- Да-да... - хмыкнул Шейр, криво усмехнувшись на слова Эла .уже направившегося в душ. Впрочем, в какой-то степени он был прав. - Два чудовища... Одно живое, другое металлическое... Забавно.
Ему все еще сложно было постичь параллели ,которые  так легко проводил Элайд.  Древний не понимал механизма образующихся ассоциаций в голове парня, но  вот характеристики он давал весьма точные.  В чем-то они были похожи, древний хищник ,проспавший сотни миллионов лет и  механическая винтовка, созданная чтобы уничтожать противника на   большом расстоянии.
Локхони не спешил начинать ужин, терпеливо поджидая возвращения Элайда. Он лишь прикурил сигарету, и теперь  лениво наблюдал за тем, как к потолку поднимаются сизые облачка табачного дыма, где их подхватывает система кондиционирования.
За время ожидания  волосы древнего высохли и теперь свободно рассыпались по плечам и спине, беспорядочными прядями спадая на лоб и глаза. Он успел выкурить одну сигарету и начать другую, когда, наконец, появился Эл, весьма довольный и посвежевший.
- Мы не на светском приеме, Эл, чтобы соблюдать многоступенчатый этикет. - хохотнул Шейр,  раздавив окурок в пепельнице и отставив ее в сторону. - На данный момент этикет меня так же не особо заботит. А кормят, надеюсь,  вкусно.
«Надеюсь, что местная кухня окажется на высоте...»
День, как говорилось, выдался весьма насыщенным и богатым на события и впечатления, а потому голод давно уже давал о себе знать, раздраженно ворочаясь в недрах существа древнего и требуя утоления. Шейр, неспешно наполнил свою тарелку и принялся за еду, краем глаза продолжая наблюдать за  парнем. Он не торопился начинать беседу, предпочитая сначала утолить голод, а потом уже вести разговоры.

Одет: обнажен, бедра обернуты  большим  полотенцем; босой.
Грива длинных иссиня-черных, с вкраплением багрово-красных прядей, волос свободно рассыпалась по плечам и спине. Распределение черного и красного примерно одинаково;  аккуратная бородка.
В левом ухе платиновая серьга-каффа, изображающая стилизованного дракона.
Мелкие, черные, отливающие металлом, чешуйки покрывают левую кисть и запястье, заканчиваясь у локтя рваной линией. Чешуйки напоминают прохладный бархат и довольно приятны на ощупь.
На запястье браслет-блокиратор, сейчас снят.

Древний изогнул губы в понимающей усмешке, при этом в его наполненных густой, вязкой тьмой глазах плясали озорные багрово-алые угольки, выполняющие роль смешинок.
- Да, я понимаю… Размер порции имеет значение. – кивнул антик, поглощая свою порцию жаркого. – Рад, что тебе все понравилось.
Кухня действительно оказалась на высоте, даже на достаточно привередливый и изощренный вкус древнего. Так что довольны оказались оба.
- Понимаю. – усмехнулся антик, откладывая  нож и вилку и откидываясь на спинку кресла. – После многокилометровой беготни по пересеченной местности голод бывает зверский.  – он тихо хмыкнул, задумчиво покосившись на  Эла. – Твои марш-броски чем-то напоминают мне охоту, когда добыча попадается настолько хитрая и изворотливая, что приходится потратить уйму сил и времени, чтобы ее загнать.
Поднявшись, Шейр приблизился к небольшому бару и, открыв его, принялся изучать содержимое.  Пару раз он раздраженно  фыркал, по всей видимости не находя того, чего хотелось. Только вот тащить алкоголь  из собственных запасов Первородному было откровенно лень, а потому после нескольких минут ковыряния среди бутылок, ему все же удалось выудить вполне приличный коньяк, с каковым он и вернулся к столику,  не забыв прихватить пару пузатых бокалов. Штопором вполне  послужили его же собственные когти, которыми древний с легкостью вынул пробку. Кивнул на один из бокалов Элайду, предлагая, но когда тот отказался, наполнил янтарной жидкостью свой  и подхватив его, неспешно покачал в пальцах, наблюдая за игрой света в омывающей  стеклянные бока жидкости.
- Кстати, насчет охоты… - задумчиво проговорил Локхони. – Поскольку без страхующего все же не обойтись… А стрелок из меня еще тот… - он реально смотрел на вещи и понимал, что его владение огнестрельным оружием оставляет желать лучшего, а охота все так же маячит перед его взором. – Я предпочел бы иметь страхующим того, кто мне  знаком и кому я хоть сколько-нибудь доверяю. – Шейр  сделал маленький глоток, ощутив, как коньяк бархатным теплом скользнул  по пищеводу. – Собственно, я хотел бы, что им был ты, Эл… Эсли ты, конечно, сочтешь мое предложение приемлемым для себя.

Одет: обнажен, бедра обернуты  большим  полотенцем; босой.
Грива длинных иссиня-черных, с вкраплением багрово-красных прядей, волос свободно рассыпалась по плечам и спине. Распределение черного и красного примерно одинаково;  аккуратная бородка. Сквозь пряди волос виднеются элементы сложного узора татуировки на спине древнего.
В левом ухе платиновая серьга-каффа, изображающая стилизованного дракона.
Мелкие, черные, отливающие металлом, чешуйки покрывают левую кисть и запястье, заканчиваясь у локтя рваной линией. Чешуйки напоминают прохладный бархат и довольно приятны на ощупь.
На запястье браслет-блокиратор, сейчас снят.

Белесый туман медленно клубился по земле, свиваясь в причудливые фигуры, цеплялся за корявые корни, тянулся к низко опущенным ветвям, силясь ухватить их, и тут же осыпался клочьями на землю, чтобы через мгновение вновь начать свое безуспешное дело. С каждым мгновением молочно-серая дымка густела, лениво поднимаясь все выше и выше, опутывая толстые стволы древних деревьев призрачным полотном, размывая их очертания. Глухие и тягучие, звуки вязли в зыбкой пелене, сдаваясь перед зловещей тишиной мрачной, неведомой чащи.
Казалось, что все живое замерло, настороженно прислушиваясь к редким звукам и шорохам, вдруг раздававшимся в словно ниоткуда. Не было слышно ни грозного, утробного рычания крупного хищника, ни пронзительного визга птиц. Даже насекомые смолкли, затаившись, словно чуяли приближение беды.
Возможно, что так оно и было. А может быть, все было совершенно иначе, и это привычное состояние древнего леса, опутанного рваными клочьями, похожего на молочный кисель тумана.
Послышался шорох. Тихий, робкий, он словно опасался чего-то. И тут же стих, чтобы спустя несколько мгновений повториться вновь, теперь уже громче.  Потом еще раз. И еще. Туман заколыхался, вдруг испуганно отпрянув от изогнутой кости, которую еще совсем недавно обвивал, лаская, словно дорогую любовницу. Кость качнулась, скрывшись в стелющейся по земле белесой дымке. Новый шорох разорвал тишину. Только теперь к нему добавилось хриплое дыхание и шелест опавших листьев, едва слышимое царапанье когтей по корявым корням, опутывающим землю.
Зыбкая пелена пошла рябью, недовольно расступаясь и выпуская из своих призрачных объятий нечто. Это нечто было словно соткано из тумана, медленно поднимаясь во весь свой немаленький рост. Туманная дымка рваными клочьями стекала по длинным черно-красным волосам, цеплялась за покрытые причудливым узором рога, влажной моросью оседала на матово-черной чешуе, на полураспахнутых крыльях, покрытых сложным  багрово-алым узором, прозрачными каплями собираясь в складках тонкой перепонке. 
Древний  распрямился, потянулся, разминая затекшие мышцы и чувствуя, как они перекатываются под прочной, напоминающей броню чешуей. Клубящийся молочно-белый туман окутывал высокую, статную фигуру, смешиваясь с белесой пеленой, стелившейся по земле. То, что еще совсем недавно можно было принять за часть ребра, оказалось рогами, венчавшими голову антикверума.
- Скоро… - Первородный резко вскинул голову, разрывая рогами дрожащую туманную муть, и столько предвкушения было в бархатном, богатом глубокими интонациями голосе. – Уже скоро…
Антик замер, чутко прислушиваясь к чему-то неизвестному, находящемуся неизмеримо далеко. Ноздри напряженно подрагивали, пока древний жадно принюхивался, нащупывая тонкую ниточку оставленного жертвой следа.
Губы приподнялись в удовлетворенной усмешке, когда он поймал знакомый запах. Рогатая голова медленно повернулась, четко фиксируя направление. Гибкими плетями взметнулись оба хвоста, разрывая клубящийся туман, и древний сорвался с места в стремительном беге, постепенно наращивая скорость.
Волна чужого страха окутала древнего хищника, проникая в каждую клеточку его существа. Антик глухо заворчал, приподнимая губы и являя кончики влажно поблескивающих клыков, что выдвинулись из гнезд в челюстях. Страх завязывал внутренности узлом, скручивал мышцы, вздыбливал чешую, сбегавшую по позвоночнику.
А еще к нему примешивалась…
Боль.
Острая, ноющая, она окрашивала страх отчаянно мчавшейся по лесу жертвы всеми оттенками красного.
И это только сильнее подстегивало хищника, пришедшего в этот мир и глубины веков.
***
Картинка, необычайно яркая, четкая, насыщенная эмоциями, оборвалась так же внезапно, как и появилась в сознании Элайда. Локхони, откинувшись в кресле, лениво покачивал в пальцах пузатый бокал, в котором плескалась янтарная жидкость. Древний улыбался, но  непроницаемый взгляд, на дне которого вспыхивали багровые сполохи, следил за парнем, подмечая малейшие изменения в его мимике, жестах, словах.
- Ни один искусственный аналог или симулятор не заменит настоящей охоты.  – шепнул  Шейр, прикрывая глаза и пряча под веером густых ресниц полыхнувшее в них алое зарево. – Я слишком хищник, чтобы  совсем отказаться от всего этого. Но я никогда не охочусь из спортивного интереса.
Древний залпом осушил бокал и поставил его на столик. Он пересек гостиную и замер, приблизившись к большому окну, за которым вздыхала пустыня.   Полночные глаза скользили по песчаным барханам,  улавливая лишь одному ему видимое движение. Пустыня жила своей жизнью даже сейчас, когда на планету опустилась ночь. И  наличие гостиничного комплекса и Выставки не было ей помехой. Там, в кромешной тьме среди остывающих после жаркого дня песков кто-то кого-то выслеживал, чтобы сломав хребет или вырвав горло, тотчас же съесть.
- Я не настолько цивилизован, как это может показаться со стороны, - усмехнулся антик, и чешуя, сбегавшая по позвоночнику,  на мгновение пошла волной, вздыбившись.- Сами собой я бываю только когда охочусь. Или сражаюсь, чтобы потом поглотить слабого соплеменника.
Шейр встряхнулся, прогоняя наваждение и оборачиваясь к сидевшему в кресле Элайду.
-  Отлично. Как только будут окончательно согласованы все детали и место  охоты, я сообщу. – он криво усмехнулся. – Что же касается оружия. Ты волен выбирать себе такое, какое сочтешь нужным.  Счета пусть выписывают на мое имя. – он задумчиво хмыкнул. – Что еще тебе может потребоваться?

Одет: обнажен, бедра обернуты  большим  полотенцем; босой.
Грива длинных иссиня-черных, с вкраплением багрово-красных прядей, волос свободно рассыпалась по плечам и спине. Распределение черного и красного примерно одинаково;  аккуратная бородка. Сквозь пряди волос виднеются элементы сложного узора татуировки на спине древнего.
В левом ухе платиновая серьга-каффа, изображающая стилизованного дракона.
Мелкие, черные, отливающие металлом, чешуйки покрывают левую кисть и запястье, заканчиваясь у локтя рваной линией. Чешуйки напоминают прохладный бархат и довольно приятны на ощупь.
На запястье браслет-блокиратор, сейчас снят.

Темная бровь вопросительно-насмешливо изогнувшись,  взлетела вверх. Антик усмехнулся, качнув темноволосой головой, и волосы с тихим шелестом перетекли на его грудь, скользнув по бледной коже.
- А кто сказал, что я охочусь только из интереса загнать жертву и потом лишить ее жизни, Эл? – древний криво усмехнулся, в  рассеянном сиянии светильников на мгновение мелькнули кончики острых клыков. Чешуя на спине вздыбилась, приподнимаясь и образуя миниатюрный гребень. –  Редко какой хищник убивает больше, чем может съесть.
Шейр задумчиво перевел взгляд на расстилавшуюся за окном пустыню.  Песчаные барханы окутало ночным пологом,  погасив жаркое марево дневного светила и остудив убийственный зной.  Однако Локхони знал, что даже сейчас, в самую глубокую пору, пустыня продолжала жить своей, невидимой постороннему глазу, жизнью.
- Все антикверумы – чудовища. Всегда были ими, есть  и всегда будут. Все это… - древний сделал неопределенный жест когтистой рукой, - всего лишь маска, которую мы вынуждены носить, чтобы затеряться среди  цивилизованных жителей Энтероса и иметь возможность выжить. Но… ни маска, ни жесточайший контроль не могут полностью подавить тех инстинктов и голода, которые были заложены во мне и моих собратьях Создателем. – невеселая усмешка скользнула по губам Первородного, когда он приблизился к креслу в котором сидел Элайд. – Я устаю от цивилизации…от всех этих технических заморочек и магических штучек, которыми так богаты миры Энтероса. А голод… 
Когтистые пальцы  коснулись плеча молодого человека, устанавливая тактильный контакт. Прохладные  пальцы на теплой коже.  Резкий контраст. В другой раз  Локхони бы непременно восхитился этим, но  сейчас… Сейчас он хотел показать.
- Я не причиню тебе вреда… - шепнул он едва слышно. – Я хочу тебе показать… Хочу, чтобы ты понял…
Мгновение, и щиты,  за которыми антик скрывал свою сущность, рухнули.
Голод. Извечный, непроходящий, расправлял свои щупальца, медленно выползая из потаенных уголков древнего сознания.  Волна за волной, он окутывал сознание  Элайда, вгрызаясь в каждую клеточку реликтового хищника.   Антик был голоден. Чудовищно голоден. И этот голод требовал утоления. Немедленно. Сиюминутно.
От него сводило зубы и завязывало внутренности тугим узлом, а кости ныли так, что становилось больно. Жуткая, бесконечная пытка. Голод раздирал его на кусочки, мириадами острых игл впиваясь в нервные окончания, заполняя сознания и требуя только одного. Утоления.
А ведь жертва была так близко. Совсем рядом. И его  пальцы касались ее тела. Теплого. Живого. Способного утолить всколыхнувшийся голод.
Шейр подался вперед, раздувая ноздри, отфильтровывая запахи и выделяя один…
Человек… он пах едой… И кровью. Такой вкусной и такой притягательной. Он зарычал, низко, утробно, вдруг ощутив, как по телу побежала чешуя, закрывая собой кожу, как взметнулось пламя диадемы, окутав проступившие рога. Он изменялся под действием пробудившихся инстинктов и голода.
Тук.
Когтистые пальцы соскользнули с плеча человека, разрывая контакт.
Тук.
Гибкое поджарое тело текучим движением переместилось к балкону,  увеличивая расстояние между собой и человеком.
Тук.
С оглушительным лязгом поднялись щиты, загоняя голод глубоко в нору и освобождая сознание Первородного от охвативших его инстинктов.
Тук.
Древний, вздрагивая, осел на пол, с трудом возвращаясь в реальность и приходя в себя.
Тук.
Потребовалось время, чтобы все улеглось. И Локхони смог взять под контроль растревоженные  им же самим инстинкты. Ег в се еще колотила крупная дрожь, но голод отступил, скрывшись за прочными стенами щитов. Он снова был собой и мог  адекватно оценивать мир.
- Прости… - слова царапали глотку, напоминая сухой песок, который перекатывался за окном от бархана к бархану. – Я не хотел… тебя напугать…

Одет: находится в некоем подобии переходной формы к истинному облику: тело частично покрыто матово-черной чешуей,  имеются рога и оба хвоста, бедра обернуты  большим  полотенцем; рога окутаны пламенем.
Грива длинных иссиня-черных, с вкраплением багрово-красных прядей, волос свободно рассыпалась по плечам и спине. Распределение черного и красного примерно одинаково;  аккуратная бородка. Сквозь пряди волос виднеются элементы сложного узора татуировки на спине древнего.
В левом ухе платиновая серьга-каффа, изображающая стилизованного дракона.
Мелкие, черные, отливающие металлом, чешуйки покрывают левую кисть и запястье, заканчиваясь у локтя рваной линией. Чешуйки напоминают прохладный бархат и довольно приятны на ощупь.
На запястье браслет-блокиратор, сейчас снят.

Напряжение повисло в воздухе туго натянутой струной,  настолько тугой что, казалось, тронь его, и струна протяжно зазвенит, с протяжным стоном лопнув. Оно смешивалось с вязким, тяжелым ароматом дикого зверя, медленно растекавшимся в воздухе.
Оранжевое пламя окутывало рога замершего на полу древнего, шипя и рассыпая вокруг него колючие искры. Диадема пылала, наливаясь силой, разгоралась не хуже обычного костра. Шейр не шевелился, не пытался подняться или изменить позу. Лишь хриплое, с глухим, надрывным взбрыкиванием  дыхание вырывалось из сведенной судорогой глотки, пока  Первородный  сражался с собственным голодом, загоняя его в самые дальние уголки своего сознания.
Он возвращался в реальность. Медленно и натужно восстанавливая контроль над собственным телом и рвущимися на свободу инстинктами. Длинные гибкие плети обоих хвостов раздраженно хлопали по  дорогому ковру, свиваясь в тугие петли. Изменение завершилось, когда с резким хлопком распахнулись перепончатые крылья, распластавшись по полу. И неловко подворачиваясь и сминая тончайшую перепонку.
- Это хорошо и плохо одновременно. – голос был глухим, наполненным  низкими вибрирующими нотками. – Я мог убить тебя, Эл…  - холодная констатация факта и полное отсутствие каких либо эмоций. Древний все еще вел свою внутреннюю борьбу, не давая своему зверю прорваться из-за плотных щитов. – Это всегда со мной… Здесь. – кончик острого когтя коснулся  головы, потом груди, там где за прочным чешуйчатым панцирем тяжело и размеренно билось сердце. – Оно дремлет в ожидании своего часа.  Холодное. Злое. И безжалостное.
Он вздохнул, раздувая ноздри и принюхиваясь. Запах человека будоражил его обоняние, наполняя сознание  яркими картинами. Но антик не двигался, лишь  дернул крыльями, подворачивая их.
- Да, теперь все в порядке. – шепнул он, прикрывая полыхавшие алым пламенем полночные глаза. – Я вернулся. Еще немного…
Он прикрыл глаза, начиная изменяться. Снова. Теперь  уже возвращаясь в привычную для буланима форму. Прошло несколько минут прежде чем превращение полностью завершилось, оставив на полу вместо чудовища, затянутого в  матово-черную чешую, жилистого, поджарого мужчину, сидящего в ворохе разорванной ткани, который еще недавно было полотенцем. 
- Слишком много времени прошло… - прошептал он, наклонив голову, и поток густых черно-красных волос, прошуршав по спине, обрушился ему на грудь,  шелковым покрывалом укрывая лицо и  все еще пылающие багровым заревом глаза. –Давно не охотился. Не был собой. – антик выпрямился, поднимая на Элайда  горящий алыми сполохами  взгляд. – Я сорвался. Это… непростительно… Будь добр, подай мой браслет.

Одет: обнажен, полотенце являет собой груду лохмотьев.
Грива длинных иссиня-черных, с вкраплением багрово-красных прядей, волос свободно рассыпалась по плечам и спине. Распределение черного и красного примерно одинаково;  аккуратная бородка. Сквозь пряди волос виднеются элементы сложного узора татуировки на спине древнего.
В левом ухе платиновая серьга-каффа, изображающая стилизованного дракона.
Мелкие, черные, отливающие металлом, чешуйки покрывают левую кисть и запястье, заканчиваясь у локтя рваной линией. Чешуйки напоминают прохладный бархат и довольно приятны на ощупь.
На запястье браслет-блокиратор, сейчас снят.

Элайд не спешил приближаться. Даже взгляд отвел, чтобы ненароком не встретиться с полыхавшими багрово-алым пламенем чернильно-черными колодцами глаз  антикверума.
- Я понимаю…  - шепнул Локхони, быстрым жестом поймав брошенный  парнем блокатор. Щелчок  закрывающегося механизма браслета прозвучал неожиданно громко. – Боишься спровоцировать изменение и атаку…
Тонкие ноздри все еще раздувались, улавливая  резко изменившийся запах человека.  Паркера протряхивало, и древний лишь улыбнулся, на мгновение  показав кончики острых клыков.  Он пах… пищей. Только вот конкретно эта пища не торопилась давать деру. Более того, она даже не боялась его, хоть и старалась не делать резких движений, чтобы лишний раз не провоцировать утихомирившегося зверя. А еще был запах озона и грозовых молний, которые  тоже исходили от Элайда.
Плоский, не очень широкий ободок блокатора плотно охватил запястье, накрывая антика неким подобием поля и отрезая выход беснующемуся за невидимыми стенами щитов зверю. Вся магия, присущая  древнему реликтовому хищнику словно бы уснула, на какое-то время избавив его от необходимости  поиска места и возможности стать самим собой, чтобы дать волю собственным темным инстинктам.
Шейр еще некоторое время неподвижно сидел на полу,  давая себе время прийти в себя, потом  гибким, текучим движением поднялся, встряхивая головой, чтобы отбросить за спину длинные волосы. Криво усмехнулся, бросив взгляд на лохмотья, в которые превратилось банное полотенце.
Натянув  штаны, Древний устроился в кресле.
- Ты прав… Жизнь вообще штука вредная. – потянувшись за сигаретами, Локхони  вытряхнул  из пачки одну и  тотчас же прикурил. Затянулся, позволяя дыму наполнить легкие, и  уже после откинулся на спинку кресла, выпустив через ноздри сизое облачко. – От нее и умереть можно…
В комнате повисла тишина, нарушать которую  Шейр не спешил. Ему все еще требовалось время, чтобы прийти в норму.  Так что он заговорил тогда, когда скурил одну сигарету и прикурил следующую.
- Надо будет найти возможность  посетить какой-нибудь из магических миров… - задумчиво пробормотал он, стряхивая пепел в пепельницу. Перевел взгляд на Элайда. – Кажется на Выставке ты говорил что-то о комплектующих к своему импланту…

Одет: не стесняющие движений брюки с дополнительными нашивками-карманами на  внешней стороне бедра, босиком.
Грива длинных иссиня-черных, с вкраплением багрово-красных прядей, волос свободно рассыпалась по плечам и спине. Распределение черного и красного примерно одинаково;  аккуратная бородка. Сквозь пряди волос виднеются элементы сложного узора татуировки на спине древнего.
В левом ухе платиновая серьга-каффа, изображающая стилизованного дракона.
Мелкие, черные, отливающие металлом, чешуйки покрывают левую кисть и запястье, заканчиваясь у локтя рваной линией. Чешуйки напоминают прохладный бархат и довольно приятны на ощупь.
На запястье браслет-блокиратор, сейчас снят.

Древний, молча, курил, задумчиво наблюдая за  неспешным перемещением к потолку очередного сизого облачка. Краем глаза покосившись на Элайда, он криво усмехнулся,  шепнув.
- Настраиваешь импант? – когтистые пальцы раздавили в пепельнице окурок  и вытряхнули из пачки новую сигарету. – Не оправдывайся. Я понимаю. И отдаю себе отчет в том, насколько серьезной угрозой могу быть. – непослушная прядка шелковой змейкой скользнула по плечу на грудь Локхони, но тот, казалось бы, даже не заметил этого. Откинувшись на спинку кресла и вытянув скрещенные в лодыжках ноги перед собой, он запрокинул голову и прикрыл глаза. – Только не поможет. Твой имплант покажет только меня. Но если рядом будет другой антик, он его проигнорирует. Мы  разные, Эл. Нет двух антикверумов, имеющих одинаковый истинный вид. Первородная форма тоже у каждого своя. Для наглядности, я могу показать  истинную и первородную формы свои и своего брата Кесрита. Только для этого придется снять браслет, ибо я могу продемонстрировать сказанное  воспользовавшись иллюзиями. 
Приподняв голову, он скосил уже потухший взгляд на человека. В нем уже не вспыхивало алое зарево, теперь на дне непроницаемой тьмы  лишь тлели  угольки, чуть подсвечивая  глаза багровыми отблесками.
Шейр только хмыкнул, вслушиваясь в слова  Эла.  Проблема была. И проблема, скажем так, немаленькая.  Но она же давала возможность обговорить определенные условия взаимного договора.  Древний выпрямился и заинтересованно посмотрел на молодого человека.
- Вот же угораздило тебя. – проворчал он,   прикидывая каким образом можно будет помочь парню.  И если с вольфрамом, золотом и платиной особых проблем не возникало, то вот ланопластик… - А иначе никак нельзя? – понимающий наклон головы. – Вижу, что нельзя.
Он поскреб когтем бровь и висок, подцепил  красно-черную длинную прядь и привычным жестом отправил ее за ухо. Шейр не спешил озвучивать свое предложение, привычно перебирая в памяти возможные варианты соглашения и лишь расставив все на свои места, заговорил, тщательно подбирая слова.
- Я могу тебе помочь с приобретением необходимых ингредиентов, Эл. При этом с платиной и золотом проблем особых не возникнет. Вольфрам… Здесь тоже я не предвижу серьезных проблем – полночный взгляд замер на лице парня. – сложнее всего будет достать ланопластик. Но в принципе это возможно.  Мой  соплеменник и брат курирует деятельность медицинской корпорации Велсадии.  Полагаю, что на его предприятиях  можно раздобыть это препарат.  Не скажу, что будет легко и просто… Но возможно. – он снова пошкрябал бровь. – А чтобы все было так сказать по-честному…  Я уже предлагал тебе стать моим страхующим в охоте на ледяника. Частичной или полной оплатой твоих услуг могут послужить материалы для твоего импланта. Такой вариант тебя устроит?

Одет: не стесняющие движений брюки с дополнительными нашивками-карманами на  внешней стороне бедра, босиком.
Грива длинных иссиня-черных, с вкраплением багрово-красных прядей, волос свободно рассыпалась по плечам и спине. Распределение черного и красного примерно одинаково;  аккуратная бородка. Сквозь пряди волос виднеются элементы сложного узора татуировки на спине древнего.
В левом ухе платиновая серьга-каффа, изображающая стилизованного дракона.
Мелкие, черные, отливающие металлом, чешуйки покрывают левую кисть и запястье, заканчиваясь у локтя рваной линией. Чешуйки напоминают прохладный бархат и довольно приятны на ощупь.
На запястье браслет-блокиратор.

- В данном случае я визуализирую всего лишь свои собственные воспоминания, Эл. – усмехнулся  Локхони, прикуривая отложенную  на край пепельницы сигарету. – Ты просто увидишь картину, напоминающую голограмму.. Впрочем, если будет желание .я могу сделать иллюзию материальной и ты сможешь потрогать «фигурки». Фактура кожи будет полностью соответствовать оригиналу.  -  сделав глубокую затяжку и выпустив   облачко сизого дымка, он снова усмехнулся. – Хотя ты прав… Любая иллюзия - это воздействие на органы чувств.
Древний курил. А еще думал над возможностью раздобыть необходимое для импланта Элайда.  Судя по его словам расходных материалов требовалось не так уж и много.
За окном вечер давно уже сменился ночью, и теперь в комнату сквозь  открытое окно веяло сухой прохладой. Ночное светило серебрило  барханы, среди которых  жизнь не прекращалась даже ночью. Вскрикнула птица, и Шейр вскинул голову, прислушиваясь к отдаленным звукам.
Он еще некоторое время обдумывал предложение,  взвешивая все «за» и «против», потом кивнул.
- Договорились. Условия вполне приемлемые и осуществимые. – в бархатном голосе древнего проскользнули урчащие нотки. – Кстати, предпочитаешь заключить договор по всем правилам или же удовольствуешься устной договоренностью?
У Локхони было предположение, но отчего-то хотелось проверить, услышать  подтверждение своим выкладкам от самого Элайда.
- А так… Если у тебя нет больше встречных условий, которые ты бы хотел включить в договор, тогда да, - кивнул  Первородный,  - по рукам.

Одет: не стесняющие движений брюки с дополнительными нашивками-карманами на  внешней стороне бедра, босиком.
Грива длинных иссиня-черных, с вкраплением багрово-красных прядей, волос свободно рассыпалась по плечам и спине. Распределение черного и красного примерно одинаково;  аккуратная бородка. Сквозь пряди волос виднеются элементы сложного узора татуировки на спине древнего.
В левом ухе платиновая серьга-каффа, изображающая стилизованного дракона.
Мелкие, черные, отливающие металлом, чешуйки покрывают левую кисть и запястье, заканчиваясь у локтя рваной линией. Чешуйки напоминают прохладный бархат и довольно приятны на ощупь.
На запястье браслет-блокиратор.

«А ты забавный… С одной стороны независимый, стараешься  все делать так, чтобы не быть никому должным или обязанным. Что ж, правильный подход.  Должок порой может стать попросту невыполнимым. С другой стороны – ты напоминаешь  ребенка, который только что познает мир. Тебе все интересно и все хочется потрогать самолично.»
- Как скажешь… - усмехнулся Шейр,  стряхивая пепел и пристраивая сигарету на краю пепельницы. – Дай мне пару минут.
Он  откинулся в кресле, прикрывая глаза. Некоторое время неподвижно сидел. Прислушиваясь к чему-то  глубок внутри себя. Зверь лишь глухо рыкнул, когда  древний коснулся этой части своей сущности, однако не сделал попытки  вырваться на свободу.  Инстинкты утихомирились, привычно перейдя в спящий режим.
Только спустя несколько минут когтистые пальцы разомкнули браслет и положили его рядом. А спустя мгновение на  столике появилось две  фигурки. Одна уже была  знакома Элайду.  Это ,собственно, был сам  Шейр. Только в уменьшенном варианте.  Гибкое, поджарое тело, покрывала матово-черная чешуя, отливающую багровым цветом черную чешую. Корона из рогов, пылающая  оранжевым пламенем, рассыпающем  ворохи колючих искр на  роскошный воротник из длинных волос.  Чудище потянулось, распахивая крылья с таким же черно-алым узором, сделало пару взмахов и сложило их. Надо заметить, что хвостов у монстра было два.
Вторая же напоминала нечто среднее между  зверем и насекомым.  Треугольная голова-шлем с подобием жучиных жвал и двумя парами рогов.  Панцырь, украшенный многочисленными шипами. Гибкий хвост с напоминающим гарпун наростом.  Ноги с вывернутыми назад коленями.  Чудовище  передвигалось, подавшись вперед и балансируя  хвостом. Когда же оно развернулось, то стало возможным увидеть сложенные крылья, плотно прижатые к спине.
Обе фигурки имели примерно одинаковые ростовые габариты,  при этом обе двигались одинаково быстро.
- Я и мой брат Кесрит. -   острый коготь по очереди указал на фигурки, которые соответствовали тому, что говорил Первородный. – Наш истинный облик. Как ты можешь заметить, он сильно разнится.  Но в тоже время в нем есть и нечто общее. Первородные облики  так же различны. Смотри.
На стол перед Локхони опустился сначала двухвостый ящер с черно-багровым узором на перепончатых крыльях. Звереныш повертел рогатой головой и, опираясь на крылья, поковылял к стоявшей неподалеку тарелки с лимонными дольками. Мгновением позже рядом появился  серо-пепельный дракон, сплошь унизанный шипами. Шипы были не только по хребту и бокам, но  и на крыльях.  Массивный, короткий хвост оканчивался шипастой булавой.
На этот раз  чудовища  были разного размера.  Рукокрылый ящер был намного мельче своего  серого собрата.
Усмехнувшись, Локхони так же указал Элайду кто из монстров есть кто.  Он даже поднял ящеров в воздух, проиллюстрировав движение в полете.
- Тогда я распоряжусь, чтобы мои юристы подготовили предварительный договор стандартного найма.  Когда мы вернемся в город, ты проверишь договор перед подписанием и сможешь внести свои поправки и дополнения. Много времени это не займет.
Парень зевнул, и  Шейр,  улыбнулся, одним движением  сминая иллюзию. День был насыщенным и полным новых впечатлений. Обоим требовался отдых.
-  Хочешь еще что-нибудь узнать? – осведомился Первородный, потянувшись за браслетом и сигаретой. - Или твое любопытство на сегодня уже удовлетворено?

Одет: не стесняющие движений брюки с дополнительными нашивками-карманами на  внешней стороне бедра, босиком.
Грива длинных иссиня-черных, с вкраплением багрово-красных прядей, волос свободно рассыпалась по плечам и спине. Распределение черного и красного примерно одинаково;  аккуратная бородка. Сквозь пряди волос виднеются элементы сложного узора татуировки на спине древнего.
В левом ухе платиновая серьга-каффа, изображающая стилизованного дракона.
Мелкие, черные, отливающие металлом, чешуйки покрывают левую кисть и запястье, заканчиваясь у локтя рваной линией. Чешуйки напоминают прохладный бархат и довольно приятны на ощупь.
На запястье браслет-блокиратор.