– Еще раз. Мы ждем правителя десятой зоны. Во главе армии пробужденных мегаструмов. С радиоактивным кристаллом, убивающим климбатов, который вам вручила обитающая под землей монстродева, – скептично произнес Везевир, выдергивая изломанное перо из собственных заметно порадевших крыльев.
– Именно так, – без тени сомнения ответила Айне.
Она в который раз оглядела своих советников, мало походивших на тех климбатов, трансдентов и планетарных духов, коими они были три дня назад. Киан, святой отец с мутной предысторией и, как оказалось, умелый боевой маг, преподнесший членам диамантового круга пару неприятных сюрпризов, опирался на трость. Сильвина облокотилась одной рукой об «зароке делирия», который ей каким-то совершенно немыслимым образом удалось добыть. За ее спиной расположились гильдийцы и те наемники, коих удалось найти за короткий срок. Айне была благодарна за это, хотя знала, что после победы предприимчивая ламия непременно потребует возмещения, хорошо если в пятикратном объеме. Эйру, аморфный сгусток абсолютной тьмы под холщовым плащом, неподвижно сидит по-турецки, но Айне знает, что он чувствует себя крайне виноватым за то, что мог, но не успел предотвратить распечатывание нового претендента на звание правителя. И, конечно же, изломанный, но несломленный Везевир со своими блюстителями – помесью городской стражи и личной гвардии, созданной тем, чьи кости давно перемолоты в муку.
– Не хочу подвергать сомнению твои способности, но звучит как крайне плохая причина для промедления. Дай «гостям» еще немного времени, и они окончательно закрепятся в Иштаране. Оттуда нам будет их не выбить. Оглянись, город разрушен и заполонен пораждениями некромагии. Кетросова армия разбежалась, стоило ему сказать пару громких слов. И Анна с ним заодно. Очередная парочка предателей, – даденгер сплюнул. Его цепкий взгляд пробирал до костей сильнее, чем обычно. – А ты приказываешь ждать у моря погоды… Нет, не так. Приказываешь ждать Темного Эфира верхом на мегаструме с артефактом, которого просто не может существовать.
– Эй, Везевир-сама, нельзя считать девушку стервой только потому, что она выглядит как стерва, говорит как стерва и… Хотя, пожалуй, можно, – подала голос молчавшая до этого мгновения глава Гильдии Вольных торговцев. – Да и потом, мы до сих пор не знаем, что случилось с Анной. Кетрос и вовсе спас Айне жизнь, и хотя бы поэтому ты не можешь насадить его голову на пику. А Инфирмукс-кун самый сильный и бесшабашный парень на моей памяти. С ним хотя бы от скуки не помрем.
– У нас мало людей, провизии, оружия в конце концов, – упрямо повторил глава тайной полиции.
– И не будет больше, сколько не тверди об этом. Иешуа скоро придет. Если нет, я пойду туда одна и покончу с Азмаданом так, как делала это всегда, – Айне посмотрела в сторону моря, кажущегося чернильно-синим в лучах фиолетового солнца. Она знала, что есть только две причины, согласно которым климбат не может прибыть к самой большой горе острова: либо он захвачен в плен, либо мертв. Первое было ненадолго, а при мысли о втором в воображении девочки появлялись не самые лучшие картины. Потерять в один день собственный город и того, с кем тебя связывает нечто большее, чем запечатленная, в сущности, мира клятва – ужасный, пусть и вероятный финал. «В таком случае, мне ничего не остается, кроме как, – Демон посмотрела на кинжалы, которые она все это время держала в руках. – …прирезать его. Или погибнуть в бою. Не худшая смерть». [float=right][/float]
Раны, полученные ей, затянулись, отчасти благодаря заклинаниям и целебным бальзамам, отчасти – поразительной способности климбатов к регенерации. Но врачевать душевные раны куда сложнее, чем врачевать раны душевные. Сомнения одолевали Айне. Все было неправильно. Новоявленный правитель заперся в баше вместо того, чтобы наводить порядки, которые, как знала правительница, могли быть очень радикальными. Никто даже не пытался напасть на их лагерь, собранный не так далеко от города. Как будто Азмадан, подобно змею, ждал, пока добыча сама подойдет достаточно близко. Демону хотелось верить, что в этот раз он обломает клыки.
– Я проведу Айне через катакомбы. Они – место, которое я должен хранить, – Эйру приспустил капюшон плаща, обнажая силуэт, отдаленно напоминающий мальчишеский. – Если все пойдет плохо и тучи затмят солнце, мы подорвем их. Завалим форт вместе с чудовищами, гнездящимися там.
– Но это убьет тебя, – напомнила Сильвина, не так давно с упоением подпиливающая ногти, вернее будет сказать - когти, миниатюрной пилочкой. Хотя она и достала нужное количество взрывчатки, к «плану б», с каждой секундой ожидания становящемуся все более реальным, рыжеволосая относилась холодно.
– Азмадан в любом случае убьет его. И нас с тобой тоже, – вторила Айне, прекрасно понимая, что после ее смерти ламии есть куда бежать. Правительница не говорила этого вслух, но надеялась, что Сильвина прихватит с собой Киана и всех тех, кто не сможет защитить себя сам.
Давно усвоившая для себя, что идти или не идти на смерть личное дело каждого, Демон считала предстоящий бою своим собственным и, может быть, еще и боем Инфирмукса. Она не из тех, кто станет забирать с собой всю свиту на тот свет. Если последний вообще существует – проповедям возможно первого в мире трансдента-праведника Айне не сильно верила. «Где бы ты не был, поторопись, Иешуа. Иначе мы тут сойдем с ума от трагизма и жертвенности».

Отредактировано Айне (25.08.18 20:03:18)

Но никто не пришел. Айне казалось, что она целую вечность вглядывается в горизонт. Ни титанических, скованных огнем и камнем мегаструмов, ни одинокой фигуры мальчишки. Только радиоактивное солнце утопает в набивших оскомину лиловых небесах. Она убеждала себя, что еще пара секунд – ничто для ее затянувшейся на тысячелетия жизни – и Инфирмукс вернется. Но надежда недолговечна, особенно для того, кто никогда ей не жил. Нет, Айне предпочитала отчаянье, мрачную решимость, действие вопреки, но никак не ожидания и веру. Слыша разговоры за спиной и видя, как меняется настрой ее людей, она чувствовала, что поступает неправильно.
«Что мне делать, Сату?» – климбат полагала, что никогда больше не произнесет этого. Фраза из того времени, когда она была потерянным и ненавидящим все столпы мира молодым климбатом. Когда видела в скорбилусе уже не монстра, уничтожившее все, что было дорого девочке, но мудрую наставницу. «Бескостный вопрос. Ты уже приняла решение», – безэмоционально отозвалась трансдент, но Айне не стала ругать ее за недостаточное почтение к чувствам.
– Прости, Иешуа, – тихо проговорила девочка. Смерть на Климбахе вещь привычная, как бы Демону не хотелось верить в обратное. Она повернулась, внимательно оглядывая наспех собранный лагерь. Жалкая горстка климбатов, не армия, скорее побитая жизнью банда. И все они с чего-то решили умереть за нее. Почему?
– Мы выступаем, – четко произнесла Айне то, что все давно хотели услышать. – Знаю, правитель из меня никудышный. Жаль только, Азмадан скорее сожрет кишки каждого из вас без соли и, чем станет достойной альтернативой. Я собираюсь вызвать его на честный поединок. Но подыхать вместе со мной или нет – личное дело каждого.
– С чего ты взяла, что мы идем подыхать ради тебя, Демон? – прокричал один из климбатов, одетых в форму тайной полиции, быстрее, чем Везевир успел обратить на него внимание. Айне улыбнулась. Впервые после того, как попрощалась с Темным Эфиром.
– Верно. Если и подыхать, то только ради девятой зоны. Мы будем драться за Шантитус, за каждый миллиметр выжженной радиацией земли. За каждый уровень Иштарана, каждую улицу и каждую захудалую халупу. И даже если мне суждено проиграть, я буду знать, что мне довелось сражаться бок обок с самыми безумных климатами, каких только видел Энтерос! Теми, что плевать хотели на Азмадана и пророчества!
Демон не могла представить, что ее короткая речь произведет такой эффект, но собравшиеся здесь и сейчас горячо поддержали ее. Чуть меньше сотни глоток выкрикивали лозунги, прервав тишину, успевшую опротиветь за время долгого ожидания. Девочка не верила собственным глазам, ведь согласно всем прочитанным ей политическим трактатам, у нее не было и шанса воодушевить даже последнего глупца. Было ли дело в долгом ожидании или в том, что Айне инстинктивно удалось ухватиться за то, что действительно было важно для собравшихся здесь – не правительница и незнакомая многим честь, а собственный дом, вновь обретенный после долгих скитаний? Не имеет значения, ведь сегодня Демон пойдет в бой не одна. Ради клятвы, ради собственной зоны, ради Инфирмукса, наконец, она не позволит Азмадану дышать отравленным воздухом мира, ставшего для столь многих родным.
Немногочисленные сторонники правительницы девятой зоны отбыли на часть раньше, чем вдалеке показались силуэты мегаструмов.

«Слишком поздно, Иешуа», – с нотками грусти ответила Айне. Она стояла на расстоянии меньше полуметра от Инфирмукса, появившись всего секунду назад, аккурат к тому моменту, когда он отправил мысленное послание, а дверь за спиной новоявленного правителя была аннигилирована на молекулы.
Но девочка явилась не одна, прихватив с собой всю свою потрепанную долгим путешествием сквозь кишащие тварями катакомбы свиту. Красноволосый даденгер сжимал массивный двуручный меч и, похоже, пытался испепелить Азмадана взглядом, миниатюрная ламия придерживала увитый резьбой и шестернями мушкет, простой деревянный посох светловолосого трансдента угрожающе переливался магическим сиянием, а со вскинутых ладоней планетарного духа вот-вот сорвется пара-тройка могущественных печатей. По скромному мнению Айне, с такими союзниками не стыдно и умереть.
К несчастью, Азмадан тоже прихватил компанию. Один неясный жест климбата, и его сторонники заполонили площадь один за другим. Люди диамантового круга, в том числе старый знакомый Азария, обзаведшийся парой шрамов, длинноволосый дракон, чей наряд стал богаче прежнего, но неудачных кукол-клонов при нем не было, и многие другие, смотрящие на Эфира и Демона с презрением и ненавистью.
– Так ты и есть Азмадан? Ведешь себя как правитель, но даже не удосужился победить меня в бою. Хочешь исправить это недоразумение? – произнесла девочка, ударяя лезвием одного кривого клинка об лезвие другого.
– А мне с того какая выгода? Твоя крепость захвачена, твои люди признали во мне правителя. Даже если я сумею взять вверх, разве твой драгоценный друг не прикажет своим прекраснейшим творениям разорвать меня на куски? Хорошая гарантия справедливого поединка, ничего не добавишь, – усмехнулся Азмадан, беззастенчиво рассматривая Айне, так, будто пытался прочитать ее мысли. – Так вот они какие, женщины, ради которых мужчины идут на смерть. Если дорожишь своим самцом хоть на десятую часть так же, как он дорожит тобой, уходи. И забери с собой ту кучку оборванцев, что по какой-то невероятной причине сочла достойными противниками для моих спутников. Взгляни на Иешуа: еще немного, и его разорвет та сила, которую он неспособен сдержать. Будешь и дальше выкрикивать обвинения, пока он умирает?
«Что есть абсолютная смерть? Не смерть тела. Смерть духа. Дети мертвого мира погибают прямо сейчас и ни один из вас не способен это изменить», – произнес голос собрата Эреба и Сату, который только они одни могли услышать. Скорбилус Азмадана был почти столь же разговорчив, как и он сам. «Закрой гниющую-разлагающуюся пасть, мегаструмово отродье. Айне, не слушай изменяющего-сращивающего!.. Скользкий-находчивый Эреб, сейчас же свяжись с Огоньком! Не могу подчинить тело! Нужно спасаться-бежать», – крики трансдента утонули в хохоте древнейшего модэста. «Глупая маленькая Сату. Ты, я и он связаны куда прочнее, нежели вы с девчонкой-смертницей. Какая чудная удача – вы оба произошли от моего семени, а потому неспособны бороться с возведенной праотцом преградой. Смотрите, наблюдайте за тем, как разлагается разум носителей. Пока еще можете наблюдать».
Слова Азмадана попали точно в цель. «Потерпи, пожалуйста, потерпи. Еще немного и все закончится», – Демон не могла не видеть, в каком состоянии находится Инфирмукс, но стоит ей только сделать шаг вперед, и улицы города вновь зальет кровь, как три дня назад. Азмадан стоял между двумя правителями, разделяя их и не оставляя никакой возможности поделиться с контролирующим мегаструмов климбатом частью своей энергии. Нужно было сосредоточится на разговоре или хотя бы приготовиться защищаться… Но все ее мысли были заняты Темным Эфиром, успевшим за этот долгий день «умереть» и вновь «воскреснуть». Айне молчала, не шевелившись нашептывая мальчишке банальности, в которые сама до конца не верила. В глобальной игре настал тот самый момент, когда любое действие приведет к проигрышу в той или иной мере. А время и не думало остановить свой ход.
Неожиданно пространство вокруг зарябило, как вода во время дождя, налилось тусклым пунцово-фиолетовым сиянием. Ментальная связь двух климбатов, казавшаяся нерушимым преимуществом, вдруг обратилась в слабость, которой Азмадан поспешил воспользоваться. Он не потратил ни мгновения зря, и единственным способом прервать ритуал было мгновенное нападение. Вот только Инфирмукс и Айне не слышали ни отчаянных криков Сату, ни настойчивых советов Эреба: скорбилус распечатанного правителя воспользовался их «родством» и заблокировал связь, оставив лишь отголоски эмоции. Но Эфир был слишком занят контролем мегаструмов, а Демон лихорадочными размышлениями о том, как разрешить ситуацию. Неясным ощущениям никто не внял.
Тела Айне и Инфирмукса повалились на землю в одну секунду. Азмадан оскалился и, кажется, собирался отдать некий приказ, но вдруг на его изрисованном лице отразилось удивление и даже страх. Клятва, цепью сковавшая правителей, задела и его, насильно затягивая в ту же ментальную бездну, что амбициозный климбат подготовил для попытавшихся остановить его собратьев. Все те, кто был на площади, окончательно осознают происходящее только мгновение спустя, а пока…

… где-то в иллюзорном мире, собранном из воспоминаний всех трех обитателей Климбаха, проснулась девочка, не имевшая прошлого, только имя. И она была не одинока.

Отредактировано Айне (30.08.18 21:27:50)

Бездна таит в себе множество неразрешимых загадок и непознаваемых артефактов. Те, кто решаются переступить условную границу обжитых земель и перенестись в царство замершего времени, звались искателями. Нередко они и сами были чем-то наподобие реликвии, чудного существа, скованного местом, где мысли обрастают материей. И стоявшая напротив девочки был явно из таких.
– Хантер? – переспросила она, чувствуя, как каждое произнесенное собеседником слово наполняется несуществующими секунду назад смыслами. Хантер. Охотник. Тот, кто преследует, расставляет ловушки, приносит добычу. Но на кого охотится эта девушка? Говорит так, будто выслеживает таких, как она. Вот только…
«Кто я?», - мысленно спросила рогатая, страшась, что так и не найдет ответа. Но сегодня сама Бездна была на ее стороне. Айне. Ай-не. Простое имя из двух слогов, двух гласных и стольких же согласных. Имя, которое дарит надежду. На мгновение на лице девочки появилась счастливая улыбка. Она уже начала произносить свое новообретенное имя, но запнулась на первой его части.
– Ай… Нет, – в отличии от имени Хантер, ее имя не значило ровным счетом ничего и не могло служить полноценным ответом. Кто такая Айне? Что она такое? Нет-нет, обладательница черных, как смоль, волос знала, что должно было быть еще. Другое имя, которое бы придало ее существованию смысл. – Демон. Меня зовут Демон.
Демоны – порождения губительных сил, что и дня прожить не могут, не причинив ближнему своему вреда физического или душевного. С Хантерами-Охотниками их роднит наличие некой жертвы, дичи, которой предназначено быть загнанной и убитой. Айне с силой зажмурилась, пытаясь вспомнить, как и за что она получила это имя. Пустота. Открывая глаза вновь, она почувствовала, как в голове отчетливо прозвучала фраза, до того дремавшая где-то на периферии сознания.
Иешуа. Она должна найти Иешуа.
– Хантер, ты случайно не знаешь никого по имени Иешуа? – Айне с надеждой обратилась к искательнице артефактов. Она выглядела бывалой странницей, куда лучше осведомленной о природе Бездны, хранящей ответы на все вопросы, нежели потерявшая память девочка. Наверняка она бывал и в уходящих на десятки километров подземельях, и на парящих островах, и даже в тех сюрреалистических местах, что неспособен осмыслить разум все обитателей. Девочка помнила немногое, лишь то, что Бездна есть первопричина сущего. Так кто, если не ее верная паломница, способна помочь ей?
Звук приближающихся шагов и гул сливающихся воедино голосов привлекли внимание Демона. До этого момента ей казалось, что в это месте есть только она и Хантер.
– Эй, ты это слышала? – не дожидаясь ответа, девочка бросилась к невысокому обрыву, ведущему к протяженной низменности, сплошь заросшей кустарниками и шляпками непривычно высоких грибов.
В десятке метров от них проходила цирковая процессия. Слон в позвякивающем колокольчиками помпоне вез размалеванный фургончик, а четверо циркачей вышагивали перед ним, распевая одним им известную песню.
– Как нравится мне предаваться мечтам. Ведь безотрадна реальность, страданий полна. И нет им конца, как Бездне нет дна. Я преклоняюсь фантазий несметным цветам, – сладкий голос беловолосой кроунессы в старомодном кружевном одеянии, державшей в руках старомодный веер, звучал убаюкивающе.
– Но пламя растопчет любые цветы. Ответь перед сонмом умерших мне ты. Как скоро надежды, что есть плоть и кровь. Дотла выжжет ярости боль, – гигант, что лицо было закрыто рогатой маской, вторил ей своим срывающимся на хрип голосом.
– Постойте-постойте, дорогие партнеры. Для дела нет хуже беды. Чем разногласий полные раздоры. Давайте ж скорей составлять договоры. Пока в кошельке не нашли пустоты, – на одной ноте пропел худощавый жонглер.
– Пусты ваши речи и рифмы в них нет. И даже ребенку понятно. Наш мир погибает, ветвями ракит. Что памятью жизнь забирают обратно, – печальный голос фигуры в темном плаще завершал странную композицию. От нее Айне становилось немного не по себе.
– Они ведь не лгут? Мир правда... погибает? – это немногое меняло, однако, девочка предпочла бы, чтобы участники труппы оказались всего лишь очередными безумцами, бесцельно бредущими по Бездне. Ведь если мир и правда тает с каждой секундой, Айне может не успеть найти этого Иешуа, кем бы он не был.

Отредактировано Айне (08.09.18 15:39:36)

В ответ на слова трупы последовал ответ, такой же быстрый и безжалостный, как и сама Хантер. На секунду Айне показалось, что она вот-вот проткнет шею циркачки насквозь. «Несправедливо. Они ведь не сделали ничего действительно плохого», - девочка не помнила ничего из своей прошлой жизни, но суть некоторых понятий ей была известна. Наказание должно соответствовать проступку, а то, что творит Хантер – неправильно. И она должна сделать что-то, чтобы это изменить.
Вот только что? Знание об этом Демон потеряла.
Ребенок, один из тех, за кем искательница «охотится», неожиданно прильнул к ней и заговорил. Минуту назад он плакал, опустив глаза, но в этот момент голос мальчишки звучал столь чисто и подобострастно, что Айне ненадолго потеряла дар речи. Прежде, чем Хантер отвлеклась от перепалки со спешно капитулировавшими циркачами, Демон успела задать короткий вопрос:
– Как мне его найти?
– М? Ты уже его нашла его часть, дубина. Давай же, Демон, не ленись – бери в руки иголку с ниткой и сшивай, подлатай наконец своего разорванного мишку, – юный спутник Хантер усмехнулся и собирался было сказать нечто еще, но его прервала молниеносная и не слишком увлеченная концепцией личного пространства спасительница. Выражение лица мальчишки резко переменилось, как будто прикосновение искательницы переключила невидимый рубильник: ребенок непонимающе осматривался по сторонам, словно выпал из реальности на время их недолгого разговора.
– Вовсе нет… Пялиться на грудь? Что же может быть не так с его… Прости. Обещаю тщательно зажмурить глаза при встрече с этим Фордрэном, – Айне звучала не менее растерянно. Шутливо прикрыв глаза руками она попыталась обратить все в шутку.
Но мысли девочки были не слишком веселыми. Память утрачена, значит, нужно попытаться ее вернуть, не так ли? С другой стороны, с чего она вообще взяла, что когда-нибудь обладала этой памятью? Быть может, стоит получше разузнать о порядках этого уголка Бездны и постараться устроиться на новом месте. Напроситься к Хантер в подмастерья и… «Нет. Иешуа. Я помню это имя, значит, должно быть что-то еще», – оборвала мысль Айне. Даже если этот Иешуа нечто навроде религиозного символа, ей во что бы то не стало нужно его найти. Пусть у нее не было достаточного жизненного опыта, но происходящее все еще казалось Демону иррациональным, странным, как разбивающийся на фрагменты утренний сон. Актеры цирка вещают о конце света, а в детей вселяются всезнающие рассказики.
Вскоре их небольшая группа во главе с Хантер приблизилась к утопающей в живописной зелени деревни. Стоило им только пересечь ведомую одним лишь местным границу между природными кущами и царством уловной цивилизации, к неофициальному лидеру «отряда» подбежала улыбчивая женщина в фартуке, за которой семенили несколько детишек гораздо младше Айне. Вместе они напоминали утку с выводком птенцов.
– Томми, дорогой! – женщина бросилась к подобранному Хантер мальчику, который второй раз за всю дорогу перестал хныкать. – Бедняжка, не ты ранен? Знаю каково это скучать по родителям-искателям, но это не повод убегать. А ну-ка извинись перед госпожой Хантер!
– Простите… Хантер, – пробормотал воспитанник приюта, высвободившийся из цепких объятий. Демон не могла поверить – неужели он не так давно с превосходством рассказывал о том, как ей стоит поступить дальше.
– Вот и славненько. Спасибо, что нашли его. Фордрэн, дай Бездна ему здоровья, пусть и одевается жутко, но о людях заботится. Точно, чуть не забыла! Это вам, госпожа Хантер, – «утка» впихнула в руки Айне увесистую корзину, полную различной снеди. Пирожки с мясом и луком, спелые фрукты, свежий кекс и даже надежно запакованная плитка шоколада. Демон усмехнулась про себя. Неудивительно, что все, включая эту брюнетку и приютских детишек, буквально облепивших Хантер со всех сторон, смотрят на искательницу с восхищением.
А она в свою очередь смотрела с восхищением на совсем другого.
– Вижу, ты от безызвестности не страдаешь, – улыбнулась Айне, когда ребятне, к общему ее недовольству, пришлось покинуть «классную-искательницу-когда-я-вырасту-хочу-быть-как-ты Хантер». – Хочешь, пойдем к нему вместе? Мне неизвестны ваши обычаи. Сболтну лишнего и вот, готов новый нагрудник для главы поселения. Он парень бесспорно крутой, но предмет гардероба из меня никудышный.
На самом деле страх едва ли был тем, что двигало девочкой. Искательница не была похожа на того, кто страдает от неразделенной любви, скорее на верующего, произносящего молитвы перед иконой и не ждущего ответа, но Айне вдруг почувствовала сильное желание сопроводить ее к Фордрэну. «Сшить и подлатать?», – весь смысл сказанного мальчишкой в момент озарения так и не дошел до Демона, да и в то, что Хантер с Фордрэном были частью Иешуа, она не верила, но что значит «сшить», если не скроить две души? Воскресшего идола-бога и его искореженного Бездной последователя.

Отредактировано Айне (15.09.18 14:57:08)

Кабинет Фордрэна был неестественно просторным и светлым. Особенно Айне шокировал тот факт, что каждой вещице, будь то книга, груда светящихся драгоценных камней или череп неведомого монстра, тут находилось свое место. Ей так и хотелось недоверчиво фыркнуть – разве можно владеть подобным рабочим местом дольше пары часов и не превратить его в фирменный хамовник? Но, прежде чем девочка успела ухватить эту мысль за «хвост», ее взгляд упал на старый пергамент со множеством картинок, распластавшийся на столе.
Резкие штрихи, обилие черного, наконец, нарочитая угловатость текста. Комиксы выглядели так, будто рисовавшего вот-вот должен был обнаружить неведомый враг, но тот решил завершить свое последнее творение прежде, чем рок настигнет его. Демон видела иные работы этого художника, и была уверена в этом столь же твердо, как в неправильности убранства кабинета Фордрэна.
– Рада встрече. Все верно: Хантер иначе как спасительницей дня не назвать язык не повернется. Даже ваши поданные, пораженные силой ее духа, успели преподнести дары, – она усмехнулась, отпуская беззлобную шпильку в адрес вечноголодной искательницы.
На самом деле Айне и сама была бы не против перекусить, но боялась сильнее усложнить жизнь обитателям поселения. Пусть она и потеряла память, но в глубине души осталась той самой Демон-Который-Приходит-Когда-Называют-Ее-Имя. Гордой, независимой и чересчур самодостаточной.
Нет, ни слово «Сату», ни тем более слово «Иштаран» не говорило ей ровным счетом ничего. С таким же успехом Фордрэн мог бы перечислять имена героев народных былин или героев книг. Единственное имя, чьего значения девочка не знала, но считала его невероятно важным звучала как «Иешуа». Но, быть может, глава искателей сможет помочь ей лучше, чем она ему?
– Нет, но… Я в некотором роде совершаю паломничество, – Айне запнулась. Полуправда прозвучала не слишком уверено. Не говорить ведь, что на самом деле она полностью лишилась воспоминаний и прислушивается к туманным советам сущностей, что вселяются в детей? – Ищу человека по имени Иешуа или место, названое так. Не знаете ничего об этом?
«Как же в нашем мире много слов без смысла», – мысленно констатировала Демон. С другой стороны, с чего она взяла, что мир вообще должен быть осмыслен? Что законы физики и логики постоянны, что циркачи не могут долго прожить на кишащих монстрами просторах, что, наконец, главнокомандующий искателей должен быть сведущ во всем?
Дверь из светлого дерева со скрипом открылась. За ней стояли двое потрепанных искателей. Рука одного из них была согнута под неестественным углом, а на лице второго красовалась наспех собранная глазная повязка. Все присутствующие в комнате, кроме Айне, могли опознать в них искателей не самого низкого ранга, отправленных патрулировать окрестности деревни. И их отряд предстал перед командиром далеко не в полном составе.
– Фордрэн! Чудовище… насекомое… э… монстры с кучей ног свил гнездо у Путеводного перевала. Илай с Ханной мертвы, его сестра без сознания. Мы пытались спалить логово, но твари устроили засаду. Двумя Демиургами клянусь, самая здоровая из них точно знала, на что способно наше оружие. Первым делом набросилась на магов… Не смотри на меня так, Хантер. Будто не знаешь, чем занят разведывательный отряд, пока такие как ты подтирают детишкам задницы, – мужчина повысил голос, но, стоило только обладателю красного плаща заговорить, тут же покорно склонил голову, что-то бормоча про безответственность охотницы.
На Айне он не обратил никакого внимания. Да и с чего бы? Она с трудом тянула на главную героиню этого романа, да и основные события застала боком. Печально, не каждому дано родиться одним из Двух, легенды о чьих свершениях есть у всех народов, когда-либо населявших Бездну. Кто не знает сказание о четырех Принцах Безумия – Отрицании, Гневе, Торге и Печали? Или о том, как само вселенское божество скрепило клятву?
Да, об этом знали почти все. Жаль только, не каждый помнил истинные имена демиургов и еще меньше – другую легенду. О Азмадане, третьим из богов, трикстере, обманщике и подлом убийце. Единственным, кто мог потерпеть поражение победив.