[AVA]https://i.imgur.com/Z21rt6w.png[/AVA]
Бесконечная и прекрасная... фантасмагоричнее, чем миллион ослепительных крошечных солнц среди бархатистых лепестков терракотовой розы – эволюция. А если без сказочных метафор, то жестокий, дешёвый и грязный естественный отбор. Многие поколения проходили через него, Энтропиусу же казалось, что правило «либо ты – либо тебя» где-то высечено на фундаментальных космогонических скрижалях мира и самое верное решение, отыскать эту надпись и хотя бы немного подтереть буквы. Бесчисленные умы, многие расы, формы жизни – все они становились звеньями в эволюционной цепочке: и деосы, и антиквэрумы, и трансденты, и эделиры были вынуждены сражаться просто, чтобы жить с самого первого вздоха. А те, кто, казалось бы, не обречен, каждый день рискует сорваться в бездну: и они срывались, с полной самоотдачей, придумывали эти пресловутые правила выживания для себя, загоняли в рамки простого и пошлого «или ты, или тебя» – не зря Великая Война гремела бесконечно долго.
Но в эволюции содержалась своя особенная благость, красота и не без разъедающего яда, конечно. Эрия тому классический пример. В её непроницаемых чернильных зрачках (кристаллоид уже верно заметила, что Хаотичный обожает смотреть в глаза разумным) святилась яростная ненасытность – именно так расшифровывала сущность древнего все таящиеся в душе эмоции. Впрочем, на первый взгляд, это едва ли могло быть правдой. Энтропиус никогда не имел подобных целей, ему было чуждо пытаться кого-то понять. Осмыслить логические цепи, и схемы мотивов, желаний и страхов – да, но не принять чужое мировоззрение для себя, он все же деос, для которого нет различий в самой жизни. Есть лишь ощущение причастности, а всё к себе причастное, включая розоволосую девицу, деос просто созерцал, делал выводы, сам строил логические схемы. Для него не существовало категории «неверный взгляд» и он никогда не ставил под сомнение мнение других, хотя иногда могло показаться иначе – но то не более чем часть маски, воистину же, какое дело твари, ему подобной, до того, к чему приведут действия или мысли какого-либо существа, он все равно получит опыт.
А еще он всегда считал крайне забавными довольно распространенные мысли, что у кого-то скучная жизнь, именно беззащитными попытками самоутвердится, а не неверными. Он сам, во времена «юности» говорил нечто подобное своим собратьям, фразы не могли быть по своей сути истиной, они слишком относительны. Конкретно для Эрии да – его жизнь, в лучшем случае, показалось бы девушке бестолковой постановкой в театре теней, окажись она на его месте без всех тех ориентиров, якорей и непомерной монолитной плиты прожитого. Обратное тоже верно, нет ничего скучнее жизни, мир которой просто напросто не из твоей вселенной. Но, строго говоря, Эволюции и миру в целом на это плевать, для них каждая жизнь череда ярких вспышек.
Хаотичный бог не желал, чтобы искра этой девушки угасла, он сам ловил себя на мыслях о том, что рядом с ней испытывает непозволительное...
Непомерное...
Невыносимо-болезненное...
...ощущение ненасытности. Слишком редкое чувство, но вместо того, чтобы держаться от источника подальше, он бесстрашно приближался к его размытым границам. О да, будь действие миллион лет назад, он бы накачал её силой под завязку, заставил кричать от бесконечного потока энергий в исступлении. Эрия – великолепный образчик сосуда, с гибкими стенками, податливым нутром и твёрдой кристальной хордой.
Легкое подташнивание накатило откуда-то из-под диафрагмы, – это лишено всякого смысла, сила его греховный сосуд, наркотик, а он – Энтропиус, в окончательной завязке, плюс, теперь жизни казались ему достаточно реальными и интересными, чтобы внимать их собственным желаниям, а не своим лже-потребностям.
– Найдешь того, кто поймёт... хм... – деос призадумался, а ведь он никогда не искал понимания, просто действовал. Интересно, что хотела сказать она на самом деле, обычно под столь обтекаемой формулировкой подразумевают что-то конкретное, но вдаваться глубже не было нужды. Наверное, ей бы не понравились слова одного аскетика, мол, все мы рождаемся одинокими и умираем одинокими, а между двумя этими состоянии, постоянно ищем, кто бы даровал нам иллюзию собственной нужности.
– ...главное, не натолкнись лживого идола, они плетут свои сети и заманивают в них вечных мечтателей, пламенеющие души, даруют каскад изумительных иллюзий, наслаждений, сплетают вокруг нерушимый кокон... а в конце испивают до дна. Я бы не хотел, чтобы от тебя осталась пустая оболочка, это было бы слишком... скучно... – он провел рукой по её плечу, когда девушка рванулась вниз.
Присев на корточки, заинтересованным взглядом сливовых глаз, крупная мужская фигура наблюдала за тем, как Эрия плела свой нерушимый кокон.
– «Помечтаем... знаешь, когда-то давно был деос и звали его Фантэриус... деос разрушительных мечтаний, его поглотила Рирариум... моё решение рискует разрушить тебя», – он склонил голову на бок, отчего племенные фенечки и перья зазвенели пронзительно громко, – «но ты ведь не ищешь легких путей?»
Он ухмыльнулся.
Поднялся.
Вскинул руку.
Зашевелил губами, чтобы сосредоточиться, действовать нужно было с филигранной точностью.
Сколь бы не была душой сильна Эрия, но она одна и у нее есть границы возможностей, хотя бы границы магического резерва, а для осуществления её желаний надо было титановое количество силы и…
она его получила…
… на одну долгую минуту её тело стало прямым звеном, обесточившим весь орден Энтропиуса. Сила его резерва влилась цунами, сбивая собой рубежи, стирая границы, превращая каменные плотины в мягкую шуршащую пыль. Сила клокочущая, ласковая, яростная, бесстыдная, горячая, холодная, болезненная, приятная – вся эта сила наполнила в один миг кристаллоида.
Шанс на осуществление мечты…