Отредактировано Мастер игры (07.10.17 14:23:44)

Эновея ожидала всякого, но ни столь холодного приема. Первородная хищница уж думала, щас как начнет сечь головы, мечтательно представляя как они падают в местность кишащею тварями стремящимися к ненасытной бойне. Ход ее мыслей порой похож на опаленный безумием разум, стремящийся лишь к жестокой бойне, таков один из сильнейших инстинктов оставшийся с минувших времен. Когда в первозданной мгле юного мира первые из творений Демиурга сражалась друг с другом и этому хаосу не было конца. Холод обуял естество и тряхнув головой, словно отмахиваясь от мыслей навеянных древним инстинктом, Эновея осмотрелась вокруг. К слову, девушка устояла на льду, филигранно пробалансировав на правой ноге и тут же материализуя крылья. В случае потери равновесия крылья будут служить стабилизатором. Черные перья с серебристым отливом отражали блики местности и при боле детальном рассмотрении больше похожи на пластинки металла с филигранной гравировкой пера. Крылья Эноделлиривеи состоят из биологического кристалла антиквэрумов — кардоний, в металловидной пластичной разновидности, он лишь копирует вид пера, но от этого «Алая» никак не уступает крылатым расам в скорости и маневренности. Между «ушами» шлема образовалась небольшая алая сфера диаметром десять сантиметров, эдакий пульсирующий искрящий энергетический шар - «диадема» Эноделлиривеи дестабилизированного типа. Ледяной пейзаж, иллюзия парящих вдалеке птичек, все довольно миленько и тут действия эделира и сестры заставили Эновею скептически вскинуть бровь, но этого никто не увидет из-за шлема.  - Эй! Малахольный...как тебя там...Винтус!...ты Энтропиуса не слышал? Тут нет никого и ничего живого! Сестрица, и ты туда же...Не хочу отвлекать вас от поисков несуществующего, ибо я ничего не вижу, но у нас нет на это времени! Так, я хватаю эделира, которой скорее себе руки в кровь раздерет, а вы его горе-помощницу решившую открыть купальный сезон и пошли уже. - К крылатому образу Вэи добавился еще и длинный, костенистый хвост состоящий из множества черных позвонков, частичное проявление истинного облика. Особо не церемонясь первородная решила обвить хвостом ногу Винсентуса и протащить парня вперед несмотря на протесты. Если он не хочет идти сам, ей не сложно его прокатить по льду/кристаллу этого места.

Я не знаю надо ли тут кидать кубики или нет, поэтому схватила ли антик эдерила и совершила задуманное решение за GM.

Отредактировано Эноделлиривея (07.10.17 21:49:30)

Отредактировано Энтропиус (07.10.17 22:49:59)

Стоило тверди выровняться, и стоило даденгеру поняться на ноги, как в груди словно разгорелся  сгусток ледяного пламени и, пожалуй, Джи в первый раз в жизни пересмотрел свое желание иметь еще одно зерно. Хотелось разорвать грудь голыми руками и выкинуть оттуда обжигающий сгусток энергии, или превратиться в черного сокола, наконец, сделать хоть что-то, чтобы все побыстрее закончилось, тем более Мать пульсировала, словно компенсируя боль внутри, и Джен почувствовал себя немного стабильнее, смог сделать полноценный вдох воздуха скрытого мира и поразиться его холодности.  Наконец он отдышался, и смог как следует  оглядеться вокруг.
Их группа стояла на гладком, словно полированном льду, и Ла Морте первым делом распахнул для баланса крылья. Навернуться носом в лед ему не улыбалось. Крылья, смотревшимися дико в этих ледяных просторах, начали мерзнуть,  что ненадолго озадачило и отвлекло от основного действа.
- А? – На реплику климбата он не ответил, стоял в стороне и смотрел, как его спутников одолевает странное безумие. Ученый обнаружил рыбу (сам Джен вообще ничего не увидел подо льдом), он слегка дернулся, когда эделир вцепился в мальчишку (о черт, Джи! Он такой же мальчишка, как ты сисястая глупая баба!) - «М-да».  – Даденгер дернулся отодрать, но потом опомнился, сообразив, что это какой-то отцовский инстинкт в нем говорит, и глупо по отношению к хищнику испытывать нечто подобное. Дернул плечом, размял крылья, насыщая перепонки кровью, грея и разминая их.
- Ой, да забей ты на них, надо двигаться. Отцепись от дамы, она не оценит, ей не до тебя сейчас. Смотри, как потешно они вместе смотрятся.  Хотят развлекаться – пусть. Если не помнят, что босс сказал – то  пожалуйста. И знаешь, я не удивлюсь, если этот лед до самого дна. И дно тоже ледяное, так что ковыряться будут пока их не накроет новой иллюзией. Пошли давай. – Он сделал аккуратный шаг вперед, даже не пытаясь подхватить под локоток Фтэльмену, словно ее и вовсе нет, обходя безумную картину «добычи рыбы», проворчав:
- Икры наскребите, если найдете, все проку больше. – Незаметно потер болевшую,  словно от холодного ожога грудь. Ощущения остались неприятные, и сверху на ощущение ожога,  словно на мороженое вместо варенья и орешков  кто-то налил склизкой дряни, отравляющей каждый вдох в местного морозного воздуха. – Мне одному чудится привкус помойки? – Спросил даденгер, поравнявшись с рыжим деосом, - или это осклизлое мерзкое нечто точно тут присутствует? – Он глянул на сверкающий далеко впереди ориентир и тут его пронзил ментальный голос Энтро: "Ничего не разрушать!" . Джи ухмыльнулся:
- Слышали? Босс не велит ковырять рыбу. Хорош возиться, пошли. Нас ждут приключения.

Отредактировано Джен (09.10.17 08:41:52)

Уж припечатать к земле, а точнее ко льду, Инфирмукс был способен от всей свой широкой климбатской души, он даже молоденьких мегаструмов удержать вот так мог, по-ребячески взгромоздившись на них и сковывая гравитационно-атомарным давлением, чего уж говорить о девушке одного с ним роста.
Внимательный взгляд долго изучал лицо, первых два высказывания вовсе не были поняты ребенком, а вот последнее таки достигло рассудка, и вначале последовал облегченный выдох, а после горящие энергетическим огнем крылья совершили плавный взмах, вновь порождая снопы золотых, багровых и алых искр, тем самым освобождая Первородную от удерживания Властитем Десятой зоны.
Приземлился рядом с Фтэльменой, которая пол минуты стояла в ожидании хозяина, взирая на его действия заворожённым и обеспокоенным взглядом и даже не совершая попыток двинуться или помочь.
- Энтропиус сказал, здесь ничего нельзя разрушать… - вымолвила она, дрожащим голосом, глядя на явно пострадавшую поверхность льда, подросток кивнул в ответ, - надеюсь, попытка проскоблить когтями лед не столь значительна.
Мальчишка испытывал беспокойство, но едва ли мог оценить с чем сие беспокойство связано, его сейчас радовал лишь один факт, что получилось не разрушить, а наоборот помочь, ведь риск был и правда велик, никто не просил его о помощи… и, если бы все кончилось катастрофой, было бы очень по эпичному горько. Взгляд сразу принялся пытаться отыскать Эновею, одну из Первородных, с которой он был якобы хорошо знаком… ложь, с Эновеей Деливиум Эфир не был знаком и относился с подозрением, а вот с неразумным когда-то монстром Эноделлиривея – да. Впрочем, те события канули в Лету.
- Ты просто хотела продолбить своим посохом лед, Первородная. – негромко ответил на вопрос Ливетты, пожав плечами,  - и все бы ничего, если бы твой божок не сказал, мол, здесь абсолютно ничего нельзя превращать в руины. Однако… - Инфирмукс оскалился в несколько хищной улыбке, и не улыбка вовсе, нечто иное, - сами же в курсе, что противиться захвату разума бывает ой как сложно, а против нас, похоже, крайне сильный враг, Эреб его.
Еще один взгляд на безупречные шпили замка, он все также был там…
- Да, верно. Надо двигать дальше. – сказано, сделано.

Винсент подобрал посох, который ему кинула Ливетта и старательно стал долбить лед. Ему плевать было на все, словно окружающее пространство исчезло и все кто в нем был исчезли. Остался лишь этот лед и дельфин, которого надо было спасти. Эделир с таким остервенением долбил лед, словно от этого зависела его собственная жизнь. Но внезапно его кто-то резко дернул. От неожиданности Винсент вскрикнул и упал на лед, не слишком удачно ударившись головой и потерял сознание. Только черные шелковистые волосы мели лед, пока Эновея тащила за собой эделира. Разумеется никаких признаков сопротивления не было.
Но в отключке Винсент пробыл не долго, пришел в себя минут через семь и держась за голову сел, не понимая что с ним случилось. (Надеюсь Эновея к этому моменту уже отпустила его) Голова гудела, и мысли метались в хаотичном порядке, но постепенно возвращались в норму.
Кажется он что-то сделал, что такое, что делать не следовало. Память медленно возвращалась и Винсент посмотрел в ту сторону где долбил лед, затем обхватил ладонью лоб. Что это вообще такое было?
- Простите! - выдохнул он виновато, чувствуя неловкость что создал подобную неприятность для всех - Мне так неловко! Я...я никогда не сталкивался раньше с ментальным воздействием, поэтому даже не понял что подвергся атаке. Мне очень жаль! - впрочем даже если бы он это и понял, все равно ничего бы не смог сделать. У него не было защиты против подобных атак. Если бы он только знал заранее о том, что ему предстоит, то взял бы в лаборатории артефакт защищающий от ментального воздействия. Теперь же он чувствовал себя совершенно беззащитным, да еще и с жуткой неловкостью.
Эделир медленно поднялся, все же для подобных приключений он не слишком годится, хотел помочь Энтропиусу, а вышло вон как, что наоборот доставил неприятности. В этот самый момент как раз раздался голос деоса и эделир растерянно осмотрелся, отчего-то невольно поежившись. Ох, у него нет ускоряющих пентаграмм, самая максимальная скорость которую он может развить это с помощью крыльев в птичьем облике. Но снова создавать неприятности другим тоже не хотелось. Если вдруг остальные решат его бросить по причине бесполезности, то Винсент их прекрасно поймет.

Озеро в том месте, где его разрушали (радиус около 5 метров), через полторы минуты потемнело, а после стало угольно черным, треснуло от напора силы, но этого наши герои уже не видели, так как стремглав неслись прочь, спасаясь от неведомого врага.
[abbr="float:right"][/float]Паразиты полезли. Огромным полохом, как черное облако саранчи, взмыли вверх воронкой, превратившись в подобие смерча и издавая стрёкот ресничек ринулись вслед. Среди героев есть те, кто жаждет использовать магию и посмотреть в эффекте увеличения, словно под увеличительным стеклом тварь? Думаю, найдутся, если не сразу, то хотя бы в миг приближения – туча летела очень быстро. Если взять одного отдельного паразита, это энергетическая черная полу-оморфная субстанция размером с ноготь большого пальца, чуть вибрирующая поверхностью тела. Паразит не материален, он состоит из магических частиц, но визуально точно уродское око мутанта с заволоченным чернотой глазом в круглой шишкообразной сфере с «ресничками», а точнее шыпиками по всей поверхности тела. Шыпики двигались быстро и хаотично в разные стороны, укорачивались, удлинялись, закручивались в причудливые спирали, с их помощью, «паразиты» держались друг за дружку, образуя марлевую субстанцию. Тварями явно кто-то управлял, так как их движения не были лишены смысла и какой-то тактики, а логика и первый «осмотр» говорили, что сами паразиты явно разума не имели, максимум примитивный коллективный.
И вот, эти жертвы коммунизма уже спешили на сверх-скорости к героям, взяв их в кольцо и тут лишь удача – кто ударит в нужное время, при этом не забывая оберегать дорогих себе существ, ведь, когда атакуешь подобного врага, волей-неволей будешь  отвлекаться на группу. Инфирмукс заметил первым странное к себе отношение паразитов, вначале какая-то часть прекратила его атаковать, словно сознательно расступаясь, тем самым стало сложнее по ним попадать, а после климбат сам не заметил, как один из тварей появился прямо возле его лба и… в прямом смысле вскочил в голову. Неприятное ощущение холодка в черепной коробке и пульсации, но. Ничего не произошло…
Инфирмукс понять мог лишь одно – это особая атака тварей вот так появляться, команда будет бессильна перед подобным, но по какой-то причине все разом они напасать не могут.
В остальном враги атаковали маленькими черными искрами, но искр было столь много, что они образовали ударную волну, норовя сшибить с траектории полета жертв, припечатать их к земле и нанести раны, которые бы помешали нормально двигаться.
Остальные, как я понимаю, били паразитов магией, что есть мочи и сил не жалели… что будет дальше?

– Оп пля, – только и могла ответить первородная, когда увидела последствия своих буйствий. Ну и не только своих. Собственно, она уже испытала весь спектр эмоций, свойственных данной ситуации.  Времени даже не хватило, чтобы толком рассмотреть пейзаж и в какую сторону нужно двигаться.
Возможно, Ливетта и дальше бы сверлила взглядом небольшой погром, если бы не Энтропиус. И она даже не понимала, были ли рада его сейчас услышать. Тогда то и началось все веселье.
Ментальный блок был выставлен максимально быстро. Шанс повторения подобной этой ситуации хотелось свести к минимуму. Все–таки она тоже что–то да могет.
Следовать примеру своей сестры, Ферлос не стала. У нее была вещь покруче. Посох, который и навел вот такой шорох, поднялся вверх, и в вертикальном положении на средней скорости помчался вперед. И следом за ним, набирая скорость побежала сама Ливетта, с разбега запрыгивая на свою имитацию «доски для сёрфинга», уже на ней разгоняясь до приемлемой скорости. Вопреки всему, лететь было вполне удобно. Ровно до тех пор, пока не стали появляться последствия бунтарских действий.
– Какая…прелесть, –  выдавила из себя первородная. Это выглядело странно, но почему–то гармонично в рамках этого пространства. Впрочем, это не отменяло того факта, что эта тварь хочет их тут всех похоронить.
Все отбивались, как могли и откосить от этого дела можно только мертвому. Поэтому приходиться все соображать быстро и желательно качественно. Насчет второго девушка была не особо уверена,  но, тем не менее, такой вариант должен был прокатить. Нужно только не прогадать с расчетами. Руна Метритенторра проецировалась достаточно для того, что успеть вовремя пролететь сквозь нее и забрать за собой как можно больше врагов и при этом самой не пораниться о действие руны.   И где–то уже совсем перед носом постоянно  сверкали искры от взрыва чистой энергии об этих паразитов.

Эновея думала, что атакующие существа будут иметь монстровидную внешность, зубастую пасть и острые когти не тут то было их окружили, тучи из тех кого бы первородная назвала «циклопными мухами с щупальцами». Довольно странные существа и хоть она тоже поставила ментальные щиты, подобная способность не уберегла от паразита Инфирмукса, с его-то уровнем ментальной магии. Это не несет ничего хорошего и сдается древней толи еще будет. Группа не распалась на отдельные части и это было хорошо, но с надоедливыми «насекомыми» что способны пролезть в голову нужно срочно что-то делать, при этом останавливаться нельзя, их цель добраться до того странного белого замка, но является ли он той самой конечной точкой пути и выходим из первого круга пока оставалось неизвестным. Раз Энтропиус сказал как можно быстрее достигнуть цели, значит именно этого плана нужно придерживаться.
Паразитов очень много, сотни и тысячи, поэтому нужно пробиваться вперед и максимально подрядить рой. Чтобы паразиты не мешались впереди первородная призвала одну из расовых рун — арниония. Руна способна создать три свои копии и летая в пространстве атаковать разрядами энергии врага. Сейчас руна нацелена на прореживание числа зловредных «насекомых» впереди группы, а с остальными будет нечто иное. Поскольку руки антиквэрума быть заняты Винсентусом, призвав свое оружие Эновея удерживала его  рукоять хвостом, ведь во своей функциональности эта часть тела не уступала рукам, по крайней мере хищница прекрасно умела им управлять вплоть до сражения оружием если руки связаны. Задействовав способность косы к «контролю пространства», на самом деле это просто способность идентичная свойствам руны инфиндулум, только более управляемая и не должна повредить группе, а втянуть в себя только паразитов. Воронка была создана с учетом скорости и расположением тучи, чтобы запылесосить тех, кого не успело уничтожить атакующей магией.

Персонаж в Домус-берсерке

Ну, бежать, так бежать. Саурус был не против размяться. Тем более, что тут рассиживаться? Чем быстрее они закончат это подозрительное дельце, тем лучше. Однако, зыркнув через плечо на медленно удаляющееся от них озеро, деос понял, что тут не то, чтобы ускориться нужно – как сказал брат, а драпать-драпать чтоб пятки сверкали.
Сделав очередной шаг, тело мальчишки будто бы зарябило, тем самым характеризуя его ускорение и с силой оттолкнувшись от земли, он взмыл в воздух. Крыльев у Сау не было, но парить ему позволяла магия воздуха вместе с активированным берсерком, как раз и дающим деосу неимоверную скорость. Поравнявшись со своей группой в воздухе, рыжий развернулся и нарисовав ладонью круг, вызвал пентаграмму Граве-Индустрис, направленную на копошащийся рой, что следовал за ними по пятам. Сжатые сферы пентаграммы должны были взорваться в четырех местах и радиусом действия захватить обширные очаги черного роя.
Затем, развернувшись и взяв курс на замок, к которому стремились и все остальные, деос поставил ментальный блок, подумав при этом, что было бы забавно все-таки схлеснуться с ментальной атакой живущего тут существа, с целью проверить кто из них сильнее. Ведь лучшее защита – это нападение. Почему же эмоциональный наркоман, в лице деоса, должен проиграть тому, кто специализируется в той же сфере, что и он?
Саурус скосил взгляд на антика, что восседала на посохе. Ментальный ли она маг? Ведь справилась же с атакой. И другие тоже… Рыжий все еще не мог понять логики этого мирка. Ментальная сила – сила ли или все же слабость?

Он не не успевал, он не торопился. Практика показывала, что  когда идет всеобщая свалка в бою, главное – не попасть под раздачу своим же, а это значит следующее: не суетиться и оставаться хладнокровным при любых обстоятельствах, по возможности, разумеется, действовать целенаправленно, а не выставлять себя ветераном броуновского движения, кидаясь на мух с топором, особенно если муха сидит на лбу твоего товарища, прикрывающего твою спину, и, самое главное, вставлять в общее дело свои пять медяков своевременно. Пока что щит работал безотказно. Древняя  (Эновея, да?) с успехом палила летающее вокруг  дерьмо в паре с самим Джи, виртуозно ухитряясь не раздолбить его щит. Наемник только хмыкал, глядя на девчонку в деле, и, разумеется, отвлекшись на очередной «бабах» пропустил момент ослабления щита. Так всегда бывает, обычно герои проходят самый трудный участок, чтобы грабануться буквально на ровном месте.
Щелк! Картинка поменялась.
Шелест песка и пронзительное солнце. Снова Арена? Или пустыня? Какой-то неприятный холодок в голове.. Джен сглотнул, пошарил, пробуя найти на поясе флягу, нашел, поднес к губам сочно глотнул.. чистого спирта! Ожег небо и глотку, но не смог выплюнуть, проглотил. Его развезло сразу, с самого момента попадания жидкости в рот. Ноги, проваленные по щиколотку в горячее, начинало жечь.
- Нас, кажется, жарят, - прикрывшись крылом, чтоб не напекло в рыжую башку (ага, щаз, поздняк метаться, бро!) Джи глядел на приближающегося… самого себя, только сильного, уверенного в себе, очень такого, которого хотел видеть папаша во времена его сопливого детства. Пришелец излучал силу, и, словно в насмешку над  мечтами «братишки», в нем просматривалось два зерна.
Рыжеволосый неуверенной рукой снова поднес флягу ко рту и сделал еще один глоток, заново обжигая глотку и желудок огнем. Он не слышал ничего кроме собственного голоса, растирающего его тяжелыми башмаками в грязь, и горела Мать, пытаясь выдернуть даденгера из странного сюрреалистичного мира, в котором текли часы, песок оказывался варевом на плите Демиурга, а они всей честной компанией, надо полагать, играли роль каких-нибудь овощей или мяса. «Климбат точно не овощ» - пронеслась последняя внятная мысль в сходящем с ума разуме. Джен морщась от солнца и боли подцепил яркую коричнево-красную полосу магической татуировки у себя за левым ухом и принялся ее срывать, как пришитую ленту. Летели капли крови клочья мяса, а даденгер, лыбясь безумно и счастливо, глядя себе, стоящему напротив  в глаза, срывал с себя защиту. Мир сузился до холодных презрительных бледно-голубых глаз под огненно-рыжей шевелюрой, взгляд презрительно давил, выворачивал, требовал только одного «Сдохни, тварь!»
Реальность текла, закручиваясь водоворотом вокруг краснокрылого, его соратники почему-то казались плоскими картинками на стене, а жизнь внезапно опустела, утратила краски и смысл, навалилась тоска, залила чернотой душу, одиночество прогрызло себе нору в сердце, и, в очередной раз нащупывая на поясе флягу, пальцы наткнулись на нож. Шестнадцать сантиметров доброй стали взлетели к горлу, оставляя после себя под подбородком еще один быстро открывающийся окровавленный рот.

Мир перевернулся на бок, под щеку легла обжигающая сковорода песка, а на боку пульсировала поврежденная Мать, пытаясь сделать хоть что-нибудь.

Отредактировано Джен (16.10.17 18:44:45)

Несмотря на разношерстность команды совместная работа оказалась болеее чем удлетворительной. Никто никого не покалечил, не сбил, а некоторые атаки и защита получили успешное сочетание ровно до тех пор, пока одного из членов команды не поразила «зараза». Недавно находящийся на руках у первородной эделир оказался стоящим рядом, а внешняя картина мира стремительно изменилась. Эновея помнила слова Энтропиуса и стоило ей завидеть двойника Джена как сразу стало ясно чьим сознанием завладели паразиты проецируя образ из сознания, даруя ему материальность и силу. Эноделлиривея беспокоилась за Инфирмукса, ведь он первый был атакован, но пока климбат не проявлял тревожных признаков, сработала ментальное сопротивление? Древняя не уловила того момента как даденгера атаковали паразиты, ведь тогда ее внимание было занято контролем собственной атаки и продвижением вперед.
Древней хищнице все равно, хоть пекло, хоть холод, такова особенность антиквэрумов, но сейчас было некогда разбираться с песочком. Взор алых глаз уловил удерживающею и атакующею магию направленную против самого не боевого члена группы. Эновея достаточно хорошо знает эделиров, да и живет на Нонтергаре не первую сотню лет, целители не сильны как воины на то они и незаменимая поддержка в бою. В подобных ситуациях антиквэрум старалась отбросить лишние мысли, быстро анализировать ситуацию и принимать решения. Энтропиус не случайно сделал ее магистром ордена и когда ситуация требовала качеств лидера, взвешенных и продуманных решений, Эновея сбрасывала высокомерную маску делающею из нее женщину со скверным характером. Какой бы силой не обладала древняя она не сможет одновременно защитить Винсентуса, атаковать двойника и попытаться вывести из транса Джена, осталось положиться на команду. - Защита на мне, Ливетта атакуй, Инфири поможешь Джену? - Тут же выдала антикверум, это было не указание, что и как кому-то делать, а расстановка приоритетов показывающая, что кто-то должен взять на себя роль атаки, а кто-то возвращение товарища в адекватное состояние. Поскольку Инфирмуксу удалось вразумить сестрицу, Эновея посчитала, что именно он сможет помочь Джену. Ливетта в отличии от Винсентуса барышня боевая, настучать по голове двойнику даденгера посохом сможет, это должно хотя бы на время ослабить иллюзию.  Саурус не знакомый Вэи деос, она не совсем ему доверяет и поэтому он уж сам сориентируется. По  крайней мере так предполагала антиквэрум, раз они одна команда значит Саурус, следуя развитию ситуации может помочь в защите или атаке. Самое время одолжить Винсентусу немного кардония, по крайней мере это увеличит защиту берсерка в том числе и от пекла.
Доспех берсерка эделира покрылся черной чешуей и халат тоже, делая внешний облик Винсента еще более причудливым, однако дополнительной тяжести от этого не ощущалось. Длинный хвост походящий на хвост самой Эновеи так же появился, а еще когтистые перчатки на руках и зазубренные рога на голове, ну прям смесь антика и эделира, только не долго, но если Винсент решит атаковать ударной мощи и физической силы в плюс к берсерку это добавит. Не даром эспирия дает физическую силу сопоставимую с древними. Вторая расовая руна была направленна для уничтожения печати, ну а с цепями можно разобраться позже в приоритете была защита и нейтрализация  опасной атаки.

Персонаж в Домус-берсерке

Отредактировано Эноделлиривея (16.10.17 19:31:38)

Глаза округлились от удивления, но по большей части не из-за слов незнакомца и их смысла, а от самого факта появления копии кого-то идентичного Джену – «Чему  удивляешься, Инфи-и-и-ирмукс? Энтропий вел свои речи как раз об этом, неужто забыл». Вот если бы не суть реальности, а именно наличие особого влияния на жертву, Инфирмукс даже не задумываясь, кинулся на врага с намерением разорвать ему глотку, даже не обращая внимания на странное предложение Эновеи, отправить в тыл. По факту на приказы остальных было плевать, если они расходились с его желаниями, точнее… прямые приказы выполнялись строго да наоборот, хитрая Эновея, сформулировала вопросом. Однако задуматься, климбат не успел… «просто сдохни» - вырвалось из уст врага, да, он идентичен, но взгляд, мимика совершенно иные! Как обухом по голове, Инфирмукс резко обернулся к Джену, ибо он, как раз являясь менталистом прекрасно знал, любой приказ даже типа «да чтоб тебе пусто было» в мире ментального воздействия преобразуется порой в нелепость, ведающую к гибели.
Как быстро. Все происходило слишком быстро, и странный порыв вначале сделать ударный фронт более безопасным, а ударным фронтом была как раз антиквэрум с именем, которое мальчишка опять забыл. Вокруг девушки тремя окольцовывающими цепями сформировалось около тысячи рун, за секунду образовав сферу-щит. Энергия, как багряный туман, поднялась от «северного» и «южного» полиса щита, создавая плотную оболочку и при этом позволяя Ливетте атаковать, оставалось надеется на прочность магии.
Инфирмукс после содеянного сорвался с места, горячий песок взметнулся вверх смешиваясь с потоком алых языков пламени и первое, что сделал мальчишка, это попытался припечатать ногой Джена под дых, дабы тот сложился пополам и его концентрация сбилась. Лучшая защита это нападение, даже если требуется защитить кого-то от него самого.
Алые цепи с круглыми толстенными звеньями обвили лодыжки и запястья парня в попытке растянуть его в поле звезды прямо на месте, а Климбат, взгромоздившись на грудь, наотмашь хлестко ударил по щеке ладонью, а потом еще раз… и еще… - Очнись, Эреб тебя пожри! – в пылу климбат не сразу осознал… рядом с Дженом непозволительно много крови. Резко развернулся, дабы кто-то исцелил жертву, Инфирмукс не знал насколько в исцелении хорош тот же Саурус, лично сам Десятый был очень слаб по части исцеления, - «Если продолжишь в том же духе…» - подозрительно ласкающий и игривый голос, - «Никогда не научишься, а если не получается сейчас и он сдохнет… не велика потеря, одним больше, одним меньше…» - Сантитэйтум! – покрепче перехватил косу и если честно, за последнее время Инфирмукс пытался использовать ее часто (реально уже раз третий или четвертый в эпиках юзаю), но еще ни разу она не получалась. Но вот сейчас в момент, когда она нужна больше всего… руна вспыхнула на теле Джена, раскаляясь энергией и исцеляя, Инфирмукс не поверил бы своей удачи, но анализировать сейчас происходящее не мог.
- Не смей тут подыхать, - удар уже по здоровому лицу, - как жалкая тварь! Если сгинешь тут, в этом гнилом мире, лучше собакой в подворотне… Джен, очнись, кому говорю, какая разница кто и что от тебя ждет? Ты живешь для себя, а не для чьих-то желаний… не для тех, кто пытается тебе вдолбить чувство собственной нужности!

кубики раз
кубики два

Его кто-то хлестал по лицу, и крылья ныли, словно их жевал восторженный почитатель, вдумчиво и со вкусом. Он разлепил глаза, в которые тот час же ударило злое солнце, и увидел на себе Инфирмукса  в какой-то странной ярости. Голова была легкая и пустая, о произошедшем даденгер не то, чтобы не помнил, не обратил внимания. Он перехватил руки климбата, поморщившись от их жара:
- Я в норме. Слезь с меня. – Голова кружилась, тошнило, словно он огреб по голове чем-то тяжелым, завернутым в мягкое.
- Да, слезь с этого ссыкуна, не стоящего доброго слова, - прозвенел насмешливый голос откуда-то сбоку,- какое тебе до него дело, щенок? Пусть подыхает, тебе будет что пожрать, животное. Глядишь, потом пойдешь кому-нибудь на зелья, доброе дело сделаешь.- Голос подозрительно походил на его собственный, Джен схватился за руки Инфи покрепче, приговаривая:
- Не слушай его, не ведись, нет его, так будет лучше. Я должен сам.. – Как он будет сам, и как выглядит это «сам», Джи понятия не имел. Если это все ментальная проекция, то нужно искать причину, уязвимое место, а не ковыряться в своих глюках или страхах, и вообще, уличные примеры ясно говорят: лучший союзник победы – гнев, только его надо дозировать. Сможешь?  хер его знает! Но провоцировать мальчишку я этому уроду точно не дам!»
- Глядите-ка, - Джи перевернулся на бок и переполз на четыре кости – у него все еще шумело в голове. Красные крылья, словно два сгустка крови, распрямились, развернулись, наполняясь ветром и жизнью, – ты кто, детка? Думаешь, напялил чужое лицо, и можно выеживаться? Давай,  беги домой, обед пропустишь, папашка поставит тебя в угол за непослушание и второе зернышко отберет.Он же страшен в гневе, помнишь? Беги, а то получишь по своей розовой попке, сидеть не сможешь.  «Жеваный крот, как же все болит!» Крылатый закашлялся, сплевывая красным. Он намерен был перетянуть внимание альтер-эго на себя любой ценой, чтобы дать остальным шанс нейтрализовать созданные двойником гадости и хоть как-то сгладить свой эффектный «уход»

Чуда для врага не произошло [кубики решили], Эскриара, сотворенная Ливеттой, каким-то образом все же зацепила Лже-Джена, посему Саурус остался полностью невредим, а ощутив пучок чужеродной силы, тварь отскочила далеко в сторону, злобно зашипев и захохотав. Да, именно, болванчик, созданный Баст, смеялся звонко и очень заразительно и хоть по его плечу растекались тонкие кардонические нити, в какой-то момент они замерли, словно натыкаясь на невидимый блок в стене.
А вот дальше Ливетта могла бы подтвердить слова Энтропиуса с точностью до последнего, победить возникающих ментальных паразитов, или вот как назвать этого вполне материального Джена, по сути, не мог никто кроме хозяина. Нет, чисто механически, атаковала Ливетта и она «спугнула» от активных наступательных действий, вместе с тем, магия была, своего рода, лишь отсрочкой неизбежному и не нужно быть гением, чтобы сделать верный вывод – пока зараженный не побрит «болезнь», возникающие перед ними, паразиты неуязвимы. Чтобы убить Лже-Джена, нужно либо убить Джена, либо добиться того, чтобы сам зараженный поборол напасть и «отсоединился» от твари и только лишь парень закончил свою фразу на «…не сможешь», тут же Эскриара продолжила свой ход, врываясь в плоть, входя глубоко в руку и, в конце концов, Лже-Джен исчез.
Однако как стояли наши бравые ребята в пустыне, так и продолжили стоять, и отчего-то сей факт мог показаться уж очень странным? Что-то не так, что-то однозначно не так, однако суть этого самого «не так» ускользала от героев, хотя на языке вертелось «мы должны сейчас лететь» или в этом роде.
Ладно, поздно гадать, что произошло и по какой причине. Внезапно Винсентус за своим плечом услышал голос, что принадлежал Домариусу, - обернись сын. Посмотри, что со мной…
Привычное оцепенение навалилось на группу, в пустыне стало заметно холоднее и потемнело. Отец Винсента был все тем же, за одним единственным различием – он был изуродован, словно вернулся к сыну после некого уж очень жестокого боя. Одежда изодрана, по коже шрамы, правую руку приходится держать левой, так как она болтается на мышцах, а из раны виднеются обломки кости. Нос сломан и теперь выглядит как красная распухшая головешка, половина черепа содрана, волосы и ошметки мяса, крови, кожи струятся по всему телу – жуть короче.
- Посмотри, что он со мной сделал! Он! – и тут палец указал на Инфирмукса [кубики], - Убей его сын, убей и защити род д’Эсте, такие как он не должны жить! – в раках Винсентуса вдруг возникло оружие, вот прям из неоткуда и, похоже, то было оружие фэдэлеса [на вкус игрока, потом покупка за 250 кр.], - убей…

Вот именно этого Ливетта и опасалась, когда увидела, что порождение этой реальности подтягивало Сауруса к себе. Эта тварь пыталась перенаправить способность на другого. Ветта кивнула мальчишке, мол, спасибо. За себя она не волновалась, будучи окруженной защитной магией Инфира. А вот другие… И хорошо, что у нее этого не получилось. Девушка облегченно вздохнула. Как оказалось зря. Лже-Джен словно даже и не ощутил на себе всей прелести этой руны, хоть бы хны. Он только смеялся, от чего становилось как-то резко не комфортно. «А ты чего ожидала? Если бы все было так легко, вас не звали бы такими большими группами». Но руна даже не ослабила, а лишь отпугнула «болванчика». Впрочем, этого уже не требовалось – голос настоящего Джена, побитого, но уже поборовшего ментальную заразу, доносился где-то сзади. Хоть они и не были знакомы, но парень в глазах Ферлос показался еще тем крепким орешком. Побороть свои страхи и мысли трудно, а особенно, когда они принимают физическую оболочку.
Но видимо все еще не закончилось, раз они до сих пор видят тот же пейзаж. Даже не по себе стало – все ли они верно сделали. И не будет ли только хуже?
Будет. Но только по другой причине. – И когда только успевают? – подумал антиквэрум, переключая внимание на другого зараженного. Как и в первый раз на девушку напало оцепенение – и, если в первый раз от этого был дискомфорт и небольшое ощущение страха, то сейчас она испытывала раздражение. На очередную порожденную тварь девушка старалась не смотреть, только слушать.
Тирайна в меру своих возможностей пыталась остановить будущую возможную потасовку. Даже наперед зная, в какой ситуации они находятся, первородная не могла точно знать, как среагирует климбат. Пусть для этого и не было еще никаких предпосылок. Но лучше перебдеть, чем потом собирать остатки эделира. Ливетта не стала вмешиваться в сам процесс боя, прикрывая климбата. Она переместилась за него. Достать посохом, который был почти ростом с антиквэрума, до неуправляемого эделира? – да раз плюнуть. Главное помнить, что сейчас он был сам не свой, а значит, повреждения должны быть сведены к минимум и вообще исключены. Но это уже как получиться. Подобрав наиболее удачный момент, Ферлос толкнула в грудь парня посохом, с такой силой, чтобы ученый пошатнулся, выбивая его из общего ритма.
– Лучше остановись сейчас, чтобы не пожалеть об этом потом, – пусть они и видятся вообще впервые, но его первые слова в ответ на приказ об мщение, прямые доказательства тому, что парень не ведает сейчас, что творит. Мало ей, конечно, верилось в то, что он последует совету, будучи, когда его разум затуманен Баст.

Ментальные атаки происходили слишком быстро и незаметно на всех членов группы и Саурус, наблюдая за эмоциональным фоном других, настороженно пытался уловить момент самого нападения. Однако, что в случае с климбатом, что с красным даденгером – все было слишком неуловимо. Лишь эмоциональные волны собравшихся вокруг резко менялись, знаменуя момент, что атака извне удалась. Наверно, Саурус мог бы повлиять на вдруг обезумевшее сознание ментальных жертв. Мог, но не делал. Древний наблюдал и анализировал. Так задумался, что даже пропустил момент, когда двойник красного схватил его, чтобы использовать как щит. Пришлось отбросить мысли и изворачиваться, чтобы ненароком не попасть под атаку светловолосого антика. Атаки происходили слишком неожиданно, сменяя жертв.
«Очевидно, скоро и до меня доберутся?» - подумал древний и усмехнулся, теперь наблюдая, как эделир пытается напасть на климбата. До этого, даденгеру тоже была дана команда и тот ее незамедлительно выполнил…
В случае с эделиром, его вызванный мираж вроде нападать не собирался. Его сознание выглядело для деоса чем-то далеким. Словно бы это была марионетка, ниточки которой дергают издалека. Может быть, воспользоваться этой связью?
Резко выхватив из-за пазухи черный кинжал, именуемым Хвостом, Саурус рванулся в сторону изуродованного странного субъекта, что пару мгновений назад взывал к совести эделира.
Эмоциональный импульс Хвоста в тот же миг пробрал деоса до самых костей, оповещая того, что они вновь с ним едины и бешенный блеск в глазах древнего символизировал его ярое желание докопаться до истины, одновременно испытывая физическое наслаждение – таков был их тандем.
Впрочем, эту способность деос хотел применить к миражу, целя тому прямо в грудь – всадить по самую рукоять, чтобы ощутить, как магический импульс рванется к неведомому противнику с целью обескуражить и, быть может, раскрыть его местонахождение.

Она не смогла бы помочь – Фтэльмена, даже если попыталась кинуться грудью на амбразуру в лице ошалевшего эделира, но остальные среагировали быстрее и разве такой воин, как Винсентус, может хоть что-то противопоставить климбату. Без злобы или беспокойства, будучи уверенной, что проблема слишком мала для придания ей серьезного оттенка, девушка даже радостно прощебетала, - Инфирмукс! Что я слышу! Ты издевался над этой лапочкой!? Я же тебе говорила, не водиться с плохими климбатами, они плохо влияют на твое поведение! – отчитывала вот точь-в-точь мать родная, не без шутки конечно, и в итоге барышня слишком поздно заметила, что с ее подопечным творится неладное…
Странное ощущение, еще никогда ранее не случавшееся с мальчиком, он осознает и уверен на тысячу процентов, что прямо сейчас, избавившись от оцепенения, резко уходит в сторону, перехватывая Винсентуса за локоть и заламывая его руки за спиной, да так, что слышится легкий хруст. Когда это случилось? До того, как он – Темный Эфир убрал припечатывающее к земле собственное колено с грудины Джена, на которое и был до сего момента перенесен вес климбата, сделав захват крайне болезненным; или после того, как он – Инфирмукс увидел странного изуродованного незнакомца, с которым Винсентуса связывали близкие отношения – в сем нет сомнения, но какие именно лично Инфирмукс не мог определить – возникший оказался изуродован в той степени, когда уже «визуальное родство» или не родство отходит на десятый план, а все стоящие впереди планы занимает лишь искромсанный кровавый облик несчастного.
«Ага, несчастный, как же! Кусок падали…» - слышится насмешливый, разливающийся приятным лаяньем породистого пса голос Скорбилуса, и вот как он умудряется каждый раз менять «вкус» мысленного послания? Этот вопрос на миг отвлек парня и не сразу до сознания достучалась реальность искаженного мира, чьи-то голоса… антикэрум сородич Эновеи о чем-то говорила и почему ее губы так медленно двигаются? Стоп, это мир точно в замедленной сьемке…
«Эреб… что со мной происходит?» - мысли двигались и существовали, а вот иллюзии тела, все движения, которые возжелал… под конец уже именно возжелал всей душой произвести климбат, оставались лишь насмешливыми иллюзиями. Факт оставался фактом и многие ошиблись – если бы Винсентуса никто не остановил, Инфирмукс ничего не смог бы ему сделать, будучи так и не освобожденным от оцепенения.
Но когда-нибудь это триклятое оцепенение спадет и, остается верить, что Десятый без труда защитится, если уж остальные не смогут урезонить Винсентуса. И когда оно случится, климбат ответит, яростно, чуть ли не брызжа слюной, - а ты не шибко покалеченный, я гляжу! Что, сострадания ищешь? Да, я не знаю, о чем ты талдычишь, но в мире есть существа и события в миллион раз хуже и смерть не самое страшное, что может случится! Хотя кому я это говорю? Кретину, который в стаде однотипных овец общества обвиняет меня, словно зная, что я или другие на самом деле чувствуем и с чем нам приходится бороться каждый день! Да такой как ты пожелал бы сдохнуть, чем оказаться на моем месте! – пламя сошло практически сразу, потушенное болью в висках, а ведь огонь окутывающей аурой вспыхнул с невероятной силой, явно желая вгрызться и расплавить атомы в воздухе, если уж они тут вообще были.
Инфирмукс выдохнул, со свистом и стоном боли выталкивая из легких раскаленный до нескольких сотен градусов воздух, дёрнувшись, точно от эпилептического припадка, увы, все активные действия были упущены, а уж если остальные не смогут справиться с эделиром… будем решать проблемы по мере их поступления.

Помешали! Винсент, или кто бы там ни был сейчас зашипел, точно растревоженная гадюка, когда Ливетта выскочила защищать климбата. Однако он не собирался отступать и по нездоровому блеску почему то красных глазах, это хорошо было видно. Атака провалилась, но эделил лишь разозлился сильнее. В этот момент удар в спину заставил парня отлететь на метр от девицы и мальчишки, Все таки Винсент был далеко не тяжеловесом. Снова прошипев, он откинул волосы на спину и поднялся, потряс кистью руки, которую едва не вывихнул при падении.
- У этого тела реакция ни к черту, - вздохнул эделир ни к кому не обращаясь - Так и думал, что лабораторная крыса ни на что не годна.
Подобрав свой меч с песка, эделир развернулся и взмахнул им, его губы искривились в злорадной усмешке.
- Так вы теперь на меня всей вашей шайкой нападать будете?! Ну давайте, о Великие мира сего! - крикнул он в издевательском тоне, затем схватился рукой за лицо и расхохотался, каким-то истерично-безумным смехом - Эй! Ты упоротый? - эделир раздвинул два пальца и скосил взгляд на климбата - Ты меня с этой лабораторной крысой не ровняй. Я существую много дольше тебя. Ах, да, я же не представился, Самаэль, самопровозглашенный демон хаоса! - эделир поклонился все в том же издевательском жесте - Эй, Баст, или как там тебя? Кончай дурку гонять, если хочешь всех поубивать, так и скажи, подсоблю тебе. А взамен сделаешь так, чтобы этот лабораторный больше не вылезал, - эделир откинул голову назад и повернул ее чуть в бок, прищурившись посмотрел на изуродованный облик отца Винсента. Но вдруг внезапно дернулся всем телом, словно от сильного разряда электричества и свалился на колени, выпустив оружия и схватившись за голову.

Винсент пребывал во тьме и пустоте. Обхватив колени руками,он сидел в незримой непроглядной пустоте, абсолютно голый. Лишь черные волосы укрывали его спину подобием плаща. Он не оправдал надежд отца, не смог защитить свою семью и теперь Самаэль захватил его тело и буйствует. С тех пор как появился этот мальчишка, он все пытался захватить власть над телом, но Винсент не пускал. Этот ребенок мог натворить не мало дел. Все попытки Самаэля были обречены на провал, поскольку эделир имел отличный самоконтроли и ничто не могло выбить его из привычного равновесия, но ошибался. Винсент не мог убить, просто не мог, это противоречиво для него, так же как зайцы никогда не станут хищниками, или соловьи внезапно начнут клевать трупы подобно стервятникам. Эмоциональная буря в душе эделира достигла критической точки и Самаэль получил то, что хотел. У Винсента не было желания и сил бороться с ним. Он хотел остаться здесь, в этой тьме навсегда.
Однако словно из неоткуда тьму разрезал тонкий луч света и раздался голос, той женщины Эновеи кажется. Он пробивался сквозь тьму, словно через слои воды, но Винсент слышал ее. Он не слышал предыдущие ее слова, но последний фраза врезалась особенно четко. Молодой ученый поднял голову, затем поднялся сам. Может ли он остаться здесь, когда Самаэль будет творить зло его руками? Теми руками, которые спасали жизни? Нет, нельзя этого допустить. Он должен научить это капризное дитя ценить другие жизни. Он ведь еще ребенок и ему просто хочется пошалить. Винсент понимал это и не злился на свое альтер-эго, он лишь молча пошел к тонкому лучу света.

Эделир опустил руки и поднялся с песка, почему то ужасно болела спина. Но кажется никто не пострадал сильно. Какое счастье, что этот ребенок ничего не успел натворить.
- Вы правы госпожа, я не могу допустить, чтобы мои руки были запятнаны кровью. Простите меня и спасибо вам, благодаря вашей помощи, я смог придти в себя, - Винсент подобрал тот самый меч, который появился у него в руке снова из неоткуда и бросил его к ногам иллюзии - Даже если я на самом деле разочарую своего отца и стану его позором, убийцей я все равно не стану. И мой настоящий отец никогда бы не произнес таких слов, тем более он не стал бы просить меня убивать антиквэрума, которых так сильно почитает. Баст, твоя ошибка в том, что мой отец  такой же как и я, никогда не заберет чужую жизнь, - высказавшись, Винсент обернулся к Инфирмуксу и поклонился ему в знак извинения - Простите меня за то, что я позволил этому сорванцу вырваться на работу. И за все те слова, что он возможно наговорил. Простите.

Деос ожидал иного эффекта от своей атаки, однако это не застало его врасплох. Все-таки мирок, в который они попали, жил по своим правилам и устоям. Здесь оставалось лишь проверять все методом проб и ошибок. Слова паразита словно бы прошли мимо ушей задумчивого древнего, что кажется не видел в нем противника. А скорее предмет для изучения. А предметам права высказываться не давали.
Когда блондин резко отпрыгнул, а Саурус не почувствовал ожидаемого отклика, интерес к предмету был потерян. Перехватив рукоятку черного клинка, рыжий замахнулся, будто бы готовясь просто-напросто выкинуть свое оружие в изуродованную тварь. Словно бы расстроился от провальной атаки. Даже морду лица перекосило, от досады. Ну, хотя то были совсем иные эмоции.
- Бесполезный кусок дерьма, - пробормотал он. – Не мозоль мне глаза.
Хвост на то и хвост, чтобы быть длинным и юрким. Мгновенно удлинившись, являя частному народу гибкое черное полотно, клинок стал хлыстом, целенаправленно летящим прямо шею паразита, в попытке обвязаться вокруг нее и затем, простым рывком, деос намеревался отпилить противнику голову.

- К Эребу твои извинения, эскулап, ни тебе ни мне они не помогут, это просто жизнь, а она – гадкая тварь. – подернув плечами с долей неприязни, но беззлобно, кивнул мальчишка, никакого негатива к Винсенту он по сути не испытывал на эделира ему было глубоко плевать, а то, что мир не детская сказка климбат уже в свои неполные девять знал, когда разница между монастырем и семьей была им более-менее понята.
Все закончилось и это не могло не радовать, ситуация диковинна и нова, да что говорить, он – Инфирмукс, впервые очутился в ситуации, нет… не так… оказался пришпиленным булавками как беззащитная бабочка к дощечке коллекционера, не имея сил, возможностей и истинного желания, идущего от души, освободиться.
Себе можно лгать долго, убеждать в обратном и даже поверить, вот лишь Десятый был уверен в одном – самообманом жив не будешь, лучше горькая, но правда, чем даже сладкая ложь во благо, а правда не самая приятная штука. Он не хотел в тот миг... искренне освободиться, пребывая в каком-то сладком забытие и ловя образы далекие от реального мира, даже более далекие, чем реальность, сотворённая Энтропиусом.
- Истинное значение? – Десятый отвлёкся, задумчиво посмотрев на свои раскрытые ладони, растопырил пальцы, снова стиснул, где-то на заднем плане кто-то убил паразита, даже звука рвущейся плоти не послышалось, или климбат не услышал ее, оказавшись слишком сильно погруженным в себя, - Мать… бог? Фтэ… нет, она не моя мать, - совсем тихий шепот, едва различимый, становилось все слаще, приятнее, если они сейчас продолжат свой ход, то Инфирмукс просто последует за ними, это ощущение… последует за ними продолжая думать и слушать голос. Дурные мысли отступили, словно их и не было, ребенок чуть склонил голосу, отчего алые пряди затенили лицо, да и вообще, Эфир стал тише воды и ниже травы, отойдя куда-то в сторону, любуясь красивым льдом… даже тот факт, что секунду назад под ногами была пустыня, а теперь ледяная корка не смущал.
- Моя мать бросила меня… - и словно голос услышал эту его тихую фразу, произнесенную одними губами. Баст заперла в клетке его мать!? Тот факт, что его матери сейчас должно быть три тысячи лет, а даденгеры живут в десятки десятков раз меньше даже не всколыхнул затуманенное сознание, как и то, что Энтропиус ведь был три тысячи ет назад заточен, а реальность законсервирована. Ничего не проникло из здравых разрушений в дребезги разума, а Климбахский дух вообще показался далеким и… сердце болезненно сжалось, но ни ярости, ни желания кого-либо убить Инфирмукс не ощутил, он во все глаза смотрел на фантом матери… так вот какая она!
- Дальше без меня! – вдруг выкрикнул климбат оставшимся, - идите, я должен помочь матери, встретимся у Баст, бывайте, да хранит вас Эреб! – и с этими словами подросток с огромными алыми глазами-блюдцами светящимися от щенячьего восторга кинулся вслед за фантомом, тоже распахивая крылья и уходя в вираж, но огненный…

Хотя все закончилось, и к счастью никто не пострадал, выдыхать свободно было рано. Винсент чувствовал себя неловко из-за всего произошедшего, пусть и понимал, что тут нет его вины, но все же крайне неприятно, когда поддаешься вот таким иллюзиям. Эделир посмотрел на климбата удивленно. Почему он так говорит? Конечно их жизни далеки от счастливой и все же, разве в его жизни не было чего-то светлого и приятного, что он так про нее говорит?
- Когда вы так говорите, я чувствую себя еще хуже. Возможно когда все это закончится, вы позволите мне показать, что жизнь не такая уж и гадкая тварь, - Винсент тепло улыбнулся климбату. Да, в первую встречу он едва не убил его, но эделир никогда не держал зла. В конце концов, климбаты это дети, брошенные обществом и обозленные на вес мир. Винсент понял это еще тогда. Либо ты станешь кровожадным монстром, чтобы выжить, либо умрешь, вот и весь выбор, что у них был. К сожалению, сам эделир при всем желании мало что мог сделать для этих существ.
Но стоило вернутся к реальности, а она снова изменилась. Впрочем едва кожи молодого ученого коснулся холод, как он почувствовал облегчение и некую свободу. Даже дышать стало легче.
А тем временем атаки подвергся Инфирмукс. Его иллюзией стала молодая девушка, сходство между этими двумя было хорошо видно, но кто бы мог подумать, что так может выглядеть его мать. И это было крайне плохо, потому как до климбата будет сложно достучатся. Они же ведь дети, пусть им и более тысячи лет, но суть от этого не меняется, а дети всегда идут за матерью.
Винсент посмотрел вслед улетающему климбату, за которым кинулся рыжеволосый даденгер. Эделир сглотнул и крикнул, пока юноша не улетел слишком далеко.
- Инфирмукс, но нам ты нужен тоже! Мы не сможем без твоей помощи справится со всем этим! Не бросай нас! Вспомни, Энтропиус говорил, что нам нельзя разделятся! - эделир замолчал, поскольку дальше не было смысла кричать, климбат все равно не услышит. А может и не захочет слушать. К большому сожалению, он совершенно не знал своих партнеров по команде, чтобы как-то помочь им побороть это наваждение. Так что он надеялся, что рыжеволосый парень, сможет вразумить Инфирмукса. Потому что если придется вступать с ним в бой, то могут многие пострадать. Винсент так и от первого его удара поляжет.
- Ох, что же нам делать? - молодой ученый посмотрел на Ливетту и Эновею, поскольку они женщины, то они лучше понимают, что значит быть матерью, может они как-то смогут повлиять на него - Может нам тоже иллюзию использовать? Но сможем ли мы тягаться в силе с Баст?

Отредактировано Граф Винсентус (14.11.17 21:45:12)

«И тьма, и тлен, и Красная Смерть обрели безграничную власть надо всем!»  – неизвестно, уловил ли Эреб безымянный (потому как его носитель не помнил имени) мысленный посыл Джена, или же просто так сошлись звезды, но голос громом тысячи небесных труб разразил сознание, заставив вспыхнуть и расцвести перед взором кровавую дымку. Насколько давно алый стал цветом его кармы? Один Бог знает, но на чертову дюжину осточертелых секунд центром сознания стало лишь одно желание, - следовать за изящной женской фигуркой, если бы мальчишка на тот момент нашел в себе силы прислушаться к голосу здравого рассудка, то не отыскал бы в душе и грамма тех чувств, что испытывал к Фтэльмене, более того… но об этом не сейчас.
Ногу сдавило в сильной хватке, Инфирмукс развернулся прямо в воздухе, зарычав от ярости и наотмашь замахиваясь второй босой ногой в попытке впечатать, не жалея сил, по челюсти Джена и переломать пару – тройку тонких лицевых костей. Но все получилось не так, глубоко внутри, чуть ли не рядом с позвоночником что-то взбунтовалось, климбат задохнулся, хрипло закашлявшись, и удар в итоге сбился, став размазанным и не по цели. Прочертив воздух, тело занесло в вираж, а в голове билась лишь одна мысль: «Что происходит? Какой братишка? Он что так издевается?» - С каких это пор ты решил со мной побрататься, братиш-ш-шка? - звучало вызывающей издевкой и одновременно с уловимой затаенной горечью, - …когда за меня цену назначили, да побольше, или когда пообещали дать еще, если сюда сунешься! Верно говорит угрюмый эскулап, он хоть и жалок, но в одном не скривил душой, мол, шансы со мной выжить выше!? Так я тебя расстрою братиш-ш-шка! Со мной ты скорее здохнешь! – Инфирмукс не заметил, как перешел на истеричные выкрики, хотя до этого никогда не замечал за собой подобного и ведь, кажется, они все решили на там арене, Джену преследует свои интересы, климбат свои, но почему-то именно его слова и поведение из всей этой компании вызывали самый большой эмоциональный отклик.
Глаза предательски защипало, а привычное шипение и облачко пара из-за соприкосновения влаги с раскаленной кожей внезапно прояснило взор, сделав его чистым, незамутненным, рассудок кипел. Расщепленные осколки в сознании резали все сильнее и болезненнее, плавили и переворачивали что-то в голове, две концептуальные мысли словно схлестнулись между собой. Мать – это та, кому нельзя перечить, он от нее зависим, это высшая связь в личной Вселенной Инфирмукса, связь болезненная и грозящая смертью самому климбату, но почему тогда он остановился по желанию этого заносчивого, наглого и явно вызывающего праведное раздражение, но и толику уважения даденгера, впрочем… он не мог его ударить, хотя это явно приказывала сделать мать. Почему так? Сознания сковали слова дамочки с посохом… как же ее звали? Ливетта кажется.
«Грош цена такой матери…» - желание развернуться, вцепиться в глотку произнесшей запретные слова девки, располосовать ей живот и задушить ее же трубухами стало почти осязаемым, Инфирмукс буквально жевал возникшее желание, глотал его, чувствуя остаточный металлический привкус во рту, сердце билось о грудную клетку как тупая курица о стекло, пытаясь спастись от надвигающего хищника… и он бы сдался и убил ее, его… но тут, - Ложная матерь… - в памяти всплыли недавнишние события с мелкой девчонкой Айне и ее самоотверженный поступок… - Ложная матерь отправит ложного сына на любое задание, первородная. – посмотрев пристально в глаза Ливетты, ответил ей климбат, внезапно осклабившись в широкой усмешке и несколько виновато взглянув в сторону Джена, - «Прости, что-то когда ты рядом, я какой-то психованный…» - Эй, эскулап, в сторону! – крикнул климбат Винсентусу и резко направляя прямо в его сторону с десятой мощных алых пульсара с черной сердцевиной, атаки закружились в вираже, норовя ударить в одну точку – в грудь, стоящий в шаге огненоволосой женщине, которая явно собиралась уже броситься в атаку…

Отредактировано Инфирмукс (23.11.17 10:36:42)

[AVA]http://s6.uploads.ru/sI4Fw.png[/AVA]
Насколько сильно срывает крышу климбату, когда того задевают за живое? Ливетта не знала, и проверять не рискнула, отзывая шакрам обратно. Ей даже стало не по себе и захотелось вернуть время вспять, чтобы не сотворить подобной ошибки. То, как он нее посмотрел – зрелище не из приятных и для существ с крепкими нервами. А еще со стальными яйцами. Но слава яйцам, это его привело чувство, а значит уже можно рассчитывать на успешный исход.
Девушка даже посочувствовала мальчишке – «натравить мать», которая является, судя по взгляду, чем–то настолько важным в его жизни, что дороже этого у него нет.
«Не хотела бы я себе такой же участи».
А вы верите в то, что можете в самый неудачный момент накаркать на себя что–то очень страшное и опасное, перед чем вы просто не в силах устоять в одиночку.
– Почти убил…
Этот голос... Ферлос охватили крепкие цепи страха и ужаса. Этот голос… Она не забудет никогда. Этот голос... Она узнает из сотни других. Этот голос... Она не спутает ни за что.
– Границы стираются. Идеалы рушатся. Твоей маленькой вселенной приходит конец… Страх и ужас. Словно эти чувство одно целое – живое и приобрело черты альтер–эго. Оно окутало первородную за шею, усмехаясь и нашептывая слова на ухо, которые только нагнетали. Так близко. Так невыносимо близко. – Расскажи мне, каково это?  – с каждым словом, с каждым звуком ее отца Ливетта задыхается и уже не может ни о чем думать. И страшнее становиться только от того, что она понимает, чем может все это закончиться.  Если это не прекратить она лишиться напрочь рассудка. Но она не может это прекратить… Или даже не хочет. Ведь эта иллюзия, как сладкий яд, который приносит наслаждение, заставляет желать еще больше, но вместе с тем медленно тебя убивает. Как этому сопротивляться?
Но глаза… Она смотрела глазами полными любви и восхищения своим отцом – он был центром её маленькой Вселенной. Авторитет её отца, пусть и названного, был непоколебим – ничем и никем. Да, её тело испытывало страх и ужас перед Медеем, но глаза – зеркало души – показывали совершенно обратное, что–то очень сокровенное, до чего пока еще не добрался этот сладкий яд.
– Да, папа…Ты помнишь, папа…Как скажешь, папа… – она все еще смотрела на него с преданностью и отвечала с любовью и нежностью в голосе. Все остальное для нее было неважно. Даже эта ладонь не мешала ей. Для нее это был спасательный круг. – Как я хотела увидеть тебя, папа. Я сделаю все, чтобы ты мной гордился, папа. Обними меня, как в детстве, помнишь, папа?
И самое печальное, что чем дальше это будет заходить, тем все больше она будет опускать на это дно слепого подчинения с ужасом и страхом перед отцом, теряя на пути весь свой рассудок. А спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Но как спастись, если ты этого не хочешь?
Кубики такие кубики. Я не виновата. Оно само.

- Каждый, абсолютно каждый, Инфирмукс, верует в иллюзию собственной нужности, но не заберет ее с собою в могилу… – не существует слова, чтобы описать степень ярости, разодравшую душу климбата при узнавании этого голоса. Ярость можно скручивать в титановые спиральные дуги, накладывать друг на друга табелями, заполнив всю пустоту космоса, раскалив холодную ткань звезд и затушив горящие.

- Я способен даровать забвение, Инфирмукс, утолить страдания даже самой заблудшей овцы, а мне в дар отойдет лишь малость - душа. В нашем мире у души нет ценности. Не это ли самое чудовищное? – кровавое исступление не позволяет очнуться, климбат не чувствует ног, не ощущает рук, дышит быстро, точно загнанная борзая, вдыхая вязкую кровавую раскаленную холодом субстанцию, что при каждом вдохе разрывает легкие болью.

- Да, ты, верно, очень расстроился… но лишь абсолютный безумец решит бросить им вызов. Впрочем, совершенству нет придела, каждое новое поколение рано или поздно порождает венценосных. Незаменимых нет. Ты не поранился? А съел их зачем? Неужто даже сухощавый Акс после изнуряющего боя за телячью котлетку сошел? Прости – прости, если повредил твою чуткую до натурализма душу, иногда начинаю забывать за всей этой мишурой о нашей истинной природе… - истерию, ломающую собственные кости и выдирающую жилы в самый раз намазать на хлеб и отравить все живое, едва ли Десятый сумел уловить момент, когда голову пронзила боль, изо рта вырвался рвущий яростный крик, а голос поглотил лишь один звук – треск тысячи ломающихся костей.

Её глаза недолго выражали победоносное высокомерие и жестокость, в ту самую секунду, когда лицо красноволосого приняло осмысленное выражение, «ложная мать» изменилась в лице, оно потекло. Потело маслом, как воск в полыхающем ярким пламенем доме восковых фигур.
«Инфирмукс!» - голос скорбилуса сейчас звучал на фоне пережитого чистой музыкой, перезвоном хрустальных бокалов, - «Ты ее инстинктивно вынес ответным ментальным ударом, удачливый засранец!» - в этом ощущалось неподдельное восхищенное облегчение, - «Ответным?» - «Что… ты помнишь?» - «Не знаю, кажется там были какие-то образы… кто-то что-то говорил… говорил, а я слушал… не помню…» - «Она тебя какой-то дрянью, как щенка гранитной плитой огрела, я уж не знал, что делать. Впрочем, прорвемся в любом случае, даже если ты тут коньки отбросишь!»
- Я хочу… чтобы эта тварь здохла. – прочеканил климбат не зло, не  яростно, а холодно и сквозь зубы, смотря на тающую «восковую фигуру» и решив, что ей уже не вернуться.
- Тот антик! – резко развернулся в сторону Ливетты, - «Твоя коса! Оставь это другим! Рыжий даденгер справится!» - мальчишка схватился за рукоять косы, дернув ее на себя, вытаскивая из тела деоса, - эй, не вздумай подыхать от такого, давай, поднимайся, Эреб тебя пожри!

Отредактировано Инфирмукс (05.12.17 09:29:59)

Винсент не замешкался и когда климбат крикнул ему, тут же отбежал в сторону. Хорошо что парень очнулся от своих иллюзий, это не могло не радовать, только вот под раздачу теперь попала еще и девушка, кажется Ливетта. Эделир стоял в стороне растерянно наблюдая за тем безобразием или скорее хаосом, что творился вокруг, даже не зная что ему самому то делать. Он хотел было помочь Ливетте и отодрать от нее этого мужика, пусть даже и силы были не равные, но его определил рыжий даденгер. Оружие Инфирмукса угодило в деоса, Винсент только ахнуть успел, но среагировал тут же, подбежал к раненному. Раз уж он тут годится только в качестве врача, то надо помочь с раной. Как бы силен не был деос, но все таки рана получена магическим оружием, так просто не заживет.
- Господин Инфирмукс, я об этом позабочусь, пожалуйста, помогите леди, - обратился он к климбату, после к деосу - Пожалуйста, позвольте вам помочь, такая рана быстро не затянется, а вы нам нужны целым, не известно что еще нас ждет.
Эделир бегло улыбнулся и быстро осмотрел рану, призвал свой меч, чтобы усилить целительную магию и использовал пентаграмму Виреартрум, к счастью в этот раз целительная магия не подкачала и сработала как надо. Пришлось сосредоточится полностью на ней, так что эделир совершенно не видел, что там происходит, но был уверен, что остальные справятся с очередным наваждением.

[AVA]http://s9.uploads.ru/vRNSK.png[/AVA]
Очень трудно избавиться от привязанности к кому-то, особенно, если она граничит с безумием. Трудно сопротивляться. Под таким натиском и дышать становится невыносимо. Хочется раствориться во всем этом, чтобы чувствовать только одно – умиротворение перетекающие в наслаждение и обратно.
Объятья псевдо-отца не приносили девушке физической боли. Но и где-то глубоко из-под сознания доносились до нее отголоски из прошлого. Ощущения разнились. Она не чувствовала той любви от отца, что и раньше. Но разве Ветта может ошибаться? Вот, перед ней стоит её Отец и говорит именно то, что она хочет слышать. Нужно ли желать больше? Даже посторонний мир не мешал и не был так важен.
Хотя, с точки зрения адекватного существа – творился тотальный пиздец, который стоил того, чтобы на него обратили внимания и хоть немного над этим задумались.
Впрочем Ферлос это ничуточку не смущало. Ровно до тех пор, пока дражайший папочка не предложил соединиться с некой тварью. Нет, поначалу у нее проскользила эта идея, чтобы порадовать отца. Однако же вот оно. То, от чего она отговаривала климбата – не верить слепо всему, что они здесь видят – не поведет тебя семья на верную смерть.
Да, она уже было потянулась прямиком к этой тваре, чтобы исполнить желание псевдо-отца. Ливетта готова была поклясться, что именно в этот момент у него была такая слащавая ухмылочка, что смотреть на него стало противно.
- О нет, - девушка опустила голову вниз, делая пару шагов назад от монстра и Медея, - мой отец явно желал мне не такой судьбы, - сквозь зубы процедила целительница. Так было приятно вновь трезво ощущать себя и реальность. Эдакий контрастный душ, который может тебя убить, оступись ты. – И знаешь, единственный кто мне сейчас мешает, это ты, - Тира считала, что не сможет так спокойно поднять оружие на своего идеала. Пусть даже тот и был лишь подделкой. Антиквэрум рассчитывал на помощь своего фамильяра. Но раз Баст посягнул на столь дорогие воспоминания, то поквитаться, пусть и с ее порождением, Ливетта должна сама.
- Оруверенорра, - одна пентаграмма, а сколько она может сделать. Например, прям как сейчас, между пентаграммой и её копией, был лже-Медей Ферлос, которому наверное судьбой было уготовано оказаться нанизанным на пики из кардония.

Мысли срывалось со скалы-разума карбоновыми бабочками – попробуешь изловить руками, никогда не избавишься от кровавых борозд на коже, посему Эфир не был способен первые несколько минут избавиться от навязчивых дум самостоятельно, это казалось выше собственных сил.
«Хаотичный божок обмолвился, нельзя допустить появление троицы…» – «вероятно, подобное имеет магическое обоснование: резонанс, цепная реакция на трех звеньях, синергия, в конце – концов» – Флаг те в руки, эскулап! – оскалабенился в широкой усмешке Инфирмукс, ратуя за то, что не придется общаться с очередным божком. Боевого лилового павлина и его совы Десятому хватало с лихвой и даже через глотку лезло.
Доля секунды, разворот в сторону всей адской заварухи, точнее действа с имеющимися детишками Баст. Джена отшвырнуло куда-то в сторону, ложный папашка архонт не сдавал позиции, а одна паразитическая аномалия заменяла вторую со скоростью тусовочных карт, и как только они умудрились уложиться тютелька в тютельку? Успев перенести собственную тушку на добрый десяток метров в сторону, красноволосый обнаружил на периферии зрения уродливую тварь. Хотя, нет, за свою жизнь древний скиталец уже такого повидал, что эта животинка в сравнении с некоторыми представителями флоры Климбаха даже по-своему красива.
Несколько удивленно и заворожено уставившись на эпичное самооблизывание твари, да и облизывания хозяина, а то, что Саурус являлся источником зверя, сомневаться не приходилось, мальчишка присвистнул, – определённо. Акромегалия языка. – «Сейчас не время шутки шутить, Инфи-и-ирмукс, тварь подчинила своего хозяина, достучаться до разума может стать в разы сложнее…»
Веном безошибочно выбрал жертву, как, по мнению подростка, ведь проще всего повторно напасть на того, что с полминуты назад подвергся нападению другой твари не менее сильной, – «не забывай, они получают доступ к вашим силам. Доступ к твоим силам был не велик, твой разум оберегаю я, но деос сильнее первородной, не просчитайся… и не забывай, тебе не победить априори. Никому кроме деоса не одолеть тварь…» – Инфирмукс почти слушал. Почти, потому как уже на полной скорости несся наперерез к уродливой твари в костяном белом панцире, коса небрежно перекинута через плечо, секунда одна вторая, взгляд лихорадочно скользит по присутствующим. Время – десятая секунды. Джен… Ливетта… Эновея… Винсент… метки «вето» на каждого, пока Саурус был опасен, посему ничего лучше, чем сделать атаку и против него и против паразита, климбат не придумал. Древние божки крепкие, не такое выдержать могут, тем более сила волны далеко не на максимум.
Десятый надеялся, что успеет. Оказаться перед самым Дженом – «пора вернуть должок» – уже высвобождая воронку мощнейшего энергетического пламени, взревевшего в холодном замороженном пространстве до иллюзорных небес. Если повезет, Венома, имени которого красноволосый конечно не знал, отшвырнет куда подальше, а значит, он не успеет вонзить свои зубы в горло жертве. Вето обеспечит абсолютную неприкосновенность для магии столба энергии остальных.
– Джен, защити девчонку! – не факт, что даденгер послушается, поэтому готовым надо быть ко всему, а то, что девчонка освободилась от паразита не говорит, что ей будет просто убить папашу, – «Эй, древний, ты далеко не так слаб, как хочешь показаться в объятиях этой твари, верно!?» – «Один Эреб знает, слышит ли он меня, но иного варианта нет!» – да, мысленная телепатическая связь, точнее его попытка, связь исключительно с Саурусом, – «И ты уж точно не слабее Баст! Так какого мегаструма ты все еще не надрал зад этому загнивающему глисту! Ты слышал своего брата, все в этом мире – помойка! Не позволяй ничтожествам, окунать тебя в выгребную яму по самую голову!».Кубики

Отредактировано Инфирмукс (24.12.17 19:12:19)

Ох, что только творится. Теперь не только Ливетта, но и достопочтенный деос, оказал во власти паразита. Винсент только и успел отшатнутся от него ахнув, когда появилось какое-то невообразимое чудовище. Когда началась вся эта суматоха, эделир сделал единственное, что мог в данной ситуации, он отбежал подальше, чтобы никому не мешать. В конце концов, со своими слабыми атаками, он лишь помешает другим членам команды, вразумить товарищей и избавится от паразитов. Конечно, он был бы и рад помочь, но куда ему лезть в драки, если он в них совершенно не опытен. Уж лучше он потом, после всего этого поможет им оправится от ран, если конечно, ему позволят это сделать. И все же он переживал, справится ли Инфирмукс с деосом, все таки парнишка хоть и очень силен, но если будет бой с деосом, даже сложно представить сколько ран они нанесут друг другу.
В любом случае, Винсент пока не вмешивал, но был готов кинутся на помощь любому из них, потому на всякий случай свое оружие не убивал. Тут на землю свалился рыжеволосый парень, Джен, вроде так называл его Инфирмукс. Винсент не долго думая подскочил к нему, осматривая его раны. Все было очень плохо, но главное немного подлатать, а там парень и собственной регенерацией справится.
- Госпожа Ливетта, простите, но я рассчитываю на вас. Вы сможете сами справится? Этому бедняге срочно нужна помощь, - Винсент опустил на колени и заглянул в лицо Джену - Потерпите,  я помогу вам. Только не отключайтесь.
С такими травмами, похоже придется задействовать не одну целительную пентаграмму, эделир сперва он снова призвал пентаграмму Виреартрум, затем, чтобы парень не лишился слишком много сил с ускоренной регенерацией  призвал руну Идея, коснувшись руки Джена и передавая ему часть своей энергии.

Разные приключения начинаются по-разному. Некоторые из них со слов: "Жили-были". Это же, её собственное, началось для трансдента с: "Ах у ели!" Слова, которые, может, она и желала, но не смогла, - или скорее, не успела, - произнести вслух или мысленно. Нет, серьёзно, совсем уже всякий стыд потеряли, средь бела дня честных людей... кхм... трансдентов похищают. М-да... вышла, называется, бедный дентик за город прогуляться да свежим воздухом подышать.
   Трансдент не знала... она не знала, когда это началось и, что это на самом деле было. Может, это был просто один из её обычных приступов, которые случались с денткой раз за разом и не имели никакой чёткой последовательности, чтобы выявить от одного, когда наступит следующий. В какой-то момент времени, весь окружающий мир, со всей его чёрно-белой бесцветной гаммой красок, померк для Рэсс в одночасье. Исчезло всё... и звуки... и ощущения... всё, как это бывало, когда у неё отключались все органы чувств. Пустота... Можно ли чувствовать себя в пустоте? А потом холод, от которого оцепенели каждая клеточка, каждая молекула тела... Монстрик ощутила себя, словно, песчинка посреди бескрайнего космоса.
   Но всё это было неважно. Всё это отошло на второй план. Ибо трансдентка услышала голос... Голос... такой до боли знакомый, такой родной... Голос, что запускал свои "когти" в разум, от которого у дента сжималось сердце, и который разрывал её душу на части. О, нет, она не могла спутать его с чьим-то другим, пусть и не слышала его больше трёх десятков лет. Она никогда его не забудет. Да... мир жесток и несправедлив к живущим в нём... - с этим трансдент была согласна... - и в нём уже миллиарды лет действует один и тот же закон - "выживает сильнейший". Но, эти обвинения... она знала, что это так... но... "Это неправда. Неправда! Неправда!!!"
   Крик застыл в горле. А Рэсс, словно, очнувшись, внезапно, обнаружила, что летит вниз с огромной высоты. "Данунафиг!" То, темнота, то, пустота, то, теперь она, почему-то падет с неба, в котором неизвестно как оказалась. От непонимания ум зашёл за разум. А внизу творилось непонятно что... кто-то на кого-то нападает... чем-то похожий на торнадо вихрь энергии... - как будто, кто-то решил, что денту скучно живётся... - А, может, это всё просто показалось? "Вот и всё..." - промелькнуло в сознании у Рэсс, когда до встречи с землёй остались критические метры. Казалось, что она разобьётся насмерть после падения... но почему-то этого не произошло... Всё закончилось в один миг... и монстрик, распластавшись на снегу, просто лежала, не шевелясь, постепенно, начиная ощущать кожей лица и ладонями холод. Она жива или нет? Кажется, да. Вставать не хотелось, но...
   Чьё-то прикосновение к её волосам... кто-то легонько поглаживал её по голове, нежно, словно маленького ребёнка. И эти ощущения были реальны. И снова этот голос. Ха...!? Да этого не может быть! Начав подниматься, дент повернула голову, чтобы посмотреть, кто это, и тут же мигом вскочила на ноги, шарахаясь от того, кто предстал перед её глазами. Шок был таким, что она тут же забыла, что только что пережила падение. С округлившимися от удивления глазами, трансдентка, не веря тому, что она видит, смотрела на, сидящего на снегу, мальчишку. "Ричи?" Нет, этого не может быть! Это всё сон... галлюцинация... она снова в обмороке и это просто бред воспалённого сознания. Она видела перед собой своего собственного, давно потерянного ребёнка... Этот голос... эта внешность... это был он, её родной сын, которого у неё когда-то отняли. Но разум отказывался в это верить, отказывался верить в, то, что они встретились спустя столько лет.
   Но, что сильнее голос разума или голос сердца? Нет. Точнее, что сильнее, - голос разума или материнское сердце, усиленное чувством вины? Да, она была перед ним виновата. Да, она причинила ему много страданий и боли. Желание искупить вину... желание подчиниться приказу сына... желание уничтожить всех, кто посмел причинить ему боль... Трансдента охватило наваждение, смешавшееся с желанием плюнуть на всё, что происходит вокруг, и прижать к себе мальчишку и не отпускать его больше от себя никогда. Он был для неё, как ангел, - впрочем, любой ребёнок таков для своей матери, - и, даже, больше. Слёзы текли по щекам, но дент этого не замечала.
   "Как скажешь, наше дорогое дитя". - Улыбнулась женщина, смотря туда, куда указывал Рихард. О, да, она это сделает, она убьёт всех, кто попытается причинить вред её сыну. Она была готова разрывать на части голыми руками. Всё ради него. Дентка была не в своём уме, но, даже, если было бы наоборот, то, она всё равно бы стала его защищать. Итак, цель намечена... Трансдентка быстрым шагом направилась в её сторону. Цель видна. Надо убить этого парня? Отлично. Создав в обеих руках по аммиачному кристаллу, и увеличивая по мере приближения их в размерах, трансдент, когда посчитав, что расстояние стало достаточным, запустила их в Винсента. (139). Кубики

Отредактировано Рэсс Рау (26.12.17 18:47:55)

Жар опалил хитин черного Венома и тот, прокрутившись кубарем на несколько десятков метров прочь, сгруппировался и затормозил, прочертив когтями глубокие борозды по заледенелой земле. Монстр припал к земле и замер, оценивая ситуацию. И даже головой мотнул, как самый настоящий зверь, словно пытаясь скинуть наваждение. Словом, то, что будто бы прилипло к его сознанию, как жвачка в волосах, и определенно его нервировала. Суженные горящие зрачки внимательно оглядели стоящих вдалеке субъектов. Недобро оглядели. Саурусу определенно кое-что не нравилось…
«Никого не слушай… Давай убьем!… Уничтожим их всех!» - услышал он в голове противный незнакомый голос белого Венома.
Найдя глазами свое зеркальное отражение, Саурус встал на ноги. Клогис на его теле продолжал, словно бы, тлеть бесформенной массой.
Чувства, что владели им секунду назад, улеглись, получив волшебный пендель от климбата, позволив вновь оценить ситуацию и вернуть выпавший импровизированный шарнир из помутившегося мозга.
Прикрыв глаза, деос глубоко вздохнул. И Веном на его теле послушно изменился в новый доспех снова. Безобразная маска сползла с лица на тело, которое, впрочем, тоже изменилось – теперь, как и белый, черный стал походить на женщину.
- Ты прав, - улыбнулся Саурус с женским лицом. – Я никого не буду слушать.
Выхватив из-за пазухи Хвост, деос метнул его в сторону белого монстра, снова преобразовав кинжал в хлыст. А затем, добавил к нему живую лозу.
«Похоже, для Юня ситуация оказалась патовой и с таким ему справиться сложно. А для меня, думаю, самое то.» - ухмыльнулся древний себе под нос, обратившись в своему Веному.

Винсент толком и понять ничего не успел, события сменялись так стремительно, что за ними просто невозможно было уследить. То одно, то другое, то третье. Только он закончил с ранами, как девушка по имени Ливетта неожиданно оттолкнула его, а в следующий миг перед ним образовался барьер и нечто столкнувшись со щитом, взорвалось. Винсент приподнялся на локте ровным счетом ничего не понимая, лишь несколько секунд спустя он заметил новое действующие лицо, то ли очередной паразит, то ли настоящие не ясно. Суда по всему атака шла именно от этой незнакомки. Самаэль истошно визжал в голове, требуя чтобы его выпустили, вкупе со всеобщей неразберихой голова гудела так, что казалось разлетится на кусочки. Так тут еще и климбат почему-то ударился в истерику. Может их с Самэлем познакомить? Потому как что один, что другой сейчас на ребенка походили.
Эделир помотал головой и поднялся, с парнем которого он лечил вроде все в порядке, с Ливеттой тоже.  Даже захваченный паразитом деос пришел в себя, осталась только эта незнакомка. Винсент прикинул, что если она не паразит, то зачем тогда атаковала, и что это за паренек рядом с ней? Может лучше если Ливетта с ней поговорит, все таки женщина лучше поймет женщину. В любом случае, Винсент не знал что сказать и по правде говоря был немного вымотан из-за экстремальной ситуации в которой приходилось так же экстремально лечить, толком не рассчитав свою силу.
- Послушайте! Давайте все успокоимся! Мы все слишком напряжены. И леди, пожалуйста, не взрывайте меня больше, - Винсент дружелюбно улыбнулся незнакомке - Просто, я ведь эделир, если вдруг в результате ваших действий, взорвется мое сердце, то от этого пострадают все и вы тоже.
Даже в такой ситуации Винсент больше переживал как бы другие не пострадали. Он снова очень мило и по доброму улыбнулся, после чего подбежал к Инфирмуксу и осторожно коснулся его плеча, потом пораненной щеки, взгляд был встревоженный и взволнованный. Осторожно, не только потому что не хотел причинить боль, но и чтобы не разозлить парня.
- Господин Инфирмукс, с вами все в порядке? У вас рваная рана на щеке, позвольте мне помочь. И, спасибо что прикрыли нас, я даже атаку не успел заметить, такой беспечный, - Винсент рассмеялся над собственной рассеянностью, ну что теперь поделаешь, если он не создан для боя, да и никогда не стремился к этому. Кому-то воевать, а кому-то лечить, каждому свое, каждый нужен для своего дела.

Простите, люди, что портим вам игру.
   "Почему?" - Прохрипела, чуть ли не рыча, трансдентка, вперившись взглядом в девушку, которая первой бросилась на помощь к тому, кого денту приказали убить. Только, монстрик имела в виду не, то, почему они встают у неё на пути, а почему она, вообще, должна с ними сражаться. Ну, да... где-то очень-очень глубоко в подсознании, за семью печатями. Но на деле, самым оптимальным вариантом для дентки, будь она в своём уме, было бы взять мальчишку и унести его куда подальше. Да, и не связываться с этими незнакомыми ей "людьми", которых она, вообще, в первый раз. Они сделали что-то плохое ребёнку? Она этого не видела. Он на них жаловался? Нет. Вот, нафига, они ей сдались?
   Но, всё-таки... ух, как они этого парня защищать-то бросились. Так, что кристаллы, ударившись о щит, взорвались, не причиняя никому вреда. В связи с этим, субъект, которого она должна была ликвидировать, остался жив-здоров. Может, оно и к лучшему? Только денту это явно не понравилось. Поджав губы, Рэсс, хмурясь, смотрела на группу незнакомцев, которые по-разному отреагировали на, то, что она устроила, - кто-то отнёсся спокойно, кто-то, кажется, ударился в подобие истерики, а с кем-то ничего не было понятно, - готовясь продолжить. Слова эделира, вряд ли бы, остановили трансдентку от дальнейших действий. Ах, он взрывается? Ну, и отлично! Пускай бы и взрывался, может, ещё кого-нибудь бы с собой бы в небытие прихватил, избавил бы дента от лишней работы. А на, то, что она может пострадать, монстрику было как-то наплевать. Да и никто, ведь, не говорил, что от того взрыва нельзя будет защититься.
   Да, она бы чего-нибудь ещё сделала, если бы не Рихард. Повинуясь словам сына, женщина отошла, отступившись от своей затеи по устранению некоторых живых существ, чувствуя себя более спокойной. Почему-то денту уже больше не хотелось никого убивать, потребность причинить кому-либо вред куда-то исчезла. Как и, то, странное белое существо ранее. (Может, это оно было во всём виновато?) Ну, в своём-то ребёнке она почему-то и не думала сомневаться. Только... монстрик, настороженно, наблюдавшая за "людьми", - а, то, неизвестно, что они могут выкинуть, - перевела взгляд на Ричи... стоп. Что он такое говорит? "Зачем ты так?" - Прошептала трансдент, тут же замолкая и продолжая слушать Рихарда. Что значит, он не её сын? Почему он называет себя паразитом? Нет, она, конечно, раньше его так обзывала, но... В общем, Рэсс было больно, ибо признание мальчишки резануло её по "душе". Прикусив губу, дентка сжала ладонь в кулак так, что ногти впились в кожу, и приложив руку к груди, отрицательно покачивала головой, бубня себе под нос: "Какой ужас... какой ужас..." Ага, какие-то он ужасы рассказывает. М-да... она думала, что нашла, хоть, кого-то из своей потерянной семьи, но правда оказалась совершенно иной. А ещё этот мальчишка был так похож на её сына, что женщина, если бы ей приказали, полностью бы уверовала в, то, что он и есть настоящий Рихард, просто эта Баст с ним что-то сделала, и он теперь считает себя паразитом. Дент выслушала всё, что говорил мальчик, и у неё не оставалось сомнений в его словах. Она была полностью уверена, что всё, что он говорит, является истиной. Только про копии-оригиналы где-то в глубине души её покоробило. 
   Вздохнув, трансдент, горько улыбнувшись, слегка провела рукой по волосам Ричи, и повернулась к остальным присутствующим, обращаясь уже непосредственно к ним. "Эм... для начала... мы просим прощения за, то, что пытались причинить вам вред. Извините. - Монстрик, опустив голову, слегка поклонилась. - Мы честно не знаем, что на нас нашло. - Да-да, наверное, это всё влияние этого места, и ей станет лучше, когда они отсюда уберутся. Да, так оно и есть. - Мы, конечно, понимаем, что ни нас, - Рэсс указала рукой на себя, а потом на мальчишку, - ни его, вы не знаете и видите в первый раз. У нас-то, конечно, нет сомнений в его словах. Ведь, мы, даже, не знаем, что это за место и что тут происходит. Мы понимаем, что вы можете ни ему, ни нам не верить, и оставить нас тут. И мы понимаем, что просить вас взять нас с собой, после всего, что произошло, как-то нелепо. Но, пожалуйста... - и тут дентка просто рухнула на колени. Прижав руки к груди, она умоляюще смотрела. - Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Дайте нам шанс всё исправить. Пожалуйста, возьмите нас с собой. Мы честно не желаем причинять кому-либо вред, и не хотим, чтобы это повторилось вновь. - Эх, и какие им ещё аргументы предъявить, чтобы они поверили? - Да и всё равно, мы слабые и вряд ли сможем, хоть, как-то по серьёзному вам навредить. Дайте шанс".
   Дентка была готова пойти следом, даже, если они их с собой не возьмут. Вот только, как-то это несуразно выглядело. Они видят её впервые. Она буквально свалилась им на голову, да ещё и атаковала их. А теперь она просит, чтобы они взяли её с собой, ту, которая пыталась навредить члену их группы. Не пошлют ли дентку после всего этого? (2).
кубики

Во всем виноваты кубики«Инфирмукс, это угроза. Если не сможешь сосредоточиться, взять себя в руки, рискуешь здорово поплатиться за собственные неуместные истерики. Даже слабый хилер сейчас гораздо более разумен, чем ты…» – от накатывающих эмоциональных волн, Десятый даже не отметил каким был на этот раз голос собственного скорбилуса: противным, тягучим и насмешливым, как протухшая патока или чистейшей прохладной рудниковой водой. Да и имеет ли сей факт хоть какое-то значение? Навряд ли.
Некоторое время климбат словно под магией оцепенения без устали сверлил одну точку, он не шелохнулся даже когда рука эделира коснулась плеча и лишь спустя десяток долгих утомительных секунд «отмер», повернув лицо к целителю, удивленно проведя по затянувшейся ране пальцами.
– Бог не создал нас равными. А жаль. Да? – собственные слова казались далеким шуршащим эхо, но Инфирмукс никогда бы не смог передать смысл сказанного, а ведь имел ввиду всего-навсего простецкую истину: кто-то силен в технике махания мечом, да в создании магии во имя отрывания голос, а кто-то в исцелении ран и даровании успокоения и благодати. Эти существа равные, но не в силе. В значимости.
– …да, эскулап. Я в норме. И подыхать пока не намерен, но… спасибо. – последнее скорее даже пробурчал словно провинившийся, все же непривычно порой видеть столь простых и абсолютно открытых существ, в глазах которых не читалось всепоглощающего пламя ненависти или безумия.
А ситуация, тем временем, набирала обороты. Инфирмукс слушал, находясь где-то на границе сна и реальности, слушал внимательно и, вместе с тем, не улавливая сути. Рэсс казалась помешенной в своем естестве преисполненной любовью к этому фальшивому сознанию, а паразит вел себя абсолютно не так, как прочие до него. Эволюция? Возможно. Внутри вновь разлилось приятное щекочущее чувство, переходящее в жжение, биение сердца чуть ускорилось. Сам того не замечая, подросток быстро пришел в норму, переключившись всецело на происходящее за пределами внутреннего мира. Верить или нет?
«Вспомни, что говорил Энтропиус… в этом мире нет ничего живого, ничего разумного, кроме вас самих и Баст. Прикончи его, скрой ему требуха или заставь эту девку…» – «Бесполезно. К тому же Энтропиус мог ошибиться…» – «Древнейший покровитель хаоса и ошибиться? Ты ведь не веришь в то, о чем говоришь, тогда зачем? Инфирмукс, твоя нестабильная суть сейчас может нести разрушения там, где могла бы использоваться тобой противопо…» – Заткнись! – вдруг вырвалось восклицание из уст подростка, и чисто рефлекторно взявшись за рог, он исподлобья внимательным взглядом горящим багрянцем глаз вперился в черноволосую трансдентку и ее сыночка.
– Ты назвала его Ричи? – скучающим будничным тоном вопросил Инфирмукс, – у самой имя хоть есть? Впрочем, не важно. Твой Ричи считает себя разумным балионтаром и кто мы такие, чтобы не дать ему шанс? – тут климбат заискивающе развел руками, а губы искривились в хищном оскале, обнажив белоснежную кромку острых зубов, – я… за то, чтобы согласиться. Да. Определенно. – «ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ!?» – и если кто-то захочет сейчас убить это существо, то вначале ему придется убить и меня. А там, пусть Энтропиус решает. – уже громко отчеканил каждое слово, точно приговор, – «Без обид, мой дорогой мальчик, но как был ты три тысячи лет назад недоумком, так им и остался. Видимо, хроническое…» – на подобные заявления Скорбилуса он ничего не ответил, однако доза серотонина ударившая в мозг от интересного поворота игры, а мир Десятый воспринимал исключительно игрой, заставила порывисто выдохнуть, лишь сильнее утверждаясь в собственном решение. Да и какая разница, что он не верил паразиту? Так ведь куда интереснее.

[nick]Рихард[/nick][AVA]http://s3.uploads.ru/xbcwZ.png[/AVA]Мальчишеские руки в обожании сомкнулись на шее Рэсс, нет, ничего плохо – крепкие объятия и вздох облегчения, лбом мальчишка прижался к плечу женщины, тихо всхлипнув и заскулив, – Спасибо-спасибо-спасибо! Мама, это наш второй шанс. Ты же сама знаешь, что пути Господни неисповедимы, а мир может менять даже без нашего участия. Этот подарок… наша жизнь…
Наконец подросток взглянул на Ливетту, потом на Инфирмукса и, в конце концов, на Винсентуса, – Спасибо! Леди, я постараюсь вас не разочаровать, понимаю, доверять мне вы не сможете, но и не думаю, что будут ситуации, когда доверие будет что-то решать. Господин Инфирмукс, верно? – вообще, это имя невозможно запомнить, особенно, если учесть что эделир произнес его два раза как минимум, – я буду раз встретиться с древним Энтропиусом, вижу ваш поход велик, если тут даже древняя Саурус. – он коротко кивнул, задумавшись лишь на мгновение, – во мне еще есть общая память Баст, точнее память о мире, его устройстве, деосах. Это потрясающе. Но даже если память исчезнет, у меня еще останется главное. Господин Винсент прав, нам теперь пора двигаться дальше, никто кроме создателя не сможет расставить все точки над «i».
Дружелюбно и весело взмахнув руками, мальчишка быстро направился к высоким шпилям замка – ведь именно туда они направлялись? Все верно.