порядком замызгана кровью, подкатилась оторвана по локоть женская рука без двух пальцев. Эльрим как раз почти закончил шинковать собственных последователей. Его приступ безумия казался божеству беспорядка настолько правильным и обыденным, что вызывал разве что бесстрашное одобрение, тварь совершенно не была похожа на Рирариум, у богини снов если и могли быть зачатки, ростки или даже полноценные цветки безумия, то на взгляд деоса, совершенно иного сорта. Их нельзя сравнивать, как, например, необузданное желание битвы и хороший кусмень схаласдеронского балыка. 
Легонько пнул оторванную конечность, та покатилась к лапам гигантской монструозной совы, но не успела коснуться мясистых лап – Эльрим прыгнул, распахивая практически мокрые от чужой крови крылья, об стену из-за их резкого раскрытия шмякнулись не то остатки чьего-то кишечника, не то длинная стенка пищевода, со свойственный звуком сползла по стене.
– И никаких карасиков, драть вас в хвост и в гриву, молодчики хреновы! – глумливо хохотнул Энтропиус, пружинисто отталкиваясь от каменной кладки и отправляя своё тело в стремительный, но недолгий полет до темной ниши в высокой сводчатой стенке, рядом с которой из сталагнатовой колонны и бетонного перекрытия образовалась преграда. «Интересно, могу ли я ещё каким-нибудь образом повлиять на пространство?» – не то, чтобы Энтропиусом и Рирариум в то время была какая-то особая духовная связь или священное единение душ, совсем нет, все эти сказки для детей, но мысли богини были слышаны им и пусть причина тому совершенно прозаична и даже пошла – мужчина специально настроил на её пси-канал собственный мозг и магию, считая подобное решение наиболее эффективным. 
«Никогда не задавай себе таких вопросов, сестра! Ты можешь всё, важно лишь найти наиболее эффективный путь!».
Когда Рирариум села на край каменного выступа, то бойня с последователями Эльрима уже успела закончится и перед богиней открылась забавнейшая из картин. Нет, она могла бы быть забавной, если бы не весь ужас, что в себе несла.
Гигантская окровавленная птица с очеловеченным лицом рывками кидалась на деоса, но тот успевал в самый последний момент уходить от острых костей и смертоносных крыльев, перепрыгивая с одного выступа на стане на другой, так и прыгали по стенам: стремительно, отчаянно и с трудом уловимо для глаза обычного человека. Каждое приземление Эльрима на неровную кладку подземной залы выбивало немалые куски минеральной породы, со звонким стуком она падала на пол, разбиваясь на еще большие кусочки. 
– Арум, прелесть моя животворящая, ты проснулась!? – пусть деос был далеко, да и место его дислокации менялось каждые две секунды, но голос долетал до ушей богини без особых проблем, – утро доброе, как видишь, за мной тут увязалась какая-то гадость! Даже не представляю, что с ней сотворить такого! 
– Ненавижу вас твари! – завопил Эльрим, на выдохе хрипло, почти навзрыд, – гнилые паскуды, убивающее всё на своём пути! Зачем! Зачем вы создали нас!? Чтобы мучить!? Держать в клетках!? – очередной прыжок заставил деоса пролететь над Рирариум, приземлившись на выступ над её головой где-то в десятке метров, обломки камней посыпались на голову богини, когда монстр в попытке догнать шального бога, вонзил когти в крепкую стену.
– Я тебя первый раз гляжу, кто ты вообще такой? – в свойственной манере гоготнул Энтропиус, но ведь Рирариум легко могла уловить серьезную интонацию в его голосе?
– Когда-нибудь вы сдохните, вы все сдохните! Все первые дети мира, все превратитесь в прах! Я проклинаю вас за все! 
– Да за что, блаженный? – похоже, Энтропиуса подстёгивал спортивный интерес в купе с чем-то вроде шаблонного артистизма, ведь кто будет называть блаженным полностью окровавленную птицу-монстра?
– За мою невозможность полностью эволюционировать! За мою инвалидность!

Отредактировано Энтропиус (09.02.2020 15:44:38)

– Проснулась? Что-то непохоже, и во сне, и наяву вижу одни и те же лица. Я смотрю, ты развлекаешься, а мне, признаться, он уже успел изрядно надоесть… Ай!
– Как знакомо! – внезапно расхохотался Энтропиус, его звучный баритон ударялся о стены, возвращаясь обратно многогранным мягким эхом, – Одни и те же лица, одно и тоже небо, это не столько надоедает, сколько вызывает желание раскрасить однообразность в иные краски. Голубому подходит красный. Белому пепельный. Зеленому чёрный. Великолепие покрасивевши наших с тобой глаз!
Да, столь грубое вмешательство не могло не сказаться на уровне магических сил богини, та оказалась окончательно истощена, деосы ведь уже далеко не те, какими были тысячи лет назад, а уж внутрирасовая бойня не добавляет им благодати и магической энергии. 
– Здесь есть ещё что-то стоящее нашего внимания, не знаешь? Если нет, то я бы хотела вернуться домой...
Деос задумался, перекатывая во рту желтый пшеничный колосок, невесть откуда взявшийся в подземелье, – как сказать, здесь я ощущаю ауры по меньшей мере двух десятков твоих фэдэлесов и ещё около сотни аур разнообразных элькрафирий, в том числе сидящих в яйцах. Если не против, я направлю в это логово своих сподвижников, они на время переправят в Тандерклеп всё ценное, а когда твой Орден будет готов, сама решишь, что со всем этим делать или, если желаешь, могу прямо сейчас прибить всех двуногих и передать тебе часть их сил, поверь, оно бодрит лучше Биорторской перцовки!
На время Энтропиус замолк, сосредоточенно вглядываясь в пространство перед собой, минуло не более пяти секунд, как в треске фиолетовых искр пространство рассыпалось, образовывая рваные очертания магического портала. Звук был таким, словно по толстому стеклу стреляют из ружья, а на заднем фоне бьётся тысяча хрустальных бокалов.   
– Уф, хорошая же здесь защита от телепортации. Была. Идём, нам ещё стоит обсудить твой орден, ты думала, где хочешь его устроить? Исследовала примеры замкнутых магических схемы в библиотеке? Невозможно обрести силу без человеческих ресурсов, драгоценная сестра, мы и примитивные твари не разделимы, мясные мешочки с силой, для их роста и развития нужны поистине тепличные условия, – деос широко ухмыльнулся, – тебе в любом случае предстоит создать таковые для них. Орден - своеобразный инкубатор и от его качества зависит качество будущего выводка.

Кожу щекотало тепло от искрящих огоньками языков пламени в кострищах, что располагались по обе стороны старого Тандерклеповского зала. Сверху свисали запыленные полотнища с изображением давно забытой в веках геральдикой, не то очередная из великого множества вариация на тему хаоса, не то флаг одного из Доминионов. 
Обломки рук, голов и ног мраморных изваяний валялись на грязном полу в толстом слою из известкового песка и грязи. Коридор свободен и не загромождён, деос неспешно шагал по нему, поддерживая Рирариум под локоток, точно она создана из хрупкого хрусталя и рискует разбиться в дребезги. 
– Хм, сестрица, наш благочестивый Отец придумал сей закон. Сильный пожирает слабого, а сила ничто иное, как прерогатива и цель любого, стремящегося к величию. Ты дитя второго поколения, не знаю, скажу ли я тебе новость и сколько она станет для тебя удивительной, но мы ведь не первые дети нашего Отца и не первые, кто ему не понравился. Наш папаша, знаешь ли, вообще любит ломать и выкидывать игрушки. В естестве этого мира, в самом его первозданном коде записана борьба, даже не так... эволюция – есть борьба. 
До массивной арки прохода в соседний не менее разрушенный зал оставалось пара десятков метров, но Хаотичный остановился, склонив голову на бок, отчего легкий мелодичный перезвон племенных фенек и стержня фиолетового пера в его повязке, коснулся уха.
 
– Не знаю, как их имена и сколько там великое множество, но я не сошел с ума. Так вот, Эльрим возжелал раскрасить этот мир в свои краски и ему попросту не хватило сил. Нам хватит, сестра. Вот и весь расклад. Эльрим был слаб. Слабость порождает гниль, а она тянет за собой забвение. 
Вскоре они оказались в алом зале, залитом тусклым вулканическим огнем, возле широкого дивана на несколько персон стояли матовые сферы, деос присел на край, разминая шею и кивнул на одну из сфер.
– Это хорошая идея, от сюда есть доступ ко всей информационной базе ордена. Ты и сама знаешь, сколько потребуется сил для осуществления твоего плана. – Контрастировал факт деос, а после произнес скорее для себя, – создать изолированное пространство... я уже не говорю его обслуживании, нужно минимум пол миллиарда килотонн чистых навитонов. 
У каждого была своя мера исчисления энергетической мощи, деос пользовалась одним из популярных методов, но этот метод счета, разумеется, был не единственным. 
– Я помогу тебе, но для сооружения подобного... хм... мира, требуется еще некоторые ингредиенты помимо чистой энергии. Ты сможешь вырастить кристалл великой мощи? Еще понадобится написать специально под твое пространство энергосхему с подробной картой основных потоков... это из основного.