Пышные залы были украшены в выдержанной, но искусной манере. То здесь то там стояли красивые цветы и небольшие диванчики, на которых сидели гости в модных одеждах. Среди всей этой цветущей роскоши находилась и графиня, которая являлась и инициатором всего этого торжества. Натхёльн как раз ставила на половину полный бокал обратно на поднос к проходившему мимо неё официанту, когда к ней обратился некий человек из толпы, говоря комплименты о торжестве и благодаря её за столь большой интерес к искусству. Когда Кеус ставила бокал на поднос, её лицо ничего не выражало, только какое-то совершенно непонятное беспокойство, но в секунду, стоило ей обернуться к гостю, на её лице расцвел девичий румянец и она, с благодарной улыбкой, кивала гостям, тоже благодаря их за посещение. Такие мероприятия были важны, да. Они создавали иллюзию того, что некоторым персонам интересны другие персоны в этом зале, хотя, на самом деле, до жизней их графине дела не было. Но она понимала, что многие связи очень полезны как для её народа, так и для бизнеса, так что каждый раз, как только кто-нибудь обращался к ней, он отвечала со всей гостеприимностью и добродушием. [float=right][/float]
     Всеми крупными мероприятиями занималась специальная команда под руководством Кеус, её специально одели так, как было нужно для её образа, словно музу, и высокий силуэт фигуры в лёгких одеждах не спеша проплывал мимо скульптур и картин, а также макетов. Натхёльн то и дело мило улыбалась, подавая руку разным высоким чинам. Иногда она подводила их и знакомила с тем или иным творцом, рассказывая о том, в чём те хороши и давая разные рекомендации. Наконец, отделавшись от назойливого гостя, графиня встала возле высокого макета. Он был очень изящен и эстетически приятно разработан - открытое пространство для скульптур и прогулок, продуманное внутреннее наполнение... Так могла бы выглядеть новая Академия. Натхёльн подхватила лёгкий бокал с подноса очередного официанта и, поддерживая свою руку за локоть, задумчиво отпила из него, коснувшись холодного хрустального края губами, всматриваясь в чертеж, расположенный прямо возле макета. Она провела по нему пальцами.
     «Надо будет выделить средства на этот проект»
     Брови трансдента едва нахмурились, придавая лицу серьезную задумчивость. Кеус перенесла вес с ноги на ногу, подняв голову и смотря на яркие блестящие шпили макета, покачивая бокал в руке. Свет, проходя сквозь него, отражался в сотню солнечных зайчиков, которые играли на её руках, лице и груди. Небольшие крылья за спиной едва поднимались, свет, лившийся из огромных высоких окон, также играл на них, делая ярче роспись узоров на перьях. Кроме поддержания связей данное мероприятие носило также и более личный характер. Многих творцов Натхёльн хотела пристроить, а именно тех, кто не способен удовлетворить её желания и требования, а также нужды Барнаш. Но просто выгонять трудяг Кеус считала не честным, поэтому так рьяно она давала рекомендации по поводу некоторых её подопечных, чтобы дать другим аристократам ощущение того, что они получили то, чего хотели. А про других творцов графиня, наоборот, умалчивала. Своих любимцев она щедро спонсировала и всячески помогала им в реализации проектов, но на публике лучшие их работы никогда не выставлялись.

     Услышав знакомый голос, Натхёльн улыбнулась. Отрешенность на её лице сменилась на приятную тёплую улыбку. Она смотрела на гостя с трепетным чувством. Она приблизилась к Габриэлю, ставя бокал на поднос тут же оказавшегося рядом официанта. Графиня вглядывалась в его лицо с такой неосознанной силой, что, казалось, она вот-вот найдет что-то такое, чего там нет и быть не может. Небольшие крылья за её спиной едва шелохнулись, на секунду поддавшись зову звучащей музыки, а глаза тут же посветлели, доходя до какого-то ярчайшего оттенка морской волны.
     - О, благодарю, и, прошу Вас, дорогой Габриэль, -  Кеус, приблизившись ещё на шаг, подала Инсекту свою мягкую ручку, надеясь на тёплый приветливый поцелуй. От кожи правительницы Барнаш исходил тончайший прозрачный аромат водяных лилий. Пускай гость мог и не знать, но графиня крайне редко подаёт свою руку сама. - Натхёльн - зовите меня так, по имени. Я всё ждала, когда же смогу Вас увидеть и, вот, наконец-то... Знаете, про Габриэля Эльвантаса слишком много говорят, что делает Вам чести. Но, знаете, я не склонна верить в россказни глупых дворцовых сплетников и сплетниц, но вот то, что говорят мои ближайшие доверенные лица внушает уважение и некий страх..
     Трансдент посмотрела прямо в глаза гостя. Что она видела? Они были прекрасны - разного цвета. Кеус ценила людей за их внутренние качества, но какой бы глубокий смысл не был в картине - какой смысл, если она не написана с живым чувством и эстетической красотой. Короткий зрительный контакт оборвался так же внезапно, как и начался, и Натхёльн отвела свой взгляд в сторону. Она была едва выше мужчины, но он был куда крупнее, что подавляло эту разницу. Его точёное белоснежное лицо сразу выдавало в нём аристократа, как и взгляд холодных глаз. Он был сухощав, но статен. Тонкими пальцами графиня поправила выпавшую прядь приглаженных волос, медленным движением убирая её за маленькое заостренное ушко. Прикрыв глаза, Кеус жестом поманила за собой гостя, подводя его к тому самому макету, возле которого она стояла.
     - Как вам? Хочу выделить деньги на новое здание для Академии. И этот проект! Мне кажется, что он просто прекрасен. Все эти тончайшие линии, а шпили... - Трансдент провела рукой по чертежу, лежащему под тонким стеклом и подсвечиваемому специальным лампами. - Я очень уважаю Ваш клан - Дансенфэй. Ваши люди и семья сделали так много для блага своего народа и нашей расы в целом, что не оценить такое было бы кощунством. А вклад в медицину и науку и вовсе огромен.
     Графиня стала обходить макет, который стоял на круглом подиуме, пальцы её скользили по его гладкой поверхности.Лицо Натхёльн то появлялось, то пропадало за высокими башнями миниатюрной, но всё же величественной постройки, а свет играл в её природной короне. Она хитро улыбнулась.
     - Нам ведь стоит дружить, - тон в голосе графини значительно опустился, словно она хотела загадать загадку. - Вы так не считаете, Габриэль? Я искренне считаю, что лишь вместе, без какой-то междоусобной вражды, наша раса сможет достичь небывалой власти. А то знаете, некоторые ведь считают, что раз уж мы разных подвидов, то мы слишком разные, чтобы делить одно место под солнцем.
     Графиня коснулась плечом плеча дипломата, предлагая взять её под руку и пройтись с ней. В этом жесте не крылось ничего, кроме дружественной заинтересованности. Да, гость интересовал её. И не как просто инструмент или что-то ещё, нет. Ей было интересно, что это за личность, правда ли то, что о нём говорят, каковы его возможности и многое другое. В таких знакомствах притворство было абсолютно лишено смысла, ведь это и вправду было интригующе и весело. Это развлекало Барнаш.
     Натхёльн слегка наклонила голову, указывая на освещенный коридор в конце выставки, вход в который был огражден. Возле него стоял высокий трансдент. Там никого не было и Кеус надеялась пройтись с Габриэлем по длинному коридору с красивыми закругленными большими окнами, из которых богато лился на плитчатый узорчатый пол тёплый свет. А взгляду идущих открывался вид на прекрасный цветочный сад и шпили большого города. Светлые глаза внимательно наблюдали за всем.
     - Как себя чувствует граф Агварес?

     Натхёльн расплылась в приятной улыбке, когда Габриэль коснулся руки губами в ответном жесте, и её волосы медленно сменили цвет. Сначала едва посветлели корни, но затем свет словно бы пропитал всю голову графини, меняя цвет волос к более светлом тепло-зеленому оттенку. Её небольшой подбородок едва качнулся, повинуясь едва заметному движению головы, кивку, который был обращен словно в никуда. Как будто бы Кеус что-то подметила внутри, чувствуя ответные эмоции Габриэля.
     - Ах, - задумчиво и, едва прикрыв глаза, протянула графиня в ответ на первые слова её светловолосого гостя, - Как правительница и добрая мать я всегда должна подмечать успехи своих детей, понимаете?
     Под "детьми" Натхёльн, конечно же, имела ввиду своих подданных. Члены Главного совета знали, что она часто именно так говорила про трансдентов невысокого чина из своего клана. Впрочем, подобные высказывания и забота, которые Кеус относила к свои собратьям, пользовались особенной популярностью в народе.
     - Мы обязаны должным образом вознаграждать всех трудолюбивых и достойных, - Отстранившись от своего гостя, графиня обвела взглядом богатый зал и расправила руки, словно указывая на все сразу, подчеркивая, что здесь есть как раз-таки те, кого сегодня по-своему награждают за заслуги. Графиня вновь и вновь подмечала галантность и изящество Габриэля, про себя подумав о том, что она понимает разных знатных дам и мужчин, тайно или не очень вздыхающих по нему. Внимательно выслушав высказывание дипломата, графиня едва наклонила голову, словно внимательнее стараясь рассмотреть лицо трансдента.
     - Знаете, - задумчиво начала она, но затем мягко рассмеялась. - Так и быть, Вы меня раскусили. Здесь нет "настоящих" жемчужин. Ох, мне так стыдно, но я на самом деле ужасна ревнива и, чего тут скрывать, как и всем мне присущ эгоизм, возможно и не очень здоровый. По-настоящему прекрасные работы и их творцов я старательно прячу, вдруг их украдут.
     Последнее было сказано уже совсем-совсем тихо, почти на ухо Габриэлю. А глаза Натхёльн хитро поблескивали. Графиня вновь пристроилась под руку к светловолосому изящному и сильному Габриэлю, словно она пыталась забрать немного его тепла. Они вошли в закрытый от основного зала хорошо освещенный коридор с огромными арками, заменяющими окна. Из них открывался вид на шикарный пышноцветущий сад, воздух из которого окутывал идущих свежим пьянящим запахом цветов и декоративных фонтанов. На другой стороне коридор представлял собой стену, украшенную небольшими бюстами старых правителей, они стояли на изящных подставках, в углублениях стены. То и дело между ними появлялись двери, ведущие неизвестно куда, но словно манившими узнать свои секреты. Она с упоением слушала, что говорил её дорогой гость, то и дело покачивая головой, а свет из арок играл на кристаллах в её волосах, пуская на стену маленьких солнечных зайчиков.
     - Я так рада слышать, что и Вы согласны со мной. Я думаю, что нам обязательно нужно будит обсудить новые соглашения между нашими кланами, но чуть позже, я уже распорядилась, чтобы в дальней комнате библиотеки нам приготовили напитки и удобное место для отдыха. Так хочу узнать о Вас побольше! - Кеус словно ненадолго потеряла присущую ей серьезность и грацию статной дамы, так как её окутывали старые воспоминания. По крайней мере, они являлись таковыми для неё. А они не спеша продолжали идти по коридору, согреваемые светом солнца. - Знаете, на самом деле я знаю Вас очень, очень давно.
     Графиня едва притихла, словно интригуя гостя. Во время этих слов она чуть крепче обхватила пальцами руку трансдента, что скорее было знаком легкого возбуждения или волнения. Её глаза наполнились дымкой воспоминаний светлея до безумно аквамаринового цвета, а желтоватые стены добавляли им соответствующий оттенок. Изредка по коридору, подгоняемые легким ветерком, пролетали лепестки деревьев и цветов. Иногда графиня позволяла себе побыть и такой, словно она и не совершала всё то множество ужасных и непростительных вещей.
     - Мне тогда было около ста тридцати лет, как припоминаю. Пускай я и закончила на тот момент свое образование, я постоянно посещала библиотеку при университете и все равно приходила к своим преподавателям, правда, уже никак студентка, а просто для того, чтобы замучить их своими вопросами. - Натхёльн улыбнулась, для неё это были глупые и "детские времена", тогда она только начинала понимать, что ей нужно в жизни и всё казалось до ужаса простым. - Да и правящая семья тогда была другой, но мне удалось войти в их круг, я тогда помогала их... Наследнику. Так вот, была политическая поездка и меня впервые взяли с собой. До того момента я никогда не носила столь дорогой и хорошо сшитой одежды, но Наследник тогда посчитал необходимым одеть меня покрасивее, чтобы не позорить их, как он любил мне часто говорить. Я была вне себя от счастья, представляя, сколько нового увижу и с кем я смогу познакомиться, наладить связи. Тогда для моего собственного выживания это было необходимо.
[float=right][/float]
     Кеус едва вздохнула, губы её подергнулись, словно она вспоминала какой-то крайне неприятный момент. Все знали, что тогда клан переживал не лучшие времена, и графиня прекрасно помнила почему. Отец тогдашнего Наследника позволял ему все. Он пользовался бюджетом клана как хотел, а другие боялись, как бы не лишиться головы, и все стремились задобрить их. Молодой тогда Наследник, он был лишь на десяток лет старше Натхёльн, спускал все деньги на женщин и юношей, одежду, разные мероприятия и так далее, совершенно не заботясь о других гражданах. Многие пытались перебраться в другие кланы, в поисках лучших условий для жизни. И Кеус прекрасно всё это видела, но все же. Разговор сейчас был не об этом.
    - Надеюсь, я Вас не утомила, но дальше история становится куда интереснее. - Девушка едва коснулась плечом плеча Габриэля. - Так вот, отправились мы, куда бы Вы подумали, в Лангесун. Где я, на приёме, впервые увидела Вас.
     Кеус взглянула в лицо трансденту, надеясь, что тот сам прекрасно вспомнит царящую тогда там обстановку, как выглядело все вокруг и так далее.
     - Меня Вам, конечно, тогда не представили, я стояла поодаль со всей остальной свитой. Наследник в принципе не очень меня жаловал, но отец убеждал его, что я хорошо делаю свою работу, веду за него разную политическую работу и так далее. Но видным лицом всё же был он, а я оставалась в тени и вела дела тайно. Так что, скажем так, он был певцом, а я писателем. Помню, увидела Вас, и сразу признала будущего графа. Но не подумайте, что это лесть. В глаза тогдашней наивной девчушки всё казалось и чудом и радостью. И, конечно, как и пристало всем незаметным девушкам, я сразу влюбилась, поддаваясь силе собственного воображения и тайных тогда для меня чувств.
     Натхёльн рассмеялась, как ей было привычно, её смех был аккуратным и приятным, словно звенящий ручей. Она поправила тонкой рукой прядь зеленоватых волос, длинные аккуратные ногти едва блеснули на солнце. С тех пор утекло много воды, и сама Натхёльн разительно изменилась за поразительно короткий тогда период времени. Ведь не так скоро правящий род изжил себя и графине удалось занять своё место в жизни.
    - Помню, как все подсматривала за Вами при любой возможности. Сейчас эти воспоминания очень греют мне сердце, ведь тогда я ещё многого не понимала и не знала. А один раз Вы даже приняли меня за служанку, не признав иного в полутьме, - Кеус едва приостановила шаг, и, подойдя к красивой каменной ограде возле одной из арок, присела на ней ладонью касаясь нагретого солнцем материала. Прямо за ним рос пышный куст каких-то ароматных цветов, листья которых переливались несколькими оттенками сразу. – Я тогда спешила по срочному вызову Правителя, что-то ему нужно было принести из документов, ох, старик тогда был так пьян, что позволил себе лишнее…
     Возможно, если бы Натхёльн не отвернула лица в сторону сада от Габриэля в эту секунду, то он увидел бы на нём гнев, который казался столь естественным и так легко вписывался в её сегодняшний светлый образ, что становилось страшно.
    - Ну, впрочем, если Вы захотите узнать о тайных ужасах старой власти, я смогу рассказать позже. Если захотите, конечно, не хочу обременять своими рассказами. Уверена, что и у Вас в жизни много трудностей и смертельных неприятностей, которые Вы, дорогой Габриэль, смогли пережить. Иначе как бы мы с Вами оказались здесь?
     Графиня протянула руку к одному из цветков и отсоединила его от крепкой упругой ножки. Было видно, что растение крепко держалось на своем родном месте, но трансдентка с лёгкостью отсоединила бутон от куста и поднесла его к носу, вдыхая его аромат, едва прикрыв глаза.
     - Замечательные цветы, они пахнут для всех по-разному, в зависимости от того, что нравится.
     Волосы Кеус едва трепал лёгкий ветер, и она, все еще сидя на каменной перекладине и едва касаясь кончиками стоп земли, протянула руку с цветком своему гостю, изучающе смотря в его светлое открытое лицо.

Отредактировано Натхёльн Кеус (11.04.18 23:57:31)

     Ресницы графини задумчиво дрожали, прикрывая посветлевшие глаза. Пускай в эту минуту она и вспомнила то множество тёмных моментов из своей жизни, но на их фоне прекрасные и добрые чувства казались ещё ярче и светлей. Оттого Кеус так любила несчастье, ведь именно благодаря ему краткие моменты счастья так сладки и желанны. Натхёльн превратилась вся в слух, впитывая каждое слово так аккуратно произнесенное Габриэлем. Когда его губы вновь коснулись руки, то изумрудные небольшие крылья на её спине едва заметно затрепетали. Она все ещё сидела, повернувшись на три четверти к князю. Это было удачное положение, раскрывающее изящество графини с лучшей стороны. Свет, который падал на неё из-за спины, со стороны сада, подсвечивал её силуэт, играл в волосах и придавал её взгляду некую загадочную томность. К тому же, тёплые лучи приятно ласкали открытую светлую спину Кеус, отчего та так откровенно получала удовольствие, то и дело расцветая в своей улыбке после очередного слова Габриэля. Его смущение вызывало в ней определенный эмоциональный отклик. К тому же ей было интересно, как бы повел себя он, узнав о всех тех вещах, которые Барнаш свершила. И согласился ли бы он сам поведать ей о своих тёмных тайнах. И пускай она была не из тех, кто верил, что только общая страшная история могла крепко объединять людей, но всё же было в обоюдном хранении тайн нечто особенное.
     Князь не сводил с неё глаз, что льстило, но сама графиня иногда едва отводила свой взгляд, поглаживая свободной рукой нагретый мрамор, на котором она так удобно расположилась. Но это не было знаком стеснения, скорее, Натхёльн не хотелось нарушать какие-то границы, ведомые только ей.
     – Благодарю, дорогой Габриэль. И вправду, чем я не скульптор, но только моя работа - я сама.
     Ответ графини был скорее веселым, нежели серьезным. Ладонью она прикрыла лёгкий смех, а затем продолжила, отвечая на слова князя:
     – Поверьте, тогда, будучи ещё совсем юной, мне приходилось делать множество "не хороших" вещей, более того... – Натхёльн задумчиво потянула с ответом, словно размышляя о чёт-то, что лучше не стоило раскрывать сейчас. – Скажем так, мы там, где мы есть, не из-за того, что жизнь нас баловала.
     Затем последовали другие слова. Слова, олицетворяющие отношение князя к любви. И графиня это понимала. Она и сама думала также, но только её тянула всё выше, делая сильнее, любовь к собственному народу, нежели к конкретным лицам. Взгляд Натхёльн на секунду помрачнел, а её волосы словно бы стали темнеть.
     «Возможно, тогда бы абсолютно все было иначе, и всего того не случилось бы».

[float=right][/float]
     Но некоторые вещи, как предполагала графиня, были предначертаны нам судьбой, так что Кеус благодарила жизнь за то, что мы там, где мы есть. Пускай большой ценой ей досталось все, что есть, а также большими страданиями. И не только её. Но, вновь доброжелательно качнув подбородком в ответ на слова князя, Кеус поддалась Габриэлю, занимая место подле него. Они шли, окутанные ароматом тепла и свежести яркой зелени. Её холодную руку приятно грело тело другого существа. Сейчас это имело чуть более высокое и чистое значение, чем обычное общение с другими знатными людьми. Кажется, после их разговора графиня стала более серьезной, но это не отражалось в отрешенности или чем-то ещё, скорее, она стала более сосредоточенной на иной цели. На политической.
     Галантность Габриэля была на высоте, так что, когда они прибыли в подготовленное для них помещение – широкую просторную комнату круглой формы, окруженную красивыми расписными стенами и потолком с лепниной, Натхёльн лишь оставалось поддаться его ухаживаниям, с великой лёгкостью разместившись в небольшом кованом кресле с мягкой подушкой, а Габриэль мог расположиться в таком же напротив неё. Прислуга подготовила всё, что надо, где-то на столике возле стены лежали инструменты для письма и разного вида свитки и бумага, а также печати. Круглая светлая комната в бело-серых оттенках с высокими колоннами по краям, которые затем перетекали в большой купол, дышала свободой и скромностью. Пускай потолок и был украшен, а колонны изящно огибали прекрасные позолоченные дамы и господа, поддерживая на себе вес стен. Во всем этом старом великолепии крылось нечто иное. А именно незатейливые голограммы, которые то и дело скользили в виде птиц по куполу потолка. Они были лишь молчаливыми наблюдателями, изредка ласкавшими глаз. Стол, с аккуратным дорогим подносом на нем, был выложен не менее искусной мозаикой, словно все здесь подчинялось единому негласному закону, который не требовал объяснений.
     Натхёльн с присущим ей изяществом приняла чай от Габриэля, также не обращая внимания на этикет и, аккуратно поддерживая бледными пальцами сосуд, отпила чудный напиток. От удовольствия на секунду прикрыв глаза и наслаждаясь напитком, Кеус незаметно изменилась, так как, когда её взгляд снова коснулся князя, в них уже читалась решимость. Она не спеша поставила стакан на блюдце.
    – Ну, право, будет нам милых разговоров. Пускай Ваша компания мне и бесконечно приятна, пусть наши теплые отношения и взгляды помогут нашему народу. – Говоря это, графиня ненадолго опустила взгляд на три перста, поблескивающих на её пальцах. Другой рукой она коснулась Пальмиры, кольца на большом пальце, и коротким движением очертила на нем круг, а затем снова подняла внимательные глубокие глаза к князю.
     – Мне бы хотелось обсудить с Вами вопросы куда более важные. Думаю, нам не плохо было бы держаться вместе, если Вы, дорогой Габриэль, понимаете, о чём я. Мы могли бы поддержать клан Дансфэй в случае… Внешней угрозы. Пускай мы и не славимся производством оружия, но не сомневайтесь, мы восстали из пепла и сплотились ещё сильней после того, как прошлый род исчерпал себя, не по той причине, что тихо шили платья да продавали духи.
     Взгляд графини, как холодная сталь, блеснул в тёплом свете дня. Всё это было столь напускным – вся эта слава, тюбики с их маркой в ванной почти каждого - от короля до простой дамы, однако, в тёмных тоннелях клана производилась не только косметика, а в их учебных заведениях воспитывали не только архитекторов и художников.

Отредактировано Натхёльн Кеус (04.06.18 22:31:09)

     Искренне удовлетворенный взгляд потеплевших глаз вцепился, минуя стол, в фигуру князя. И пускай со стороны не было заметно, но графиня словно бы следила за какой-то увлекательной игрой, возможно, за шахматами. И пускай сейчас она и была словно вырвана из процесса, но сам факт того, что матч идёт, доставлял ей немалое удовольствие. Румянец редко посещал её лицо, как и сейчас, пускай её кожа похолодела, но волосы явно выдавали, едва заметным изменением цвета, всю её заинтересованность. Гибкая аккуратная ножка плавно легла на другую, когда Натхёльн в неком одухотворении позволила себе более расслабленную позу. Но всё же её спина всегда была выгнута, так как было бы больно её небольшим крыльям, если бы она плотно прилегла к кованому креслу. Поправив круглую мягкую подушку, чтобы комфортнее устроиться, Кеус продолжила слушать Габриэля. Несмотря на то, что большая часть их разговора была лишь формальностью, некоторые вещи имели под собой более серьезный вес, и, когда светловолосый гость встал и приблизился к графине, та, конечно, не отстранилась, а скорее, наоборот, подалась на столь необычный жест. Залюбовавшись красотой и мощью столь сильного трансдента, Натхёльн всегда отмечала подобное и не могла пройти мимо некоторых шедевров, она почувствовала, что почти под локоток ей легла, появившаяся в руках князя, светлая папка. Тут же её свободная рука легла на неё не менее светлым перышком, перемещая документ ближе для последующего рассмотрения. Но это было не всё. То, что дальше сказал трансдент на секунду заставило Кеус замереть, словно ветер перестал танцевать в ветвях цветущих деревьев всё в том же саду Галереи. Но это выглядело совсем не так, словно её что-то беспокоило, а что Натхёльн, возможно, ожидала нечто другое. Однако, на её лице не проявилось ничего, кроме ещё большей заинтересованности, что отражалось в, буквальном смысле, в мерцающих глаза, в которых смешивался светлый оттенок от силуэта князя и изумрудная природа глаз графини.
     Её от природы яркий, но по-аристократичному аккуратный рот расцвел в улыбке, в котором виднелся и хищный оскал, словно из неё вот-вот вырвется добродушный смешок, как будто бы только что пошутил её старый друг, но ничего не происходит. Кеус продолжает слушать столь же внимательно, впитывая каждое слово. И вот князь снова на своём месте, а все фигуры, кажется, расположились на своих местах. [float=right] [/float]
     Как только замолк её гость, графиня, сделав короткий мягкий вдох, решила сделать свой ход:
     — Ох, мой дорогой Габриэль, это, безусловно, всё замечательно и абсолютно верно, я готова хоть сейчас всё подписать, но мне хотелось бы чего-то такого... Думаю, что только вы сможете меня понять! Чего у Дансенфэйев точно не будет с другими кланами, и, по возможности, о чём никто, кроме "нас" не узнает.
     Графиня как-то печально вздохнула, словно она уже дала это понять раньше, но это скорее было для поддержания её слов, нежели в обиду князю. Кеус начала рассматривать папку, но как будто бы не нашла там чего-то нового для себя. Бережно, ведь это и вправду было важно для дела, она закрыла документ, проведя ладонями по его обложке и, стукнув по ней тёмными ноготками, продолжила:
     — Как вам известно, наши злейшие враги не всегда где-то там, за горизонтом. Наш враг - это не всегда ТИО или другие, не менее надоедливые организации. За частую это те же существа, что находятся совсем близко к нам. И именно они опаснее всего, ибо их руки куда ближе к нашим шеям. Взять хоть за пример то, как вы потеряли власть... — Она сделала короткую паузу, едва отведя взгляд. — Или вспомнить то, как я оказалась здесь. Как вы знаете, я бы не стала графиней, не будь у меня множество верных мне друзей. А мы с ними храним общие тайны, что объединяет нас. К счастью или к несчастью, некоторые из них не трансденты, так что мало кому о них известно здесь. Я могла бы предложить вам свои тайные ресурсы, а также и людей, если они вам, конечно, понадобятся. И мне не важно для каких целей, если это будет способствовать тому, что наш союз в будущем приобретет более сплоченный вид. Они могут следить за утечками информации, подтирать хвосты и много чего ещё, что таким как мы, безусловно, полезно. А что насчёт слухов... Разве мы не друзья, Габриэль? Что нам эти слухи, ведь и я иной раз то тут то там могу слышать о вас всякие мерзости, однако, я никогда не буду брать нечто столь несерьезное в расчет. Если, кончено, вы сами не захотите поделиться чем-то таким, на что и я могла бы ответить своим секретом.
     Графиня расцвела в хитрой улыбке и прикрыла поблескивающие глаза тёмными ресницами. Она вновь налила себе чай и, едва поерзав на месте, удобнее устроилась в кресле. Её вьющиеся волосы крупными локонами распались на покатые плечи.
     — Я с удовольствием поделюсь с вами своими... взысканиям, если вы будете столь храбры и будете более конкретны в том, чего хотите. А я же точно хочу знать лишь одно. — Графиня преподнесла красивую позолоченную чашку на блюдце к губам, вдохнула аромат дорогого чая и беззвучно отпила. — Когда-то прошлый род пропил и потерял всё, что мы имели, уже тогда мы отстали от всех и мало что могло спасти нас. И тогда я воистину увидела кто был опаснее всего. Не коалиция, не ТИО, растаскивающая моих сородичей на кусочки, а змеи, что казались нам союзниками. Она были таковыми, несомненно, но всё на той же бумаге...
     Графиня кинула короткий взгляд на папку, но взгляд её пожелтевших глаз вновь вернулся к Эльвантасу.
     — Наши ближайшие соседи по кусочкам растаскивали наши земли, уменьшая их до катастрофических размеров. Они делали это столь незаметно и умело, что даже спустя столько времени я вернула лишь часть наших уделов назад. И я хочу сказать вам, что, если подобное когда-либо постигло бы вас, я как верный друг и преданный союзник, сделала бы все возможное, чтобы подобное не могло произойти, даже если бы это навредило мне самой, а взамен мне хотелось бы услышать... Готов ли будет ваш клан, в случае, если хоть кто-то из других наших сородичей решит, что оставшиеся не достойны существования или власти, вступиться за нас. Возможно, сейчас вы и не сможете дать мне свой ответ, но, мне бы хотелось, чтобы он был положительным. А мы взамен готовы к тому, чтобы доказать, что сотрудничество с нами может привести к большим успехам в будущем, нежели к потерям. Не говоря уже о том, что мы не будем втягивать вас в конфликты без вашего на то пожелания. К тому же, всегда приятно знать, что дома есть надежный тыл, пока на просторах галактики сильнейшие из нас пытаются защитить благополучие наших кланов.
     Витало что-то такое в воздухе, словно в какой-то момент предложение поделиться секретом превратилось в нечто стократ большее. А на белоснежном куполе яркие птицы сменились красными расцветающими неведомыми цветами, вокруг которых аккуратно вились зеленые ветви с желтеющими шипами.

     Натхёльн вся стала вниманием. Что можно было сказать, кроме того, что все самые лестные слухи про Эльвантаса были лишь скромными комплиментами по сравнению с тем, что наблюдала графиня в реальности. Правдой было и то, что эти двое стоили друг друга в какой-то мере, что-то схожее скользило в их жизнях. Кеус задумалась, если Габриэль настолько хорошо, то каков же тогда Агварес на самом деле. Но, впрочем, стоит отметить, что у ней было не принято недооценивать других.
     Её взгляд спокойно отслеживал каждое движение князя, но и сама графиня, не побоявшись раскрыться перед другим, понимала, что многие посчитают такое подвохом. Но стоит понимать, что это риск и для неё. Взамен выгодных отношений и сильного союза можно было бы и рискнуть своим секретом. Однако, Натхёльн не была настолько глупа, чтобы сразу раскрыть все карты, так что игра продлится ещё некоторое время. Барнаш слушала речи Габриэля с внутренним восторгом, а небольшие крылья за ей спиной, до этого покорно лежавшие вдоль подушки, заметно встрепенулись, показывая, что и графиня наслаждается всем происходящим. Незаметно и плавно дансенфэй оказался за её спиной, но зеленовласая трансдентка не спешила оборачиваться, скорее, она лишь сильнее отклонилась назад, прижимая спину к мягкой подушке, чтобы ближе оказаться к князю, тот же, в свою очередь, и сам наклонился к ней. Образовавшаяся картина: девушка с небольшими крыльями, прилегшая спиной на подушку в кованом кресле, а над ней, положив аристократичные руки на спинку кресла, светловолосый мужчина и оба, словно пчелы, слетевшиеся на аромат сладких цветов, или же хищники, нашедшие свою жертву, истерзанную и источающую ароматную кровь.
     Когда прозвучали последние слова, Натхёльн словно ожила, а её замеревшее на краткий миг молодое лицо, вновь ожило. Она задумчиво повела аккуратными оголенными плечами, атласная ткань платья зашуршала, когда, вся ещё сидя, барнаш обернулась, в неторопливом движении кладя свои холодные руки на руки князя. Затем, заглянув ему в лицо, Кеус скромно добавила:
     — Есть кое-что такое, что сполна раскроет меня всю перед Вами. Для меня это куда важнее, чем большинство тех простых вещей и радостей, что может дать нам тело или наш дух, так что, для начала, пообещайте, что не сбежите и не пристыдите меня. Хотя это не повлияет на совершенные мной когда-то действия, а также не изменит и будущих решений, но, как для Вашей подруги, для меня это важно.
     Натхёльн отпустила руки князя и встала со стула, тот с приглушенным скрипом отодвинулся. Выпрямившись в полный рост, графиня засияла. Кристаллы на её голове вновь заблистали в лучах света, а руки её аккуратно легли пере ней.
     — Я понимаю те сферы, в которых силен Ваш клан, поэтому могу догадываться, какие эксперименты могут проводиться, а также насколько не стоит о них знать широкой общественности. Так что не думаю, что то, что могу показать я, покажется Вам чем-то необычным, но надеюсь я смогу вас хоть едва, но удивить. Следуйте за мной, если выйдем через сад здесь, совсем неподалеку здесь есть замечательная оранжерея, меня там уже кое-кто дожидается. Правда, я планировала эту встречу позже, через пару дней.
     Графиня, уже собираясь покинуть помещение, обернулась, её глаза почему-то источали вселенскую грусть и тоску, а возможно даже и чувство увядания. Дверь им открыл слуга и оба могли вновь вернутся в тот коридор, с которого и открывался вид на цветущие сады. Всё что оставалось Габриэлю это идти за ней, словно она уже и не ждала другого.

     Это была богатая оранжерея, входившая в окрестности галереи. И она была огромной, куда больше, чем казалось издалека. К тому же, под ней располагались ещё несколько подземных этажей, оснащенных приличной охранной системой. И если верхний, надземный, этаж, был совершенно обыкновенным, с обилием экзотических растений, роз всех оттенков и густой пряной зеленью, то, как только графиня предложила подойти к овальному, напоминающую капсулу, позолоченному лифту в центре сада, они, после короткого осмотра, оба пролетели несколько этажей вниз и оказались в самой настоящей лаборатории, где под присмотром росли тысячи самых редких и опасных растений, которые обычно шли в изготовление ядов и противоядий, а также других не меняя опасных вещей. Здесь было все, что могло парализовать, усыпить, а иногда и поглотить. Несколько ученых быстро поклонились вышедшим из лифта гостям, и Натхёльн повела Эльвантаса дальше, вдоль этой теплицы, прямиком в детский сад, как его называли здесь.  Там, в помещении довольно тёмном, за прозрачными стенами спали ещё не эволюционировшие представители барнаш. Натхёльн зашла в тускло освещенное помещение, а на её бледное лицо свет отбрасывали лишь редкие неоновые лампы. Какая-то женщина в халате, который скорее напоминал одеяние няни, нежели ученого, достал из инкубатора в конце комнаты маленького грудного ребенка и аккуратно, словно дорогое сокровище, протянула живой свёрток графине. Девушка со страстью приняла его, заглянув в сонное, такое же бледное как и у неё самой, личико. Кеус повернулась к Габриэлю, её лицо и помутневшие глаза стали ещё более печальным, показывая всю ту силу старения и увядания, которые влияли на неё в этот миг. Она мягко покачивала ребенка, поправляя бархатное одеялко, в которое он был закутан.
     — Как, по-Вашему, зачем здесь мои сородичи и для чего нужен ребенок?
     В голосе Натхёльн более не было никакой интриги и былой задорности, скорее смертельная усталость. Вот-вот и произойдёт что-то поистине страшное, чего иногда боялась и сама графиня, заглядывая внутрь себя.

Отредактировано Натхёльн Кеус (02.02.19 23:37:52)

     Графине думалось, что Габриэль и без лишних слов поймет, что, конечно, она с ним согласна. Если ты трансдент, а тем более правитель, это до боли знакомое чувство. Их раса вечно боролась, при этом до сих пор существует такая опасность как даденгеры. Все же, какое отношение может быть к существам, которые начинают свою жизнь как смертельные паразиты. Но точно можно было сказать одно, всё это стоило их жизней и сегодняшнего пребывания здесь.
     — Мне льстит, правда, всё что Вы говорите. Это ведь такая простая вещь - просто принять всё так, как оно есть, понять... Но для многих это оказывается куда сложнее, чем можно просто себе вообразить.
     Её взгляд коснулся аккуратного прекрасного лица милого её сердцу гостя. Но вновь, мелькнувшая радость потухла, оставляя за собой лишь следы увядания. Но кто мог сказать, что дева стара? Прекрасная кожа, осанка, лишь глаза млели некоторой усталостью, вперемешку с тенью приблежающейся смерти. Одно радовало графиню, что это ощущение старости никогда не мешало ей по-настоящему жить. Она покачала, практически инстинктивно, младенца на руках. Хотя тому это не требовалось. Он ещё никогда не просыпался, а находился в сне, как и большинство здесь, с момента появления на свет. Натхёльн нежно провела острым ногтем по припухлой щечке.
     — Как жаль, что ты эволюционировала не во взрослого.
     Графиня сказала это тихо, но это наверняка было сложно и князю. Жестом зеленовласая Кеус приказала всем покинуть помещение, дверь за последним сотрудником закрылась, и гости остались в комнате, практически, одни. Свет теперь ярко освещал просторное полукруглое помещение, но не слепил. Эта часть лаборатории отделялась от основной. Можно было разглядеть сосуд, в котором раньше растился ребенок. По средине комнаты стоял кованный, с подушкой, практически инородный, стул. Который выбивался из атмосферы высокотехнологичной лаборатории. Было сразу понятно, что он принадлежал самой барнаш. После короткого молчания, Кеус вновь заговорила, подойдя ближе к Габриэлю, чтобы лучше видеть его глаза. Он мог почувствовать приятный аромат цветов, исходящий от её открытых плеч. [float=right][/float]
     — Я всегда удивлялась, как существа могут жить так долго. И я, пускай, не так долго живу, как, к примеру Вы или граф Агварес, однако... куда дольше, чем мои сородичи, чей век короток. Как Вам это удается?
     Графиня кинула вопросительный, совершенно грустный взгляд на князя. Но в её голосе не было осуждения, скорее, только голые факты.
     — Я не бессмертна, но Вы, наверняка знаете, из какой долговой ямы мне пришлось вытащить свой клан. Прошлый род развратил все, каждый житель и кусочек моей родной земли растаскивали конкуренты и неприятели, а то, что было, гибло. Всю свою жизнь я положила на то, чтобы все возродить, отстроить, но нам вряд ли в ближайшее время предстоит такое же величие как раньше. Каждый в этом клане дорог мне, как родное дитя.
     Она стала ходить по комнате, спокойно, периодически покачивая ребенка.
     — Я должна погибнуть от старости, но не могу позволить себе такой роскоши в ближайшие годы. После долгих экспериментов всё, на что хватило моих талантов, позволяет мне лишь ненадолго оттянуть момент гибели, но не более того, чувство приближающегося конца нагоняет меня. Вы, возможно, подумаете, что я глупая женщина, боящаяся смерти. Но это не так. Мой клан совершенно не готов к моему уходу.
     Графиня наконец-то остановилась прямо напротив стекла, за которым находились её сородичи. В отражении была не эволюционировавшая птица и её собственное лицо, смотревшее на неё холодными голубыми глазами.
     — Вы ведь знаете какого это? Жить, зная, что вот-вот и ты умрешь.
     Её брови приподнялись, на аристократичном лице отобразилась жалость, но не такая, которую принимают с позором. Это шло от глубокой эмпатии и чувственности. Она положила ребенка себе на колени, так, чтобы её лицо смотрело прямо на неё. Натхельн склонилась над ним. Её окутала магическая энергия, которая, словно проводами, объединила её энергетическое ядро с паутиной энергии ребенка. И та сила стала безжалостно выкачивать биоэнергию из жертвенного существа. С другой стороны, может это и к лучшему. Всё стихло. У ребенка нет памяти, нет личности. Это, порой, куда лучше. Иногда барнаш так казнила преступников своего рода. Но редко находятся те, кто совершил бы что-то настолько ужасное, чтобы оказаться здесь.
     Через некоторое время, уже посвежевшая графиня, чьи волосы засияли и стали переливаться новым насыщенным цветом, подняла голову к Габриэлю. Она накрыла сверток на своих коленях свободной частью пеленального одеяла, так, что погибшего потемневшего лица более не было видно. В этот момент в комнату зашла женщина и унесла остатки того, что поглотила графиня. Она воссияла, статно выпрямившись. Тень смерти, которая до этого чётко виднелась на её фигуре, отступила. Лицо её просветлело, глаза затеплились жизнь, а румянец на щеках стал более заметен.
     — Что скажете, дорогой Габриэль? Наверняка, в этом мире есть куда более действенные способы избежать смерти от старости. Так что мне хотелось бы, как можно скорее, уйти от этого способа продления отведенных мне дней.

Отредактировано Натхёльн Кеус (17.07.19 13:19:40)