Его два ублюдочных глаза водянисто-фиалкового цвета смеялись подобно прокаженной трупной луне на затухающем небосводе, то не было взглядом безумца, скорее истинного ценителя ненормального мира. Широкоплечий массивный бог чудился в сюрреалистической дымке чего-то расползающегося, очертания фигуры уплывали быстрее, чем разум успевал на них сфокусироваться, Энтропиус не казался реальным, однако именно они с Синистер являлись единственными квази-реальными сущностями в этом мире. За пределами грез и снов хаотичный, без всякого сомнения, похвастался бы по-свойски добродушным взглядом густого пурпура. Настолько густого, что наша серебряногривая точно бы не устояла и таки намазала его ножом на хлеб? Эко искушение.
И все же древний смотрел снисходительно, да-да, этими самыми ублюдочными глазами, искаженными силой родной сестрицы, смотрел все также смеясь, улыбаясь, словно улыбается действительно младшей сестренке, – эко ты расстроила, золотко, своего старшего братца! – гоготнул древний, чуть склоняя голову на бок, ушей вновь коснулся звук племенных фенек и прочих побрякушек на повязке, – а разве мы сейчас не дети и не играем в игру, кто кого вселенской подушкой ударит посильнее, а? Или же я один не уловил изначальную несерьезность обоюдных попыток друг друга поддеть? Ну, так прости дурака! Однако, в этом случае ты такая же малютка, решившая, что деоса вообще можно задеть чем-то подобным, мы ведь… как говорят некоторые примитивы… не ж и в ы е! – излишне громкие фразы, но не кричащие, скорее с отдушиной комичности и Хаотичный верил, считал и мнил, что Синистер уловила подтекст. Несомненно, каждый деос по своему особенный, Энтропиусу уже довелось вести диалог и с Рирарум, и с Марерум, и с Астериум, и с Ферониасом, и Дионасом, и с Саурус, каждый был по-своему отгороженным системой, неповторимым, непроницаемым… вот только Синистер. Она являлась вне привычной градации, их слова, их фразы, брошенные, даже невзначай, всегда достигнут цели. Достигнут ее и пронзят, по крайней мере, глас Синистер Энтропиус слышал почти так же четко, до опустошения громко, как голос Рирарум. Лишь два деоса, что были способны, пожалуй, отправить этого великана в бездну, но будем честны, влияние Синистер всегда было деструктивным.
Я знал, что слишком рискую. Бездна взывает к бездне, а значит, рискую быть проклят, как прикованный к скале Прометей из лигрумских легенд. За одним лишь исключением, печенью станет безумие, взращиваемое приближением Синистера, и едва ли сова в лице Риоры до конца мироздания сможет выклевывать его из моей груди. Даже божественные птицы не вечны. Пожалуй, происходящее слишком сильно меня волновало, и больше всего я желал, чтобы Она, белогривая и красноокая божка, не увидела на моем лице этого беспокойства. Сквозило, я чувствовал, как ощущение холодными энергетическими потоками пронзает кожу, затвердевая в иглы. Впрочем, игра шла хорошо, а то, что я видел, мне пока нравилось. Синистер изменился, вероятно сам того не понимая.
Я точно знал лишь одно, сие знание никогда не являлось чем-то удивительным и особенным. Синовар Лестер – личина прошлого, не упустил бы даже призрачного шанса утолить свои мерзкие низменные инстинкты. Синовар Лестер – мерзкое ползучее пресмыкающееся, никогда бы не посмотрел с таким уничижением на предложение убить своего заклятого врага. Синистер прошлого даже в обычном сне вскрыл бы мне глотку, выпотрошил, растянул на дыбе – что угодно, лишь бы предаться бессмысленной жестокости, и былому деосу убийств глубоко плевать на честь. Собственную честь.
Сейчас я видел перед собой нового деоса и жаждал знакомства, отмечая, насколько быстро расплываются мои губы в масочной улыбке Джокера. Система вновь брала верх и мне может повести. Вдруг в этом новом мире Снистер не вплавлен намертво в гильдию моих безумных идолов-врагов нормальности. А вдруг вплавлен? Время рассудит.
Он медленно подходит ближе, лишь два первых шага. Замер.
– Зо-ло-т-ко, ты серьезно пошла против своего греха? – в глазах деоса хаоса читалось ответное изумление, щедро сдобренное черноватыми всполохами поодаль зрачка, – удивительно. – прошептали губы и громогласный смех разразил округу сновидения с исполинской силой, казалось, даже обломки монументального сооружения затряслись, – а представь… представь, что больше тебе никогда не представится подобной возможности. Это подарок, подарок Отца, он все задумал подобным образом. Убей меня здесь, и такое… подобное… я никому и никогда не предложу. Даже не смей думать об этом! Если кто-то и должен… страдать… от сочетания несочетаемого, ну, кроме меня… это ты. Давай посмотрим, говоришь, нашла бы применение высшему темному хаосу? Хаосу в личине войны, жестокости и боли? Такой хаос вряд ли бы принял в истиной ипостаси другие начала… – секунда и деос оказывается перед девушкой, отзеркаливая ее жест и прижимая горячую ладонь к груди сестры, ощущая пульс энергии, но смотря прямиком в глаза.
– Не-е-е-ет, не лги… не лги мне, дитя, хочешь, я скажу, что бывает после поглощения запретного плода? – широкое мужское лицо заслонило собой пространство, и даже дыхание скользнуло по щеке, – голод. Неутолимый голод силы. За один падением следует второе, бездна не одна, их много, милая, и каждая новая, глубже своей сестры. Чем дольше ты падешь, тем меньше шанс выбраться и знаешь, чего я хочу? Чтобы ты… сейчас… упала. – да, игры богов не предсказуемы, со стороны способны пошатнуть рассудок здравого, да и не стоит принимать все фамильярности деоса серьезно, эта мишура, не более, основной посыл фундаментален и язык, очищенный от внешней скорлупы сух и кроток. Энтропиус испытывал колоссальные нагрузки, пребывая тут, общаясь с Сандрой, вкушал собственные и чужие эмоции, но каков исход игры?
– Голод заставит тебя начать охоту! – воскликнул, телепортируясь в сторону, – за голодом всегда следует похоть, как простейший способ заставить кого-то примитивного подчиниться, а дальше… ярость, обесчеловечивание, исступление сил, утрата разума и нескончаемые попытки накачать себя силой. Как думаешь зачем? Отвечу. Во благо внутренних демонов, якобы способных осуществить твою мечту! А если нет мечты? Впору ее придумать! Займись этим, пока я делаю за тебя твою работу! Ты ведь не сможешь создать Тебероссум на мне, да? Тогда я сделаю это за тебя с привязкой! А дальше… скажи, тебе до сих пор нравится смотреть на харакири?