>>>>
- Не преувеличивай. – Князь блеснул веселыми искорками в глазах в ответ на заявление Темного о «последних часах утешения», а про себя поежился, вспоминая яростный и отстраненно-выверенный рывок, почти отделивший его кисть от тела, и еще один, чуть не срезавший лицо. – Что это с тобой? Никогда раньше не замечал за тобой страсти к театральным эффектам. -  Фраза получилась несколько едкой, потому Габриэль ухмыльнулся, словно приглашая Темного разделить филигранность фразы. Правда, тут же добродушно пояснил.  – Скорее я подразумевал  свои чувства в контексте текущего времени. – Теперь инсект откровенно улыбался. – Надеюсь, настолько канцелярская формулировка тебе покажется более приемлемой, и не вызовет желания смотреть на меня с прищуром, подразумевая за мной душевное не здравие, а, твоя  Светлость?
Да. Пикироваться с Деладором Габриэлю было интересно. Тот, как правило, выдавал  занятные реакции, порой ставившие Светлого в тупик и снова и снова возвращающие к одной и той же мысли: «Кто ты, Дел?»
Что-то назревало, будто где-то внутри зрел нарыв или личинка, или может скоро должно было что-то произойти, или вернуться – все равно, что, но Габриэлю хотелось, чтобы это «что» произошло поскорее, потому что иногда становилось странно и неприятно даже находиться рядом с возлюбленным, словно его раздирали безжалостные когти на две неравные половины,  а в прорехи, оставленные этими чужими крючьями,  заливалась тоска. Габриель еще не имел столько времени, чтобы оформить свои подозрения или оценить степень угрозы для себя, он пока чуял сгущающуюся вокруг себя атмосферу, будто его обвивала невидимая змея.
Снова отогнав от себя неприятную волну, инсект сконцентрировался на главной сейчас задаче:
- Не думаю, что прошу невозможного, Дел. Собственно, если угодно, это вызов твоим профессиональным качествам и профессиональному азарту. Мельх был гением биоинженерии, он создал прекрасные образцы породы, вполне жизнеспособные, и завязанные на мне.  То, что образцы провели столько в стазисе,   да плюс мутации под воздействием остановившегося времени – ничего удивительно, что малышка свихнулась. Кому бы пришло в голову,  что глава Дома пропадет на триста лет, вернется, да еще и выживет, сохранив рассудок? Разве могли Эльвантасы допустить саму мысль о своем уничтожении?  Разумеется, нет. Ты бы допустил? – Князь неприятно улыбнулся. Тема была достаточно болезненной, тем более, стоило озвучить имя Мельхарда, как почему-то перед глазами появлялась его голова, и голова Наэль Агварес, так и не состоявшейся любовницы.
Габриэль отложил мысли на потом, чтобы вкупе с представившимся его глазам раздвоением графа подумать в тиши и покое своего кабинета над причинами и возможными выводами, попробовать подобрать ключи к своей непослушной памяти, свести концы с концами и, чем Демиург не шутит, заткнуть ту сволочь, что потешается над ним изнутри. Он  вернулся к разговору, что они вели с графом над телом Нави, все еще проявлявшим признаки жизни:
- Лаборатория есть, она находится на втором уровне комплекса. Думаю, я могу телепортировать всех заинтересованных лиц прямиком  туда, что же касается добавочного материала, он есть, стоит пересмотреть клонирующие камеры. Я, кажется,
видел несколько целых.. – Князь потер подбородок, переведя глаза на подергивающиеся крючья на лапах.
- Прошу извинить меня, господин.
– Новый голос прозвучал откуда-то из-под потока. Эльвантас вскинул голову,  выхватывая на середине лестницы темную фигуру. – Лаборатория готова, я провожу. Не беспокойтесь по поводу э.. тела моей коллеги, я легко транспортирую ее.
- Ты кто? – Вопрос князя был закономерен. –  И давно ли ты нас слушаешь? – Князь оставался спокоен. Угрозы он не чувствовал, а новое лицо излучало лояльность.
- Мое имя Дарлай, господин. Недавно, синьор, с Вашего позволени, я только видел, что случилось с Навиаль, и знаете, я в каком-то смысле рад, что Вы все-таки вернулись, Ваша Светлость, а то мы уже стали потихоньку сходить с ума. Простите, но имени Вашего гостя я не знаю, о чем сразу приношу извинения. Будьте любезны, перемещайтесь в приемную секцию третьего уровня, там все готово.
Князь кивнул, взял Деладора за руку и шагнул в открытый только что портал.Допрашивать новое лицо и поправлять его в произношении титула он не торопился, знал - успеется, и пока что телохранительница его занимала большетвторого проворного слуги. Слишком проворного даже на непредвзятый взгляд..

-Сюда, прошу вас, господа. – Дарлай распахнул двери, являя двум инсектам тело паучихи, уложенное на стол. – Чем я еще могу быть полезен?
Князь обернулся к возлюбленному, неосознанно потирая уже растворившийся рубец:
- Решайся, Дел, в конце концов, мы ничего не теряем, а мне очень интересно, во что может вылиться твое искусство. Но, в конечном итоге, решать только тебе.

Отредактировано Габриэль (03.07.2018 22:47:46)

Сложив руки на груди, Габриэль наблюдал за событиями, и в тот момент очень напоминал себя в бытность главы клана. Почти равнодушный взгляд, обращенный куда-то внутрь себя,  и не пробиваемое спокойствие, словно не он десять минут назад заливал своей кровью возлюбленного, почти сошедшего с ума. Даже исчезающий на лице шрам его не портил, как бы определяя расположение во времени и пространстве, утверждая сей момент.
«Ты можешь говорить» - Сообщил он мысленно слуге, и снова впал в странное состояние отстраненности. На самом деле его разрывал какой-то внутренний дуализм, даже в каком-то смысле подавляемая ярость, неистовство битвы, поднимающееся откуда-то изнутри и граничащее с безрассудством. Тут смешалось все: утрата положения в обществе,  титул без Дома, какая-то навязчивая мысль про игрушки, странно знакомое поведение теней в картинной зале, привкус крови на губах… «Падение Дома Эльвантасов» - застряло в мысленной сфере и носилось туда-сюда, разбивая последние представления о себе как о последнем в роду, архаизме, пережитке.. «Нет! Я жив. Жив».
Князь отстал на шаг от Деладора и Дара, прикрыл глаза, стараясь вновь обрести уверенности цельность, необходимую для предложенного им самим эксперимента. К счастью, кажется, никто не заметил его колебаний и неуверенности, тем более что он успел установить глухие щиты.
Надо было возвращаться, потому инсект снова встал рядом с возлюбленным, привычно потирая подбородок в мнимой задумчивости. Ничего не должно было насторожить главу клана, и кто, как не князь знал, каким может быть граф, когда слетает с катушек? Словно в задумчивости, он провернул сросшуюся кисть. Все было хорошо, ткани и кости, паутина – ничего не причиняло беспокойства, работало безотказно, хоть снова в бой, зато мысли.. «Откуда так знакомы тени? Почему в картинной зале? Тот, что сидел на полу похож на меня..»
В реальность его вернул голос Деладора. Князь длинно неслышно выдохнул, очищая разум от фантасмагорических видений, еле слышно кашлянул, прочищая горло, помолчал, воспроизводя про себя только что сказанное графом:
- Да, арахниды были его страстью. Должен сказать, он всем нам ее привил, и посмотри на них, - беловолосый указал взглядом  на Дарлая, - они прекрасны, в каком-то смысле совершенные создания, подлинные шедевры мастера.
На замечание о любовницах дяди Габриэль только косо улыбнулся. Да, дядя чудеса творил, уж кому было не занимать ума и творческого мышления, так это Мельху. И политик он был изрядный, всем был хорош трансдент. Только с племянником ему не повезло.
Снова в тенях  примерещилась отрезанная  голова, укоризненно глядящая ничего не выражающими мертвыми глазами. Габриэль тряхнул головой.
- Что, прости? Ах да.. Я бы не просил тебя о помощи, если б не решился. – Трансдент поймал себя на том, что снова поднимает руку потереть подбородок и вовремя остановился. Как-то подсознательно он не хотел демонстрировать свою неуверенность, правда, неуверенность носила весьма специфический характер, Габриэль поймал себя на мысли, что теперь в каждом выражении Деладора тайно ищет двойное дно, что явно отдавало паранойей, и могло завести в весьма неприятные дебри. От будоражащих мыслей его отвлекла лаборатория, и на «твою подружку» он только многозначительно хмыкнул, пробормотав еле слышно «Ревнивец».
Зато дальнейшие действия графа заняли внимание князя целиком, и к своей великой радости он, наконец, отвлекся от мрачных мыслей, странных порывов и катастрофических предчувствий.
Агварес разговаривал с Даром, тот выказывал почтительность, хотя и не знал о главенстве Деладора, видимо, уловил через эмоциональный фон самого Габриэля, и относился с почтением. Князь еле заметно улыбнулся:
- Думаю, мы найдем все необходимое.  Дядя был весьма запасливым. Где-то тут есть потайной вход и…
Деладор проломил тайный вход и вошел  в генетическую лабораторию.
- Ключ. – Закончил беловолосый на автомате, перешагивая через кристальные обломки и следуя сразу за графом. – О!
Его взгляд остановился на четырех противоположных устройствах, в которых находились эссенции. Биокристалл двоих светился живым синий светом, у той, что оставалась полностью дееспособна, он искрил зеленью. Вторая, явно живая, но пораженная нитяной гнилью, окрашивала голубизну своего биокристалла черными прожилками мертвечины, кристалл, державший голый остов, молчал, а четвертый, удерживающий живой труп, светился черно-фиолетовым.
Князь обошел вокруг, игнорируя запахи, с которыми не справлялась вентиляция.
- Хм, если мне не изменяет память, леди Иридия, последняя пассия дяди. – Живая девушка подняла голову, словно проснулась. Ее глаза расширились, стоило им остановиться на беловолосом. Она подалась вперед, и Габриэль уловил в ее эмоциях сумасшедшую надежду. Габриэль продолжил, остановившись напротив и откровенно ею любуясь. – Правда, теперь я и не определю кто из них оригинал. Мельх иногда создавал себе аленький гарем ради забавы, а потом он куда-то исчезал. – Габриэль знал куда, еще бы ему не знать, но по привычке лицемерил, это было как дышать. – Вполне живая, молодая и сильная эссенция, прямо на заказ. Вон ту – он указал пальцем на девушку без челюсти, - надо или  уничтожить или запечатать, чтобы не заразила Нитями последний здоровый образец. Странно, что кто-то остался цел.. – Он стоял на месте, не приближаясь и не отходя далеко, оценивал и вспоминал все, что знал про Нити. - Как раз тут очень наглядно видны периоды действия гнили. Думаю, все дело было в охранных элементах лаборатории, потому все так замедлилось. И для бедняжек тоже. В обычном режиме Нити уничтожают живое за промежуток от дня до недели. Идеальное биологическое оружие, только слишком явное и быстрое, потому оно осталось в лаборатории. – Дела давно минувших дней снова завладели его вниманием, в частности момент, когда он поругался с Мельхом, наложив Вето на Нити. Потом дядя признал справедливость запрета, но достаточно долго дулся, как и любой гений, чье творение не оценили по достоинству.
- Можно попробовать сделать из нее что-то толковое. – Задумчиво добавил князь, глядя на пораженное тело эссенции. – Она сильна, долго борется, пусть и в дремлющем режиме, у нее вырабатываются антитела.. Я не ученый, но как политик вижу возможные варианты и потенциал, и я бы их использовал. Что же касается живого материала, то думаю, биокапсула нам даст необходимые данные.
Кивок – и арахнид отключил биокристалл живой эссенции, снял ее с места, на котором она просидела 300 лет, и отнес в биокапсулу генетической лаборатории, обладающую несколько более специфическими возможностями. Пальцы вызвали виртуальное меню, определили «сканирование особи и генетические параметры заложенных образцов».
- У Мельха имелась полезная привычка, - Габриэль игнорировал вторую эссенцию, проявляющую эмоции, - он хранил результат всех своих опытов в базе данных, в том числе и микрообразцы тканей. Вся эта роскошь где-то тут…
- Посмотрите сюда, господин -  Голос Дарла прошелестел из-за плеча, а почтительная рука указала на стену рядом с пультом управления, с виду совершенно гладкую. -Данные и образцы собраны  тут. - Габриэль удивленно поднял брови, словно спршивая "как это открыть". -У Вас есть ключ. - Беловолосый непонимающе глянул на графа и снова вопросительно посмотрел на слугу, не понимая намека. - Вы сами, господин.

Отредактировано Габриэль (10.07.2018 18:25:35)

Как мало нужно для того, чтобы встрепенулась память! Стоило Деладору произнести «еще при твоем правлении», как, подобно карте или свитку она разлеглась на импровизированном «столе», являя прошлое.
«Мое правление. Самое короткое, самое блистательное. Ошибочное. Я стоял у власти вполовину меньше, чем теперь Деладор, и в сущности ничего не добился, не хватило времени. Клан стабильно лидировал по инновациям и дипломатическим связям, богател, потому я и получил заговор, иначе не могло и быть, стоит перечитать старинные хроники – у периода расцвета всегда закономерный конец. Мои предки проклянут меня.. Или уже прокляли».
Странные, неуместные мысли. «Не стоит ворошить прошлое. Что ты любишь больше? Власть или Дела? Если бы ты мог выбрать, чтобы ты выбрал для себя? Признайся. И больше не будет выбора как такового».
«Потом». Потом?  Да зачем потом, если и так ясно? Он делит любовь и постель с единственным, кто нужен, а без него все едино, бесцветно, бессмысленно. Тогда к чему рефлексии и почему так дергают слова «раньше, в твое правление»? Словно его, князя, обманули? Что так цепляет? Почему тревожит? И отчего Служба безопасности пропустила момент переворота? Почему две тени в зале с картиной танцевали в поединке? Вообще-то это не было поединком, но князь, хорошо обученный боевым приемам, мог уловить его начало, вряд ли сидящая тень осталась бы спокойна, там была бы или любовь или смерть, причем одно не исключало другое. Алтари гордости, как известно, не ведают жалости.
Нет времени думать, совсем нет. События мчатся вскачь, словно пришпоренные фьорины, катятся лавиной, сбрасывая с пути неудачников, зевак и случайных прохожих, втаптывая в грязь короны и жизни. Но подумать надо обязательно. После.
Габриэля, снова замершего у стены, отвлекло какое-то движение, грохот и плеск. Он обернулся на шум  и увидел картинку, которую даже не предполагал: мокрый  смеющийся Агварес! Князь не удержался и тоже рассмеялся.
- О да, хищный клепсидр напал на графа и пал в неравном бою с Дансенфэй! Мы будем помнить тебя, доблестный страж!  - Пафосно протянув руку к Деладору, картинно отставил ногу и продолжил:
- Поднимайся, славный муж! Ты победил и будешь вознагражден! Прекрасные невольницы уже несут твое новое облачение взамен испорченного подлым предателем, павшим от твоей руки! – И, повернувшись в пол оборота к Дару попросил, именно попросил, а не велел или еще чего в том же роде:
- Прекрасна невольница, неси что-нибудь, графу действительно надо переодеться. – Дар тут же смылся, а князь  вернулся к Деладору, выкинув на время из головы тусклые ломаные мысли. – Ты не аккуратен, что за ребячество? Разве в твоей лаборатории можно на пролом сцапать какую-нибудь редкость? Чудо, что дядя не приквартировал к заклятию какую-нибудь заразу для лишнего веселья, с него бы сталось, и мы бы сейчас были бы очень заняты спасением твоей бесценной жизни. Что же до открытия центурии – да, чешуйки. Но семя! Пепел костей! ты меня убил наповал! Хорошее же у тебя мнение о бывших правителях! – Наигранное возмущение слегка скомпенсировало игривость и тайную горечь, которая все время лезла на передний план. – Ты бы подумал лучше о том, что,  как любой исследователь,  Мельх обожал свою лабораторию, и меня бы надолго при таких раскладах не хватило бы. – Беловолосый хмыкнул. Веселье схлынуло, оставив любопытство и нетерпение, заставляющее зудеть ладони. Он вспомнил момент входа и управления, он хотел испытать это чувство снова!
Крылья материализовались, князь отошел от стены, чтобы не повредить ни ее,  ни крыло, легким движением задел наплыв сбоку, который тут же налился фиолетовым. Краем глаза заметил дворецкого, как он успел назвать про себя арахнида, ловко притащившего какую-то одежду графу, но внимание князя осталось отданным входу в тайное хранилище. Стена наливалась светом, на ней выступали символы  и руны, материализовывая сферу, в которую Габриэль и вошел, как только последний символ занял свое место в экваториальном секторе печати, и тут же магическая конструкция вспыхнула золотом и белизной – цветами Дома. Князь повел взглядом, дотронулся до начальной буквы своего имени, вплетенной во внутренний контур – двери раздвинулись, изнутри пахнуло холодом и чем-то смолисто - терпким, знакомым. Коротенькие волоски на шее встали дыбом, то ли от воспоминания и связанных с ними криками, то ли от предвкушения.  Впрочем, стоило дверям раздвинуться, крик все-таки донесся. Приглушенный, но какой-то животно-дикий, и Габриэль не сразу сообразил, что он идет из биосферы с заключенной внутри эссенцией. Он поморщился. Откуда-то пришло воспоминание, наложившееся на текущие события  один в один. Та же девица в сфере, он в внутри печати и Мельх, жадно изучающий какие-то параметры на боковой панели.
- Дел, глянь слева. Видишь, причудливый нарост на стене с образцами? Там панель. Открывай и просмотрим что есть. Я отсюда открою доступ, хотя… А попробуй сконцентрироваться на моей паутине? По идее ее можно активизировать, на момент сделать доминантой. Фокус должен сработать, ну а если нет – я помогу отсюда, вспоминаю. Кажется, - Габриэль прислушался к себе, не обращая внимание на посторонние звуки, - ко мне возвращается память По крайней мере, я вспомнил что к чему и за чем идет..– Девушка в сфере, хоть и схваченная зажимами, извивалась, стараясь выбраться. По боковой поверхности побежали искристые полосы информации, внутреннее оборудование приступило к полному сканированию образца, слегка успокоив бьющееся тело инъекцией чего-то седативного. Габриэль тронул замыкающую руну, сдвигаяя ее в середину печати, открыва доступ манипуляциям.
- Нужно ввести необходимые параменты, иначе код активируется самостоятельно, возможно в случайном порядке и нам достанется опять же случайный набор генного материала, а самку мы потеряем, она может не выжить после расщепления, все же времени прошло изрядно. Поторопись, Дел.
Сфера позеленела и начала тихонько гудеть, видимо к ней подключился еще один мощный прибор.
- Господин, - Дарл поклонился Деладору, - инструменты и приборы слева от входа, материалы чуть глубже, содержаться в стабильной температуре, проверка показала, что без мутаций сохранилось семьдесят процентов материала. Отчет о существующих образцах вот. -Нажатие кнопки - и снова в воздухе перез Деладором вспыхнула проекция построения, расположения и базовых характеристик. - Операционная система запрограммирована на создание клонов, правда, весьма болезненное для исходника.

- Вот как? Вероятно, ты прав, но я могу утверждать почти с вероятностью 99 процентов, что «чистых политиков» не существует, одни грязные. – Усмешка коснулась красивых губ князя, легкая, как бабочка Орри, и исчезла так же, вот была – взмах прозрачных ажурных крылышек – и пропала, нет ее, и никогда не было. Морок. – Кураж? Хорошее слово, но я ему предпочитаю «азарт». – Беловолосый замолчал, слушая и наблюдая за скупыми экономными движениями темноволосого, за острой искрой жгучего любопытства в глазах, очаровывающего его снова и снова, за скрупулезными, но быстрыми, выдающими огромный опыт, выводами. Наблюдал, как когда-то за Мельхом, и поймал себя на том, что захвачен процессом. Правда, внутри снова всплыл странный шипящий голос, с навязчивостью  заезженного файла вопрошающий «А тебе ничего не говорит словосочетание «Ощутить на себе все мощь чужого разума… именно поэтому я делаю то, что делаю. Иначе – скучно»?». Вопросы плодились как комары в дождевой луже, их собралось уже много, слишком много для одного, пусть и такого насыщенного дня.  «Я не жесток и не я придумал этот мир, но если тебе будет очень плохо, дитя, приходи». Почему всплыл бесплотный голос, услышанный князем в Оке? Отчего Схаласдерон снизошел до него? Откуда все эти голоса и почему Дел относится к нему порой как к хрустальной вазочке, при всем том,  что они вытворяют в постели? Почему Агварес сидит за щитами, и иногда Габриэль мельком ловит какой-то затаенный страх? И почему, Тьма возьми всех деосов оптом и каждого в отдельности, он, Габриэль, чувствует себя звездой коллекции энтомолога?!
Князь тряхнул головой.
- Я подумаю об этом потом, в свободное время. – Он сильно наделся, что увлеченный чтением данных Деладор его не услышит. Не стоит будоражить его лишний раз своими проблемами. – Бедлам. «Да-да, дорогой, очень правильное слово. Дом для скорбных главою. Ц-ц-ц. Я тебя понимаю».
«Заткнись».
Вновь тряхну головой, словно очищая мысли, инсект перекинул через плечо пряди блестящих светло-стальных волос каким-то заученным движением, будто во сне. Не обратил внимания, просто качнул головой, отбрасывая их за спину так, будто не мог двинуть руками. Все внимание было приковано к Деладору и его манипуляциям.
- Разум. Я согласен, любопытный эксперимент может получиться, так что я рискну. В конце концов, жить без риска скучно. – Произнося всю эту, так не свойственную прежнему Габриэлю тираду, и совершенно не задумывась, какое она произведет впечатление на Деладора,  он разоблачался. Собственно, снять мягкие штаны и обувь дело пары секунд, и Габриэль занял предложенную сферу, попав в особенное состояние невесомости, относящее его к самым истокам, почти к стадии энергетического зерна, с которым сражалась его биологическая «мать».
Пока, подчиняясь манипуляциям Агвареса снаружи, его «пеленали» считывающие и стабилизирующие нити, срастающиеся с  паутиной князя, особенно густо у основания черепа и  в солнечном сплетении, он отчего-то терзался каким-то смутным узнаванием. Когда-то давно он точно также оказался заключенным в сферу, оттого неприятие? Только связанное с золотом..  Видимо, потому бывший граф и ограничивался теперь в ношении помпезных родовых цветов, бывших символами Дансенфэй тысячелетье.. Возможно? «Весьма вероятно».
Додумать он не успел. Перед глазами все еще красовался «паучок на булавке», устроенный Деладором, а  разум уносился по тоннелю, привлеченный запахами и чувствами девушки, единственной выжившей за триста лет. Князю не было жаль ее, но он испытывал к ней нечто вроде сопереживания и хотел ее успокоить. Он бы и по голове ее погладил бы, наверное, лишь бы она перестала так истерически всхлипывать где-то там, вдалеке от своего тела.
Снаружи что-то происходило, Габриэль ощущал дрожание их с Делом общей паутины, но он уже был очень глубоко в сознании бывшей леди Иридии, а теперь?
-Пойдем со мной. - В голосе - мягкость, очаровательная улыбка, адресованная лишь ей. Он мысленно взял за руку плачущую женщину и потянул к себе, поднимая откуда-то снизу, как казалось, с пола. Хотя конечно, тут не было ни пола,  ни потолка, ни верха, ни низа, зато ничего не мешало сконструировать их, и Габриэль почему-то представил себе какой-то подземный лабиринт, смутно знакомый кристальный лабиринт, с лужами воды на полу и скользящими чем-то знакомыми тенями на стенах.
- Я боюсь. – Прошептал бесплотный женский голос рядом. – Боюсь, господин Габриэль.
И что ей на это сказать?
Снаружи было видно, как тело князя собралось в ком, затем приняло форму эмбриона, но, почему-то у него за спиной сумрачно и призрачно стали видимыми контуры крыльев, каких-то мятых, словно еще не обсохших после вылупления из тела «матери». Сам же последний Эльвантас разумом был далеко от лаборатории, и, пожалуй, впервые за прошедшее с момента пробуждения время он оторвался разумом от Темного, совершенно позабыв о его существовании, о своих желаниях, о скорчившемся недоразвитом и агрессивном монстре, ожидавшем вытяжки из этого милого живого тела. Вообще, Габриэль не знал, что собирался предпринять Деладор, подозревал, что тела эссенции хватит на задуманное, но вдаваться в медицину пока не мог, да и не то у него было состояние.
- Идемте. Я Вам кое-что покажу. – Решение созрело тут же. Раз это магия, значит,  она поддается определенным воздействиям и конструированию. Князь обнял то, что виделось ему женщиной, прижал ее к себе, развернув к себе спиной.
- Смотрите.
Перед парой материализовалось ниоткуда ростовое зеркало,  котором отражались две обнаженные фигуры – тоже проекция. Зачем оно понадобилось, Габриэль не ответил бы, лучше всего действие характеризовало слово «захотелось». Да, ему захотелось таким затейливым образом слить сознания, понять и отдать часть себя, приобретя взамен преданность. Преданность – ценнейшее качество, тем более.. Ах, что тут скрывать, девочка – материал, и он может сделать с ней все, что захочет. Ни с телом, нет, какая глупость что-то делать с телом, пошло, как пластиковая уточка. А вот разум..
Две фигуры в черной глубине мерцали одна сиреневым, другая серебром.
- Делайте как я, милая. – Рука князя легла девушке на живот, как раз в область энергетического сплетения магии и души, вторая обняла ее за плечи, чтобы не дергалась. – Дышите вместе со мной. Не бойтесь.
Вдох.
Дыхание попадает в унисон – свечение сливается в единый сгусток, серебряно-фиолетовый.
Выдох.
Снова два существа выпадают из цикла, становятся каждый собой,  только по мере общего дыхания, чем дальше они висят перед зеркалом и чем спокойней становится жертва, тем интенсивней свечение серебра в общем слиянии, тем больше, сильнее, больнее ощущение двойной паутины для князя.
- Габриэль. – Голос эссенции  шуршал опавшей листвой, почти покорный своей участи. Князь ментально опутал ее сетями очарования, согрел эмпатическим участием, усыпляя сочувствием, которого на самом деле не испытывал. Двусторонние эмпаты так могут  – наводить сильные чувства, сбивая подопытного с толку в самом главном,  в доверительном отношении к себе.
- М? – Говорить не хотелось, но не ответить было нельзя.
- Как так вышло, что Вы пропали? Мельх сказал, что мы с девочками там будем совсем ненадолго, а после и он пропал. Это ужасно! Нити! И кричать бесполезно, ведь никого не было! Так мучительно текло время, граф, и никто не пришел! Никто!!
- Чш-ш-ш-ш… - Только истерики сейчас и не доставало! – Очередной выдох – двое в зеркале светились серебром, а это могло означать только одно: не подчинение в буквальном смысле, а прошивку верности, то есть, особь не могла бы и помыслить совершить в направлении князя подлость. – Смотрите, что у нас есть. – Он толкнул ее прямо в зеркало, пропустившее их с водяным плеском куда-то на ярмарку, вытащенную Габриэлем их каких-то древних закромов памяти. Кажется, и ярмарка эта была не на Схаласдероне, а вообще на Северике, или  даже.. Князь ухмыльнулся, увидев, во что они превратились. – Смотрите. Мы с Вами – две павлиньи кошки, а это значит, мы ..
- На Биорторусе! – восторженно прошептала бедная леди, выпрыгнула из рук Эльвантаса, расправила крылья и перепорхнула на соседнюю ветку, а князь в досаде  дернул хвостом (теперь и у него был хвост, украшенный множеством золотых с изумрудом «глаз»):
- Что-то я становлюсь впечатлительным. И стоило мне слушать про кошек и их сны?- Он  немного подумал, наблюдая за резвящейся кошечкой, и тихонько позвал:
- Деладор, ты меня слышишь? Если да, то, пожалуйста,  проверь уровень идентификации в состоянии двойного изменения сознания, и если не трудно, определи, далеко ли мы ушли. Я чувствую, далеко нельзя, есть пара неувязок с психикой нашей эссенции. Она не клон, кстати, как тебе известно, так что беды не будет, если я ее   понаблюдаю в более личном контакте.. С другой стороны, куда уж более личное? Что может быть ближе разума, в который он только что вторгся? Разе что свой собственный.
Каким образом Деладор мог бы дать понять, что услышал? Габриэль точно помнил: ментальные вопли отражались изменением цвета на панели, че и привлекали внимание, а там активизировалась особая вкладка, позволяющая настроиться на нужную волну. Но как будет сейчас,  он не знал, грело одно: специалист класса Агвареса точно не пропустит ментальный сигнал.
[AVA]http://sh.uploads.ru/kBsYU.png[/AVA]

Отредактировано Габриэль (30.07.2018 08:15:22)

Девушка рванулась в сторону, инсект секунду смотрел ей вслед,  словно парализованный голосом возлюбленного, почему-то приобретшего в этой проекции какую-то новую, почти порочную низкую ноту, от которой сжималось горло и по спине ползли мурашки предвкушения. Момент – и девица успела сбежать чуть ли не на край видимости, а за ней ковыляло отвратительное паучье тело.
Габриэль мысленно соединил два тела в одно, полюбовался получившейся химерой, а потом сразу представил себе девчонку с холодной опасной и немного глумливой улыбкой на губах с парными клинками в руках.  Вид ему определенно нравился, два в одном да еще такой милый подарок из глубины веков как «Обжигающая нить», о которой все давно забыли. Единственный нюанс – покорность и безоговорочная преданность, и этим нужно заниматься прямо сейчас, пока ткань вероятности не спружинила от эмоциональной нагрузки.
Каким образом успокоить женщину в истерике? Лучший из известных Габриэлю методов – оплеуха, тем более, церемониться с прислугой он не собирался. С другой стороны, хозяин должен быть великодушным, чтоб его вещь не чувствовала себя ненужной, тем более, вещь, полученная в результате такого рискованного эксперимента.
- Леди Иридия! – Позвал он, материализуя в ментальном пространстве фигуру дяди и коварно накладывая иллюзию на Нави, целеустремленно стремящуюся к эссенции. Та обернулась, увидела возлюбленного, радостно вскрикнула, в тон ее крику кристаллы вдоль дороги вспыхнули переливчатым светом. Паучиха прыгнула вперед вместе с Габриэлем, и в тот момент, когда ноги девчонки провалились по самые бедра в головогрудь монстра, князь жестоко выдрал из ментального тела серебристое сокращающееся сердце. Она ахнула, в нее впились хитиновые крючья, но Габриэль был занят другим,  до крика, переходящего в ультразвук, ему дела не было. Он знал, сердце паука не похоже на сердце остальных представителей отряда, оно находится в брюшке и выдрать его не представляется возможным, но возможно, поможет симбиозу объединение сердец? Беловолосый яростно улыбнулся своим дамам, сверкнув чуть удлинившимися клычками, и  не обращая внимания на творящееся сумасшествие, вдавил сердце девчонки в брюшко Нави, поддавшееся не так легко, как могло бы показаться. Хитиновый панцирь проломился с тихим хрустом, восемь ужасных лап потоптались вокруг себя, удерживая тело потерявшей сознание Иридии чем-то вроде стеклянистой вязкой субстанции, потихоньку, как видел инсект, растворяющей нижние конечности женщины, и с грохотом повалились на бок. только чудо спасло голову девушки, потому что у князя не хватило сил удержать на месте еще и реалность. В послений момент, в рассыпающемся иллюзорном мире он успел выдернуть из ее сознания мысли о неповиновении, и его отбросило прочь от перекореженной туши.
В лицо ударил порыв ветра, пространство сферы иллюзорных вероятностей все-таки разорвалось, не выдержав напора происходящего,  и скомканное тело химеры соскользнуло  в бархатную черноту. Князя свалило порывом ветра, понесло в провал следом за существом.

Ситуация выходила из-под контроля. По  стене за спиной Деладора сверху вниз побежали алые искры, перемежающиеся рунами и примитивными печатями стабилизации магического поля.
- Перегрузка, господин. – Вежливо обратил внимание графа  на стену Дар. – Господин Габриэль испытывает какое-то затруднение. – Помолчав, что-то прикинув про себя, Дарлай продолжил. – Могу предположить по предыдущим опытам бывшего хозяина, что господин пробил пространство и ушел в парадокс, второе пространство ментального мировосприятия, Вы знаете. – Поправил он себя. – Штука в том, что никто не знает, как правильно развернуть ситуацию в свою сторону, находясь в четвертом контуре. Мельх ставил эксперименты, и как раз клон нашего  эм.. – подобрать слова оказалось почему-то тяжело, - скажем, оригинала, послужил моделью для исследования. Экспериментальным путем доказано, что нужно изменить сознание сложно, в теории  нужно   вывернуть психику и сознание подопытной на изнанку, и не мне Вам говорить, господин, сколько нужно сил для подобной операции. Надеюсь, мой хозяин пришел в поместье отдохнувшим,  потому как  велика вероятность потери контроля над иллюзорными конструктами, падение в пятый контур, а он,  – Ореховые глаза проснувшегося инсекта  остановились на сфере, в которой очень медленно вращался князь, - не что иное, как Горизонт Схаласдерона. По крайней мере, господин Мельх говорил именно так. Возможно, он ошибался, так глубоко его подопытные не проваливались.

Новая реальность обвалилась на инсекта селевым потоком. Его ощутимо приложило, если в ментальных проекциях можно к чему-то приложиться. Перед глазами мельтешили искры и темные пятна, паучихи нигде не было, а мир оказался подсвечен странно знакомым синим светом, в котором  пульсировало несколько изумрудных точек, потихоньку набирающих яркость. У князя перед глазами изумрудными лентами раскручивалось безумие.
В своем шаре эссенция дернулась, повернула голову, посмотрела на Дара сквозь стенки, расцвеченные рунами, невидящими глазами.
Князь в своей сфере остался неподвижен.

- Что ты видишь?
- Я вижу песок.
- Какой он?
- Он синий, с яркими искрящимися крупинками. Я в пустыне, тут холодно и ветрено.
- Приходи.

Отредактировано Габриэль (10.08.2018 18:43:52)

Хорошо...
Нежный голубой свет, идущий от песков, разбавляет своим свечением черноту неба над головой.
Ветер цедит тонкую поземку по песчаным гребешкам совершенно плоской пустыни, иногда обнажая ее  синее оплавленное каменное ложе.
Фигура среди всего этого бесконечного одиночества больше не стоит, Габриэль лежит прямо в струящемся песке и глядит вверх, черно-синее, пронизанное странными, пугающе-знакомыми звездами, Ничто, а Ничто спокойно смотрит сверху вниз на одну из своих бесчисленных песчинок, маленький одушевленный кристаллик, время которого так глупо и внезапно истекло, и молчит. Оно почти всегда молчит, и, наверное, это хорошо,  потому что иначе в действие были бы приведены титанические силы, и тогlа песчинка лишилась бы разума безвозвратно, а Схаласдерон коллекционирует души своих кристалликов. Он жаден, он не любит делиться, зато щедро тратит свои ресурсы на создание нового на основе старого, модифицируя индивида или предоставляя его своей Судьбе.
Волосы тонут в голубом холоде, на губах блуждает странная, безумная улыбка, и инсекту кажется, будто он слышит знакомый голос, тихий и,  в то же время,  пронзительный, струящийся в ветре, в дыхании песков, в отблесках кристаллических искр, умирающий на губах смерзшимся дыханием.
[/abbr]
- Передумал?
Показалось. Тут так спокойно, даже постоянное движение породы не раздражает, наоборот, как-то одухотворят. Тянет в сон, но, почему-то, хочется ответить.
- Нет. – Что «нет»- князь не знает. Его память потихоньку растворяется в холодном мире, и каждая мысль, уходящая за горизонт, наверняка вызовет холодный откат, по крайней мере, князь почему-то уверен именно в такой версии событий.
- Тогда нам пора идти. – Голос странный, не живой, но и живой тоже -  «Это голос самой планеты» - догадывается Габриэль, но с места не двигается, вскидывает руку, и зачарованно наблюдает, как много отпечатков ладоней-секунд чертят странный мост в никуда, тая одна за другой, оставляя лишь оригинал.
" Я забыл что-то важное." – Думает инсект, старательно стараясь припомнить утраченный образ, - "что-то главное"..
- Ты можешь попрощаться. – Великодушно  разрешил призрачный голос, растворяясь в собственном посвисте, что наводило на мысли о том, что разговор ведется с собственным подсознанием, а потом навалилась Тишина. Ни единого звука, ни единого дуновения, пустота сине-черного пространства, холод.
- Я помню изумрудный свет. – Думает Габриэль, неосознанно зарывая ладонь в песок, нагребая его в горсть и пропуская сквозь пальцы. Бесшумно, звук словно выключили.
- Я хочу увидеть Его лицо.
- Это твое желание? - Шепот раскатился по пескам и ушел куда-то далеко, откуда надвигалась волна странной Темной энергии, такой знакомой, любимой и страшной. И в тот же миг князь услышал  словно эхо голоса, отчаянно что-то кричащего, произносящего его имя. Тогда он вспомнил, кто это. А чуть позже пришло еще одно осознание.
- Да. – Равнодушие? Отчего вдруг так тяжело и холодно? «Это же проекция», - мысль бьется испуганной птицей, - «проекция, следовательно.. надо сражаться, не уступать! Не спать!!»
Перед лицом лежащего и уже почти занесенного синим инсекта проявились из пространства светящиеся изумрудные глаза, затем, словно из воды, из тьмы выступили контуры лица, эбонитовая прядь, четкий абрис подбородка. Габриэль тянется к любимому и натыкается, словно на стену, прозрачную неумолимую стену, позволяющую видеть, но не пропускающую туда, куда бежит сердце, получившее новый стимул не сдаваться.
Снова взлетают вверх руки, оставляющие за собой собственные проекции, и оттого кажущиеся крыльями. Яростные скрюченные пальцы просачиваются через ставшую вязкой преграду, выныривают наружу,  обхватывают это прекрасное, жестокое, дорогое лицо, и сам Эльвантас тянется к нему через перепонку сфер, начиная пылать желанием, окрашивая пространство алым цветом страсти и нетерпения. Странный поворот, эмоциональный фон разогревается, мембрана истончается от приложения душевных сил, но самому князю преграду не одолеть, ему нужна помощь. Он хватает руки возлюбленного, сжимает их ледяными мертвыми ладонями, и тянется, выбираясь из ледяной преисподней через обледеневающую мембрану к теплу, страданиям и жизни.

- Дел, - хрипит он, - помоги! Тащи меня!
На стоящего рядом еще одного Деладора он пока внимания не обращает, зато рядом с самим князем свивается в кольца какая-то полупрозрачная субстанция, больше всего напоминающая гигантскую змею и почему-то нервирующая. В то же время, что-то тянет назад, ощущения, словно ноги увязли в зыбучих песках, и он не отдают своей добычи без боя, что провоцирует Габриэля обнять любимого и, вцепившись в него, пытаться выбраться.

Отредактировано Габриэль (15.08.2018 08:18:12)

Он не хотел ничего понимать! К чему высокопарные слова и пафосные жесты на публику, когда ты один в холодной пустоте, а за стеклом, где-то там,  рядом, и  в то же время так далеко, любимое лицо…
Холодно. Если бы не лицо, он бы остался тут, в синей тишине, но лицо разбудило разум, обожгло, всколыхнуло, заставив действовать, действовать, а не растворяться в холодном синем свете.
«Я жив». Габриэль  увереннее  потянулся наружу, чувствуя под пальцами сначала гладкую поверхность, истончающуюся от исходящих от него  самого эмоций, и сразу родной запах,  литое тело, мощную шею, узлы мышц на руках, живого, своего..    Его.
Он хотел жить! Дышать, пропускать через пальцы песок, касаться кожи любимого, смотреть на закат, пить кофе, курить – жить, жить каждой клеточкой, упиваться каждым вздохом, согреваться теплом того, кто так  дорог! И одно это стоило усилий, содранной до костей кожи, сбитых в кровь ног, занемевшей на ледяном ветру души, ему было необходимо уйти из ледяной синевы, чтобы не слышать песни песков, такой прекрасной и в то же время тусклой, песни, обрекающей на вечность. Тихий, неясно слышимый шорох пересыпающихся песчинок и ветер,  заблудившийся в совершенно холодном, пустом  мире, одинокий, жестокий в своей правоте, и потихоньку накрывающее осознание: еще немного –  он сам бы стал частицей этого равнодушного ветра, запертого в самом себе.

Боль полоснула по телу, какая-то смутно знакомая, только  она тоже не имеет значения, сейчас имеет значение лишь напряжение мышц,  и злое желание  побыстрее выбраться из собственной ментальной ловушки, покинуть последний круг,  едва  не ставший гибельным для слишком  самоуверенного мага.  Кровь? Иллюзия. Габриэль хорошо понимает, в спроецированном мире не может течь кровь, зато легко сходится с ума, и разум  намертво вцепляется в Деладора, сначала рефлекторно, а после осознанно, пока иллюзии последнего круга ранят их обоих, пока рушатся небеса, взрываются пески и кристаллы, пока течет кровь. Все не важно, главное – они живы, укрытые шестью гибкими крыльями черноволосого, стоят вдвоем, и почему-то у  князя формируется очень четкое ощущение чужого равнодушного взгляда со стороны, который взвесил, нашел их годными и отпустил.
- Дел, пусти. – От радости перехватывает дыхание, а вокруг проясняется, словно засыпанная песком (обычным, а не голубым) дорога подсвечивается снизу. – Ты меня задушишь. – Князь улыбается и задыхается одновременно.. Жесткая хватка Агвареса привела  его в чувство гораздо быстрее  любых слов, руки обнимают мощный торс, под пальцами гладкая ткань, в ладонь попала прядь волос, инсект чует их запах, хотя в проекциях не бывает запахов.. «Что за чушь!  Моя проекция – мои правила». Вздохнув, обнаруживает собственную внезапную наготу, не глядя материализует на себе одежду, и только распахнув глаза понимает, что она  фиолетовая. Та самая.. Вокруг все тихо. Габриэль не старается отстраниться, стоит еще несколько минут – целую вечность - в кольце рук Деладора, почему-то снова чувствуя себя странно, и,  в то же время, спокойно.
- Я себя переоценил. – Отстранившись наконец и поверхностно подышав для успокоения, оценил происшедшее Эльвантас. – Ничем другим нельзя объяснить твое присутствие здесь. Видимо, я что-то не удержал под контролем.  Как я тебе и говорил ,во мне просыпается память и происшедшее может являться следствием ее восстановления. Единственное, оставшееся для меня не ясным, откуда у меня тяга к самоубийству? В том, измененном состоянии,  я был готов отказаться от себя. – Блондин смотрел на брюнета  несколько секунд. Он не ожидал ответа, он любовался,  понимая, что если бы не эта странная, такая внезапно счастливая любовь, он бы не вернулся. Слишком спокоен и притягательно холоден оказался мир синих песков. – Впрочем,   время подумать и проанализировать случившееся  еще преставится. – Оглядевшись,  Эльвантас перепрыгнул на торчащий из песка малахитовый обломок, и наклонился над полузасыпанной химерой, мельком поймав в соседнем обломке странную картину:  они с Деладором лежат окровавленные среди обломков, у обоих почти смертельные ранения, регенерация не начинается, губы темного еле заметно шевелятся, а над собой светлый видит материализующееся нечто, похожее на сферу. «Что это?» Воспоминания ядовитыми зубами терзают память. «Что?!!» Ничего. Вспыхнул золотой свет и.. все исчезло.
Эльвантас судорожно сглотнул, разгибаясь. Отбросил полу фиолетового облачения, обернулся к любимому.
- Видел? Я думаю, это часть какого-то воспоминания. Жаль, надо уходить, думаю, можно  было бы размотать этот клубочек.. Странно. Впрочем, сначала дело.
Отвлечься от увиденного было сложно. Осталось какое-то странное чувство, что-то сродни смеси ярости и щемящей грусти, и единственное, что могло бы отвлечь – работа, так что Габриэль принялся объяснять.
- Ты в курсе, я никогда не проводил подобных операций, а потому действовал по обстоятельствам без четкого алгоритма. Девчонку пришлось активировать насильно, к сожалению, зато процесс слияния шел на удивление быстро. Надо проверить соответствие..
Князь опустил руку на мохнатое брюхо, и под его ладонью пошла серия трансформаций. Сначала кираса паучихи стала стеклянистой, потом приобрела кристальную плотность, проросла по хребту иглами и пластинами, с виду явно ядовитыми, некоторое время меняла цвет, остановившись на черном с серебряными разводами, а после поменяла форму, снова став девушкой, затянутой в черное с серебром.
- Я мог что-то пропустить. – Князь задумчиво выпрямился, без труда балансируя на острие обломка. – Потому жду твоего вердикта.- Улыбка коснулась губ, а душу терзала тревога, от которой, как от ветра, шля легкая ментальная рябь. Перед глазами то и дело вспыхивало золото.

Дарлай как раз закончил сбор данных и приступил к их обработке, когда в помещении лаборатории вспыхнул синий свет (наиболее приятный для инсектов) и мертвый женский голос произнес:
- Внимание. Перегрузка системы. Разбалансировка ментальной проекции одного из контактеров в третьей сфере. Угроза выгорания. Угроза потери контроля над стабилизирующим полем.  Угроза потери разумности в горизонте разворачивающегося парадокса, связанного с восстановлением причинно-следственных связей. Угроза  потери базы данных. Угроза потери задействованных в эксперименте подопытных. Рекомендации: немедленно  вывести подопытных из ментальной проекции, при необходимости активировать шоковое пробуждение. Повторяю:.. -  И сообщение прокрутилось заново. Дар всмотрелся в побежавшую по сфере информацию, не  обращая внимания на тусклый, не отрывающийся от него взгляд девчонки, наблюдающей за ним изнутри, озабоченно глянул на неподвижного Габриэля, на Деладора, осевшего рядом с хирургическим столом, на котором громоздилась туша арахны. Затем его взгляд снова остановился на мигающих данных, из которых следовало, что причиной перегрузки в системе был князь, точнее, его реакция на что-то произошедшее. Инсект нахмурился, пытаясь понять, что пошло не так, но времени разобраться не было, потому Дар пробежался пальцами по контактам, проецируя свой голос таким образом, чтобы все заинтересованные его услышали:
- Господа, в связи с инициацией парадокса доступы в реальную сферу утерян, и я вынужден вывести вас принудительно. На выходе может иметь место головокружение, тошнота, временная дезориентация в пространстве. Восстановление всех физиологических параметров через пять минут после выхода. Начинаю обратный отсчет.
- Пять
- Четыре
- Три

Голос Деладора, так не похожий на привычный, сорванный ли в страсти, холодный и отчужденный на совещаниях – резанул по нервам, напряг, заставил мобилизоваться. Создавалось внутреннее ощущение угрозы, на которую тут же отреагировала окружающая действительность, вспыхнув и осыпавшись алыми искрами,  стирая и пески, и обломки, вместе с ними  и странные будоражащие образы. Даже кусок горизонта обвалился, открывая черное, подсвеченное синим, ничто.
Князь удивленно передернул плечами, отметив про себя происходящее,  и снова повернулся к возлюбленному, про себя удивляясь его реакции:
- Под насилием я имел ввиду именно насилие, Дел. Мне пришлось выдрать сердце у антропоморфной формы и, проломив хитин на брюхе паучихи, окунуть его в сердце арахны. Должен констатировать, слияние после предпринятых действий  пошло гораздо быстрее, полнее, даже, я бы сказал, полноценнее, тем более девица и испугаться, как следует не успела, что, согласись, огромный плюс. По крайней  мере, уродств мы не наблюдаем, а они были бы неизбежны при перекосе сознания от панического ужаса. Что касается всего остального.. – Гетерохромные глаза смотрели чуть с хитринкой. – А дядя.. Дядя был затейник, тут не поспоришь.
Князь осмотрел свое фиолетовое одеяние, поморщился, щелкнул пальцами, и когда облачение поменяло цвет на белое с золотом поморщился еще раз. Странное неприятие родовых цветов его и раньше слегка удивляло, но сейчас почему-то они раздражали даже больше, чем фиолетовые цвета Объединения пути. Стоило все-таки заняться делом, к которому переодевания не имели никакого отношения, но тут заговорил Деладор, и его вопрос пошатнул Габриэля в буквальном смысле. Удержав равновесие, он скрестил  руки на груди, чуть склонив голову к плечу, как любил когда-то давно, и пытался оценить вопрос без эмоций, оценить, отсечь то, что вызывало внутренний протест, царапало неправильностью,  ему не нравился вдруг изменившийся голос, а главное,  тон Деладора. Глаза утратили хитрецу, в них сначала скользнуло недоумение, а после и раздражение, от которого обвалился  еще один кусок горизонта, а в лицо сыпануло синим песком.
- Тебе самому не кажется странной постановка вопроса? Я информирую тебя о собственных ощущениях, которые, собственно, благодаря нашей  общей паутине, ты и сам улавливаешь. Я проговариваю вслух для более полной  концентрации, тем более, мне интересно, отчего образы именно такие, несущие совершенно определенный и явно насильственных характер. И вот что меня  теперь действительно интересует, так это твоя реакция. Сам не находишь ее несколько странной? – Голос беловолосого слегка остыл. -  Разве я предъявлял тебе какие-то претензии? Что касается последнего вопроса, если я правильно понял, он для тебя самый важный, то ничего сказать не могу. Я не рассматриваю бред в качестве возможных обстоятельств до тех пор, пока не получу четкого его обоснования. Оно имеется? Нет. Следовательно, - Его прервал грохот обвала, дорожка посыпалась в ничто, разрастающееся и поглощающее уровень, на котором оставались два инсекта с химерой, и послышался негромкий голос Дарлая, звучащий словно из ниоткуда.
Габриэль переглянулся с Деладором, подошел к нему вплотную, протянул руку, переплел пальцы:
- Нет смысла придумывать кошмары, Дел.

- Два.
- Один.
- Вывожу.
Дар аккуратно нажал на черную кнопку.

Отредактировано Габриэль (06.09.2018 08:41:51)

Князя накрыло странное чувство нереальности, смешанной с болью и узнаванием. Кольнули странные снисходительные нотки в голосе любимого, от которых восприятие реальности приобрело какой-то кисло-сладкий привкус, облило рушащиеся небеса перламутром и окончательно очертило первый из осознанных витков безумия. Почему? А как еще мог воспринимать бывший граф происходящее? Как можно соотнести слова «живой» и «бывший граф», каким образом он снова увидел ЕЕ, единственную женщину в своей жизни, которая не хотела поднять статус за его счет? Ледяная Арнаэштли снова снисходительно улыбалась, снова задавала вопросы, словно подталкивая мысли бывшего графа к чему-то, мягко, безжалостно и только для его же блага? И все равно. Видеть ее было сладко. И невыносимо больно.
Князь понимал: проекции и сферы изнасилованы принудительной переброской сознания в реальность, оттого боль разъедает голову, вселяясь в каждое волокно энергетической паутины, ставшей видимой, да что там! Изумрудная паутина заняла все свободное пространство, и он,  Габриэль, застрявший в ней наглухо, как мошка в янтаре. Паутина живая, пульсирующая, по ней про бегают яркие, почему-то кажущиеся какими-то необузданными вспышки, она думает, она разумна, да! Она не отпустит жертву.
«Почему в последнее время ко мне приходят подобные пораженческие мысли?»
Вопрос материализовался словно бы сам собой, но ответила ему прекрасная женщина, истекающая кровью, и голос ее снова напомнил шум ветра, где-то далеко-далеко перемешивающего синие пески:
«Потому что ты проиграл, мой мальчик, а это тоже больно признавать. Ради твоего же блага, дорогой, подумай, соотнеси детали, сложи картинку и.. прими ее. Все ошибаются, только цена ошибки у каждого разная, понимаешь?»
- Ани, я..
- Чшш. У тебя есть что-то,чтобы ты не променял на все сокровища мира, не правда ли?.
Князь молчал. Он не хотел даже ей рассказывать о чувствах. Особенно ей.
- Рошер..
- Да. Он давно мертв. Сын до него добрался раньше тебя.
- Тебе больно?
- Мой сладкий, там где я сейчас есть только я…

- Нет! - Рука князя поймала шприц, уже практически поднесенный Темным к его шее. В глазах проскочило безумие и отторжение, словно он уже видел подобную картинку, словно Дел уже колол его и не раз, и что происходило после не вспоминалось, но вызывало почти приступ тошноты. – Нет. – Он отвел от сея склонившегося Агвареса, перетек сначала в сидячее положение, потом спустил ноги на пол. Прочистил горло. – Я в порядке. – Красные следы на белом снегу, грустная нежная улыбка давно ушедшей женщины и звериная тоска по чему-то, о чем забыл. Князь свободной рукой обнял Деладора за шею, прижал к себе, помолчал пару секунд, возвращаясь к реальной жизни, всеми силами стараясь избавиться от воспоминаний о горьком смешке Арнаэштли, давно забытой Матери.
- Ничего,  это головокружение, сейчас пройдет . – Невеселая улыбка искривила губы инсекта. Он не прятал от любимого свое состояние, научился черпать силу и =уверенность из своих чувств,  да и от просто присутствия Темного рядом. Дел для Габриэля был своеобразным источником излучения сродни радиации, заставляющего быстрее регенерировать.
- Господин. – Дар появился в поле зрения Эльвантаса, на маленьком подносе стоял прозрачный стакан с прозрачной жикостью. Габриэль ее вспомнил, снова косо улыбнулся, словно возвращаясь в тотпериод, когда Мельх вынуждал его выкладываться тут, в этой лаборатории, по полной. – Гадость, господин, полностью с Вами согласен, но.
- Надо. – Князь вздохнул, забирая стакан. – Дядин коктейль, - пояснил он Темному, нюхая пакость. – Сейчас все будет очень быстро. – И ахнул все залпом. Ощущения накатили тут же. И отпустило.
- Не нервничай.- Это Деладору. -  Между прочим, Дарлай, предоставь Его Светлости рецепт.
- Но господин.. – Арахнид выглядел растерянным.
- Я остался один, Дарлай. Больше никого нет  и тайны Дома теперь контролирую тоже я.Намек ясен?
- Но..
- Дел, тебе будет интересно. Быстрое восстановление. Правда, надо думать, оно, как и все прочее,  давно.. хм.. устарело. - Князь обратился к Темному игнорируя помошника.
Горечь снова скользнула где-то на краю фразы. Князь наклонился, потерся щекой о щеку Агвареса и встал. Покачнулся, тут же выровнялся, обратил внимание на «материал».
- Господа, - Арахнид перестал проявлять верноподданнические чувства и снова вернулся в состояние «профессионал за работой», - ментальное сведение  двух форм жизни проведено с погрешностью в пять процентов. Общий прогноз благоприятен, отклонений в психике, судя по  данным ментального сканирования не ожидается. Пять процентов – допустима погрешность в расчетной таблице рисков, влечет за собой некоторую свободу выбора, не полное подчинение воле господина, а допущение наличия м.. я бы сказал, творческого мышления. В остальном все в пределах схемы. Остается операция, господа. Насколько я знаю, в сфере №2 есть подходящая программа, но все равно необходимо хирургическое вмешательство в паутину. – Он поклонился Деладору, Габриэль в это время смотрел на девочку в сфере, и взгляда своего человека не видел, но ощутил:
- В таком ответственном деле мастер господин Агварес, ему и карты в руки. – Князь развернулся к присутствующим, привычно скрестив руки на груди. – Я могу поприсутствовать лишь в  роли наблюдателя, я не хирург, но ментально буду ее «вести», контролируя поэтапно.
Откуда-то издали донесся лай и подвывание. Дар удивленно поднял брови:
- Господин завел пса?
Габриэль смеющимися глазами оглядел Деладора, совершенно не стараясь спрятать веселье:
- Господину пса завели, Дар, и, если я понимаю правильно, он там уже соскучился. Впрочем, к нашему делу это не относится.
«Так любовь – чума?» Призрачный голос шелестел, звал, наводил образы. «Что скажешь, сын?»

Отредактировано Габриэль (11.09.2018 08:10:03)

Князь вернулся к своим обязанностям, оторвавшись от совершенного зрелища «Деладор занимается любимым делом». С трудом оторвавшись, признаться. Стоило Темному взять в руки ланцет, как Светлый потерял интерес к миру, и в себя его привел даже не голос Агвареса, а то, как пес лизнул его руку.  Словно очнувшись от сна, князь перевел взгляд на новенького монстра, потрепал его по холке, сцапал за загривок и отправил в портал, выкинувший псинку неподалеку от входа в резиденцию, прямо в цветочный шипастый куст. Правда, шипы куст отрастил неожиданно, почуяв на себе  вес немалой туши.
В закрывающийся портал долетел удаляющийся визг, и снова стало тихо, только хруст хитина, мокрые звуки расходящейся под острым инструментом плоти и сосредоточенное выражение лиц двух существ, склонившихся над подопытными.
Беловолосый закрыл глаза, погружаясь в первую ментальную сферу, успев поймать паникующее изменяющееся сознание новой Нави:
- Нави, Наэль,  слушай мой голос. – Ласково и требовательно интонации хозяина проникали в сознание химеры, - дыши. Дыши со мной. Вдох – вы-ы-ы-дох. Вдох – вы-ы-ы-дох. Вдох. Теперь считай до пяти. Медленно.
Умоляющие глаза, уже две пары, смотрели на хозяина.
- Ну?! – Он требовал, позволяя е уловить ауру власти и принадлежности.
- Один..
- Да.
- Два..
Голос подопытной стал чуть уверенней.
- Умница.
- Три..
К концу счета у девчонки образовалось четыре пары глаз. Князь улыбнулся.
- Закрой глаза.
Она закрыла. Одну пару, привычную. Шесть остальных недоуменно озирали окружающее пространство.
- Я Вас вижу, господин.
- А теперь закрой остальные.
- Что?!
Габриэль тихо чарующе рассмеялся.
- Спокойно. Посмотри на себя.
Девчонка и паук в одном флаконе. Верхняя часть тела покрыта нежным пухом, на котором явственно видны серебристо-бронзовые разводы, на брюхе – бронзово-серебряный крест – принадлежность к страже. Габриэль сжал ее руку:
- Выдох! Захоти стать антропоморфной,  живо!
Девушка, завороженно глядя ему в глаза, перетекла в антропоморфную форму, легко и непринужденно, стразу оказавшись затянута по самое лицо в странное облегающее одеяние.
- Удобно?
Она ощупала себя, не доверяя ощущениям.
- Легко? Что мешает?
- Ничего, господин.. – В ее голосе прозвучало удивление. – Мне.. Мне очень хорошо! Я слышу мир по-другому!
Глаз снова было два, и оба сияли какой-то радостью.
- Теперь попробуй восьминогую форму.
Она изменилась неуловимо быстро, нависнув над хозяином. Князь остановил ее рывок, успев приложить ладонь к ее животу, стягивая на себя управление на тактильно-ментальном уровне, и, воспользовавшись замешательством своего нового фамильяра, окутал ее серебром нитей подчинения.  Нави склонилась в странно изящном паучьем реверансе.
- Попробуй возможности управления своим телом, милая. ТЫ должна понять, как тебе повезло.

- Обожаю наблюдать за тем, как ты работаешь. – Да, Габриэль знал, что Деладор устал, чувствовал его опустошенность и какой-то внутренний раздрай, но не мог отказать себе в удовольствии подкрасться к любимому со спины и, чуть привстав на мыски, пошептать в ухо. Не мог! Слишком соблазнительно выглядел вымотанный перипетиями медицинских экспериментов Агварес, чтобы соблюдать субординацию или отказать себе в удовольствии. Да кого тут было стесняться? Дар занимался с результатом эксперимента, считывая и сохраняя данные и параметры, после он должен был наблюдать и тщательно описывать свои наблюдения, и не на кого внимания не обращал, так что..
- Ты выложился сегодня. - Князь уткнулся лбом в широкую спину черноволосого, погружая лицо в каскад его эбонитовых волос, прикасаясь ладонями к его лопаткам, отчего руки моментально согрелись, и нагрелись, по ним снова побежали знакомые мурашки возбуждения, концентрирующие усталый мозг только на одном объекте. – Я благодарен.

На этом официальная часть была закончена, и Эльвантас, пользуясь элементом внезапности, коварно толкнул Агвареса в тут же открытый портал, чтобы тот в следующий момент с грандиозным плюхом упал в бассейн с подогретой водой в собственных апартаментах.  Беловолосый расчетливо, прямо в падении, рванул кожаный френч Агвареса, буквально вытряхивая его из облачения, так что вода встретила Деладора уже полуобнаженным. Сам князь завис над водой ровно на столько, чтоб успеть скинуть плащ, а уже потом его щиколотку поймала сильная широкая ладонь и дернула вниз, на себя.
Габриэль упал в воду, намеренно подняв тучу брызг, заливая любимому глаза, быстро нырнул,  с энтузиазмом дорывая все остальное, оставляя возлюбленного в неглиже, и вынырнул за его спиной, сильно прижимая к себе и шепча уже куда-то в висок:
- Мне показалось, ты не одобряешь принятия ванны в сапогах. Я прав?
Не дожидаясь ответа, князь запрокинул голову графа, как когда-то давно, упирая ее в свое плечо, и жестоко врываясь в его губы, поцеловал, без ласки, без прелюдий, оставляя только сжигающую страсть и потребность взять свое прямо сейчас.

Отредактировано Габриэль (26.09.2018 20:28:31)

Непроизнесенные слова перекрыл вырванный поцелуем стон, окрашенный болью до состояния умопомрачения. Вода смягчала эффект, князь не чувствовал фатальной потери крови, и в то же время, горя на грани сума сводящего вожделения, испытывал новое и, как ни странно, какое-то знакомое чувство, которое не поддавалось идентификации, зато странным образом приглушало остроту восприятия личных взаимоотношений с Деладором, выставляя на передний план только боль. И еще упрямое желание не сдаваться, не потерять себя, не  пойдя на поводу у … обстоятельств?
В то же время, жестокий захват рук  Агвареса, недвусмысленно намекающий на подчинение, подхлестывал чувственность. Увлеченный круговоротом впечатлений, жадными губами черноволосого, от каждого движения которых по телу разбегались сумасшедшие искры, Габриэль забыл и про боль, и про необходимость дыхания,  забыл самого себя, с трудом вернувшись в реальность от холода.
Обняв Деладора, князь выдохнул, балансируя на грани сознания и боли, пополам с наслаждением. Они вынырнули на поверхность бассейна, все еще не размыкая рук, тяжело дыша.
- Соль. – Тихо сказал Эльвантас, сглатывая почему-то сухой ком, застрявший в горле, жадно глядя в кофейные сумасшедшие глаза, подозревая, что сам выглядит еще более безумным. – Пара минут на восстановление. – Он оглядел воду, в толще которой спиралями и лентами вихрился более темный пласт жидкости, потом его взгляд остановился на рваных ранах, только что нанесенных возлюбленным. – Только когти.. мешают. – Улыбаться оказалось больно, холодно и как-то отстраненно. Почему – он не знал.

… Провал коридора уходил в кромешную тьму, в которой кристаллическими  гранями поблескивало что-то странное. Граф Эльвантас шел сквозь две шеренги давно ушедших родственников, умерших по его вине. Отчего пришли такие странные мысли? Отчего место казалось знакомым? И почему конец пути вызывал отторжение наравне с первобытным ужасом? О, он точно знал, что ожидает в конце, когда за спиной закроется дверь, отрезая его от шеренги консервированных трупов, от ужаса в мертвых глазах отрубленной головы Наэль, от растерзанного Мельхарда.
Круглая зала. Два кристалла-блокатора, один стабилизатор, и.. цепи.
Осталось понять, каким образом к ужасной картине причастен Деладор.

Губы продолжают терзать, в голове пусто, желание обладать настолько сильное, что на его фоне меркнет даже боль. Когда он успел выпутаться их хватки, обнять собой, любить, убивая? Двое на подогретом мраморе, оба заляпанные кровью, но поглощенные лишь страстью, двигаются в извечном танце,  не обращая внимания ни на что, нет ласк, нет  нежности, не место сегодня красоте, сегодня праздник страсти и устремлений, порыва, голода.
Князь в изнеможении падает на грудь Деладора, прижимается щекой, слышит сумасшедший ритм сердца темного, удивительны образом попадающее в такт собственного, видит вновь засеребрившиеся нити связи, их снова заплетает энергия общей паутины, связывая по рукам и ногам, в кокон, куколку, единое целое, в двойной эмбрион сумасшедших близнецов, для которых второй – и есть мир, свет и сама жизнь. По сути,  сам секс не слишком важен, необходим, приятен – да, но гораздо важнее и ценнее – вот так, рядом, в пеленах энергетической ловушки, являющейся квинтэссенцией любви.
Без слов – слова лгут.
Чувства передаются на уровне самого их возникновения…
Чувства..
- Я слышу, ты что-то прячешь. – Голос Светлого хриплый, сорванный. – Не хочешь рассказать?
Он знает, что Дел не хочет. И хочет одновременно, потому что груз становится каким-то неподъемным. И в то же время.. Нет. Или все-таки.. – Если это важно для тебя.
Снова привиделась голова, отверстие в полу и убегающая куда-то вниз винтовая лестница. Видение на грани сна.
Нет, не стоит. Пора взять себя в руки. Иногда лучше не спрашивать, чтобы не получить правдивый ответ, результатом которого запросто может стать что угодно..
«Почему ты каждый раз убиваешь меня? Не можешь иначе?»

Отредактировано Габриэль (01.10.2018 09:46:49)

Есть выражение «что-то пошло не так», и такое вот «не так», как правило, происходит в самый острый момент восприятия. Так же, существуют многочисленные «если бы», отравляющие жизнь наравне с «что-то пошло не так», а иногда эти две пакости объединяются, и тогда.. тогда все наперекосяк.
Казалось, более чем насыщенный день подошел к концу.
Казалось,  создано и закончено все возможное, и даже тронут и восстановлен кусочек невозможного.
Казалось, вот он, долгожданный ответ, не вырванный силой, коварством или подлостью, а вполне себе сказанный под порывом чувств..
И почему-то всплыло в памяти «Твое место там, в темном склепе, в виде прикованной в цепях чудовищной силы игрушки!»
И снова волна холода, и от ласкающих рук по коже бегут дорожки инея, от которого смерзается в острые колючие кристаллы соленая вода. И голова такая тяжелая, что отбросить прядь волос почти неразрешимая проблема. Но сердце бьется в так с сердцем темного, цветная паутина потихоньку возвращает чувствительность пальцам и щеке, прижатой к широкой груди Агвареса, в теле легкость от потери крови и головокружительной любви, и только шепот твари каплей яда разъедает душу исподволь, пытаясь вытащить из памяти забытое…

- Я понял. – Скупо ответил князь, облачаясь в нейтральные цвета, жемчужно-серый, черный и ослепительно белый, монохром, никакого золота. «Игрушка, порочная игрушка в цирке уродов» - издевательски прошептало на периферии, и голос тут же заткнулся, словно сожранный пустотой. «Не отвлекайс-с-ся» - посоветовали изнутри. – «Это не важно. Или ты трусишь?»
Князь снова удивился. Вопросу. Да и подзабыл о внутреннем голосе как-то, нее до тонких материй было.
- Мне интересно. В мое время Бьены не были столь многочисленны. Давно Кира глава Дома?- Вопросы задавались на ходу. Во-первых, заставлять даму ждать – дурной тон, даже если ты граф и занят.. хм.. важными делами, во-вторых, даже если дама воплощение ужаса во плоти - вежливость никто не отменял. Поцеловать ручку – и вперед, можно приступать к основному, так сказать, блюду, да не просмотреть момент собственной публичной казни (как вариант развития событий), тут в игру вступают многоходовые интриги, так что,  вряд ли глава Дома с порога начнет прямо и честно излагать свое дело. Видать, приглядела себе территории, а теперь будет пытаться играть по-крупному с учетом всеобщего недовольства. Надо отдать должное леди, место как раз есть, и князь есть. А Дома, как такового, нет. Зато образовался очень веский предлог и глупо им не воспользоваться. Сам Габриэль бы воспользовался без вариантов. женился бы, а женушка в первую брачную ночь почила бы. Не добредя до брачного ложа на глазах у многочисленных гостей и «онемевшего от горя»  новобрачного. Примерно так.
Ситуация как-то сама собой нарисовалась, навскидку, пока Габриэль скользил за Агваресом в отведенные для аудиенции покои. Он молчал, зато транслировал красочную картинку графу, разбавив ее ментальным смешком.
Для личных впечатлений у князя еще не было информации, так что мнение возлюбленного, ставшего вмиг холодной глыбой плохо скрываемого отвращения, он учел, но не принял, оставив за собой право личной оценки. «Взболтать, но не смешивать» - так, кажется, любят говорить бармены? Вот примерно.

Женщина оказалась из той породы, что не стремится очаровывать внешностью, скорей всего, тут козырем был истинно мужской ум, по крайней мере, целеустремленность и напор чувствовались в ее неинтересном теле более отчетливо, чем у иных похоть. Габриэль остановился в дверях, отводя глаза княгине, мягко маскируя собственное присутствие, чтобы рассмотреть ее получше. Буквально пара секунд – чтоб присутствующей показалось, будто глава клана пришел один, и только потом в дверях проявился еще один мужской силуэт. А еще князь с запозданием осознал, что Кира все-таки женщина, и запах связи между князем и графом учуять может. Подобные сведения Дому Бьен, с точки зрения Эльвантаса, были без надобности, потому он слегка усилил эмпатическую петлю, призванную сбить княгине восприятие происходящего, рассеять ее напряженное внимание и слегка очаровать.
- Очень рад познакомиться,  Сиятельная госпожа Кира. – Габриэль шагнул из тени на свет, будто бы одним плавным шагом переместившись к ожидающей аудиенции даме, обволакивая ее голосом, мягко подхватил и поцеловал ее руку. – Наслышан об успехах возглавляемого Вами Дома, к тому же, имел честь говорить сегодня с его представителями. Они, должен сказать, оставили у меня самые приятные впечатления.. – Отпустив ручку леди, князь снова отступил в полумрак, намекая, что он будет присутствовать при аудиенции независимо от ее желания и слушая самый первый вопрос Деладора, заданный деловым, несколько раздраженным тоном занятого по самые брови инсекта. Сам Габриэль таки не представился. Его лицо украшало все мыслимые и  немыслимые поверхности почти месяц, и Кира точно его узнала. Возможно, поступок был в высшей степени бестактен, не взирая на проявленное уважение, продиктованное этикетом, но тайный смысл намекал на неравенство родов, возможно и зря. Такие как Кира не забывают даже косвенные унижения.

Княгиня говорила, и одной частью своего сознания Габриэль ее внимательно слушал, а вторая, будто бы отколовшись от остального мыслительного конгломерата, жила и мыслила сама по себе, сплетая нити слов воедино, пытаясь определить изъяны в рисунке, пытаясь вспомнить..
На намек о рандеву со своими подопечными княгиня отреагировала скорее негативно, что заставило Эльвантаса предположить, что, возможно, имеет место намеренное смещение акцентов, что его банально  прощупали, и появление Агвареса не в том месте и не в то время отпугнуло госпожу Бьен, заставив пересмотреть первоначальные планы. Делу ее откат не вредил, но все равно вызывал легкую досаду. Князь понимал: дама прожженая интриганка, и второй разстукать ее словно таракана на столе не получится.
Мысленно вздохнув, он оставил мысли о троице посетителей, возвращаясь к насущному.
Неприятный голос Киры ложился на ее историю, в целом совсем  не примечательную, можно даже сказать – обычную, зато Эльвантасу показалась весьма интересной нестыковка  в фактах современных, приведенных Бьен в качестве ударного аргумента. «Какое любопытное совпадение, не правда ли?  И эти нотки стальной решимости, которую дама, кстати, не испытывает». – Направленная Делу мысль – только мысль, князь продолжал молча наблюдать, скрестив руки  на груди, внимательно следя за происходящим. Он не спешил высказываться, хотел сначала оценить информацию  беспристрастно, вычленить главное. Хотя.. тут все было шито белыми нитками, что называется. Бьенам тесно на том лоскуте земли, что у них имеется, не взирая на пять подземных ярусов, коими прошиты их земли. Габриэль мог понять стремления и претензии дамы. Только вот оставался один интересный вопрос: она сама отдала распоряжение на уничтожение дентов клана, обозначенных как надежда Дома Бьен, или это попытка прикрыть чью-то халатность, и редкая возможность воспользоваться ситуацией,  раз уж с так удачно сложилось свалить все на магов-рукосуев,  и почти отжать себе новые территории?  И если подозрения окажутся верными,  почему бы не ограничить даме поле деятельности? Просто так, чтоб знала свое место, исключительно для ее же блага, тем более, небольшой остров все равно не повод для серьезных территориальных экспедиций. Если же дамочка выкрутится из ситуации и не уронит лицо, то, по мнению Эльвантаса, она вполне может занять достойное место в ряду подрастающих Домов. Свежая кровь всегда хорошее подспорье для роя.
- Кхм. Думаю, не стоит пороть горячку, мадам, -  сказал мягко, даже нежно, - если Вы дадите мне полчаса,  я уточню детали происшествия через официальные дипломатические каналы, выдвину ноту и требования в случае подтверждения Вашей информации. Думаю, Местигорцы не станут лезть в бутылку, если их причастность к катастрофе будет подтверждена, так как еще не поздно снять слепки магических ударов. Они понимают, что Дансенфэй не  могут  просто взять и проглотить такой выпад, не так ли,  княгиня? – Выразительно глянув на паспорт острова, Габриэль скептически глянул на графа, темной глыбой сидевшего за столом и пока слушавшего обе стороны. «Такая спешка лишь пробуждает подозрения» - С неудовольствием мужчина сделал шаг, становясь под льющийся, слегка рассеянный луч закатного света. -
- Согласитесь, Дансенфэй не похожи на трепетные маргаритки, чтобы их обижали все, кому не лень. «Вы же делаете ставку именно на эту черту, не правда ли?» - Но, - он немедленно пресек возражения дамы, граф же молчал, так что Габриэль подцепил взглядом Киру, пристально изучая ее со всех сторон, - возможно, случилось то-то другое, более мирное, например, имел место несчастный случай, магический сбой, или, как вариант, контур по неизвестной нам причине не удержал дентов на острове, - князь помолчал, позволяя присутствующим оценить предложенные варианты и, заодно, масштабы и последствия, - тогда репрессии со стороны аборигенов будут закономерны и мы должны будем приносить извинения и платить неустойку,  а не выдвигать требования. Вы следите за мыслью, леди Кира? – Косая усмешка коснулась тонких губ, помолчав мгновение, князь оторвался от глаз дамы, в упор посмотрел на Агвареса, и, не меняя тона, словно говоря о погоде, закончил мысль:
- Не хотелось бы начинать дипломатическую войну, об интервенции я даже не говорю, из-за, м.. скажем.. путаницы в оценке ситуации, и тем более глупо принимать к действию  не достоверную информацию..
Все. Врага себе Эльвантас точно нажил, развлекаясь за чужой счет. «Зато теперь активная политическая жизнь станет насыщенней».

Отредактировано Габриэль (17.10.2018 06:46:04)

[AVA]http://s4.uploads.ru/d/o1ybx.png[/AVA]Боль медленно разогревала виски; граф уже мог поклясться чем угодно: собственная, бьющаяся в агонии поверхностная височная артерия, силится совершить волевой рывок из под кожи и стянуться удавкой вокруг шеи княгини. Впрочем, внешняя атараксия была неотъемлемым личностным качеством Деладора в общении с подданными; чертой, овеянной слухами и шутками в стиле «Господин граф! Нас атаковали даденгеры. Таисия погибла, Фредерик ранен, боеприпасы на исходе. Связь сейчас пропадет! — Кто. Такой. Фредерик. ?!»
Люминесцентная радужка мерцала в сумраке помещения, на фоне бойких слов княжествующих чинов, Агварес смотрелся откровенно блекло и даже заторможено, – «Габриэль, наверное, мне стоило сразу предоставить тебе психологический портрет Киры, составляемый лично мною на протяжении нескольких лет. Личность шизоидно-параноидальная, рассматривающая себя в окружении врагов, при этом игнорируя собственную роль в создании таких врагов. Несвязанная угрызениями совести и не имеющая жалости к собственному труду. Совесть, конечно, искореняется в нас статуом и обязанностями, но вот безжалостность к собственной деятельности и времени как раз и делает Киру опасным игроком. Она веками кропотливо взращивала свой дом и делила пастель с откровенно неприятной ей женщиной и все это для долгосрочной цели. Хочу сказать, если она сейчас развернется и уйдет, оставив все на нас, то твоя реакция была именно такой, как она того желала. Я уже имел подобный опыт. Именно поэтому теперь предпочитаю очень подолгу выдерживать ее мозг в ее же моральном рассоле…»
Деладор чуть пожевал губами, задумчиво следя за княгиней и под конец ее речи едва заметно улыбнулся, – «…заметил, она начала беспокоится. Вероятно, это не очевидно тому, кто не знает сею особу… и она не ушла… значит, все серьезно. Настолько серьезно, что, вероятно, нам предстоит командировка и не одна…» – хотя нет, то не было улыбкой, просто уголки губ дрогнули вверх, получилось холодно и снисходительно. Взгляд вертикальных зрачков-игл заледенел где-то в области одной из немногочисленных белоснежных жемчужин, украшавших женские волосы.
– Почтенные, давайте все вместе возьмем на вооружение предложение господина Эльвантаса, и не будем пороть горячку. Чтобы владеть ситуацией, для начала следует разрешить наш информационный вакуум. Однако прежде, госпожа Кира, я правильно понял, что вы под свою ответственность взялись… допрашивать подданного Местигора?
Явно, между княгиней и графом разговор имел некий подтекст, о котором известно лишь этим двоим, но догадаться о сем подтексте Габриэль мог легко.
– Как я уже сказала, господин Граф, мы нашли выжившего. Его физическое состояние оставляло желать лучшего, никто не давал гарантии, что подданный Местигора доживет до прибытия представителя посольства…
Мужчина выдохнул, многозначно взглянув на Габриэля и давая понять коротким жестом. Что данная информация уже априори будет секретной.
– Да, на этот случай у нас имеет семнадцатый пункт Договора о статусе иностранных граждан на территориях Анклавов, но вы сами знаете Княгиня, сколько с этим возникает споров и проблем. Вы уверены, что поступили разумно, инициировавши допрос? Габриэль, что нам стоит делать на твой взгляд?
Вообще, немые ответы повисли в воздухе. Во-первых, действительно, гарантии ни кто не даст, что когда князь и граф прибудут в Местигор, «язык» не скончается; во-вторых, его гибель может сыграть и на руку – информация получена, а сам факт пленения «языка» легко скрыть от местигорцев, причислив его к изначально погибшим; в-третьих же, никто не дает гарантии что «язык» действительно имеется, или информация им сказанная не была сфабрикована людьми княгини.

[AVA]https://i.imgur.com/YzAGrYv.png[/AVA][nick]Княгиня Кира[/nick][sign][/sign][status]Эту розу точит червь![/status]Взгляд холодных иссини-серых глаз княгини скользнул по черному, струящемуся складками камзолу, застыл на тонкой переносице Эльвантаса. Ни выражение лица, ни последующий тембр голоса не выдавали, сколько бы то ни было волнение, злость или недовольство. Княгиня оставалась спокойной, непринужденно взирая и точно впитывая каждое слово блондина, на аккуратном смазливо-неприятном личике не образовалось и складки нервного напряжения. Действительно, уж неизвестно кто научил Киру Бьен этому выражению лица, однако каждый ее жест и едва уловимая реакция точно говорила, что девушка была готова именно к такой реакции, как со стороны графа, так и со стороны его приближенного.
– Меня удивляют Ваши методы, госпожа Бьен.
– Я безмерно счастлива, господин князь. Способность удивляться – качество психически стабильной и здоровой личности, – уголки ее губ дрогнули, казалось, вот-вот на лице расцветет нейтральная саркастическая улыбка, но нет, похоже, она просто дала понять о своем неагрессивном настроении.
– Да, мы инициировали допрос, и я не считаю данный шаг необдуманным.
Далее княгиня немного сморщилась, совсем чуть-чуть и было видно, что она о чем-то усиленно думала, а после все также спокойно и отстраненно заговорила, – господин князь, я, конечно же, прекрасно знаю историю и уважаю ваш род, однако же, смею напомнить о недопустимости подобного уничижительного тона к подданному клана, одного с вами чина. И не отрицайте – мы не школе, и происходящее не игра в переброски. Это, во-первых. Я прибыла на аудиенцию к графу, а не на театральную площадь, где мои действия стремится разложить по полочкам, переиначить на свой лад и выставить меня недалекой… хм… глупышкой. Перед вами, князь, я не обязана отчитываться. Это, во-вторых, и в третьих… в знак уважению к графу и его доверия к вашей персоне, я приму выделенную мне вами роль и отвечу на все ваши вопросы, хотя они и вгоняют меня в роль оправдывающейся виновной.
Она правила складки своего платья и вот теперь мягко улыбнулась, но как-то слишком нейтрально, ни тепло и не холодно, с другой стороны, вся вышестоящая речь давала понять, что княгине не нравился столь дотошный и скрупулёзный подход князя, она привыкла к несколько другим правилам и теперь, благодаря действиям Габриэля, чувствовала себя… нет, не неуверенно, а скорее, как говорят «не в своей тарелке».
– Да, я сказала, что мои люди, которым удалось выжить, так как они находились далеко от эпицентра и имели при себе защиту высшего ранга, проводят допрос. Но. Я не сказала, что подданный империи не пострадал. Данная причинно-следственная связь выведена вами, но в корне ошибочна. И да, посольство и допрос – это два абсолютно разных пути принятия решения, я и не собиралась возвращать потенциального виновного императору, и граф это понимает. Мы ведь с вами не трепетные маргаритки, в данном случае, мне жаль, что вы не уловили мой тонкий юмор.
На последний вопрос княгиня воззрилась на Деладора, который смотрел не перебивая. Девушка знала, что требовать каких-либо преференций для себя сейчас бесполезно, Агварес, похоже, и правда болезненно-зависим от этого инсекта, чтож…
– Вы не потеряли умения тонко и остро поддевать словом, однако же, нет, мои подданные, не считая маленьких детей, с возраста отроков обучаются телепортации и использованию моветур. Поясняю: телепортация и использование порталов с повреждениями такого уровня, чревато летальным исходом при перемещении. Глупо пытаться переправить своими силами смертельно-раненого, рискуя при этом вытащить на том конце бездыханное тело, а врача с уровнем, на котором доступна печать замирания частиц, у нас нет.
Снова небольшая пауза и княгиня, сделав глоток воды из высокого бокала, тем самым прочистив горло, продолжила.
– Ваших речей, где вы предлагаете убраться с линии конфликта я не поняла, точнее… поняла не верно и поэтому отвечу явно не впопад. Мы не трусы – и убегать с земли, которая принадлежит нам по праву, не собираемся. Тем самым заявляя, что уничтожать наших детей… наше бедующее не позволим безнаказанно, кому бы то ни было. Ментальную проекцию? С другого доминиона? Верно, однако же граф не верит мне, как и вы, князь, неужели бы вас удовлетворила какая-то проекция. Боюсь, приди я к вам с проекцией, меня обвинили бы в прямой пытке скрыть что-то важное. Я действовала в ситуации чрезвычайной важности, и не предприми я подобных действий, мы рисковали потерять «языка». В свою очередь, я лично сообщила о случившимся не медля. Если мои действия кто-либо считает противозаконными, пусть граф лично выдвинет обвинения. О каком раздоре идет речь, я не знаю. Род Бьен издревле чтит традиции, а стремление к процветанию и росту лишь часть нашего естества, кому, как ни вас знать об этом.
Подбородок чуть приподнялся, и Кира стала выжидать.

- Санти. – Эльвантас вспоминал. В его время среди проблемных родов у Санти было почетное второе место. После Агваресов.
- Я его не помню, мне хватило в последний год ренегатов, заговорщиков и торговой мафии, но самих Санти помню, конечно. Они, помнится, возмущались громче всех, когда Агваресы вышли из Коалиции, снова получив вотум доверия Правящего Дома. Стефано – отдельная тема, он никуда не денется, это обычный торговый скандал, а вот история с Бенами  вполне может перерасти в боевую операцию, что нам совсем не на руку, господин Деладор. «Дел, держи дистанцию! Она – баба, женская логика идет странными путями, интуиция у них острейшая, не давай ей лишнего  повода!»
- Чем могу порадовать даму? Какой напиток Вы предпочитаете в это время дня? – Князь улыбался улыбкой радушного хозяина ничуть не сомневаясь, что сейчас леди желает ему эпично и в корчах сдохнуть прямо тут. Ее желание даже воздух вокруг нее подкрашивало в ядовитый фиолетовый оттенок.
Вошел секретарь с подносом в руках. На подносе красовался кофейник, чашечка для князя, графин белого прозрачного вина и второй – с черно-багряным, пара фужеров, коньяк, сок Риши, бесцветный и сладкий, кислые и сладкие ягоды, горкой уложенные в небольшую серебряную раковину, и пара пирожных с черными ягодами – любимое лакомство Габриэля.
Поставив эти сокровища на маленький сервировочный столик в углу, он бесшумно и быстро переставил содержимое подноса на стол и испарился, повинуясь взмаху руки Эльвантаса.
Габриэль налил себе кофе, Деладору - его любимую смесь,  леди пока о предпочтениях не заявляла, потому отнеся налитый бокал  на стол графа,  он уселся в кресло напротив нее, и продолжил разговор, прерванный при появлении посторонних лиц:
- Я бы поддержал интересную тему о статусах, леди Бьен, и не отказал бы себе в удовольствии обменяться с вами еще парочкой колкостей, люблю я общаться с дамами, но, к сожалению, - князь с равнодушной учтивостью долил себе еще кофе, думая совсем не о напитке, - мы собрались здесь по другому поводу, так что, отложим приятное и все-таки займемся делом. – Эльвантас улыбался, глядя в глаза леди. Он действительно любил такие моменты и таких вот молоденьких напористых трансдентов, они как-то держали в тонусе, особенно, когда кусались. Милая девочка кусалась и старалась, чтобы князь ощущал собственную никчемность – это радовало безмерно, заставляло дышать полной грудью, снова осознавая себя живым и при деле, ибо что за жизнь, если в ней нет конфронтации?
- Вы, госпожа Бьен, к моему огромному сожалению, слышите лишь то, что хотите, и понимаете это не в контексте произнесенного, а как Вам удобно. – Едва обозначив ехидную усмешку,  Габриэль размеренно и не спеша продолжал:
- Все, вышесказанное мной, призвано защитить клан от ненужных трений и сложностей со стороны третьих, весьма заинтересованных лиц. Вы же не будете оспаривать тот факт, что Местигорцы спят и видят, как бы вернуть себе парящий остров, тем самым убрав практически со своей головы таких эм.. скажем.. опасных соседей? Верно? И тут Вы, даже не предупредив главу клана, делаете опрометчивый шаг, мотивируя это тем, что у Вас нет врача должной подготовки? А так же, похоже, считая, что  изворотливый Император не воспользуется получившимся скандалом? Странно для дамы, прилагающей столько сил для продвижения своего безусловно талантливого Дома в ряды Старших домов. Я же не спроста спросил про возможность связи или создание переходов, леди. Вовремя поставив в известность главу клана, Вы получили бы и врача и алиби, заодно мы бы стали действовать сразу, а не тогда, когда Ваше Сиятельство соизволило почтить  Его Светлость визитом. – Неприятная пауза, и да, таки мордой о стол он леди приложил. Исключительно ради профилактики и чтоб намекнуть о том, что хвосты надо бы прятать тщательнее. Впрочем..
- К тому же, я и не думал обвинять Вас в трусости, миледи. – Холодно добавил князь, делая глоток горчайшего кофе с корицей,  согревшей его и изнутри и  окутав волшебством аромата,  - лишь в торопливости. – Он снова отпил, не отрывая глаз от замёрзших лужиц глаз дамы. Дел просил на нее не давить? Хорошо. - А теперь давайте посмотрим на ситуацию без язвительности. Подводные камни пока что тоже опустим. Итак. У нас имеется серьезная проблема, в которой замешан неизвестно кто, и результатом, скажем, диверсии, стал весь молодняк дома Бьен. Думайте, леди, кому это надо и почему, на Ваш взгляд, пострадал именно Ваш молодняк? Что в нем особенного? Пока вариант с несчастным случае отложим в сторону, потому как в той версии множество ходов, которые нужно рассматривать отделно. С вашего позволения, я бы хотел услышать Вашу версию ответа на предложенный  мной вопрос.
Косо глянув на графа, князь устроился поудобнее, ожидая дальнейшего развития событий.
«Все шито белыми нитками, стоит начать разбирать ситуацию. Ты прав, нагромождения и уловки – странный коктейль для действительно и внезапно пострадавшей стороны, потерявшей будущее Дома. Дел, а ты случайно не в курсе, проводили ли Бьены генные модификации на первичной стадии роста дентов? Если проводили, то у них где-то есть новый вариант «детишек» и старый был бы лишним, так как ресурсов у Бьенов кот наплакал. В Таком аспекте уже можно рассматривать излишнюю  жестокость по отношению с Семье, тебе не кажется? Новый вариант гораздо более жизнеспособного и прожорливого будущего.. Хм..»

Отредактировано Габриэль (23.11.2018 06:30:06)

[AVA]http://s4.uploads.ru/d/o1ybx.png[/AVA]Крепкий и терпкий чай с маслом приятно обжег гортань, проникая в пищевод, Деладор вперил взгляд люминесцентных глаз в переносицу Габриэля, с легким оттенком бравурности отвечая единым ментальным порывом, – «…мне невероятно импонирует  твоя забота, милый, но как раз стандартные схемы и проверенные веками шаблоны манипулирования, предосторожностей и расчетов дают сбои в игре с такими как Кира, я знаю ее дольше чем ты, уж поверь, успел изучить достаточно подробно. Её ум изворотлив и маниакален, но ею легче управлять, если держать крепче за жабры и время от времени вынимать из воды…» – неопределённо и с неким нераскрывшемся подтекстом пояснил инсект, ставя на стол фужер с чаем, что само по себе смотрелось диковато.
– Вопрос приоритетов сложен… – чуть помедлив, ответил в конце всех речей граф, добавляя уже в более твердом и быстром тоне – леди Кира, решение, что вы приняли в момент кризиса, я оставляю на вашей совести. В случае чего, вся ответственность будет взвалена на ваши плечи, что вполне обосновано, ведь вы должностное лицо высшего ранга и несете ответственность в соответствии с должностью. Как я уже сказал, вопрос приоритетом важен, но не ваших, а приоритетов Местигора.
Граф целенаправленно спрятал письмо под папку, не позволяя Кире взглянуть на него, притом сделал это с видом случайного жеста, мол, так увлекся витающими в голове мыслями и стремлениями их передать, что чисто на автомате спрятал бумажку, забыв о прямом вопросе.
– Смею напомнить вам княгиня, и вам князь, что антигравитационный остров, расположенный на территории Местигора в силу исторических и территориальных фактов долгое время был под хозяйственным ведением Империи, и передан нам в оперативное управление на тысячу лет лишь три века назад. Подобные договоры не пустой звук, аренда острова обходится нам в определённые средства и не думаю, что сам Император желает вернуть сей остров обратно, так как для подобного желания нужно иметь конкретную причину и организованную деятельность, которая в будущем и осуществлялась бы на острове. Даже если предположить, что Империи кровь из носу понадобилась эта земля, они по договору имели полное право ходатайствовать о возвращении острова, так как юридически он не принадлежит нам. Уплата неустойки и предоставление острова похожей конфигурации как само собой разумеющееся. Исходя из этого, я не представляю, что могло бы подвигнуть власти Местигора к подобным глупым действиям в отношении вашего рода, княгиня, на ум приходит лишь одно кровная месть.
– Ваша светлость, я не утверждала, что Император или правящий Дом причастен к этому, подобное предположил князь.
Деладор лишь несколько отстранено пожал плечами, – Я и не говорю, что данные мысли принадлежат вам. А князь рассуждал о вещах, что напрашиваются на уста сами собой. Вы обвинили подданных Местигора, но кто отважится оскалить пасть на хищника нашего ранга? На клан Схаласдерона? Уж точно не парочка дворовых шавок, следовательно, между строк читается обвинение власть имущих или, по крайней мере, зажиточных и опасных подданных Империи. Способных вот так просто отправить к праотцам немалый Инсекхтонус развивающегося рода Бьен. Верно?
– Это ваши доводы, граф, но разве мыслить шире непозволительная роскошь… – Деладор усмехнулся, но его глаза чуть блеснули в сумраке кабинете, блеснули злобно, предостерегающе, однако Кира осталась непробиваемо-холодной, – я о том, что подданный Местигора лишь политико-правовая односторонняя связь физического лица и императора, не более того. Виновные вполне могут иметь связи с любой группировкой, даже родами оппозиции правящего Дома Дансенфэй или даденгерами.
«Габриэль, только ленивый и нищий в нынешнее время не проводит генные модификации на первичной стадии роста породистых особей. Почти каждый род имеет в своем распоряжении Инсекхтонусы, где развиваются и эволюционируют кровные родственники. Генетики, сам понимаешь, пытаются разбудить благоприятные для выживания рецессивные признаки и подавить негативные мутации или изъяны. Бьены – один из ведущей пятерки родов в подобной деятельности. Пока я все воздержусь от каких-либо мыслей, но не потому, что считаю твою точку зрения неверной, а потому, что именно такое поведение вгонит Киру в нужное нам состояние».

Дверь тихо приоткрылась, и на пороге появился мужчина средних лет в сером деловом костюме и произнес, – Князь Эльвантас, защищенный портальный канал до Эвилариума с заданной точкой выхода подготовлен по вашему указанию.
Деладор кивнул, поднимаясь и с легким весельем взирая на привычно-бледное личико Киры, – я готов отбыть на место происшествия немедленно, вы с нами, княгиня?

[AVA]https://i.imgur.com/YzAGrYv.png[/AVA][nick]Княгиня Кира[/nick][sign][/sign][status]Эту розу точит червь![/status]
Габриэль был той константой, что способен представить ложь правдой и, что самое главное, заставить других в это поверить. Кира не испугалась его завуалированных угроз,  зато она всегда была способна пренебречь мелочными конфликтами на благо большого дела, а потому ее голос за весь диалог с момента начала встречи не повысился и сейчас тоже не стал громче.
Природная флегматичность иногда очень на руку, она сдерживает лучше оков необходимости. Благодаря ей княгиня Бьен  не вспыхнула, стоило Эльвантасу предложить свой вариант развития событий, довольно грубо выставляющий главу Дома  Бьен в непрезентабельном виде, а лишь равнодушно повела плечами, намекая на второстепенность происходящего между ней с князем диалога. В конце концов, подобные пикировки  ей были не в диковинку, князю, вероятно тоже. Карты не менялись из века в век.  У обоих получилось уколоть оппонента, пока что у них с Эльвантасом было по очку, и Кира предпочла все же не тратить свои силы на экзотическую игрушку  Агвареса, пусть и популярную, ограничившись холодным:
- Мы с Вами, князь, говорим о крушении надежд Дома Бьен, а Вы изволите обвинять меня в трусости?  Очень мило звучит, особенно с Вашей стороны. И я рада, что меня хорошо слышно, многие жаловались, на мой тихий голос.  – Она чуть улыбнулась, все так же холодно, как бы говоря, что шутку оценила.   Оглядев беловолосого взглядом дохлой рыбы, она снисходительно заметила:
- Князь, у вас похвальная фантазия, наверное, в детстве вы читали множество сказок, раз видите столько подтекстов в моих действиях, но я не в праве Вам доказывать что-либо или в чем-то переубеждать.
Ничего более не посчитав нужным добавить,  княгиня ступила в открытый переход, размышляя, разумно ли она потупила и не послышался ли ей намек в словах неприятного мужчины, ведь если намек имел место, то проще сотрудничать с имеющейся властью, чем делать ставку на эфемерные обещания Санти, от которых Младшему дому Бьен одни убытки, верно? Разумно было бы аккуратно использовать Эльвантаса, использующего Агвареса, таким образом, чужими руками, в рамках оказанной протекции,  расширить  владения Дома, создав новый приличный Ихсектонус за счет клана и на приличном парящем острове с приличной кормовой базой? Разумно. Впрочем, вся ценность Габриэля как раз в его близости к графу, ибо  власть князя, не подкреплена могуществом Дома,  сама по себе почти фантомна. В его случае либо хорошее отношение, либо никаких. Габриэль же, насколько знала княгиня, никогда не отличался мелочностью и их словесная перепалка вряд ли серьезный повод для вражды, а если сделает… что ж, значит, после распечатывания князь повредился рассудком и стал слишком глуп.
А вот другая половина княгини была уверена и не стеснялась заявлять в голос о подставе, о подлой ловушке, и после разоблачения попавшейся в нее Киры больше никто не вспомнит о каком-то там доме Бьен. Зато клан, а вернее не клан, а князь Агварес со своим ненасытнвм любопытством и своей блондинистой шавкой получит в единоличное владение  украденные у Коалиции Рас материалы по тайным военным исследованиям, и одна эта мысль заставляла Киру сжимать кулаки от невозможности заставить играть присутствующих господ по ее правилам.
Нет, она не отдаст ни им, ни какому-либо другому дому ничего, не для того она устраивала маскарад со взрывами, предварительно набив маленький островок примитивными низшими и слабыми сородичами. Зато господа, имевшие наглость связаться с Эльвантасом, тут оказались  совсем не зря! Одна беда, достать Амедея так и не получилось, странно, конечно,  слишком вовремя он исчез.
*  *  *
Оглядывая открывшуюся глазам картину, Кира просчитывала варианты. Она сильно рисковала,  дергая Агвареса за хвост, наверное зная о его тяжелом к ней отношении. Впрочем, Агварес оставался в своем репертуаре, тут о симпатиях и доверии речь вообще не идет, впрочем, как и у Эльвантаса. К сожалению. Агварес всегда держал некую завесу, что-то вроде непроницаемой пленки и Кире очень часто казалось, что для него – графа, она предмет неодушевленный, а такие невозможно ненавидеть по-настоящему, это успокаивало.  Напрягало другое, а именно – любопытство князя, проскакивающее в завуалированном допросе. Кире казалось, будто ее прощупывают, знать бы еще, на какой предмет!
Сколько она сегодня потопталась по самолюбию Эльвантаса? Верным будет сказать – с самого начала, а вот отчего? Да потому что парочка из двух мужчин  казалась не только опасной, от бывшего графа и настоящего графа тянуло чем-то одинаковым.

Женщина отвернулась от мужчин, краем уха слушая их рассуждения и вздрагивая под порывами пронзительного ветра. Задание Санти выполнено, скандал призванный отвести глаза от махинаций Торна, создан. Остается красиво завершить задание, и тогда, наконец, ей отдадут личное дело ее умершей девочки.

«Не вижу, почему бы не выдать миледи карт-бланш на удушение кого-нибудь хм.. жирного. Предположим,  Санти? Заманчиво, согласись.  Бьены по сравнению с Санти  что дворовая шавка рядом с породистым догом, но для того и затевается интрига, чтобы оценить хитроумие дамы, разве нет?  Вряд ли она справится со Старшим Домом в одиночку, но твоя негласная  поддержка ее здорово воодушевит и внесет в ее «доверительные» отношения  с Софиано, я бы сказал, некую  «свежую» ноту. Смотри еще шире: наши Младшие Дома, назовем их «свежая кровь», глядя на пример Бьен тоже не будут сидеть сложа руки ». – Мысленное общение не помешало Эльвантасу выхватить из пространственного кармана подбитый мехом белой лисицы плащ и набросить его на худенькие вздрагивающие плечи женщины, демонстрирующей свое хладнокровие двум мужчинам, что, на взгляд князя, заслуживало уважения. А слова.. Да что слова? Разве он вздорная девица, чтобы обижаться на колкости? – «Конфронтация нам не угрожает, но всплеск идей в расчете на возвышение – непременно. Под шумок можно и головы кое-кому свернуть, ликвидировав под благовидным предлогом заодно и их опасных протеже. Временно, ясное дело, но это тоже нам на руку.  Не знаю, как тебе, но мне очень интересно, на что пустится клан в погоне за новыми возможностями с одной стороны, и сохранением старых привилегий – с другой».
В основное действие Габриэль не встревал. Наблюдал, подмечал детали, делал выводы – и все это молча. Он занял место за спиной Киры, словно следил за ней, или, как вариант,  хотел защитить.  На самом деле ему так было удобней улавливать обрывки ее эмоций и слегка нервировать княгиню, следуя за ней молчаливым почитателем,  периодически обмениваясь с Агваресом ментальными образами и мыслями. Нет, все свои выкладки он не транслировал,  наблюдая за текущими событиями, стараясь подметить натяжки и несоответствия. Дело сложное, особенное, когда от основного объекта осталось от силы процентов двадцать  хоть каких-то деталей,  пусть и с размазанными по руинам потрохами.
Вежливо кивнув на приветствие, он направился за Стефанией, все так же уступив пальму первенства княгине. Шел и прикидывал, стоит или нет проводить ментальную разведку. Не то, чтобы покопаться в мозгах у леди он считал неэтичным, просто не видел смысла утяжелять и без того странно обостренные паранойей княгини отношения. Из-за любопытства,  а не милосердия. Единственное, что четко уловил менталист – воспоминание об умершем ребенке, а эмпатический дар зафиксировал всплеск застарелой горечи, тут же перешедшей в озлобленность, ориентированную почему-то именно на него, князя Эльвантаса. Последнее заинтересовало, но скорее в дежурном режиме, и Габриэль вернулся к любопытной для него теме, снова ментально обращаясь к Деладору:
«До меня дошли слухи, что княгиня Кира дружна с княгиней Элеонорой Даркарз, той самой, что увела из-под носа КР копии секретных разработок. Можно проверить Бьен и ее лаборатории на внезапный всплеск или, скорее, на отток кадров в неизвестном направлении как следствие  коррекции исследований  в результате тайно полученных данных.  Можешь считать меня законченным параноиком, но все в этом взрывном деле отдает чем-то странным, будто все сделано для отвода глаз, а главный котел вообще где-то на другом конце Энтероса».
Они пришли к месту допроса,  и брюнетка приступила к докладу. Габриэль  же продолжал молчать,  спокойно разглядывая   на тело на полу.
«Что и требовалось доказать. Теперь сами деосы, отдавшие жизни Хаосу, не смогут быть уверены в том, что красочные дыры проделаны в теле несчастного взрывом, и все, что представляется взгляду – результат несчастного случая, а  не проделки семейки Бьен». Это он уже отметил про себя, наблюдая за происходящим.  Затем, передумав ограничиваться одним наблюдением, отлично запомнив высказывание про «стрекоз», но никак не проявив эмоций в связи с заявлением покойника, спокойно сказал:
- Есть какие-нибудь документы, удостоверяющие личность этого индивида? Будьте любезны, госпожа Стефания, все бумаги по аренде, содержанию, безопасности, количеству неэволюционировавших дентов и  разумных, пребывающих на острове на момент диверсии, в кратчайшие сроки должны быть у меня. Так же проверьте пожалуйста, особенно через своих людей на планете, были ли исхдящие с острова перед взрывом. Я понимаю, все всё знают, но это протокол и я обязан его озвучить, так как ситуация, будем считать, вышла из-под контроля и меры тоже нужны спешные.

«Ты думаешь, ей или кому бы то ни было нужно нечто подобное? Карт-бланш не индульгенция, на пергаменте его не выдают, а чисто морально он имеется у всех, кто настроен на серьезную игру, даже если Кира захочет уронить кого-то вроде Санти, а вот поддержка... Хм, Габриэль, почему я должен считать, что Бьен чем-то лучше Санти? Рвать глотки надо уметь, за спиной тех же Санти закон, внушительная и богатая история, а искусственно проталкивать на место любого сильного рода младший дом нет смысла, какими бы талантливыми не были их представители. Впрочем, если тебе нравится воодушевлять женщин, в данном случае сомнительными обещаниями – сие поприще для тебя открыто, в конце концов, ты уже не раз доказал, что очень хорошо работаешь языком...» – скорее в рассуждающей манере описал свое отношение к данному делу Деладор, при этом задумчиво попробовав собственные слова на вкус, а после внезапно улыбнулся, не очень широко и откровенно, но достаточно заметно, чтобы его лицо разгладилось, а в глазах замерцали бедовые отблески. 

Граф присел у тела и начал внимательно его осматривать, зачем-то открыл бедолаге рот и изучил язык, ощупал небо, потер кромку зубов, благо, новые перчатки, похоже, только и ждали своего выхода.
«На счет котла солидарен с твоим мнением. Не стоит даже удивляться, если в итоге их окажется несколько, при этом каждый будет преследовать свои собственные цели, оппозиция – неизменная шлюха-жена любой власти, так что, я уже давно не удивляюсь подобным вещам...» – Леди Кира, разве вас кто-то в чем-то обвинил? Оставьте свою привычку оправдаться по любому возможному поводу... – нейтрально качнул воздух голос, – ...а вот на счет восстановления... – Деладор отряхнул и без того чисты колени, поднимаясь с корточек и вперился тяжёлым взглядом в княгиню, – не могу уловить вашей мыслесвязи. Да, это, несомненно, диверсия, вряд ли Инсекхтонус подорвал себя самостоятельно, даже с учетом человеческого фактора и технических ошибок. Но при чем тут ваши разработки в менталоскопирование? Разве клан вам что-то должен на поприще частных исследований? Вы и сами прекрасно осведомлены, что это не входит в перечень полномочий клана. Более того, вы представляете, чтобы случилось, начни к нам все без исключения дома обращаться с ходатайствами на удовлетворения собственных притязаний в части некоторых узкоспециализированных разработок, пострадавших во время разнообразных чрезвычайных ситуаций? Леди Кира, я понимаю, смерть родного отпрыска сильно бьет по Высшим особям, не приспособленным к живорождению, но вам пора уже приходить в себя… – граф развел руками, чуть скептически приподняв бровь и заканчивая фразу, – к тому же, от ваших исследований клан в моем лице пользы не видит, и посему не представляется возможным удостоверить вашу просьбу. 
– Нет, пока что мы не можем определить личность сего господина, но аутентификация в процессе. На счет информации по аренде и остальному… Прошу вас. Это портативный носитель данных, уверенна, что вы знаете, как работать с данной штучкой. Остальное вы получите в ближайшее время. – Девушка достала из-за пазухи маленькую черную флэшку, которую при желании можно было вставить в портативный планшет.

Данные были максимально краткие, но полные: маленький остров с мощной гравитационной пленкой, глубинная почва преимущественно скалистая, отдан в бессрочную аренду, с обязательным использованием предоставленных земель по назначению. По данным, на острове было всего три десятка сотрудников и не более тысячи трансдентов, разумеется, большая их часть не были родственниками Бьенов.
– Поддержку клану Бьен мы окажем, правда, Габриэль? Посильную. Социальную выплату в рамках регламента предоставления и можете рассчитывать на помощь в возрождении пострадавшей территории острова.
Мужчина сейчас производил слишком мало движений, отчего был похож на чугунный полновесный слиток статуи самому себе, – нам нужно решить два краеугольных вопроса: кто виноват и что делать. Решить первый вопрос нам помогут данные, что истребовал князь, а вот второй… сейчас роду Бьен нужны немалые вливания, чтобы восстановить былые темпы развития, помощь клана, сами понимаете, будет на фоне потерь скорее моральная. Леди Кира, у вас есть предложение, как улучшить собственное положение?
Девушка чуть поджала губы, было понятно, что сейчас говорить глупости вроде требований предоставить ей иной остров, по меньшей мере, глупо, – есть безумное предложение, ваше сиятельство... – вдруг молвила Стефания, не обращая внимания на удивленный взгляд княгини.

[AVA]https://i.imgur.com/YzAGrYv.png[/AVA][nick]Княгиня Кира[/nick][sign][/sign][status]Эту розу точит червь![/status]
- Так я и предлагаю! – Стефания вмешалась в разговор, стоило Эльвантасу высказаться. Она успела вовремя, у Киры и так все заволокло флером ядовитого сарказма, а еще и князь со своим «ничего личного»! Ему бы такое «ничего личного»! И тут Кира осеклась. И даже чуть успокоилась. Князь Эльвантас, князь. Не граф. Один. И совсем по-другому выглядела вся ее язвительность, если смотреть с позиции главы Дома без дома, который чудом выжил в катастрофе, но все равно один.
- Ваше Сиятельство! – Стефа дернула сестру за полу плаща, но Кира не обратила внимания на вольность, внимательно воззрившись на младшую и старательно избегая взгляда графа Агвареса, под которым иногда хотелось удавиться, а иногда выплеснуть весь накопившийся яд прямо в эту равнодушную холеную рожу. – Ваша Светлость! Послушайте! – Завладев всеобщим вниманием, Стефания не стала выдерживать театральных пауз, а торопливо но логично изложила свою мысль:
- А что, если нам «увести» какой-нибудь бесхозный остров, господа? Что-то такое, чего не хватятся? Откуда-нибудь из глуши? К примеру с Либертейма или нет! Еще лучше! С Климбаха! да, я знаю, что там радиация, но вот Его Сиятельство – она беззаботно указала пальцем на Габриэля, - начинал свой путь именно на Климбахе и у него к радиации иммунитет! Так почему бы нам не взять на вооружение систему воспитания Дома Эльвантас? Глава Дома не откажет  в помощи, если Дом Бьен попросит, как Вы думаете, Ваше Сиятельство?
Габриэль Эльвантас, стоя за спиной Киры, сложил руки на груди, наблюдая за происходящим, а Кира суматошно думала.
- Это, конечно, выход, Стефания. При условии, что нас поддержат граф и князь, как непосредственные участники заявленной авантюры. Предложение заманчивое, только..
- Только – вставил паразит Эльвантас из-за спины, - если к подобного рода хищению имеются серьезные предпосылки и, - он сделал паузу, снова заставив Киру испытать острый приступ неприязни, - если на ваше имущество не наложит лапу Санти. Вам же не требуются пояснения, миледи? Или Вы предлагаете обчистить на предмет парящих островов весь Климбах?
- Не выдержит экосистема Схаласдерона. – Автоматически ответила Кира и снова осеклась. Прочистила горло неопределенным «гхрррм». Вскинула голову, глядя прямо в глаза Агвареса:
- Граф, что Вы скажете на такое авантюрное предложение? Нам, Бьен, остров необходим! Мы намерены увеличивать количество особей, наши генные  и магические разработки ориентированы не только на ВПК, но и на отрасли социальные, полезные для каждого члена клана. – Ее голос оборвался, она сглотнула, четко понимая, что если сейчас не сможет аргументировать свою просьбу, то не видать ей ни субсидий, не помощи, а про сочувствие даже Барнаш не шептали. -  Вы не пожалеете. - Добавила женщина почти шепотом.
Если княгиня понимала полунамеки, а она их понимала, Эльвантас не собирался ломаться или отказываться, да и переговоры по острову вести ему, если что, так что, оставалось решающее слово за Агваресом.

Земля под ногами инсектов подозрительно нагрелась, только они, увлеченные темой нового приобретения, не сразу обратили на это внимание.

Отредактировано Мастер игры (28.12.2018 09:28:21)

[AVA]https://i.imgur.com/YzAGrYv.png[/AVA][nick]Княгиня Кира[/nick][sign][/sign][status]Эту розу точит червь![/status]– Надо же, откуда у Вас такая древность, миледи? ... Впрочем, я и сам управлюсь.
– Дом Бьен, увы, не может похвастаться теми же ресурсами, что имеются у Дома Агварес, где вы могли видеть более современные образцы, да и хотелось порадовать вас, князь, технологиями из периода правления Эльвантасов. Простите, если подобное вызвало у вас  депрессивную меланхолию. – Сверкнув глазами, улыбнулась Стефания, она выглядела озорной девчонкой, которая смола стащить у взрослого дяди его очки или дорогой кожаный портфель.
– Благодарю, граф, ваша благосклонность в данном вопросе дает надежду дому Бьен. Вот только, неужели нам так необходимо чье-либо разрешение, особенно, если дело коснется Климбаха? Нас не посмеет осудить мировое сообщество, разве я не права господин Эльвантас, как вы думаете?

Было видно, что подобное заявление для Деладора было сродни выслушать вопрос от вменяемого взрослого индивидуума «почему два плюс два равно четыре», желваки заиграли на точеном сероватом лице, а тело напряглось, – не имеет значения, леди Кира, что подумает мировое сообщество. Климбаты, кем бы они были, – в данных вопросах Деладор перестраховывался и старательно обходил противозаконные тезисы, – древние, опасные и крайне расчетливые хищники, многие из них способны просчитывать события наперед. Как думаете, если у нас все получится, через какое-то, пусть продолжительное время, другие кланы не возьмут на вооружение будущие технологии и что же, вы впрямь считаете климбатов просто бесполезным приложением к Климбаху и его землям, эти существа порой крайне ревнивы к собственности движимой и недвижимой, не заставляйте меня объяснять вам элементарные вещи, леди Кира. – устало вздохнул граф со странной обеспокоенностью прислушиваясь к себе, и понимая, что его настораживает последние несколько секунд.

– Коллеги, минуточку вашего внимания. Что сейчас творится с вашей энергией в защитном плане? Я ощущаю, как моя энергетическая паутина почему-то ткет защитный кокон стен… – и тут глаза графа расширились от удивления, в глазах Стефании застыло непонимание… Кира..? Она тоже, кажется, поняла случившееся…

Из центра острова следовало нечто. Нечто раскаленное, гигантское и необъятное. Целый океан необузданных частиц раскаленной материи. Остров вздрогнул, выдохнул мучительной судорогой, словно говоря этому миру «Ну, наконец-то! Наконец мои муки заверялись!» и грянул…

Взрыв…
Одновременно с ним граф сумел разорвать ткань пространства, создавая портальную складку в сантиметре от тела Габриэля и усилием воли двинутся в нее, уже не осознавая что происходит, но шоковое состояние организма заставляло его действовать. Вот-от наступит конец… или уже наступил?

Отредактировано Мастер игры (29.12.2018 16:54:40)